Школа мёртвых душ

Маленькая рысь словно улыбалась, глядя на это, я не видел этого, но чувствовал в полумраке комнаты. Первое, что мне бросилось в глаза – это початая бутылка водки, добрая половина бутербродов с салом, одним словом все то, что я

старательно убрал, проводив завхоза. Я готов был в этом поклясться! На столе ничего не было, так как мы с ним всё выпили и в общем – то съели; со стола я убрал пустую бутылку да хлебные крошки!

Я подошёл к столу, чтобы убедиться, что это не видение, в этом я убедился взяв в руку бутылку и налив её содержимое в стакан, понюхав, заключил: «водка».

Чтобы удостовериться до конца, я махнул содержимое в рот и следом засунул бутерброд. Водка была,как никогда вкусная и зашла на ура, я чувствовал ее приятное жжение внутри себя и как с этим жжением снимается напряжение моего уже воспалённого мозга.

Я уселся на диван, даже не уселся, а плюхнулся, т.к. ноги сказать что гудели это не сказать ничего.

Я налил ещё стакан.

« Ну а что? Мне может осталось – пол ночи, а пьяным и помирать не так страшно.» – с этими мыслями я влил еще пол стакана продукта в себя, ладонью утёр губы и глубоко вздохнул.

Водка делала своё дело: совсем хреновые мысли стали отпускать здравый рассудок, если можно было так сказать, возвращаться.

Я начал вспоминать слова своего приятеля, « ты найдёшь спасение там где мёртвые нашли упокоение.»

Китайский ребус какой – то, все смерти произошли на четвёртом этаже, может путь к спасению начинается оттуда? Я взял своего маленького телохранителя на руки.

– Если бы ты могла говорить, думаю ты многое смогла бы рассказать, – погладил я ей уши словами, а рукой загривок.

Кошка в ответ довольно замурлыкала. За дверью в коридорах стояла гробовая тишина, только не спокойная тишина, а давящая, гнетущая, мне даже стало казаться, что я слышу, как из плохо закрученного крана в туалете капает вода. Я глянул на дверь, глянул на монитор, в мониторе я видел очертания коридоров, освещённых уличными фонарями, смерил бутылку, которая на добрую половину была заполнена в данный момент живой водой и не как иначе, снова от души налил себе в стакан, опустошил его и задумался.

« Если посиделки мне привиделись, значит мне и привиделся мой гость, ну а как же разговор с ним? Интерпретация воспалённого мозга нормальной жизни чтобы не сойти с ума?

Не может быть, я не хочу просто в это верить! »

Я стал вспоминать минувший день: я помогал ему вешать на дверь петли, вернее вешал практически за

него под его чутким руководством. Затем вечер мы провели у меня, собственно выпивая и закусывая.

«Камеры!!!» – осенило меня. Я подошёл к монитору и на клавиатуре набрал ориентировочно то время, когда мы встретились с ним и пошли чинить петли.

Нажав перемотку я в несколько раз прибавил скорость воспроизведения, чтобы не просматривать все в реальном времени.

«Так, стоп! » – Нажав на паузу, я увидел себя в мониторе, идущим из кабинета директора в пультовую, как раз там я встретился с ним самый первый раз.

Снизив скорость до нормальной, я начал наблюдать: вот я подхожу к пультовой, вот я стою у двери, и судя по повёрнутой голове в сторону где стоял завхоз я с ним разговариваю.

Но на мониторе его нет!

Внутри начало холодеть, пальцы зашлись мелкой дрожью, я снова перемотал немного назад, но ничего не изменилось.

Я не хотел верить своим глазам, но картинка была неприклонна. Уперевшись кулаками в стол я затаив дыхание продолжил просмотр.

Вот я захожу в пультовую: я точно помню,что я ткнул чайник и увидел странность на мониторе. Вот я выхожу и иду по коридору, время от времени поглядывая в левую сторону на то место, где должен был идти завхоз, но по коридору я по прежнему шёл один! От понимания увиденного страх только усилился, я судорожно нажал на клавишу и переключился на другую камеру,

камера спустя секунды зафиксировала меня в полном одиночестве.

Я щёлкнул камеру на тот выход, в котором мы в самом первом начали монтировать петли.

