скачать книгу бесплатно
Тот должен неожиданно явиться,
Кого в тебе сегодня я признал…
Пока из пяток кровь моя струится
И головою в грязь я брошен стал,
Поверженный с горящими ногами,
Он испытает все, что испытал
Я в Тартаре. Потом, его следами
Сойдет жестокий грешник к нам сюда,
Задавленный тяжелыми грехами,
И здесь он нас прикроет навсегда,
Ясоном новым[109 - Новый Ясон – так Данте называет папу Климента V, который был избран папою по покровительству французского короля Филиппа Красивого, напоминая, что Климент, подобно Ясону, купил свой духовный сан.] ставши в бездне этой:
Ясону царь мирволил без стыда,
А этот грешник гнусный и отпетый
Найдет опору в гальском короле».
Какой-то странной храбростью согретый,
Воскликнул я, и речь была бодра:
«Когда Господь вручал ключи от Рая,
Не думал от апостола Петра
Он требовать награды, повторяя
Одни слова: «Гряди, гряди за Мной».
И даже Петр, корыстью не сгорая,
Не требовал, чтобы Матвей святой
Ему дал денег вместо благодати.
Сиди же здесь с казною золотой,
Которую награбил ты, как тати,
Прохожих обиравшие в пути!..
Сиди в Аду, косней в своем разврате,
И если бы я мог в себе найти
Еще грубей, еще сильней проклятье,
Его бы на тебя я мог свести,
Без сожаленья стал бы проклинать я…
О, ваша алчность землю всю крушит.
Всех ближних обирая без изъятья,
Вы потеряли совесть, честь и стыд:
Из золота вы сотворили бога.
Себе язычник идол сотворит
И молится ему лишь только строго,
А вы – у вас сто идолов всегда,
У вас богов на этом свете много,
Которых вы меняли без стыда,
И за такое в мире преступленье
Не снимут с вас проклятья никогда.
О, Константин! Нет, не твое крещенье
Зло сделало в прошедшие года,
Но то, что власть и власти нарушенье
Ты смело папе первому вручил
И тем посеял в мире преступленье».
Пока я так над ямой говорил,
В раскаянье иль в гневном исступленье
Ногами грешник молча потрясал…
Но, кажется, мое с ним рассужденье
Учителю понравилось, и он
Внимал словам с улыбкой одобренья,
Их безыскусной правдой восхищен.
Потом схватил меня он в умиленье,
Прижал к своей взволнованной груди
И вновь пошел со мной без затрудненья
По прежнему скалистому пути
И вынес на руках к другой ограде,
Где темный мост пришлося нам найти
В подземном, наводящем ужас граде.
Здесь ношу опустил он на скале
Обрывистой и спереди и сзади
И столь крутой, что в безрассветной мгле
И дикая коза не в состоянье
Была ходить по страшной крутизне.
Тогда не в очень дальнем расстоянье
Долину пред собой я увидал,
И вновь во мне удвоилось вниманье
Среди других не виданных мной скал.
Песня двадцатая
На дне четвертого рва Данте нашел кудесников и лжепророков. Повесть об основании Мантуи – родины Вергилия.
Иные скорби, горе и мученья
Должны во мне стих новый возродить;
В двадцатой песне этой в сокрушенье
Я должен муки новые излить.
Я был уж приготовлен к наблюденью
Других причин и мог свой взор вперить
В обитель плача, предан сожаленью.
В долине круглой множество теней
Я увидал; подобно погребенью
Там, на земле скончавшихся людей,
Их шествие печальное тянулось;
У всех струились слезы из очей…
Я наклонился ниже – содрогнулась
Тогда моя усталая душа
И сердце с жгучей болью встрепенулось…
Заметил я невольно, чуть дыша,
Что у теней всех свернутые шеи,
Что задом шли они, вперед спеша,
Идти, как все мы, больше не умея.
Так изувечить может паралич,
Суставы человека не жалея.
Ужасней казнь уму нельзя постичь
И худшего уродства на земле я
Еще не знал. «Читатель! Кликну клич
Тебе! Как мог я, не бледнея,
Переносить подобной казни род,
Как мог я в этот миг, не костенея,
