Поветрие золота и гнева

– Юна, у тебя есть талисманы? – спросила она, лихорадочно соображая, как защититься. Она могла бы оглушить ведьму тяжелым сундуком или кувшином, но проскользнуть мимо бдительной Уянги пока не представлялось возможным.

Тогда Хара заслонила собой подругу и, за неимением иного, приняла боевую стойку, выставив перед собой кулаки. Сердце бешено колотилось у нее в груди. Стиснув зубы, она смотрела, как ведьма издевательски медленно надвигается на них и облизывает клюв, будто предвкушая вкусный ужин.

Тем временем Юна перестала отчаянно биться плечом в дверь и сунула руку в ворот платья.

– О нет, похоже я оставила талисманы в сумке! – вдруг ее осенило. – Полынь, Хара! Она должна ее отпугнуть!

Княжна рывком сорвала с шеи мешочек и швырнула его содержимое старухе в лицо. Та поморщилась, потрясла головой и отступила на несколько шагов.

А Хара с быстротой молнии бросилась к стене слева и подняла сундук. Но когда она обернулась к ведьме, намериваясь обрушить на нее вес десятка цзиней26, произошло нечто совершенно неожиданное.

Пол под ногами с силой содрогнулся, резко вздыбился, и из-под земли, осыпав девушек комьями почвы, выскочил большой черный козел.

Глава пятая

Бессмертная горы Чжуншань

Хара застыла с раскрытым ртом и едва не выронила сундук, который продолжала держать поднятым над головой.

Не успела Уянга обернуться к козлу, как он низко склонил голову и ринулся на нее, боднув рогами в бок. Ведьма издала звук, похожий на воронье карканье, и отлетела к противоположной стене. Всем своим немаленьким весом она врезалась в деревянную решетку юрты, и та с громким треском проломилась внутрь.

Вскрикнув, Юна вжалась спиной в дверь, а Хара бросила изумленный взгляд на дыру в полу, что разверзлась между ними. Девушки в замешательстве уставилась на животное, которое, тряхнув головой, сердито топнуло копытом – так, что земля снова дрогнула.

Но шулмус было так просто не одолеть. Потирая раненый бок и пошатываясь, она встала на ноги и повернулась к козлу. При виде него в зрачках Уянги неожиданно промелькнул сильный испуг, и она вжалась в обломки решетки, с опаской поглядывая на зверя.

Вдруг в дыре в крыше промелькнула тень, и внутрь юрты спрыгнула высокая белая фигура. Когда она приземлилась, секира, зажатая в ее руке, со стуком ударилась об пол, а подошвы черных сапог всколыхнули пепел, оставшийся от очага.

– Госпожа Цэрэн! – ахнув, радостно воскликнула Юна.

Незнакомая женщина, чьи черные волосы были уложены в два изогнутых вниз рога, гордо выпрямилась. Обернувшись, она широко улыбнулась и подмигнула девушкам.

Хара уставилась на нее во все глаза. Неужели эта незнакомка – тот самый легендарный генерал, командующий солдатами Хээра во время войны с Тайксеном? Женщина, чье имя вызывало у людей трепет в те давние времена, когда на границе пустыни и степей происходили стычки между двумя народами? Бессмертная по прозвищу «Несокрушимая воля», одолевшая Пятиглавого змея, демона, которым до сих пор, спустя несколько столетий, пугали непослушных детей?

Княжна представить себе не могла, что их спасителем окажется человек, которым она восхищалась больше всех в мире.

А Уянга, увидав Цэрэн, внезапно взбесилась, еще сильнее выпучила глаза и, растопырив пальцы, кинулась вперед.

Во тьме росчерком пронеслась серебряная вспышка. Мгновение спустя ведьма лежала на полу, а из ее груди торчало лезвие секиры.

Вне себя от изумления, Хара наблюдала за тем, как Уянга щелкает клювом и корчится от боли. Она попыталась подняться, но Цэрэн не позволила ей это сделать, подняв ногу и придавив шулмус сапогом.

– Думала, что, если скроешь свою ауру, я тебя не найду? – с усмешкой проговорила бессмертная и изогнула брови. Ее протяжный голос был довольно низким для женщины. – Как опрометчиво с твоей стороны устраивать охоту поблизости от горы Чжуншань, не находишь?

Она выдернула лезвие секиры и закинула оружие себе на плечо, продолжая вдавливать сапог в живот ведьмы. Старуха захрипела и гневно уставилась на Цэрэн птичьими глазами.

