Спасение ведьмы

«Всего-то?» – подумал Инин.

– Я весь внимание.

– Есть при нашем сообществе тайная организация, – начала Ляля. – О ней даже кураторы не все знают, не говоря уже о простых слушателях. Называется она Сектор Б. Туда не всех принимают, только гипнабельных, тех, кто в глубокий транс входить может. И мне кажется, что тот, кто «Путь к себе» создавал, сделал это именно для этой цели.

– Какой цели? – не понял Инин.

– Чтобы отбирать подходящих людей в сектор Б. Внешняя группа, так он её называет, она для того, чтобы тех, кто духовным саморазвитием интересуется привлекать, а уже из их числа, гипнабельных, в сектор Б отбирать.

– Постой, а кто это «он». Разве не Максим Иосифович «Путь к себе» основал?

– Точно не знаю, но похоже, не он.

– А кто тогда?

– Магистр. Тот, кто сектором Б руководит.

– Так-так. И чем же занимаются в Секторе Б?

– Регрессивным гипнозом.

– Что за зверь такой?

– Это когда, погружаясь в транс, ты свои прошлые жизни видишь.

– О как! А к чему такая секретность?

– К тому, что несведущие люди могут не так понять, усмотреть злые умыслы в том, что мы делаем.

– Злые умыслы? А вот теперь, пожалуйста, поподробнее.

– Да в том то и дело, что злых умыслов нет! Магистр учит, что у каждой души есть своя миссия, предначертанная Высшим Разумом. Но люди не знают о ней, и поэтому проживают свою жизнь впустую. Но только исполнив её, мы выйдем из круга перерождений и родимся в Высшем Вневременном Мире, где все мы – боги. Цель этой жизни – осознать свою миссию и исполнить её. Но чтобы её осознать, нужно вспомнить и проанализировать все свои прошлые жизни.

– Прям, как по каббале.

– Типа того.

– Ясно. А где тут намёк на злой умысел?

– Осознав свою миссию, нужно её исполнять. А это может идти в разрез с общепринятым.

– Постой. А если ты осознал, что твой миссия – убивать, значит ты…

– Ну зачем палку перегибать? До таких крайностей не доходит.

– А если дойдёт? – Инин прищурился.

– Видишь, ты уже о плохом подумал. Поэтому и скрываем.

– Извини. И что же ты узнала в своих прошлых жизнях? Какая у тебя миссия?

– Я боевой эльф.

– Хм. И что это значит?

– Это значит, что изначально, много жизней назад, я была создана Высшим Разумом боевым эльфом. Миссия боевого эльфа – воевать за добро.

– Это ты в своих трансах увидела?

– Ну да. Не просто увидела – пережила.

– Послушай, эльфов ведь не существует! Эльф – просто мифологический персонаж, фольклорный герой и ничего больше.

– Это для тебя эльфов не существует, – мотнула головой Ляля. – Но если ты так считаешь, то это не значит, что так и есть на самом деле. Человеческий мозг не может придумать чего-то нового сам. Вот возьмём Змея Горыныча – тоже фольклорный герой, скажешь. Но он не появился из ниоткуда. Птеродактиль – летающий ящер – вот кто был его прототипом. Существуют и эльфы, и гномы, и тролли, и гоблины; существуют и нимфы с сатирами, и боги с богинями; существуют персонажи всех эпосов, только не в нашем измерении – в неисчислимых количествах других. И откуда ты взял, что наши прошлые жизни проходили только лишь в том измерении, в котором мы существуем сейчас?

– Интересная концепция, – Инин потёр виски. – Но я с тем же правом могу утверждать, что то, что ты видела в своих трансах всецело продукт твоего мозга, то же самое, что сновидение, и всё это неизмеримое количество измерений находится лишь в твоей голове.

– Может, оно и так, спорить не буду, – Ляля пригубила сакэ, – но, если не верить, что всё это совершенно реально, жизнь становится пресной. Скучно жить, если не веришь в чудо. Тоска.

