90 градусов напротив Солнца

[16:53] Антон: Я сегодня сдал объект, хочу выдохнуть, мне завтра никуда не надо.

[16:54] Иван: Заходи! Возьми перекусить что-нибудь…

Примерно в шесть часов вечера, Иван закончил работу и смотрел очередной ролик про «Квантовое бессмертие», пытаясь для себя подчеркнуть, какую-либо важную информацию.

Раздался дверной звонок, это пришёл друг. В руке у него было две большие пиццы. Антон прошёл на кухню, положил пиццу на стол и продемонстрировал фирменный трюк с доставанием банок пива из рюкзака.

Если Шалоев хотел попить пива, иногда казалось, что его рюкзак может вместить больше банок, чем грузовик.

– Ты чего? Не ходил к Беспалову? – спросил Антон, указывая пальцем на визитку, лежавшую на столе.

– Ходил!.. Интересно было пообщаться. Мне кажется, я не псих… – немного помолчав, с улыбкой добавил: – Пока ещё.

Антона это тоже улыбнуло. Москалёв продолжил:

– Эдуард Васильевич помог мне разобраться в себе, я кое-что понял…

– И что же ты понял?

– Я должен сделать счастливым себя настоящего, здесь, а не где-то там… в мечтах или видениях…

– Ну… замечательно! Давай в приставку! – Антон был в приподнятом настроении, так как и подумать не мог, что затевал его друг.

– Бери пиво и… погнали посидим!

– Не! Я себе чай сделаю, мне потом надо ещё поработать… – справился с искушением Иван.

В отличие от Антона, который не хотел упускать момент. Он мог расслабиться и отдохнуть. Работа сделана, жена уехала к родителям, составив детям компанию.

– Тогда получается все шесть банок мои! Пей свой чай, – почти смеялся Шалоев.

Антон взял две баночки пива со стола, три куска пиццы положил на тарелку и направился в комнату.

Иван, открыл коробку и обрадовался:

– О, «Карбонара»! – потом проделал те же манипуляции с ней, что и друг, только вместо пива взял свою пол-литровую чашку чая и тоже направился в комнату.

Тот уже сидел полулёжа на кровати, подомкнув одну из подушек под спину. Тарелка и банки расположились на прикроватной тумбочке. Антон, указывая на ещё пока тёмный экран, произнёс:

– Врубай! Сейчас я тебе «наваляю»!

Иван подошёл и поставил всё на тумбочке с другой стороны кровати. Взял два контроллера с подзарядника, который располагался на небольшой полочке над тумбой, и врубил приставку.

Они «бились» уже где-то час, очередной бой «Смертельной схватки» закончился победой Антона.

Иван перевёл взгляд на товарища, – тот отложил контроллер и пошёл открывать третью банку. Ванина чашка стояла уже пустая, но он больше не хотел пить чай. Ещё пару мгновений подумав, Ваня сказал:

– Ладно, Тох, шесть тебе много!.. – и с улыбкой пошёл себе за банкой пива.

Всё-таки он сдался, и решил отложить «эксперимент» на следующий день, а сейчас отдохнуть с другом. Они ещё два часа провели за игрой, в основном побеждал Антон. Он был мастером этой игры, тогда как Иван напротив; хоть у него и была игровая приставка последнего поколения, включалась она довольно редко.

Вот, наконец-то битва закончилась победой Ивана.

– Ну что? Понял «нуб»! Я просто разминался до этого…

– Ой… просто я выпил уже четыре, ты специально меня напоил, чтобы хоть где-то выиграть, – парировал Антон.

– Слушай, Ванёк, надоело… А у тебя есть что-нибудь вместе пострелять?

– Есть… Встань! Сейчас покажу…

Антон с удивлением встал рядом с кроватью. Иван открыл кровать и достал свёрток из мешковины.

– Вот тебе! Тох… пострелять!.. – и протянул Антону.

