скачать книгу бесплатно
– Да ничего не сказал, просто взял мои данные и всё.
– Для чего?
– Просто.
– Саша, вот скажи, пожалуйста, ты хотя бы представляешь себе, что чтобы быть этим пианистом, – проделала она в воздухе движение пальцами, – это как минимум нужно иметь талант, о котором твоя Анна Михайловна что-то не очень отзывается. Дальше… Я не закончила! – остановила она меня, не дав сказать ни слова. – Искусство – это направление, за которое ничего не платят. Я и Алисе тоже говорила, что художество никому не нужно, но все педагоги говорят, что у неё большое будущее. Поэтому пусть уже поступает в художественный, но ты пойдёшь в техникум, потому что ты мужчина и тебе в будущем нужно будет содержать семью.
– Ну чего ты завелась? – не выдержал я, устремив глаза в потолок. – Никто ещё никого никуда не берёт. Он мне сказал, что ничего не обещает, а это означает, что вариант с техникумом остаётся в силе.
– Ну и всё, – развела руками мама, – это совершенно другой разговор, а теперь моем руки и садимся ужинать! – отрезала она и двинулась на кухню.
– Мам, а что ты скажешь о том, что наш отец всегда мечтал, чтобы Саша стал пианистом? – спросила Алиса, побежав за ней.
– Я знаю, что это была папина мечта детства, которую ему не дал осуществить дед Матвей, и правильно сделал. Ваш папа стал директором металлургического завода и мы получили четырёхкомнатную квартиру и жили получше, чем все те, кто бежал за всенародной славой.
Перерыв всю стопку пластинок, имени Горовица я ни на одной из них так и не нашёл. После ужина я пошёл к себе в комнату и, перечитав в очередной раз текст на буклете Шварцмана, положил его на полку и лёг спать.
На следующий день после школы я забежал в центральный универмаг и, купив там пластинку первого концерта П. И. Чайковского в исполнении Горовица, примчался домой. Бросив портфель на диван, я поставил пластинку и уселся в отцовское кресло. Сквозь тихий скрип иголки проигрывателя прозвучал приятный женский голос: «Солист – Владимир Горовиц. Симфоническим оркестром Нью-Йоркской радиовещательной корпорации дирижирует Артуро Тосканини. Запись 1941 года». Через колонки в комнату ворвались торжественные валторны и когда вступило фортепиано с разложенной гармонией аккордов, меня словно приковали к креслу. Эта музыка была наполнена величием, свободой духа и большой любовью к жизни. Я подошёл к окну и долго смотрел на дождь, представляя, что это играю я. Закрыв глаза, я вдруг увидел себя во фраке за роялем, играющего с симфоническим оркестром перед многотысячной публикой. В данный момент, конечно, я мог об этом только мечтать, но я был очень рад и этому.
Прошло три недели. Сегодня был тот самый день, когда мы получили свидетельства об окончании музыкальной школы и томились с Вовой и Светой за длинным столом в кабинете директора, дожидаясь Анну Михайловну. По экзамену по фортепиано Лебедь мне поставила три с минусом, хотя я играл лучше, нежели на мастер-классе у Шварцмана. За такой подарок я решил ей отплатить тем же: деньги, которые мне дала мама, чтобы купить для Анны Михайловны красные розы и какой-то сувенир, я сэкономил и купил то, что по моему мнению больше всего подошло бы кабинету Лебедь и ей самой.
– Саша, а ты будешь что-нибудь дарить Анне Михайловне? – спросила меня Света, оторвав моё внимания от табеля с оценками.
– Да.
– А что?
– Квартиру.
– Ха-ха! – громко засмеялся Вова и тут же стих, когда Лебедь со счастливым лицом и кучей подаренных цветов вплыла в кабинет.
– Ой, мои хорошие, посмотрите, сколько цветов м и не сегодня надарили – обалдеть можно! – пропела она, утопив в них нос, а затем аккуратно положила цветы на стол.
– Анна Михайловна, это Вам подарок от меня и моих родителей, – заявил Вова, доставая из-под стола большой тяжелый пакет.
– Ой, Вова, спасибо… – с тихим восторгом протянула она, доставая из пакета большой чайный сервиз. – Какая красотища!
– Анна Михайловна, а это Вам от меня, – подхватила Света, вручив ей свой пакет.
– Светочка, моя хорошая, спасибо большущее! Боже мой, мои хорошие! – расцеловала она их.