Вот я спускаюсь на площадку и беру со стульчика, что стоял возле двери, петли, саморезы, отвёртку и начинаю сам прикручивать их к двери. Я отчётливо видел себя, видел, что я делаю, и вижу по губам и мимики морды лица, что я с кем – то разговариваю. Я не верил своим глазам, я отмотал видео ещё раз, и снова видео мне показало то же самое! Я был совершенно один!!!!

« Но как такое может быть? » – Я ускорил перемотку, вот я, все сделав, иду к другому выходу. Я снова переключил камеру, и картина повторилась: я спустился к выходу, привернул петли, надел замок и защёлкнул душку. Машинально потянувшись к поясному ремню и отстегнув ключи, в свете монитора я стал их осматривать.

« Так, этот от центрального входа, а эти два? »

Задал я сам себе вопрос, и сам же ответил.

« Очевидно от тех замков, которые я повесил.»

Слабая надежда затеплилась в душе, какой – то из ключей из этих двух точно должен подойти.

Надежда придала сил.

Я достал с рюкзака ножны, пристегнул их к брючному ремню, вытер нож об уголок газетки, вставил в оные и застегнул хлястиком. Я понятия не имел зачем он мне, но с ним было как – то спокойней, как говорится пусть будет. Мурлыка смотрела на мои сборы равнодушным взглядом, а если учесть, что она спрыгнула на пол, то видимо поняла, что сейчас придётся куда – то идти, я с благодарностью посмотрел на неё и мысленно добавил:

«Спасибо, что не бросаешь».

Она словно прочла мои мысли и повернув ко мне мордочку моргнула зелёными прожекторами, как бы сказав:

«Пожалуйста».

– Для начала мы включим с тобой везде свет, – информировал я её о своих дальнейших действиях, как – будто ей это было интересно.

Рубильник центрального освещения находился рядом со шкафчиком, откинув железную крышку, я щёлкнул рубильником. Школа полыхнула светом коридорных ламп.

« В юном месяце апреля, в старом парке тает снег, и весёлые качели начинают

свой разбег. Позабыто всё на свете, сердце замерло в груди, только небо, только ветер,

только радость впереди, » – услышал я слова песни из моего далёкого детства и вздрогнул от неожиданности.

Убрав стул, я открыл дверь и вышел....

Огромный актовый зал, украшенный в честь выпускного вечера, встретил меня ярким светом. Длинные столы, заставленные угощением, ленты, свисающие с потолка, груды шаров по углам, – всё было готово для того, чтобы проводить выпускников во взрослую жизнь, это был актовый зал моего выпускного, который был много лет назад.

« Взлетая выше ели, не ведая преград, крылатые качели летят, летят, летят, » – продолжал петь многоголосый детский хор со сцены из динамиков. Посередине зала стояла девушка в синим вечернем приталенном платье, золото волос пламенем спускались ниже плечь.

Я сделал несколько шагов, услышав их, она повернулась.

– Олеся? – глотая комок, не веря своим глазам прошептал я.

Она лишь улыбнулась. Я подошёл ещё ближе, она игриво покачивалась на каблуках.

Я узнал её сразу, как только увидел да и как я мог не узнать свою первую любовь, с которой мы прогуливали уроки держась за руки, с которой каждый вечер, обнимая друг друга, думали, что не расстанемся никогда. Мы строили планы на будущее, как закончим школу поженимся, и будет у нас все замечательно. Наши планы оборвал тогда пьяный урод, который сбил её грузовиком, я даже не мог увидеть её в последний раз, потому что хоронили её в закрытом гробу.

На тот момент моя жизнь оборвалась, она закончилась…

Сейчас я стоял и смотрел на неё мокрыми от слёз глазами, я пытался это скрыть, но крупная слеза предательски скатилась по щеке.

– Олесь, но ведь ты умерла? – голос дрожал, я не мог говорить, этот вопрос я едва выдавил из себя.

Она лишь ещё шире улыбнулась и протянула мне руку.

Песня сменилась на мелодию вальса.

– Потанцуешь со мной?

Девушка кокетливо опустила ресницы, а по ее лицу пробежала легкая улыбка, которая тут же сменилась вопросительным взглядом серых некогда родных и любимых глаз.

– Да я… я как – то не очень – то и умею. – слова комом застрявали у меня в горле, но она этого словно не замечала

– Не бойся, я научу, – иронично хмыкнула девчонка и протянула руку.