С тем, что бессмертная сделала дальше, Хара сталкивалась впервые, и увиденное показалось ей невероятным. Цэрэн вытащила из складок белого кафтана бумажный амулет фу и, склонившись над Уянгой, налепила его ей на лоб.

– Впрочем, нечисть никогда не отличалась особой сообразительностью.

Линии киноварных иероглифов засияли изнутри, подобно раскаленному железу. Старуха заверещала и судорожно задергалась, а символы разгорались все ярче и ярче, пока юрту не затопил ослепительный золотистый свет.

Хара зажмурилась, а когда открыла глаза, обнаружила, что тело ведьмы горит, словно в огне, и стремительно рассыпается в пыль. Черный туман, клубившийся у стен, начал развеиваться и постепенно растаял в воздухе.

Цэрэн невозмутимо отряхнула руки, облаченные в кожаные перчатки, и обернулась к козлу. Она кивнула ему, и животное сигануло обратно в большую яму в полу юрты. После того, как он исчез в недрах земли, почва с тихим шорохом задвигалась, и края дыры начали срастаться, пока пол снова не стал прежним.

– Госпожа Цэрэн! Вы спасли наши жизни!

Юна порывисто шагнула к женщине, сложила руки в почтительном жесте и низко ей поклонилась. Хара, придя в себя, последовала ее примеру, сделав глубокий поклон.

Когда княжна узнала, что отец Юны и генерал Цэрэн – хорошие друзья, и что, когда Юна была маленькой, бессмертная часто приезжала к ним в гости в Миндальные степи, она чуть не лопнула от зависти. Истории про Несокрушимую волю Хара всегда слушала с особым вниманием.

Цэрэн родилась более шести сотен лет назад и была единственной дочерью одного из генералов Хээра. Ее отец хотел сына, но это не помешало ему многому научить свою дочь. Когда Цэрэн выросла, она переоделась в мужчину и вступила в ряды армии.

В те времена между Хээром и соседней страной Тайксеном шла война: вражеское государство, расположенное на заболоченных и скудных землях, пыталось отвоевать у кочевников территории. Цэрэн блестяще проявила себя в сражениях с врагом и вскоре стала руководить собственным отрядом, постепенно продвигаясь вверх по службе. Но куда большую славу она обрела, когда из недр горы Дунбэйшань на северо-востоке страны выбрался огромный демонический дракон. Пятиглавый змей наводил ужас на всю округу, нападая на поселения и пожирая кочевников. Не одно войско полегло в схватке с ним, и храбрецы, решившие, будто смогут одолеть демона, впустую жертвовали своими жизнями.

Цэрэн тоже решила бросить вызов змею и обратилась за помощью к экзорцисту Хо Яну, о чьих подвигах ходили слухи даже за пределами Эль и Хээра. Она отправила в Миндальные степи гонца с письмом, в котором предложила Хо Яну объединиться с ней против монстра. Бессмертный согласился, и они вместе с отрядом отправились к горе. Во время битвы погибло множество воинов, но в конце концов Хо Яну и Цэрэн удалось отрубить чудовищу все головы.

В тот же миг Цэрэн окутало ослепительное сияние – бог войны Дайчин одарил ее бессмертием. Подвиг генерала воспевали по всей стране – и тем большим потрясением для народа стало то, что он оказался женщиной.

После победы над Пятиглавым змеем Цэрэн решила больше не скрывать свой пол, однако никто не сомневался в ее могуществе – она была первой женщиной, одолевшей не только вражеских солдат, но и гигантского дракона. Она четыре века занимала пост генерала Хээра, пока не ушла в отставку и не поселилась в ущелье Эвэртэй на севере горы Чжуншань.

То, что она явилась, чтобы спасти девушек, было ни чем иным, как божественным провидением.

– Как вы нашли нас? – спросила Юна, с благоговением взирая на бессмертную.

– Я осматривала гору недалеко отсюда и неожиданно ощутила темную энергию Инь. Можно сказать, вам очень повезло. Потрудись объяснить мне, как вы попались этой ведьме? – с ноткой раздражения в голосе спросила Цэрэн.

Тут она обратила внимание на Хару и насмешливо изогнула бровь.

– Ты так и будешь держать его? Дай-ка сюда, – Цэрэн положила секиру на пол и забрала у Хары сундук. Легко удерживая его одной рукой, она раскрыла крышку и принялась рассматривать содержимое: старые, пожелтевшие от времени свитки, обглоданные кости, неизвестные травы и коренья. Цэрэн явно что-то искала и все ненужное скидывала на пол.

