Багровый папоротник

Внимательно смотрю по сторонам, надеясь увидеть капсулу с парашютом или другой след потерявшейся группы среди поросшего мхом бурелома и частокола хвойного леса.

При свете солнца лес кажется безобидным. Но после стычки с химерами я ни на секунду не расслабляю пальцы на рукояти карабина. Слишком сильно отпечатался в памяти пугающий образ громадных чёрных псов. А вдруг из-за деревьев выбежит какая-нибудь новая тварь? И она может оказаться пострашнее двухголовых собак… Мысль об этом не выходит из головы.

Близнецы и учёные идут впереди, а мы с Крисом плетёмся сзади. Из-за меня. Ногу хоть и не жжёт болью, как сразу после укуса, но взять привычный темп не получается. С новым порывом ветра к свежему смолистому аромату хвои примешивается тошнотворный запах тухлых яиц и чего-то кисло-сладкого. О да, мне знаком этот запах. Не я одна его учуяла. Крис морщится, и мы с ним переглядываемся.

– Наверное, дохлое животное где-то поблизости, – предполагает он.

Проходим ещё полсотни метров, запах только усиливается. Фобос, идущий первым в колонне, ошарашивает словами:

– Эй, ребят. У нас тут груз двести…

Он раздвигает ветви поваленной ели. Приглядевшись, замечаю под её лапами чёрные кожаные берцы. Человеческий труп… Господи, пожалуйста, пусть это будет кто угодно, только не кто-то из наших. Пожалуйста… Я зажмуриваюсь в ожидании.

Вдруг слышится треск и хриплый рык. Распахнув глаза, успеваю заметить за кустами терновника чёрную тень, которая тут же юркает за корягу и затаивается. Мы окружаем учёных.

Гадство! Опять химеры? Если соберётся такая же стая, как в парке аттракционов, нам точно крышка… Укушенная нога будто сильнее ноет. По спине стекает холодный пот. Сердце ускоряет бег, и вот уже страх накрывает плечи колючим одеялом.

Ещё мгновение ничего не происходит, а потом… из-за коряги выскакивает обычный волк и удирает со всех лап в чащу.

Твою мать…

Рядом выдыхает Крис.

– Кажется, мы испортили ему завтрак, – ухмыляется Фобос и, вернувшись к трупу, приносит благую весть: – Это не наш, форма чужая. У чувака явно были проблемы.

– Он мёртвый, придурок. Конечно, у него были проблемы! – Деймос, подойдя, отвешивает брату шутливый шлепок по шее.

– Да я не про это, тупица, – тот отпихивается от брата. – Его же порвали на антрекоты.

Мы с Крисом тоже подходим. От трупного запаха слезятся глаза. Я протискиваюсь между близнецами и рассматриваю останки. Синяя форма изодрана в лоскуты, руки и ноги обглоданы до костей, во внутренностях копошатся насекомые, а грудная клетка иссечена глубокими бороздами от когтей. На земле видны протекторы от берцев и повсюду валяются отстрелянные гильзы. Навскидку по количеству гильз и отпечатков предполагаю, что в группе человек пять-шесть.

Но от чего они защищались? Я не замечаю следов животных, да и трупов тут больше нет.

Джонатан щёлкает зажигалкой, и они с Зои раскуривают одну сигарету на двоих.

– Труп пролежал здесь не больше суток. – Крис шарит по карманам окровавленной формы, осматривает шею на наличие именного жетона, но такого, конечно, нет. Только шеврон, указывающий, что у покойника первая отрицательная группа крови.

– Стойте. Это же вроде эмблема «Инфинити Энерджи Груп». – Деймос тыкает стволом огнемёта в кусочек сохранившейся цветной нашивки на плече покойника. – Может, корпораты отправили в район разведку? Ну типа посмотреть, что берут в аренду?

