Багровое откровение. Исповедь алого генерала

– Плохое? – он с тревогой посмотрел на меня. – Тогда скорее вернемся в лагерь и возьмем подкрепление.

– Нет. Если Карл прав и там обезумевшие монстры, солдаты станут лишь очередными жертвами.

– Но что мы сможем вдвоем сделать?

Вальтер всеми силами пытался убедить отступить, вернуться и взять охрану, но на кону стояла моя честь детектива. Невзирая на опасность, я хотела поймать убийц.

– Достаточно Вальтер! Если хочешь, можешь возвращаться в лагерь, а я остановлю преступников, чего бы это ни стоило.

Внутри комплекс представлял укрепленный бункер с линейными коридорами и секторами, разделенными на блоки.

Не имея в распоряжении плана здания и информации о количестве возможных противников, мы продвигались вглубь, словно слепые котята: идя как можно тише, прислушивались к каждому шороху и звуку, держали оружие наготове.

Худшие опасения подтвердились, стоило ступить за порог второго сектора.

По периметру лежали мертвые солдаты. Их лица исказила агония боли и страха. На телах остались многочисленные рваные раны и увечья.

– Господи… – Вальтер тщетно пытался справиться с тревогой от увиденного, – кто способен на такое зверство?

– Хороший вопрос, – осматривая одно из тел в конце коридора, согласилась я. – Убийцы не церемонились, – отведя взгляд, тяжело вздохнула. – Похоже, Карл говорил правду…

– Правду? – он перевел ошеломленный взгляд. – Вы шутите? Тогда стоит убраться отсюда!

– Нет! – я повернулась. – Мы не уйдем, пока не получим ответы. Если преступники здесь, необходимо…

– Но вы видели, что они сделали?!

– Оставить панику! Я сказала, мы не уйдем! – подойдя, жестом указала в сторону тел. – Хочешь, чтобы их смерть была напрасна?

Вальтер умолк. Увиденное напомнило ему ужасы войны, где каждый день умирали товарищи. Охваченный сомнениями, он боялся правды, но как полицейский не мог отступить.

– Нет, – взял себя в руки. – Что вы предлагаете?

– Найдем архив. Если в комплексе проводились эксперименты, должны быть записи. Возможно, там мы узнаем, кто виновен в царящем кошмаре.

Закончив с осмотром комнат, мы дошли до следующего блока.

Поделенный на шесть секторов, он мало отличался от предыдущего. В первых были боеприпасы, оружие и провизия. В остальных расположились кабинеты офицеров генштаба и лазарет с очередным «сюрпризом».

На кроватях, расставленных вдоль стен, лежали мертвые пациенты.

В отличие от солдат в коридорах, причиной их смерти стало не убийство. Все намекало на острую интоксикацию, вызванную неизвестной причиной: кожа трупов была бледно-зеленого цвета с багровыми кровоподтеками на лице.

Страх, что в комплексе проводили эксперименты, понемногу становился явью. Осматривая одно из тел, Вальтер обнаружил на шее и руках мертвеца крошечные следы от шприца.

– Черт! – импульсивно выругался он. – Да что здесь произошло?! Солдаты в коридоре, теперь больные… Кому понадобилось убивать всех этих людей?

Он был шокирован и подавлен. Подобно мне, не мог поверить, что убитые стали жертвами своего же правительства.

– Нужно идти дальше, – я повернулась к выходу. – Необходимо найти архив. Их смерть не должна быть напрасна.

Вопреки мнению, где немецких солдат и офицеров выставляли в роли бездушных садистов и убийц, нам не чуждо сострадание и чувство единства с другими.

Мы были беспощадны только к тем, кто в прошлом издевался и порочил нашу великую нацию.

Предатели были пятном позора на репутации Германии. Они развращали и уничтожали ее долгие годы, но вместо них, в лазарете лежали наши солдаты и это не позволило остаться равнодушными.

Заветная цель поисков находилась в дальнем конце пятого сектора.

В отличие от предыдущих, вокруг было чисто: ни тел, или следов крови. Создавалось ощущение, что все прошлые комнаты просто декорации к киношному ужастику.

Подойдя ближе, Вальтер заметил стальную дверь. Рядом с ней висела табличка с надписью: «Архив». Осторожно приоткрыв, он заглянул внутрь.

