Рецепт нас

Через двадцать минут он вернулся. Вместо того чтобы сесть рядом, занял место впереди.

– Боишься? – не удержалась от колкости.

– Нет, водитель отвезёт нас на вертолётную площадку. Полетим до маяка.

– Как романтично… Бриана бы позеленела от зависти.

– Твой завтрак, – он протянул мне пакет.

– Спасибо, но после вчерашнего фастфуда с Алфи, – я замолчала, понимая, что это было лишним. Он резко обернулся, и в его глазах я прочитала целый монолог – от «я тебя придушу» до «я хочу тебя».

Он резко вышел из машины, и меня сковало странное ощущение. Это… его версия ревности? Или просто очередной каприз?

Вот оно – то самое «я никогда так не поступлю», о котором потом будешь рассказывать подругам, закатывая глаза. Я резко распахнула дверь и выскочила за ним следом. Ну а что? Сидеть и ждать, пока он там… что, мысли свои проветрит? Не дождётся.

– Айви, вернись в машину! – крикнул он, пытаясь схватить меня за руку, но я ловко увернулась.

– Повторяю твои же действия! Что это – внезапный мастер-класс по ревности?

Он с силой захлопнул дверь, так что обернулся даже швейцар. Его взгляд прилип к чему-то за моей спиной. Я медленно считала входящих гостей. Язык чесался сказать, что ревность ему не идёт. Но промолчала.

– Тогда объясни. Зачем ты приехала в Эдинбург? Зачем снова сбежала к брату? Или решила быть с ним?

Я толкнула его – скорее для ритма, чем всерьёз, но он всё же отступил на шаг.

– Я сбежала?! – вскрикнула я, но сразу взяла себя в руки. Как-никак, мы стоим у входа в отель. Люди уже бросали на нас взгляды. – Ты сам не понимаешь, чего хочешь! Где границы твоего «хорошего» Сета? Как мне себя вести?! Я приехала закончить коллекцию, вдохнуть дух Портри! А Алфи просто встретил меня. Был другом! Ты хоть спросил, что с ним происходит? Нет! Потому что ты – каменная стена! Тебе плевать на брата, на меня, на всё, кроме своей чёртовой репутации! Тебе плевать на мои чувства… – я снова сорвалась на крик.

Слёзы хлынули сами. Он притянул меня к себе так, что нос ударился о пуговицу пиджака.

– Мне не плевать, – его губы коснулись моего лба. – Я не терплю нарушений. Сначала ты опаздываешь, бросаешь вызовы, а потом исчезаешь… Не хочу, чтобы Алфи снова сделал тебе больно… Что вы опять…

– Мы не были вместе! Мы просто… Я…

– Молчи.

Вдруг он потянул меня в сторону гостиницы, и я послушно последовала за ним, словно загипнотизированная, сглатывая слёзы, комом подступавшие к горлу. Его пальцы крепко обвили моё запястье – нежно, но не оставляя выбора.

В номере он резко прижал меня к стене.

Его губы обжигали, как крепкий эспрессо – горьковатый, пьянящий, от которого сердце колотится чаще. Я впилась пальцами в его плечи – тело будто взбунтовалось против разума, требуя большего. А потом он оторвался, его пальцы дрожали на моих щеках, повторяя ритм моего прерывистого дыхания.

– Я запутался, Айви… – голос звучал хрипло. – Привык к графикам. К правилам. Но не к твоим зигзагам. Думал, что смогу это контролировать… А чем ты дальше, тем сложнее дышать. Отец твердил: чувства – слабость… А ты…

– Будь собой, – мои губы коснулись его уголка рта, будто ставя точку в предложении. – Ты – прекрасный сын. Бизнесмен, сводящий с ума конкурентов. И единственный, кто заставил меня забыть все свои правила…

Он поцеловал меня снова. Медленно, глубоко, точно так же, как в ту единственную нежную ночь. Тепло разлилось по телу, а губы, словно спелый манго, пропитались его ароматом.

