Сердце Бога

– Смотрите.

Окно чуть приоткрылось и в комнату ворвался ветер, игривый, но вполне четкий и ощутимый. Он поднял обрывки бумаг, закружил их в воздухе, провёл ладонью по волосам Джоя и Волли, сорвал с дивана плед – и резко хлопнул дверью за мной. Комната вздрогнула, бумаги осели и наступила тишина. Джой уставился на меня, как будто увидел меня впервые.

– …Ты… это сейчас сделала?

Я кивнула.

– Магия воздуха и никакого чая.

– Ну… – Волли сглотнул. – Теперь… я, пожалуй, верю. Аргумент был предоставлен хороший.

Лаура медленно поднялась с пола, подошла ко мне ближе, вглядываясь в лицо, как будто искала что-то знакомое.

– Ты всё ещё ты?

Я снова кивнула.

– Я та же, кем была пол года назад, просто теперь с магией.

Несколько секунд никто не говорил ни слова. Затем Джой прошептал:

– Так это что, мне теперь нельзя над ростом Данелии шутить?

Лаура и Волли посмеялись с его слов и даже мы улыбнулись его шутке.

–Афигеть, мои друзья принц и принцесса другого мира и целой империи.

Джой всё ещё таращился на дверь, которая закрылась сама собой, как будто в ней теперь жил привидением какой-нибудь Гендальф. Он провёл рукой по волосам, посмотрел на Волли, потом на Лауру… и на нас. Но затем, он вновь быстро собрался, ухмыльнулся и наклонился к нам, чтобы быть на нашем уровне.

– А вас случайно не занесло ветром в замок Хогвартс?

– Джой… – простонала Лаура, прикрыв лицо ладонью. – Может, на пять минут… без?

– Вообще не могу, – ответил он с самым невинным видом. – Ну вы посмотрите на них. Четырнадцать лет, уже даже силой богов обладают, а до верхней полки всё ещё нужно подпрыгивать.

– Говорит тот, кто три раза завалил теорию вождения из-за того, что забывал где право, а где лево, – парировала я с усмешкой, после чего брат засмеялся.

– Ай! – Джой приложил руку к сердцу. – Прямо в слабое место. Вот что магия делает с детьми… Они становятся дерзкими!

– Она такой была и без магии, – заметил Волли.

– Просто у нее тепепь есть магия, чтобы вышвырнуть тебя вон, если достанешь, – добавил Демиан с полузевком, но в глазах его впервые за вечер мелькнул огонёк прежнего весёлого братца.

– Ладно, ладно, сдаюсь! – поднял руки Джой. – Но только на сегодня. А завтра – продолжу называть вас «Маленькими Силачами» Или, может… «Гномы Стихий»? Звучит почти героически.

– Пять минут назад ты был в шоке, – заметила Лаура, сдерживая смешок.

– А теперь принимаю судьбу. У нас тут, как видишь, супергеройский апгрейд случился. И знаете что? Это офигенно.

Я была безумно рада тому, что ребята навестили нас. Я, хоть и на один вечер, но вернулась к той жизни и к тем эмоциям, которыми жила ранее. Но, так же я увидела огромный рост для нас, как минимум… брат уже не реагирует на шутки, про наш низкий рост.

На следующий день, после визита ребят, небо затянулось облаками, словно вот вот должен случится шторм. День начался уже необычно, ведь родители были дома – папа читал новости, мама поливала цветы у окна, а Демиан возился на кухне, устраивая очередной творческий беспорядок в поисках шоколадных хлопьев. Я стояла у раковины, наблюдая, как чайник выплёвывает первые облачка пара. Утренний чай тогда был, на удивление терпким на вкус. Вдруг уже мама держала в руках белый конверт с серебристым гербом Империи Воздуха. Кстати, откуда и как он появился?

Печать на нем была сломана. Она развернула письмо молча, сидя у окна. В свете раннего солнца её профиль казался почти хрупким. Мама прочитала письмо один раз, второй, возможно пятый, но в какой то очредноц раз её рука дрогнула.

– Это приглашение, – произнесла она тихо. – Ваша бабушка приглашает нашу семью на « знакомство».

Я непроизвольно подошла ближе. Демиан, заслышав её голос, повернулся в нашу сторону. Мама вслух прочитала:

«Дочь моя Диана,

Много лет я ждала встречи с моими внуками.

Пришло время.

Я приглашаю тебя и всю твою семь в Империю Воздуха – домой.

С уважением и надеждой,

Императрица Аэтериона, Лаура Вентиэль.»

