Спасение ведьмы

– Господи! А кто? Кому это надо было? – продолжал поражаться Макс.

– Не знаю пока. Но я эту мразь найду. И она мне за всё ответит, – Инин внимательно глядел на Новицкого, стараясь поймать мельчайшие признаки страха.

Макс держался отменно, признаков Инин не углядел.

– Господи! Да пусть всё так и будет.

– Ладно. Закроем тему. Так я принят?

– Виталик, – Новицкий достал очки, помусолил в руках, – видишь ли, правило есть. Для того, чтобы в наши ряды вступить, нечто вроде экзамена сдать нужно, испытание небольшое пройти, так сказать.

– Испытание?

– Да. И для тебя оно будет таким. Нужно прочесть… Бхагавад-гиту.

– Всего-то? Не вопрос, прочитаю.

– Понимаешь, полный текст прочитать нужно, – Новицкий продолжал мусолить очки. – А это одна тысяча сто шесть страниц. Прочитать нужно вдумчиво, с осознанием. Я потом вопросы задам на предмет усвоения текста.

– Так на это месяц уйдёт, если не больше! – Инин потёр затылок.

– Понимаешь, Виталик, мы так мотивацию проверяем. Из праздного любопытства пришёл человек, или действительно готов на путь встать.

– Макс, а по-другому её проверить можно? Ты говорил, что взносы у вас десять процентов. А если я, скажем, двадцать внесу? При моём доходе немало получится.

Искра алчности проблеснула в глазах Новицкого. Но тут же была умело загашена.

– Понимаешь, Виталик, не пойдёт. Правила у нас для всех одинаковые.

– То есть, значит, никак-никак?

– Абсолютно.

Сказано это было так, что Инин почувствовал, что ещё мгновение и Новицкий произнесёт то же самое, что сказал ему он два года назад: «Выход там».

– Понял, – кивнул головой Виталий, и вышел за дверь.

– Понял он всё, понял, – говорил Инин Але, по дороге назад. – Это мерзавец умён, как чёрт. Он прекрасно знал, зачем я пришёл.

– Следи за дорогой, пожалуйста! – напоминала Аля.

– Он не может мне отказать напрямую, чтобы себя не выдать, но в секте я ему на фиг не нужен – не дай бог что-то разнюхаю. Поэтому он решил потянуть время, это ж ясно, как божий день!

– Ну, это ещё вопрос, – Алевтина проявляла скепсис. – Может быть, у них и правда такие правила. Или он мстит тебе за твои прошлые пакости.

– О! – воскликнул Инин, крутя баранку, – прочитать Бхагавад-гиту за мои пакости – это не месть – награда.

По дороге в отель заехали в супермаркет: продукты заканчивались. Аля задержалась у стеллажа с ароматическими свечами. Погруженный в размышления Инин, толкая тележку перед собой, не заметив этого, прошёл дальше. Завернул в другой ряд и увидел её. Прямо перед ним, в отделе моющих средств, стояла, изучая инструкцию на пачке стирального порошка, та самая девушка – рыжая и зеленоглазая, которую он видел в субботу у входа в аудиторию.

– Здравствуйте! – поздоровался он.

– Здравствуйте! – ответила девушка. Она узнала его.

– Извините, можно спросить у вас кое о чём?

– Да. Конечно.

– В вашем обществе собрания только по субботам проходят?

– Нет. Ещё и по средам. А в воскресение Максим Иосифович также собеседования проводит.

– Ну это я знаю. Вот как раз с собеседования и еду.

– Значит, вас можно поздравить? – девушка улыбнулась.

– С чем?

– Как с чем? С принятием в наше сообщество.

– Да рановато ещё поздравлять.

– Как рановато? – рыженькая слегка растерялась.

– Так ведь экзамен ещё не сдал, испытание ещё не прошёл.

– Какой экзамен? – совсем сбилась с толку девушка.

