Багровый папоротник

Псы затихают. Не понимаю, что происходит, но решаю, что это шанс и прицельно стреляю каждой твари в голову. Псы отваливаются от конструкции и бухаются на землю, не издав ни звука.

Возникает неприятное чувство, что что-то здесь не так. Эти собаки что-то сделали. Но я не могу понять что, поэтому просто задвигаю страх на задворки сознания. Никогда в жизни не видела ничего подобного…

Подхожу к мёртвым животным и мыском ботинка пихаю одну из собак, разворачивая морду с наростом на свет фонаря. У нароста ещё двигается челюсть, будто он что-то пережёвывает с тихим чавканьем, но спустя несколько секунд это прекращается. Теперь, когда могу лучше рассмотреть псов, замечаю, что лапы у них не такие, как у собак. Скорее как у обезьян – пятипалые.

Зои и Джонатан спускаются и встают рядом. Не знаю, сколько времени проводим в тишине, прежде чем у меня созревает вопрос:

– Что здесь происходит?

Оба продолжают молча смотреть на меня, словно разучились говорить. Тогда направляю дуло карабина в лоб Джонатана.

– Спрошу ещё один раз. И, если не услышу внятный ответ, выстрелю. Что. Здесь. Происходит?

Не выстрелю, конечно. Но на практике знаю, что пистолет, приставленный к голове, развязывает язык.

Учёные поднимают руки, пытаясь меня успокоить.

– Мы ещё не разобрались… – начинает Зои, но я останавливаю её, качнув головой.

– Я видела, как он снимал тварей на камеру. А ты смотрела на них, словно уже сталкивалась с чем-то подобным. Что у вас здесь за задание?

– Давай не будем горячиться, – вкрадчиво просит Зои. – Я расскажу, что мы знаем.

– Картер велел молчать, пока не будет достаточно данных об отделе, – встревает Джонатан.

– Картера здесь нет! – огрызаюсь я. – Если хочешь, чтобы я и дальше защищала твою заумную задницу, советую рассказать правду.

– Хорошо, всё, успокойтесь. – Зои шумно втягивает носом воздух, настраиваясь на разговор.

А поговорить было о чём. Ни хрена ж себе! Если весь район кишит подобными тварями, то диверсанты – это малюсенькая проблемка на фоне огромного трындеца.

Зои спрашивает полушёпотом:

– Ты знаешь про лабораторию?

Я угукаю. Ну да, это не секрет для военных. В начале нулевых на базе лепрозория построили научную лабораторию с третьим уровнем биологической опасности. Её разработки представляли нехилый коммерческий интерес для Триаполя. Нам говорили, что после Тихоокеанской катастрофы на восстановление района у Триаполя не нашлось денег. Центриум с Реверсом не смогли договориться о судьбе лаборатории, и её законсервировали.

Зои говорит дальше:

– Так вот, по неподтверждённой информации в лаборатории был создан особый отдел. Он занимался генетическими мутациями, выведением новых вирусных штаммов и трансплантологией. Они пытались получить так называемых химер. Знаешь, что это?

– Не уверена… – признаюсь я, и Зои кивает.

– Химеры могли бы продвинуть вперёд трансплантологию. Если бы можно было вырастить, скажем, человеческое сердце внутри животного, тогда больным не пришлось бы ожидать годами операцию. Сейчас мы тоже выращиваем человеческие органы и ткани, но мы так и не решили проблему с их приживаемостью. Такие органы нельзя использовать в клинической практике. Но помимо медицинских проектов в отделе велись и военные.

– Хочешь сказать… – я перевожу взгляд на трупы собак.

– Да, – подтверждает мои опасения Зои. – Мы с Джо думаем, это один из биологических видов химер, созданный для военных целей, который приспособился к диким условиям. Вообще подобные эксперименты должны проводиться в бункерах с надёжной системой безопасности и…

– Ага. Настолько надёжной, что пришлось затопить целый район, – хмыкает Джонатан.