Комната будто сжалась. Внезапно стало слышно, как капля дождя ударила о стекло. Потом вторая и третья. Мы все молчали, пока письмо дрожало в руках матери, словно в нём билось что-то живое – прошлое, от которого она так долго бежала… и которое теперь возвращалось.

– Нас зовут всех… спустя почти 17 лет – произнесла она почти с изумлением.

Папа подошёл сзади, прочитал письмо через её плечо. Его лицо было непроницаемым, но в глазах скользнуло что-то похожее на тревогу или предчувствие.

– Мы поедем? – тихо спросил Леон, появившись в дверях. Он выглядел спокойным, я бы даже сказала – осторожным. Мама кивнула медленно, словно все еще в голове принимала решение.

– Да.

Она обвела нас взглядом, поочерёдно – как будто проверяла: все ли на месте, все ли готовы.

– Мы возвращаемся в Аэетерион…

Глава 15 Каденс

Глава 15

Каденс

Письмо пришло рано утром, когда первый свет ещё только окрашивал башни Академии в бледно-золотой, сонный цвет. Я сидела у окна в библиотеке – как всегда, в одиночестве, с чашкой чая, который почти остыл, и с незаполненной страницей дневника перед собой. Мир вокруг дышал тишиной, свежестью – таким хрупким покоем, каким бывают только утра после бессонных ночей. В последние дни, расслабиться или же просто ощутить внутренний покой у меня не получается.

Я не ждала вестей так скоро, да и еще таких. Письмо передал магистр из архива, промолвив только:

– Срочное, от императрицы Лауры Вентиэль. Персонально для вас, принцесса Каденс.

Сердце вздрогнуло. Пальцы дрожали, когда я разворачивала пергамент, но почерк был знаком – строгий, изящный с особыми закруглениями на каждой заглавной букве. Во всей империи так писать умел только один человек – моя бабушка.

Ни причины, ни срока, ни формальностей. Я перечитывала письмо снова и снова, надеясь вычитать между строк хотя бы намёк, но он ускользал. Что-то случилось и моя фантазия стала разыгрывать страшные сценарии и картины в голове. В тот же день я собрала вещи, передала магистрам в Академии, что отбываю по приказу императрицы, и покинула башни. Я покидала академию в такой спешке, что даже не успела поговорить с друзьями Данелии, хотя ей час мы стали куда активнее общаться, на фоне поиска информации о демонах.

Карета ждала меня у южных врат, серебряная, с гербом крылатого солнца. Путь в Аэтерион занял половину дня – долгие часы, будто растянутые самой магией. Я почти весь путь глядела на облака, на небо, и всё гадала, почему зов такой срочный… и что он принесёт.

Когда я наконец ступила на дворцовый портик, сердце бешено колотилось. Бабушка ждала меня в северной зале, одна, без свиты. Она стояла у окна, всё такая же – высокая, властная, с серебряными прядями, уложенными идеально, с пронзительным взглядом, от которого до сих пор хотелось выпрямиться и замереть.

– Ты приехала быстро, – сказала она, не поворачиваясь.

– Вы не оставили мне выбора, Ваша Светлость, – ответила я, стараясь говорить спокойно, но голос всё равно дрогнул.

Она всё же повернулась ко мне – и в её лице, строгом и статном, я увидела мягкость, совсем лёгкую и почти неуловимую.

– Мне не хотелось сообщать это в письме, – сказала она. – Потому что такие вести нужно слышать.

Она сделала паузу, а я затаила дыхание.

– Скоро… вернутся близкие нам люди. С Данелией и Демианам, твоими кузенами, как мне уже успели доложить – ты имела возможность познакомиться раньше… но, настала очередь Дианы и ее мужа.

Мир будто остановился. Я смотрела на бабушку и не могла поверить.

– Данелия?.. Она… они едут домой?

– Да, – просто ответила Лаура. – Совет настоял на их возвращении и Диана дала добро. Они уже на пути сюда.

Она посмотрела мне прямо в глаза.

– Я хочу, чтобы ты встретила их. Ты – их родня, их кровь и они будут нуждаться в тебе.

Сердце сжалось – от радости, от неожиданного облегчения, от света, который будто прорвался сквозь плотную тьму ожидания. Я кивнула, не доверяя голосу.

– Я… я думала, мы никогда…

Слова комом застряли в горле.

– Я так часто представляла, как мы встретимся. Как я увижу их и мы будем снова одной семьей…

Бабушка молча подошла и положила руку мне на плечо.