Только корпоратов здесь не хватало… Тогда, получается, всё-таки не диверсия на объекте, а разведка местности? Вряд ли корпораты устроили бы диверсию на земле, которую хотят арендовать. А вот проверить её перед арендой вполне могли. Но кто в здравом уме пойдёт на разведывательную миссию в форме с опознавательными знаками? Ерунда какая-то…

– Что ж, не повезло корпоратам, – хмыкает Фобос и возвращает брату подзатыльник.

– Угомонитесь! – Крис рявкает на них, и близнецы по очереди строят ему гримасы. Брат на это фыркает.

– Тогда сигнал со спутников мог быть попыткой разведки связаться с начальством и доложить обстановку, – говорю я, присаживаясь на ствол ели. – Кажется, у Реверса проблемы. Особенно, если у этих ребят получилось сообщить о химерах. Только не пойму, как они проникли в район незамеченными. Со стороны океана, что ли? И почему попытались выйти на связь только в лепрозории?

– Береговая линия тоже под охраной. Но это вероятнее, чем проникновение через Периметр. – Крис задумчиво шкрябает щетину, продолжая глазеть на тело. На мой последний вопрос у него, видимо, ответа не находится.

Чудненько. Сколько ещё будет таких вопросов? Чувство тревоги, которое я так усиленно подавляла, нарастает с каждой минутой. Хочется верить, что Джейс, Кайс и Блю сейчас точно так же, как и мы, направляются к джету. И мы встретимся там.

– Нужно быстрее добраться до джета. Крис, мне очень страшно за остальных, – шепчу я.

Крис выпрямляется и протягивает мне кулак, чтобы стукнуться.

– Перестань, Рокси. За кого ты переживаешь? За Джейса? Ты лучше меня знаешь, что он и один в поле воин.

– Он может быть ранен… И остальные тоже.

– Они смогут себя защитить.

В этом я не сомневаюсь. Если они живы, то не дадутся этим тварям. Они, твою мать, самые лучшие! Они обязаны быть живыми. Но я всё равно не могу унять беспокойство. Оно тонко зудит в сердце, мешая концентрироваться.

Вообще-то когда-то у Криса неплохо получалось меня успокаивать. По детству мы были привязаны друг к другу сильнее, чем к Джейсу. У Джейса были свои интересы и друзья, тогда как у нас с Крисом всё общее. Всегда на двоих.

После смерти отца ситуация немного поменялась. Наверное, потому что Джейс взял на себя его функции и справлялся с этим куда лучше, а я, оставшись без обоих родителей, тянулась к кому-то взрослому. Мне наконец-то хотелось возвращаться с занятий домой, потому что там было спокойно и безопасно.

Продолжаем путь в тишине, изредка нарушаемой комментариями Криса по маршруту. Резкие порывы бриза приносят с собой запах соли, раскачивают сосны и пихты, которые глухо поскрипывают и кряхтят, осыпая иголки нам на головы. Вскоре замечаю сломанные деревья с обгоревшими ветвями и оборванные кустарники. Среди хвои, травы и шишек появляются обломки джета: часть закрылков, крошево стекла и мелкие детали двигателя. На земле виднеется вспаханная полоса.

Затем показывается и сам джет с круглыми отверстиями в корпусе, где располагались спасательные капсулы. На фюзеляже в хвостовой части вместо одного двигателя зияет дыра с вывернутыми металлом наружу краями. Что ж, судя по тому, что дыра в том месте, где двигатель, всё это действительно выглядит как авария из-за неисправности. Просто совпадение…

Крис озвучивает мою мысль:

– Видишь, дело и правда в двигателе.

– Почему он взорвался? – полушёпотом спрашивает Зои, переводя взгляд на каждого по очереди.

– Потеря давления в компрессоре? Топливо загорелось? – Джонатан разводит руками. – Я вообще-то не специалист по самолётам. Может, наши солдафоны знают?

Но мы не знали, поэтому пропустили язвительное замечание Джонатана мимо ушей.

