Спасение ведьмы

– Ха! – Инин раскраснелся от азарта и гнева. – Замечательно! Сегодня они поймут, кто кот, а кто мышь.

– Если ты сегодня, после их предупреждения, пойдёшь бродить по лесу, они поймут, что что-то не так, – заметила Аля.

– Они поймут, что я их не боюсь. И не ошибутся.

25

В десятом часу вечера, когда катающиеся отдыхающие полосовали лыжами освещённый прожекторами склон, а некатающиеся весело заправлялись горячительным в баре, Инин вышел на свой маршрут.

Сначала по тропе здоровья между холмов, покрытых объятым тьмой лесом. Тропа широкая, практически не тропа, а аллея. Здесь светло, по всей длине стоят фонари, прогуливаются немногочисленные курортники. Затем направо, на пологий холм. Тут тропа более узкая и фонарей нет. Безлюдно. Но лес редкий, ярко светит золотая луна – Инину даже не пришлось включать фонарик на телефоне, и так дорогу видать. Морозец пощипывал щёки, хрустел под ногами схваченный им снег, «Макаров» приятно тяжелил карман горнолыжного комбинезона. Теперь снова направо. Здесь лес погуще и тропка поуже, приходится кое-где фонарик включать. И опять направо, по широкому кругу огибая отель. Тропка сбегает вниз, в лог. Это самый глухой, наиболее удалённый участок маршрута. Лес здесь густой, без фонарика не видать ни зги. «Самое лучшее место, чтобы меня пришить, – Инин шёл осторожно, высвечивая фонариком стволы сосен и костлявый подлесок, прислушивался к каждому шороху. – На их месте я так бы и поступил. Выследил бы мой маршрут (а то, что они уже это сделали Инин не сомневался), и поджидал где-нибудь тут, под ёлкой, с шокером наперевес». Он расстегнул карман комбинезона, где лежал пистолет, чтобы при надобности не замешкаться. Благополучно миновав лог, он в последний раз на маршруте повернул вправо. Лес снова редел, тропка некруто ползла наверх, снова выводя к людям, к отелю, к началу маршрута. Круг замкнулся.

Инин никогда не ограничивался единичным проходом маршрута. Нужно дать больше шансов врагу. Пусть осмотрится, пусть выберет позицию для атаки. Его враг – это рыба, которая видит в нём червяка, а он на самом деле рыбак. Чтобы выловить рыбу, удочку нужно забросить не один раз.

Второй круг также результатов не дал. Инин слегка озяб. Подумалось об уюте тёплого люкса в отеле, о бутылочке красного вина, о курочке-гриль, разогретой на сковородке, об Але в своём соблазнительном пеньюаре… Кто знает, может быть он сегодня придумает что-нибудь этакое и неприступная крепость падёт? «Однако, бог троицу любит», – подумал Инин и пошёл на третий заход.

Он спустился в лог. Луна, и так еле видная за разлапистыми кронами, спряталась в облака. Пространство, не освещённое слабым лучом фонарика телефона, превратилось в кромешную тьму. «Давно надо было хороший налобный фонарь заказать, а так не видать ни черта», – посетовал Инин. Мороз крепчал. Под ногами хрустел упругий снег. Громко, скрежещуще. Но стоило остановиться, как весь этот укрытый мраком мир погружался в полнейшую тишину. Мёртвую. «Будто в могиле», – подумалось Инину.

Через метров сто он снова остановился. Закурить. И… Что это? Инин вздрогнул. В этой глухой тишине, на отдалении, он услышал скрип снега. Шаги? Кто-то идёт за ним? В ту же секунду скрип прекратился. Показалось? Может, это просто нервы шалят? Он выключил фонарик, закурил. Тишь. Абсолютная тишь. Докурив, выбросил окурок в снег. Пошёл дальше.

Хр-хр-хр, – хрустел снег под ногами. Инин резко остановился. Хр-хр-хр, – слышалось за спиной. Вот! Не показалось. За ним точно кто-то идёт. Хруст опять прекратился.

