Великий Дух

Каждого мужчину накрывало болезненное опьянение при виде всего этого от осознания, что он никогда не сможет прикоснуться к ней. Официальная версия гласила, что это удавалось сделать всего одному мужчине, то есть её мужу, что Лана была девственницей в 18 лет, когда они поженились, хотя в это, конечно, мало кто верил, ведь все знали о нравах и необузданной сексуальной энергетике океанок. Не случайно экзом с Пулкретадии являлся мощнейшим афродизиаком. Её головокружительный успех в ЭкзоТрансе в первую очередь стал возможным благодаря усилиям сенатора, который не просто не запрещал ей обнажаться на публику, но даже поощрял это. Как уже говорилось, Лайонэль был весьма эксцентричен. Океанки были в числе жён у многих богачей и даже у нескольких сенаторов, но подобное не позволял себе никто, и это в его-то почти четыреста лет от роду! Пять лет назад он объявил масштабный конкурс на её планете – конкурс на место своей третьей жены, на который предсказуемо сбежались сотни пулкретадианок, ведь в награду была обещана жизнь на Небесах. Лайонэль предстал в образе того самого прекрасного принца, который должен был забрать простую нищенку в свой дворец. Но Лана без лишних вопросов победила всех своих соперниц. Ради этого она приплыла с одного из самых дальних островов и подготовила впечатляющую речь о том, как она несчастна в этом бедном мире и как жаждет роскоши, восхитив абсолютно всех своей прямотой. Она не делала никаких попыток сыграть в любовь и оправдать себя какими-то благородными мотивами. Поэтому Лана стала одним из символов одержимости деньгами и славой, что, конечно, был положительный образ, ведь он означал стремление к жизни и счастью. И любая уважающая себя экзилонка поступила бы точно так же на её месте, будь она обладательницей столь возбуждающего образа страстной и красноречивой дикарки. С одной стороны Лана вела такой же праздный образ жизни, как и все пулкретадиане, но при этом она была очень умна и все чувствовали её силу, ту бесконечную уверенность в себе в её холодном, высокомерном взгляде, который было так сложно выдержать не только мужчинам, но и женщинам.

И ещё одной её особенностью было то, что она добилась наибольшего числа обожателей в истории, никогда не улыбаясь, не говоря никаких соблазнительных банальностей, не повторяя раз за разом, как она любит всех вокруг. Наоборот, она относилась к своей публике с показным пренебрежением и часто высказывалась в духе того, что «мне просто нравится осознавать, что я жена сенатора, но при этом могу обеспечить себя сама, что я дарю вам свою красоту, а вы время своей жизни, и это справедливая сделка, ведь на что вам эта жизнь без меня?» Её лицо было застывшей, почти каменной маской модели на подиуме, которая никогда не смеялась. Но конечно, подавляющему большинству это нравилось и они считали это отличной фишкой. Но только чем она объяснялась? Здесь все разделились на два неравных лагеря – кто-то считал Лану заложницей своего брака и роли, поэтому отсутствие улыбки было симптомом её тотального несчастья и душевной гнили, но всё же большинство считало это лишь образом, стремлением к оригинальности, а на деле она однозначно являлась самой счастливой женщиной всех миров, которой нельзя не завидовать. Ещё одна пикантная забавность состояла в том, что главный фаворит в борьбе за величайший приз в истории вполне мог назвать её мачехой, несмотря на то, что она была младше Теодона почти на восемьдесят лет, но понятно, что он этого не делал, хотя бы потому, что его мать оставалась первой женой Лайонэля. И всё это было так нормально для экзилонской элиты. Лана сидела рядом с сенатором, давая тем самым возможность убедиться в том, что они прекрасная пара, ведь он тоже был очень даже хорош собой. Он, как и все Небесные долгожители, словно застыл в сорокалетнем возрасте и не демонстрировал никаких признаков старости, в нём было столько энергии, счастья и лёгкости, что не могло не восхищать.

Глядя на них, Майкджо придумал замечательный повод спровоцировать Амису. После того, как все посмотрели в сторону того стола, он вновь активировал своего робота, навёл камеру на неё, сделал вид, что начал трансляцию, и, пародируя манеру Тимеля брать интервью, обратился к Амисе:

– Скажи, каково это, просто привлекательной женщине оказаться в одном помещении с самой красивой женщиной во всей звёздной системе?!

