Великий Дух

– А какая же роль у этого весёлого старца? – спросила Амиса.

– Он мой наставник. Он Мастер, – невозмутимо ответил Игрок.

– Мастер? То есть большой знаток экзибеллума?

– Знаток всего на свете, – тем же серьёзным тоном заметил Игрок.

– Но сам он не играет и никогда не играл. В экзибеллуме абсолютно ничего не понимает. Он просто Мастер! – с дружеской насмешкой добавил Шрам. И звук его голоса и смеха буквально леденил душу Амисы.

– Почему тогда вы его так называете?

После приличной паузы слово вновь взял Игрок:

– Честно говоря, я уже давно не задаюсь этим вопросом. Его называли так всегда. Сколько себя помню.

Казалось, что старик был доволен такими ответами. Он с добродушной улыбкой посмотрел на своих соратников, а затем снова на Амису, которая не унималась:

– Тогда, может, ты сам ответишь? Почему ты получил такое прозвище?

– А ты как думаешь, дорогуша?

– Ну, моя задница теперь знает, в чём ты точно мастер!

Почти все дружно посмеялись над этой шуткой. Громче всех смеялся, конечно же, сам Мастер, но и Амиса тоже искренне порадовалась своей удачной находке и больше не чувствовала неловкости, не чувствовала себя побеждённой. Теперь можно сваливать с этого самого странного интервью в её жизни. В конце концов, ей абсолютно плевать, почему его так называют!

– Ладно, я, пожалуй, пойду. Но повторюсь, что мы ещё обязательно увидимся!

– Повторюсь, что мы всегда ждём тебя! – воскликнул Мастер с той же широченной улыбкой, которую вполне можно было бы назвать обаятельной, если бы не его уродство.

Амиса торопливо развернулась и пошла к своему столу, думая о том, что это действительно самая неприятная компашка, на которую она когда-либо натыкалась. Так забавно и безумно было видеть, что они сидят всего в паре десятков метров от той привилегированной и невероятно привлекательной группы во главе с сенатором, главным фаворитом турнира и Леди Ланой. Но эта временная близость лишь обостряла столь очевидную разницу между мирами. Насколько же всё-таки смешна мысль о том, что приз может уйти от Экзилона!

– Ты была неподражаема, дорогуша! – громко поприветствовал её Тимель, делая акцент на том самом обращении, которое использовал Мастер.

– Вы, конечно же, подслушивали?!

– Разве мы могли упустить возможность насладиться твоим очередным фиаско?! Значит, говоришь, завалишь его ещё до того, как приземлимся?! – напомнил Марсис.

– Если бы он не был монахом, то у меня бы обязательно получилось! Сто процентов! Кто же знал?

– Но ничего, у тебя ещё всё впереди! Приключения только начинаются! – воскликнул Тимель, и они громко засмеялись. Амиса не смеялась, но и не злилась, признавая, что повод действительно был.

После этого они просидели в относительном спокойствии ещё почти полчаса. Амиса продолжала пить и стремительно пьянела, и вроде бы всё было замечательно, но всё же постепенно она начала терять привычную весёлость. А самое странное, что она никак не могла отвлечься от мыслей о той компании с Бхавадана. У неё было такое чувство, как будто она упустила что-то очень важное. В них действительно было что-то загадочное и интригующее. Профессиональное чутьё подсказывало ей, что здесь таится какой-то инфоповод, может, совсем мелкий, но он точно есть. Она регулярно посматривала в их сторону и в какой-то момент, потеряв всякий интерес к веселью коллег, отчаянно захотела узнать, о чём говорят эти чудаки. Она мысленно активировала приложение ЯВкурсе, а также переводчик с бхаваданского и вскоре услышала у себя в голове их голоса:

– Постой, я тебя прошу, не нужно это делать. Это слишком рискованно, – тихим, но весьма настойчивым и напряжённым тоном произнёс Игрок.

– Никакого риска. Я лишь усилю свой образ полоумного старца, – спокойно ответил Мастер. Причём он говорил совсем по-другому. Амиса не смогла узнать этот серьёзный, возвышенный и такой приятный голос.