– Да, скоро мы снова будем одной семье.

После разговора с бабушкой, я отправилась в свои покои – просторные, с видом на западные сады, где кроны платанов качаются, как паруса, и воздух всегда пахнет лавандой и мокрым камнем. В этих стенах я выросла. Здесь я училась скрывать слёзы, улыбаться при гостях, говорить отточенные фразы, когда внутри хотелось закричать. Здесь я впервые прочитала хроники о падении Лунного клана, и именно здесь, за этим письменным столом, много лет назад, я писала письмо своей маме, которое так и не отправила. В ту ночь я так и не смогла уснуть.

Как только наступило утро, я поднялась с постели и, не надевая придворного платья, осталась в простой синей тунике. Я не хотела быть статной принцессой, когда встречу их.

Я пошла в конюшню сама – убедиться, что карета готова, что кони спокойны, что водитель знает путь до главных врат. Так же проверила, чтобы слуги не забыли о закуске для дороги, о мягких пледах в салоне, о травах, если у кого-то из них укачивает. Я волновалась, как перед экзаменом, хотя никто от меня не ждал ничего, кроме улыбки. Но для меня – это было всё. Брат и сестра, которые теперь официально станут моей родней и их никто не сможет у меня отнять, тётя, о которой почти никто не говорил вслух.

Бабушка говорила о Диане сдержанно, как о боли, которую научилась носить. Но иногда – иногда – я ловила её в саду, глядящей в небо и в её лице было что-то совсем не императорское, а теплое… материнское. Я помню, как однажды спросила её:

– Бабушка, у меня правда есть где то в мире еще родные?

И она не ответила, а только кивнула и потом сказала тихо:

– Они – не исчезли. Они просто… ушли раньше времени. Но время возвращается, Каденс и оно всегда все ставит на свои места.

Теперь я знала – это то самое время и теперь наступит долгожданный порядок. Когда солнце поднялось над дворцом, озарив зеркала и колонны, я услышала, как внизу слуги спешно готовят внутренний двор. Это значит только одно – карета приближалась и сердце моё – всё ещё тревожное, всё ещё робкое – билось не от страха, а от того, что впервые в жизни я встречу тех, кого любила прежде, чем узнала.

Я стояла у врат дворца, на нижней террасе, где розы всё ещё хранили капли ночной росы, а белые соколы на башнях рассекали небо в предрассветном свете. Воздух был свежим, с лёгким налётом озона – он всегда становился таким, когда в Аэтерион возвращалась магия крови.

Карета появилась за поворотом почти бесшумно – серебряная, инкрустированная знакомым гербом. Она двигалась быстро, но в её поступи была грация, как у лебедя, возвращающегося в родное озеро. Я сделала шаг вперёд, выпрямив спину. Карета остановилась.

Первым вышел мужчина – высокий, с прямой спиной, в сером пальто без единого лишнего складки. Его взгляд сразу же окинул всё вокруг с тем спокойствием, каким обладают только те, кто годами живёт в мире логики и решений – Джон О'нил. Он оглядел площадь, остановился на мне, кивнул вежливо – не тепло, но уважительно. Как офицер, впервые видящий родственницу на дипломатическом приёме. Затем он повернулся назад и подал руку следующему выходящему.

Это была – Диана. Я едва не перестала дышать, она изменилась однако. Н, хотя это было не удивительно, ведь портреты писались с нее в юности. И всё же она была такой, какой я себе её представляла: высокой, грациозной, с той особенной статью, что идёт не от тренировки, а от рождения. В её лице были черты бабушки, но более мягкие, живые, даже – уязвимые. Она увидела меня, и её глаза расширились. Что-то дрогнуло в лице, но она взяла себя в руки почти мгновенно. Я склонилась в поклоне – не слишком низко, не по дворцовому протоколу, а просто— с уважением.

– Добро пожаловать домой, Леди Диана, – прошептала я. – И вы, сер О'нил.

Она не сразу ответила, а только кивнула – коротко, сдержанно. И вдруг, как будто слова застряли в горле, добавила:

– Каденс, верно? Ты… так похожа на мою сестру.

Я слабо кивнула, а затем она резко шагнула вперед и обняла меня. Крепко, сдавленно, но в тоже время аккуратно и нежно.

– Прости, – только и сказала она. – Прости, что не была рядом.

В этот момент, сзади Дианы послышался шум. Из кареты выскочил следующий представитель семьи. Высокий, с растрёпанными волосами, в тёмной кожаной куртке, из-под которой торчал край светлой рубашки, не заправленной как надо – Леон. Он оглядел дворец, прищурился на башни, потом на меня. Взгляд чуть приподнялся, оценивающе.