Все оценили и одобрительно посмеялись, Амиса тоже спокойно улыбнулась, демонстрируя, что и это никак её не задело и не стало поводом для обид. Немного подумав, она ответила:

– Очень смешно! Просто я слишком умная и цивилизованная, чтобы быть такой же красивой! Я слишком много работаю! А ей что? Целый день важничать и надуваться в своих платьях на всяких мероприятиях, снимать себя, а потом раздвигать ноги на ночь, и всё! Ни о чём не думать, нигде не работать, никого не любить и не уважать, но при этом являться самой богатой женщиной в истории. Нет, я совсем не хотела бы такой жизни… Хотя кого я обманываю?!

И вновь зал наполнил дружный смех всей группы.

– А вы же тоже не знаете никого, кто хотя бы раз видел, чтобы она улыбалась за последние годы? Ну то есть после конкурса и начала покорения ЭкзоТранса? – спросил Кромадар.

– Вот будет сенсация, если кому-то из вас, слюнтяи, удастся запечатлеть это! Только посмотрите, сколько надменности, презрения, самолюбования! Никакой лёгкости, радости, в ней нет жизни, хотя наверняка потребляёт её больше всех нас вместе взятых, нюхает все возможные сорта порошкового экзома! – продолжала Амиса, хищно глядя на Лану.

– Может, нам объединить усилия, чтобы сделать что-то смешное, что заставит её смеяться, подкараулить и снять? Когда ещё будет такая возможность? – предложил Эленсио.

– Ага, мы что, по-твоему, психи, играть в такие игры с женой сенатора?! Я пока не планирую падать с Небес! – ответил Экзилио.

– Так что давай это будет только твоя инициатива! А мы снимем твой арест и заработаем симпатии! – добавила Амиса.

– Интересно, о чём они говорят? – мечтательно спросил Марсис.

– Подойди и спроси! – логично предложила Ялия.

– Я боюсь! Мне не по статусу! – не менее логично ответил Марсис.

– Зато мне по статусу активировать специальное приложение, которое позволит нам подслушать то, о чём они говорят! – попытался всех удивить Тимель, и ему это удалось.

– А вот это отличная идея! – игривым тоном заметила Амиса.

– Да вы что? Нас же четвертуют за такое! – возмутилась Ялия.

– Ой, наша мисс-правильность наконец-то подала голос! – подколола подругу Амиса.

– Брось, риска никакого! Ничего важного мы всё равно не услышим. Никто не станет секретничать в таком месте! – уверенно ответил Тимель.

Он активировал приложение ЯВкурсе, которое стоило немалых денег и благодаря которому можно было подслушивать чужие разговоры на приличном расстоянии, достаточно было настроить сигнал в определённом направлении, с чем, конечно же, без труда мог справиться опытный транслятор. И через несколько секунд вся восьмёрка получила возможность слышать всё, что происходило за тем столом, благодаря встроенным наушникам. Но там велась ничем непримечательная светская беседа в спокойных тонах, которая лишь первую пару минут заставляла их улыбаться, словно проказничающих детей, но затем она заставляла лишь скучать. Ценных инфоповодов из неё явно было не извлечь – обсуждение в меру забавных моментов из жизни с вкраплениями политики и мыслей по поводу Эриэлии и предстоящего турнира. В основном говорили мужчины, Тея и Арабэль тоже стремились что-то вставить и привлечь внимание, а Лана молчала, явно скучая и задумчиво вкушая заказанные блюда. Минут через десять эта забава всем надоела и трансляторы начали шутить на тему того, насколько же их компания интереснее той. Но вскоре появился новый повод для оживления. Амиса, уже изрядно подвыпившая, начала осматриваться и в какой-то момент разглядела что-то по-настоящему интересное. Она резко сменила позу и вся ушла во внимание – к последнему свободному столу неподалёку от центра зала приблизился молодой мужчина, миловидность которого не могла не броситься в глаза. У него были длинные светлые волосы почти до плеч, светлая кожа, он шёл медленно и плавно, не делая никаких лишних движений, ни руками, ни головой, немного женственный и хрупкий, невысокий и очень худой, хотя это нельзя было сказать с уверенностью, потому что почти всё его тело, кроме головы и кистей рук, скрывала причудливая чёрная одежда, которую можно было назвать мантией или рясой, доходившей до самого пола. С одной стороны она была невзрачной и сильно контрастировала с дорогой одеждой экзилонцев, но при этом она явно была сделана из хорошего материала и её можно было назвать по-своему эстетичной.

