Алтарь Отечества. Альманах. Том 4

Иван Никитович, «Андрюшка», ответил на польском языке;

– Свои, мы идзёмы с копальни.

Мы подошли к нему ближе. Он сказал;

– Я вем яцы з вас гурницы, тацы не раз пшеходили тутай».

Мы ничего не ответили и пошли дальше. Сошли с насыпи и пошли в другую сторону. С левой стороны дороги была гора. Отсюда мы искали на местности чёрные пятна. А чёрные пятна ночью – это леса. Вдруг мы обнаружили на горе зенитные орудия немцев. Мы быстро спустились с горы, пошли по дороге. Мы знали, что нам предстоит перейти границу в Генеральную губернию, которая охраняется немцами.

Напали на хуторок, в окно домика увидели шахтёра, который что-то чинил. Я зашёл в дом, сказал хозяину, что я шахтёр, сбежал из шахты. Он стал объяснять, как идти, я его не понимал. Понял только одно, что если мы собираемся дойти до Ченстоховы, мы должны идти на восток.

Пошли дальше. Наткнулись на проволоку. Границу переходили поодиночке. Перешли удачно. Кусты и заросли кончились, стало светать. Нашли воронку от взорвавшейся бомбы и там укрылись.

Весь день мы просидели в этой воронке. Съели все запасы и были голодные. Вечером двинулись на восток, шли лесами, прятались в кустарниках и зарослях.

Поздно вечером заходили к крестьянам, они нас кормили. Мы были истощены, ноги в нарывах. Однажды, когда вышли из крестьянского дома, «Андрюшка» еле держался на ногах.

– Полежать бы, – сказал он, – но потом не встать, пешком далеко не уйдёшь, надо искать железную дорогу.

Долго шли и набрели на какой-то полустанок, на путях стоял длинный эшелон. Мы подошли к вагону, достали паспорт из кармана вагона и установили, что состав идёт на восток. Без шума открыли дверь вагона и, помогая друг другу, залезли в этот вагон. Там оказались снопы ржи. Мы укрылись в этих снопах и заснули. Ехали долго. Остановились на станции Кельце.

К вагону стали подъезжать подводы, слышалась польская и немецкая речь. Потом в вагон залез человек и стал выбрасывать вилами снопы. Он увидел нас. Мы дали знать, чтобы он молчал. Спросили его, где немцы. Он показал направление, куда бежать.

Мы незаметно юркнули из вагона. Добежали до леса и спрятались. Прислушались, погони не было. Ночью снова зашли к крестьянам. Сказали откровенно, кто мы такие. Хозяева оказались добрые люди, мы прожили у них целую неделю. Пошли дальше.

В районе Страховиц, Суходнева узнали о партизанском отряде «Сашка». Это было весной 1943 года. Тот, кто сообщил нам о партизанском отряде, сказал нам, чтобы мы ждали «Сашку».

Поздно ночью за нами пришёл «Сашка» и повёл нас к партизанам. Ночью мы не видели своего командира, только в отряде разглядели. Это был молодой мужчина, сухощавый, среднего роста, с вьющейся шевелюрой и чёрными, как уголь, глазами. Он не выглядел, как большой руководитель, у которого за плечами большой опыт партизанской борьбы. Удивило и то, что он не был поляком. По-польски он говорил не плохо, но некоторые слова употреблял чисто русские. Только в лесу мы узнали его биографию.

Он, Василий Петрович Войченко, родился в деревне Калиновка Оренбургской области в семье украинца. В 1937 году стал комсомольцем. В Красную Армию вступил добровольно. В 1938 году окончил авиатехническую школу, выпущен в звании младшего лейтенанта.

С 30.11.39 года по 13.03.40 года воевал на Финском фронте.

Перед началом Великой Отечественной войны находился на Западной границе.

Двадцать пятого июня 1941 года был ранен под городом Двинск и захвачен в немецкий плен. В числе узников попал в немецкий лагерь усиленного режима для советских военнопленных офицеров. Лагерь находился в Польше в бывшем монастыре Святого Креста на Лысой горе.

В первых числах ноября 1941 года младший лейтенант Василий Войченко совершил побег из лагеря. В ноябре того же года он организовал партизанский отряд, состоящий из русских военнопленных, бежавших из разных лагерей. Отряд получил наименование «Сашка».

