скачать книгу бесплатно
В Авлиде первый он лишь подал знак
Рубить канат. Он звался Еврипилом
И мной воспет в трагедии был так,
Как, вероятно, помнишь ты прекрасно.
А вот другой – он был великий маг —
Вот он, с щеками впалыми ужасно,
Микеле Ското[117 - Микеле Ското – астролог, предсказавший своему государю императору Фридерику II день, место и род его смерти.], вещий астролог;
А вот, провозглашавшие бесстрастно;
Судьбу людей – Бонатти[118 - Гвидо Бонатти – астролог из Форли.], а другой
Асдент[119 - Асдент – сапожный мастер и тоже астролог времен Фридерика II.], который рад бы, может статься,
Свой промысел припомнив дорогой,
За шило и за дратву снова взяться,
Но слишком поздно каяться он стал,
И уж ему из Ада не урваться.
Ты далее несчастных увидал:
Веретено с иглою побросали
Они затем, чтоб мир в них почитал
Волшебниц злых. Людей они смущали
Посредством разных зелий. Но пойдем
Туда, где нас с тобой не ожидали.
Уж месяц с роковым своим пятном —
С изображеньем Каина[120 - «С изображеньем Каина…» – Простолюдины были убеждены, что на полном месяце видно изображение Каина, несущего связку терний.] поднялся.
В ту ночь луна – припомни ты о том —
Была полна и темный лес казался
При лунном блеске ночи прошлой нам
Не столько страшным: путь наш освещался
Вплоть до зари… Так по моим следам
Иди теперь…» – проговорил Вергилий,
И следовал я по его стопам
И не щадил в пути своих усилий.
Песня двадцать первая
Пятый вертеп, где сидят лихоимцы и общественные обманщики. Явление дьяволов и ужас Данте.
Как с моста на мост шествовали мы,
О многом по дороге рассуждая,
Но речи те среди глубокой тьмы
Оставлю в стороне, передавая
События другие. Мы пришли
К вершине свода, путь свой замедляя,
И в новой бездне Ада мы нашли
Другой вертеп, где стоны раздавались
И слезы новых грешников текли.
Вертепа своды мрачные казались
Еще темнее прежних. Как зимой
В Венеции, где корабли сбирались
В огромном арсенале, где порой
Кипит смола, которой покрывают
Бока судов, где целый день-деньской
Удары молотков не умолкают:
Те вьют канат иль чинят паруса,
Другие мачты к судну укрепляют,
И раздаются стук и голоса, —
Так точно в этой пропасти кипела
Смола густая, пар кругом вился
И пена на поверхности белела,
Которая то опускалась вниз,
То кверху поднималась и шипела.
Смотрел я за обрыв, как за карниз,
Картиною ужасной увлекаясь,
Но мой учитель крикнул: «Берегись!»
От пропасти увлечь меня стараясь;
Тогда я обернулся быстро вспять,
Как человек, который, увлекаясь,
Желает поскорее угадать
Беду, что в тайном страхе заставляет
Его назад немедленно бежать
И страх невольный в сердце поселяет.
И в тот же миг вдали я увидал,
Что черный демон быстро убегает
Чрез темный мост… О, как был страшен он!
Дрожали крылья за его плечами,
И, воздух рассекая с двух сторон,
Он мчался, чуть касаяся ногами
Земли, и на плече своем держал
Труп грешника костлявыми руками
И из него когтей не выпускал.
Взбежав на мост, бес вдруг остановился
И, грешника поднявши, закричал:
«О, Малебранке! Вот еще явился
Священной Дзиты новый старшина[121 - «О, Малебранке! Вот еще явился / Священной Дзиты новый старшина». – По мнению некоторых комментаторов, грешником, которого демон бросает в кипящую смолу, был Мартино Боттайо из Лукки, старшина этого города, находившегося под покровительством Дзиты. Данте изображает нравы города Лукка до того развращенными, что честнейшим гражданином там считался Бонтуро Бонтури, продавший свою родину пизанцам. За то демон жестоко смеется над грешником, предупреждая его, что смоляная пропасть не река Серкио и что лицемерное поклонение образу святого Лика, особенно уважаемому в городе Лукка, не спасет его от вечных мучений.].
Брось так его, чтоб ниже провалился
Он в эту грязь. Я за другим бегу
В тот город, где ему подобных много.
В том городе, одно сказать могу,
Продажны все, давно забыли Бога, —
Один Бонтуро только честен там, —
За деньги каждый честь продаст… Дорога
Им всем – в смолу!..» И тут же бросил он
Несчастного в немую бездну мрака
И, ненасытной злобой опьянен,
Назад умчался. Точно так собака,
Сорвавшись с цепи, бешено летит,
И от нее прохожий-забияка
На улице едва ли убежит…
А грешник всплыл, смолою весь залитый
И липкой грязью омута покрыт.
Но хор бесов, под страшным мостом скрытый,
Раздался вдруг: «Святого Лика нет
У нас в Аду! В смоле, в смоле сиди ты,
Не плавая, чтоб в бездне новых бед