– Мы встретили старушку у реки и помогли ей донести ведра до юрты, – начала рассказ Юна. – Она предложила нам поужинать супом…

– Он был ужасно горьким, – поморщилась Хара.

– Неудивительно. Она использовала это, – Цэрэн вытащила из сундука засушенные цветы с крупными лиловыми лепестками. – Сонную траву.

– А потом Чу Лу задремал, и мы решили остаться на ночлег… – Юна побледнела и устремила взгляд в дальний угол юрты.

Хара на дрожащих ногах приблизилась к распростертому на полу телу и опустилась перед ним на колени. Из раны на шее телохранителя все еще сочилась кровь.

Девушка закрыла глаза и плотно сжала зубы. Боль, скорбь, а вместе с ними – безудержная ненависть, которую она испытывала к шулмус, терзали ее душу так, что не будь здесь Юны и Цэрэн, она бы закричала в голос.

С самого детства Чу Лу сопровождал ее, куда бы она не пошла. Он ничего о себе не рассказывал, но многое знал о своей юной госпоже. Хара взрослела у него на глазах: заводила знакомства, совершенствовала свои навыки, одерживала маленькие победы. Пусть он был всего лишь слугой, в некоторой мере Хара испытывала к нему привязанность – ведь он защищал ее от опасностей. С этим он всегда справлялся безупречно: одним взглядом мог приструнить уличную ребятню или надоедливых торговцев.

Но теперь он был мертв: под покровом ночи ведьма высосала его кровь. И если бы не дурной сон, разбудивший Хару, их с Юной постигла бы та же участь.

Хара вскинула голову и посмотрела в просвет в крыше юрты. На ее глаза навернулись слезы, но она всеми силами старалась не дать им пролиться.

Сзади послышались шаги: Цэрэн встала у нее за спиной и тихо вздохнула.

– Она убила моего телохранителя, – через силу произнесла девушка, обернувшись к ней. В больших зеленых глазах бессмертной читалось сожаление. – И убила бы Юну, если бы я вовремя не проснулась.

– Мне жаль, что так вышло. Шулмусы, голодные духи степей, всегда действуют подобным образом, – помедлив, сказала Цэрэн. – Встречают путников, притворяясь доброжелательными и гостеприимными, предлагают им отравленную еду, а потом выпивают их кровь и пожирают плоть. А яркая и сильная жизненная энергия бессмертных привлекает их, как мотыльков – пламя свечи. Вот она и вышла на вас.

– Не понимаю, почему я ничего не заподозрила… – заламывала руки Юна.

– Все потому, что ты слишком сердобольная! – в сердцах бросила ей Хара. – Я же говорила тебе, что не стоит тратить время на эту странную бабку! И что в итоге? Если бы мы не помогли ей или сразу бы ушли, Чу Лу бы не погиб!

– Прости… – Юна чуть не плакала. – Откуда я могла знать, что все так обернется?

– Эта шулмус научилась скрывать свою ауру, – Цэрэн нахмурилась и скрестила на груди руки. – Но все-таки, малышка Юна, ты столько веков провела со своим отцом и так и не научилась остерегаться нечисти? Не верю, что Хо Ян не рассказывал тебе о степных ведьмах. Да, эта тварь неплохо замаскировалась, но неужели тебя не насторожило отсутствие защитных амулетов и алтаря в ее юрте?

И правда, в юрте «кочевницы» не было стойки для молитв, а на стенах не виднелось ни одного амулета: мешочков с зерном для духа очага, святых камней, подвесок в виде монеток, отполированных зеркал и шелковых кисточек, а также деревянных или войлочных человечков, завернутых в голубую ткань.

В отличии от городов и деревень, которых можно было пересчитать по пальцам, жители Эльхээра не скупались на строительство многочисленных храмов – их изогнутые блестящие крыши часто мелькали на просторах степей. В леса и на склонах гор также можно было встретить небольшие святилища, представляющие собой квадратные комнаты два чжана длиной и шириной. Путники и бродячие торговцы нередко останавливались в них, чтобы помолиться и переночевать. Но, помимо этого, в юрте каждой семьи находился алтарь, посвященный богам Заоблачного царства. Поэтому, изображения и фигурки небожителей пользовались большим спросом на рынке.

– Но она говорила, что живет в бедности… – Юна опустила глаза.

– Статуэтки богов и чаши для подношений стоят немного, – заметила Цэрэн. – Если они не из золота, конечно.