– Я тоже с тобой спорить не буду. Но по мне лучше скука, чем самообман.

– Уверен? – Ляля сверкнула глазами. – Может, поэтому у тебя только рот улыбается?

Инин в ответ только пожал плечами.

– И как же боевой эльф выполняет свою миссию в нашей скучной реальности? – спросил он с иронией в голосе.

– Как? Ох, язык враг мой! Сейчас расскажу. Только смотри, ты поклялся.

– Могила, – подтвердил Инин.

– Сегодня утром мне позвонил Магистр. Сказал, что есть хорошее задание для боевого эльфа. Нужно сыграть роль дочери одного негодяя. Другие люди, которые борются против зла, возьмут меня в заложники, чтобы выманить этого нелюдя. Возможно, придётся посидеть несколько дней в подвале, но ведь это классное дело для боевого эльфа, не так ли? – Лицо Ляли горделиво сияло.

Инин едва не поперхнулся сакэ.

– Тебе двадцать четыре года, правильно? – спросил он, овладев собой.

– Да.

– А Семён Огородник случайно не твой отец?

– С чего ты взял? – поразилась Ляля. – Моего папу Игорь зовут, он в Богословске живёт.

– Видать сакэ в голову ударило, – махнул Инин. – Итак, тебе двадцать четыре года, ты взрослый человек, и ты согласилась на это?

– Пока нет. Сказала, подумаю. Но, скорее всего, соглашусь.

– Ты не понимаешь, что это криминал, статья? Ты станешь соучастницей преступления.

– Возможно. Но я авантюристка, представь себе. И к тому же, это во имя благого дела.

– Благого дела? А ты не думала, что сам ваш Магистр – преступник? Он зомбирует вас в прямом смысле этого слова, и толкает на преступления! «Нужно помочь людям, которые борются против зла», – сказал твой Магистр, а ты и поверила. Слепо, не проверяя, как ребёнок малой. Если Магистр со злом борется, почему он к тебе обратился, а не в полицию, ты спросила?

– Представь себе, да, – ответила Ляля с вызовом. – Он сказал, что у негодяя связи в полиции, и наказать его по закону не выйдет.

– И ты поверила?

– А почему, нет? Ты не в курсе, что для высокопоставленных негодяев закон не писан?

– Мне в туалет нужно, – Инин вышел из-за стола.

Достав, поставленный на беззвучный режим телефон, он обнаружил двенадцать не отвеченных вызовов. Все от Али.

– Ты где? Почему трубку не брал? Я чуть не рехнулась здесь! Что ты за человек такой?.. – Алин гнев изливался в пределах минуты.

– А теперь послушай меня, – сказал Инин, когда она «встала на паузу». – Я сейчас такоеузнал!

Он пересказал ей только что услышанное.

– Кто это девушка? Как она выглядит? – был первый Алин вопрос.

– Рыжая. Глаза зелёные, как у тебя. Помнишь, я её в супермаркете как-то встретил? Ты побежала на неё посмотреть, но не успела.

– Так это она? – в голосе Али звучало изумление вперемешку со страхом.

– Она. Но это не важно. Важно, что этот Магистр и есть Исполнитель, а может быть, сам Архивариус. И я в шаге от того, чтобы узнать, кто он.

Аля дышала в трубку.

– А ещё важно то, что вместо реальной дочери Огородника они готовят нам подсадную утку. Значит, кто-то слил им информацию. Кто? Не твой ли Вадим? Он теперь играет на их стороне?

– Немедленно уходи оттуда, – сказала Аля стальным голосом.

– Уйду. Только сначала узнаю, кто этот Магистр.

– Я сказала немедленно, слышишь! – она перешла на крик. – Если не сделаешь этого, беда непоправимая будет.

– Опять чувствуешь?

– Чувствую. Всей душой, всем нутром чувствую – беги оттуда!

– Да пусть хоть небо на землю падёт, но я и с места не двинусь, пока не выясню, кто Магистр. Точка, – твёрдо ответил Инин.

