90 градусов напротив Солнца

Выйдя из дома, он увидел отца, тот сидел возле беседки на рыбацком стуле и чистил рыбу.

– Ого, сколько ты наловил!

– Да, Вань! Видишь, один сидел, спокойно, никто не мешал, место тихое, а после утреннего дождичка… клёв пош-шёл… – протянул отец, пребывая в хорошем настроении. После чего добавил: – Прямо одна за одной! В общем, сегодня на обед будет жареная рыбка.

– Пап… а вы с дядей Сашей давно виделись? – Иван захотел ещё раз удостовериться в успехе эксперимента.

Дядя Саша – Александр Борисович, родной, старший брат отца, их разница в возрасте составляет почти три года. Когда папа ездил по делам в Москву, по пути он иногда навещал брата, если тот находился дома.

– Вань! Знаешь, давно… Месяца два не виделись, как не спрашиваю, он постоянно где-то экспедирует… Любит Саша кататься! – пошутил отец. – Так… ладно, пойду маме рыбу отнесу, можно начинать готовить!

Иван не любил рыбу, которая была приготовлена вчера и консервированную, а свежую, очень даже ел; только со сковородки, вкусную, хрустящую… Она ему тоже напоминала, как он проводил здесь лето, дедушка или папа приезжали с рыбалки и готовили свежие блюда: уху, жареную рыбу, копчёную…

После обеда с родителями и ещё одной чашечки чая; Ваня посидел, выслушал мамины наставления и решил, что пора выдвигаться.

– Ладно, я буду собираться! Уже почти три часа, а мне ещё надо за компьютером поработать, завтра статью сдавать, – выдумал Иван повод, держа в голове встречу, которая состоится уже через два часа.

– Хорошо, я тебя довезу до станции, чтобы ты на автобусе зря не мотался, – предложил отец.

Глава 5. Тайна клиента

– Эдуард Васильевич, у меня получилось! – прямо с порога, в лоб, произнёс Москалёв.

– Проходите, молодой человек, присаживайтесь! – указал Беспалов на уже привычный, полюбившийся Ивану диван.

Тот, скинув кроссовки, покорно зашёл, присел и налил в стакан воду из графина, стоявшего на столе. Пока Иван делал глоток, психолог подхватил разговор:

– Так, что у Вас получилось?

– Послушайте… а наш разговор конфиденциальный? – насторожился Москалёв.

– Один из принципов в психологии, это – «тайна клиента». Да, наш разговор конфиденциальный. Я, конечно, делаю отчёты по ответам и поведению своих гостей, но имена нигде не фигурируют. Некоторые отчёты, которые мне показались подозрительными, я распечатываю и передаю своему коллеге – психиатру, для анализа. В них не содержится информации о личности посетителя.

– А как же Вы потом разберёте, кто есть кто? – удивился Иван.

– Ну, как… по нумерации. Вы допустим, в папке номер семьдесят четыре.

– Значит, Вы меня ему уже отправляли? Зачем мои данные психиатру? Всё-таки со мной что-то не так… – склонился и покачал головой Иван.

– Нет-нет… Я просто привёл пример номера Вашей папки в своём разделе.

– Ладно, доктор, будем считать, я могу Вам доверять. В общем, я достал револьвер и-и… сымитировал «роковой выбор»!.. – не вдаваясь в подробности, «как с куста» начал Москалёв.

– Боевой револьвер? – изумился психолог. – Как?.. Когда Вы успели? – Беспалов уже начал проявлять интерес к истории своего гостя, рассматривая его смешанно: то ли как коллегу, то ли как пациента, зашедшего слишком далеко. Сам никак не мог, с этим определиться внутри себя.

– Сегодня утром, примерно около девяти часов, я решился это сделать… – ответил Иван и начал описывать, какие испытал ощущения в момент «эксперимента»: – Доктор, я стоял, не мог пошевелиться, находился внутри какой-то сферы… Точнее, казалось, одновременно, я внутри и снаружи неё. Это, знаете, как гиперсфера что ли. Потом состояние похожее, словно я заснул и мне снится та самая авария, всё происходящее казалось реальным, только сознание замутнённое… Я понимал: что хочу сказать дяде. В итоге получилось уговорить его остановиться. Эдуард Васильевич, у меня получилось избежать аварию! Потом я поехал навещать родных, разговаривал с крёстной и родителями. У дяди Саши всё хорошо: жив, здоров, работает, катается…

– Не припомню разговора про аварию – на удивление Ивана, выдал психолог.