– Спасибо Вам за Ваш труд и что учили меня, – добавила Света.
– Ух ты, какие настенные часы! – воскликнула Лебедь, достав их из пакета. – Я их, Светочка, обязательно повешу где-то здесь, не знаю: может вон там или там? – замотала она головой по сторонам. – Во всяком случае, они точно будут висеть здесь, напоминая мне о времени с моими лучшими учениками.
Когда её эмоции чуть утихли, я понял, что настал черёд моего выхода для торжественного вручения подарка.
– Анна Михайловна, ну я тоже, так сказать, хотел бы сделать Вам подарок.
– Ой, Саша… – положила она часы на стол среди цветов и принялась меня слушать.
– Вы знаете, я очень долго думал, что Вам подарить. Стараясь не прибегать к банальным подаркам, я искал что-нибудь оригинальное, что могло бы соответствовать нашим с Вами творческим отношениям.
– Ну да, творческие отношения у нас с тобой, Саша, были довольно специфическими, – засмеялась она, покачав своей пышной причёской.
– Ну, особых успехов, как Вы знаете, я не делал как ученик…
– Саша, но ты старался и это видели все, – с серьёзным лицом успокоила Анна Михайловна, – а то уже как получалось или не получалось зависит не от человека, а от его природных данных. Знаешь, бывает такое, что вот хочется играть, а не можется, вот не дала природа таланта и хоть ты лопни.
– Да, согласен, – подхватил я. – В общем, это Вам, – протянул я ей пакет.
– Ой, Саша, спасибо… – сказала она, доставая из пакета кактус. – Ну что ж … – сделала она паузу, – довольно оригинальный подарок, – скованно продолжила она под еле сдерживаемый смех Вовы со Светой.
– Это Вам на память, – уточнил я.
– Да, я поняла.
– Можете поставить его где-то здесь, – продолжил я. – Например, на подоконнике или на столе.
– Да-да, я потом подумаю, тем более кактусов у меня ещё никогда не было, – заявила она с притворной улыбкой, засовывая подарок обратно в пакет. – Давайте теперь поговорим о вступительных в десятилетку.
– Анна Михайловна, ну я тогда уже пойду, потому что мои вступительные экзамены не связаны с вашей деятельностью.
– А, ты уже пойдёшь, Саша? Ну, удачи тебе! Кстати, куда ты будешь поступать или ты пойдёшь в девятый класс?
– В техникум буду поступать.
– Ага, ну ясно, – улыбнулась она. – Во всяком случае у тебя там должно сложиться совершенно иначе, чем с музыкой.
– Буду на это надеяться, – ответил я. – Вов, я тебя жду на улице. До свидания, Анна Михайловна!
– До свидания! – протянула она, после чего я вышел из кабинета.
Облокотившись о стену и засунув руки в карманы, я стоял и наблюдал, как счастливые выпускники фотографировались со своими родителями и педагогами на фоне цветущей школьной клумбы.
В этот момент на ступени выбежал Вова и с громким смехом направился ко мне:
– Ну ты, Саня. и чудак! – заливался он. – Не знаю, как сложится с моим сервизом, но твой кактус она надолго запомнит.
– Да ладно тебе, хватит ржать! – подхватил я его смех.
– Ты бы видел её лицо, когда ты ушёл. Её бедную аж скрутило.
– Ну, а чего она хотела, три с минусом мне поставить на выпускном экзамене, что я ей ещё должен был подарить?
– Ха-ха! – держался Вова за живот, глядя на Свету, которая спускалась по ступеням.
– Саша, ай-я-яй, подарить преподавателю кактус, и не жалко тебе?
– Кактус?
– Анну Михайловну!
– А, нет, – ответил я
– Да нормальный подарок, – пытался сказать свозь смех Вова, – очень хороший оригинальный подарок.
– Саша, ты, конечно, эгоист, – вымолвила Света, – я понимаю, что у тебя с ней отношения никакие, но так тоже нельзя.
– Ой, да чего ты пристала к нему со своими нотациями, – махнул на неё рукой Вова. – Это его дело, что хочет, то и дарит. Пойдёмте уже лучше где-нибудь в парке посидим, отметим наш выпускной. Ну, насмешил ты меня, Санёк! – заключил Вова и мы двинулись в парк за мороженым.