– Каденс, видимо? – уточнил он, и в голосе его проскользнул лёгкий вызов.

– А вы… наверное Леон, – ответила я с улыбкой, когда Диана отпустила меня. – Ты совсем не был бы не похож на здешнего дворцового лорда.

– К счастью, – буркнул он, и хлопнул следующего, младшего, по плечу, когда тот выбирался из кареты.

– С дороги, дворцы, встречай меня, Империя, – объявил тут же Демиан, спрыгивая вниз с дерзкой лёгкостью и уже знакомой ухмылкой.

– Ты бы хоть сделал вид, что волнуешься, – пробормотала за ним Данелия, ступая мягко, в своей естественной, лёгкой грации. Я так успела за ними соскучится, это было так ново для меня.

– Я волнуюсь, за ваш этот пафос. Вдруг он упадёт и разобьётся, а тут кругом ведь мрамор.

– Мрамор прочный. В отличие от твоего уважения к протоколу, – заметила Дана, подходя ближе.

– Протокол – для зануд, – бросил он, оглядываясь кругом.

– Иди давай, принц, покажи, как нам всем, надо падать с лестницы с аристократической грацией. – сказал Леон, ухмыльнувшись брату.

– Лучше упасть, чем уснуть на благотворительном выступлении, – парировал Демиан, почти не глядя. Его волосы были растрёпаны, лицо – полное ехидства. Он со старшим братом был очень похож и не только поведением. – Каденс, рад видеть тебя снова. Прости моего брата, он страдает от комплекса старшинства.

– Что значит «снова»? Ты тут уже был, шпион? – возмутился Леон.

– То было так, разведка боем, – пробормотал Демиан, невозмутимо отводя взгляд в сторону.

Диана окинула сыновей взглядом, в котором была смесь любви и гнева:

– Демиан, перестань. Леон, пожалуйста, хоть сейчас заправь рубашку и держи спину ровно.

– А что я сделал? – возмутился старший. – Я всего лишь вдыхаю воздух волшебной империи.

– Ну, дыши тише, – пробормотала Данелия, пиная брата в бок. Я неожиданно рассмеялась. Такую картину и реакцию я наблюдала впервые и в голове проскользнула мысль, что это именно то, о чем я мечтала всегда в детстве. Кто то еще, кто то родной, кроме вечно занятой императрицы и занудного совета. Хоть один…

Я, не удержавшись, решила тоже поучаствовать в их диалоге:

– Принц Демиан О’Нил, наследник по крови Империи Воздуха, пусть тебя официально приветствует…

– Нет-нет-нет, – перебил он, подняв руки, будто я собиралась метнуть в него титул. Его голос прозвучал так резко, громко и почти пискливо, что Дана и Леон сзади так же засмеялись за его спиной. – Ты же знаешь, я против всего этого. «Принц» звучит как приговор или болезнь какая то. Особенно, если ты не любишь стоять прямо, носить сюртуки и говорить «благодарю» на тринадцати языках.

– Ну, ты можешь просто продолжать морщиться и разрушать торжественность момента, – заметила я.

– Планирую, – отозвался он, и, отвернувшись к брату, прошипел: – Она же не всерьёз?

– Слишком поздно, братец, – хмыкнул Леон, театрально отступив в сторону. – С сегодняшнего дня ты принц, и всё. Я тебя уже в телефоне переименовал и у тебя даже есть личный… платиновый этикет.

– Ага, и карманный репетитор по обращению со слугами, – пробормотал Демиан,закатывая глаза.

– Демиан и Леон. – Голос Дианы прозвучал сзади меня ледяной нотой.

– Мы всё ещё у дворца, не на детской площадке.

Братья синхронно вытянулись, и это вызвало у меня новый сдержанный смешок.

– Простите, мама, – отозвался Демиан, с наигранной покорностью. – Мы просто… до сих пор шокированы роскошью.

– Это ещё даже не тронный зал, – подала голос Данелия, вставая возле меня, тихо пошептав это. – Там они вообще потеряют контроль.

– Дани, пожалуйста, не подливай масла, – взмолился Демиан. – Мне и так трудно быть скромным при таких обстоятельствах.

Мы с Леоном вновь засмеялись и я тут же отвела взгляд в сторону дворца, словно ощутила на себе пронзительный взгляд кого то стороннего. Точно, императрица ведь ждет нас в тронном зале.