Москалёв сидел, глядя на Беспалова, постукивая пальцами о стол – это помогало ему быстрее размышлять.

– Правда… не было. Потому что я всё исправил!

– Но в прошлые наши встречи, Вы действительно не говорили мне ни про какую аварию, – усомнился психолог: – Вы описывали драку возле бара и… да, ещё тот случай в детстве, на речке…

«Ну, конечно, не говорил, ведь этого не было… в этой вселенной аварии не было!» – мыслил Иван, тихо произнеся только:

– В этом мире не было…

Беспалов это услышал и переспросил:

– Что Вы сказали?

– Диктофон, точно! – Иван включил запись на телефоне, где он рассказывает в подробностях, увиденное в момент «эксперимента», и как смог избежать аварию. – Вот, доктор! Я задокументировал весь процесс. Если требует того ситуация, могу ещё раз пройти какой-нибудь тест, – Иван, стал дальше искать что-то в мобильном. – А, давайте я поделюсь с Вами записями! Здесь ещё описанное вечернее виде́ние: там я видел события, последовавшие после драки. Отправьте их Вашему… коллеге! Если что, я даю своё согласие. Где-то надо, что-то подписать?!

– Хорошо! – согласился психолог, совсем не споря, и решил продолжить встречу наводящим вопросом:

– У Вас есть друзья?

– Да, лучший друг – Антон! – не задумываясь ответил Иван. – Точно!.. он знал про аварию! Значит, я мог ему рассказать, случай из этой вариации, где мы чуть не врезались, попытайся дядя Саша проскочить на последних секундах…

– Посидите пару минут, пожалуйста! – попросил Эдуард Васильевич и удалились в кабинет. Вскоре он вернулся с напечатанным анализом состояния Ивана и положил два листа с информацией на стол.

– Вот! Я уже там расписался, поставьте свою подпись и расшифровку в конце второго листа, там, где подчёркнуто.

– Мне надо это читать? – поинтересовался Иван.

– В принципе, не обязательно, там чисто фактические наблюдения и результаты теста. Лучше мы потом, вместе почитаем развёрнутый ответ Алексея Андреича. И, да… перешлите мне эти две аудиозаписи! Я их тоже отправлю.

– Конечно! Я не забыл про них, сейчас…

Уладив все остальные нюансы составления отчёта для психиатра, Эдуард Васильевич проводил гостя, посоветовав ему навестить друга, так как сам не мог делиться с ним дальнейшими размышлениями из-за «тайны клиента». Впрочем, и без этого наставления, Иван собирался сразу же отправится к Антону.

После семи вечера Москалёв вернулся в Бутово и зашёл к приятелю.

Открылась дверь квартиры:

– Антон, привет! Тоха, ты помнишь про аварию? Её больше нет!..

В этот момент прилетает Ивану прямо в челюсть, но не сильно, по-дружески, чтобы привести в чувства.

– Ты что охренел? – выдал Шалоев.

– За что? – оторопел Иван, державшись за подбородок.

– Ты чего такой радостный? Мне не особо весело это вспоминать. Я, вообще-то, остался один, с мелким! – Иван начал розоветь от осознания того, что в этой версии мира, где он сделал хорошо для себя, что-то случилось у лучшего друга и ему теперь с этим жить. Он ещё не знал, что и как произошло, но теперь понял одно, похоже, не получится, чтобы у всех всё было хорошо. Возможно, его аннулированное ДТП, как-то связано с происшествием Антона.

– Погоди! Сейчас давай без рук, – убеждал Иван. – Ты помнишь дядю Сашу? Мы с ним чуть в аварию не попали; я это имел в виду, а ты мне по лицу.

– Вань, я помню тот день, ты заведённый пришёл ко мне, рассказывать, как проедь вы на последние секунды зелёного в вас бы влетела машина с мигалками. Уговорил пойти, посидеть с тобой, мы та-а-ак тогда нахреначились… Из-за этого всё и случилось: мы были пьяные, припёрлись на кухню, Алёна взяла малыша и пошла на улицу, чтобы нас не видеть… – Иван слушал, ему казалось, что он красный, лицо его всё горит, он хотел провалиться сквозь все этажи, примерно понимая, что произойдёт в конце истории. – Она переходила дорогу, только успела коляску оттолкнуть, на малыше не царапины, но у неё само́й… не было шансов против грузовика, – с мокрыми глазами завершил Антон.