– Осмотрите ближние стеллажи, – достав пистолет, сделал жест рукой. – Я разведаю, что впереди.

Интуиция не подвела. Идя как можно тише и озираясь по сторонам, я услышала едва различимое шуршание. Проследовав вглубь, заметила силуэт в черном плаще и фуражке.

Стоя спиной и скидывая на пол, мужчина быстро перебирал бумаги.

– Руки вверх! – направив оружие, приказала я. – Имя и подразделение! Живо!

Увлеченный уничтожением улик, он не заметил, как оказался в опасности. Пойманный врасплох, застыл на месте. Не делая резких движений, поднял руки над головой.

– Полковник Авель Оберхофт, – спокойно ответил. – Шестой отдел департамента юстиции Берлина.

– Час от часу не легче.… – услышав знакомый голос, я приказала повернуться. – Какими судьбами Авель? – окинула досадным взглядом. – Решил податься в собачки Гиммлера?

– И тебе добрый вечер, – держа руки над головой, он наигранно удивился. – О чем ты?

– Об убийствах, что поручило Аненербе. Скажешь, не ты?

– К твоему разочарованию, нет, – на его лице появилась злобная ухмылка. – То дело рук других монстров…

Провокационная усмешка приводила в бешенство. Авель был подчиненным Генриха Мюллера, шефа тайной политической полиции.

Если говорить кратко, в его обязанности как старшего заместителя начальника шестого специального отдела входил надзор за военными, уличенными в государственной измене, и слежка за гражданскими.

Он выискивал предателей, политических диссидентов и глав подпольных групп сопротивления, действовавших по всей Германии.

Когда-то мы были очень близки и всегда выручали друг друга, но вступив в партию, он стал настоящим извергом, после чего дружба переросла во вражду.

Однако в отличие от Цорна, Авель был умен и не давал повода усомниться в преданности.

– Монстров? – я усмехнулась. – Кроме тебяникого…

«Дружескую» беседу прервал громкий шум. В дальнем конце архива послышался грохот, а затем выстрел. Отвлекшись от взаимных пререканий, мы кинулись в сторону звука.

Валяясь на полу и сжимая в правой руке, Вальтер пытался не дать забрать пистолет. Тем временем противник пытался не дать себя убить.

– Ты не думаешь их разнять? – послышался за спиной голос Авеля. – Они так убить друг друга могут…

Я промолчала. Было интересно посмотреть, кто выйдет победителем, но признаю, ничем «хорошим» драка закончится не могла.

Разнять разгоряченных соперников не составило труда. Воспользовавшись отвлеченностью, я быстро зашла за спину, схватив за ворот, отшвырнула незнакомца с силой в сторону.

Повалив с грохотом стеллаж, он тихо простонал, но придя в себя, быстро поднялся на ноги. Желая взять реванш, ринулся вперед, но заслонив Вальтера, я быстро дала понять: он напрасно думает выйти победителем из схватки.

– Следующий шаг станет последним, – угрожающе направила пистолет. – Я не позволю убить своего подчиненного.

Встретившись с гневным взглядом, мужчина остановился. Не желая обострения конфликта, выставил вперед руку.

– Постойте! – поспешил прояснить возникшее недопонимание. – Не стреляйте! Мы с вами не враги, – выдержал паузу. – Фридрих Даммер. Майор…

– Судя по вашей форме, которую заметила еще в поезде, – я смерила его недоверчивым взглядом, – друзьями мы тоже не являемся, герр Фридрих.

Противником Вальтера оказался невоспитанный офицер, что с таким наглым любопытством следил за нами в вагоне-ресторане по пути в Польшу.

– Пусть так, но, – согласился он, – мы здесь, чтобы помочь.

– Вам лучше подумать, как помочь себе, – повернувшись, я перевела пистолет на Авеля, стоявшего позади. – Вы оба арестованы по подозрению в жестоких убийствах. Руки за голову!

– Подожди! – он сделал шаг назад, – Мы тут…

– Живо! – не став слушать, я жестом приказала подойти к Фридриху. – В вашем любимом Гестапо поговорим, заодно и выясним, что вы тут натворили.

Надев на них наручники и пристегнув к столу, мы быстро обыскали архив, но ни записей об экспериментах, или других привлекающих внимание операциях.

По бумагам это был простой военный комплекс, что немцы строили десятками по всей Европе для защиты оккупированных территорий.