– Дай мне закончить! – Зои направляет на него указательный палец.

– Что он имеет в виду? Что значит «затопили»? – растерянно спрашиваю я.

Зои вздыхает и обнимает себя за плечи, обводя взглядом парк аттракционов. Тоже оглядываюсь. Темнота как будто стала осязаемой, плотной. Или это разыгралось воображение?

– Ну понимаешь… Для некоторых опытов привлекали вроде как не только животных…

– Не только?

– Говорю же, вся информация об этом отделе неподтверждённая. Помимо химер здесь пытались создать лекарство от рака на основе вирусных векторов. А для таких исследований уже нужны добровольцы. И… – Зои пальцами оттягивает нижнюю губу и смотрит на меня оценивающе, словно решая, говорить или нет.

– И?

– Есть версия, что один из добровольцев был лаборантом при особом отделе. На нём испытали противораковую сыворотку. Это привело к прогрессированию болезни. Тогда в приступе злости он устроил сбой в системе безопасности. Все комнаты и клетки в бункерах оказались открытыми, и…

– Зараза! Ну что «и»?

Зои несколько секунд молчит, затем кивает на мёртвых химер:

– И твари вроде этих вырвались из лепрозория… Такая вот версия.

– И откуда такая версия появилась? – поднимаю бровь. – От Картера? И при чём тут Тихоокеанская катастрофа?

Джонатан, стоявший до этого в стороне, решительно подходит ко мне и разводит руками:

– Хочешь знать правду, девочка? Так вот она! Кто-то когда-то напортачил, а нам с тобой теперь это разгребать. Мне жаль, что вас отправили сюда, как пушечное мясо. И пистолетом надо махать не у меня перед носом, а у вашего куратора, который считает эту версию «неадекватной», – он пальцами показывает кавычки. – Двадцать лет назад кто-то очень постарался, чтобы официальная версия катастрофы не содержала упоминаний об особом отделе и его исследованиях. Потому имеем, что имеем.

От его фальцетного голоса у меня с новой силой разболелась голова. Надавливаю прохладным дулом карабина себе на висок. А Джонатан продолжает распаляться:

– Теперь свяжи воедино Волну-убийцу и гуляющих по району двухголовых тварей! Район затопили специально. Такая вот мера безопасности. – Джонатан закуривает, выпуская клубы дыма мне в лицо. – Когда власти узнали о случившемся в бункерах, было уже поздно. Единственным выходом стало утопить правду. Только вот твари-то выжили. Представь, что будет, если во всём мире узнают, из-за чего тогда обрекли на смерть десятки тысяч человек? Нас осудят. Могут начаться гражданские протесты. Санкции! Какой хаос воцарится в стране…

Джонатан присаживается на землю поодаль от химер и стряхивает пепел с почти истлевшей сигареты.

Всё это не укладывается у меня в голове. Звучит как бред… Неужели из-за стрёмных двухголовых собак решили угробить целый район? А главное, если в Реверсе и Центриуме в курсе возможных последствий катастрофы, то зачем его сдавать в аренду? Буквально самим себе устраивать геморрой?

Заламываю руки за голову и пытаюсь собрать мысли в кучу. Джонатан и Зои молча наблюдают за мной.

– Так, что у вас здесь за задание? – поднимаю взгляд на учёных.

– Мы должны подтвердить или опровергнуть наличие биологической опасности, – тихо говорит Зои. – Собрать данные и образцы, чтобы Центриум с Реверсом приняли меры прежде, чем 20-й район сдадут в аренду. А нас, скорее всего, не выпустят из района сразу, – она машет в сторону леса. – Слишком велик риск заражения…

– Какого ещё заражения? – нервы начинают потихоньку сдавать.

– Да мало ли какого! – фыркает Джонатан, снова подходя ко мне. От него терпко пахнет табаком и потом. – В лаборатории же с вирусами работали. Может, мы уже чем-то заразились? Это не так важно, на самом деле. Важно то, что без проверки нас отсюда не выпустят. И пока власти зашевелят задницами, у вас уже закончатся пули.