Иван его приобнял:

– Прости, друг, что напомнил, – потом Москалёв немного отстранился, покрутил руками у головы. – У меня провалы в памяти, мне нехорошо, я пойду.

Иван развернулся, взялся за дверную ручку и как-будто что-то вспомнив, повернулся обратно.

– Тох… один вопрос: Откуда ты знаешь Беспалова?

– Вань… если честно… я долго не мог пережить потерю Алёны. Я ходил к нему, чтобы хоть как-то справиться… Зачем ты опять, стал это всё вспоминать… – Антон стоял в подавленном состоянии, от воспоминаний, и смотрел на закрывающуюся дверь, до конца не понимая, что вообще, сейчас произошло.

Москалёв неспешно направился из квартиры друга, прочь по лестнице с четвёртого этажа. Выйдя из подъезда, он пошёл вверх по улице в сторону своего дома.

Иван размышлял: «Это не я сделал, это же не я… Всё изменил не я! Это просто одна из версий вселенных…» – казалось, разум его распадается на части, за полдня он испытал весь спектр эмоций, от эйфории проведённого эксперимента до состояния, когда хочется провалиться сквозь землю. – «Что если я исправлю ещё кое-что… вдруг у Тохи тоже всё вернётся как было. Точно, будет и у меня хорошо и у него. Всё-таки не может быть, чтобы не было вселенной, где у всех всё хорошо. Сначала я вернусь к стычке на улице, а потом исправлю всё… для всех! Я вернусь!»

Тем временем, Беспалов, находясь один в своём уютном кабинете, прослушал аудиозаписи, ещё раз перепроверил все данные на Москалёва, вставил отчёт в файл и туда же вложил флешку с записями из диктофона Ивана. Сверху в левом углу, синей ручкой подписал «№ 74», и решил позвонить коллеге, чтобы договориться о встрече.

– Алексей Андреич, добрый день! Непохож он, на психа… рассуждения ясные. Возможно, парень из-за стресса и одиночества не справляется с тем, что на него выпало. Я составил подробный отчёт, когда могу тебе его передать?

…Как его ответы?.. – Беспалов переспросил вопрос коллеги с другого конца провода, немного подумал и продолжил: – Знаешь, пятьдесят на пятьдесят, видно ему сложно с этим справляться, но он старается… Я подобных случаев не встречал. Записывать в «пациенты» не хотел, но пришлось хоть как-то его отметить. Парня блогеры с толку сбивают, я думаю, может посоветовать ему литературу по физике почитать: Дойча, Эверетта?.. А? Не надо пока, говоришь, ну ладно… Просто они сейчас чёрт-те что смотрят, каждый смазливый… с экрана, мнит себя экспертом. А на деле что?.. Пересказывают мифы, друг друга, разными словами. Я же смотрел многих блогеров, так сказать… Ерунда там, поверхностные занятия. Ладно, Алексей Андреич, жду тебя завтра. Заезжай, передам отчёт!

Иван добрался до дома. После услышанного от друга, он был совсем «разбитый», не хотел ни есть, ни пить. Открыл одну из двух баночек пива, купленных по дороге, включил телевизор и полулёжа стал смотрел футбол. Во вторник вечером шёл «Клубный Чемпионат Мира», он хоть как-то пытался отвлечься. Но мысли об Антоне никак не выходили из головы: «Получается, аварии не было, а у меня всё равно вредные привычки. Никуда они не делись… вот, ещё и курить теперь хочется. Наверное, в этой реальности, происшествие Тохи как-то сказалось на мне тоже. Исправил я… ага, как же. Сделал лучше своей семье, а Антон теперь страдает…» – мысли, терзавшие его изнутри, не давали какое-то время задремать.

Постепенно усталость от поездок и всех событий всё-таки взяла верх, он отложил банку на тумбочку, сделал телевизор потише и заснул, под не самый увлекательный матч.

Митрофанов, как и обещал, заехал на следующий день, утром, по пути на работу к Беспалову и забрал отчёт «№ 74». Старые знакомые немного обсудили текущие дела и разошлись…

Иван же, с утра, всю среду был погружён в работу. Он обнаружил на электронной почте два новых заказа по редакции, принял их и увлёкся процессом. Даже в этой вселенной ему нужны были деньги на проживание; ведь с учётом выигранных в лотерею, у него оставалось чуть более десяти тысяч рублей.

Да, в какие-то моменты в течение дня, а возможно, даже очень часто, отвлекался и вспоминал, как вчера заходил к Антону. Но, работа помогала забыться, он вчитывался в статьи и погружался в процесс вёрстки. Ещё помогало ожидание вечера, когда Беспалов обещал позвонить по результатам: его теста, бесед и аудиозаписей.

