скачать книгу бесплатно
Сама Эрикта, жезл поднявши свой,
Спуститься в адский круг той бездны смело,
Чтобы одну из падших душ спасти.
Круг этот глубже всех; отяготела
Ночь вечная над ним, но ты идти
Со мной без страха должен. Вот болото
Зловонное пред нами на пути,
Весь город охватившее: в него-то
Без боя невозможно нам шагнуть».
Еще он говорить мне начал что-то,
Но головы не мог отвернуть
От башни, мрачным светом озаренной.
Трех фурий я увидел: фурий грудь
Сочилась кровью; стан их обнаженный
Был гидрами зелеными обвит;
До плеч с их головы окровавленной
Спадали змеи. Фурий этих вид
Напоминал вид женщин. Были это
«Царицы плача»[42 - «Царица плача» – Прозерпина, жена Плутона.] спутницы. «Горит
Их взгляд огнем (так слушал мудреца я);
Эриннами их гнусными зовут.
Вон та, что среди их стоит, рыдая, —
Алекто; с ней Мегера рядом тут,
А третья по прозванью Тизифона…»
Поэт умолк. Ужасных тех минут
Мне не забыть. Они слились в три стона
И грудь свою ногтями стали рвать.
Я трепетал. «Сюда, сюда, Горгона[43 - Горгона Медуза – чудовище с женским лицом и змеями вместо волос. Ее голова, отсеченная по приказанию богини Паллады, сохранила силу превращать в камни всех осмеливающихся взглянуть на нее.]! —
Так начали те Фурии кричать. —
Мы в камень превратим его! Не мы ли,
Когда Тезей нас вздумал испугать,
Ему за нападенье отомстили[44 - «Не мы ли, / Когда Тезей нас вздумал испугать…» – Когда Тезей сходил в Ад для похищения Прозерпины.]?»
«Закрой лицо свое и отвернись,
Иначе здесь погиб ты, как в могиле;
Лицо Горгоны видеть берегись,
Когда из Ада хочешь возвратиться…»
Так, голову мне наклонивши вниз,
Сказал поэт. Боялся положиться
Он на меня, и собственной рукой
Закрыл мои глаза… Кто умудрится
Постичь умом – ужасный смысл какой
Таится в этих строчках?.. Гул жестокий
Стоял над мутной, мертвою рекой
И повергал невольно в страх глубокий.
Два берега дрожать он заставлял.
Так ураган среди пустынь Востока
Под знойным небом часто налетал
На темный лес, все на пути ломая,
И мял цветы и с корнем вырывал
Могучий дуб, столб пыли поднимая,
И гнал зверей и мирных пастухов…
Затем поэт, глядеть мне разрешая,
Сказал: «Смотри на пену тех валов,
Где гуще водяные испаренья,
Принявшие вид мутных облаков».
Как бегают у берега в смятенье
Лягушки, увидавшие ужа,
И, роясь в тине, ищут в ней спасенья,
Так легионы призраков, дрожа
От ужаса, вдруг бросились толпами
Бежать, худые члены обнажа,
От призрака. Он тихими стопами
Чрез Стикс, как через сушу, проходил;
Он воздух отвевал перед глазами
Своей рукой: так зноен воздух был,
И тем движеньем словно утомлялся.
Когда на нем я взгляд остановил,
Не знаю почему, я догадался,
Что это ангел Божий шел вперед.
Учителя я тотчас попытался
О том спросить таинственно, но тот
Мне подал знак, чтоб молча я склонился.
И ангел шел чрез пену мутных вод;
Чело его сияло; он стремился
Ко входу в град. Коснулся он ворот
Своим жезлом, и тихо отворился
Пред нами недоступный прежде вход;
И на пороге ставши в это время,
Воскликнул он: «Погибший, жалкий род!
Проклятое, низвергнутое племя!
Вы Небесам противитесь опять!
Иль высшей власти тягостное бремя
Крамолами вы думаете смять?
К чему вели все ваши возмущенья?
Они могли лишь только умножать,
Усиливать в Аду для вас мученья.
Припомните: ваш Цербер – адский зверь
След роковой неравного боренья
На шее носит даже и теперь!..»
И, не сказавши более ни слова,
Покинул он открытую им дверь
И по волнам назад пустился снова.
Казалось, озабочен сильно был
Он думами значения иного
И о судьбе двух странников забыл.
А мы, им успокоены, вступили
В обитель ту, куда он путь открыл,
Где духи тьмы уже нам не грозили.
Желая знать про участь тех теней,
Которых в эту крепость заключили,