– И вы, зная это, всё равно согласились войти в состав группы? – спрашиваю я, ощущая себя полной идиоткой.

– А ты думаешь, нам дали выбор? – усмехается Зои. – Поставили перед фактом и пригрозили наказанием за госизмену.

Вспоминаются слова Беннета. «Будьте бдительны и не рискуйте жизнями напрасно». Может, куратор всё-таки о чём-то таком догадывался? Хотя нет. Ну не мог он бросить нас на самоубийственную миссию. Скорее всего, он действительно считает версию Картера неадекватной, ведь с Периметра Беннету не докладывали ни о каких химерах. Иначе нас снарядили бы лучше, выдали бы больше оружия, техники… Да и вообще, если бы Беннет знал об угрозе, он уведомил Совет, и её давно бы устранили.

Прокручивая это в голове, начинаю чувствовать себя ужасно уязвимой. А я ненавижу это чувство.

Пока мы говорили, значительно похолодало. Растираю плечи, потом грею пальцы тёплым дыханием. Из леса выползает туман, стелется по земле, протягивая щупальца к парку аттракционов. На часах почти полночь.

– Нам нельзя оставаться здесь, – Джонатан указывает на химер. – Их тут может быть много.

– Спасибо, кэп. Я бы без тебя не догадалась, – иронизирую я и вздыхаю: – Дай мне подумать.

Твою мать, а что тут думать? Мы в заднице. Я молилась про себя, чтобы никто не пострадал из группы. Чтобы они не столкнулись в ночном лесу с химерами. Ещё и туман… Видимости никакой.

Учёные, ожидая моего решения, возятся с псами. Снимают их на камеру, отрезают кусочки плоти и закупоривают по пробиркам, берут мазки из пастей.

Так. Нужно найти убежище. Рисковать и возвращаться обратно на базу отдыха, где я встретила первую химеру, кажется мне опасной затеей. Учёные с минимальными навыками самообороны только подкрепляют эту мысль. Конечно, хорошо было бы оставить их здесь, на колесе, а самой сходить на разведку и осмотреть уцелевшие постройки, но я боюсь, что химеры могут вернуться, а меня не будет рядом. Значит…

– Остаёмся здесь, – говорю твёрдо. Джонатан косится на меня, как на сумасшедшую. Идея ему явно не понравилась. – Нет выбора. Заберёмся на колесо, дождёмся рассвета и потом отправимся к джету. Ночью в лесу я точно не смогу защитить нас.

– А здесь? – он оглядывает меня с подозрением.

– А здесь попытаюсь, – улыбаюсь я.

Джонатан и Зои больше не возражают. Загоняю обоих в верхнюю кабину и приказываю сидеть смирно. Сама отправляюсь на поиски длинных веток. Заточу концы, выйдет неплохое орудие. На случай, если закончатся патроны… Но такой вариант не хочу даже представлять, просто перестраховываюсь.

Выбрав две подходящих палки, я тоже залезаю на колесо. Осматриваюсь. Тихо, даже ветер не шелестит в кронах. Всё вокруг съел туман.

Усаживаюсь поудобней, чтобы не кувыркнуться ненароком, и принимаюсь мастерить палки-убивалки. Обхохочешься. Расскажу кому из Гарпий – застебут. Ну а что ещё делать? Пули не бесконечные, до джета ещё надо как-то добраться. Там уж будет, чем поживиться. Если от джета, конечно, что-то осталось…

Заточив ветки, фиксирую их сбоку рюкзака стропами. Становится немного спокойнее. Смачиваю пересохшее горло водой и устраиваюсь внутри металлической конструкции так, что почти принимаю лежачее положение. Гадство. Чувствую, это будет самая долгая ночь в моей жизни. Закрываю глаза и прислушиваюсь. Джонатан и Зои, наверное, давно спят. Удивительно, насколько могут доверять люди друг другу в экстремальной ситуации. За такими мыслями не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Снится что-то домашнее, тёплое. Вроде бы наша старая квартира, где мы жили с родителями. Вижу подоконник с живыми цветами. И искусственный свет от интерактивного окна на кухне. Такой яркий свет…

Просыпаюсь от того, что ногу сводит судорогой. В ушах какой-то звон. Чёрт, уже рассвело! Через боль шевелю конечностями и разгоняю застоявшуюся кровь. Звон усиливается, и до меня доходит, что это кто-то бьёт по свае. Поднимаю голову.