– Кто этот красавчик?! Он же не участник турнира? – резко спросила Амиса, прервав беседу коллег и заставив их посмотреть в ту же сторону. Они быстро поняли, о ком шла речь.

– Тебе виднее! Это же ты должна будешь брать интервью у всех 16 участников! А ты серьёзно до сих пор не запомнила, как они выглядят? – спросил Тимель.

– Хватит уже придираться к таким мелочам!

– Это называется мыслить как профессионал, Амиса?! О мудрейший Кром, ты же ещё позавчера клялась, что изучила все пресс-релизы?! – уже с намёком на искреннее возмущение продолжил Тимель.

– Ну ладно, ладно, ты меня подловил! Я наврала, босс! Но в своё оправдание могу сказать, что ты просто бесишь меня! Успокойся, у меня ещё целых три дня до начала соревнований! Я же мастер своего дела. Но его бы я запомнила. Я хочу подойти и поговорить с ним!

– А тебя не смущает то, как он одет? И вообще, он какой-то странный, – заметил Майкджо, которого явно зацепили её слова.

– Может, на его планете такая мода. Он точно не наш, – озвучил очевидную вещь Эленсио.

– А с какой он планеты? – спросил Кромадар у Амисы, которая поспешила ответить с максимальной экспрессией:

– Понятия не имею! О всемогущий Экзилон, как это прекрасно наконец-то выбраться из душных оков твоего великолепия и оказаться в месте, где ты не знаешь даже того, с какой планеты может быть этот прекрасный незнакомец!

– Тебя потянуло на экзотику? – спросил Майкджо.

– Скорее на извращения! – вступил Марсис.

– Пары сотен экзилонцев хватило, и теперь хочешь попробовать с инопланетянином, хотя мы объективно лучше?! – уточнил Тимель.

– Да пошли вы! У меня не было пары сотен экзилонцев! Не помню сколько именно, но точно меньше! И дело не в экзотике. Вы только посмотрите на него! М-м-м, какой же он милый и загадочный. Спорим, что я завалю его ещё до того, как мы высадимся на Эриэлии?! – Это была такая мощная провокация, которая не могла не задеть всех мужчин, что заставило кайфовать Амису ещё активнее. После хора насмешливых возгласов первым среагировал Майкджо, который очевидно был задет сильнее всех, пусть и понимал, что к её словам нельзя относиться всерьёз:

– Спорим! Только на что?

– О, давай так, если ты его не завалишь, то мы завалим тебя все вместе! И Ялия тоже! – предложил Марсис.

– Ну конечно, очередное завуалированное приглашение к оргии! Но я, пожалуй, снова воздержусь, – ответила Амиса.

– Неужели ты не уверена в силе своих чар, раз боишься проиграть? – не унимался Марсис.

– Я абсолютно уверена в своих чарах. Вы же знаете, что я самая сексуальная экзилонка! Но просто мало ли, может, он представитель такого вида дикарей, который вообще не занимается сексом! – И после очередной паузы на дружный смех она продолжила: – В общем, придумайте пока что-нибудь поинтереснее, а я пошла развлекаться!

В следующую секунду Амиса встала и с подчёркнутой эффектностью направилась в сторону незнакомца, весёлая, опьянённая и, как всегда, довольная тем, что может с такой лёгкостью зацепиться за любой мимолётный образ и воплотить его в жизнь. А какие могут быть сомнения в том, что у неё получится его воплотить? Ведь если у человека избыток энергии, то он сможет воздействовать на другого и склонить его на что угодно, неважно, с какой он планеты. Все экзилонцы знают с детства, что важна не истина и сказки про добропорядочность, важна лишь энергия. Она была максимально уверена в себе, широко улыбалась и готовилась заговорить предельно соблазнительным голосом. Амиса быстро приблизилась к нему, а он даже не заметил этого. Он неподвижно стоял рядом со столом, явно ожидая чего-то или кого-то, смотрел в сторону выхода, отрешённый и погружённый в себя настолько глубоко, что почти любой на месте Амисы серьёзно бы задумался о том, стоит ли пытаться заговорить, но это было не в её стиле и она уверенно обратилась к нему, как и планировала:

– Привет! Извини, я транслятор с Экзилона. Я бы хотела взять у тебя интервью. Можно?