– Тысяча сто шесть страниц Бхагавад-гиты прочесть, и Максиму Иосифовичу потом на вопросы по тексту ответить.

У рыженькой округлились глаза.

– А вам какое испытание назначили, если не секрет? – спросил Инин.

– Да никакого мне испытания не назначали, – девушка пожала плечами. – Просто спросили, почему решила в сообщество записаться, и попросили о себе рассказать.

– И прямо после этого приняли?

– Да.

– А вы давно в сообществе состоите?

– Недавно. Месяца два всего.

– Хм. Может у них правила изменились? А вы не слышали, никому другому испытания при поступлении не назначали?

– Нет, – помотала головой девушка.

– Так-так… Ну, спасибо за информацию вам!

Только сейчас Инин заметил, что Алевтины нет рядом.

– Извините, я побегу, – кивнул он рыженькой и поспешил назад на поиски Али.

Нашёл он её у той же стойки – она, как ни в чём не бывало, продолжала обнюхивать свечи.

– Фух! Напугался. Ты это, не теряйся, не отставай. А то мало ли что. Сама говоришь, следят за нами.

– Так ты сам убежал.

– Знаешь, кого я сейчас видел? Девчонку из секты.

– Какую девчонку? – Алевтина напряглась, резво поставила свечку на полку.

– Рыженькую такую, с глазами зелёными.

– Где она? Покажи.

– Да вот там была, – Инин показал рукой где. – Стиральный порошок покупала.

Аля едва ли не побежала в ту сторону. Свернула в секцию моющих средств.

– И где же она?

Девчонки там не было. Инин развёл руками. Аля вздохнула.

– О чём вы с ней говорили? – спросила она, нахмурившись.

– Она сказала мне, что когда она записывалась в секту, никакого испытания Макс ей не назначал. И вообще никому испытания не назначают. Кроме меня, естественно. Значит, врал Макс про то, что это правило для всех. Видишь, прав я – не хочет он там меня видеть.

Они ехали к Великой Горе. Из-под колёс фонтаном летела слякоть, что наляпала на дорогу предвесенняя оттепель.

– На эту Бхагавад-гиту у меня минимум пара недель уйдёт, – вслух размышлял Инин. Резину тянет, мерзавец. За это время он постарается нас убрать. Утроит усилия.

– Поэтому следи за дорогой внимательно, не гони, – в очередной раз напомнила Аля.

– Но убрать-то нас мы ему не позволим. Сунется, всех горилл его перестреляю, и самого за яйца возьму.

В ответ Аля лишь покачала головой.

– Даже, если я вызубрю Бхагавад-гиту, так эта ж сволочь, обязательно докопается до чего-нибудь, и скажет, что экзамен не сдан. Или наверняка изобретёт что-то ещё, чтобы в секту меня не взять.

– Виталик, а ты уверен, что Исполнитель – он?

Инин пропустил её вопрос мимо ушей.

– Можно, конечно, постараться что-то разнюхать через раввина того недоделанного, или через мужичка, с кем я познакомился – Дворецкий, по-моему, фамилия у него, или, на худой конец, через девку ту рыжую.

Аля вздохнула.

– Но лучше было бы в секту внедриться. На собрания их походить. Надо что-то придумать, блин. Надо выход найти.

Пробежав по изгибу шоссе, машина вынырнула на свободную от леса равнину, и взору открылся подёрнутый дымкой силуэт Великой Горы.

33

Вернувшись в номер, Виталий и Аля пообедали купленным в отделе кулинарии рассольником.

– Вздремнуть бы, – сказала Аля, зевнув.

– Я бы тоже не отказался, – согласился с ней Инин. – А вечером пойдём на склон на баллонах кататься, идёт? Не сидеть же нам всё время в номере, как в тюрьме, из-за этого урода.

– В Турцию бы уехали, не сидели бы, – проворчала Аля.