Джонатан и Зои рьяно жестикулируют, тыча пальцами вниз. Что за паника? Опускаю глаза и вздрагиваю, словно от электрического импульса. Парк аттракционов кишит химерами. Штук тридцать, не меньше. Они окружают колесо обозрения и таращатся на меня.

Сглатываю. Сердце отчаянно бьётся в груди…

Глава 3. Груз двести

27 ноября. День 2.

В голове проносится мысль, что это конец. Химер слишком много. Самые проворные уже запрыгивают на крышу нижней кабины, с неё – на перекладины, и карабкаются ко мне.

Так, Роксана, собрались и работаем!

Занимаю удобную позицию и начинаю отстрел. Первыми устраняю тех псов, что уже влезли на конструкцию. Но, твою мать, собаки так быстро взбираются по перекладинам, что я едва успеваю снимать их короткими автоматными очередями. Они, как обезьяны на лианах, прыгают с одной спицы на другую, будто понимают, что такие манёвры усложняют мне задачу попасть в них.

Считаю собачьи трупы, чтобы не отвлекаться на раздражающий скрежет когтей по металлу и свирепое рычание. Кажется, что колесо тихо стонет под весом всё прибывающих тварей. Мне даже мерещится трупный запах, исходящий из их пастей.

Твою мать.

Из леса выбегает ещё десяток химер. Новая стая? Опоздавшие члены этой? Плевать, я всё равно в глубокой жопе. Эти пёсики так же, как и остальные, упёрто штурмуют колесо.

Восходящее солнце слепит глаза. Из кабины над головой слышится жалобное подвывание Зои и брань Джонатана. Оба призывают меня орудовать карабином поактивнее, чем вызывают короткую вспышку злости.

Восемнадцать мёртвых собак, девятнадцать…

Магазин пустеет. Перезарядка занимает у меня ровно четыре секунды, но тварям этого хватает, чтобы оказаться в опасной близости. Пытаюсь не отвлекаться на причитания учёных, толку-то. Видимо, нас сожрут так или иначе, я просто оттягиваю неприятный момент.

Двух собак мне удаётся застрелить, но третья кидается на меня раньше, чем я наставляю на неё ствол. Вонзает зубы в икру и дёргает мордой, пытаясь сорвать меня с колеса. Я чудом успеваю схватиться за горизонтальную спицу. Собака снова дёргает мордой.

В глазах на секунду темнеет. Взвыв от боли, повисаю на одной руке, второй дотягиваюсь до ножа и, пока ещё хватает сил, несколько раз вгоняю его под рёбра псины. Горячая кровь заливает пальцы. Псина рычит и разжимает челюсть. Я стряхиваю собаку с ноги и пинком сбрасываю с колеса. Она с визгом ударяется о землю.

Подтягиваюсь на руках, стараясь ухватиться крепче, и замечаю, что ещё одна тварь прижимает уши и ощеривается, готовясь меня добить.

Ну вот и приплыли. Не думала я, что сдохну в Богом забытом месте от зубов стрёмных собак. Лучше бы схлопотала пулю на какой-нибудь антитеррористической миссии. Так было бы чуть более… по-геройски?

В мыслях воскресает строгий бас Джейса: «Отставить нытьё. Сделай что-нибудь!»

Качнувшись на руках, спрыгиваю на другой луч колеса, уворачиваясь от когтистой лапы. Ловлю равновесие, выпрямляюсь и пронзаю автоматной очередью собаке чёрное брюхо. А следующие твари уже на подходе. Откуда их столько?!