И только тогда, когда он оторвался, чтобы перевести дыхание, я увидела. Белый чемодан. Аккуратно поставленный у туалетного столика. Коричневые буквы «Б.Т.» – Бриана Тайлер.

Сет ещё не заметил. Его пальцы скользили по моей талии, губы целовали мою шею. Тело вдруг забыло, как дышать – живот стал плоским, как доска, а потом резко провалился куда-то вниз.

– Ты… снял номер с Брианой? – оттолкнула я его. – Привёл меня сюда, пока твоя «подружка» катается с Алфи?

Он резко обернулся, следуя за моим взглядом. Побледнел так, будто кто-то выдернул вилку из розетки, питавшей его уверенность.

– Я не знал, что она… Переоделся и сразу…

– Ты спал с ней? – перебила я, чувствуя, как пол уходит из-под ног.

Он застыл в позе шахматиста, просчитывающего проигрышную партию. Потом отошёл, сбросил пиджак на кровать.

– Не буду отвечать, – наконец выдавил он сквозь зубы.

Когда я приблизилась, он отступил к окну, спиной к свету.

– Желание, – прошептала я. – Ответь честно.

Молчание затягивалось, и с каждым мгновением стук в моих висках становился всё отчетливее.

Сет теребил воротник, словно он душил его. Резко расстегнул рубашку, схватил бутылку воды. Глоток. Ещё один. Потом повернулся – и в его глазах читалась только вина.

– Да, – он выдохнул. – Раз в неделю. Иногда реже. Без… без всего. Просто физиология. Моя жизнь под прицелом камер. С ней ничего не выходило за стены номера.

– На этой неделе? – прошипела я.

Он сжал бутылку – пластик хрустнул, выпуская каплю воды. Смотрел не на меня, а куда-то в стену, будто там плавала его непроизнесённая правда.

– Это новое желание! – мой голос дрожал. – Ты спал с ней на этой неделе?!

– Нет. Никогда… С тех пор как… – Его взгляд задержался на моих губах. – С тех пор как ты вошла в мой кабинет с этими розами.

Он схватил меня за запястья, но я резко вырвалась и шагнула к двери. Его слова ничего не меняли. Он мог поехать к ней сразу после той ночи… Чёрт! Я не стану это слушать.

– Не волнуйся. Я сделаю показ, а ты выполнишь оставшиеся желания. Каток тоже засчитала… И всё. Проваливай. Хороших выходных.

– Айви…

Я уже рванула прочь. Стремительно мчалась вниз по лестнице, спотыкаясь на каждом шаге. Мысли путались в хаосе – лишь бы не видеть его лицо, не чувствовать его руки…

В такси набрала Алфи: «Улетаю. Вещи заберу потом». Телефон выскользнул из пальцев. За окном мелькали огни Эдинбурга – города, где мы были по-настоящему счастливы одну ночь.

Но теперь он казался чужим. Как и Сет.

В самолёте я вцепилась в подлокотники, пытаясь выбросить из головы его слова: «Раз в неделю».Боже, как же я была наивна. Воображала себя исключением. Но исключений не бывает там, где правят графики и «деловой секс». Мой «чиа-пудинг» с манго, когда-то казавшийся сладким, теперь застрял комом в горле, смешиваясь с тошнотой.

Той ночи больше не было. Осталась лишь его Бриана.

Я вытерла слёзы, злясь на себя. Почему это так больно? У меня тоже было прошлое, далёкое от идеала. Но его близость с Брианой… Каждый раз, когда он прикасался ко мне, зная, что может оказаться с ней… Даже думать об этом не хочу.

