Горный Ирис

Рыба и вправду выглядела бесподобно, вроде лосося, но с радужной чешуей. Вдобавок к этому, во время приготовления девушки показали настоящее шоу.

Одна, самая молодая, не столько готовила, сколько глазела на Фетисова. Увидев, что парень заметил это, она смешалась и вскрикнула, не успев убрать пальцы из-под ножа. Гости ахнули в ужасе, а Жаклин даже бросилась искать бинты в своей бездонной сумочке. Кухарка сполна насладилась произведённым эффектом, а после озорно подмигнула подростку и продемонстрировала всем, что её рука в полном порядке.

Драконша незаметно ущипнула Фетисова и шепнула ему на ухо:

– Будь осторожен. Ты ей нравишься.

– Это плохо? – прошептал он в ответ.

– Уж поверь мне на слово. Любовь эльфийки – опасный дар, но и отвергать его страшно.

– Да ё-моё! Опасный дар, страшно отвергать… Что всё это значит?

– Значит то, что они все немного «ку-ку»! А некоторые – так просто напрочь. Так понятнее? Любишь играть с гранатой?

– Гонишь! Сфигали ей в меня влюбляться?

– А кто её знает… Впрочем, ты достаточно красив.

– Ещё одна нашлась, – проворчал Фетисов. – Ценительница, блин. А может, она просто хочет чаевых? У меня один знакомый так съездил в Таиланд, тоже думал – чуйства… Оказалось, бабок хотела. Или хотел. Их там не разберешь. В общем двести баксов плюс расходы на «Трихопол». Ты не волнуйся, у меня в карманах осталась ещё пара монет. Не буду светить твоими «капиталами».

– Ну что же, для тебя это будет самый лучший расклад. Рискни.

Когда кухарки закончили, Фетисов достал три монеты и неловко протянул им. Старшие эльфийки поклонились и с достоинством приняли деньги, но озорница залилась краской и убежала. Подросток отдал третью монету её подругам и шепотом уточнил у Алисы:

– Всё плохо?

Она угрюмо кивнула.

Завтрак был восхитителен. Помимо рыбы девы подали медовые лепешки, банановый пирог и всё то же терпкое искристое вино. Нехитрая еда была ещё вкуснее, чем вчера, и прямо-таки таяла во рту.

Рэндалл принёс лютню и заиграл какой-то простой, но вместе с тем красивый и ненавязчивый мотив, чем-то напомнивший Фетисову фолк-музыку. Две оставшихся эльфийки поймали ритм и спели им застольную песнь, как они сами её назвали. Там было неприлично много куплетов, и последний закончился вместе с трапезой. Общий смысл длиннющей баллады был в том, что какие бы ни были твои заботы, всегда лучше прикорнуть после вкусного завтрака, и часть горестей точно развеется.

Трудно сказать, сработала ли эльфийская магия или сказались бессонные ночи, но все гости почувствовали просто непреодолимое желание поспать. Они поблагодарили хозяев, убравших комнаты после ящеров, и собирались разойтись. Но Рэндалл встал у них на пути:

– Друзья, я задержу вас буквально на пару секунд. У всех есть беруши?

Фетисов замялся, не желая лезть при всех в кофр с деньгами. Другие тоже молчали. Увидев их затруднение, эльф улыбнулся:

– О, это не проблема. Возьмите у меня! И я вам крайне рекомендую ими воспользоваться.

Фетисов почти так и поступил. Оказавшись в комнате – на этот раз отдельной – он запер дверь и задёрнул шторы. Парень пошарил по своим бездонным карманам и достал mp3-плеер и наушники-затычки. Он нашёл любимую композицию и закрыл глаза, позволив музыке унести себя в сон.

Внезапно Белый Кролик из песни «Jefferson Airplane» обернулся дьяволом и погнался за Фетисовым по лесу. Он вздрогнул, приоткрыл один глаз и взглянул на плеер. Тот сам собой переключился на «Creedence – Run through the Jungle».