Укушенная нога полыхает огнём. Твою мать, как больно! Может, у них слюна ядовитая? Час от часу не легче.

Отчаявшееся подсознание выдаёт один за другим образы друзей и близких, которые наверняка не ждут от меня, что я сдамся на растерзание химерам. Я не могу тут умереть, потому что нужна им. Минус человек в группе в таких условиях – это ощутимая потеря. Кто их подстрахует? Кто расскажет о лепрозории?

 Отбиваю атаку парочки химер, смещаюсь правее по спице и нацеливаю карабин на следующую псину, как вдруг на слух ложится звук посторонней стрельбы, а следом:

– Эй, Ла́йонхарт!

Глазами нахожу зовущего и не верю собственной удаче. Рядом с нижней кабиной колеса близнецы распугивают тварей огнемётами. А отстреливает их Крис!

– Помощь нужна? – усмехаясь, спрашивает кто-то из близнецов. С высоты не разбираю, но по самоуверенной интонации кажется, что это Фобос.

Я нервно хихикаю. Какая уж тут помощь? Им бы кто помог! Внизу предостаточно химер, которые переключили своё внимание на парней и теперь пытаются их окружить.

– Ну что вы, не торопитесь. Развлекайтесь! – я убиваю ещё одну псину.

– Держись крепче! – предупреждает Крис и что-то бросает в химер, собравшихся в чёрно-подпалую массу возле колеса.

Раздаётся громкий хлопок, следом – болезненный скулёж. Колесо сильно шатает, и я, всё же не удержавшись, срываюсь с перекладины. Падение было недолгим. Приземляюсь животом на горизонтальную спицу. От удара сбивается дыхание.

– Мы разберёмся, а ты помоги ей! – командует Фобос моему брату.

Крис, кивнув, проскакивает мимо уцелевших после взрыва собак и взбирается ко мне. Я всё ещё барахтаюсь на спице, как оглушённая рыба. Брат закидывает меня на плечо, убивает очередью тройку химер на колесе, никак не желающих отвязаться, и осторожно спускается вместе со мной. Близнецы разгоняют остальных собак огнемётами. Те, поджав хвосты-обрубки, ретируются в лес.

Крис ставит меня на ноги. Тут же теряю равновесие, но брат успевает подхватить за локоть, чтобы я не поцеловалась с землёй.

– Не чувствую ноги. Один укусил меня, – жалуюсь я как соплюха, повиснув на его плече.

– Давай-ка осмотрю рану. – Крис кивком просит сесть.

– Там ещё учёные в кабине.

– Достанем, – откликается Фобос с улыбкой и добавляет уже серьёзнее, глядя на укус: – Угораздило же тебя, бестолочь.

Я, скривившись, показываю ему средний палец и сажусь на землю. Затем и вовсе откидываюсь в траву, прикрыв глаза и позволяя телу отдохнуть после изнуряющей битвы. Ну как битвы… Я скорее огребла, чем наваляла. Но это фигня, важен итог: я всё ещё жива.

Крис отдаёт распоряжение близнецам патрулировать периметр на случай, если собаки вздумают вернуться. Укрыться в парке негде, разве что строить баррикады из обломков аттракционов. Только задерживаться мы не планируем. Быстренько приведём меня в рабочее состояние и свалим.

От некоторых собачьих трупов воняет палёной шерстью. Меня мутит от этого запаха. Крис возится с моей ногой, а я, стараясь не думать о боли, приступаю к допросу:

– С тобой всё в порядке? А Джейс тоже здесь?

Вообще-то я знаю, что его здесь нет, спросила машинально. Если бы он был, то, во-первых, помог бы разобраться с собаками, а, во-вторых, уже отчитал бы меня за тупое решение остаться в парке аттракционов. Думаю, сам Джейс предпочёл бы вернуться на базу отдыха и поискать укрытие среди уцелевших построек.