– Ну что, идем? – захлопала она ресницами.

– А что это за… танец? – выдал я очередной ком, который подпёр горло.

Красотка заливисто рассмеялась.

– Это так важно? – спросила она.

Я отказывался верить в происходящее и просто молчал.

– Это тот танец который мы должны были станцевать тогда… На выпускном…

Я взял её руку, другую положил ей на талию.

Нервно осмотревшись по сторонам и всё ещё не веря своим глазам, сжал в ладони протянутую руку и шагнул вслед за девушкой. В центр абсолютно пустого зала.

– Клади правую руку мне на спину.

Я тут же выполнил её просьбу, но смутившись еще больше, сделал все наоборот, приобняв девушку левой рукой.

– Да что же ты так волнуешься? – снова улыбнулась моя маленькая красотка. – В молодости ты не был таким робким. – Разлилась она звонкой трелью.

– Не бойся, – вновь попыталась успокоить меня моя первая любовь.

Её спокойный тёплый голос всё дальше и дальше отгонял от меня страх и тревогу.

Я расправил плечи и уверенно взял ладонь девушки в свою руку.

– Я поведу, – влила она своим голосом ещё маленькую каплю блаженства, – а ты просто повторяй за мной. Готов?

Я по джентельменски кивнул головой.

– И – и – и раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три…

Я сам не понял, как закружился в танце с первой красоткой школы.

Первые шаги давались мне с трудом и я, не успевая за девушкой, то и дело терял ритм и сбивался со счета. Несколько раз я даже неуклюже наступил ей на ногу, но она, казалось, совсем этого не заметила. Не сводя с меня своих серых глаз, она вела меня за собой, руками и всем своим телом подсказывая очередность движений.

Ещё несколько мгновений и я уже перестал раздумывать над тем, какой ногой делать следующий па и в какую сторону нужно повернуться. Казалось, что наши тела слились в одно тело образовав какую – то удивительно гармоничную фигуру, которая была создана лишь для этого прекрасного танца.

Я смотрел в её она в мои глаза.

Мне казалось, что она не просто смотрит, а всматривается в каждую ниточку моей души.

Поняв, что мы уже не в зале, а в его ярко освещенном коридоре я отвёл глаза.

– Смотри на меня, – тихо произнесла Олеська и ладонью повернула мою голову. – Неужели там интереснее, чем здесь?

Я хотел что – то ответить, но запнулся. Какая – то смутная мысль, какое – то неуловимое воспоминание ворвалось в мою голову, но я никак не мог сосредоточиться на нем.

Так часто бывает, когда знаешь, что забыл что – то важное, а вспомнить не можешь.

Ярко освещенный выход из зала сбил меня со счета. Сделав лишний шаг в сторону, я чуть было не упал, потянув за собой девушку.

– Ничего страшного, – проворковала она, – просто запомни счет: "Раз – два – три, раз – два – три".

« Четыре, пять, шесть, семь, восемь… » – неожиданно продолжил я считать удары раздающиеся у меня над ухом.

Я попытался обернуться, чтобы посмотреть откуда доносится звук который решил испортить, возможно, самый важный танец в моей жизни, но моя любимая, обхватив мою шею рукой, продолжая свои волшебные движения.

« Девять, десять, одиннадцать… »

Звук сбивал и не позволял сосредоточиться на танце. Я запутался в ногах и почти остановился.

– Раз – два – три, – напомнила партнёрша.

« Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать… » – сам не желая того продолжал я считать удары.

– Не слушай его, не обращай внимания. Раз – два, – три!!!

Я опять попытался обернуться, но моя школьная зазноба снова не позволила мне этого сделать. Но я чувствовал, что мы всё ближе и ближе вальсировали к выходу.

Я попытался ей что – то сказать, но, взглянув на её лицо, немного растерялся.

От ее милых и некогда родных черт не осталось и следа.

Брови сдвинулись, великолепие серых глаз стало пустым.

Она обняла меня так сильно, что я не мог вздохнуть, я больше не хотел смотреть в её белёсые пустые глаза.

– Раз – Два – Три!!! – истошно кричал её скривлённый злобой рот.

« Двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять… » – вместо – « тридцать » – я что есть силы пихнул её от себя.

Она упала на пол и поджав под себя ногу вздрогнула плечами.