– Но ты же сам столько раз говорил, что нам нельзя привлекать к себе даже минимальное внимание! Ты же только что отчитывал меня за то, что я сказал той экзилонке, – продолжал настаивать на своём Игрок. Амиса, конечно, была пьяна, но не настолько, чтобы не понять, что речь была о ней. Вот только непонятно, что именно из сказанного им имелось в виду.

– Это не одно и то же, – ответил Мастер и продолжил дискутировать с Игроком.

– Это почему же?

– Твой ответ был очевидным намёком, совершенно ненужным. В тебе говорила гордыня. Мной движет невыносимая боль. Я знаю, что риска нет. Верь мне. Это лишь усилит мой образ. Никто ничего не заподозрит. Посчитаем это очередной репетицией перед турниром.

– Но зачем?

– Я не видел её пять лет. Мне нужно поговорить с ней. Приблизиться. Хотя бы так…

После этого наступила пауза. Все за столом молчали и напряжённо смотрели на Мастера, явно чего-то ожидая. Все, кроме Монаха.

– Как странно… О чём это они? – прошептала Амиса, словно надеясь на то, что это ускорит процесс, но они продолжали молчать.

– Эй, Амиса, ты чего там зависла?! – кто-то заставил её отвлечься. Чей-то изрядно опьянённый голос. Это был Эленсио.

– Ничего. Просто…

В этот момент её внимание привлекла самая яркая компания в зале, которая дружно поднялась со своих мест и направилась на выход. И тут же из-за стола вскочил тот самый старик, а следом за ним и все его соратники, после чего они тоже последовали в сторону выхода. Мастер двигался с удивительной для его дряхлых лет и хромоты скоростью, чтобы успеть сделать нечто гораздо более немыслимое, чем то, что он проделал с Амисой – тот шлепок был просто разминкой перед подлинным святотатством. Трансляторы, как и все присутствующие в зале, не верили своим глазам, но этот старик действительно вплотную приблизился к той компании, остановился посреди прохода и тем самым преградил им путь. Небожители недоумённо уставились на него, ожидая разъяснений. А ближе всего к нему стояла не кто-нибудь, а сама Леди Лана, их разделяло не более метра. Зато его товарищи стояли на почтительном расстоянии и смотрели на эту сцену с очевидной тревогой, уже без прежнего родительского умиления.

– Как я рад познакомиться с вами, господа и дамы! Это такая честь для меня! – наконец начал Мастер, широко расставив руки, словно готовясь обнять их всех. Он снова заговорил развязным тоном безумца, но он не просто актёрствовал, в этом была какая-та искренняя надрывность, нечто подлинное, идущее из самых глубин сердца. Причём говорил он максимально громко, почти кричал, поэтому его было прекрасно слышно даже без подслушивающих приложений. – Я, можно сказать, всю жизнь мечтал об этой минуте. Какая компания! Главный фаворит турнира, самая красивая женщина всех миров и, конечно же, ты, сенатор! Я так счастлив, что наконец-то познакомился со всеми вами! Позвольте вам поклониться!

И Мастер действительно поклонился, направив в их сторону свою седую макушку. Все, затаив дыхание, смотрели на сенатора, предчувствуя, что этот день совершенно неожиданно может омрачиться страшным скандалом, но Лайонэль после приличной паузы широко улыбнулся, а затем искренне засмеялся. Всем стало ясно, что ему понравился этот своеобразный сюрприз.

– Проваливай уже, старик! Не мешай нам! – вдруг прокричал Саинт.

– Нет, не стоит! Он забавный! Откуда у жителя другой планеты такие хорошие познания о нас? – с поразительным добродушием спросил Лайонэль.

– Сенатор, мы все грязные дикари и влачим жалкое существование в своих бедных мирах, но мы бы не смогли выжить, не вдохновляясь вашими примерами! Вы делаете нашу убогую жизнь хоть чуточку осмысленнее и интереснее! Мудрые политики. Талантливые игроки. И конечно, красивые, обворожительные девушки. Мне так приятно лицезреть вас вживую. Скажу по секрету, что ещё приятнее мне будет вспоминать вас ночью! Особенно тебя, Леди Лана. Можешь называть меня Мастером.