Антон его развернул и с удивлением сказал:

– Нифига себе! Пистолет… настоящий?

– Это револьвер «СВ 625». Да, настоящий.

– Откуда он у тебя?

– Я купил, решил коллекционировать. Ты же сказал: мне надо чем-то увлекаться; вот я придумал себе занятие, – слукавил Иван.

– А есть патроны?

– Нет… просто в коллекцию взял. Будет первый мой экспонат.

– Ну, правильно! Зная тебя… ещё патронов не хватало. – Дорогой?

– Сорок тысяч! – гордо произнёс Иван, забирая револьвер из рук друга.

Москалёв вернул свёрток с револьвером на место и закрыл кровать.

– Вань, у нас всё закончилось, – вопросительным тоном сказал Антон. – Не хочу больше играть… Я, наверное, пойду! Возьму ещё парочку и включу какой-нибудь фильм, перед сном.

– Я с тобой пройдусь! Мне продукты надо купить, а то мать говорит: у меня ничего нет в холодильнике… Кстати… Тох, возьми рыбу! Копчёная, отец сам коптил, я не ем её, а тебе сейчас под пиво пойдёт.

– О-о… давай! А «мы» такое едим.

Проводив друга и купив продукты, Иван вернулся домой. Теперь в его холодильники помимо сосисок, были: и курица, и картошка, ещё разные овощи из списка; но сегодня он готовить ничего не хотел, да и на кухне ещё пицца оставалась.

Оказавшись с собой наедине в квартире, Москалёв никак не мог отогнать мысли об «эксперименте». Но, твёрдо решил отложить его на утро, так как знал: после пива, уже не сможет направить все усилия, весь свой разум на нужный ему момент времени.

Ваня принёс ноутбук в кровать и продолжил смотреть ролик, который стоял на паузе с прихода Антона.

Где-то около одиннадцати часов вечера Иван заснул, а длиннющий научпоп-ролик продолжил идти сам собой…

Глава 4. Эксперимент

Вторник, восемь утра. Иван забыл отменить будильник, и тот сейчас нарочито пытался достать его изо сна, звеня где-то на кухонном столе. Последние минуты вечера Ваня провёл за просмотром ролика, забыв про телефон. Отключив наконец будильник, он, не успев ещё одеться, стоя в одних трусах, на кухне, взял из коробки последний кусочек пиццы. «М-м-м… „Карбонара“, даже холодная, вкусная», – наслаждаясь первым укусом, подумал будущий экспериментатор. Но, на этом он остановил завтрак… Хоть вчера и ограничелся всего двумя баночками, пить с ночи ему очень хотелось. Прервав импровизированный завтрак, Москалёв взял чайник и жадно стал пить из носика. Так как он очень любил чай, в чайнике почти всегда была кипячёная вода. Утолив жажду, он стоял на распутье: пойти на пробежку или сразу утром начать «эксперимент».

Тяга к свершениям его поборола, и он стал ходить по дому, закрывая везде шторы. В этом районе активно шла застройка новых высоток. Ивану сейчас казалось: «За мной наблюдают во все окна». Ему даже как-то привиделся силуэт с биноклем в доме напротив. А в таких делах, с револьвером в руках, Москалёв не хотел бы поймать чей-то взгляд. Закрыв все окна, Иван поднял кровать. Достал пистолет из свёртка и один из двух припрятанных патронов. Тяжёлый, боевой револьвер с грохотом положил на тумбочку, а вот от патрона донёсся небольшой звонкий стук. Выдохнув, Иван направился на кухню попить воды. Сделав пару глотков, опять прямо из чайника, ему показалось, что он успокоился и готов.

«Почитай хоть, что к чему…» – вспомнил он наставление «продавца».

Подумав: «Действительно, надо ознакомиться с реквизитом», – подошёл к ноутбуку, лежавшему на кровати и, забил в поисковике: «Револьвер „СВ 625”».