– Думаю, нам стоит пройти во внутрь, ваши вещи отнесут в комнаты… – сказала я тише, мне очень не хотелось прерывать эту семейную идиллию, но дальше у нас протокол и сотни правил.

Тронный зал всегда производил впечатление. Даже на меня – спустя семнадцать лет, проведённых в этих коридорах, я всё равно невольно замедляла шаг, когда входила. Огромные колонны из лунного камня поднимались к своду, где танцевал свет из витражей, окрашивая пол в оттенки лазури и золота. Воздух был тёплым, но трон – возвышался на мраморной платформе, как нечто почти недосягаемое.

Императрица Лаура Вентиэль, моя бабушка, уже давно ждала нас в шелковом платье, жемчужного цвета, с волосами, уложенными высоко, с холодным спокойствием, от которого по спине у многих придворных бегали мурашки. Но я знала лучше и так же знала, что под этим спокойствием скрываются волны – глубокие, могучие, но скрытые.

– Всё будет хорошо, – прошептала я, обернувшись к Данелии и Демиану. – Просто… позволь ей увидеть вас и полюбить.

– Я то не против, а вот он – спорно, – шепнула Данелия и кивнула в сторону брата.

Демиан как раз пытался уловить угол, под которым его плащ будет развеваться “по-королевски”, что, очевидно, не впечатляло Диану.

– Прекрати.

– Я лишь отрабатываю нужную драму. Нас встретит императрица – минимум, что я могу сделать, это красиво войти.

– Максимум, что ты можешь, – не облажаться, – буркнул Леон, подтягивая ворот рубашки. – Надеюсь, тут не заставляют целовать перстень при встрече.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться и тут двери распахнулись. Мы медленно вошли. Императрица не поднялась с трона, но её взгляд – ясный, пронизывающий, как ветер в горах – моментально нашёл каждого из нас. В ней было нечто… необъяснимо древнее. Такая грация, которая не нуждается в словах и всё же, несмотря на ледяное величие, я знала – сердце её билось сейчас чаще. Когда она осмотрела нас винительные, изучив каждого новоприбывшего, она молча встала со своего места и уверенной и властной походкой двинулась к нам.

– Диана, – произнесла она, подходя почти вплотную.

– Мама, – отозвалась Диана, без лишней церемонии. В её голосе звучало что-то давно неиспользуемое – смесь вины и любви.

– Добро пожаловать домой, – спокойно сказала Лаура и обняла свою дочь, и в этих трёх словах и простом движении было больше эмоций, чем в десяти письмах. Затем взгляд императрицы переместился на мужчину рядом. Джон молча поклонился ей, на что бабушка тут же замахала руками.

– Мы с вами семья, так что не нужно, – на этих бабушкиных словах, близняшки странно дернулись и отвели взгляд. Это показалось мне странным, но я тут же отвлеклась от этих мыслей. Дальше, взгляд бабушки скользнул к детям и я увидела, как её лицо чуть смягчилось.

– Данелия, милая внучка моя, принцесса крови. Я чувствую, в тебе есть воздух и сила Аэтерион откликнулась на тебя ещё до моего зова. Я рада твоему возвращению… – улыбнулась она, так же обняв ее. Демиан сзади невольно громко вздохнул и когда он понял, что все услышали это, на его щеках приступил неловкий румянец.

– Демиан, мой дорогой внук…– сказала она, с такой же легкой улыбкой. Он перевел взгляд на нее и он поклонился. Но, довольно таки плохо, как в дешевой пьесе: с раскинутыми руками, чуть не уронив пояс, и с намеренно серьёзным лицом, как будто он играет короля в школьной постановке. Диана аж затаила дыхание, пока Леон и Данелия еле смех сдерживали. Джон кстати тоже почти засмеялся, но вовремя перевел взгляд на колонну. Императрица же подняла бровь в удивлении.

– Вижу что принцу стоит еще многому научится.

– Если быть технически точным, то я принц против своей воли.

– О, я смотрю, что чувство иронии в тебе сильнее чувства долга, – хмыкнула она, подозрительно переводя взгляд на Диану. – Догадываюсь, кто передал тебе такое.

– Абсолютно верно – это наш семейный дар.

И вдруг – лёгкий изгиб губ на лице Лауры. Почти незаметный, но я его заметила и поняла – она не только простила это поведение, но и оценила дерзость.

– И вы, молодой человек… – обратилась она, поворачиваясь к последнему в ряду, – должны быть Леон.