«Слышит мои шаги, и останавливается, когда я останавливаюсь», – резонно предположил Инин.

Он развернулся, пошёл назад, туда, где этот кто-то стоит, затаившись во тьме. И ждёт… Сердце бешено колотилось, кровь стучала в виски, но тяжесть в правом кармане успокаивала, придавала решимости, толкала вперёд. Инин ускорил шаг.

Лучик фонарика, дрожа прыгал с тропы на деревья, на еловые лапы, на голые ветви кустов, опять на тропу… Онгде-то здесь. Он совсем рядом. Инин чувствовал его присутствие кожей. Стоп!

Здесь, у толстенного ствола вековой ели, с тропинки в лес уходят следы. Совсем свежие. Инин готов был поклясться, что их не было тут, когда он проходил это место пару минут назад.

Осторожно, стараясь ступать как только можно тише, Инин двинулся по следам. Фонарик он погасил. Нельзя выдавать себя светом. Благо луна, снова выбравшаяся из облаков, продираясь сквозь хвойные кроны, худо-бедно, но всё же делала следы видимыми. Карман расстёгнут, но пистолет Инин доставать не спешил. Вдруг это не фанатик-убийца, а какой-нибудь чудаковатый курортник решил прогуляться по лесу. Ни к чему, чтобы тот видел оружие. Достать пистолет – доля секунды. Он успеет.

Снег становился всё глубже, Инин проваливался в него выше колена. Следы уводили в кустарник. Колючий прутик хлыстнул по лицу. «Чёрт!» – Виталий выругался шепотом. Миновав кусты, следы вывели на поляну. Пропахав по ней метров пятнадцать, они… обрывались!

«Что за хрень? Не мог же он на небо вознестись, – Инин был в замешательстве. – Может, они продолжаются, просто темно и не видно поэтому?»

Он прошёл по следам до конца, до середины поляны. Там они и заканчивались. «Мать твою…» – Инин замер.

Вдруг сзади, у кустов хрустнула ветка. Виталий обернулся, включая фонарь. И увидел его.

Он стоял. Чёрный, огроменного роста, сутулый, кряжистый, косая сажень в плечах. На лице балаклава, только дыры для глаз. Точь-в-точь, как у того типа на крыше. У Инина возникло ощущение, что он уже где-то видел его. Только где?

В правой руке у монстра что-то блеснуло. И это был не электрошокер. Убийца сжимал в кулаке рукоять длинного, как меч, тесака. Издав утробный рык, чудище двинуло в сторону Инина.

Час Х наступил. Через долю секунды Виталий вырвет из кармана железного друга, и прострелит ублюдку плечо. Он выхватил пистолет. И обмер. Его рука держала не рукоять «Макарова». Она держала клюв айс-фифи…

Несколько лет назад Инин был на Чегете, занимался фрирайдом – спуском на лыжах вне трасс, по целине. Однажды сбросило с крутого обрыва, покрытого твёрдым, как цемент, льдом. Виталию отчаянно повезло, что на пути падения встретилось маленькое выполаживание, где удалось закрепиться. Под ним была километровая пропасть, над ним – сотня метров обледенелого склона с крутизной в шестьдесят градусов. Без специального снаряжения по такому подняться нельзя. Он бы не выжил тогда, если бы не спасатели. После этого случая знакомый, занимающиеся альпинизмом, посоветовал ему приобрести айс-фифи – компактный, отдалённо напоминающий молоток, инструмент для ледолазания, позволяющий подниматься по самому твёрдому льду. С тех пор, спускаясь на лыжах, Инин всегда его брал с собой, кладя в правый карман горнолыжного комбинезона. На всякий случай. Весит инструмент примерно столько же, как и «Макаров», да и по размеру немногим больше. Спутать несложно. Но выходя на маршрут сегодня, Инин вынул айс-фифи из кармана, и положил туда пистолет. Он точно помнил. Он делал это всегда, выходя на маршрут. Или он ошибается? Быть может, сегодня он только хотел это сделать, но забыл? Как же он мог так оплошать?