Близнецы пробираются внутрь джета через дыру, Крис следует за ними. Я остаюсь снаружи, решив осмотреться. Учёные предпочитают не лезть в это дело, располагаются на земле неподалёку от старой поваленной ели и устраивают себе очередной перекур.

Растираю плечи, прогоняя неприятный холодок от вида разбитой махины, и двигаюсь вдоль корпуса. В воздухе всё ещё витает запах горелого масла. Дохожу до носовой части, она сильно пострадала от столкновения с деревом. Смятый металл обнимает острыми краями крепкий ствол, и корни с комьями земли обнимают джет в ответ.

Хочу заглянуть в окно. Ростом я не вышла, потому приходится подтянуться на ветке, чтобы залезть на дерево и осмотреть кабину. На треснутой панели управления, усыпанной крошкой стекла, лицом вниз лежит наш пилот. У него технически не предусмотрена спасательная капсула, и эвакуация происходит по старинке – с помощью катапультируемого кресла. Но почему-то он этого не сделал. Что могло помешать ему эвакуироваться?

На ум приходит усыпляющий газ, вот только он же подаётся лишь в капсулы… Чем больше я думаю об аварии, тем сильнее подозрение, что всё это неслучайно и будто бы сделано для того, чтобы помешать нам добраться до лепрозория.

Спрыгиваю и, по кругу обойдя джет, возвращаюсь к дыре. Изучаю почерневший от огня металл. Что-то меня настораживает в раскуроченной обшивке, в её завёрнутых краях, но не могу понять что.

Внутри борта слышатся шаги и негромкие голоса близнецов. Ко мне выходит Крис. На его лбу серый след сажи, в каштановых волосах мелкие крупицы пепла.

– У нас два двести, – мрачно говорит он. У меня болезненно замыкает в груди и, наверное, тревога отражается на лице, потому что брат мотает головой, как бы поясняя «не из близкого круга», и добавляет с тихим выдохом: – Женщина из учёных, Анна. И наша Руби. Они не попали в капсулу.

Твою мать.

Руби… Не сразу получается протолкнуть воздух в лёгкие. Он делается плотным, как вата, и застревает в горле.

Мы не теряли ещё ни одну Гарпию. Все наши миссии – успешны, все победы – общие. Ну как кто-то может умереть? Мы же одно целое. Почти семья. А теперь в ней не хватает одного человека.

Зои и Джонатан обмениваются тяжёлыми взглядами, и она закрывается ладонями.

– Деймосу нужно время. – Крис вытирает рукавом пот со лба и смотрит на меня многозначительно. – Нас с Фобосом он отправил в задницу. Так что лучше тоже не лезь.

Деймосу нравилась Руби ещё со времён нашего близкого общения, но у них как-то не клеилось. Год или около того назад они всё-таки сошлись и вроде дело шло к официальному союзу, а потом они вновь разбежались. Деймос, конечно, лично мне об этом не сообщал, но я слышала от Руби и её подруг.

Да, если он Фобоса отправил, меня и подавно видеть не захочет. Но я ощущаю физическую потребность поддержать Деймоса. Если для мёртвого товарища я уже ничего не могу сделать, то вот живому подставить плечо мне необходимо.

Дожидаюсь, когда Фобос выходит из джета, и, украдкой взглянув на Криса, прошмыгиваю в дыру в фюзеляже. В солнце, проникающем косыми лучами через капсульные отверстия, танцует пыль. Тут же спотыкаюсь об обломок деревянной столешницы, который с грохотом прокатывается по вздыбленному полу. Я виновато ойкаю и вжимаю голову в плечи. Сгорбленная фигура Деймоса, сидящего в конце салона перед кабиной пилота, даже не шелохнулась. Он вытянул и скрестил ноги. Рукой наглаживает огнемёт и, не моргая, смотрит на тело Руби, укрытое до шеи термопокрывалом из бортового снаряжения. Её оливковая кожа приобрела сероватый оттенок, платиновые волосы слиплись от крови. Такое же покрывало прячет тело Анны.