– Со мной всё хорошо. С Джейсом, скорее всего, тоже. Не думай об этом.

Голос у Криса серьёзный. Открываю глаза и вглядываюсь в его лицо, опасаясь смотреть на укус. Хотя всё равно замечаю рваные края раны. Кажется, дело плохо. Буквально вижу, как в радужках его янтарно-карих, как у меня, глаз плещется тревога. Крис что-то ищет в своём рюкзаке, пачкая его кровью. Заметив мой взгляд, говорит мягче:

– Не бойся. Я кое-что прихватил дополнительно из бортовой аптечки. Сейчас поправим тебя.

Ух ты, Крис и что-то прихватил из аптечки! Даже не верится. Брат, конечно, куда продуманнее меня, но обычно о медицинских штучках думает в последнюю очередь, бравируя тем, что он слишком крутой для того, чтобы получить ранение. А тут сам к медкомплекту что-то добавил. Прямо горжусь!

– А вдруг укус ядовитый? – спрашиваю шёпотом. – Может, мне уже каюк?

– Ой, заткнись, – отмахивается Крис, зыркнув на меня. – Ты видела когда-нибудь ядовитых собак?

– Я и двухголовых не видела, Крис.

– Всё будет нормально.

Поверив ему на слово, снова закрываю глаза. Да, лучше думать, что укус не ядовитый. И что я не подхвачу бешенство. Ещё поборемся.

Близнецы задают вопросы учёным про химер, те пересказывают им про особый отдел в лаборатории то же, что и мне. Крис обрабатывает укус антисептиком. Рану печёт, но я, сжав зубы, терплю. А потом он резко что-то вкалывает мне в бедро прямо через форму. Тут уже не выдерживаю:

– Ай! Твою мать, больно же!

– Не ной. Зато поможет. Сейчас буду штопать.

– Чего? – я в ужасе таращусь на брата, наблюдая, как он заправляет портативный медицинский прибор картриджем с жидкими нитями. – Крис, нет. Только не ты…

Я отлично помню, как он дважды пересдавал зачёт по медицине катастроф.

– Хочешь заразу занести? – он поднимает бровь.

– А ты умеешь этим пользоваться? – указываю подбородком на прибор. Если неправильно его отрегулировать, можно сделать ещё хуже. Шов загноится.

– Давайте я зашью. – Зои, подошедшая к нам, садится на корточки возле меня. – Я окончила медицинский, прежде чем попала в лабораторию к Картеру.

Близнецы обеспокоенно оглядывают меня из-за спины Криса. Брат отдаёт Зои прибор. Она склоняется над моей ногой и осторожно закатывает штанину выше, затем обрабатывает руки и надевает перчатки. Обезболивающее, которое вколол Крис, и вправду действует. Не чувствую, как маленькая иголочка пронзает кожу. Парни, убедившись, что я в надёжных руках, отходят. Слышу, как Крис задаёт Джонатану уточняющие вопросы про особый отдел.

– Я почти закончила. – Зои кропотливо водит прибором, стянув пальцами края раны. – Не шевелись, пожалуйста.

– Вы давно знакомы с Джонатаном? – спрашиваю я, чтобы отвлечься от жужжания, действующего на нервы.

– С тех пор, как я работаю на Картера. Лет пять, наверное. А что?

– Почему он сказал, что Картер запретил вам рассказывать о районе?

– Картер велел молчать, пока не будет доказательств. С Периметра не поступало никакой информации о подозрительных животных. Так что… Картер считает, что каждый сам должен делать выводы. Всё. – Зои накладывает повязку и опускает мою штанину.

– Что это значит? Какие выводы? – не понимаю я.

Она отводит взгляд в сторону леса и вздыхает. Срывает сухую травинку, задумчиво крутит её в запятнанных кровью пальцах.

– Мы с Джо по-разному смотрим на некоторые вещи, – она снова отвечает загадкой.