«…Лишь глупый по джунглям

Вразвалочку ходит,

Ведь Дьявол из топи

Уже на свободе!»

– Песня классная, спору нет, – пробормотал он спросонья. – Но английский вариант мне нравился больше.

Он попытался поставить предыдущий трек, но Джон Фогерти на записи упорно повторял:

«Ведь Дьявол из топи

Уже на свободе!»

– Смахивает на дурное пророчество. И не было там никакой «топи» в оригинале!

Какие бы кнопки он ни жал, песня «Creedence» возвращалась вновь и вновь. Фетисов смог справиться со взбесившимся плеером, только удалив файл из памяти.

Во внезапно наступившей тишине послышалась какая-то ругань. Парень нажал «play», сделал погромче и провалился в сновидения под мощный густой голос Грейс Слик.

Совпадения

Около 2 часов дня. Джунгли. Засада первого отряда.

Солнце только-только миновало зенит. Парило. Воздух в джунглях был влажный и горячий, почти обжигающий легкие. Даже находясь в тени, коты, как один, обливались потом.

Оглушительно стрекотали цикады. Где-то высоко в кронах деревьев переругивались мартышки.

Аксель Хромой, сухопутный пират, понимал, что второго шанса не будет, и постарался предусмотреть всё. Его отряд расположился на самой выгодной позиции: в неглубокой расселине, с подветренной стороны от дороги. Они прекрасно всё видели, оставаясь при этом полностью незаметными. Густая листва укрывала их почти идеально, а воздушные потоки вдобавок сносили мошкару. Осталось всего лишь дождаться процессию Скасса, и дело в шляпе.

И всё же сердце Акселя было не на месте. Он так и не получил ответа от командира второго отряда. Волшебный шар показывал одно и то же: полумрак пещеры и небольшой кусочек голубого неба где-то вдалеке.

– Бланш! Бланш! Отзовись! Приём, – повторял он уже в который раз. Но ответом ему был лишь мерный стук капель воды в пещере.

Кап. Кап. Кап.

Головорезы Бланша ушли за драконшей и пацаном больше восьми часов назад… Что можно делать столько времени? Что сложного в устранении двух спящих путников, уставших с дороги и, почти наверняка, хмельных? Да, в честном бою Алиса вполне могла бы потягаться даже с дюжиной разбойников. Но Жорес утверждал, что совсем недавно она была в человечьей личине, а перевоплощение забирает много сил. В конце концов, кто вообще говорил про честный бой? Бланш всегда действовал максимально эффективно, то есть исподтишка.

Пират помрачнел. Другие-то ладно, но Бланш… Он был потрясающе живуч. Да, нескладный, да, невезучий, подчас выходящий из заварух с серьёзными ранами… Но он всегда выживал, чёрт его дери!

Вывод напрашивался сам собой: это была ловушка. Скасс, видимо, как-то узнал, что произошло между Алисой и Графом Армэлем, и послал на острова их двойников. Наживку! Ящер знал, что Армэль, ослеплённый гневом, не упустит такого шанса поквитаться с бывшей рабыней. Эта мерзкая рептилия обвела их вокруг пальца, прямо как тогда в Хризолитовой гавани!

Теперь всё стало на свои места. Как ему раньше не пришло это в голову?! Надо предупредить шефа! Аксель достал из котомки хрустальный шар и попытался связаться с Графом Армэлем. Напрямую. В обычное время такая дерзость не сошла бы ему с рук, но сейчас был особый случай.

Ничего не вышло. Волшебный шар молчал. Он вполголоса выругался и вызвал Жореса, в отсутствии Графа Армэля оставшегося в крепости за главного: своим младшим братьям Армэль не доверял. Арману в особенности. Капитан стражи сидел за столом в переговорной комнате и, не мигая, смотрел куда-то поверх хрустального шара. Акселю показалось, что старший брат выглядел озадаченным и даже немного испуганным. До ушей пирата донеслось окончание фразы:

– …ты же понимаешь, что пора сделать выбор? С нами ты или с ним?