– Быстро вы избавились от улик, – закончив с осмотром, я подошла ближе, – может, – кинула взгляд на Авеля, – вас на месте пристрелить, не дожидаясь решения военного трибунала?

Я была уверена, что именно они виновны в царящем кошмаре. Все было очевидно настолько, что даже Вальтер согласился с решением. Вопреки ожиданиям, он не стал защищать шефа в лице Авеля, не говоря о «сослуживце».

– Да послушайте вы! – окликнул Фридрих. – Здесь обитает нечто похуже, чем можете представить! – посмотрел в сторону выхода. – Неужели тела в коридорах вам ничего не говорят? Тот, кто это сделал, не имеет ни капли сочувствия!

Он был настойчив, даже слишком, но фанатичная убежденность, что в комплексе водятся: «Настоящие чудовища, представляющие большую опасность», лишь усиливала раздражение.

– Вы лжете! – не намереваясь слушать очередные сказки, гневно осадил Вальтер. – Мы уже слышали подобные заявления от одного сумасшедшего в берлинском департаменте юстиции…

– Сумасшедшего? Вы здесь из-за Карла? – Авель посмотрел на меня. – Ты знаешь об экспериментальном отряде?

– О ком? – переспросила я. – Что за экспериментальный отряд?

Едва он попытался прояснить ситуацию, резко погас свет, погрузив на миг архив в темноту. Затем заработало автономное питание.

В стремлении понять причину внезапного отключения электричества, Вальтер предложил осмотреть технический блок, отвечающий за жизнеобеспечение комплекса.

✼✼✼

Кошмар окончательно стал явью. По пути к электрощиту мы наткнулись на изолятор, предназначенный для нарушителей дисциплины.

Его стальные двери, ранее находившиеся под высоким напряжением, были способны сдержать злостного дебошира или, при необходимости, угомонить недовольного пленного.

Однако тогда они были настежь открыты, и увиденное внутри повергло в ужас.

Стены, пол и потолок. Камера буквально была залита кровью. Под кроватью и в углу находились остатки разорванной человеческой плоти и костей.

Рядом с изолятором лежали мертвые тела нескольких солдат, которых, казалось, пытались разорвать на куски.

– Хорошо, – я достала ключи от наручников, отойдя от камеры, повернулась к Фридриху. – Теперь верю, что это сделали не вы.

Согласившись, что необходимо убираться из этого проклятого места, мы поспешили к выходу, но пройдя половину пути, отчетливо ощутили за спиной постороннее присутствие.

– Похоже, – услышав приглушенный звук шагов, произнес Авель, – мы здесь не одни…

В отдалении показалась мужская фигура. Одетый в темно-синюю офицерскую форму охраны, незнакомец медленно приближался. Его одежда и лицо, наполовину скрытое под фуражкой, были в крови.

Остановившись, он ехидно улыбнулся.

– Кто вы такой? – вспылил Вальтер. – Немедленно назовите себя!

Проигнорировав требование, офицер беззвучно рассмеялся. Пустая бравада забавляла его.

– Это последнее предупреждение, – Вальтер достал пистолет и направил в сторону наглеца. – Ответьте на вопрос, иначе…

Импульсивность едва не стоила жизни. Поддавшись на провокацию, враг с невероятной скоростью кинулся, но схватить за ворот формы, Авель оттолкну Вальтера в сторону.

– Какого черта Вальтер?! – поспешив отразить нападение, крикнул ему из-за спины. – С ума сошел? Кто опрометчиво кидается в драку, не зная о враге ровным счетом ничего?

Офицер не намеревался покорно отступать. Обладая недюжинной силой, совершал стремительные выпады, но и Авель был не так прост. Обладая завидной реакцией, он успевал уклоняться.

Однако одной ловкостью бой не выиграть. Понимая, что в одиночку долго не продержится, я поспешила на помощь, но едва успела сделать шаг, путь преградил Фридрих.

– Защитите его, – указала на Вальтера.

Ошеломленная наглостью, я даже не успела ответить, прежде чем его силуэт, мелькнув, оказался рядом с Авелем. Но…

Навыки ближнего боя у Фридриха, мягко говоря, были никакие. Не успевая реагировать и пропуская удары, он лишь путался под ногами. Из-за этого, рискуя собственной жизнью, Авелю приходилось спасать нерадивого товарища.