Он медленно повернулся и внимательно посмотрел ей прямо в глаза. И Амиса тут же осознала, что от этого взгляда ей стало не по себе. Но главным было не это. Она ожидала любой реакции, но только не такой – он продолжал молчать, не демонстрируя ни радости, ни злости, ни почтения, ни даже страха от того, что к нему обратилась столь привлекательная экзилонка, смотревшая на него сверху вниз не только в социальном смысле, но и в смысле роста. На его прекрасном, но мертвенно холодном лице промелькнула лишь едва заметная тень удивления, затем столь же малозаметная тень негодования, но уже через секунду она сменилась лишь усталым равнодушием с очевидной нотой презрения. Он явно не собирался как-либо реагировать на её слова, и Амиса никак не могла понять причину этого, но всё же она по-прежнему была далека от того, чтобы смутиться и отступить. Она даже смогла сохранить свою улыбку, несмотря на убийственно долгую паузу.

– Почему ты молчишь? Ты не понимаешь экзилонского? Это ничего, у меня установлены все самые лучшие переводчики. Только скажи, откуда ты и на каком языке мы сможем поговорить?

Но он продолжал молчать. И было очевидно, что дело не в языке. Он не смотрел на неё как на собеседника. Можно сказать, что он вообще не смотрел на неё как на человека или даже на животное, он смотрел на неё как на какую-то вещь, какое-то странное природное явление, суть которого он не мог понять. А затем он просто отвернулся. И вот после этого данная сцена перестала казаться ей забавной. И дело, конечно, не только в её коллегах, которые смотрели на неё в этот момент. Нет, просто с ней ещё никогда не было ничего подобного. Никто не реагировал на возможное знакомство с ней таким образом, тем более мужчина. Он явно был из какого-то очень далёкого и странного мира.

– Да что с тобой такое?! Я же к тебе обращаюсь! Куда ты смотришь?

– Он ничего не ответит тебе, дорогуша! – Амису заставил вздрогнуть резкий насмешливый возглас какого-то человека, который незаметно приблизился к ним сбоку. Она повернулась и увидела большую компанию, состоящую из восьми человек, во главе которой шёл какой-то малоприятный старик. Именно ему и принадлежали эти слова. И именно в его сторону смотрел загадочный красавец. Амисе понадобилось всего несколько секунд, чтобы опомниться, после чего она уверенно обратилась к старику, который приблизился к ней вплотную:

– Почему же? Он немой?

– Потому что он разучился отвечать! Он никому и ничего не говорил вот уже почти десять лет. Он дал обет молчания.

– Не может быть…

Амиса далеко не сразу вспомнила значение этих слов, ведь она была не столь сильна в знании безумных традиций других народов, но всё же вспомнила, и этот ответ шокировал её. Что могло заставить столь эффектного юношу сделать подобную глупость? И уже почти десять лет? В каком же тогда возрасте он сказал своё последнее слово? Она внимательно посмотрела на него и машинально собралась обратиться вновь, но что-то вынудило её отказаться от этого. На мгновение её словно окутал какой-то зловещий туман, что-то незримое заставило её напугаться собственного желания. Ничего подобного она никогда не испытывала. Это было что-то похожее на энергетическое воздействие, столь привычное всем живым существам, но какое-то очень странное и точечное, словно удар, направленный только на её стремление продолжить говорить с этим незнакомцем. Теперь Амиса буквально начала бояться его, хотя в остальном она не почувствовала никаких изменений. Это было столь очевидно, что она бы обязательно подумала о том, что это сделал именно он, но это было невозможно, ведь для этого необходимы огромные запасы энергии, которые всегда легко почувствовать, а рядом с ним не ощущалось абсолютно ничего, хотя, безусловно, она не была экспертом в этом. Не глядя на Амису, юноша обошёл стол и сел с противоположной стороны, все остальные тоже начали молча рассаживаться. А ближе всего к ней расположился тот самый старик, который тем же насмешливым тоном продолжил:

– Тебя ещё что-нибудь интересует, дорогуша? Да, я не настолько прекрасен, как мой соратник. Прямо скажем, что я просто омерзителен! Но зато, в отличие от него, я могу ответить на все твои вопросы!