Единственное, Ваня был удивлён, что гнездо барабана называется – «камора», в остальном ему было всё понятно.

Разобравшись в итоге, как всё устроено, взял с тумбочки револьвер, небрежно вставил патрон и раскрутил барабан правой рукой о левое плечо, не глядя на сам револьвер, чтобы случайно не заметить, в какой каморе находится патрон. Стоя возле тумбы и смотря на незаправленную кровать с ноутбуком, он поднёс пистолет к виску. Всеми силами пытаясь вспомнить моменты до аварии: как он садился в машину, ехал на пассажирском сиденье, в какой момент мог заснуть. Всё, как ему казалось, что должно отправить туда, его сознание.

Москалёв прищурился! Он пытался пересилить себя, и дрожащей от страха рукой нажать на спусковой крючок, но его палец будто останавливали какие-то силы. Скорее всего, это был инстинкт самосохранения, а точнее то, что от него ещё осталось. Он выдохнул и почувствовал, как от волнения стало опять сухо во рту. Положил пистолет на кровать и пошёл допивать оставшуюся в чайнике воду. Буквально через минуту он вернулся и попробовал повторить процесс. Когда дело дошло до нажатия на спуск, – во рту снова пересохло, рука затряслась, но на этот раз он смог себя побороть. Москалёв нажал на спусковой крючок…

Иван успел услышать, только щелчок курка… Как вдруг голова закружилась… перед глазами всё стало расплываться… Находившиеся в комнате: кровать, большой шкаф и тумбочки начали, будто сливаться, образовывая коричнево-бежевый туннель, постепенно цветовую гамму белым цветом дополнили обои. Туннель медленно-медленно начал вращаться по часовой стрелке. Ощущение было, словно он замер на одном месте, а весь остальной мир вращался, сжатый, в сфере перед глазами. Москалёв не понимал находится он внутри или снаружи туннеля, голова стала кружиться ещё сильнее, и на этом моменте он «отключился»…

…– Просыпайся, Вань! Просыпайся!

«Дядя Саша?» – смутился Москалёв. Он ощущал себя, как во сне, сложно было говорить и двигаться. Сидел полулёжа, вжавшись в переднее, пассажирское сиденье кроссовера. Иван снова почувствовал оцепенение, как будто это ему снится. Но осознавая, что это не сон, он изо всех сил пытался сказать: «Стой! Стой!». В какой-то момент у него получилось негромко, но достаточно, чтобы дядя услышал, промолвить:

– Стой!.. На обочину! – зачем-то добавил Москалёв, думая, что ничего внятнее в таком зажатом состоянии произнести не сможет.

– Ладно-ладно… Что с тобой? – оторопел дядя Саша и включил поворотник.

Дядя остановился, буквально за тридцать метров, до того злополучного светофора, в уширении дороги, где когда-то располагался пост ДПС. Иван почувствовал, что машина затормозила, но из-за смутного сознания, не мог разглядеть, где они находятся. До конца не понимая, переживает он всё это взаправду или пришло очередное виде́ние… Отчётливо были слышны только голоса и звуки. Всё остальное как в тумане… Было таким реальным, но казалось расплывчатым, словно у него очень плохое зрение и он забыл надеть очки. И вдруг Москалёв услышал машину со спецсигналами; он успел зажмуриться, подумав: «Чёртовы мигалки!» – но… столкновение не произошло. Звуки казались такими громкими, будто фургон пронёсся совсем рядом. Потом шум от проблесковых маячков стал затихать…

…Сознание Ивана вернулось в комнату. Он стоял с пистолетом в руке, у себя перед кроватью, в полумраке, который создавали занавешенные окна.

«Получилось?.. Как узнать? Как проверить? – задавался вопросами Иван. – Ладно… сперва надо всё записать!»