Не успеваю задать новые вопросы, потому что возвращается Крис. Зои отдаёт ему прибор и тактично оставляет нас наедине, присоединяясь к Джонатану и близнецам.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Но голова кружится.

– Это нормально, – Крис улыбается кончиком губ. – Скоро всё пройдёт.

– Что думаешь? – показываю пальцем на площадку, усеянную собачьими трупами.

– Я не знаю, Рокси. Версия Картера про отдел какая-то… безумная.

– А как ещё объяснить это?

– Не знаю! – повторяет Крис резковато. – Найдём джет, там осталась техника для связи. Сообщим в Реверс и узнаем, что делать.

Ну да. Знал бы Реверс о химерах, давно бы уже истребил их, чтобы ненароком такая собачка не выскользнула за Периметр и не сожрала кого-нибудь.

 Близнецам версия Картера тоже не нравится. Или не нравится, что нас заслали сюда, как «пушечное мясо». Они чихвостят корпорацию, Рекса и куратора, выплёскивая раздражение на учёных. Хотя в чём их вина? Если им верить, они сами в шоке, что в районе обитает экспериментальный биологический вид. Как за двадцать лет можно было этого не заметить? Чем они там занимаются на Периметре?

Деймос ловит мой взгляд и подходит к нам с Крисом.

– Как себя чувствуешь? – спрашивает он, копаясь у себя в рюкзаке.

– Да вроде жить буду.

– Мы, когда встретили этих собак, чуть не обделались, – простодушно заявляет Деймос и протягивает бутылку воды. Я жадно делаю пару больших глотков. – А нехило нас раскидало, да? Что, интересно, случилось с джетом?

– Хороший вопрос. Добавим его к десятку других! – я возвращаю бутылку и смеюсь. Крис на моё веселье неодобрительно хмыкает. Он бывает ужасным занудой. – А у вас тоже в капсуле был газ?

Брат переглядывается с Деймосом и неуверенно говорит:

– Да, тоже. Это мог быть обычный глюк системы безопасности…

– В смысле? Какой ещё глюк?

– Ты не проходила инструктаж на прошлой неделе по новым джетам? – изумляется Крис, и я отчётливо улавливаю в его голосе нотки упрёка.

Стало даже как-то неловко признаться, что я не заметила и того, что наш джет новый. Он абсолютно никак не отличался от тех, на которых мы обычно вылетали.

– На прошлой неделе, Крис, я была на вахте, – напоминаю брату в том же тоне.

– Чёрт, точно… Ну в новых моделях теперь есть искусственный интеллект, прогнозирующий вероятность выживаемости экипажа при эвакуации. Если процент низкий, то экипаж усыпляют. Система могла посчитать, что парашюты капсул не успеют раскрыться, и нас размажет о землю.

– Как гуманно, – ехидничаю я. – Но тебе не кажется, что слишком много совпадений? Может, нас специально усыпили, чтобы мы не успели проверить лепрозорий?

– Надо сначала увидеть джет, – в разговор вмешивается Деймос. – Модели новые, может, у них не только с системой безопасности есть проблемы.

Я не стала возражать, что проблем-то может и не быть, и что газ – это вовсе не глюк системы. И правда, сначала нужно увидеть джет.

– Выдвигаемся. – Крис берёт меня под руку, помогая встать. – Идти можешь?

– Ты же всё равно не понесёшь меня на ручках, – подмигиваю ему.

– Не-а. Топай давай.

Отстёгиваю не пригодившиеся палки-убивалки от рюкзака и выбрасываю в траву под смешки близнецов. Неприятненько, конечно, но ожидаемо. Им только повод дай меня подстебнуть.

Крис уже вычислил примерные координаты джета. Так, собственно, парни и нашли меня – они шли к месту крушения. Система GPS наших браслетов в последний раз фиксировала сигнал джета примерно в десяти километрах на север от парка аттракционов. Выясняю, что не у одной меня проблемы со связью. У близнецов и Криса тоже отображаются на карте только личные точки. Не нравится мне это. Всё как-то… мутно.