Весной 1942 года отряд «Сашка» вступил в состав 7-го Радомского округа, а затем Армии Людовой. Командование округа представляло документы на присвоение звания В.Войченко поручика, затем капитана Армии Людовой.

В июне 1944 года отряд партизан с командиром Войченко насчитывал 117 человек. Необходимо было вооружить отряд, для этого их направили на базу советско-польского партизанского соединения, база находилась в Линских и Яновских лесах.

Их визит на базу совпал с карательными действиями немцев против партизан. Здесь отряд был вынужден задержаться на Любельщине до половины июля 1944 года. Это совершится потом, а сейчас прибывшие «Андрюшка» и я, «Только», сидели возле костра и слушали рассказ партизанского вожака. «Сашка» рассказывал о дисциплине лесных отрядов, о задачах партизан при выполнении операций. Его напутствия очень пригодились действующим партизанам. Им предстояло много совершить дел.

Партизаны проникли на бумажную фабрику в Витулине, там захватили несколько тысяч золотых, необходимых для покупки продовольствия и медикаментов. Позднее подожгли немецкое бюро, сгорели списки «неблагонадёжных» и реестры невыполненных поставок.

Немцы решили ликвидировать партизан, согнали крестьян с окрестных деревень, у каждого крестьянина был привязан пучок соломы на левой руке. За крестьянами укрывались каратели.

Приказ «Сашки» был коротким: подпустить немцев ближе, а затем расстрелять всех прицельным огнём из автоматов и винтовок.

Партизаны хорошо замаскировались в лесу, раскидистые сучья и кроны елей и пихт надёжно скрыли их от глаз противника.

Наступил грозный час, шеренга в серых мундирах двигалась в сторону партизан. Всё ближе и ближе подходили упитанные фигуры «швабов». Вот они уже упёрлись в дула винтовок и автоматов партизан. Раздались длинные и короткие очереди выстрелов, послышались стоны умирающих фашистов. Крестьяне разбежались, никто не пострадал. Немцы оказались открытыми, устилая землю серыми трупами. Но их было много, пришлось отступать в страховицкие леса.

В начале сентября 1943 года отряды «Сашки» и «Сокола» разоружили немецкую жандармерию в имении Писары, Пшезводы. В этой операции участвовала польская крестьянка Юлия Нагай, «Ханка», из деревни Юлианов.

В сентябре 1943 года в сражении около Ипатова был убит шеф районной жандармерии Донат и несколько жандармов. В других операциях пустили под откос железнодорожный эшелон, подрывного материала не было, откручивали гайки рельсов. Была операция по освобождению наших товарищей из лагеря для военнопленных г. Кельцы.

Мне, как старому разведчику, потом начальнику разведки отряда, поручали задания с вылетом на самолёте с аэродрома г. Кобрин, летал в г. Ворцлав с нужными поручениями. Отряд младшего лейтенанта Войченко, а после присвоения ему звания польского капитана, входил в состав двух последних групп Оперативного центра. Оба отряда с началом действий Красной Армии были отозваны с переднего края и стали искать переход через линию фронта через Вислу.

Штаб оперативного центра был переброшен на станцию Кобрин. Отряд Войченко должен был перейти с линских лесов в воеводство Вроцлавское на Одере. Им, группе из девяти человек, предстояло перелететь на самолёте.

Во время ночного полёта с девятнадцатого на двадцатое августа 1944 года самолёт с лётчиком старшим лейтенантом Саркисовым, был сбит немцами в районе Скаржиско-Каменное, экипаж самолёта, за исключением второго пилота, погиб. Десантники выпрыгнули из горящего самолёта и остались живы, за исключением второго радиста Максима, у которого не раскрылся парашют. Разведчиков долго не могли собрать, лишь в сентябре 1944 года командованию 1-ой бригады Армии Людовой Хендриком Полозняком удалось их собрать. Они вместе с отрядами польских партизан продолжали сражаться против немецких фашистов.

Многие отряды перешли через линию фронта и вошли в состав Советской Армии. Только некоторые, как отряд Войченко, остались на месте продолжать борьбу. Партизанский отряд Войченко славился подвигами в Калецком воеводстве. В октябре 1944 года немцы бросили на борьбу с партизанами карателей, жандармерию, полицию. Засылали в отряды провокаторов и предателей. В начале декабря 1944 года отряд нёс большие потери от карателей. Одиннадцатого декабря около деревни Мазяжи, в районе Опатув, погибли в бою с карателями В.Войченко и В.Поздняков. Их окружили немцы, кто-то указал место расположения партизан. Партизаны Белек, Цимель и я, Анатолий Гоненко вынесли с поля сражения любимого командира Войченко и несли на руках около двух километров, на этом пути он скончался. Его тело упрятали в лесу, прикрыли листьями, сами ушли с боем. Нам трудно было перемещаться по местности, немцы преследовали на каждом шагу. О гибели «Сашки» узнали польские товарищи, нашли тело отважного партизанского вожака и похоронили.