– Извините, сир Арман. Я должен ответить на вызов.

– Конечно-конечно, старина. О чём речь. Кстати, если это негодник Аксель, ему я тоже сделаю щедрое предложение. Ты не возражаешь, если я останусь при вашем разговоре?

По лицу Жореса было видно, что он против. Но перечить будущему господину – а он им станет, если Армэль не вернётся – не стал.

Аксель усмехнулся. Старая добрая политика. Теперь и он в «высшей лиге». Кто бы мог подумать…

Капитан стражи перевел взгляд на хрустальный шар:

– Здоро́во, братишка! Всё идёт по плану?

– По плану. Да только не по нашему!

Было отчётливо слышно, как Арман начал насвистывать весёлый мотивчик.

– Не по нашему? – занервничал Жорес. – Что ты пытаешься ентим сказать?

– Что у нас завелась крыса, вот что! И это, очевидно, не Механик. Кто-то не только сдал Скассу наш план покушения, но и проболтался про бегство Алисы и её метку на лбу Армэля. Как я понимаю, он уже покинул крепость?

– Это секретная информация! Извини, даже тебе…

– Армэль уже покинул крепость?

Жорес сдался:

– Ну да, с утречка. Запудрил раны и перекинулся в основной лагерь. Не бойся ты так, я послал с ним добрую половину гарнизона. Колдуны ажно взопрели держать портал. Теперь будут месяц отлёживаться, хе-хе!

– Значит, уже поздно, – проговорил Аксель упавшим голосом. – Скасс нас всех переиграл. Это он выманил второй отряд из укрытия, я в этом уверен! В ночлежке была засада! Оттуда никто не вернулся! Ни Бланш, ни Ксавьер, ни Пирр… Эх-х-х, лихие разбойники были!

Послышался голос Армана:

– Ну что, капитан? Времени на раздумья всё меньше…

Жорес промокнул пот со лба и растерянно посмотрел в сторону собеседника:

– Я понимаю. Сир.

Он перевёл взгляд на хрустальный шар и неуверенно начал:

– Брось! Погоди паниковать. У вас идеальная засада. Надо лишь дождаться и сделать дело. После того случая в Хризолитовой гавани ты вечно переоцениваешь врага.

– Переоцениваю?! По-твоему, пацан и драконша случайно появились именно на этом острове, перед этой пещерой и точно в это время? Ты все ещё веришь в совпадения, брат?

Жорес хотел что-то сказать, но пират перебил его:

– Скасс не появится. Он уже знает весь наш план. Мы просто прождём его тут, пока Армэля прикончат на берегу. Боюсь, сир Арман прав, и нам действительно нужно… о многом подумать.

– И что же ты предлагаешь? Покинуть засаду просто из-за твоей чуйки? А ежели ящер всё-таки появится?

И тут он появился.

Дозорный подал условный сигнал – клёкот тукана, похожий то ли на кваканье лягушки, то ли на тявканье щенка. Всё головорезы дружно повернули головы на восток.

По дороге устало брёл одинокий ящер в доспехах рядового Единственной Империи. Увидев его, Аксель плюнул себе под ноги и шепотом выругался:

– Ну что за позорище! И это лучшие воины Скасса! Вот тебе и вся торжественная процессия…

Даже отсюда на ящера было жалко смотреть. Он еле передвигал ноги, согнулся в три погибели и что-то бормотал себе под нос, словно умалишенный. Пока коты-головорезы гадали, куда подевались остальные воины, рядовой остановился и огляделся. Разбойники уже было испугались, что их засекут, но ящер скользнул пустым взглядом по засаде и продолжил вертеть головой. Его внимание привлекло что-то в совсем другом направлении – в тёмной чаще, с другой стороны дороги. Воин вынул из ножен богато украшенный палаш и положил на тропу, а сам решительно направился в глушь. Судя по звукам, доносящимся до котов, он совершенно не заботился о скрытности.