Первым делом Амиса задумалась о том, уроженцем какой планеты он является. У него было что-то от всех народов, даже от экзилонцев, хотя от них меньше всего, поэтому у неё не было шансов отгадать. Он был бы значительно выше всех собравшихся за столом, но всё портила приличная горбатость, делавшая его рост средним. Горбатость была самым неприятным, хотя и в остальном он был крайне отталкивающим существом, несмотря на показную весёлость и бодрость. Как жительнице Небес, Амисе было крайне непривычно лицезреть подобное. Его лицо было изуродовано глубокими морщинами и имело тёмный оттенок, и это был не загар и не просто нечто старческое, это было что-то болезненное и пугающее. У него были длинные седые волосы и столь же длинная борода, тоже абсолютно седая, он сильно хромал на правую ногу, и все его движения были неуклюжими. Его отличал громкий, хриплый, издевательский, вечно шутовской голос, который отталкивал почти столь же сильно, как и его внешность, ещё и с каким-то диким акцентом, с происхождением которого тоже было невозможно разобраться.

– Хорошо. Меня зовут Амиса, и я транслятор с Экзилона. Я буду освещать турнир, и я бы хотела узнать, откуда вы и какова ваша роль во всём этом! Раз вы здесь, то вы участники турнира? Если так, то я, конечно же, ещё буду подходить к вам и успею всем вам надоесть, когда буду делать ролики к началу игр, но позвольте задать пару вопросов прямо сейчас! Вы не против?

– Конечно, нет! Мы, милашка, с Бхавадана! И мы летим участвовать в турнире и побеждать.

– Неужели?

По тону старика невозможно было понять, шутит он или нет, и Амиса машинально начала осматривать всю компанию, надеясь на то, что сможет найти более адекватного собеседника. Но через несколько секунд она осознала, что шансов на это мало, потому как перед ней было, возможно, самое странное и нелепое сборище, что она видела в жизни. Помимо безмолвного юноши и безумного старца, за столом сидели близнецы, явно больные и слабоумные, которые тоже, вполне возможно, не могли разговаривать, но уже по другим причинам, ещё более пугающий человек, лицо и шея которого были в жутких шрамах и татуировках, неказистый маленький старичок, наверняка какой-то учёный, на фоне которого Анакреом просто герой-любовник, а также ещё двое малопримечательных мужчин, весьма грозных на вид. Все они были одеты в странные мантии, но только разные – они были тёмных цветов, но не чёрные, как у того красавца. И эта компашка собралась побеждать в турнире? Вот это действительно лучшая шутка дня! Кто вообще пустил их сюда? Но вот её взгляд наконец-то смог за кого-то зацепиться. Амиса не была уверена, но всё же рискнула:

– Подожди, а ты же участник турнира?!

– Верно, – коротко и максимально спокойно ответил молодой мужчина, наконец-то подарив хоть какой-то намёк на адекватность. Он был единственным обладателем нормальной внешности, без всяких причуд. Ему было 29 лет, но выглядел он даже моложе и находился в прекрасной физической форме. Хотя с точки зрения экзилонцев его нельзя было назвать привлекательным.

– Отлично! И как тебя зовут?

Через секунду Амиса поняла, что её разгильдяйский стиль работы всё же аукнулся, потому как длинная пауза могла означать лишь шок от того, что она ничего не знает про участника, хотя собирается освещать турнир. Все с улыбками уставились на неё, за исключением молчаливого юноши и близнецов.

– Можешь называть меня Игрок, – наконец ответил участник.

– У нас нет имён, лапуля! – вступил старик.

– В каком смысле?

– Имя есть первая бессмысленная собственность, которую приобретают порочные люди из других миров с самого рождения. Ради этой собственности приобретаются все прочие бессмысленные вещи и творится большая часть преступлений. Наш народ избавился от этой постыдной традиции. У нас нет имён, фамилий и титулов, – с гордостью ответил старик.

– Тогда как вы обращаетесь друг к другу и обсуждаете кого-то, кого с вами нет?