И он отвесил ей ещё один поклон. Многие последовали примеру сенатора и начали улыбаться, глядя на него как на шута, а Тея и Арабэль громко хихикали. Однако Теодон сохранил очевидную настороженность и продолжал внимательно изучать бхаваданца, он явно увидел в этом какой-то недобрый знак. Клудомы, стоявшие немного позади, тоже были далеки от веселья и смотрелись ещё более испуганными, чем обычно. И разумеется, не улыбалась сама Лана. Её лицо оставалось царственно невозмутимым, но на нём всё же промелькнул оттенок шока, негодования и злости. Но она не стала смотреть на мужа в поисках поддержки. Она выжидала и смотрела на старца с нарастающим презрением. Сколько же беспощадной властности было в этих огромных сияющих перламутром глазах!

– Убирайся, урод! – наконец произнесла Лана своим гипнотизирующим голосом, прекрасным даже в минуты ярости, но, безусловно, это не могло смягчить смысл её слов.

– Ти, не надо так грубо! Жителям других планет приятно поглазеть на нас, послушать и немного поговорить. Когда ещё у них будет такая возможность? – спокойным и даже дружеским тоном заметил Лайонэль.

– Вот именно! Ты абсолютно прав, сенатор! – ещё громче и надрывнее заговорил Мастер. – Вы жители легендарных Небес! Вы недостижимы, совершенны и вечно прекрасны! Для каждого величайшая честь хотя бы приблизиться к вам. И не важно, каково ваше происхождение. Вот ты, Лана, ведь с Пулкретадии, а теперь даже не смотришь на своих земляков. Не говоришь с ними. Словно они чужие. Словно тебе родная лишь роскошь Экзилона.

– Да как ты смеешь, старикашка?! Что тебе нужно?! – почти прокричала в ответ Лана.

– Я лишь хотел насладиться общением с вами, выразить почтение и сказать о том, как это печально, что ты забыла свои корни. Ты променяла всё на богатство. Твоя алчность вошла в историю и стала образцом для подражания для большинства приличных девушек во всех мирах! Ты так восхитительна в своём аристократическом презрении к лишениям всех остальных людей…

– Хватит, заткнись! Дорогой, прикажи арестовать его! Ты не видишь, что он просто насмехается над нами?!

– Ти, ну зачем сразу арестовывать?! Не будь такой жестокой. Сразу же видно, что у него не всё в порядке с головой. Он смог развеселить меня. А это уже дорогого стоит! – всё тем же расслабленным тоном ответил Лайонэль.

– Развеселил тебя?! А тебя не волнует то, что он оскорбил меня?!

– Да брось. Он хотел сделать тебе комплимент!

После этого Лана резко отвернулась от мужа и быстро прошла мимо назойливого старца, почти задев его. Все остальные последовали за ней, но гораздо спокойнее и медленнее. Сенатор продолжал улыбаться, а Мастер продолжал кланяться. Казалось, что даже трансляторы боялись смеяться при виде всего этого.

– Вот это да! – наконец воскликнул Эленсио.

– Что это было? – спросил Экзилио.

– Я заснял это! Только представьте, сколько просмотров это соберёт! – поделился своей радостью Майкджо.

– Вы в своём уме?! Лучше удали сейчас же. Нам не стоит рисковать, нельзя её компрометировать. Это же жена верховного сенатора! – настойчиво вступила Ялия.

Последовала серьёзная пауза на размышления, по итогам которой Тимель согласился:

– Пожалуй, ты права. Если мы выложим это видео, да ещё попытаемся нажиться на нём, то на Эриэлию мы можем не сойти и нас сразу же отправят домой.

– И это в лучшем случае, – заметила Ялия.

– Ой, не надо только нагнетать интригу и пытаться запугать! – резко вступил Марсис со своей привычной энергичностью в голосе. – Ничего страшного нам всё равно не сделают! Мы живём в самом свободном городе-государстве всех миров! И главное, мы же звёзды!