Самое страшное – его двойственность. Будь он всегда холоден и безразличен, я бы ушла давно. Но эти редкие моменты, когда ледяная броня трескалась, и сквозь неё проглядывал настоящий Сет… Они сводили с ума. Как луковый сок на пальцах – сколько ни мой, запах остаётся. И ты уже не знаешь: то ли хочешь от него избавиться, то ли боишься, что когда-нибудь он выветрится…

Теперь между нами – только мои желания. Он запомнит меня не как строчку в графике, а как послевкусие, от которого не избавиться – как тот стейк с кровью, что он так любит. Только теперь я решаю, когда исчезнуть из его «меню».

Раз у него «никаких секс-желаний», то у меня – жёсткий контракт. Он выполнит каждый пункт. Без обсуждений. Без права на отказ.

Пусть попробует отказаться. Я докажу ему, что настоящие соглашения не хранятся в документах. Они остаются в дыхании. Их не стереть одним движением…

Совет от стажёра Айви:

Даже в самом нежном десерте иногда прячется кислая ягода. Мой манго оказался переспелым и даже надкушенным кем-то другим. Такое – лучше сразу отправить в мусор. Запомни правило трёх действий: не сожалей, не пробуй снова, просто выбрось.

Глава 12

Ржаные тосты с мармайтом

Ингредиенты:работа (чем больше дел, тем меньше мыслей), советы (самые ценные – от подруг), сюрприз (увы, не самый приятный), расследование (желательно в горячем виде).

Прилетев в Лондон, я закрылась в квартире, словно рак-отшельник прячется в своей раковине – только без его дурацкого панциря. Просто лежала и дышала, считая перья на светильнике, пока бурлящие мысли не осели в равнодушное «ну и ладно».

Затем последовала ванна с пеной по самые уши. Розовая пижама с пушистой окантовкой. На столе стояла большая чаша с попкорном, а на ноутбуке заиграл фильм «Виноваты звёзды».

Плаксо-вечер по полной программе.

– «Боль хочет, чтобы её чувствовали», – бубнила я за Хейзел, заедая её мудрость солёными зёрнами.

Огастус боролся. До последнего. А мой краб-Эванс? Зарылся в песок деловых встреч и «раз в неделю» с Брианой.

Я перемотала назад, остановившись на сцене у фонтана. Слёзы снова потекли по щекам. Чёрт, я ведь сама как этот рак – пытаюсь отступить назад, когда нужно рваться вперёд, хватая всё своими клешнями.

Да, я накричала. Да, сорвалась. Хотя сама осознаю, что Алфи, по сути, мой «бывший», а его Бриана – всего лишь «физиология»…

Проклятый любовный треугольник с тупыми углами!

Я быстро вытерла лицо рукавом. Ну вот, пижама теперь в пятнах. Как и моя гордость.

Он снова позвонил. Если мой счёт не врёт – сороковой звонок. Сорок попыток докричаться до моего «Алло».

Но он же не бросил всё и не помчался за мной, а просто звонит, чтобы я услышала: «Айви, ты всё неправильно поняла».

А мне и без его слов всё ясно. Наши эмоциональные качели – не отношения. Мы просто друзья детства, запутавшиеся в прошлом, как в старом свитере, который давно пора выбросить, но рука не поднимается. Жалко ведь…

Я решила погрузиться в работу, закопав свои чувства в эскизах. Меня ждали ткани от Хлои и макет главного платья, которое больше не радовало, а напоминало о провале. Телефон молчал, безмолвно поддерживая мой бойкот. Пусть его «идеальные выходные» в Эдинбурге пропитываются дождём без моих истерик.

Родители позвали на завтрак. Знакомая картина: мамин прищуренный взгляд и папино покашливание. Они всегда считывали моё состояние – стоило мне только переступить порог их дома.

– Прекратите вздыхать, – я ткнула вилкой в тост.

– Милая, у тебя всё нормально? – спросила мама, наливая чай.

– Всё замечательно.

– Ты съела три тоста с этой мерзкой пастой, – папа усмехнулся. —Значит, дела хуже некуда. Сет хотя бы жив?