Москалёв взял в руки телефон и заметил, что прошло буквально две минуты, с момента, когда он пришёл с кухни и взял пистолет. Он включил диктофон на телефоне, и в подробностях описал увиденное.

С большим трудом он смог договорить, ведь на тот момент уже опять сильно пересохло в горле, он быстрым шагом, направился на кухню и начал искать: «Чего бы попить?..» Сначала он открыл холодильник и допил оставшееся в пакете молоко. Этого ему было мало, он достал кружку и налил холодной воды из-под крана. Жадно всё выпив, он налил ещё; сделав пару глотков…

– Тётя Таня!.. – произнёс вслух. И далее стал размышлять: «Тётя Таня, надо с ней поговорить, если что-то изменилось, я это сразу пойму».

Татьяна Матвеевна – его крёстная, супруга дяди Саши; жила в двадцати километрах, к югу от Москвы, в посёлке Балаево, это в два раза ближе, чем его родители, которые ближе к пенсии переехали жить в родовой деревенский дом; благодаря этому Иван проживал один в квартире и мог проводить свой «эксперимент».

Москалёв твёрдо решил, надо пообщаться именно вживую; если что-то поменялось, так ему будет легче это заметить. Он быстро, по-летнему оделся, выскочил из квартиры и «полетел» к железнодорожной станции. До неё было примерно пятьсот метров, всю дорогу он передвигался лёгким бегом, то ускоряясь, то небольшой трусцой. Подходя к станции, он заметил прибывающий поезд, ему пришлось опять ускориться, чтобы приложить билет к турникету и успеть забежать в вагон. Современные поезда ходили часто, примерно каждые десять минут, но ему не терпелось всё выяснить… Иван не мог больше ждать, ни минуты!

Через двадцать пять минут он уже стоял на платформе «Балаево». Иван пытался понять, куда ему идти, быстро окатив взглядом современную станцию, он заметил на новых указателях, выход в нужную сторону, и спешно пошагал к дому крёстной. Аккуратный, поселковый домик стоял возле леса, в километре от станции. Ваня прекрасно знал туда дорогу, но его сбило с толку преображение; за последние два года, которые он не навещал тётю; отстроили новую железнодорожную станцию, а возле неё возвели целый развлекательный центр. Ездив в прошлом году к родителям по этому же направлению, он не замечал, что идёт какое-либо строительство.

Тётя Таня открыла дверь. Иван, запыхавшись, произнёс:

– Дядя Саша, простите…

– Что, дядя Саша?.. – удивилась та.

Уже по взгляду Ваня понял, что она говорит о нём в настоящем времени.

– Он на работе ещё, сегодня у него длинный маршрут, – добавила тётя.

«Он жив… как так», – мысли путались, но Иван продолжил: – Десять лет назад… авария… с мигалками, – спутано пытался донести Москалёв.

– Не припомню никакой аварии… Саша хвастался, что никогда не попадал в них, я много раз это слышала.

– Отлично!.. – безумно посмотрел Иван. – Это же… отлично!

Обнял он тётю и выбежал из дома, ему не терпелось рассказать Беспалову: «У меня получилось!..»

– Вань, ты куда? Зайди!.. Чаю хоть попьём! – бросила крёстная ему вслед.

– Тётя Тань, я вспомнил… мне надо бежать, ещё будет время, зайду обязательно!

Как только Иван вышел за калитку, сразу набрал Эдуарду Васильевичу и договорился о встрече, свободное окно было только на пять часов вечера. Когда он положил трубку, увидел подъезжающий автобус, к остановке, которая находилась примерно в пятидесяти метрах.

– О-о!.. – произнёс Москалёв и побежал в полсилы. – Постой!! – махнул он, приближаясь к транспорту, и тот послушно, ещё несколько секунд не закрывал двери. – На этой остановке ещё что-то ходит?! – удивился Иван.

– Да, автобус раз в час, по расписанию, – подслушав, ответила женщина средних лет.