Чудовище с тесаком, ухая, приближалось. Не мешкая ни секунды, Инин бросился в лес.

Ноги вязли, утопали в глубоком снегу. Ветви деревьев розгами секли по лицу. Колючие кусты предательски хватали за ноги, рвали комбинезон. Ноги чудовища, которые были, вероятно, и длиннее, и мощнее, чем даже у высокорослого и нехилого Инина, топтали глубокий снег резче, резвее. Чудовище настигало. Инин уже слышал шумное дыхание у себя за спиной. Подпустить поближе, резко остановиться и с разворота вогнать клюв айс-фифи ему в глаз? А если не выйдет? Если упырь рубанёт своим тесаком первым?

Земля ушла у Инина из-под ног. Он провалился. Полетел куда-то во тьму, в пропасть, в тартарары… Удар. Что-то хрустнуло в позвоночнике. Перевернуло вверх тормашками и кубарем понесло дальше вниз. «В овраг угодил», – пронеслось в голове. Кручение перешло в стремительное скольжение. Снова удар. Треск. Остановился!

Он лежал на животе, лицом в снег. Первая мысль была о том, целы ли руки и ноги, а главное –позвоночник. Инин пошевелил руками. Работают. А с ногами, особенно с правой – проблемы. Как будто что-то взяло их в тиски. Закряхтев, он слегка приподнялся, повернув голову назад. Здесь, на дне оврага было совсем темно, но привыкшие к темноте глаза смогли рассмотреть гигантских размеров пень, нависающий сверху чёрной махиной. Инина внесло под него почти что под грудь. Вколотив локти в снег, он попробовал подтянуться, вытянуть себя из-под пня. Бесполезно. Застрял. Застрял намертво. Как бы сейчас помог айс-фифи! Но его больше нет. Как и телефона с фонариком. Выронил во время падения.

А там, левее и наверху, уже прыгал во тьме по еловым ветвям голубой луч. Чудовище шло, искало, спускалось в овраг. Инин, хрипя от натуги, попробовал выбраться. Проклятая правая нога в чём-то увязла, видимо, запуталась в паутине мелких корней. Уже слышан был хруст веток и ворчание чудища. Через полминуты он будет на дне оврага. А ещё через полминуты… Инин отчаянно рванулся вперёд. Снова фиаско. Полное.

«Сейчас ты умрёшь», – сказал чей-то чужой, издевательски спокойный голос в мозгу Виталия. Оставалось только безнадёжно смотреть на приближающийся, скачущий свет фонаря…

Луч подпрыгнул кверху и вдруг погас. Чудовище зарычало, выматерилось. Продолжая недовольно ворчать, заелозило по сторонам – Инин видел его неясные очертания в темноте. «Поскользнулся, телефон обронил», – понял Виталий. Он предпринял ещё одну отчаянную попытку высвободиться. Результатом была только острая боль в правой ноге.

Чудовище не нашло телефон. Оставив попытки, оно пошло по дну оврага в темноте. «Он и без фонаря меня обнаружит. Я почти на пути у него лежу», – Виталий надежд не питал.

Скрипя снегом, к Инину приближалась смерть. «Он сразу рубанёт меня тесаком по шее, или будет разделывать медленно, смаковать, кромсать? Скорее всего, второе. Ведь эти мрази хотят, чтобы жертва страдала». Скрип подобрался вплотную. Сейчас…

«Сейчас сдохну. Позорно и глупо сдохну. Хоть раз в жизни хотел сделать чего-то стоящее, и… Прожил бездарно, и подыхаю бездарно». Скрип прекратился. Инин, замерши лицом в снегу, знал, чувствовал, что потрошитель стоит прямо над ним. Всё. Инин не дышал. Но сердце бухало так громко, что казалось монстр слышит его удары. «Ну не тяни. Давай!»

Скрип возобновился. Он (Инин не мог в это поверить) стал удаляться. Не заметил? Не заметил! Виталий рванулся с такой неистовой силой, что показалось, что весящий не менее тонны пень покачнулся. Бешено заработал ногами. И что-то сдвинулось. То, что держало правую ногу слегка ослабло. Взбивая локтями снег, извиваясь всем телом, Инин отвоёвывал у пня сантиметры. Он с ужасом слышал, что скрип опять приближается. Монстр понял, что проскочил мимо и теперь возвращался.