– Она выглядела несчастной и одинокой…

– Твоя подруга права. Нельзя быть такой наивной, – бессмертная потерла переносицу. – Этим ты похожа на брата. Впрочем, вы оба пошли в своего отца – никого не бросите на произвол судьбы. А между тем, гораздо безопаснее во всех подозревать врагов.

– Но, если так жить, никому нельзя будет доверять! – возразила Юна.

– Почему же? – изогнула бровь Цэрэн. – Можно, например, надежным друзьям и близким родственникам. Но стоит помнить, что и они, специально или ненамеренно, могут подвести тебя. Больше всего полагаться стоит на собственные сердце и разум, а также – интуицию. Она подсказывает то, чего не знает разум и не чувствует сердце.

Бессмертная подошла к ближайшему сундуку, села перед ним на корточки и открыла крышку. В тусклом свете было не разглядеть, что внутри, но Харе показалось, что внутри находятся глиняные сосуды и нечто, завернутое в грязные тряпки. Миг спустя в нос ударило гнилостное зловоние, а Цэрэн пробормотала:

– Это юным девушкам лучше не видеть, – она захлопнула крышку.

Закончив осматривать юрту, Цэрэн направилась к двери и попросила девушек посторониться. Одним точным ударом секиры она выломала замок, толкнула створки и жестом указала на выход.

– Не кори себя, – сказала она, когда удрученная Юна переступила порог. – Главное, что вы теперь в безопасности. Кстати, куда вы направлялись? В Миндальные степи?

Час Быка27 был в самом разгаре, и снаружи царила зловещая тьма. Черные силуэты деревьев, освещенные серебристым светом бледной луны, поднимались ввысь к звездному небу. Их верхушки нависали над землей, словно были готовы придавить Хару своим весом.

На прогалине стояло двое козлов. Шерсть одного была угольно-черной, а другого – молочно-белой, словно Инь и Ян28. Оба – с длинными, загнутыми назад рогами, высокие и крупные, размером с небольшую лошадь. Черный продолжал бить копытом землю и исподлобья смотрел на девушек, а белый дернул ушами и со спокойным видом подошел к Цэрэн.

Хара слышала об этих существах, сопровождающих Цэрэн в ее подвигах и сражениях с нечистью. Они обладали чудесными способностями – черный выкапывал туннели и мог перемещаться под землей, а белый – летать по воздуху, словно птица. Козлы являлись потомками божественного зверя, некогда обитавшего на горе Чжуншань. Бессмертная повстречала их, когда решила поселиться в ущелье Эвэртэй, и с тех пор с ними не расставалась.

– Да, – тем временем тихо отозвалась Юна. На Хару она не смотрела, а та, в свою очередь, подняла с земли свой лук и кинжал, и отошла от юрты подальше. – Отец вернулся.

– О, вот как? Давненько я его не видела, – протянула Цэрэн, потрепав белого козла по шее. Тот довольно заблеял. – Когда я навещала Тэнгэра… лет тридцать назад, он мне рассказывал, что Хо Ян отправился в империю Шанлу.

– У него возникли трудности с демоном из Запретных земель, но теперь он снова в Эльхээре. Вместе с ним приехал наш младший брат.

– Ого, в вашей семье пополнение? Потом расскажешь. Кстати, как тебя зовут, девушка? – обратилась Цэрэн к Харе.

– Княжна Хара, – пробормотала девушка.

– Нужно похоронить твоего телохранителя. После Бай доставит вас ко мне домой, – сказала Цэрэн. – Сейчас вы не в состоянии продолжать путь.

***

Хара поднялась с земли и с сожалением взглянула на камень, обозначающий могилу Чу Лу. Она все еще не могла поверить, что его больше нет. Теперь только она могла защитить себя.

До ущелья, где находился дом Цэрэн, белый козел по кличке Бай должен был доставить Хару и Юну за полчаса. Втроем они бы на нем не уместились, поэтому бессмертная осталась в лесу и пообещала, что заберет из кибитки вещи девушек.

Вслед за Юной Хара ухватилась за длинную и шелковистую шерсть козла, подтянулась и залезла ему на спину.

– Держитесь крепко, – предупредила Цэрэн.

Хара едва успела обнять Юну за талию, когда животное встало на задние копыта и, оттолкнувшись, плавно взмыло в воздух. Девушки затаили дыхание, наблюдая за тем, как прогалина остается далеко внизу, а верхушки сосен становятся все ближе. Бай поднялся над лесом и, отталкиваясь от воздушных потоков, как от земли, поскакал в сторону горы.