– Где ты? – Аля пыталась взять себя в руки.

– Зачем тебе?

– Я приеду к тебе сейчас.

– Вот этого точно делать не надо.

– Мы в страшной опасности, понимаешь? – опять закричала Аля. – Если я не буду рядом сейчас, то всё!

– Что, всё?

– Где ты находишься?

– Не скажу.

– Если не скажешь, больше меня не увидишь. И ещё один труп – мой, будет на твоей совести.

Сказано это было абсолютно спокойно, холодно, с какой-то непоколебимо-кременной решимостью, так, что Инин тоже почувствовал: сказанное – не истерика, не дешёвые бабьи манипуляции; сказанное будет исполнено.

– Я в ресторане «Тануки» на Ворошиловской, – ответил он и прервал связь.

Когда Инин вернулся к столику, то застал Лялю уплетающей за обе щеки сашими.

– Гошподи! Как же вкушно! – восхитилась она через набитый рот.

– Ляль, скажи, Магистр – это Семён Огородник? – он глядел ей прямо в глаза.

– Не знаю. Мозет и он. Но я сомневаюшь, – Ляля продолжала жевать.

– Как это ты не знаешь? – вскипел Инин.

– А так. Я его лица никогда не видела.

– Что ты несёшь?

Ляля перестала жевать. Она не поняла гнева Инина.

– Он на секторе Б всегда в маске и мантии.

– Ладно. Пусть ты не видела. Но что, никто из ваших тоже не видел?

– Может, и видел, – Ляля пожала плечами, – я не знаю. Но если, кто видел – те не расскажут. Это табу по умолчанию.

– Ну и дела у вас! – Инин нервно потёр свою щёку.

– Но я думаю, что Магистр – это кто-то из наших кураторов, – продолжила Ляля. – Потому что он знает в деталях обо всём, что происходит на занятиях внешней группы. А значит, он на них постоянно присутствует. Знаешь, мне самой жуть как хочется угадать кто же он!

– Так давай угадаем, – схватился за Лялино любопытство Инин. – Какого он роста? Чуть выше среднего, да?

– Да, – согласилась Ляля.

– Так может, всё-таки Огородник? У него борода из-под маски торчит?

– Ты совсем меня за дурочку держишь? – обиделась Ляля. – Если бы увидела бороду, я бы сразу всё поняла. У него маска до сюда, во, – она показала на грудь. – Так что неясно есть у него борода или нет.

– А по голосу можешь определить, похож он на Огородника?

– Может да, а может и нет. Магистр на секции всегда нараспев говорит, так же, как и когда гипноз проводит.

– Вот ты ж ёлки моталки! Ляль, а ты можешь меня на занятия вашего сектора провести? Хочу поприсутствовать.

– Что ты? Это абсолютно исключено! Я же сказала, что туда только избранных, гипнабельных привлекают. Если я тебя туда приведу, меня тут же выпнут, и из сектора, и из «Пути». А для меня это важно сейчас. Важней всего остального в жизни. Привести не нашего на занятие? Нет, нет, нет и ещё раз нет!

– Хорошо, – не сдавался Инин. – А где занятия ваши проходят?

– В частном доме.

– Ясно. Адрес какой?

– И этого я сказать не могу. Это страшное нарушение.

– Да кто узнает-то?

– Здравствуйте! – Ляля всплеснула руками. – Куча народа сегодня видело, как мы с тобой вместе в такси садились. Если ты на сектор заявишься, сразу поймут, кто тебе адрес сдал. Поэтому, нет. Не проси меня даже. Закрыли тему.

Она была столь категорична, что Инин понял: для того, чтобы уговорить её, сакэ не хватит. Не поможет и алкоголь покрепче. Но это только пока. Дайте время, и девчонка выложит ему всё. Он доберётся до урода-Магистра, он сорвёт с его рыла маску.

Виталий поглядел на часы. По его расчётам Аля должна была подъехать минут через десять. Встреча Аля и Ляли вряд ли сулила что-то хорошее, поэтому в планы Инина не входила. К тому же сакэ было выпито, а сашими съедены.