«Судьба, вселенная, бог или кто там, дают тебе шанс. Давай! Не просри. Давай!» – шептал себе Инин, судорожно борясь.

«Ага!» – радостно возопило чудовище, когда до него оставалось около сорока метров. Оно, наконец, заприметило Инина. Перешло на бег. Виталий, которому к тому времени удалось перевернуться с живота на бок, расслабил ноги, и, вложив все оставшиеся силы, дёрнул их на себя. Невидимая лапа корней вдруг отпустила хватку. Через мгновенье Виталий стоял на ногах. Он побежал. Срывая ногти, вгрызаясь пальцами в снег принялся карабкаться по крутому склону оврага вверх. Чудовище материлось где-то внизу. В лазании оно оказалось не столь проворным, как в беге.

Выбравшись из оврага, Инин, вездеходом тараня снег, бежал вдоль кромки. Синенький огонёк. Это его телефон. Вот место, где он упал. Значит, мобильник выпал из руки до того, как он улетел в овраг. Рядышком, из снега торчал айс-фифи. Вторая удача. Виталий подхватил телефон, вырвал айс-фифи из сугроба.

По утоптанной тропе бежать было во много раз легче. Мешала только боль в правой ноге. Виталий прихрамывал. За каждым деревом чудился враг. Ведь, скорее всего, мужик с тесаком был не один. Наверняка, где-то поблизости ошиваются ассистенты. Они смогут доделать дело.

«Боишься? – говорил себе Инин. – Боишься, и ещё как, – отвечал сам себе. Подыхать-то не хочется. А ведьме плёл, что на смерть тебе наплевать и что жизнь – фигня. Врал получается, позёр! Если боишься, значит, на что-то ещё в этой жизни надеешься. Вот Печорин бы не боялся. Далеко тебе до Печорина, идиот».

26

Инин вломился в номер взъерошенный, запыхавшийся, с бешено горящими глазами, с расцарапанным и потным, несмотря на мороз лицом, с разорванной штаниной, с окровавленной голенью.

Аля, побледнев отшатнулась, схватилась рукой за рот.

Ни слова не говоря Инин бросился к сейфу, набрал код, открыл. Вытащил свой «Макаров».

– Идиот. Идиот! Джеймс Бонд херов! Как же я мог?

– Что? Что случилось? – наконец, обрела дар речи Аля.

Он положил пистолет обратно, закрыл дверцу. Схватил бутылку вина и штопор. Плюхнулся на диван. Откупорил. Присосавшись к горлышку, опрокинул в себя пол бутылки. Аля, сложив руки на груди, стояла напротив и терпеливо ждала. Из-за двери доносилось треньканье гитары и чьё-то пение.

– Облажался я, блин, по полной, – вымолвил Инин, ставя бутылку на пол. – Пистолет не взял, представляешь?

– Что с твоей ногой и лицом? – спросила Аля изо всех сил стараясь держаться спокойно.

– С ногой и лицом? Фигня. Мог вообще без башки остаться.

– Виталик не томи, – в её голосе был слышен надрыв. – Рассказывай.

– Амбал на меня в лесу напал. Здоровенный, сука, как тролль. И знаешь, не с шокером. С тесаком огроменным.

– Что за амбал? – Алины брови сосредоточенно сдвинулись. – Ты лицо его запомнил?

– Какое на фиг лицо? Он в балаклаве был, как тот придурок на крыше. Но, знаешь, – Инин наморщил лоб, – у меня такое ощущение, что где-то я его видел. Но где?

– Что произошло в лесу? Подробно рассказывай, – потребовала Алевтина.

Инин рассказал. Рассказав, снова приложился к бутылке и допил до дна.

– Значит, с тесаком он был, – задумчиво проговорила Аля. – А кто мне сказал, что почерк маньяков не меняется?