Воспользовавшись преимуществом, офицер поймал его в ловушку. Пытаясь в очередной раз защитить Фридриха, Авель получил сильный удар в грудь. Схватившись за ребра, тяжело опустился на колени.

Пока безуспешно пытался прийти в себя, настала очередь Фридриха.

Повернувшись в его сторону, офицер сделал рывок, но подоспев вовремя, я отразила нападение. Схватив, отбросила майора ближе к Вальтеру.

Оскалившись, офицер окинул меня гневным взглядом. В очередной раз у него нагло встали на пути. Не став прощать подобной дерзости, он вновь стремительно кинулся, но быстро пожалел о поспешности.

Наслаждаясь чередой легких побед, он был слишком самонадеян. Не успев отразить выпад, отлетел вглубь коридора. Упав на спину и обхватив тело руками, громко простонал от боли.

Его голос больше походил на рычание дикого животного, нежели на человеческий.

– Что ты за невиданное чудовище? – с насмешкой обратилась я. – Побочный продукт игры Аненербе в Бога?

Услышав оскорбление, он окончательно взбесился. Поднявшись на ноги, словно дикий зверь, молниеносно кинулся.

Физическая сила была запредельной. Он напоминал сгусток агрессии и чистой злости. Я буквально ощущала его гнев на своей коже.

Пока настойчиво пытался меня убить, Авель пришел в себя. С трудом поднявшись, мельком осмотрелся. Заметив, что Вальтер хочет вмешаться, поспешил остановить.

– Даже не думай! – гневно крикнул ему. – Это чудовище с легкостью убьет тебя!

Приказав помочь раненому Фридриху, он поспешил мне на подмогу, но даже вдвоем мы едва могли противостоять обезумевшему от крови убийце.

Предугадывая и с легкостью отражая все выпады, офицер оттеснял нас вглубь коридора.

– Похоже, – Авель злобно оскалился, – мы сражаемся с генералом…

– Шутишь? – я с тревогой перевела взгляд.

– Нет, – он усмехнулся. – Я серьёзно.

Агрессия и сила, с которой нападал офицер, навели его на жуткую мысль. Если Авель был прав, жить нам оставалось недолго.

✼✼✼

В мире существует много странных вещей. Одни пытаются объяснить их с помощью науки, другие списывают мистические проявления на следствие бурной фантазии и первобытных страхов. Третьи приписывают им сверхъестественную природу и обходят стороной.

Иные – чудовища из легенд и мифов. Кровожадные монстры, лишь внешне похожие на людей. По поверьям, вставая ночью из могилы, они рыскают по округе в поисках живой плоти и крови, и любой, кто их встретит, бесследно исчезнет во мраке.

Они неуязвимы для большинства ядов и оружия, а убить их можно, только если отсечь голову или вонзить в сердце серебряный кол.

На протяжении веков их существованием пугали необразованных крестьян и непослушных детей. Писатели создавали пугающие произведения, а режиссеры снимали фильмы ужасов, где неизменным злом, в самом мерзком его проявлении был именно иной.

Бродя по бесконечным ночным улицам старого города, он охотился на прелестных и невинных красавиц, проклиная навечно их души гореть в адском пламени.

Под влиянием готических романов и фильмов многие представляют нас в довольно абсурдном свете.

Одни уверены, что мы носим викторианские одежды и живём в старых, заросших паутиной и мхом темных замках, под которыми располагаются промозглые насквозь темницы и пыточные.

Другие, напротив, что местом дневного пребывания являются мрачные и темные могилы, из которых каждую ночь восстаем, словно зомби.

Третьи считают нас злыми духами, которые, превращаясь в диких животных, пробираются в ночные часы в дома, забирая души спящих.

Столетиями живя под гнетом святой церкви, люди боялись нас. В городах и сёлах религиозные фанатики, искренне веря в дьявола, учиняли «божественную» охоту в погоне за: «…бесовским отродьем и прочими тварями дьявола»5

Стремясь искоренить зло, инквизиция замучила больше миллиона жителей средневековой Европы.

Однако пусть времена средневековья давно канули в небытие, и теперь мало кто из современных людей верит в старые легенды, не все из них вымысел.

Иные вполне реальны, но вопреки навязанным стереотипам, мы не боимся солнечного света и крестов, святой воды и причастия. Не бежим сломя голову от христианских реликвий.