Леон сделал паузу и склонив голову, произнёс:

– Верно, ваше высочество. Единственный в этом зале, кто по документам – никто, но по крови и духу – их старший брат. И еще просто воспитатель вот этих двух бедствий, – кивнул он на близнецов. – Возможно, неофициальный, но с опытом.

– Интересная должность, – сказала она, и её голос стал мягче.

– Иногда – смертельно опасная, – ответил он. – Но… я бы не променял её ни на что.

Я посмотрела на бабушку. И увидела, как её глаза задержались на Леоне чуть дольше, чем нужно было по протоколу. В её лице мелькнуло что-то… не то сочувствие, не то понимание. А может, уважение, не к происхождению, а к позиции.

– Тогда я рада приветствовать и тебя, Леон О’нил. В этом доме важны не только титулы, но и семейны узы, а ты семья.

Леон кивнул, а Демиан хотел было только что то прошептать, но Данелия его остановила, закрыв рукой рот:

– Будь добр, молчи, пока у тебя тут не отобрали воздух.

После встречи с бабушкой, они пошли в свои комнаты, дабы переодеться и отдохнуть с дороги, но было кое что, что мне нужно было обсудить с ребятами и очень срочно. Ближе к вечеру, я оставила записку Данелии в комнате, что бы мы все встретились в библиотеке. Я пришла туда заранее, но не из-за пунктуальности – просто чувствовала, что мне нужно время, чтобы собраться. Чтобы успокоить мысли, привести их в порядок, найти правильные слова, хотя, если быть честной… таких слов просто не существует. Они пришли все вместе. Сначала – мягкий стук ботинок по мрамору. Потом – привычный голос Леона:

– Надеюсь, ты не прячешь здесь какую то ловушку с заклятием истины, Каденс.

Я улыбнулась, не поднимаясь.

– Да, все чисто, в этот раз всё без ядов и признаний в любви к лягушкам, обещаю.

За ним вошли Демиан и Данелия – словно вихрь и штиль, два разных полюса. Демиан выглядел настороженным, напряжённым – он явно чувствовал, что эта встреча будет не просто семейной беседой. Данелия же держалась тихо, даже слишком тихо. Как перед бурей.

– Ну что, – начал Леон, усаживаясь на край длинного дубового стола, улыбаясь своей фирменной ухмылкой, – давайте, колдуйте. Кто кого вызывает на дуэль?

Я встала и тут же в комнате повисло молчание на секунду, как последний вдох перед прыжком.

– Я не вызывала вас на дуэль или чтобы показать дворец. Я зову вас домой, особенно тебя, Данелия.

– Каденс, но мы ведь уже тут… – сказал Демиан, оглядываясь по сторонам и не понимая к чему я веду.

– Верно, но… ах, как сложно начинать то… – вздохнула я громко, чем, наверное еще больше напугала трех моих слушателей. – В общем, бабушка согласилась нам помочь. Ты можешь вернуться в академию, официально и очень скоро. Без преград, без тайных путей и поддельных имен.

Уголки её губ дрогнули, будто от неожиданного облегчения, но я ещё не закончила.

– С одним условием.

Сразу всё изменилось. Демиан чуть подался вперёд, а Данелия сжала пальцы на спинке кресла. Леон… притих.

– Ты должна принять титул, Данелия. Ты станешь наследной принцессой Аэтериона.

Молчание было оглушительным. Потом – резкий вдох Данелии:

– Что?

– О, так моя сестра станет императрицей… – засмеялся тихо Демиан.

– Ты издеваешься? – вспыхнула она тут же, вставая с места. – Это… это не смешно, Каденс. Демиан – ты же будешь второй в очереди, дурак! Да блин, я же даже не жила здесь, я не знаю ничего об этом мире!

Его лицо тут же изменилось и он тут же глянул на меня, в поиске подтверждения или опровержения. – Тебя плохо воспитали на Земле, сестрёнка, – усмехнулся Леон, но голос его стал тише. – Там вас явно не учили, что нельзя отказывать в наследстве… так резко. Люди годами глотки друг другу рвали, за эту безделушку на голове и «звание» на бумаге, а вы.,.

– Тебе смешно? – сорвалось у Данелии. – Я не просила ни титула, ни трона! Я просто хочу учиться, изучить свою чертову магию и пережить свои 18!

Они оба – Данелия и Демиан – говорили одновременно, перебивая друг друга, обрушивая на меня волнение, гнев, страх. Я видела, как у них дрожат руки, и как в их глазах бушует шторм, но всё же я подняла ладонь.