Возле деревни Дорсуки ранним утром завязался бой с жандармами. Они подожгли термитными снарядами сарай, в котором находились партизаны. В неравном бою погиб Михаил Чупеткин, который был начальником штаба, а после смерти Войченко стал командиром отряда. Вся группа партизан ушла мелкими группами в лес. Потом я собрал их и взял командование на себя. Жандармы продолжали преследовать отряд, и первого января 1945 года я, Гоненко Анатолий Леонтьевич, был тяжело ранен в местечке Грабовец, район Страховицы. После этого отряд практически прекратил свою деятельность. В деревне Александрове старик Холода с сыновьями Адамом и Янеком спрятали меня в своей семье. В эти трудные дни советским разведчикам пришли на помощь поляки. Радистка Вера с радиостанцией и несколько десантников были спрятаны у крестьянина Михаила Невадий под наблюдением солтыса – старосты этой деревни, защищающего интересы своих жителей-крестьян. Другие партизаны укрылись в других хуторах.

Через несколько дней мы снова собрались, радистка Вера Григорьева восстановила связь со штабом Первой бригады Армии Людовой. Она оказалась в единственном числе после гибели второго радиста Максима, погибшего при катастрофе самолёта. Вере потом суждено было стать моей женой. Нам давали задания, в основном разведывательного характера, мы выполняли и передавали по рации в штаб центра. Деревня Антонув стала нашим партизанским пристанищем, основная наша квартира была у крестьянина по фамилии Невадий. Рядом с ним жил солтыс, который весь период сотрудничал с польскими партизанами, лечил раненых, обеспечивал документами и продовольствием. Вера скрывалась с документом «кузынки» Невадия, никто её не беспокоил.

Здесь на польской земле семнадцатого января 1945 года мы встретились с частями Советской Армии, которая громя немцев, продвигалась на запад. Нас было шестнадцать человек.

В феврале 1945 года нас отправили в Москву. Нам создали все условия для хорошего отдыха. После отдыха все здоровые снова поехали воевать, а больные разъехались по местам прежнего жительства.

Часто я вспоминаю своего верного друга, Ивана Никитовича Андрющенко. Он был переведён в отряд Донцова, который нёс большие потери в сражениях. Во время боёв Иван Никитьевич погиб. С болью в сердце вспоминаю о нём.

Меня, как инвалида, служить в Армию не взяли. Я списался с Верой, и мы поженились. Поехали жить в город Пушкин Ленинградской области. Оба поступили на работу, теперь уже в народном хозяйстве. Подал заявление в автоколонну. Здесь я стал членом Коммунистической партии, заочно окончил автодорожный техникум, был назначен заместителем начальника автоколонны. Во время торжеств меня награждали «Почётными грамотами». Радостно было сознавать, что я Гражданин Советского Союза, свободного и независимого от врагов. На моей груди и моей жены Веры Фёдоровны прикреплены медали «Партизану Отечественной войны первой степени», медали «За победу над Германией». У меня два ордена «Отечественной войны», у Веры тоже два, а так же юбилейные медали и трудовые награды.

По приглашению Польского Союза борцов за свободу и демократию мы ездили в Польскую Народную республику. В торжественной обстановке нам были вручены польские ордена «Крест Грюнвальда». Побывали на памятных местах, встречались с боевыми друзьями, помянули погибших героев.