Подобно смертным, любим роскошь и уют. Покупаем красивые вещи и недвижимость, заключаем сделки. Живем, знакомимся, влюбляется, и даже женимся.

Нас можно встретить в государственных учреждениях, крупных компаниях и больницах, где иной может работать хирургом или врачом экстренной медицинской помощи.

Мы принадлежим к нациям, вступаем в партии, участвуем в войнах и политических интригах. Любим свою страну и готовы ради нее на все.

А как же дьявольские силы, которые приписывают церковники и поехавшие сектанты? Увы, практически все это пустые домыслы.

Мы не способны обращаться в дым, управлять дикими животными и создавать послушных зомби из умерших. Внезапно исчезать, появляясь за сотни километров в другом месте.

Даже иммунитет к известным болезням и ядам не гарантирует вечную жизнь. Подобно смертному, иной может погибнуть от гранаты или мины, ножевых или огнестрельных ран. Стать жертвой несчастного случая.

Любая незначительная потеря крови делает нас опасными для окружающих. Подчиняясь жажде, мы, не задумываясь, убьем любого, кому не посчастливилось оказаться рядом.

Друзья, родные, возлюбленные. В такие моменты для нас не существует привязанностей.

Однако нельзя сказать, что люди полностью беззащитны. Среди смертных есть те, кто представляет серьезную опасность.

Предвосхищая вопрос, спешу сказать, что это не поехавшие священники или прихожане местных церквей, которые во всем новом видят проявление воли дьявола. Нет… Эти охотники пострашнее…

Состоя на службе тайных рыцарских орденов или организаций, в чьи цели входит избавление мира от «скверны», они проходят усиленную физическую и психологическую подготовку. Являются мастерами дальнего и ближнего боя. Хорошо владеют холодным и огнестрельным оружием. Знают опасные уловки и техники, позволяющие без потерь победить практически в любой схватке.

Опасность представляют и «собратья». Прожив слишком долго, иной окончательно теряет человечность. Дружба, любовь, сопереживание и привязанность. Со временем все меркнет. Остается лишь тяга к насилию и крови.

Для таких «темных», как их называют, не существует границ. Они – настоящие садисты. Выходя на охоту, до последнего играют с жертвой, истязают ее. Наслаждаются страданиями.

Однако есть те, кто хуже даже их. И здесь, собственно, пора вернуться к опасениям Авеля и рассказать о генералах.

Темные иные, отличающиеся поистине неконтролируемой жаждой насилия. Лишенные морали и сострадания. Ведомые лишь гневом и безумием.

Им абсолютно неважно, кто жертва: возлюбленный или товарищ, смертный или иной, союзник или враг. Они сильнее и безжалостнее. Порой даже несколько охотников не способны справится с одним генералом.

Немалая доля этого «успеха» заключается в сверхъестественных способностях.

Кроме наличия фамильяра, живущего в материальном мире за счет жизненных сил хозяина и представляющего смертельную опасность, они могут лишить свободы воли, превратив врага в послушную марионетку.

Большинство из вышеперечисленного можно было отнести к офицеру. Гнев и ярость, с которой он нападал, были запредельны.

Изнывая от ран, мы едва стояли на ногах. Рассчитывать в таком состоянии на победу или малейший шанс остаться в живых не приходилось.

Сделав стремительный выпад, он одним сильным ударом отбросил нас вглубь коридора. Повернувшись, кинул взгляд на остальных.

Превозмогая слабость, Фридрих стремительно поднялся на ноги. Пытаясь защитить Вальтера, поспешил отразить нападение, но схватив за ворот кителя, офицер импульсивно отшвырнул его в сторону.

Вальтер был обречен. Пытаясь выпутаться из стальных объятий, он тщетно сопротивлялся.

– Нет.… – задыхаясь, прохрипел. – Отпусти…

Страх охватил беспокойный разум. В голове одна за другой мелькали молитвы. Он всей душой просил святых и Бога спасти его. И, о чудо! Это сработало! Вот только вместо ангела с огненным карающим мечом на помощь вновь пришел Фридрих.

С трудом поднявшись на ноги, он потянулся к поясу. Выхватив из ножен кортик, быстрым движением полосонул по запястью.

Воздух наполнил пленительный аромат свежей крови. Ощутив опьяняющий запах, офицер отвлекся от Вальтера. Бросив на пол, повернулся, но едва сделав шаг, буквально застыл на месте.