– Ой, Ляль! – спохватился Инин. – Уже оказывается половина девятого. А у меня встреча с товарищем на девять назначена. Бежать надо.

– Постой. А кто про белую крысу обещал рассказать? – напомнила Ляля.

– Я от обещания не отказываюсь, слово своё держу. Ты завтра свободна?

– После того, как урок с учеником проведу, вполне.

– Тогда завтра и встретимся. Я тебе и про белую крысу расскажу, и ещё, кроме этого, такую историю, что у тебя волосы дыбом встанут! Ты не против?

– Не против ли я волос дыбом? Конечно, не против! Жду твоего звонка после двенадцати, – она кокетливо подмигнула.

– Отлично! Позволь, я такси тебе вызову.

«Спасибо за вечер! – сказала Ляля, прощаясь у входа. – Это было волшебно, – лицо Ляли лучилось. – Как не любить жизнь, когда она дарит такие сюрпризы!»

Едва она села в такси, Инин позвонил Але. Казалось, длинные гудки идут нескончаемо долго. «Абонент сейчас не может ответить на ваш звонок. Попробуйте перезвонить позднее», – ответил за Алю механический голос. Сброс.

47

Виталий беспрерывно звонил ей, пока ожидал такси, продолжал раз за разом повторять вызов, пока ехал домой. Тревога росла, тревога разливалась в груди стылой лужей. «Просто хочет меня проучить, – успокаивал себя он, – дома сидит и не берёт трубку».

Подъехал. Увидел свет в своих окнах. Отлегло: «Всё-таки женщины предсказуемы». Поднялся на лифте, вошёл. «Аля!» – позвал с порога. Тишина. На вешалке нет её куртки, на полке ботинок. Он вбежал в зал. Ещё раз закричал: «Аля, мать твою! Где ты?» Наверное, в сотый раз набрал её номер. Ответа нет.

«Просто назло мне пошла прогуляться. Ох уж эти истерики! Ох уж эта бабская ревность! – он всё ещё пытался себя успокоить. – Сейчас перебесится, и придёт. Не буду больше звонить». Хватило на полчаса – он снова взялся за телефон. Наконец, ответили.

– Алло! Аля?

– И снова, здравствуй, Виталий Инин, – ответил знакомый голос. Мужской. – Потерял свою ведьму? Она у нас. Тебе ровно пять суток. Не придёшь за ней – умрёт страшной смертью. Засекай время. Оно пошло.

На часах было 21.45.

– Куда мне приехать? Говори! – Инин сжимал телефон в руке, будто врага.

Ему не ответили. Связь прервалась.

Он тут же перезвонил, и в сотый раз за сегодняшний вечер услышал опостылевшую, набившую оскомину фразу: «Абонент недоступен. Пожалуйста, перезвоните позднее».

«Чёрт! – Инин в сердцах швырнул телефон на диван. – Дура! Упрямая дура! – он кричал в пустое пространство своей огромной квартиры. – Чувствует она! Куда ты попёрлась? Сидела бы дома!»

Полночи он звонил ей. Полночи робот отвечал, что абонент недоступен. Под утро его сморил сон, он уснул на диване в зале, не раздеваясь. «Они обязательно перезвонят», – сказал он себе, засыпая.

С утра история повторилась: никто не перезвонил, Виталий раз за разом продолжал набирать Алин номер, робот талдычил свой текст. Внезапно пришло понимание – онине ответят, не перезвонят. Ждать глупо. Он должен найти её сам.

На часах был полдень. Инин позвонил Ляле, пригласил пообедать в кафе. Её не пришлось уговаривать, Ляля с радостью согласилась. Когда они сели за столик, он, даже позабыв сделать заказ, сразу спросил: «Я обещал тебе рассказать такое, что волосы дыбом встанут. Готова послушать?»

«Готова!», – с восторгом на лице, Ляля захлопала в ладоши, как девочка в предвкушении подарка от Деда Мороза.