Осторожно делаю шаг к Деймосу и зачем-то говорю:

– Это я…

– Вижу, – сухо откликается Деймос, не посмотрев на меня.

Сажусь рядом и кладу голову ему на плечо, надеясь, что он не прогонит. Деймос не прогоняет. Вообще не двигается, словно окаменел.

– Я знаю, что ты чувствуешь. Мне очень жаль… Правда.

– Я сам не знаю, что чувствую. Откуда тебе знать? Это же не Феникс лежит под покрывалом. – Деймос дёргает плечом.

Я отстраняюсь, шумно выдохнув. Эти слова были ударом по больному. Вот к тому, чтобы выхватить за попытку поддержать товарища, я не готовилась.

Деймос, сообразив, что сказал, откладывает огнемёт и притягивает меня к себе, уместив подбородок на моей макушке.

– Прости, Лайонхарт. Я какую-то хрень ляпнул.

– Ничего…

– Найдём мы твоего дружка. Уверен, он в порядке. – Деймос щёлкает меня по носу.

– Что, так заметно, да? – горько усмехаюсь я.

– Что ты давно и безнадёжно втрескалась по уши? О да.

Мы немного молчим, размышляя каждый о своём. Я с тоской вспоминаю времена, когда мы с близнецами тусовались в одной компании. С девочками мне было скучно, а у этих ребят так и фонтанировали идеи, как довести преподавателей. Сколько раз нас наказывали – не счесть.

Фобос старше брата всего на две минуты, но никогда не пренебрегает возможностью этим похвастаться. Они с Деймосом неотличимы: серый цвет глаз, ширина плеч, армейские ёжики, подбородки с ямочками – всё один в один. Но кто знает их близко, может легко распознать самоуверенного и напористого Фобоса и более сдержанного и рационального Деймоса.

Я дружила с ними лет до шестнадцати, потом наша компания распалась, и тесное общение постепенно сошло на нет.

По-детски оттопыриваю мизинец и спрашиваю:

– Мир?

Деймос, хмыкнув, захватывает мой палец своим.

– Мы с тобой не ссорились, дурочка. Ну Фобос обижался, что ты слилась из компании, но его быстро отпустило.

– Ты же помнишь, что было… – я поднимаю на него глаза, и он поджимает губы в усмешке.

– Помню. И это так тупо, на самом деле.

– Очень тупо.

– Ладно, – он легонько подпихивает меня, чтобы встала. – Иди. Я хочу побыть один.

Я показываю ему «окей» и, мельком глянув на Руби, оставляю Деймоса наедине с его горем.

Снаружи у всех тоже мрачное настроение. Крис, увидев, что я всё-таки не послушала его, закатывает глаза. Мы решаем пока перекусить, потом разберём сейф на джете, посмотрим, что уцелело из оружия и техники.

– Свяжемся с Реверсом, доложим о химерах и трупе, запросим поддержку. – Крис даёт мне паёк и бутылку воды. – Уточним, что это за фигня с проверками на заражение, про которые учёные болтают.

На этих словах Джонатан скептически морщится.

– По логике в Реверсе уже в курсе, что джет упал. Они должны засуетиться, – замечаю я. – Как минимум отправить разведгруппу с Периметра на наши поиски.

– Думаю, так и есть, – Крис пожимает плечами.

– Может, разделимся? Вы с Деймосом займитесь связью, а мы с Фобосом поищем остальных. – Я решительно поднимаюсь, но Крис дёргает меня за рукав, останавливая. – Что?

– Не надо лишних действий, Рокси. Остальные сами выйдут к джету, а мы пока разберёмся на месте.

Его твердолобая уверенность, что никому из наших не нужна помощь, выводит меня из себя. Уже хочу огрызнуться, но из джета выходит Деймос. Оглядев нас, он спокойно говорит:

– Мы с Фобосом займёмся связью, а вы с Рокси разберите оружие. А потом, я согласен, нужно искать группу.