– Кто бы за меня так переживал, – я отложила вилку и потянулась за четвёртым тостом. Откусив кусок, ощутила солёный вкус мармайта. То, что нужно – сладкое уже вызывало у меня тошноту.

Родители переглянулись. Их дочь, которая в семь лет плевалась этой пастой, теперь заедала ею боль. Вот что делает со мной Эванс – даже вкусовые рецепторы перепрограммировал.

– Намазать ещё? – папа протянул баночку.

– Нет!

– У тебя проблемы или ты… – мама замялась, проводя рукой над животом.

Я поперхнулась:

– Вы правда думаете, что я… Мама, ты с ума сошла!

– Солёная паста… Повышенный аппетит…

– Это называется «ярость»! Я злюсь на стажировку, на невыносимого босса и на то, что ты семь лет скрывала, что обедаешь с ним по четвергам!

– А я пью с ним виски по средам, – папа хитро улыбнулся.

– Вы серьёзно? И молчали?

– Ты сама просила не произносить его имя, – папа развёл руками. – Вот мы и не произносили.

– Замечательно! – я откусила ещё кусок, но вкус вдруг стал отвратительным.

– Никто не хотел тебя обижать, Айви. Сет и Алфи – они же выросли вместе с тобой. После похорон Фет и Дилана, мы просто не могли оставить их без поддержки. Отец помогал с ремонтом в их отелях, а я иногда интересовалась, как у них дела. Как любая мать.

Семья. Их вечные уроки о нерушимости уз, о стенах, которые должны стоять несмотря ни на что. Злость уходила, оставляя после себя лишь усталость. Я злилась не на них – они поступали правильно. А злилась на карусель, которая закрутила так, что уже и не понять, где верх, а где низ.

– Простите… Я просто вымотана. Бутик, стажировка, показ…

– Ты прекрасно справляешься, – папа нежно потрепал меня по плечу. – Сет вчера говорил, как гордится твоими успехами.

– Он… звонил вам?

– Да, интересовался, долетела ли ты и всё ли в порядке.

Мама осторожно накрыла мою дрожащую руку своей:

– Не суди его слишком строго, – и, заметив моё напряжение, перевела тему: – Подайте нам лавандового чая, – кивнула она помощнице.

Я отодвинула тарелку, стараясь подавить дрожь в пальцах. Он волновался: звонил мне, родителям… А у меня не было сил даже на разговор.

Постоянные перепады между гневом и отчаяньем вытянули из меня все силы.

Мне нужна передышка… И срочно.

Допив чай, мы разошлись: папа удалился в кабинет, а я осталась с мамой. Она снова попыталась завести разговор о Сете, но я чётко обозначила границы. Пусть общается с ними сколько угодно. Но без меня.

Приехав в бутик, я сразу погрузилась в привычные дела: проверила накладные, сверила выручку за неделю и разобрала ожидающие заказы. Моя работа – мой островок спокойствия. Здесь нет душных офисных стен «Эванса».

Только ткани, творчество и свобода.

Ткани от Хлои лежали аккуратной стопкой – красивые, но… без искры. Как отношения с Сетом: вроде всё правильно, а главного нет.

Эмили обещала заглянуть к обеду, а Белл пропала на всё воскресенье – у неё новое свидание. Мы все мысленно скрестили за неё пальцы.

Карандаш плавно выводил контуры на кальке. В моей голове оно уже оживало: вот как переливается шёлк при каждом шаге малышки, а бусины сверкают, словно капли утренней росы в Нейс-Понти…

Выкройка напоминала сложный пазл. Казалось бы, обычные линии, но в них скрыта будущая форма. Один неверный сантиметр – и вместо элегантного платья получится нелепость. В прошлый раз вышло платье с одним рукавом. Клиентка, посмотрев в зеркало, неожиданно улыбнулась: «А мне нравится!»

Но в этом и прелесть – ножницы и напёрсток превращают моё «ой» в ваше «вау». Не то что в архитектуре: там «ой» – это уже трещина в несущей стене и судебные иски.