Будь обстоятельства иными, Хара насладилась бы невероятным видом, открывшемся перед ней с головокружительной высоты, а также ощущениями невесомости и полета. Над головой простирался уходящий в бесконечность темно-синий небосвод, по которому проплывали редкие сизые облачка, а впереди возвышались поросшие лиственницами обрывистые склоны. Рельеф горы складывался из уступов и высоких скал, поросших густой растительностью.

Гору Чжуншань в народе почитали как священную не только из-за ее расположения и высоты в пять сотен чжанов. Поговаривали, что в ее хвойных лесах обитают светлые духи и волшебные звери, сошедшие в мир смертных в незапамятные времена. Они прятались в пещерах и редко показывались на глаза людям, но некоторые паломники, решившие непременно достигнуть вершины горы, рассказывали, что были свидетелями появления диковинных существ, мерцающих белым светом.

Спустя некоторое время Юна, молча перебиравшая шерсть Бая, подала голос:

– Прости, я ничего не смогла сделать… – запинаясь, проговорила она. – Когда мы с отцом встречали злых духов, он всегда велел мне бежать и расправлялся с ними сам. По правде говоря, я почти не умею сражаться. Я старше тебя, но в минуту опасности ты оказалась более смелой.

Ее слова сочились печалью и сожалением, и Хара почувствовала укол совести из-за того, что обвинила подругу в смерти Чу Лу.

– И ты меня извини, – искренне попросила она. – Госпожа Цэрэн права, ты не виновата. Кто бы мог подумать, что в нашем мире даже дряхлые старушки могут представлять угрозу? – тяжело вздохнула Хара. – И возраст здесь ни причем. Я тоже очень испугалась.

Княжна прикусила губу и замолчала, чувствуя, как прохладный горный ветер треплет ее распущенные волосы. Ей хотелось поскорее забыть жуткое лицо Уянги и кровоточащую рану на шее Чу Лу.

– Когда нет возможности убежать, остается только одно – бить. Ты танцовщица, Юна, не воин, – напомнила она. – Давать всем пинка – мое дело, а не твое.

– Хара, я не сомневаюсь в твоих выдающихся навыках, – мягко произнесла Юна, повернув голову вбок. – Такую лучницу, как ты, нужно еще поискать. Но у нас нет опыта сражений с нечистью. Отец учил меня медитировать и контролировать свою ци, я умею стрелять из лука и немного знакома с искусством меча. Но ни я, ни Тэнгэр никогда не интересовались тем, чтобы охотиться на злых духов.

– То, что сделала Цэрэн… – задумчиво произнесла Хара. Ее впечатлило то, как генерал обратила ведьму в пыль одной лишь полоской бумаги с иероглифами. Теперь она еще больше хотела стать похожей на легендарную бессмертную. – Она изгнала Уянгу с помощью талисмана?

– Да, мой отец научил ее этому после того, как она обрела бессмертие.

– А я могу этому научиться? – решительным тоном спросила Хара.

– Конечно. Но для этого нужно уметь управлять своей жизненной энергией. Если ты хочешь, отец или Джингшен могут потренировать тебя, когда мы прибудем в Миндальные степи. Но перед этим… – Юна отвернулась и судорожно вздохнула. – Боюсь, нам нужно решить проблемы посерьезнее.

– Разумеется, – прошептала Хара.

– Вот уж не ожидала, что по пути ко мне на родину мы столкнемся с такими трудностями. Почему нам так не везет? – с горечью вопрошала Юна. – То разбойники, то ведьма. И Цзиньфэн… Пятен становится только больше.

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросила Хара.

– Пока что в порядке, только кожа зудит и немного болит голова. И иногда ощущаю странные приливы жара.

– Мы должны рассказать о поветрии госпоже Цэрэн, вдруг она сможет чем-то помочь.

– Если бы не она… Не знаю, что бы с нами стало, – глухо произнесла Юна дрожащим от ужаса голосом. – Шулмусы – опасные существа, но за сотни лет Цэрэн истребила их в огромном количестве. За это ее даже прозвали «грозой шулмусов». Знаешь, почему Уянга так испугалась Хэя, черного козла? Степные ведьмы на дух не переносят этих животных, поэтому никогда не появляются поблизости от ущелья Эвэртэй.