«Ну слушай. Это случилось в конце января. – начал Инин. – Я ждал друга в одном ресторане. Ко мне подошла девушка, рыжая, с зелёными глазами, как у тебя. Я тогда подумал ещё – точно ведьма! Так и вышло».

Он рассказывал. Ляля слушала. На её живом, открытом лице, калейдоскопически сменяя друг друга, вспыхивали эмоции. Ошеломление, ужас, скорбь и печаль, – по ходу рассказа Ляля несколько раз заливалась слезами; презрение, негодование, гнев, – лицо краснело, маленькие кулачки сжимались; недоумение, боль, безысходность…

«… Я должен спасти ведьму. И осталось у меня четыре с небольшим дня», – закончил Инин.

– Господи! Это ужасно, ужасно. Не верю… – Ляля сдавила виски ладонями, из широко распахнутых, полных отчаянья глаз, капали слёзы.

– Я имею дело с врагом совершенно помешанным, но при этом невероятно умным, – Инин глядел Ляле в глаза. – Я не могу его просчитать, не знаю, чего ждать от него, он всегда опережает меня на шаг, он всё время ставит меня в тупик. Ляля, без тебя мне не справиться. Я прошу тебя, помоги. Думаю, это будет хорошей работой для боевого эльфа.

– Господи, Виталик! – она схватила его за руку. – Конечно! Конечно же я с тобой! Ты только скажи, что сделать?

– Дай мне контакты Магистра.

– Господи! – воскликнула Ляля с горечью. – Да я ведь не знаю их!

– Как? Он ведь звонит тебе.

– Он с закрытого аккаунта в Телеграм звонит. Связь только односторонняя.

– Чёрт! А адрес, где ваши сходки проходят, ты можешь дать?

– Конечно. Посёлок Садовый, улица Солнечная 15.

– Так это же дача Макса!

– Кого? – не поняла Ляля.

– Максима Иосифовича, козла, это дом.

– Да? Не знала.

– Ладно. Когда у вас следующий сеанс в этом секторе?

– Сегодня в шесть часов вечера должен был быть. Но Магистр с утра позвонил, и отменил почему-то. Сказал, следующий через неделю будет.

– Чёрт! – Инин саданул по столу; сидящие по соседству посетители, оглянулись. – Вот тебе и доказательство, что Магистр ваш – Огородник. Сбежал он на время в другой город, видать, от греха подальше, пока его гориллы нас с Алей не укокошат.

– Виталик, а давай мы сегодня в «Путь» пойдём. Там в три часа лекция – ученик Саи Бабы приезжает. Со слушателями, с кураторами поговорим. Может, кто и знает, где Огородник?

– Мысли читаешь, – Инин кивнул головой. – Я сам об этом подумал.

48

На стене у входа в аудиторию висел плакат с фотографией тщедушного дядьки в кумачовом тюрбане. Под фотографией значилась надпись – «Гуру Свами Сарасвати, ученик и последователь Сатья Саи Бабы». Гуру изволил задерживаться, и у двери, грозным сторожевым судном, стояла тётушка Эвелина.

– Здравствуйте! – сказали Виталик и Ляля.

– Здравствуйте, – Эвелина окинула Инина холодным взглядом, Лялю презрительным.

– На лекцию попасть очень хочется, – Инин включил фирменную улыбку.

– Во-первых, это запрещено, как вы знаете, а во-вторых, это денег стоит, – ответила Эвелина с вызовом.

Фирменная улыбка, естественно, не сработала.

– Так я заплачу, – охотно предложил Инин.

Он сконцентрировался, представив будто сканирует её мозг рентгеновским лучом. Увидел слова на бегущей строке: «Деньги? Мне сейчас деньги очень нужны, но…»

– Запрещено. Сказано же вам! – Эвелина повысила голос.

– Позвольте на минутку войти. Мне только объявление нужно сделать, – Инин убрал улыбку, вмиг став очень серьёзным.

– Какое ещё объявление?

