Багровый папоротник

– Слишком темно… – Зои, идущая впереди меня в паре с Джонатаном, боязливо оглядывается.

Все мы понимаем, что это означает. Если и был шанс, что ультрафиолет остановит заражённых, то теперь его нет.

Гадство. Тревога скребёт по рёбрам. Чуйка подсказывает, что вчерашний трындец сегодня наберёт обороты. Может, правда нужно было идти к Периметру? Без связи со штабом совсем паршиво. Если бы Руби была с нами, то, возможно, поняла, что с ней не так. Энтузиазма у меня поубавилось, как и веры в то, что мы сможем разгрестись вдевятером с проблемками 20-го района. А, может, нам выслали подкрепление? Мы же не выходим на связь. Может, наши будут ждать у лепрозория?

Ещё и слова Джейса о том, что кто-то из экипажа причастен к аварии, засели в голове, как бы я их ни гнала. Рассматриваю спины товарищей и учёных, прикидываю, кто в теории мог бы это сделать, но ничего умного не надумываю.

Вот тебе и первая сложная миссия, Рокси. Хотела же испытать себя? На, пожалуйста. Всё как заказывала. Бойся своих желаний, твою мать.

Обходим шестиэтажку, которая скалится разбитыми окнами и глухо стонет под напором поднявшегося ветра. Разруха усиливает тревогу, отзывающуюся теперь и покалыванием в боку.

С очередным раскатом грома срывается дождь. Джейс по очереди подзывает к себе всех, кто ночевал в квартире с Ингрид. Он задаёт вопросы про её поведение. Из общих ответов становится ясно, что Ингрид особо не выделялась. Вела себя тихо, за ужином ничего не поела. Спала спокойно. Только Марго заметила, что учёная часто чесала руки. Жуть. И, как назло, резко захотелось почесаться.

Чтобы не накручивать себя ещё больше, я равняюсь с Зои и, аккуратно толкнув её локтем, спрашиваю:

– Ты не знаешь, кто такая Виви?

Она поднимает на меня глаза. Дождевые капли стекают по её лицу, собираясь на подбородке.

– Это дочь Ингрид. – Зои смахивает их тыльной стороной ладони.

– Сколько ей?

– Лет восемь вроде. Она чем-то болеет. Ингрид была единственным добровольцем из нас в научную группу. Картер обещал большой гонорар за работу в районе.

– Вот как… Ну я прослежу, чтобы Виви получила эти деньги, – обещаю с уверенностью.

Пусть Ингрид и просила меня о чём-то другом, но, мне кажется, она хотела бы знать, что про её дочь не забудут. А уж я напомню.

– Ей нужны не деньги, а мать, – Зои грустно улыбается.

Я слышу в её словах упрёк. Собираюсь сказать, что имела в виду не то, что деньги могут заменить Ингрид, но в наш разговор влезает Цилла с язвительным комментарием:

– Куда уж нашей Ромашке до такого додуматься. Пораскинуть мозгами не её прерогатива.

– Захлопнись, – буркаю я, и Цилла на это самодовольно ухмыляется.

Колючка. И как мы раньше дружили? Цилла тоже была в одной компании со мной, Крисом и близнецами. Она же её потом и развалила.

За шестиэтажкой начинается аллея красных клёнов. Между деревьями кое-где сохранились скамейки с ажурными металлическими спинками. В конце аллеи установлен постамент с мужским бронзовым бюстом. Потемневшая табличка сообщает, что это выдающийся триапольский вирусолог прошлого столетия.

Аллея примыкает прямиком к развалинам двухэтажного здания КПП со шлагбаумом. За ним через густую лесополосу тянется полотно асфальтированной дороги. Примерно через километр мы сворачиваем с неё на размытую дождём грунтовку. Она пролегает через кукурузное поле, которое теперь заросло высоким тростником. Но всё равно можно заметить кукурузные побеги с почерневшими початками.

Напрямик через поле время маршрута занимает на три часа меньше. На недоумённый вопрос близнецов «а на хрена тут вообще было выращивать кукурузу?» Джонатан снисходительно отвечает, что на этой культуре удобно исследовать составы препаратов. С пригорка можно разглядеть сетки, местами разделяющие поле на равные квадраты.

В центре возвышается на опорах покосившаяся смотровая башня, подпирая собой тёмные низко нависающие тучи. Над крышей вьётся пара серых птиц. Похожи на тех, что я видела на фото. Они свистят и по очереди пикируют в заросли. Жутковато. Хорошо ещё, что дождь затих. Только ветер по-прежнему шумит.

Грунтовка постепенно сливается с тростником. Куда ни посмотри – везде пожухлые стебли. Земля под ногами неприятно чавкает. Из-за шуршания ветра в побегах мне постоянно кажется, что нас кто-то преследует. Я то и дело оглядываюсь по сторонам, сжимая рукоять карабина.

– Тихо. – Фобос останавливается, и Зои едва не вписывается в его широкую спину. – Вы слышали?

– Я ничего не слышала, – пожимает плечами Цилла.

Прислушиваюсь. Сначала ничего подозрительного не замечаю. А потом в нежный шелест ветра вплетается треск стеблей и рычание. Звучный вой спугивает стаю серых птиц. Те, беспокойно хлопая крыльями, взмывают в небо.

Химеры.

– Готовность. Огонь при обнаружении, – приказывает Джейс.

Мне его не видно за шкафоподобными близнецами, но Фобос дублирует жестом поступившую команду встать спина к спине и держать оборону. Учёные крутят головами, высматривая опасность.

Несколько тварей приближаются с разных сторон. Джейс вновь приказывает:

– Цилла, бегом до башни. Крис, прикрой её.

– Принято, – Цилла уверенно проходит мимо учёных.

До башни всего десяток метров, Цилла должна подстраховать нас. Рычание нарастает, превращаясь в низкий угрожающий гул. Различаю в побегах пару чёрных силуэтов химер. Близнецы по бокам от меня тоже их видят, и мы синхронно настраиваем лазерные прицелы. Стебли трещат всё громче. Я щурюсь, присматриваюсь к движениям. Ветер доносит землистый запах, смешанный с запахом мокрых псин.