Он стянул с кровати флисовое покрывало и… Сначала Инин услышал пронзительный Алин крик. Долей секунды позже понял его причину. На белоснежной простыне, свившись кольцами, лежала змея. Антрацитово-чёрная. Со зловеще поблёскивающими чешуйками. Кольца задвигались, заелозили друг относительно друга. Потревоженная, змея подняла хищную голову, вперилась в Инина маленькими злыми глазками; жутковато сверкнул раздвоенный длинный язык.

Инин отпрянул. Попятился к двери. «Обходи справа. Осторожно. Подальше держись», – полушепотом, будто бы змея могла отреагировать на громкий голос броском, приказал он Але.

Алевтина, прижавшись спиною к стене, медленно, приставными шагами, начала продвигаться к выходу. Оказавшись за дверью, оба выдохнули. Инин закрыл дверь на ключ, чувствуя как тот пляшет в его дрожащей руке.

– Это что? Как она там оказалась? – был первый его вопрос.

В ответ, вытаращившая глаза Аля, только пожала плечами.

– Оперативно действует, сволочь! – Инин имел ввиду Макса. – Только понял, что я его вычислил и уже…

– У меня телефон там остался, – жалобно промямлила Аля, указывая на дверь.

Инин, совершив над собой внутреннее усилие, молча повернул ключ, и опять вошёл в номер. Змея медленно ползла по простыне. Крадучись, он подошёл к тумбочке и осторожно забрал телефон. Выйдя в коридор, снова закрыл дверь на ключ, будто бы опасаясь, что змея вырвется, если он не сделает этого, и только после этого отдал телефон Але.

– Ну что? В МЧС звони.

– Нет, – Аля мотнула головой, – лучший вариант есть. Я знакомому профессору позвоню. Он по змеям специалист. Как его? Серпентолог.

– И что он сделает, твой профессор?

– Он и змею отловит, и расскажет нам всё про неё. А МЧСники, что они понимают в этом?

– А он поедет в такую даль?

– Поедет, – уверенно ответила Аля.

– Ну, валяй тогда.

Аля набрала номер.

– Сергей Владимирович? Да. Это я, Аля Берестова. Тут у нас такое… Такое! Мы с другом в наш номер в отеле вернулись, а там змея. Чёрная, страшная. Да. Да. Мы в номер зайти не можем, а там у нас вещи все, деньги. Что? Понятия не имею, как она попала сюда. Да. Да. Если можно. Пожалуйста! Адрес? Сейчас. Виталик, какой здесь адрес? Вот. Диктую.

Завершив звонок, Аля облегчённо вздохнула: «Подъедет».

– Ну пока он едет, пойдём на ресепшен. – На лице Инина читался гнев. – Вопросы у меня будут к администрации. Ой, вопросы!

За стойкой была знакомая пучеглазая девушка.

– Кто заходил в номер три? – без приветствия спросил её Инин.

– Кто? – девушка растерянно заморгала. – М-м-м… никто. Вы же сказали, что уборка в номере вам не нужна, что сами справляться будете.

– Сказал. А вы что? Кому второй ключ давали?

– Никому. Никто ваш ключ не брал. В мою смену, по крайней мере.

– В вашу смену, значит. А не в вашу?

– Не могу знать, – испуганно ответила девушка. – А что случилось?

– Что случилось? Пройдёмте!

Он отпер перед ней дверь. Пучеглазая так и замерла на пороге. Побледнела. Казалось, её глаза и вовсе вылезли из орбит. Змея перебралась на подушку и, по всей видимости, чувствовала себя там очень вольготно.

– Э… это что? Это к… как? – девушка заикалась.

– Это я у вас хочу спросить: это как?

– Н… не знаю… Не понимаю…

– Вы хоть представляете, какойя теперь отзыв на ваш сайт напишу?

– Простите… Простите… – на девушку было страшно смотреть.

– Не прощаю! – рявкнул Инин.

Девушка вздрогнула, втянула голову в плечи.

– Я сейчас МЧС вызову.

– Не стоит. Уже без вас вызвали. Идите уже с глаз моих!