Они просидели за столом ещё полчаса, и к концу этого отрезка могло показаться, что все уже успели подзабыть про ту сцену. Майкджо не стал удалять запись, но пообещал, что не будет выкладывать её, до конца турнира точно. Но о ней точно не забыла Амиса, которая выглядела непривычно озабоченной. Она больше не принимала участия в веселье и не хотела говорить про подслушанный обрывок диалога Мастера и Игрока, не желая превращать это в очередную шутку, тем более что она сама толком ничего не поняла. Лишь чутьё подсказывало ей, что это очень важно и за ними следует поглядывать. После этого трансляторы разошлись и на несколько часов уединились в своих номерах ради отдыха, погружения в мысли, изучения пресс-релизов и просмотра ЭкзоТранса. Затем был обед и наконец-то нечто похожее на работу – продумывание того, как именно снимать вход в атмосферу, медленное приближение к Граду бессмертных и приземление всей стаи кораблей. Они долго обсуждали то, о чём лучше сказать, о чём следует напомнить и о чём обязательно стоит пошутить. Конечно же, это должна быть прямая трансляция, и провести её нужно было на высшем уровне. Пришло время мыслить как профессионалы! О да, они ещё раз вспомнили эту фразу Амисы и громко посмеялись над ней.

Годы жизни под взглядами миллионов людей помогают – они создают в мозгах рубильник, который ты можешь повернуть в нужную минуту, и все волнения и разочарования, абсолютно всё ненадолго отпускает, и остаётся лишь чистая концентрация. И Амису захлёстывал возвышенный трепет, потому что она по-прежнему могла видеть светлую сторону своей работы. И она была неподражаема, как и вся восьмёрка. Все они успели поучаствовать в этой двухчасовой трансляции, по ходу которой были хождения по кораблю, множество сюрпризов и забавных интервью – шоу удалось на славу! Они приземлились на окраине города сразу после заката, уже успело стемнеть, а они успели устать, поэтому подробное знакомство с планетой было решено отложить на завтра. Эриэлия находилась в той части орбиты, в которой два других источника света их тройной звёздной системы были почти не видны, когда наступала ночь. Красное Солнце лишь слегка поднималось над горизонтом после заката, а голубое накануне рассвета, и оно тут же затмевалось ближним жёлтым Солнцем. Но конечно, ещё надо было обязательно снять то, как перемещался тот самый приз, который достанется лучшему игроку всех миров. Он летел на отдельном корабле и находился под непрерывной охраной целого взвода хранителей. Огромные роботы водрузили на парящую платформу, способную выдержать многотонный груз, красивейший сияющий металлический контейнер высотой в пять метров и столько же в длину и ширину, который уже через несколько минут был надёжно спрятан в отдельном здании рядом с игровой ареной, что можно было назвать гигантским сейфом. За этой церемонией наблюдали почти все новоприбывшие зрители, а также вся семёрка участников турнира.

Рядом с посадочной зоной располагались два недавно достроенных фешенебельных отеля – первый для участников турнира и их команд, а второй, тот, что был заметно больше, предназначался для зрителей. В нём же было решено поселить трансляторов – им выделили четыре просторных и шикарных номера. Ночная тьма скрывала пустыню, но зато в этой части города было образцовое уличное освещение, и вполне могло показаться, что они на Экзилоне – всё было таким привычным и комфортным, и только большое количество хранителей в боевых костюмах, неустанно патрулировавших территорию, напоминало о том, что они далеко от дома. Вокруг царила атмосфера курортного экзилонского района – элегантные пешеходные дорожки, зелёные насаждения, высокие деревья и благоухающие цветы на любой вкус, которым однозначно требовалось много воды, чтобы выжить в этом климате. Большинство зрителей по номерам провожали роботы-админы, но трансляторам была оказана высокая честь и их встретил человек, который поделился всей значимой информацией. Прямо в коридоре началось шутливое обсуждение того, кто с кем поселится, а главная проблема состояла в том, что Анакреом был привязан к ним, поэтому кому-то предстояло взять его и жить втроём, а этого никто не хотел, что в открытую выражалось и заставляло профессора чувствовать себя ещё более неловко. Амисе в шутку предлагали взять его к себе, но она с привычной тактичностью отказалась. Сцена была забавной, но сильно затянулась и под конец уже напоминала конфликт, поэтому Тимелю пришлось повысить голос на правах лидера и настоять на том, чтобы Анакреома взяли к себе Экзилио и Кромадар. После этого можно было расходиться и начинать готовиться ко сну, но Амиса ещё несколько часов сотрясалась от восторга, буквально бегала и прыгала по номеру, поглощала различные экзовещества для дополнительного кайфа и делилась этими эмоциями с умиротворённой Ялией, не давая той спать. Наконец-то они на другой планете! Наконец-то они смогли стать частью чего-то столь грандиозного! А ведь самое интересное только начинается!