Инин только почесал макушку. Ответить на это ему было нечем. За дверью продолжала бренчать гитара. Певец взял высокую ноту. Виталий поморщился.

– Значит, теоретически, – продолжила Аля, – они нас и пристрелить могут. Вот ворваться в номер, и пристрелить.

– Ну не перегибай палку, – недовольно возразил Инин. – Не накручивай. Уверен, что у Архивариуса с ментами договор – не светиться. Если нас в отеле пристрелят при всём честном народе, это ж какой резонанс будет! Вот если где-нибудь в лесу, или на пустыре каком, где свидетелей нет, тогда, согласен с тобой. Грохнули, тело в мешок, закопали и поминай, как звали. Будем числиться пропавшими без вести. А так, чтоб на людях, нет, – Инин отрицательно покачал головой, – не станут они этого делать.

За дверью гитара пронзительно тренькнула. Инин вскочил. Вылетел в холл. Там расположилась компания из двух молодых девчонок и двух парней. Один из них, аккомпанируя на гитаре, самозабвенно выводил: «Я свободен, словно птица в небесах. Я свободен, я забыл, что значит страх…»

«Слышь, ты! Ты в натуре свободен! – заорал Инин. – Двенадцать ночи, а вы тут горланите. Ну-ка пошли отсюда! А то я тебе сейчас гитару на башку надену, испанский галстук сделаю!»

Видя выпученные, горящие гневом глаза Инина, его сжатые кулаки, разодранную штанину и кровоточащую ногу, компания решила не спорить, – не сказав в ответ ни слова, скорёхонько испарилась. Инин вернулся в номер и снова плюхнулся на кровать.

– Виталик, ты что? – не поняла Аля.

– Терпеть не могу музыку. Особенно гитарную. Особенно в таком исполнении.

– Ясно. Дай ногу посмотрю.

– Да. Надо бы в медпункт сходить.

– А я тебе не медпункт? – присев, она осматривала и ощупывала повреждённый участок. – Так, перелома нет. Просто ушиб и сильная ссадина. Бегом в душ! Помоешься, я тебе обработаю рану и перевязку сделаю. И ещё противостолбнячную сыворотку поставлю. У меня есть в аптечке. Взяла. Как чувствовала, что пригодится.

Обработав и перевязав рану, Аля устроилась рядом. Вдруг спросила: «Когда ты лежал, а этот стоял над тобой с тесаком, что ты чувствовал?»

«Досаду, – ответил Инин. – То, что с пистолетом так облажался, что за Юрку с бабушкой отомстить не смогу, то, что сдохну так глупо».

– А тебе было страшно?

– Ни хрена, – опять соврал Инин.

– Ну хорошо, за себя тебе не было страшно. А за меня? Ведь если бы убили тебя, то и мне тоже недолго бы осталось.

– Тут я тебя разочарую, – он посмотрел ей в глаза. – Нет. Такой я. Эгоист и нарцисс. Вот от тебя секса не дождёшься, а от меня человечности.

Алевтина на намёк Инина никак не отреагировала.

– Ясно. Но что дальше? Планы-то придётся менять. Надеюсь, теперь с пистолетом по лесу бегать не будешь?

– Тут ты права, – согласился Инин. – Но я подумаю об этом завтра. – Он зевнул. – Утро вечера мудренее.

Пережитый стресс, усталость и бутылка вина сделали своё дело – Инин мгновенно провалился в сон.

На завтрак Аля приготовила яичницу на свежекупленной сковордке, нарезала сыр, заварила кофе. Номер наполнился до невозможности вкусными запахами. Поев с удовольствием, Инин отвалился на спинку кресла и закурил.

– И какие у тебя теперь планы? – присев на кровать, Аля продолжила вчерашнюю тему.

– Да есть идейка одна, – сказал Инин.

– Какая?

– Откуда ты узнала, что Архивариус каббалист?

– Так Вадим же сказал.

– Он только это сказал, и всё?

– Ну да.

– А в какой такой организации Архивариус состоит, где она находится, как называется?