– Идём за ним? – одними губами спросил серый кот, имя которого Аксель никак не мог запомнить.

Аксель покачал головой:

– Ни в коем случае! Это слишком похоже на ловушку. Осторожно сходи и принеси его клинок. В чащу не суйся. Ты понял? Только клинок! Уж больно знакомым он мне показался…

Хождение по джунглям

Где-то в джунглях.

Герцог Скасс Шестипалый брёл по бесконечной пустыне. Немилосердно палило солнце. Он шёл так уже… час? День? Неделю? Где-то на краю сознания Скасс понимал, что он всё ещё в джунглях на Ананасовых Островах. Было сражение, и он сбежал. Но не потому что испугался, нет… Лучший военачальник ящеров не мыслил такими категориями. Он предпринял тактическое отступление.

Поговаривали, что внутри Скасса был некий загадочный механизм, позволяющий ему, как по нотам, разыгрывать сложные стратегические партии, почти безошибочно угадывая следующий ход врага или смену настроения капризной фортуны. В самый разгар битвы у «Радужного бочонка» его шестое чувство сработало вновь. Скасс только что срубил своим палашом какого-то кота и ткнул кинжалом в бок другого, белого и щуплого. Тот схватился за рану и окончательно раскрылся, дав герцогу отличную возможность довершить начатое. Ящер занёс свой клинок и посмотрел в глаза своей жертве. Увидел, как в них плещется страх… и не стал бить. Вместо этого он сделал ложный выпад, и, когда кот закрыл глаза, юркнул во тьму у стены отеля. Зачем? Герцог Скасс уже давно не задавал себе этот вопрос, ведь его внутренний компас почти никогда не ошибался.

Потом Скасс улучил удобный момент и побежал. Он видел, что совсем рядом в бурьяне спрятались те самые странные постояльцы, драконша и малец, но они для него уже не существовали. Сейчас было важно только одно: добраться до лагеря, вернуться к крепости и застать Графа Армэля врасплох.

Скасс прекрасно ориентировался в джунглях и безошибочно определил нужное направление. Он поймал нужный ритм и прикинул, что доберётся до лагеря часа за полтора. Герцог Скасс любил пешие прогулки в одиночестве, хоть они и выпадали ему нечасто. Он успокоил пульс после битвы и даже принялся тихонько насвистывать.

Воздух вокруг начал теплеть. Джунгли, мокрые и неуютные, стали меркнуть и отходить на второй план. Пропала взвесь дождевых капель, сопровождавшая их отряд весь прошлый день. Взошло солнце. Одно. Второе. Третье…

Ящер нащупал амулет, отгоняющий колдовской морок, и припомнил заветные слова:

«Мать-Игуана, Мать-Игуана

Убереги меня от обмана,

Мо́рока, лжи, наважденья тумана.

Тебя заклинаю, Мать-Игуана!»

Не сработало. Все три солнца усмехнулись ему в лицо и спустились пониже. В пасти напрочь пересохло, и каждый вдох скрёб по горлу наждачной бумагой. Шкура невыносимо горела.

Главное – не сворачивать. Ни в коем случае не сворачивать с дороги! Направление было выбрано верно, а значит, никакая галлюцинация, никакое наваждение не помешают ему дойти до лагеря!

«Мать-Игуана, Мать-Игуана

Убереги… меня…»

Скасс ступил на горячий песок. Доспехи раскалились почти докрасна и обжигали даже через плотный подлатник. Он остановился отдышаться и оглянулся вокруг.

Оазис! Справа, метрах в ста от него, был островок зелени и прохлады.