Третья глава

Град бессмертных

Немое величие рассвета вошло в этот мир и в души его неспящих обитателей, даруя неземное блаженство. Что можно было сказать про это зрелище, дабы ещё сильнее его возвысить? Любые слова слишком мелочны и пусты для этого. Бессмертные познавали это величие уже многие тысячи раз, но не смогли насытиться. Уже в восьмом часу подавляющее большинство из них в едином порыве прогнало сон и встречало Солнце. Кто-то сидел перед окном, а кто-то вышел из дома, многие сидели на берегу озера. Они молчали и не смотрели друг на друга, но и не становились помехой, потому как знали, что это медитативное упоение объединяет их всех. Бессмертных было лишь чуть более двенадцати тысяч. У этого народа имелись в запасе целые эпохи для того, чтобы завоевать маленькую и невзрачную Эриэлию, почти лишённую опасных хищников, но они спокойно день за днём отказывались от этой возможности. Им был неведом страх куда-то не успеть, их можно было бы назвать счастливыми, но казалось, что они возвысились даже над этим понятием. Они просто вкушали это ослепительное действо и не пытались его описать. Они производили малоприятное впечатление, но при этом они не казались дряхлыми стариками – по стандартам других планет им можно было дать не более шестидесяти. Все они выглядели одинаково – тысячи близнецов, которых практически невозможно различить. У всех одинаковый средний рост, пугающе худое телосложение, короткие волосы, схожие черты лица, смуглая кожа, но не настолько тёмная, как можно было ожидать от жителей этой планеты, и все были одеты в схожие рясы песочного цвета.

У всех женщин-бессмертных, коих было меньше половины, где-то в районе пяти тысяч, тоже были короткие причёски, и их поведение ничем не отличалось от поведения мужчин. Среди них не было ни одной пары и романтических отношений, у них не было половых связей. Все они молчали изо дня в день. А когда пришельцы вынуждали вступить их в диалог, бессмертные делали очень долгие паузы и говорили неестественно медленно, словно издеваясь, явно подбирая каждое слово и отбрасывая всё лишнее. От них редко можно было услышать что-то внятное, хотя они понимали экзилонский. Они любили повторять лишь о том, что слова есть источник страстей и что надо быть верным бессмертию. Это были их знаменитые девизы. Абсолютно всё намекало на невозможность эмпатии, подлинного контакта, они были словно умственно отсталые, отрешённые от всего, уже не люди, а какие-то иссохшие куколки, которым не суждено переродиться в нечто прекрасное и способное летать. Всё это легко объясняло, почему этот народ заслужил особый статус. Но важно отметить, что некоторые неортодоксальные исследователи с Экзилона доказывали, что этот вид неверно рассматривать как самый примитивный, наоборот, именно эти люди являются подлинной вершиной эволюции, именно они – люди будущего, которые когда-то давно прошли все стадии звериной жажды и возвысились до идеала отчуждённого, но при этом справедливого и гармоничного сосуществования.

Легендарный Град бессмертных располагался на южном берегу огромного по меркам этой планеты озера – дальний берег был едва различим на горизонте. Город был поделён на три района – или правильнее сказать, что к нему приросли ещё две части. На востоке располагались дома экзилонцев, и эта граница даровала немыслимый по своей резкости переход от дикой старины, от глиняных примитивных домов к великолепию самого продвинутого народа, к огромным гостиницам и казармам хранителей, построенным из самых дорогих и качественных материалов, где на каждом шагу было изящество, удобство и избыток технологий. А в западном пригороде была ещё более специфическая атмосфера – там обитали представители других видов существ, которых было очень много и которые обладали особым статусом. Бессмертным было вполне комфортно там – в этом городе не было разделения на высшие и низшие расы, на хозяев и слуг, эти существа были партнёрами людей, хотя в большинстве своём эти отношения вообще нельзя было охарактеризовать каким-либо понятием с точки зрения экзилонцев, которым как раз таки было максимально неуютно в том районе. И они старались там не появляться, хотя никакой угрозы в этом не было – здесь царил мир и покой, этот город был образцом безмятежного постоянства и даже скуки. В этой связи любопытно отметить, что несколько десятков экзилонцев захотели поселиться на время турнира в домах бессмертных, расположенных на восточной окраине, на той самой границе между районами. А некоторые даже отказались от всякого комфорта, чтобы погрузиться в максимально аутентичные условия, что стало мощным инфоповодом и привело в весьма ранний час Тимеля и Майкджо в эти дома ради съёмок и интервью. Хозяева согласились потесниться и переехать без лишних разговоров, для них в этом не было никакой проблемы, ведь они не цеплялись за какую-либо собственность.