В середине дня у Беспалова прозвучал звонок, это был Митрофанов.

– Васильич, здравствуй! Я по семьдесят четвёртому всё проанализировал. Слушай, он явно рассказывает то, что видел, и описывает ощущения от реального присутствия, не похож на человека с отклонениями, от слова совсем. Да, у него просматриваются эгоистические, нарциссические проявления, но это скорее от одиночества и плюс, как ты говоришь: смотрит ролики блогеров, читает всякую ерунду. Ему кажется, что он во всём разбирается. Обычно это нормально для подросткового возраста. Но и у здорового человека может затянуться, в принципе лет до тридцати, даже где-то тридцати пяти встречается.

…Что говоришь? – перебил его каким-то вопросом Беспалов, – Алексей Андреевич бегло просмотрел бумагу со своим анализом и ответил: – Нет, не инфантилен, но ещё идут разные процессы переосмысления мира. Как психиатр, я могу сделать заключение, что твой гость здоров. Единственное, у меня вызывает любопытство, его странные виде́ния и нетипичные рассуждения. Предлагаю проверить его мозговую активность!

Иван завершил работу, сидел на кухне и пил чай с горячими бутербродами. За окном проходил приятный летний вечер. Вдруг послышался ужасно раздирающий скрежет, в воздухе повис запах бетона, стены будто начали наклоняться, он не понимал, что происходит, землетрясение или что-то ещё, на стенах резко, в считаные мгновения, пошли трещины. Ему казалось, что он наклоняется в пространстве вместе с домом, потом всё вокруг начало рушится…

…Москалёв очнулся… на самом деле он сидел за кухонным столом, чайник только закипал, а бутерброды ещё доходили в духовке. Он вслух произнёс:

– Это уже было!.. – в голове заиграл калькулятор: «Сколько у меня времени, секунды, минута?»

Иван не раздумывая, прямо в домашней одежде, обшарпанных и растянувшихся синих шортах и чёрной футболке, быстро схватил телефон с сумкой, оставленные в коридоре на пуфике; нацепил кроссовки и понёсся вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, иногда через всю лестницу, ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы спуститься с шестого этажа. Когда он выскочил, отлетел от подъезда подальше и рухнул на газон. Его девятиэтажный дом падал, как карточный домик… В голове накатывали страх и ужас, но закрадывалась и одна положительная мысль: «У меня получилось это предвидеть!»

Пыль и мелкие обломки стали подступать к Ивану, он уже ничего не мог разглядеть за тёмно-серой пеленой…

…Иван пришёл в себя, на этот раз уже лёжа на газоне, напротив дома, который был… цел и невредим. На Москалёва с небольшим испугом и недоумением смотрели прохожие. Проезжающий автомобиль притормозил, открылось пассажирское окно, водитель немного придвинулся и спросил:

– Эй, парень! Нормально всё?..

– Нормально?.. Не знаю… нормально вроде… – ропотал Иван.

Окно стало закрываться, и машина поехала дальше.

«Что произошло? Я отчётливо видел, как дом падал, я бежал по лестнице и оказался на улице. И вот я здесь, на газоне. Значит, на самом деле нёсся по подъезду… Как получилось, что это было виде́ние, а я взаправду оказался снаружи?.. Что со мной?..» – Иван снова посмотрел на дом.

После этого он встал, отряхнулся, достал из кармана телефон и решил сам набрать Беспалову.

– Эдуард Васильевич, здравствуйте! Извините, что отвлекаю Вас вечером, но… – задумался на этом моменте Иван, и ковыляя в тишине возле дома, болтая сумкой в руке и озираясь по сторонам; ему казалось никаких звуков в мире больше не существуют, только его голос и шаги, шаркающие по асфальту. И что все наблюдают за ним и его странным поведением. К тому же он выглядел нелепо, в домашней одежде, с офисной сумкой. – Алло… алло, нет, я не молчу! Собираюсь с мыслями… В общем, не знаю, что со мной творится, мне сейчас привиделось, будто дом рушится. Вернее, сначала было видение, а потом я как наяву всё это ощущал, в итоге очнулся возле подъезда на газоне, а дом стоит, где стоял. Я словно без какого-либо «рокового выбора», сам по себе побывал в другой вселенной… Люди ещё… идут, смотрят на меня, как на психа… Надо что-то делать, как-то исследовать что ли. Может быть, Вы поговорите со своим коллегой?! – Иван спокойно выслушал предложение психолога и ответил: – Спасибо, я приду, спасибо Вам! До завтра…

Беспалов в телефонном разговоре предложил навестить его утром, как раз где-то к восьми должен будет подъехать и Митрофанов.