Пучеглазая, ссутулившись зацокала каблучками по коридору.

Ожидая профессора, Виталий и Аля расположились на креслах в холле. Выпустив пар, Инин поуспокоился, замолчал, долго думал о чём-то, потом, наконец, спросил: «Хочешь, одной штукой интересной с тобой поделюсь?»

– Конечно, – ответила Аля.

– Примерно недели за две, как вся эта катавасия началась, я сон видел – дебильный такой, запутанный; короче, фигня всякая снилась. Но. Кое-что из этой фигни как будто сбывается… Мне снилось, что с Юркой беда случилась, снилось, как кто-то с высоты упал, как я на машине кого-то преследую снилось; раввин, похожий на того, что в секте встретил снился, мне даже ты в том сне снилась, только я лица твоего не видел, но тело точно твоё. Ты там на фоне огня танцевала, как тогда, у камина, когда у нас первый раз с тобой было. И змеи мне тоже снились…

– Я же говорила, что у тебя способности есть! – Алины глаза загорелись.

– А я, знаешь, Фрейда читал. И он говорил о том, что часто бывает так. Мы увидели сон, а позже начинаем подгонять случившиеся события под него, и незаметно для себя создаём ложные воспоминания о том сне – на самом деле нам не снилось этого, но мы убеждаем себя, что снилось.

– Твой Фрейд был законченным материалистом. А я тебе вот что скажу: я видетьлюдей могу. Ну, чувства их, мысли…

– Так говорила уже.

– А тебя не могу.

– И про это ты говорила. И что? Если ты меня не «видишь» – это есть доказательство моих паранормальных способностей?

– Вероятно.

Инин усмехнулся.

– Тогда если ты такая видящая у нас, может быть, ты Макса посмотришь? Что у него в голове? А?

– Я могу видеть, только если человека хорошо знаю, или только тогда, когда сама сильные чувства испытываю – когда боюсь, когда ненавижу, когда…

– Вот так всегда у вас ведьм, – не дал ей договорить Инин. – Кучу условий нужно. Поэтому, фигня всё это, – он махнул рукой. – А Фрейд со своим материализмом – прав.

– Вот он! – Аля соскочила с кресла и поспешила навстречу вошедшему в холл мужчине.

Мужчина и впрямь походил на профессора начала прошлого века – в очках, напоминающих пенсне, с аккуратной бородкой, со старомодными бакенбардами на висках, с длинным футляром через плечо… в правой руке он держал переноску для кошек.

– Это Виталик, – представила Аля Инина.

– Здрасте-здрасте, – ответил профессор. – Ну, где у нас зверь?

Голос Сергея Владимировича Инину показался знакомым. Где-то он его слышал, но где? Или просто почудилось? Мысли об этом сейчас были совершенно не важны, Инин отмахнулся от них.

Они вошли в номер. Вначале профессор, за его спиной –Виталий и Аля. Змея продолжала лежать на подушке, и, похоже, спала.

«Матерь божья! – воскликнул Сергей Владимирович. – Выйдите, ребята, отсюда, и дверь за собой прикройте, а то, мало ли что».

Ребята повиновались.

Не прошло и минуты, как дверь распахнулась, и профессор вышел из номера.

«Вот она, красавица, здесь! – он удовлетворённо похлопал по переноске. – А вы, ребята, везунчики. Если бы эта краля вас цапнула, то…» – он замолчал, подбирая слова.

– Нас бы уже не было? – закончил за него Инин.

– Боюсь, что да, – согласился профессор. – Вы знаете как зовут эту кралю? Дендроаспис полилепис, или Чёрная Мамба. Самая ядовитая змея в мире. Её яд содержит дендротоксин, который приводит к остановке дыхания. При отсутствии антидота в течении сорока минут наступает неизбежная смерть. Но беда ещё в том, ребята, что в наших клиниках этого антидота нет. Да и зачем он нам нужен? Ведь и змей таких у нас нет. Чёрная Мамба обитает лишь в центральной и южной Африке. Отсюда вопрос: как она здесь оказалась?