– Я посмотрел, там написано Станция «Балаево». А-а… не подскажете, конечную маршрута?

– Ой… по-моему, автобус идёт до Ясной зари…

– О, это хорошо, спасибо! – обрадовался Иван. – Там живут мои родители, на нём и доеду, – поделился соображениями Москалёв и прислонил карту для оплаты.

До приёма было ещё примерно семь часов. С одной стороны, это Ивана расстраивало, ему не терпелось «залететь» к доктору и прикрикнуть: «У меня получилось!» А с другой, он был рад навестить родителей, раз находится на полпути. Да, ему и не хотелось выходить на станции, всё подталкивало к поездке: удобный, полупустой, новый автобус, с кондиционером. Москалёв сел у окна на несолнечную сторону и с комфортом и хорошим настроением поехал к родительскому дому.

Иван словно что-то изменил своим «экспериментом», всё вокруг менялось на глазах: ему казалось, что всё стало у него получаться – легко найти верную дорогу, поезда и автобусы приезжают, когда он подходит к остановкам. «Вот, эта вселенная работает на меня», – с улыбкой на лице подумал Иван и решил в подтверждение своей теории, скачать на смартфон приложение «Лотерея 24». Зарегистрировавшись, он электронным кошельком оплатил два билета моментальной лотереи по пятьдесят рублей. В описании было сказано – «Выиграй до 10 000 рублей!». Ваня открыл первый билет, по условиям надо было потрясти телефон и должна выпасть определённая комбинация цифр на экране; он начал легонько трясти телефон, выпала комбинация «8-8-9-4», и надпись: «За два совпадения вы выигрываете 100 рублей!». «Ну… уже неплохо» – подумал Иван и нажал на второй билет. Снова начал трясти телефон, и в этот раз ему выпадает «5-5-5-3», – «За три совпадения вы выигрываете 1 000 рублей!». «Ого!» – удивился Москалёв. Он стал ощущать себя центром мира, будто невероятный везунчик. После розыгрыша второго билета, Иван вышел из приложения с хорошим настроением. Он ехал и смотрел в окно на загородные пейзажи: деревни, речку, поле и лес. На самом деле, азартные игры его не сильно интересовали, ему просто хотелось увидеть подтверждение своей удаче, а небольшой выигрыш – это приятный бонус.

«Что, если своим экспериментом с револьвером я ничего не поменял в прошлом, а просто оказался в другой вселенной… Для себя получается уже в четвёртой, где мне постоянно везёт. Вдруг ничего нельзя изменить, а можно просто переместиться…» – с каждым новым событием он всё больше ощущал, что опять становится «новым» человеком.

Автобус притормозил на остановке «Ясная заря», Иван вышел, огляделся, здесь мало чего поменялось, ему было всё знакомо. Он перешёл шоссе и уверенно направился по деревенской грунтовой дороге, в сторону родительского участка. Весь путь был протяжённостью примерно шестьсот метров, пока он шёл, чувствовал приятную деревенскую тишину, слышно было только, как от небольшого ветра колышутся деревья, пение птиц и некоторые звуки, издаваемые домашними животными. Так, было приятно идти по области, душевно ощущался контраст от заасфальтированного города: свежий воздух, аромат листьев и скошенной травы, запахи сырости и тины доносились от речки, когда он проходил над ней по мосту.

– Какие люди! – произнесла мама, открывая дверь, ведущую на участок. – Ваня… как ты у нас оказался?

– Мам, я к тёте Тане заезжал, потом решил к вам… У меня сегодня день такой, навещать родственников, по всем соскучился.

– Проходи! Правильно, а то живёшь совсем один. Ты к нам, наверное, уже год не приезжал. Либо мы к тебе, либо по телефону: сообщения, фотографии. Надо больше живого общения! – возмутилась мама.

– А-а… где папа?