– За что ты так со мной? – слезою в пол упал её вопрос. – Не ты ли мне обещал, что мы вечно будем вместе? – с какой – то змеиной иронией прошипел её следующий вопрос.

– Олеся? – обратился я к своей малышке, уже сожалея, о своём поступке.

– Что милый? – с издёвкой ответил совершенно чужой голос. – Значит довести меня до оргазма ты можешь, а до конца танца нет? – обиженно закончил родной обиженный голос.

– Прости меня, давай продолжим. – с этими словами я наклонился к ней желая обнять за плечи. – Конечно продолжим, – ехидно прохихикала она и повернулась ко мне.

Её лицо на столько изменилось что сейчас больше напоминало резиновую маску, волосы которые остались на голове свисали запутанной паклей.

– Разве я тебе больше не нравлюсь – попытались улыбнуться мне её губы, но вместо этого уголок губы свис на столько, что стали видны её прогнившие зубы.

Она ухватила меня своими руками, которые больше походили на руки тряпичной куклы.

– Раз – два – три,– Раз – два – три— продолжила она счёт увлекая меня в сторону выхода двери которого уже были распахнуты.

« Тридцать один » – услышал я удар от чего её хватка ослабла. А лицо словно съехало со своего места.

– Раз – два – три, – Раз – два – три, – хоть её хватка и ослабла но она продолжала меня тащить к распахнутым дверям.

« Тридцать два » – её образ начал исчезать мне удалось освободиться от её мёртвой хватки и снова отшвырнуть её от себя, но вместо этого я сам упал на пол, сильно ударившись головой.

Я открыл глаза в тот момент, когда кошка ещё раз со всей кошачьей силой ударила хвостом об пластиковый подоконник

« тридцать три. » – В мыслях произнёс я.

Я лежал на полу в тёмном школьном коридоре, в нескольких шагах от высоковольтного шкафа, двери которого были гостеприимно открыты. На подоконнике сидела кошка с сожалением глядя на меня.

Истлевшее лицо Олеси начало таять, как дурной сон и вместе с этим приходить понимание того, что чуть было не произошло.

Я начал медленно подниматься на ноги из ярких видений, попутно пытаясь понять, что я хотел сделать и куда пойти до этого яркого кошмара. Память по крупицам начала возвращаться, я зажёг фонарь и осмотрел пустой коридор. Едва встав на ноги, я подошёл к подоконнику. Плевать на битые стёкла, надо выбираться отсюда пока я совсем не ёбнулся рассудком.

Понимая, что я мог порезаться, я с силой ударил кулаком по стеклу, стекло не то что разбилось, а

даже не треснуло, лишь слабая рябь прошла по нему, я ударил ещё сильнее, но результат был тот же.

То, что я бью по стеклу и мне это не кажется, говорила боль в костяшках кулака.

Я метнулся к другому окну – результат тот же.

Только мелкая рябь которая напоминала мелкие волны огромного океана.

Кошка сидела неподвижно и с интересом наблюдая за моими бесполезными действиями.

Я стоял в полном оцепенении, мысли в панике бегали по голове с одним вопросом, вернее с двумя: что делать и кто виноват?

Ответ на второй вопрос – очевиден. Ответ на первый оставался открытым.

Для начала нужно хотя бы понять с чего начать, – но с чего? Рука потянулась в карман за сигаретами, когда она наткнулась на ключи о которых я забыл.

« Ну вот с этого и начну » – умозаключил я.

Не теряя ни секунды я припустил к пожарному выходу.

Спустившись на площадку, я осветил дверь: петли с замком были на месте, я достал ключи, первый ключ подошёл, сразу щелчок.

Щелчок замка прострелил тело.

Выдох облегчения.

Я закрыл глаза мысленно призывая на помощь всех святых и дёрнул дужку замка. Святые на помощь не спешили…

Дужка замка осталась на месте.

Не закрывая глаз я ещё раз мысленно помянул Христа, его маму, ну и всех кого вспомнил на вскидку до третьего колена.

« Чёрта в душу в Хресту мать » – процедил я сквозь зубы и фонарём осветил находившийся позади меня вход в подвал. Здравая логика подсказывала мне, что в подвале, с большой вероятностью, есть что – нибудь железное и тяжёлое, например кусок трубы или лом дворника, которым тот зимой долбит лёд.