– Нам бы самим это знать, – сказал Инин.

– Н-да, дело тёмное, – покачал головой профессор.

– Спасибо, Сергей Владимирович! Спаситель вы наш! – Аля схватившись обеими руками за свободную руку профессора, благодарственно трясла её.

– Да это вам спасибо, ребята! – ответил специалист. – У нас в серпентарии отродясь Чёрной Мамбы не было, а теперь будет. Эта девочка просто звезда! – он снова похлопал по переноске.

– Пусть эта звезда светит подальше где-нибудь, – пробурчал Инин.

Проводив профессора, они вернулись в номер.

– Так. Собирайся, Аля, мы уезжаем, – распорядился Виталий.

– Прямо сейчас, на ночь глядя? – удивилась она.

– Да. Здесь небезопасно, как вижу. Да и на живца нам ловить теперь никого не надо: я и так знаю, кто Исполнитель.

– А если ты ошибаешься?

– Не ошибаюсь, – отрезал Инин.

– Хорошо. Куда мы поедем? – со вздохом спросила Аля.

– Ко мне домой.

– А там безопасно?

– Более чем. Мой дом – моя крепость. У меня замок сверхнадёжный и дверь бронированная. А самое главное, у нас на вахте два охранника посменно дежурят – дядя Вася и дядя Миша. Оба бывшие спецназовцы. Мимо них не то, что змея – вошь не пролезет.

Глава 11

34

Уже третью ночь он не мог спать. Выручал только коньяк, что позволял ненадолго забыться больным лихорадочным сном. Еда казалась безвкусной, не лезла в горло. Голова разрывалась от мыслей, спасения от которых не было.

Сначала мысли пугали. Вдруг девчонка расскажет матери? Вдруг они всё же обратятся в милицию? Позже, он убедил себя, что навряд ли алкоголичка станет защищать свою дочь – для неё главное найти на бутылку, остальное вторично. А если и обратится, ещё вопрос поверят ли пьянице. И даже если поверят и начнут проверять, он сможет остановить это. У него есть влиятельные знакомые и в МВД области, и в прокуратуре. У девчонки нет доказательств, кроме слов, которые ничего не значат. Алкоголичку же несложно купить, или… убрать. Страх отступил.

На место страха пришло чувство сокрушающей уязвлённости. Никто так ещё не унижал его в жизни. И от кого он потерпел унижение? От кого он получил щелчок по носу, пощёчину, оплеуху? От этой пигалицы, от алкашкиной дочери, от чёртового ребёнка! Как он мог допустить такое? Он, взрослый мудрый мужчина, особенный человек, не делающий ошибок! Эта мелкая тварь поставила под удар неприкосновенное, самое важное – его Я, его веру в себя. Как жить после этого? Как смириться? Смириться?! Проглотить это дерьмо? Умыться позором? Не бывать этому. Он уничтожит её. Он обязан её уничтожить. Просто отправить её к праотцам, как Арину? Нет, этого будет мало. Прежде, чем мелкая ведьма окажется там, она должна пострадать. Пострадать так, чтобы молила о смерти. Нужно изничтожить ей морально. Нужно превратить её жалкую бесполезную жизнь в непроходимый ад. Только, как это сделать? Как это сделать правильно? Чтобы опять не ошибиться, чтобы снова не проиграть…

Он уже третьи сутки находился на приспособленной под свои нужды фазенде, мечась на диване в той самой комнате, где картина обнажённой женщины во всю стену. Один. На работе сослался на болезнь, домашним объявил, что в командировке. Никто не должен видеть его таким – растерянным, раздавленным, слабым, спасающимся коньком. На четвёртый день привезли колёса для ограбленной по вине малолетней мерзавки машины. Он счёл это знаком – пора возвращаться.