Крис протяжно цедит воздух сквозь зубы, но не возражает. Учёные сообщают, что будут выполнять исследования почвы и прочую научную фигню. Мы предупреждаем их быть на виду, разбиваемся на пары и приступаем к работе.

Близнецы вытаскивают из джета аппаратуру для связи, а мы с Крисом остаёмся осматривать оружейный отсек. Когда я была здесь в последний раз, в отсеке ещё оставалось прилично снаряжения. Но, видимо, Гарпии разобрали себе приглянувшееся оружие, и теперь тут только четыре карабина, магазины к разным видам огнестрела, ножи, две сумки с баллонами зажигательной смеси для огнемётов и парочка дымовых шашек. В шкафу с экипировкой нахожу приборы ночного видения.

Наскоро распихиваем с Крисом мелочь по рюкзакам и оставляем их перед джетом, возле рюкзаков учёных. Туда же приносим приборы ночного видения, сумки с баллонами, затем подходим к близнецам. Те корпят над аппаратом для связи, бранясь, как призывники на плацдарме.

– Ни хрена не работает! – Фобос с силой ударяет по панели.

Крис с шипением оттаскивает его от аппарата и рявкает:

– Если колотить по нему, то и не заработает! Я сам займусь, погуляйте.

Его «погуляйте» прозвучало настолько пренебрежительно, что я нутром ощущаю, как завёлся Фобос. Не давая ему возможности ввязаться в перебранку с Крисом, увожу в сторонку под предлогом, что нужно распределить добытое из сейфа оружие. Деймос всё-таки остаётся с моим братом.

– У тебя что-то ещё есть? – спрашиваю я, имея в виду марку оружия.

– Зиг Зауэр триста двадцатый, – буркает Фобос, зло поглядывая на Криса. – У Деймоса тоже.

Перетряхиваю содержимое рюкзаков и выкладываю все подходящие магазины.

– Держи. И ещё баллоны, – указываю на сумки.

– Слушай, а что ты ему сказала? – Фобос меняет тему, и я сначала не взъезжаю. – Деймосу. Что ты сказала?

– Да ничего такого… А что?

– Он просто вроде ничего, бодрячком. Спросил, бесишь ты меня или нет. – Фобос хитро зажмуривает глаз, наблюдая за моей реакцией.

– А бешу? – улыбаюсь я.

– Ну так… серединка на половинку.

Изображаю грустную мордочку и утираю пальцем воображаемую слезу со щеки, на что Фобос негромко хохочет.

– Вот поэтому мы с тобой друзья, Лайонхарт. Ты неисправимая бестолочь, а мне это нравится!

Мы награждаем друг друга тычками в бочину, после чего прошу Фобоса принести из джета продовольствие. Сама я больше не хочу возвращаться в могильник, снова ощущать кожей смерть и сдерживаться от взглядов на Руби. Пайки, полулитровки с водой и консервы тоже распределяем по рюкзакам. Деймос, присоединившийся к нам, иронично отмечает, что мы как школьники в походе, с кучей вещей. Но лучше уж иметь запас еды и воды.

– Вот же сучий потрох! – Крис пинает аппарат, и тот жалобно бряцает.

– Что, может, погуляешь? – вворачивает Фобос с сарказмом.

– Захлопнись, Кроуфорд.

– Иди на хрен.

– Вот и поговорили, – встаю между ними на всякий случай. – Крис, что со связью?

– Догадайся! – зло говорит брат. – Реверс не отвечает, как и Периметр. Ни один канал. Либо аппарату хана, либо я не знаю.

– Странно. Если бы Джейс был здесь…

– И что бы он сделал, м-м? – Крис разводит руками. – Ты думаешь, он бы волшебным образом заставил аппарат заработать?

– Не надо на мне срываться! Я просто хотела сказать, что у него всегда есть план.

У нас с Джейсом было немного совместных заданий, в основном миротворческие вылеты в зоны конфликтов. Со мной ему не нравилось работать так же, как и с Крисом. Но я не раз убеждалась, что Джейс мог разгребаться там, где другие не выгребали. У него прямо какой-то талант за доли секунд принимать решения, которые по итогу спасали операцию от провала.