«Не поддаваться! Мать Игуана… Мать…»

Ящер моргнул, и оазис возник уже в тридцати метрах. Кажется, там был даже шатёр с топчаном. Наконец-то, спасительная тень! Он разглядел и столик с серебряным ведёрком, доверху наполненным колотым льдом… И бутылочку с его любимым хересом…

Что ж, им его не запутать. Сейчас он положит свой палаш на землю, остриём в сторону лагеря, чтобы не потерять направление. И лишь потом дойдёт до «оазиса». Конечно, там ничего не будет, но это лишь отрезвит его и развеет колдовское заклятье.

Он прислушался к своей интуиции. Та молчала.

Из шатра донеслась дивная музыка, и лапы сами понесли его. Вот он одолел треть пути. Половину… Странно, но теперь с каждым шагом оазис становился всё выше. Или он, Скасс, всё ниже… Тут ящер отвесил себе пощечину и яростно потряс головой.

Джунгли вернулись. Легкие наполнял влажный воздух, тяжёлый и почти непригодный для дыхания. Вокруг вилась мошкара: тучи москитов, гнуса и ещё какой-то жужжащей пакости. Скасс стоял по пояс в трясине. Из глубины лениво поднимались отвратительно-вязкие пузыри. Судя по размеру этих пузырей, тот, кто сидел на дне топи, был большой. Очень большой.

Грязь забурлила, и в пяти метрах от Скасса всплыло оно. Огромное. Мерзкое. Пугающее. Показалось щупальце с присоской, сплошь заросшее какой-то склизкой тиной. А потом громада открыла глаз размером с кулак Скасса (а кулак у него был немаленький). Чудище долго изучало ящера, лениво болтая кончиком щупальца вправо и влево. Казалось, оно решало, достоен ли улов затраченных усилий или просто оставить его тут гнить. Наконец, существо издало утробный рык и начало медленно приближаться. Скасс в панике рванул назад, но лишь всё больше и больше увязал. Он почувствовал горячее дыхание у себя на затылке и в ужасе зажмурился:

«Мать-Игуана,

Мне ещё рано!

Убереги!

Убереги…»

И тут наступила полная, всепоглощающая тишина. Казалось, кто-то разом сожрал все звуки. Прошла минута. Две… Вдруг послышался звонкий, мелодичный голос:

– Вы заблудились? Нечасто встретишь в наших краях столь представительного джентльмена.

Скасс рискнул открыть глаза. В паре метров от него стояла прекрасная златовласая эльфийка в тиаре из веток и полупрозрачном свободном платье. Казалось, сила тяжести не действовала на это безупречное воздушное создание. А может, она просто знала, где ступать, чтобы избежать предательских объятий трясины?

– Спасите! Чудовище…

Дева едва заметно приподняла бровь:

– Чудовище? Кроме нас здесь никого. Да и я проснулась совсем недавно.

– Проснулис-с-сь? – переспросил Скасс.

– О да, – она хищно облизнулась. – И теперь я очень голодна.

Кобра

Джунгли. Первый отряд.

Аксель Хромой переменил своё решение, но никто не удивился.

Когда серый разбойник принёс с тропы дорогой клинок, Аксель узнал его с первого взгляда. Да и как не узнать: оливково-коричневый, украшенный обсидианом чернее ночи, идеально сбалансированный и всегда холодный.

– Кобра!

Головорезы ахнули. Кобра, знаменитый палаш Скасса Шестипалого, уже успевший войти в легенды. Мрачные легенды. Пугающие. Считалось, что удар Кобры смертелен, и, раз покинув ножны, она не успокоится, покуда не заберёт чью-то жизнь. Поговаривали, что герцог изловил ядовитую змею и обратил её в металл, и теперь клинок был разумный, как и Алмаз – шпага Графа Армэля. С одной лишь разницей: палаш ящера не пытался ему приказывать. Он просто выполнял свою кровавую работу, и делал это на совесть. И с удовольствием.