Ещё неделю он продолжал обдумывать, тасуя в голове планы. Остановился на следующем. Он найдёт эту сучку и скажет: «Ты собиралась в милицию? Шагом марш! Только у тебя нет никаких доказательств. Я директор, уважаемый человек с незапятнанной репутацией, имеющий к тому же много хороших друзей в милиции. А ты кто? Истеричная девочка с бурной фантазией. Кому поверят, тебе или мне? Или, может быть, твоей матери алкоголичке?» Пацанка очень неглупая, – поймёт, что в этих словах есть резон. А потом он добавит: «Кстати, о матери. Ведь её где-нибудь могут найти с проломленной головой. И никто никогда не узнает – сама она голову проломила или ей помогли. Скорее решат, что первое. Ведь пьющие люди нередко падают…» И это девчонка поймёт – уразумеет, что сие не пустая угроза. А коль скоро так – станет паинькой. Не захотела по-хорошему, от компьютера отказалась… Что ж, будет теперь по-плохому. Он всегда добивается своего. Так было, так есть и так будет. Он сделает её собственной секс-рабыней, а потом…

«Жовнов! – окликнул он Толика. – Немедленно ко мне в кабинет!»

– А скажи-ка мне, Толик, почему Аля к нам не заходит? – директор буравил мальчишку глазами.

Толик молчал.

– Ты чего молчишь, как партизан на допросе?

– Н…не знаю, болеет, наверное.

– Болеет, значит, – с деланным пониманием покивал головою директор. – А скажи-ка мне, уважаемый, она ничего плохого тебе обо мне не рассказывала?

– Нет! – тут же ответил Толик.

По скорости ответа и по испугу, догадаться о том, что пацан врёт, было делом элементарным.

– Веди меня к ней домой.

– М-м-м… – Толик мялся.

– Немедленно, я сказал! – прикрикнул директор.

Минут через десять они оказались в секторе, где ветхие и обшарпанные двухэтажные домики довоенной постройки сиротливо теснились вдоль пыльных улочек.

«Вот здесь Аля живёт», – Толик указал рукой на одну из сталинок.

Дом признаков жизни не подавал. Часть окон была разбита. Неподалёку урчал бульдозер. Прямо у подъезда стояла шар-баба – подъёмный кран с подвешенным на стрелу трёхтонным чугунным шаром. Вокруг суетились рабочие в оранжевых жилетах и красных касках. Седой мужичок в кепке и с папкой под мышкой (очевидно, прораб) делово отдавал распоряжения.

– Уважаемый! – обратился к нему к нему директор. – А что за работы здесь проводятся?

– Так не видите, что ли? Дом под снос идёт, – ответил прораб. – Весь квартал ломать будем. Здесь новую магистраль и развязку строят.

– А жильцы-то? Остался ещё кто-нибудь?

– Да кто ж мог остаться? – удивился прораб. – Работы по сносу уже начались. Жильцы в новые квартиры переселены.

– А куда, вы не знаете? – директор понимал, что вопрос не по адресу.

– Да откуда мне знать? Я что, горисполком что ли?

Директор отвёл Толика в сторону.

– В какой квартире она жила? – он глядел на него ястребом.

– Я н…не знаю, не помню, – нетвёрдо ответил Толик.

– Ты врёшь мне. Немедленно говори! – надавил директор.

– В квартире 15.

Толик почувствовал себя предателем.

– Куда она переехала? Адрес знаешь?

– Не знаю. – Толик попятился.

– Опять врёшь. Говори. Быстро!

– Я не знаю.

– В холодный бокс захотел?

Летом в холодном боксе было не холодно, но мертвецов, чьих холодных лап он чудом избежал во время прошлого своего заточения, никто не отменял.

– Я не знаю, – упрямо повторил Толик.

Глаза директора сделались совсем страшными.

– В холодном боксе сгною, сопляк. Говори!

Толик знал куда переехала Аля. Знал, но ни за что бы не сказал директору, даже если бы тот его расстрелял. Не сказал, потому что Аля его просила, а он ей пообещал.