Я расстелила на столе голубой шёлк, аккуратно прикалывая булавками выкройки. Наметила муляж платья и закрепила его на манекене. Но он смотрелся не так, как в моём воображении. Что-то было не то…

– Чего-то не хватает, – Эмили появилась, как всегда, вовремя, с двумя латте в руках.

Мы уставились на манекен. Платье висело унылым мешком.

– Может, не в ткани дело? – я потрогала шёлк. Он струился красиво, но…

– Взрослая версия – огонь, а детская… – Эмили скривилась. – Слишком строго для малышки. Может, добавить пышности? Или принт с маяком? А тебе самой выйти в похожем наряде, как у их матери.

– Почему я должна выходить на показ? – нахмурившись, я отложила карандаш в сторону.

– Ну, это твоя коллекция.

– Наша коллекция! – поправила я. – Всё, что мы делаем – общий проект.

– Но концепция твоя. И все тринадцать моделей – твои разработки. На твоём месте я бы серьёзно задумалась.

– Хорошо… – пробормотала я, вращая манекен. – Но этот вариант меня совсем не устраивает.

– Как и с Сетом?

Булавка выскользнула из пальцев. Не хотелось возвращаться к этой теме. Казалось, все только и ждут подробностей нашей не «лав-стори», а «ссора-стори».

– Давай не будем…

– По шкале «иглы»? – Эмили приподняла бровь.

– Очень тонкая игла… – я вздохнула. – Мне казалось, что всё получилось. Он был таким… моим. А потом я увидела чемодан Брианы… И…

– И тебя просто понесло, – Эмили сделала глоток кофе, изучая мой взволнованный вид.

– Понимаешь, я бы пережила его прошлое. Но эти слова про «выходные»… перечеркнули всё.

– Ты правда веришь, что после вашей близости в офисе он сразу побежал к ней? – Эмили поставила стакан и, взяв мой эскиз, небрежно набросала на детском платье бант. – Так лучше?

– Без бантов… Сет – человек привычек. Даже если нет… Сама мысль, что он с кем-то ещё…

– Айви, остановись. – Эмили положила руку мне на плечо. – Белл права: с его появлением ты запуталась окончательно. Ты словно бьёшься головой о стену, снова и снова. Поставь всё на паузу. Будь собой. Вспомни свой дипломный проект – ты месяц не спала, пыталась изменить свой стиль, а когда наконец сделала по-своему – получила высший балл.

– Я хочу, чтобы он почувствовал всю эту боль. Каждую каплю…

Эмили вздохнула:

– Ты уже проходила это с Алфи. И что в итоге? Теперь работаешь на его брата, спасая проект, который пострадал из-за твоей же мести. Ты наказываешь себя, а не его.

Она резким движением сняла платье с манекена.

– Вот. Чистый холст. Попробуй начать сначала. Но только как Айви Патель.

Безликий манекен казался теперь насмешкой. Я резко захлопнула дверь, отрезая себя от этих мыслей, от него, от всего.

На столе валялись карандаши. Я схватила первый попавшийся. Мягкий грифель ломался под нажимом. Штрихи получались неровными, прерывистыми. В порыве раздражения я так сильно надавила на карандаш, что он прорвал бумагу. Скомканный лист полетел в сторону мусорного ведра и, к моему удивлению, попал в цель. Неожиданная точность в таком состоянии – хоть смейся.

Крик вырывался из груди, жалко отозвавшись в пустом кабинете. Я зажмурилась, сломав карандаш пополам. Ничего не получалось.

Не успела я выдохнуть, как зазвонил телефон. Незнакомый номер.

– Мисс Патель, – голос секретаря Сета звучал непривычно резко. – Срочное совещание в четыре. Вас ожидают в главном офисе. Инвесторы отзывают вложения из-за «сомнительного благотворительного проекта».