Правильность изложеного скрепляю подписью

А. Гоненко

Справка

Настоящей свидетельствую, что гражданин Советского Союза старшина первой статьи, уроженец Алтайского края Гоненко Анатолий Леонтьевич сражался в партизанских отрядах Гвардии Людовой на территории Польши (Келецкое воеводство) с июня 1942 года до момента освобождения Келецкого воеводства Советской Армией в январе 1945 года. Товарищ Гоненко Анатолий (партизанская кличка «Только») вступил в партизанский отряд после бегства из лагеря военнопленных в Бытоме, вместе со своим товарищем Иваном Никитьевичем Андрющенко (партизанская кличка «Андрюшка»). Оба они были в состоянии полного истощения в результате тяжёлых работ в шахтах, были одеты в лохмотья, обуты в деревянные башмаки. Товарищ «Только» участвовал в многочисленных боях с немцами и в нескольких крупных сражениях. Лично руководил несколькими боевыми операциями против гитлеровцев и польских фашистских банд. Был тяжело ранен в руку. Пронимал участие в минировании нескольких военных транспортов, что причинило большие потери врагу в живой силе и оснащении. Товарищ Гоненко принадлежал к числу отважных, самоотверженных, дисциплинированных и полных инициативы бойцов. Принимал активное участие в политической жизни, участвовал в собраниях и совещаниях партийной организации.

15.06.1944 года по приказу Белорусского штаба советских партизан был откомандирован в распоряжение на территорию Люблинского воеводства с большой группой советских партизан – бывших военнопленных под командованием капитана «Сашки» – В.П.Бойченко.

Группу из девяти человек во главе с «Сашкой» посадили в самолёт, вылетели: Василий Бойченко, Михаил Чупеткин. Анатолий Чувелов, радисты: Максим и Вера, Валентин Поздняков, Вася Романов, Анатолий Гоненко, Чеслав (польский товарищ). Во время полёта их сбили фашистские зенитками. Самолёт, охваченный пламенем, упал в лесах Свинией гуры, там находилась 1-я бригада Армии Людовой имени Земли Келецкой, которой командовал я.

Группа партизан стала выполнять задания командования, приносили ценные сведения. Одиннадцатого декабря погиб в неравном бою «Сашка» – командир группы. После этого разведывательской группой стал руководить «Только» – Анатолий Гоненко в течение всего времени, до освобождения Келецкого воеводства победоносной Советской Армией.

Бывший командир 1-й бригады Армии Людовой имени Земли Келецкой полковник /подпись/ Генрик Зигмунт.

Подлинность подписи полковника Генрика Зигмунта подтверждает Главное правление Союза борцов за свободу и демократию.

Круглая печать. Подписал полковник Половняк.

Варшава. 19.11.1964 год.

Славные итоги

Повествование о славных подвигах моонзундцев заканчивается.

Не всем посчастливилось дожить до конца войны и вместе со всеми отметить славную победу над коварным врагом, отметить светлую память погибших. Многие погибли на поле брани, расстреляны в Курессааре в 1941 году, сожжены живыми в клубе строителей, умерли в застенках тюрем и концлагерей. Поимённо перечислить всех трудно.

При оккупации островов фашистами, все штабные документы были уничтожены, чтобы не достались врагу, фашисты учёт пленных не оставили.

Сто двадцать дней шли оборонительные бои на островах Моонзундского архипелага, славные патриоты защищали дальние подступы к Ленинграду. Стояли насмерть.

Это было в начальный период Великой Отечественной войны. Весь мир восхищался тогда отвагой и мужеством непокорённых. Немцы бросили на захват островов сухопутные дивизии, огромное количество плавсредств, авиации, боевой техники. Их расчёт на блицкриг, на скорую победу провалился, более половины солдат и офицеров полегли в русскую землю бесславно.

С тех пор прошли десятки лет.

С годами начинают меркнуть подвиги моонзундцев.

После войны прибывших из фашистского плена причислили ко всем, кто побывал там по разным причинам. Гребёнка оказалась одинаковой для всех. У моонзундцев не было вины, что они попали в плен и прошли все ужасы фашистской неволи.

Историкам и работникам военкоматов всех рангов следовало бы подойти к пленным моонзундцам с чувством глубокого уважения, отдать должное исторической правде, найти героев Моонзунда, отметить их подвиги наравне со всеми участниками войны.

Следует напоминать молодым советским воинам пример отваги и мужества моонзундцев, их самоотверженную любовь к Родине, народу, взаимовыручку в бою. Им защищать Родину, а без этих качеств не может быть победы. Оборона Моонзунда – это наше бесценное достояние, которое не забудется. В этой книге были отмечены подвиги многих. Но не все они были отмечены правительственными наградами.

Перечисленные поимённо достойны звания Героя Советского Союза (посмертно):

Лётчик 12-й КОИАЭ старший лейтенант ГОДУНОВ Борис Александрович за героические подвиги в воздушных боях, штурмовки вражеских аэродромов, за ценные сведения воздушных разведок.