– Он про это ничего не знает.

– Или говорить не хочет, – добавил Инин.

– Допустим, – сказала Аля.

– Вот что мы делать будем. Нужно отыскать каббалистскую организацию в нашем городе.

– По-моему, плохая идея, – Аля нахмурилась. – Бесполезная. Во-первых, их штаб-квартира, скорее всего находится не у нас, а где-нибудь за границей. В Израиле, например, или в том же Дубае. Во-вторых…

– Ну насчёт Дубая это ты брось, – категорически не согласился Инин. – В Дубае арабы за еврейскую каббалу, башку снесут.

– Во-вторых, – продолжила Аля, – поиск каббалистской организации, скорее всего, не даст ничего. Секта Архивариуса, может не иметь ничего общего с настоящей каббалой, и каббалисты, если допустить, что они есть в нашем городе, понятия не имеют, об Архивариусе и его шараге.

– Вот как? А я считаю, что они понятие иметь очень даже могут. Почти уверен, что-нибудь да слышали о его шараге. В любом случае, попробовать нужно.

– И как ты их найдёшь?

– Господи, Аля! Ты меня поражаешь. С твоими мозгами и так тупить! А Гугл на что?

На полчаса он закопался в телефон. Вздохнул, отложив его в сторону: «Да. Всесильный Гугл тоже бывает бессилен, гори он огнём».

– Стой! Оба-на! Вспомнил! – Инин соскочил с кресла. – Я вспомнил, где видел того урода, что с тесаком за мной гнался! У ментов в РУВД, когда они мне видеозапись показывали. Эта тварь мне машину сожгла.

– Ты уверен?

– Да! На девяносто девять процентов. Здоровущий, сутулый, широкоплечий, руки длинные, как у орангутана. На тролля похож.

– Может, это и есть Исполнитель? – предположила Аля.

– Да что ты! Не думаю. Чуваки с этаким телосложением интеллектом не блещут. Архивариус на роль Исполнителя такого бы не поставил. Тут мозги нужны. Этот тролль – рядовой боец, шестёрка.

– Логично, – согласилась Аля.

– А Исполнитель мне представляется, таким вот субтильным жидом в очочках. Вылитым Вуди Алленом. Почему-то именно так я его вижу.

– Возможно, – кивнула головой Алевтина. – Так какие теперь твои планы?

– Простые. Забью в Гугл «список НКО города» и буду искать по названию и роду деятельности. Те, которые как-то с эзотерикой связаны, духовным, типа, развитием и прочей тому подобной лабудой, буду на заметку брать. А после мы их проверим.

Аля пожала плечами. Инин перебрался с кресла на кровать и опять ушёл в телефон. За занятием этим он провёл более двух часов, периодически что-то записывая в свой блокнот.

– Итак, вот что мы имеем, – объявил он, глядя в записи. Объединение «Тропа Моисея». С неё-то мы и начнём. Далее. Центр «Ростки духа». Потом, общественная организация «Тайный смысл». И наконец, автономная НКО центр «Путь к себе». Объедем каждую из этих шараг.

– Что значит, объедем? – с недоверием спросила Аля.

– Сядем на машину, да объедем. Выясним, что почём. Побеседуем с адептами, так сказать.

– Плохая идея, – сказала Аля нахмурившись.

– Это почему?

– Мы под колпаком. Они за нами следят. Будут следовать по пятам.

– Так это же хорошо!

– Чего хорошего? Какой-нибудь КАМАЗ может расплющить нас в лепёшку на дороге. Могут пырнуть ножом в толпе. Башку прострелить могут так, что и пикнуть не успеешь.

– Так-так, – сложив на груди руки, Инин с издёвкой посмотрел на Алю, – а ты, что предлагаешь?

– В Турцию скорей валить, как и хотели. А ещё лучше в Дубай.

Инин вскочил с кровати, лупанув по ней руками.

– Не будет этого! – заорал он страшным голосом. – Ни Турции, ни Дубая! Тебе понятно? Сама вали!

Аля съёжилась.