Иван вернулся в квартиру, бутерброды в духовке уже превратились в сухари, пришлось с ними распрощаться. Он поставил разогреваться новые, нажал на чайник и стал выбирать в телевизоре – чем бы отвлечься на вечер. Его разрывали мысли от видения нового уровня, но в то же время, Москалёв не забывал и об Антоне. До невероятных событий с домом, в его планах на этот вечер было провести ещё один эксперимент с револьвером, но теперь он не был уверен в его целесообразности и хотел сначала навестить утром физика, чтобы по возможности хоть в чём-то разобраться.

Четверг, восемь утра, Беспалов прогуливался возле своего дома, дожидаясь Москалёва и своего партнёра, Алексея Андреевича, который должен привезти анализ «№ 74».

Первым подъехал на личном автомобиле психиатр. Вышел из машины с файлом в руках и после рукопожатия, передал его Эдуарду Васильевичу.

– Здравствуй, Андреич! Тут такое дело… в общем, у этого парня, вчера вечером случилось новое видение… Говорит необычное, такого никогда не было, что всё как наяву! Он естественно настаивает, что это реальное событие, из другой вселенной.

– Эдуард Васильич, ну я же предложил уже: пусть он приедет, пройдёт обследование!

– У тебя есть минутка? Может, зайдёшь? Вместе побеседуем, заодно договоримся с ним об исследовании?

Митрофанов посмотрел на часы…

– Васильич, я не знаю, а это надолго? Когда он приедет?

– Должен был к восьми тоже… А, во-о-он идёт, – махнул рукой Беспалов в сторону конца дома, из-за угла которого показался силуэт Москалёва.

Психиатр ещё раз демонстративно посмотрел на часы и одёрнул руку вниз.

– Ай… ладно, давай побеседуем!

Компания поднялась в квартиру Беспалова, они прошли в большую комнату, Митрофанов сел на диван, справа, ближе к окну, Иван занял оставшееся второе место, рядом, на уже полюбившемся, тёмно-зелёном диване. Эдуард Васильевич расположился на своём кресле, через стол, напротив них, и заговорил первый:

– Вот анализ наших бесед и аудиозаписей, – положил физик на стол, файл с бумагами и флешкой. – Но мы можем услышать всё из первых уст, как видите, Алексей Андреевич выбрал время зайти в гости. Кстати, познакомьтесь! Иван Москалёв – мой зачастивший гость, – указал правой рукой на Ивана Эдуард Васильевич, глядя на Митрофанова. – А, это мой друг и коллега: Алексей Андреевич, – добавил Беспалов, переведя руку на товарища, а взгляд на Ивана.

Те молча пожали руки и кивнули. Далее, Москалёв решил вставить свои «пять копеек»:

– Отчёт – это хорошо. Но, теперь новая проблема… У меня в голове будто всплывают события из других миров, а я их переживаю по-настоящему.

– Что именно Вы пережили? – поинтересовался Митрофанов.

– Падение дома… вчера, – быстро ответил Иван и добавил: – Если есть множество вселенных, возможно, в какой-то, по неизвестным мне причинам, рушился дом…

Коллеги внимательно выслушали, и Митрофанов подхватил:

– Допустим, чисто гипотетически, если предположить, что сознание человека перемещается в другой мир, после неких происшествий. Почему у Ивана стало всё по-другому: появились новые воспоминания, он помнит события прошлых версий себя? Вот у меня был случай, я тоже чуть в ДТП не попал: под капающий дождь, как-то задремал на дороге, хорошо кто-то посигналил, когда я стал съезжать в край, к отбойнику… Но после происшествия у меня ничего не поменялось? Мой разум же должен был переместиться? Но я не ощутил никаких перемен, – пожал психиатр плечами и дополнил: – Или у других… Сколько случается катастроф, происшествий?