Лётчик 12-й КОИАЭ лейтенант ГУЗОВ Петр Фомич за таран вражеского самолёта в 1941 году на острове Эзель.

Лётчик 12-й КОИАЭ младший лейтенант КОНКИН Степан Михайлович за уничтожение фашистского корабля путём тарана (сам погиб).

Старшина оружейник 12-й КОИАЭ КУРАМШИН Александр Ильич за дерзкие штыковые атаки при обороне островов Муху и Сааремаа.

Командир 43-й береговой батареи капитан БУКОТКИН Василий Георгиевич за уничтожение плавсредств фашистов при обороне островов Муху и Сааремаа в 1941 году.

Командир 315-й батареи капитан СТЕБЕЛЬ Александр Моисеевич за героическую оборону острова Сааремаа в 1941 году.

Заместитель командира 3-й стрелковой бригады, руководитель обороной островов Муху и Сааремаа в 1941 году за его личный героизм в руководстве, полковник КЛЮЧНИКОВ Николай Фёдорович.

Достойны награды орденом Красного Знамени:

Воентехник 1-го ранга УСАТОВ Иван Андреевич за бесперебойное обеспечение горюче-смазочными материалами авиацию, находящуюся на острове Сааремаа в 1941 году. В сложных условиях топливо поступало бесперебойно, авиация совершала полёты на Берлин – в логово врага.

Воентехник 2-го ранга ЧЕРНИКОВ Иван Васильевич за бесперебойное обеспечение авиабомбами и снарядами авиацию острова Сааремаа.

Мичман 13-го дивизиона КМТЩ ГОРБУНОВ Николай Константинович за проявленный героизм и мужество при обороне островов Вормси, Муху, Сааремаа в 1941 году.

Героические подвиги совершили тысячи воинов, и у каждого своя история. Для описания их подвигов не хватит одной человеческой жизни. Пусть будет им благодарность людей всей планеты за спасение от коричневой чумы – фашизма, за спасение от порабощения и геноцида.

Часть IIІ

Стойкость и отвага непокоренных

Умрём, но Ленинград не отдадим!

Это был подвиг не одиночных героев,

Это был массовый героизм советского народа.

Одной из ближайших целей своей агрессии при нападении на нашу Родину фашисты ставили захват Ленинграда.

Гитлер считал, что с захватом Ленинграда «будет утрачен один из символов революции, являвшийся наиболее важным для русского народа на протяжении последних двадцати четырёх лет. С падением Ленинграда может наступить полная катастрофа». (Военно-исторический журнал, 1966 год, № 1, стр. 76).

Захват Ленинграда фашисты связывали с господством над всей Прибалтикой и Балтийским морем. Уничтожить наш Балтийский флот, установить связь с белофиннами, высвободить войска для удара по Москве – таков был их план.

Для захвата Ленинграда они поставили 42 дивизии (до 725 тысяч солдат и офицеров), более 13 тысяч орудий и миномётов, около 1500 танков, 1070 самолётов. На северных границах финны сосредоточили две полевые армии.

Все ленинградцы поднялись на защиту Родины. Только на сборные пункты 22-го и 23-го июня явились с повестками и без повесток около 100 тысяч.

До первого октября на фронт было отправлено около 180 тысяч человек, не считая бойцов народного ополчения, истребительных батальонов и партизанских отрядов. Военную форму надели 29 тысяч коммунистов и 18 тысяч комсомольцев.

В начальный период война шла за несколько сот километров от Ленинграда, а ленинградцы шагали по улицам в военных колоннах, двигались орудийные установки, в ночное небо поднимались аэростаты.

На второй день войны со стороны Карельского перешейка пытались прорваться восемнадцать бомбардировщиков, но самолёты и заградительный огонь зенитных установок не допустили их до Ленинграда. При попытке этого налёта прозвучал по городу впервые голос диктора:

– Внимание! Внимание! Говорит штаб местной противовоздушной обороны города. Воздушная тревога! Воздушная тревога!

Голос диктора подхватывал вой сирен, гудки фабрик и заводов, кораблей и паровозов. Потом это повторялось по нескольку раз в сутки и запомнилось ленинградцам на всю жизнь.

На уничтожение вражеских самолётов на аэродромах вылетели 236 советских бомбардировщиков и 224 истребителя. Шесть дней они летали на вражеские аэродромы и уничтожили более 130 самолётов противника.