Я спустился на одну ступеньку и посветил внутрь: длинный коридор тёмного подвала вызывал ещё больший страх, чем просто школьные коридоры. Я посмотрел на мурчалку, в её глазах была тревога, я заметил насколько ей сейчас страшно: шерсть

встала дыбом, хвост от раздражения выписывает восьмёрки, она опустила голову ниже и уставилась в глубь подвального коридора, она сделала шаг вниз, затем ещё один.

По немногу шерсть на её спине начала укладываться, что в данном случае видимо означало, что всё спокойно. Я спускался следом за ней не спуская с неё глаз, как с индикатора опасности.

Я не знаю почему, но я шёл строго за ней, в какой – то момент я понял, что она совершенно успокоилась и просто куда – то меня ведёт. Я понятия не имел куда, мне нужен был лом или молоток, а не экскурсия по сия живописнейшему месту, от которого уже моя шерсть начала вставать дыбом.

– Мурчалка, киска, ты куда меня ведёшь? – вопросил я у своей усатой проводницы.

Она остановилась, повернула мордочку и я увидел, как она едва дёрнула кошачьими губами, словно что-

то ответила. Затем отвернулась и неспешно так, чтобы я за ней поспевал, продолжила шагать только в ей известном направлении, после всего того, что уже случилось я доверял ей просто безгранично.

Снова вспомнив о сигаретах я достал одну и закурил, горький дым попал в лёгкие, я почувствовал какое – то успокоение.

Я сбавил шаг и затянулся ещё раз.

Фонарь гулял по стенам, разгоняя темноту по углам. Облезлая краска, отвалившаяся побелка с потолка к позитивным мыслям никак не располагали. Я заглянул в открытый дверной проём и осветил помещение, в просторном как мне показалось классе в углу стояли старые парты, составленные друг на друга, стульчики под ними были рассованы по принципу чтобы больше поместилось.

Вдоль стены стоял достаточно длинный шкаф с полками, на которых валялся всякий хлам. Запылившиеся книги стояли стопками. То – тут, то – там, в выставочном порядке стояли какие – то детские игрушки, а может поделки, такие же пыльные, как всё это место.

Шорох в коридоре оторвал меня от изучения полок, я резко выглянул, пытаясь фонарём найти причину нарушения тишины, мельком глянул на свою провожатую, она сидела и спокойно смотрела на меня из чего я сделал вывод, что ничего страшного не случилось.

Кошка встала и пошла, мне ничего не оставалось, как пойти за ней.

Свернув ещё за один угол она подошла к стене и села в ожидании. То, куда мы завернули иначе как закутком назвать было нельзя – от стенки до стенки не более метр восемьдесят и до передней стенки примерно столько же.

– Мурчала, зачем мы сюда пришли, что ты хочешь мне тут показать?? – спросил я её не сводя глаз, словно боялся пропустить хоть малейший намёк от своей провожатой.

Мурчала по горе мусора пробралась к передней стене и встав на задние лапы, стала скоблить когтями стену.

– Что там? – брякнул я не рассчитывая на ответ. Пробираясь по кучи мусора к стене, я полностью осветил стену: обычная кирпичная стена с облупившейся штукатуркой и лохмотьями краски.

Я достал нож и рукоятью ударил в стену, обычный звук, какой слышно, если чем – то ударить в штукатурку. Я отошёл немного подальше, чтобы осмотреть общую картину, но как только я отошёл, кошка выдавила какой – то не понятный звук

недовольства и ещё сильнее начала драть стену.

– Ну всё понял, понял, – начал я её успокаивать, как капризную девушку, которая из принципа норовит испортить свой маникюр.

Я подошёл к стене и начал долбить штукатурку, несколько хороших ударов и стальной кончик ударился во что – то металлическое. Я ускорил свои действия настолько – насколько это было возможно, словно счёт шёл на минуты, от которых зависит моя жизнь.

Я вбил лезвие ножа между металлическим листом и псевдо стеной, от этого эмитированная стенка крошилась и в конечном результате отслоилась листом, открывая на моё обозрение железную дверь. Я начал руками отгребать мусор, чтобы была хоть какая – то возможность приоткрыть её.