– Шестипалый добровольно расстался со своим мечом? – изумился один из разбойников. – Он что, не в своём уме?

– Конечно, не в своём, Ашиль! Ты что, не видел, как он бормотал себе под нос?! Пойдём вслед за ним и прикончим ящера его же железкой!

– Ни в коем случае! – перебил предводитель. – Вы что, коты, с луны свалились? Палаш Скасса слушается только его! Если герцог был так глуп, что оставил его… Что ж, сам виноват!

Аксель взял клинок в руки и внимательно рассмотрел.

«О-о-о, старые знакомые! – послышался в голове бесцветный женский голос. – Скольких твоих подручных я убила в Хризолитовой гавани? Скоро и до тебя доберус-с-сь!»

Аксель прищурился:

– Мерзкий кусок железа! Носить такой – себя не уважать!

Он наступил на лезвие и попробовал сломать его пополам.

«Зря стараешься, хромоножка! Силёнок не хватит. Сломать меня может только мой создатель.»

Кобра не врала. Несмотря на его немалую силу, палаш даже не согнулся.

«Пупок не развяжется? Ты же знаешь, что я вернусь к хозяину и припомню тебе твою дерзос-с-сть?»

Аксель заметил в придорожной грязи огромный валун и усмехнулся:

– Ну что ж… Меч, и вправду, крепкий. Помогите-ка, ребятки, приподнять этот камешек. Хотя бы чуть-чуть.

Разбойники чуть не надорвались, взревели от натуги, но справились. Глыба чуть оторвалась от земли, но большего и не требовалось.

– Посмотрим, как тебе понравится ржаветь в грязи, – прошептал Аксель и кинул Кобру под камень.

«Я ВЕРНУС-С-СЬ!!!»

– Опускайте, ребята. Надеюсь, вы готовы завершить наше задание. Пойдем-ка за Скассом.

Они прекрасно знали, кто такой Скасс Шестипалый. Герцог ящеров всегда выходил живым из любой заварухи, оставляя позади трупы тех, кто дерзнул покуситься на его жизнь. У него была просто потрясающая хватка и любовь к жизни. Но только к своей жизни.

Именно поэтому разбойники вооружились до зубов перед тем, как рискнули проследовать за военачальником Единственной Империи.

– Чертов зеленый ад!.. – пробормотал Ашиль спустя пару минут.

Аксель промолчал, но в душе согласился. Лишь только они направились за Скассом, лес, прежде почти дружелюбный, ополчился против них.

Москиты, тучи москитов… Гадкая мошкара набивалась в нос, в глотку, в уши и кусала, кусала… Воздух стал плотный, хоть режь. Травы, корни, лианы – всё норовило помешать их продвижению, хватая, подставляя подножки, царапая кожу. Уже несколько змей попытались ужалить их. Хорошо, что Аксель бывал в джунглях и прежде и взял с собой пару ручных мангустов.

Они с трудом продирались сквозь чащу, оставляя за собой полосу отчуждения шириной в пару метров. Один из разбойников предусмотрительно прихватил с собой гербициды. Судя по запаху, они подходили к болоту. Головорезы разрубили своими мачете последний ряд обороны чащобы и убедились в этом лично.

Там был герцог Скасс и оно. Огромное дурно пахнущее создание цвета хаки протянуло к ящеру свои щупальца и разинуло клыкастую пасть над его головой. Говорят, запах изо рта чувствуется максимум на расстоянии метра… Какая чушь! От смрада коты закашлялись, и чудище на мгновение отвлеклось на них.

Скасс Шестипалый недаром славился своим умением выживать. Он понял, что Госпожа Фортуна даровала ему шанс. Скасс схватился за ближайшее щупальце обеими руками, ловко выдернул себя из трясины и взобрался по щупальцу, как по канату. Страшилище повернуло к ящеру свою морду и в тот же момент получило от него кинжал в правый глаз. Скасс уцепился за кинжал в глазнице, как за альпинисткий крюк, подтянулся на нём и взобрался на плоскую голову монстра.