Ошеломленные происходящим, мы не могли найти объяснение увиденному, но разгадка была проста.

Все дело заключалось в крови. Стекая тонким ручейком на пол, она чудесным образом двигалась в сторону офицера. Обвивая тело, словно стальная нить, не давала шевельнуться.

– Быстрее! – окликнул нас Фридрих. – Я долго не продержусь!

Поборов оцепенение, мы кинулись на обездвиженного врага. Испытав резкую боль, офицер, мгновенно избавился от оков. Отбросив нас в сторону, импульсивно повернулся. Оскалившись, поспешил взять реванш, но исход боя был предрешен.

Поднявшись на ноги, я быстро поднесла запястье ко рту. Обнажив клыки, прокусила вену. Зажмурившись на миг от пронзительной боли, отстранилась.

– Цепь смерти!

Тело пронзила невыносимая боль. Истошно закричав, офицер упал на колени. Обхватив тело, задёргался в конвульсиях.

Из рта алым потоком хлынула багровая кровь. Через несколько секунд крики стихли. Не подавая признаков жизни, он неподвижно лежал на холодном бетонном полу.

Убедившись, что опасность миновала, Авель поспешил к Фридриху, но стараясь помочь, тот потерял слишком много крови: его губы посинели, лицо приобрело пугающую бледность. Не ровен час, как отправился бы следом за мертвецом…

Понимая, что выбора нет, Авель решил рискнуть. Поднеся правую руку ко рту, прокусил вену. Зажмурившись от резкой боли, отстранился.

– Пей, – поднес к его губам. – Это спасет тебе жизнь.

Подобно смертным, кровь иного уникальна. В исключительных случаях, она даст тяжелораненому шанс выжить.

При благоприятном исходе, у Фридриха будет в запасе еще несколько драгоценных часов, чтобы добраться до лагеря, где врачи окончательно оградят его жизнь от опасности.

Оставив спасение на Авеля, который подобно мне имел большой врачебный опыт, я направилась к убитому офицеру.

Не считая крови на перекошенном лице, облик был вполне человеческий: ни рогов, как у дьявола, или лишних пар глаз, ни других странностей.

Встретив на улице, даже не отличила бы его от смертного, если, конечно, не учитывать неестественно длинные клыки и безумие во взгляде. В остальном он был совершенно нормален.

В карманах, кроме клочка бумаги с рисунком, издали напоминающем древнее копье, не было ни ценностей, ни документов.

И даже одежда не смогла ничего объяснить: обычная темно-синяя форма охраны.

Немалый интерес вызывала его сущность. Он с лёгкостью победил Авеля и едва не убил меня. Но при всех совпадениях, я сомневалась, что он генерал.

Стиль боя был слишком опрометчив. Подчиняясь безумию, генерал теряет способность здраво мыслить и объективно оценивать ситуацию.

Высокомерие и отсутствие страха полностью заслоняет взор, делая уязвимым в ближнем бою. Чаще всего они предпочитают убивать врагов молниеносно и незаметно, с помощью фамильяра или, цепи – проклятия, основанного на кровной связи.

И тут возникал другой закономерный вопрос: если офицер правда был тем, за кого его ошибочно принял Авель, почему он не использовал способности?

Неоднократно у него была возможность убить нас с помощью одной мысли, но вместо этого, он продолжал агрессивно атаковать в лоб, что, повторюсь, совсем нехарактерно для генералов.

Напоследок, его кровь отличалась от всего, что мне доводилось пробовать ранее. Поднеся руку к губам, я отчетливо помнила ее приторный и горький вкус.

✼✼✼

Вопросы остались без ответа. Офицер не являлся человеком, или иным, ни, раз уж на то пошло, генералом. Но у него были признаки всех троих, что попросту невозможно.

Ни один смертный на моей памяти не мог влиять на разум иных, но сила офицера, несомненно, превосходила возможности обычного иного.

– «О Господи.… Неужели его создали искусственно? Выходит, пациенты, чьи тела мы видели в лазарете, просто неудачные экземпляры?!»

От собственных мыслей стало дурно. Понимая опасность подобных игр в «Бога», я не верила собственным догадкам. Было сложно осознать, что наше правительство опустилось до кощунственных экспериментов, противоречащих самой природе. Вот только…