– Девушка пропала, понимаете? В вашей группе есть люди, которые могут знать, где она.

– Какая ещё девушка? Что за вздор вы несёте? – Эвелина явно была не в духе.

– Долго объяснять. Позвольте я всё же войду.

Инин сделал шаг к двери. Эвелина перекрыла проём рукой.

– Никуда вы не войдёте. Отойдите от двери немедленно! – она перешла на крик.

За её спиной вырос крепыш, которого Инин нарёк «бандитом», под его обтягивающей водолазкой читались литые мускулы.

– Хорошо, – Инин отступил на два шага. – Эвелина, пожалуйста, можно отойти с вами? На минуточку. Я вас очень прошу.

После секундного колебания она нехотя согласилась, они отошли в сторонку.

– Эвелина, послушайте, – он говорил тихо, вкрадчиво, – я знаю, вам очень нужны деньги сейчас. А мне просто жизненно необходимо сделать своё объявление. Я не прошусь на занятие, я не нарушу правила. Пожалуйста, помогите! – Он вынул из бумажника все имевшиеся там купюры. – Здесь приблизительно семьдесят тысяч. Возьмите, прошу вас! – оглянувшись, чтобы убедиться, что это никто не видит, он протянул деньги ей.

Эвелина застыла, хлопая аляповато подведёнными глазками. Желание взять деньги и стыд вступили в ней в жёсткую схватку.

– Я понимаю, что это выглядит, как взятка, а вы не такой человек, чтобы взятки брать, – продолжал Инин. – Но самом деле сейчас не та ситуация. Возьмите. Умоляю вас, возьмите деньги!

Её рука схватила банкноты и проворно спрятала их в косметичку.

– Вы уж простите меня, – она покраснела. – Я бы ни за что не взяла, но тут такое… Я без отца сына растила. Сейчас ему двадцать один. Полный оболтус. Кредитов набрал. Коллекторы просто с ума свели… Я верну. Я всё вам верну.

– Хорошо. Вернёте, когда получится. Я торопить не буду. А сейчас можно я сделаю объявление?

– Пойдёмте.

Когда они вернулись к аудитории, там уже галдел, высыпавший из двери народ, привлечённый устроенным Эвелиной шумом. Здесь был и «бандит», и невзрачный мужичок в сером свитере, фамилию которого Инин запамятовал, и «Мориарти», сверкающий хищным орлиным взглядом, и прыщавый юнец, и древний дед, и две молодящиеся тётеньки очень похожие на Эвелину.

– Всё в порядке? – поинтересовался у Эвелины «бандит».

– Всё хорошо, Юрий. Проходите, Виталий, – она указала рукою на дверь.

– А по какому праву вы его пропускаете? – картаво гаркнул «Мориарти» и преградил путь.

«Бандит» сложил на груди ручищи и выставил квадратную челюсть вперёд.

– Действительно, почему? – застенчиво и тихо спросил мужичок в сером свитере.

Тётушки принялись перешептываться.

– Он не на занятия, Олег, – Эвелина глядела на «Мориарти». – Он только объявление сделает. Что вы так ощетинились?

– Какое ещё объявление? Нет такого правила, чтобы не члены сообщества объявления на занятиях делали, – продолжал негодовать «Мориарти». – И так в прошлый его почему-то пустили.

– Внимание! – в Эвелине прорезался офицерский командный голос. – На правах исполняющего обязанности старшего куратора, я принимаю решения. Отойдите, Олег, – она отстранила его рукой. – Проходите, Виталий, – она подтолкнула его вперёд. – Все в зал!

Слушатели расселись. Инин встал за кафедру.

«Уважаемые… – Инин на мгновенье запнулся, думая, как обратиться к аудитории, – члены сообщества «Путь к себе»! Случилась беда. Произошло чрезвычайное происшествие. Неизвестными похищена девушка. Ей угрожают смертью. Счёт идёт на часы. Местонахождение похищенной неизвестно. У меня есть информация, что Семён Огородник точно знает, где содержится девушка. Но Семён Огородник исчез. Он уехал из дома, телефон его не отвечает. Вероятно, он сменил номер. Я прошу у вас помощи. Может быть, кому-то из вас известно, где он находится, или его контакты. Если вообще кому-то что-то известно о нём, я прошу сообщить информацию мне. От этого будет зависеть жизнь человека».