Её слова рассыпались, как бисер с порванной нитки. Половинка карандаша выпала у меня из рук.

– Что?

– Кто-то… – секретарь замолчала, – распространил информацию, что вы используете компанию в личных целях. И… вышла статья о вашей мести Алфи Эвансу через программу стажировки.

В животе похолодело – знакомое чувство, когда понимаешь, что попал в ловушку.

– Кто этот «кто-то»?

– Юристы занимаются этим вопросом. Ваше присутствие на совещании обязательно.

Конечно, публичное разбирательство – что может быть лучше.

– Мистер Эванс в офисе? – спросила я.

– Его частный самолёт уже вылетел из Эдинбурга. Он прибудет к назначенному времени.

Я швырнула телефон на стол. В груди поднялась волна гнева. Три вещи я ненавидела больше всего: несправедливость, ложь и это унизительное ощущение, когда твои усилия обесценивают.

«Мой бренд – самый честный», – мысленно повторяла я, сжимая виски пальцами. Бриана. Конечно, Бриана. Только она могла так мастерски нанести удар по самому больному – по моей репутации, по Сету, по этому важному для братьев проекту. И ведь знала же про мой провал с той статьёй! Ударила моим же оружием, как в кошмарном сне.

Я открыла статью. Обычные сплетни: «Айви встречалась с Алфи, но он выбрал другую».Без глубины, без анализа. «Айви Патель использует бизнес для мести»– вот и вся суть. Ещё одно подтверждение: импульсивные решения всегда выходят мне боком.

Но один вопрос не давал покоя: даже если Бриана ненавидит меня, разве она стала бы вредить Сету? Ведь его проекты – это и её будущее. Тогда кто? Кому ещё я так насолила?

Не выдержав, я громко закричала от негодования.

Эмили распахнула дверь:

– Ты кричишь, как лиса в брачный сезон! Что случилось?!

– Эта… эта… не хочу ругаться… Бриана… пустила слух инвесторам, что я использую «Эванс» для пиара своего бренда. Половина финансирования проекта отозвана.

Эмили присвистнула, медленно опускаясь на край стола:

– Стоп. Ты уверена, что это она? Карьера – не та вещь, которой рискуют из-за личных обид.

– Кто же ещё? Она терпеть меня не может.

– Может, кто-то решил ударить по Сету, – Эмили щёлкнула ногтем по корпусу ноутбука, – а ты просто удобная мишень.

Я ткнула в экран телефона, разворачивая его к ней. На фото со свадьбы Люка мы с Алфи изображали идеальную пару.

– Алфи? – она склонилась над моим телефоном, листая статью.

– Тут попахивает женской рукой.

Эмили покачала головой, продолжая читать:

– Мужчины тоже умеют мстить, и Алфи не исключение.

Что бы там ни говорила Эмили о мужской мести – после той слезливой ночи в Эдинбурге он бы так не поступил.

– Это не он, – мой голос звучал тверже, чем я чувствовала. – Но теперь моё имя в грязи. Найди всё, что сможешь, о её связях. Каждый твит, каждую фотографию с инвесторами за последний год. Если это война – я буду сражаться их же оружием.

Эмили кивнула, уже доставая телефон.

– Проверим всех. Но, Айви… – она на мгновение задержала мою руку, – не становись такой, как она. Ты лучше.

В такси я обзванивала всех, кто мог вложиться в отели. Первым ответил дядя Марк – друг отца, его голос хрипел от сорокалетнего стажа курильщика.

– Разберёмся, зефирка, – проскрипел он, и я услышала, как на другом конце стучат клавиши. – У меня есть парочка знакомых в финансовой полиции. Дай пару часов.

Каждый светофор казался пыткой. Я барабанила ногтями по кожаной обивке сиденья, мысленно прокручивая возможные сценарии.

«А если это не Бриана? Может, Сет сам подстроил всё, чтобы затащить меня в офис?»

На экране телефона всплыло имя. Алфи. Я сделала глубокий вдох, прежде чем ответить.