Через два часа я вышел на своей остановке и не спеша двинулся к дому. Вся площадка нашего двора была заполнена детьми, у которых со вчерашнего дня начались летние каникулы. Вблизи подъезда меня окликнула проходившая мимо соседка с нашего этажа:
– Саша, здравствуй, – остановилась она, поставив сумки с рассадой на землю.
– Здравствуйте, тёть Зин.
– Ну что, куда будешь поступать?
– Да в техникум, куда же ещё? – пожал я плечами.
– Правильно! – ткнула она в меня пальцем. – А то мне мать твоя говорит: «Саша наш хочет быть пианистом». Я ей говорю: «Какой там пианист, кому он сдался? Деньги нужно зарабатывать». Тем более ладно бы у тебя талант был, как у Раймонда Паулса, а то ж как слышу за стенкой, что ты там пиликаешь, так мне каждый раз кажется, что у нас в подъезде кого-то хоронят. Ты лучше пример с моего Юрки бери: вон он учится в техникуме, говорит, педагогический состав сильный, общежитие хорошее, и мне удобно будет через тебя ему в Ленинград передачи передавать. А то эти проводники уже совсем обалдели: цены за сумки каждый раз всё больше и больше ломят. Ладно, пойду, нужно рассаду за домом посадить, а то солнце зайдёт, потом ничего не видно будет. В общем, удачи тебе! – закончила она, кряхтя поднимая сумки, и как неваляшка потелепала дальше.
– И Вам того же! – ответил я ей вслед. – Чтоб она у тебя не взошла, та рассада, – тихо пробормотал я ей в спину и двинулся дальше.
Вскочив в подъезд, я резко затормозил у почтового ящика, заметив в нём письмо. Я открыл ящик и мне в руки выпал конверт с надписью:
Ленинградская Консерватория им. Н. А. Римского-Корсакова
190000, г. Ленинград,
ул. Глинки, №2.
Поднявшись на площадку и придвинувшись к окну, я дрожащими пальцами распечатал конверт и принялся читать письмо:
«20 мая 1965»
Приглашение
Уважаемый Александр Исаакович Каберман! Администрация средней специальной музыкальной школы при Ленинградской консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова приглашает Вас на вступительный экзамен по кафедре фортепиано, который состоится 08 июля 1965 года в аудитории №149. Просим Вас подать документы для вступительных экзаменов не позже 23 июня. В список документов входит:
1. Заявление на имя ректора.
2. Документ о среднем образовании.
3. Характеристика.
4. Медицинская справка (форма №286).
Экзамены:
1. Специальность: полифоническое произведение, крупная форма венских классиков, произведение на выбор.
2. Сольфеджио: музыкальный диктант, определение аккордов и интервалов на слух, письменное разрешение аккордов.
3. Русский язык: диктант.
Зав. фортепианной кафедрой А. И. Шварцман
Ректор Крылов А. С.
Дочитав до конца, я пробежал письмо глазами ещё раз и радостно рванул на свой этаж. Вскочив в квартиру, я снял трубку и набрал номер Вовы.
– Алло! – послышался его голос.
– Здорово, это я! Слушай, тебе пришло пригласительное письмо на вступительные экзамены в десятилетку?
– Только что вот прочитал, а что? А ты откуда знаешь?
– Потому что мне тоже такое пришло.
– Да ладно! – засмеялся он. – Шутишь, что ли?
– Серьёзно говорю, – ответил я, зачитав ему всё письмо.
– Ну да, такой же текст и у меня. Значит, что получается, что Шварцман тебя пригласил на экзамен? Ничего не пойму.
– Получается, что да.
– Ха-ха! – громко расхохотался он. – Вот это да! И что, ты будешь поступать?
– Да не знаю ещё, я не думаю, что мама будет очень этому рада.
– Ты представь, как этому будет рада Анна Михайловна!
– Я не думаю, что стоит об этом вообще пока кому-нибудь говорить.
– Слушай, шутки шутками, но я бы на твоём месте не упускал эту возможность. Это конечно всё очень странно, я к тому, что сыграл ты тогда отвратительно, но тебя приглашают!
– Ты только маме своей не говори, а то она моей сразу же всё доложит. А моя, ты же знаешь, настаивает, чтобы я шёл в техникум.
– А ты сдай экзамены и в техникум, и в десятилетку. Главное, чтобы накладок с экзаменами не было.
– Это идея! – воскликнул я.
– Я серьёзно говорю: сделай так, а там посмотришь. Во всяком случае у тебя есть время подумать.
– Ты ж только не ляпни никому!