« Зачем? Кому это нужно? Закладывать дверь, даже не закладывать, а так искусно её спрятать от посторонних глаз. О том, что это было не

более чем муляж сомнения не вызывало, в противном случае её заделали бы нормальным кирпичом, а не декоративной имитацией, вывод напрашивался один, этот кто – то планировал её рано или поздно открыть.»

С этими мыслями я как смог отгрёб мусор с остатками декоративной стены и взялся за ручку…

Ржавый скрежет несмазанных петель разлетелся по всему подвалу, от этого мне стало не по себе, я перестал тянуть и прислушался, вроде – тихо. В один момент я краем глаза увидел, как что – то метнулось в соседний коридор, я направил луч фонаря на то место, где мне показалось движение, но там никого не было.

Луч, выхвативший отломанный черенок лопаты, был очень кстати,

« хоть раз, но по морде врежу, » – подумал я, подбирая его и направляясь в соседний коридор.

Аккуратно подойдя к углу, я выглянул и направил свет.

Что – то мелкое и быстрое метнулось в мою сторону едва не сбив меня с ног и пропало в том помещении, которое я недавно осматривал.

Подняв палку для мгновенного удара, я снова заглянул внутрь.

Парты громоздились в том же месте где и прежде, я повёл фонарём по классу: те же полки, те же поделки, всё вроде бы на местах, но шевеление в углу заставило меня вздрогнуть. Я навёл луч света и присмотрелся, из дальнего угла на меня смотрел

стеклянный глаз, второй глаз вывалился наружу и держался непонятно на чём, оторванная конечность лежала перед ним в нескольких сантиметрах. На ватных ногах я сделал шаг в его направлении и ещё крепче ухватил палку. Голова с вырванным глазом смотрела на меня неподвижно и не моргая. Я сделал ещё несколько шагов уже приготовившись к удару, как голова плюшевого мишки наклонилась в бок и на меня уставились красные крысиные глаза, я выше поднял фонарь и теперь уже детально рассмотрел здоровенную крысу, которая копошилась в старых мягких игрушках.

С меня вышел медленный выдох облегчения. Отхлынувшая от страха кровь потихоньку возвращалась в ноги давая мне возможность хоть как – то шевелить ими в сторону приоткрытой двери.

Меня терзало смутное сомнение. Так легко и просто я спустился и брожу по подвалу хотя ещё утром этот подвал хотел поглотить меня, словно кто – то невидимый дал добро на посещение сакрального места. Чего оно хочет от меня, оно не даёт возможности мне уйти, но и убивать особо не спешит или мне это кажется, и это часть какого – то изощрённого адского плана, который я не только не в силах осмыслить, но даже и понять.

С этими домыслами я подошёл к двери и потеряв всякий страх рванул её что было силы. Дверь с резким скрежетом открылась, и я вошёл внутрь.

Осветив фонарём пространство, я сделал вывод, что попал в какую – то небольшую мастерскую.

Кошка вошла следом и запрыгнула на захламлённый всяким мусором железный верстак, с прикрученными к нему тисками.

Пол тоже не отличался особой чистотой и порядком. Он был завален какими – то досками, рассыпанными болтами, гайками и прочей ерундой. В углу стояло мягкое пыльное кресло, рядом на столике настольная лампа Ильича в зелёном абажуре. Старый шкаф, переделанный под инструменты подпирал собой потолок, по облупившимся стенами были приклеены чёрно – белые фото молодых девушек в бикини, всё это говорило о том, что хозяин этой коморки любил здесь бывать, что – то мастерить да и просто проводить время.

Я подошёл к креслу и плюхнулся в него тем самым потревожив толстый слой пыли, отсюда было хорошо видно всю коморку, включая дверь, к которой спиной стоять я категорически не хотел.

Кошка выжидающе смотрела на меня.

– Да понял я, понял, – ответил я на её молчаливый взгляд. – Дай дух перевести.

С этими словами я залез в карман и достал сигаретную пачку вместе с зажигалкой, которая от моего волнения сбежала из моей руки в аккурат в щель, между тумбочкой с абажуром Ильича и креслом на котором я сидел.

– Ну красава… – похвалил я сам себя и полез за сбежавшей зажигалкой.

Протиснув руку в проём и явно не доставая пола я наткнулся на свою беглянку.

Прикурив и смачно затянувшись, я косясь на приоткрытую дверь сполз с кресла на корточки и осветил фонарём предмет, который столь услужливо подхватил мою потерю.