Криса моё заявление раздраконивает ещё больше, и он выплёвывает неразборчивое ругательство.

Тут по лесу прокатывается вой, напоминающий китовый. А затем раздаётся выстрел…

Глава 4. Здесь оправдываются надежды

Спецподразделение «Гарпия» – это личный проект генерала Аверилла Беннета. Он предложил нашему главе «вырастить» бойцов для решения вопросов национальной безопасности. По его мнению, такой отряд должен отличаться от обычного спецназа крепкими связями между солдатами и абсолютной лояльностью к государству, которую закладывали бы в детские умы на протяжении всего обучения. Рекс идею одобрил.

Поскольку спецподразделение не было первостепенной необходимостью, а реализация проекта весьма длительная и дорогостоящая, Беннет отбирал детей из семей военных и учёных, готовых финансировать обучение. Чтобы простимулировать сотрудников отдать своих детей на программу «Гарпия» и отстёгивать немалые деньги в казну, в перспективе прошедшим подготовку и сдавшим экзамен были обещаны звания старшего офицерского состава. Не хило, да? Желающих причислиться к военной элите оказалась масса.

Беннет организовал два этапа отбора. На первом отсеялись те, кто не прошёл по физическим показателям. На втором – те, кто завалил тест на стрессоустойчивость. По итогу была отобрана сотня детей – потенциальных Гарпий. По достижении восемнадцатилетнего возраста каждый из сотни должен был пройти «Предел». Экзамен состоял из двух этапов: первый – психологические тестирования, второй – демонстрация физической подготовки и навыков, включая симуляцию попадания в плен. Как это было? Охренительно сложно! Из сотни нас осталось тридцать человек.

Однако даже с такой подготовкой я испытываю трепетный ужас перед бешеными двухголовыми тварями из лепрозория. И сейчас, заслышав звук стрельбы в лесу и вой, который ни с чем не перепутать, я мысленно прошу всех известных богов о том, чтобы они помогли нам. Но никакой страх не остановил бы меня от того, чтобы кинуться на подмогу товарищам.

Учёные с выпученными глазами возвращаются к джету, едва не роняя свою технику и пробирки на бегу. Крис загоняет их внутрь борта, велев не высовываться до отмашки. Я нетерпеливо поглядываю на брата, ожидая приказа, но он отчего-то медлит. Надо же проверить! Вдруг там наши? Или поисковая группа? А мы ждём непонятно чего.

– Крис, ну давай, – взмаливаюсь я, не в силах больше томиться. – Мы должны посмотреть.

Брат неохотно косится на лес, всё ещё размышляя, будто принять решение для него сейчас сложнее, чем обычно. Близнецы тоже это отмечают и обмениваются выразительными взглядами, в которых читается критика вперемешку с иронией. Приказ, каким бы он ни был, уже стоило бы озвучить. Подвешенное состояние никому не нравится.

Я уже готова без приказа ломануться в чащу, но Фобос опережает меня словами:

– Согласен. Надо проверить.

– Я тоже, – поддерживает Деймос.

Я победно ухмыляюсь в лицо Крису, на что он гримасничает и всё-таки командует:

– Так, ладно. Деймос, ты на стрёме, стережёшь учёных. А вы, – он по очереди нацеливает палец на меня и Фобоса, – вперёд за мной.

Срываемся с места практически одновременно. Привожу карабин в боевую готовность и стараюсь не обращать внимания на неприятную пульсирующую боль в укушенной ноге.

– Из него командир, как из тебя стреляный спецназовец, – по-доброму шутит Фобос, глянув на меня.

Я не обижаюсь на подколку. Давно привыкла, что товарищи, особенно мужская половина, не воспринимают меня серьёзным бойцом. Трудно его разглядеть в маленькой вертлявой девчонке со смазливой моськой.