– Я не знаю, – сказал Толик сквозь сжатые зубы.

И директор понял – не скажет. Не скажет даже под пытками.

– Сейчас же бегом на задний двор, и мусор убирать. Руками, без всяких перчаток. И без обеда сегодня останешься. И без ужина. Пошёл вон отсюда!

Толик побежал.

Директор стоял и смотрел на покинутый дом. Он сумеет узнать куда переехали жильцы из 15-й: в соответствующих органах на то есть соответствующие документы. Прораб дал отмашку. Стрела подъёмного крана сначала отклонилась назад, потом полетела вперёд. Огромный чугунный шар с грохотом врезался в стену. Стена дрогнула, от места удара побежала в разные стороны паутина трещин. Новый удар. Корявая роза из трещин выросла, но стена не собиралась сдаваться.

Директор смотрел на шар. Директор смотрел на стену. Стена прочная, а шар круглый. Может быть, вселенная даёт ему знак? Не стоит прошибать стену. Может быть, вселенная оберегает его от чего-то? Может быть, стоит остановится и подождать? Шар-то круглый. Он ещё обязательно встретит эту девчонку. И тогда произойдёт то, что должно произойти. В свой черёд. Он ведь умеет ждать. «Когда сильно чего-то захочешь, вся Вселенная будет идти навстречу». Он очень хочет, а значит… Он не станет искать девчонку сейчас. Всё само случится, как нужно. Когда придёт время.

35

Автомобиль остановился у шлагбаума. Из будки охранника вышел бритый под ноль крепкий мужик в униформе.

– Здравствуйте, дядя Миш! – поздоровался Инин.

– И тебе не хворать, – охранник внимательно всматривался в его лицо. – Виталик? Давненько тебя что-то не было.

– Да в отпуске был.

– Отпуск дело хорошее.

Шлагбаум поднялся.

Войдя к Инину в дом, Аля ахнула. С широко раскрытыми глазами она оглядывала громадную, отделанную в светло-бежевый цвет комнату, с окном во всю стену, с зеркалом во всю стену, с домашним кинотеатром на пол стены. На высоком потолке комнаты горели фантасмагорической формы светильники, отчего она чем-то напоминала салон звездолёта из далекого будущего. Под светильниками раскинулся, огромный, под стать этой комнате, г-образный диван.

– Да у тебя один зал больше, чем вся наша с мамой квартира, – только и смогла сказать Аля.

– Между прочим, ты первая женщина, которая здесь очутилась, – заметил Инин. – Ну, кроме моей мамы, естественно. А спать мы будем здесь, – он толкнул раздвижную дверь в спальню.

Утром за чашечкой сваренным Ининым эфиопским кофе Аля начала разговор с вопроса: «Ты отзыв на отель писать будешь?»

– И не подумаю. Ещё пучеглазой влетит. А девчонка-то в чём виновата?

– Ясно. А Бхагавад-гиту изучать будешь?

– Тем более, и не подумаю.

– Как же ты в секту внедряться будешь? Придумал чего-нибудь?

– Ничего не придумывается, – Инин развёл руками. – Может, у тебя какие идеи есть?

– Из страны уезжать надо. И лучше всего в Дубай.

– Фух, – Виталий выдохнул, надув щёки. – И дался тебе этот Дубай.

– И что же, ты подойдёшь к Новицкому, и скажешь: я знаю, что ты Исполнитель, признавайся давай? – съязвила Аля.

– Ты знаешь, а это идея! – неожиданно поддержал её Инин. – Я сам об этом подумывал. Так я и сделаю. Уткну пистолет ему в яйца, и так и скажу: не признаешься – кранты твоим яйцам.

– А если это не он?

– Да он это, он.

– Но если всё же не он, то тогда он не признается, даже если очень захочет. И что ты будешь делать тогда? Ты же не станешь его убивать? А он после пойдёт в полицию, напишет на тебя заявление. И что тебя будет ждать?