Двадцать девятого июня финны начали наступление на Карельском перешейке.

Советские лётчики смело вступали в бой, уничтожая бомбардировщики и танки. В одном из боёв лётчик 158-го авиаполка младший лейтенант Пётр Харитонов на самолёте И-16 атаковал «юнкерса», израсходовал весь боезапас, но «юнкерса» не сбил. Тогда он приблизился вплотную и отрубил воздушным винтом хвостовое оперение. Фашист потерял управление и камнем упал на землю. За совершённый таран вражеского самолёта Харитонову было присвоено звание Героя Советского Союза. Это были первые тараны, лётчики Балтики совершили 36 раз этот подвиг. В числе первых, совершивших таран, был лётчик 12-й КОИАЭ Пётр Фомич Гузов. Это было далеко от центральных городов на острове Эзель, поэтому этот подвиг не получил большой огласки.

Фашистские войска шли по Прибалтике, на захваченной территории горели дома, уничтожалось всё живое. Враги не щадили детей, женщин и стариков.

А в это время глубоко в тылу врага сражались герои на Моонзундских островах и на полуострове Ханко, оттягивая от Ленинграда огромное количество войск, не пропускали морским путём озверелых фашистов и топили их вместе с кораблями. Это позволило выиграть драгоценное время для организации обороны Ленинграда, перестроить жизнь города на военный лад.

Ленинградские коммунисты во главе с А.А.Ждановым и А.А.Кузнецовым сплотили в единый боевой лагерь почти трёхмиллионное население города, воодушевили людей на ратные и трудовые подвиги. Началось строительство Лужской оборонительной линии. Её протяжённость была 250 километров, линия опоясывала город инженерными укреплениями.

Её строили войсковые подразделения вместе с тружениками сёл и городов, прилегающих к Ленинграду. Строительство не прекращалось круглыми сутками. Протяжённость вырытых окопов достигла 1000 километров. Здесь были укрытия для пехоты и орудий, окопы, траншеи, ходы сообщения. Сооружённая линия препятствий продвижению вражеской пехоты и танками была в три раза длиннее расстояния между Москвой и Ленинградом. Здесь было 626 километров противотанковых рвов, 49600 надолб, 306 километров лесных завалов, 35 километров ходов сообщений, 15000 дотов и дзотов, 22000 огневых точек в городе, 2300 командных и наблюдательных пунктов. Эти данные опубликованы в книге В.Е.Зубакова «Героический Ленинград».

Это мощное кольцо обороны строили трудармейцы, труженики тыла, которых называли «окопниками». Они постоянно подвергались смертельной опасности. Вражеские самолёты прорывались к городу, сбрасывали бомбы, расстреливали из пулемётов. Работали в основном женщины, вместе с подростками они дежурили на крышах домов, тушили пожары от зажигательных бомб, учились стрелять и оказывать помощь пострадавшим.

27 июня Военный совет Северного фронта и Ленинградский городской комитет партии приняли решение о создании Ленинградской армии народного ополчения (ЛАНО). Во второй половине июля три дивизии ЛАНО уже вели бои на Лужском оборонительном рубеже. Ленинград дал фронту всего 10 дивизий ЛАНО и 14 пулемётно-артиллерийских батальонов, 7 партизанских полков и 67 партизанских отрядов, 179 истребительных и рабочих батальонов. Коммунисты направлялись, как правило, на самые опасные и ответственные участки.

Город Ленинград принял военный вид. Все памятники и достопримечательные места были укрыты от варварского разрушения, закладывались мешками с песком, обшивались щитами. Знаменитые кони на Аничковым мосту были зарыты в землю.

Началась эвакуация детей и престарелых 29 июня. Последние эшелоны с эвакуированными прошли через станцию Мга 29 августа. В этот день железнодорожное движение было прервано. Было вывезено более 636 тысяч человек, из них 220 тысяч детей. Было эвакуировано 86 фабрик и заводов. На площадях эвакуированных заводов стали выпускать военную продукцию. Во второй половине 1941 года ленинградцы дали фронту тысячи миномётов и автоматов, более трёх миллионов снарядов и мин, свыше 40 тысяч реактивных снарядов, около 42 тысяч авиабомб. Здесь было отремонтировано и снова отправлено фронтовикам 491 танк и 317 орудий. Рабочие не выходили из цехов по две и три смены в сутки. Жертвовали все свои сбережения и драгоценности.