По истечении времени, за которое сгорели бы две палочки благовоний, впереди показалось глубокое ущелье с крутыми склонами. Они были пронизаны гротами – местами обитания горных козлов. Даже во тьме Хара различила рогатые силуэты, карабкающиеся по отвесным скалам. На дне ущелья клубились густые волны тумана, а с вершины между двух огромных скал срывались белые потоки воды. Хара никогда не видела водопадов, поэтому ощутила трепет при виде бурлящих и пенящихся вод, сплошным потоком обрушивающихся на камни.

Бай взлетел еще выше, и у княжны захватило дух от открывшегося перед ней вида.

Уйдя в отставку и покинув столицу, Цэрэн выбрала поселиться в весьма живописном месте. Не зря ее усадьба звалась «Домом безмятежности». В глубине широкой площадки, нависающей над ущельем, по скалам струился водопад поменьше. Его воды с шумом падали вниз, поднимая сотни серебряных брызг и образуя небольшой водоем. Над гладью озера вздымались каменные столбы разной высоты – они были нужны для выполнения упражнений, необходимых для развития ловкости и выносливости.

Бай несколько раз оттолкнулся от валунов и, совершив длинный прыжок, приземлился рядом с водой. Хара торопливо слезла с него и огляделась по сторонам. У подножья каменистого склона притаилось большое двухэтажное здание. Черная черепица его изогнутых крыш блестела в лунном свете. Дом ограждала белая стена, от которой к берегу спускалась выложенная плитами тропинка. Рядом находилась тренировочная площадка с мишенями для стрельбы из лука и соломенными манекенами. Похоже, даже спустя столетия Цэрэн придавала большое значение тому, чтобы держать себя в форме и совершенствовать свои навыки.

– Так красиво, – восхитилась Хара. – И… спокойно.

Она глубоко вдыхала чистый и свежий, но влажный из-за близости воды воздух. До ушей доносился умиротворяющее, монотонное журчание водопадов, а над головами тускло сияли белые точки звезд. Небо на востоке уже начинало светлеть.

Белый козел зацокал копытами по камням и вновь взлетел в воздух, отправившись назад за Цэрэн.

Девушки двинулись вверх по тропинке, по бокам которой изгибались стволы раскидистых сосен, и прошли через круглый проем в стене. Внутренний двор был густо засажен кустами шиповника. По словам Юны, это растение тоже отпугивало шулмусов и других злых духов степей. Розовые цветы на шипастых ветвях распространяли кисло-сладкий аромат, разносимый по округе ветром. Кое-где среди листьев даже виднелись первые алые ягоды: гладкие и блестящие, словно покрытые лаком.

Дом безмятежности, как и его хозяйка, был строг, но не лишен изящества. Стены были окрашены в неяркий коричневый, а карнизы – светло-зеленый цвет. Галерею над входом поддерживали деревянные колонны, а створки двери и решетки множества длинных и узких окон украшала тонкая, но не вычурная резьба. Весь облик здания говорил о хорошем вкусе его хозяйки.

Хара с любопытством разглядывала жилище, а Юна села за круглый каменный стол, стоящий под сенью кедра в центре двора. Хара вскоре присоединилась к ней, и они принялись дожидаться возвращения бессмертной.

– Госпожа Цэрэн живет здесь совсем одна? – поинтересовалась княжна.

– Да. Она общительный человек, но не любит, когда кто-то ей мешает, поэтому за порядком в доме следит сама. Я уже была здесь, Цэрэн часто приглашала нашу семью к себе в гости.

– Я думала, легендарный генерал живет во дворце, окруженная слугами…

– Единственные, кто здесь ее окружает – это козлы, – сдержанно улыбнулась Юна. – Цэрэн привыкла быть свободной и независимой, когда все находится только под ее контролем. Этим вы с ней очень похожи.

– Поэтому ты сравнила меня с ней, когда мы познакомились, – согласилась Хара.

У нее зашлось сердце при мысли, что она находится в обители человека, которым восхищалась и чьего уровня желала достигнуть. Цэрэн была для нее образцом для подражания: женщиной, не побоявшейся пойти против правил и добившейся всего собственными силами. Однако бессмертная была дочерью полководца, а не князя, и никто не заставлял ее выходить замуж.

В середине часа Тигра29, когда первые золотые лучи пронзили дымку и отразились в каплях холодной росы на кустах шиповника, на каменной дорожке послышался стук каблуков.

Девушки повернули головы на звук. Цирэн медленной походкой приблизилась к их столику. Белое древко увесистой секиры по-прежнему покоилось у нее на плече. На лице генерала не было и следа усталости: напротив, на губах играла легкая улыбка, а изумрудные глаза горели живым блеском.