Аудитория зашумела.

– Кошмар! – перепуганно воскликнула одна из тётушек.

– А что за девушка? – робко спросил мужичок в сером свитере.

«Мориарти» угрюмо молчал.

– В полицию обратились? – поинтересовался «бандит».

– Сейчас в вашу полицию обращаться, только себе хуже сделаешь, – махнул рукою старик, – одни оборотни в погонах.

Юнец нервно мусолил в руках носовой платок.

«Так известно ли вам что-нибудь об Огороднике?» – повторил Инин.

Люди лишь разводили руками.

«Не знает народ ничего, – взял слово «бандит». – Кабы знали, сказали бы. Обратитесь лучше в полицию, пока не поздно».

Инин молча вышел из кабинета, Ляля выскочила за ним.

Они шли по длинному коридору к лифту.

– А кто вас на гипнабельность проверял? – спросил Инин.

– Олег Коршунов.

– Это который?

– Тот, кто тебя на занятия пускать не хотел.

– А, «Мориарти» что ли?

– Кто?

– Неважно. Слушай, – Инин остановился, – он же может знать, кто Магистр! Ну, в смысле, что Магистр – есть Огородник. Наверняка, должен знать. Ведь он Магистру сведения подаёт о гипнабельных.

– Не обязательно должен, – засомневалась Ляля. – Магистр и с ним, возможно, через закрытый аккаунт общается. Как и со всеми нами.

– Так, а что за фрукт этот Коршунов? – они снова двинулись по направлению к лифту.

– Психолог. Наш штатный специалист по гипнозу.

– А если его за жабры взять? – глаза Инина загорелись. – Может, он особа особо приближённая к господину Магистру и знает, где Огородник.

– Извините, – послышалось сзади.

Они обернулись.

Перед ними, переминаясь с ноги на ногу, стоял прыщавый юнец.

– Я знаю дочь Огородника, – сказал он, воровато оглядываясь.

– Откуда, если не секрет? – спросил Инин.

– Встречались мы с ней одно время, – ответил парень смущаясь.

– Простите за нескромный вопрос, молодой человек, но сколько вам лет? – Инин мерил его глазами.

– Девятнадцать.

– Насколько я знаю, дочери Огородника двадцать четыре. Девушек постарше предпочитаете?

– Как двадцать четыре? – удивился юнец. – Ей, как и мне, девятнадцать.

– Девятнадцать? – в ответ удивился Инин.

– Ну да.

– И как нам её найти?

– Вот телефон её, запишите. Люба её зовут, – он продиктовал номер. – И адрес могу подсказать. Шолохова 5, квартира 17.

– Спасибо, парень! – Инин пожал ему руку. – Возможно, ты сейчас жизнь человеку спас.

Они вышли из здания центра. Опять приморозило. Кружил лёгкий снежок.

– Странно, – сказал Инин Ляле. – Здесь что-то не так. Вадим сказал, что дочери Огородника двадцать четыре. И Аля сказала, что я тоже ей говорил, что дочке двадцать четыре. Значит, мне Огородник об этом сказал. Но я точно не помню. Кто-то ошибся – или Аля, или Вадим, или я. А может, Вадим намеренно в заблуждение ввести нас хотел? Или ему кто-то информацию ложную скинул?

Через полчаса они стояли напротив типовой девятиэтажки на улице Шолохова.

«Звони», – сказал Инин.

Ляля набрала номер Любы.

– Люба, здравствуй! Меня Оля зовут. Я с папиной работы. Тут его потеряли все. Можно поговорить с тобой? Мы с коллегой моим подъехали. У подъезда стоим.

– Вы в зелёной курточке? – спросила Люба.