– Другого командира сначала нужно отыскать… – отвечаю я и от всего сердца загадываю, чтобы там, в лесу, оказался Джейс вместе с Блю и Кайсом. Лучше, конечно, чтобы все нашлись. Но если выбирать, то сначала они.

Снова раздаётся выстрел. Ближе и громче.

– Сюда. – Крис берёт левее, перепрыгнув через мшистую корягу.

Мы несёмся за ним. Ещё метров двести передвигаемся короткими перебежками, пока Крис не сбавляет скорость, жестом показывая пригнуться и приготовиться. Подкрадываемся к густым зарослям терновника, ещё сохранившим тёмно-синие ягоды с восковым налётом. За терновником открывается опушка и на её краю за деревьями колышутся тени. Слышится хруст ветки, сломавшейся под чьим-то ботинком, и шёпот. Потом отчётливо:

– Порядок, он дохлый, – узнаю глубокий голос Присциллы.

– Точно? – несмело спрашивает Марго.

– Точнее не бывает. У него мозги наружу.

Чёрт, да. Я знала, что это наши!

Мы выпрямляемся, и Крис зовёт девчонок. Те радостно салютуют нам. Вместе с ними двое учёных. Ингрид – невысокая темноволосая женщина с короткой стрижкой пикси, раскосыми карими глазами и серебряным колечком в носу. И Энди – худощавый мужчина с выступающей квадратной челюстью, растрёпанными каштановыми волосами и в очках в проволочной оправе.

А ещё труп… Но не химеры, а обычного волка. Джейса здесь нет, как и Блю с Кайсом. Это больно царапает мне сердце. Ну где они?..

Снова раздаётся китовый вой, прокатывается гулким эхом по чаще и растворяется вместе с сорвавшимися в небо перепуганными птицами.

– Местные волки как-то странно воют. – Цилла перекидывает медно-рыжую косу с груди за спину и кивает на труп животного. – Этот вообще выскочил на нас, словно… ну…

– Словно его что-то взбесило, – заканчивает за неё Марго.

– Не взбесило. – Ингрид переглядывается с Энди, и тот неопределённо качает головой. – Скорее что-то его напугало… Волки охотятся по-другому, группами и осторожно, а этот… просто выскочил на нас и заметался, как оглушённый. Его кто-то ранил.

Она присаживается рядом с волком, проводит ладонью по окровавленной шерсти на боку, расправляя её пальцами, и показывает нам длинный след от когтей, тянущийся до крупа. И, чёрт, я почти не сомневаюсь, кто его оставил. Судя по тому, что этого не знают прибывшие, понимаю, что с химерами им не довелось встретиться за ночь.

Мы вместе возвращаемся к джету. Я предлагаю сразу отправиться на поиски последних членов группы, но Крис пресекает меня, напомнив, что сейчас он командир и ему решать, что делать. Он обозначает задачу: учёные доделывают начатую работу и, если за это время не объявятся «потеряшки», мы осмотрим квадрат. Не найдём – уходим к Периметру без них, даже в лепрозорий соваться не станем. Типа это его командирское решение. Меня оно ни хрена не устраивает, но я придерживаю возражения на потом.

Ожидание страшно нервирует. Как сидеть и ждать, попивая, мать его, кофе, когда Джейс, Блю и Кайс могут быть в опасности? У меня всё тело зудит от желания вскочить и помчаться на поиски. Искоса поглядываю на Криса, периодически втыкаю раздражённый взгляд в учёных и остальных Гарпий. Смерть Руби производит на Марго и Циллу впечатление сильнее, чем дикие собаки. Внешне они почти не проявляют эмоций, но я знаю, что им больно, потому что чувствую то же самое.

– Не могу поверить, что вы видели их, – шепчет сидящая рядом со мной у костра Ингрид, наклонившись к Зои. Джонатан и Энди отправились с портативной мини-лабораторией на поляну к убитому волку в сопровождении Деймоса. – И какие они?