– Билет тебе возьму, и досвидос. Хоть завтра.

– Одна я не поеду.

– Тогда не ной, – Инин немного остыл. – На дороге хрен, что они со мной сделают, я вожу классно, курсы экстремального вождения закончил. ЗИЛ меня не расплющил, и КАМАЗ не расплющит. Слабо им будет. Ножом в толпе пырнут? Не будем лезть в толпу. Башку прострелят? Не забывай, что я тоже с оружием. Поэтому, ещё неизвестно, кто кому башку прострелит. Всё. Хватит болтовни, – он принялся натягивать джинсы. – Я поехал по адресам, а ты запрись, задёрни шторы и книжки сиди читай.

– Ещё чего! – взбунтовалась Аля. – Книжки читай! Я с тобой еду.

Глава 9

27

В тот день они объехали два адреса. «Тропа Моисея» оказалась безобидной группкой пенсионеров, изучающих историю иудаизма; «Ростки духа» – чем-то вроде воскресной церковной школы для первоклашек.

Весь следующий день заняла поездка в «Тайный смысл». Располагалась данная организация в деревне, далеко за городом, и представляла из себя поселение чудаков, замороченных на веганстве, непротивлении злом злу и на слиянии с природой.

Вернувшись, ужинали купленным в дороге фастфудом (Аля сказала, что продукты, оставленные в номере, могут быть отравлены, – вдруг кто-нибудь проник туда во время отсутствия?)

– Ну что, остался «Путь к себе»? – сказал Инин, дожевав последний кусок гамбургера. – Во сколько завтра встаём?

– А если и там ничего не узнаем, тогда мы, наконец, свалим в Турцию? – спросила Аля в ответ.

– Не обещаю. Сначала в «Путь к себе» надо съездить.

– Не надо туда ехать, – угрюмо сказала Аля.

– Это ещё почему?

– Беда будет.

– Опять видение было? Опять чувствуешь?

Аля кивнула.

– Аль, послушай, – к удивлению Алевтины, Инин всегда раздражающийся при таких темах, заговорил мягким спокойным голосом, – все эти предвидения, предчувствия, они иногда сбываются, да, но далеко не всегда. И называются одним известным тебе словом – интуиция. Никакой магии, понимаешь? Интуиция. Она, конечно, работает, но с осечками. В школе у меня была девушка, и я угадывал все её желания. Ну, по крайней мере, мне так казалось. И вот однажды, я был уверен, что она хочет на день рождения белую крысу. У меня тоже было видение. Я купил ей эту крысу и подарил. Ошибся я. Был скандал. После этого мы расстались. – Инин поднялся с кресла, подбросил в камин дров и продолжил. – Твоя интуиция не подвела тебя в наш первый вечер знакомства, и возможно, это спасло мне жизнь. Не обманула она тебя и когда поехал за продуктами в супермаркет. Но заметь, она молчала перед тем, как я позавчера пошёл в лес, где меня чуть на рагу не изрубили. Ненадёжная штука интуиция эта.

– То, что тыназываешь интуицией, я называю подключением к энергоинформационному полю, – начала Аля.

– Существование этого поля не доказано, – перебил её Инин.

– Доказано, не доказано, но то, что я чувствую, сбывается в девяти случаях из десяти, потому что…

– Ты ведьма? – снова не дал ей договорить Инин.

– Да, – уверено кивнула головой Аля. – Людей с такими способностями в прошлом называли ведьмами.

– Так, – на лице Инина закривилась знакомая сардоническая улыбка. – Вот если ты ведьма, в чём ещё твои способности, кроме того, как похоть у мужиков вызывать, кошек гипнотизировать, да иногда угадывать то, что будет? А ведьмы они и порчу наводить могут, и сглаз, и если ей кто плохое сделает, так сразу обратку ему давать. Ты вроде сама рассказывала, что в школе так у тебя и было. Тогда вопрос. Если ты ведьма, то почему те уроды, что на нас охотятся, до сих пор безнаказанными ходят? Где твоё ведьмовство? Или ты подрастеряла способности-то со школьных лет?