– Ну… Как ты? – его голос звучал натянуто спокойным.

– Как думаешь? – я бессознательно выводила узоры на запотевшем стекле. – Уже получил полный отчёт о моих «достижениях»?

– Я только что проводил Сета в аэропорт.

– С Брианой? – вопрос вырвался сам собой, и я сразу пожалела.

Алфи молчал. Он всегда подбирал слова, но сейчас это только раздражало.

– Да.

Губы сами растянулись в горькой усмешке:

– И ты тоже поверил в эту чушь про мой «пиар»?

– Конечно, не поверил. Айви, мы с тобой. Твой проект – наш проект, что бы ни случилось. А на фото в статье мы выглядим вполне даже ничего.

Свадьба Люка… День, после которого началась наша с Сетом игра «кто кого». Не праздник, а сплошное разочарование в конверте с бантиком.

– Не время для шуток. От этого зависит будущее вашей компании. Если Сет потеряет всё…

– Мой брат… ещё ни разу не… – он запнулся, – не проигрывал.

– Без меня не проигрывал. А вот со мной… – я запрокинула голову, уставившись на бежевую обивку салона такси.

– Айви, ты… – он снова замолчал. Мой «любитель не обидеть», чёрт возьми. – Ты не из тех, кто бьёт лежачего, – наконец выдавил он.

– А я уже била, – выдохнула я.

– Ту статью я заслужил. Но сейчас… Эти земли нужны многим. Твой проект реально меняет правила игры. Вот и убрали тебя с дороги. Таков бизнес.

За окном мелькали знакомые переулки. Я закрыла глаза:

– Спасибо… А что Сет?

– Наш мистер «Только факты»? – он фыркнул. – Ты знаешь его лучше меня. Со мной он не делился, но выглядит мрачнее обычного.

– Как мне… – я следила за мелькающими зданиями, – убедить его, что это не я?

А убедить будет сложно. Нет, я всё же надеюсь, что он не верит в эту чушь. Но Сет… Он даже не позвонил. Не накричал. Всё через секретаря. Может, ему действительно непросто даются мысли о нашем с Алфи прошлом. Или… Или он уже всё для себя решил.

– Айви? Ты уснула?

– Прости… Задумалась. Что ему сказать, Алфи? Как до него достучаться?

– Не оправдывайся, – его голос стал твёрже. – Вообще. Он либо не поймёт, либо поймёт. Я не могу говорить за него.

– Спасибо, что выслушал.

Такси резко затормозило. Я прижимала телефон к уху, рассматривая «Шард». В четыре часа дня ноябрьские сумерки уже окутывали Лондон. Офисное здание возвышалось над тротуаром, его стеклянные стены тускло отражали желтоватый свет фонарей.

– Позвоню… позже.

«Что меня ждёт на тридцать первом этаже?»

Всё утро я твердила себе: злиться, игнорировать, не поддаваться. Но сейчас хотела ворваться в лифт, вломиться в кабинет Сета и прижаться к нему, забыв про гордость. Айви-железная, Айви-непробиваемая – и вот, к вечеру, снова трещит по швам. Сколько уже кругов на этой карусели? Пятый? Десятый?

На экране всплыло сообщение от дяди Марка:

«Ричард Кейн претендует на тендер и покупку зданий в Шотландии. Продолжаю копать».

– Ричард Кейн? – перечитала я имя вслух.

Первая же строка поиска показала: «Владелец сети курортов, торговых центров и морского порта в Портри».

– Конкурент? – прошептала я. – Но при чём здесь я?

– Мэм, счётчик тикает, – пробурчал таксист.

– Оплачу.

Я быстро набрала сообщение: «Эмили, SOS! Ричард Кейн – владелец порта в Портри. Ищи любые связи с Брианой».

Выходя из такси, уже набирала отца. Пальцы дрожали – то ли от ноябрьского холода, то ли от адреналина.