– Он на рыбалке ещё, скоро уже приедет. В четыре утра на речку поехал, сказал: «Сегодня клёв хороший должен быть». Проходи в дом, чай будем пить! Или нет, может быть на улице, в беседке? Давай на улице! Ты, наверное, итак, постоянно дома сидишь…

– Да, мам! Можно на свежем воздухе посидеть.

Участок площадью десять соток, располагался в старом посёлке Ясная заря. На нём был построен длинный, одноэтажный дом, состоящий из пяти комнат и кухни. Родители его подремонтировали, провели водопровод, канализацию, обнесли современным, двухметровым забором, и стали жить теперь здесь, на природе. На участке росли: яблони, сливы, вишни, также были ещё кустики малины со смородиной. Бывший огород размером где-то из четырёх соток, который раньше засеивали картошкой, сейчас был изумрудным газоном, ближе к забору расположилась новая, большая беседка. Родители ничего выращивать не хотели, не считая фруктов и ягод, просто поддерживали эстетичный, внешний вид участка.

Отец Вани, Алексей Борисович, работал удалённо в типографии, ведущим редактором. Занимался тем же, чем и сына научил зарабатывать себе на жизнь. В свободное время он помогал облагораживать участок, а также ходил на рыбалку. Мама, Елена Андреевна, первый год, как ушла на пенсию, до этого работала бухгалтером в небольшой частной компании; сейчас – ягоды, фрукты и сад с цветами были на ней.

Иван подошёл к беседке. Большая, круглая, цвета светлого дерева, покрытая лаком; внутри, вокруг стола была собрана большая скамейка, если захотеть, можно уместить человек десять, наверное. Рядом с беседкой стояла большая конструкция – крытый гриль-мангал.

Ваня сел за стол, с другой стороны от входа, чтобы не мешаться. Он знал свою маму прекрасно. Сейчас будет «носиться»: чай, конфеты, печенья, пироги. Мама принесла в первый заход чайник с заварником, и направилась за следующей партией посуды. Иван хотел приподняться, помочь… но услышал в ответ:

– Сиди!.. Ты не знаешь, где чего лежит! Да и не каждый день ко мне сын в гости приезжает…

Ване показалась невероятно комфортная, спокойная обстановка: «Сейчас ещё отец придёт, рыбки свежей пожарим или закоптим… В этой вселенной мне определённо нравится!»

За чаепитием мама спросила:

– Как Антон поживает? Гулять-то ходили тогда, он сына брал с собой или с родителями оставил?

Ване эти вопросы показались странными. Мама ничего не вставила про его жену Алёну и почему-то – «сын», когда у них два мальчика. Ну да ладно, чтобы не подавать вида, что он на самом деле вместо парка, ходил к психологу, скромно ответил:

– Всё хорошо у него! Мам, да мы вдвоём, в парке походили, посидели у речки, ближе к вечеру разошлись.

– Пока отца нет, послушай, что я тебе скажу! Найди себе кого-нибудь, можете жить у нас, в Бутово, с отцом я поговорю, не переживай… Что вы с Антоном просто так, по парку ходите? Познакомьтесь с девушками, так и гулять интереснее будет… – с доброй улыбкой сказала мама.

На этом моменте Иван опять удивился, что она игнорирует жену приятеля, и подумал: «Когда она ей успела разонравиться?..»

– Шалашовку эту, забывать надо!.. – не могла не дополнить Елена Андреевна.

– Мам… ну что опять…

– Ничего, ничего… Вань, мама тебе плохого не посоветует!

Допив чай, Иван захотел посетить дом и вспомнить время, проведённое в деревне. Он до подросткового возраста каждое лето оставался здесь, на природе, гуляя с соседскими ребятами.

Родители размещались в основном: в большой комнате, на кухне и в спальне – это первая часть дома. Маленькая комната, где ночевал в летние каникулы Иван, была словно не тронута, со времён его юности, как и соседствующие с ней: комната дедушки с бабушкой, и небольшое помещение за старой печкой. Родителям для двоих, было достаточно первой части дома, в остальную, разделённую массивной дверью, они почти не заходили, сохранив всё в точности, с его подростковых лет.