Все бессмертные уже давно были увлечены своими привычными делами, но многие обитатели отеля ещё не скоро ощутили готовность начать новый день. В числе главных засонь, конечно же, была Амиса – она крепко спала вплоть до 12 часов, и спала бы ещё дольше, если бы её не разбудила Ялия. Амиса с неохотой открыла глаза и первым делом отметила, что её подруга уже давно при параде. Ялия успела провести все утренние процедуры и даже взяться за работу – она что-то читала и составляла какие-то планы. И даже её традиционная причёска была приведена в образцовое состояние! И как только ей это удаётся?!

– Уже вставать? Так рано? Может, вы обойдётесь без меня? – промычала сквозь сон и похмелье Амиса, уже успев снова закрыть глаза и положить голову на подушку.

– Брось, ты же не хочешь, чтобы Тимель кричал уже в самом начале дня! Мы должны пойти на экскурсию все вместе, это очень важная съёмка. Ты серьёзно можешь проспать такое?

– Не хочу сниматься. Я больше никогда не буду сниматься.

– Амиса!

– Передай Тимелю, что я увольняюсь. Прямо сейчас.

– Брось, я же знаю, как ты хочешь посмотреть на этот город!

И после этого Ялия начала тянуть Амису за руку, намереваясь сбросить с кровати. Пусть и не с первой попытки, но эта тактика дала свои плоды – всего полчаса на борьбу, тычки, шлепки, мольбы и угрозы, и вот Амиса наконец-то готова подняться на ноги, после чего Ялия смогла с чистой совестью покинуть номер. До начала экскурсии оставалось ещё полчаса – как раз достаточно, чтобы умыться, одеться, расчесать волосы, поесть и принять пару доз ободряющего экзома. В начале этого отрезка Амиса смело подошла к огромному панорамному окну, не смущаясь почти полного отсутствия одежды. С их шестого этажа открывался сказочный вид на Экзилонский район и бескрайнюю каменистую пустыню, её ослепило главное жёлтое Солнце, ставшее непривычно большим, и она чувствовала себя такой уставшей, но всё же это был ещё один запредельно счастливый момент, после которого она ощутила готовность отбросить мысли об увольнении, взяться за работу и снова оказаться в центре внимания. Она вышла из номера ровно в 13 часов, готовая являть традиционный образ благородной небрежности, безупречный баланс между профессионализмом и разгильдяйством, за что её так полюбили её дорогие обожатели. В отеле всё было так красиво и цивильно, кондиционеры работали на славу, создавая идеальную температуру, но, покинув его, она сразу же ощутила всю тяжесть жары, с которой, конечно же, никогда не сталкивалась прежде.

У входа в отель собралась огромная толпа, и Амиса далеко не сразу нашла в ней сначала Анакреома, а затем и всех своих коллег, рядом с которыми парили и ползали верные роботы-операторы. Вокруг были сплошь знакомые лица – семёрка участников турнира, их команды почти в полных составах и ещё несколько десятков Небожителей, в общей сложности почти сто человек. Это была первая и самая элитная группа гостей, для которых было решено провести масштабную экскурсию по городу. За те несколько минут, что оставались в запасе до начала шествия, Амиса успела разглядеть Теодона в окружении сенатора, Леди Ланы, Жосианы, Саинта и его верных спутниц, а также Яркану, Огастима, Шада и Избранного. Но сильнее всего её привлекала та самая нелепая компания из девяти человек во главе с Мастером, Игроком и Монахом, которая явно держалась обособленно и не стремилась с кем-либо контактировать. Амиса тут же вспомнила о вчерашнем, о том подслушанном диалоге, и внезапно осознала, что он по-прежнему не даёт ей покоя. Она буквально сверлила их взглядом, но понимая, что это не поможет добиться от них ответов. Может, снова активировать приложение? Но в этот момент ожидание закончилось и ей пришлось переключиться на съёмку.