Коты очнулись от ступора и выпустили стрелы из своих арбалетов. И быть бы герцогу Скассу подушечкой для иголок, но чудовище издало громоподобный крик боли и встало во весь рост, приняв все стрелы своей необъятной тушей. Оно попыталось схватить Скасса своими щупальцами, но тот и сам не терял времени. А может, ему вновь повезло?

Ящер прыгнул и приземлился за спинами головорезов, и те оказались как раз между Скассом и чудищем. Существо рвануло за беглецом, да так, что болото вышло из берегов. Коты бросились врассыпную, и успели как раз вовремя, чтобы не быть раздавленными исполином.

Скасс Шестипалый припустил по просеке к дороге, на ходу вскинув правую руку:

– Кобра! Приди!

Аксель злорадно усмехнулся, наблюдая за тем, как Скасс тщетно призывает свой клинок:

– Зови-зови, гадина… Твоя змейка спряталась.

– КОБРА!!! ПРИДИ!!!

Аксель Хромой оглядел своё воинство:

– Ещё есть вопросы, почему мы не взяли мерзкий палаш? А теперь – за ними!

Разбойники не двинулись с места. Аксель начал закипать и полез за саблей:

– Вы что, оглохли?! Я сказал «за ними»!

У головорезов были другие планы:

– Сам и иди, коли жить надоело! На такое мы не подписывались!

Аксель понял, что остался в меньшинстве. Когда стоишь во главе такой шайки, самое главное – держать нос по ветру. Иначе вместо тебя быстро найдут кого-то другого… Упорствовать дальше было бесполезно. Единственное, чего он мог добиться – собственной смерти от руки подельников.

Через чащу снова кто-то ломился, и прямо к ним. Головорезы спешно зарядили свои арбалеты и направили их в сторону приближающегося звука. В зарослях мелькнуло белое пятно.

– Не… не стреляйте!

Кто бы там ни был, слова давались ему с трудом. На дорогу, держась за бок и кривясь от боли вышел или, скорее, вывалился белый кот. Было видно, что он тяжело ранен, а марш через джунгли едва не стоил ему жизни. Разбойники ахнули:

– Бланш?!

Аксель подбежал к нему и подхватил под локоть:

– Друже! Я думал, ты погиб!

– Я тоже… тоже так думал. До сих пор не уверен, на каком я свете. Но ты же знаешь…

Они обнялись и хором продолжили:

– В Хризолитовой гавани было круче!

Бланш тяжело осел на землю.

– Как ты дошёл через заросли в таком состоянии?

– Признаться, не дошёл. Меня принесли сюда эти проклятые лианы. Передать вам послание.

– Послание?! От кого?

– От Духа Леса.

– Какого ещё, к чёрту, духа?

– О, думаю, вы его уже видели. Такая зловонная тварь с кучей щупалец. Он сохранит нам жизнь с одним условием.

– Это с каким же?

– Мы убираемся и не мешаем ему расправляться со Скассом. И с нашим шефом.

Аксель хохотнул:

– Это как же он расправится с Графом Армэлем? У него ж сотня воинов!

– Сотня? Их осталось всего семеро. А может, и того меньше. Этот зелёный ад сожрал их одного за другим.

– А откуда нам знать, что всё это правда? Может, ты сам – наваждение, морок леса? Говоришь, дух расправился с воинами Армэля? Так что же он медлит с нами?

– Сдаётся мне, он обломал зубы. Эти твои мангусты, гербициды, мачете… Ты крепкий орешек, Акс. Но если ты продолжишь его злить, Дух может и передумать. Пойдём-ка лучше к лагерю подобру-поздорову. Он пропускает.

Словно в подтверждение его слов, чаща расступилась, образовав прямой коридор.

Папино разочарование

Джунгли. Отряд Графа Армэля.