– Ну у нас есть то, что у вас принято называть «прозвищами», которые вполне могут меняться по ходу жизни, от одного этапа к другому, но это не есть нечто такое, за что человек жалким образом цепляется всю жизнь, это не имя. Вот это Игрок. В начале тебе посчастливилось познакомиться с Монахом. Естественно, что данное прозвище является самым распространённым на нашей планете, потому что у нас очень много монахов. А вот это Шрам!

– Очень приятно, красотка, – уверенно обратился к ней изуродованный мужчина с короткими тёмными волосами, почти лысый. От его голоса и мерзкой улыбки ей вновь стало почти жутко, она делала долгие для себя паузы и говорила без привычной лёгкости – только декорации этого роскошного зала и близость прочих Небожителей успокаивала её, иначе у неё возникло бы ощущение, что она попала на бандитскую сходку.

– Мне тоже приятно.

– Поверь, дорогая, не существует ситуаций, когда нельзя сказать просто «ты», «он» или «она», – добавил старик.

– Интересная теория, но крайне спорная! И что-то не похоже, что подобные взгляды приносят вам какую-то пользу. Насколько я знаю, ваш мир беден и жить там опасно.

Это была сознательная провокация с её стороны, ей рефлекторно захотелось пристыдить дерзкого дикаря за то, что он посмел проповедовать свои взгляды в присутствии экзилонцев – самых мудрых и развитых живых существ. Амисе была интересна их реакция, и поначалу она казалась вполне предсказуемой – долгая пауза, напряжённое молчание, старик о чём-то серьёзно задумался, в его глазах появилась обида и беспомощная злость. Но затем её снова смогли удивить – с немыслимой лёгкостью он отбросил эту обиду, озарил лицо улыбкой, громко засмеялся и сказал ещё более развязно и уверенно:

– Поверь, милашка, ты ещё так мало знаешь! И о наших мирах. И тем более о своём. Но ничего, у тебя ещё всё впереди! Ты мне нравишься!

И после этого старик вальяжно поднял руку, размахнулся и с приличной силой шлёпнул Амису по заднице, так, что звук шлепка разошёлся эхом по всему залу, заставив многих оглянуться и прервать общение. Последовала долгая немая пауза. Старик улыбался и насмешливо смотрел ей в глаза. Амиса была в шоке. Но она не злилась. Наоборот, она восхитилась его запредельной дерзостью, его непосредственностью и не могла что-либо предъявлять, хотя бы потому, что это было так банально. В этом жесте была лёгкость пьяницы и наивность безумца, который не понимал, что сделал что-то неприличное. Она улыбалась с широко выпученными глазами и продолжала молчать. Почти все за столом тоже смотрели на действия старика с лёгкой улыбкой и с добродушной снисходительностью родителей, наблюдающих за непоседливым ребёнком. Только на лице Монаха не отразилось никаких эмоций, он ни на кого не смотрел, был погружён в себя, словно и не заметил столь кощунственной вольности в сторону высшей расы.

– Да, вы мне тоже очень нравитесь, – наконец соврала Амиса. – Вы все такие интересные.

– Будем ждать тебя в любое время! – воскликнул старик.

Она была близка к тому, чтобы развернуться и уйти, но всё-таки отказалась от данного желания, потому что тем самым она продемонстрировала бы то, что этим дикарям удалось её смутить, и она бы признала своё поражение, что неприемлемо для элитного транслятора с Экзилона. Поэтому она поспешила придумать ещё один вопрос. Она ещё раз внимательно оглядела всю компанию и спросила у Игрока:

– Кстати, я бы очень хотела узнать, зачем в вашей команде, которая собирается побеждать в турнире, этот странный молчаливый Монах? Какая у него роль?

Все серьёзно задумались. Даже старик не стал спешить с ответом. Все внимательно смотрели на неё. Все, кроме Монаха.

– Он мой телохранитель, – наконец ответил Игрок с какой-то вызывающей интонацией.

Он был значительно сдержаннее большинства экзилонцев, но на фоне обычных бхаваданцев он всё же выделялся дерзостью, явно показной, словно он хотел поупражняться в чём-то новом, что не является его сильной чертой, но что он всегда хотел попробовать.

– Игрок – любитель пошутить! Монах не может быть телохранителем хотя бы потому, что он не приемлет насилие ни в каких формах! Он никого в своей жизни не обидел! Он нужен нам просто потому, что он вдохновляет всех нас своим примером на стремление стать лучше, – поспешил вступить старик.