Иван сначала посетил свою маленькую комнату, разглядев там кровать и рядом небольшой столик, и ретировался в большую комнату по соседству. Присел на старое кресло и «ушёл» в прошлое: «Ох… запах старой мебели, здесь будто никогда ничего не менялось! Всё такое „древнее“, но лежит аккуратно по местам. Вещам, лет не то, что больше чем мне, а больше чем родителям».

И правда, в комнате был относительно новый только телевизор, но тоже почти его ровесник, на котором маленький Ваня, приезжая на каникулы, смотрел мультфильмы; до сих пор стоял в том же месте, что и двадцать лет назад. Иван нажал кнопку включения: «Ого… Работает! Старый японский телевизор, какое качество изображения, лучше, чем сейчас, как-то натуралистично, что ли…» – восхищался Москалёв.

Он взял пульт, сел на кресло и стал щёлкать по каналам, которые позволяла поймать старая антенна. Ему хотелось не столько смотреть передачи, сколько освежить воспоминания и вернуться в детство…

…– Ванёк, прыгай!.. Ну же! Все ждут! Ты сможешь!

Он разбежался и нырнул «солдатиком», с небольшого мостика в речку… И в момент погружения, примерно на глубине трёх метров, зацепился ногой за какую-то затонувшую металлическую конструкцию. Ваня кое-как добрался до берега, ощущая, как жжёт рану, из-за попадающей в неё воды. Сидя на песке, взглянул на ногу, – на левом голеностопе спереди была сильно распоротая рана, она кровоточила, не собираясь останавливаться. Кто-то из ребятишек в панике снял майку и подбежал, решив перетянуть ей ногу…

…– Ваня! Ваня, ты тут? – позвала мама, заглядывая, с порога, в коридор второй части дома. – Папа пришёл, целое ведёрко рыбы принёс. Иди к нам!

Иван машинально потрогал место, где должна была располагаться рана, обнаружив там шрам размером около двух сантиметров вдоль и половину сантиметра поперёк. «Странно, я этого совсем не помню, будто какое-то новое событие вспоминаю. Интересно… ещё одно новое ощущение, будто это было и я это прекрасно помню, но одновременно с этим, словно никогда не переживал эту травму по-настоящему, – Иван, не переставая, размышлял: – Вроде было, а вроде и нет… Ну как нет? Вот же он… шрам. Сколько мне тогда лет было?.. Семь… восемь…?»

Он сидел ещё какое-то время и вдруг, то ли от нахлынувших воспоминаний, то ли от присутствия старой ностальгической атмосферы, ему… захотелось курить… «Я же не курил три года… с момента той злополучной драки. Как такое может быть?..»

Он стал рыскать в старом доме по полкам, будто знает и помнит, где лежат сигареты. Найдя сзади за печкой, в пакетике, старую, почти полную пачку сигарет с зажигалкой. Иван открыл окно и затянулся. Ощущения с ним играли, словно он курил только вчера. Почувствовав вкус молодости, и всех тех лет, по которым испытывал сильнейшую ностальгию, ему хотелось ещё и ещё. Докурив первую, он сразу же закурил вторую. Ваня одновременно ощущал грусть от закончившихся молодых лет и эйфорию от воспоминаний и запретного плода. Неужели старая привычка вернулась?..

– Ваня! Ну, ты где? Что ты тут делаешь? Ты, что куришь? Не кури в доме!

Он, от неожиданности потушил сигарету пальцами немного обжёгшись, и бросил окурок в окно. Иван, не зная, как объяснить, почему так себя ведёт, ответил лишь:

– Хорошо, мам… Я это… случайно нашёл сигареты и что-то… захотелось, – проглатывая последние слова, еле слышно договорил Иван.