На что решил возразить Беспалов:

– Андреич, понимаешь… может быть и есть какие-то изменения, наш мозг оберегает нас от тревоги, чтобы мы с ума не сошли, как мозг младенца купирует память о моменте рождения, потому что мозг ребёнка не готов снова пережить этот стресс, а наш мозг, – задумался физик: – Купирует стресс перерождения!.. А у Ивана такой феномен, он вспоминает некоторые события из других версий мира. Для него нет плавного течения времени и перехода. Кстати, вообще-то, бывают случаи, когда пациенты, после трагедии меняются в своём сознании, начинают понимать другие языки и даже говорить на них. Был один случай: молодой человек, после аварии стал видеть окружающий мир в формулах и геометрических фигурах. В итоге стал лауреатом Филдсовской премии по математике, а ведь до этого он вообще никак не был связан с этой наукой. Травма как-то раскрыла способности…

– Васильич, да, знаю я этот случай, он же задокументирован, это называется приобретённый «синдром саванта». Если так разобраться, наверное, я встречал: десять – пятнадцать подобных случаев, изменённого сознания после травм; и правда, что-то в это есть… – потом он перевёл взгляд на рядом сидящего Москалёва и добавил: – Но это, не похоже на «савантизм», – дотронулся психиатр ладонью, до лежавшего на столе отчёта. – Тут что-то другое…

– Многомировая интерпретация в действии! – улыбнулся Эдуард Васильевич.

– Ну да, ну да… Многомировая… – съёрничал, но где-то в глубине души поверил Митрофанов.

– Да, мой отчёт, что по нему? – разрядил обстановку Иван, глядя, как Алексей Андреевич поглаживает файл с бумагами на столе.

Эдуард Васильевич молча бросил взгляд на Митрофанова и немного кивнул, тот всё понял без слов и заговорил:

– Я не увидел никаких симптомов, связанных с психическими расстройствами. Ваше поведение, ответы на тест, записи с диктофона – говорят о реальности событий, которые с Вами происходили. Предлагаю исследовать активность головного мозга. Пройти Видео-ЭЭГ.

– Видео-ЭЭГ? – изумился Москалёв.

– Это электроэнцефалограмма, с видеомониторингом за всем происходящим, с полной записью обследования. Сможем обнаружить локализацию процессов и Ваше общее состояние. Может проводиться до нескольких часов, в разных состояниях человека: при бодрствовании, во сне, или вдруг… момент ваших видений получиться застать! – с заинтересованностью расшифровал Алексей Андреевич и встал с места. – Ладно, мне надо ехать в Институт!

На этом моменте Беспалов заёрзал и не сдерживаясь, заговорил:

– Андреич, подожди!.. Сразу не отнекивайся и не выпучивай на меня глаза. У нас есть такая возможность?.. Провести анализ активности мозга, в момент эксперимента с русской рулеткой?

– Русской рулеткой?! – Митрофанов всё-таки выпучил глаза, но скорее от удивления, а не для устрашения. Учёный, психиатр был высокий, под метр девяносто, крепкого телосложения, с небольшим животиком, тёмными короткими волосами и голубыми волчьими глазами, одет в тёмно-коричневый костюм, белую рубашку, коричневый с красноватым оттенком галстук и тёмно-коричневые ботинки. Его выпученные глаза и такая фактура предавала устрашающий вид. Обычно повторно лаборантам и подчинённым ничего переспрашивать не хотелось, но Беспалов, рискнул:

– Андреич, а вдруг это уникальный случай? Возможно, без аналогов в мире, такого, может, вообще не встретится в ближайшие годы, чтобы человек смог это всё осознать и сам прийти в руки к исследователям. При этом не сойти с ума или как-то самоустраниться… Давай! Подумай!

– Эдуард Васильевич, я всё понимаю, я подумаю… А сейчас мне надо ехать в институт!

– Я надеюсь, ты примешь верное решение… – дал наставление Беспалов коллеге перед тем, как закрыл за ним дверь.

Иван с психологом ещё какое-то время обсуждали «падение дома» и его поход к Антону, как вдруг, зазвонил телефон у Беспалова, тот посмотрел на экран.

– Это Андреич, – с надеждой сказал он Ивану и поднял трубку. Молча выслушал речь звонившего и не раздумывая ответил: – В пятнадцать часов… хорошо, мы будем у тебя! – повесил трубку, посмотрел на Ивана и с едва сдерживаемой радостью, поделился: – Он пригласил нас сегодня, в пятнадцать часов, к себе в институт. Сказал, что револьвер найдёт, всё для исследования будет. Пойдём! Иван, Вы понимаете… это хороший шанс, во всём разобраться!

– Вы вместе со мной?! – удивился Москалёв.

– Естественно! Это такое событие, я как физик не могу его пропустить, да и, возможно, Вам понадобится взгляд со стороны этой науки. Если, конечно… Вы не против?