Змей, поразивший филина

– Посуди сама, эта железка, – он потыкал убийцу своим орудием, – начала тебя душить, потому что ничего больше она не смогла сделать. Она просто выбросила оружие, когда она могла окончить всё в ту же секунду.

– Меня начинает беспокоить ваша одержимость путями убийства.

Конрад фыркнул, – Меня интересуют не они, меня интересует жизнь, которую они обрывают. В вопросах жизни и смерти меня всегда тянет в философию. Можно поразмыслить и скоротать время. Столько лет и я не пришёл к однозначному и универсальному мнению.

– Я всё же нахожу подобный метод весьма интересным.

Оба пришельца вновь направили взгляд к дверям. Там стоял робот, выглядящий почти так же, как и предыдущий. Самое яркое отличие – его желание начать беседу. Он был окрашен в белый, в то время как другой был серым. Ни одна царапина не попортила его блестящего тела. Два светящихся синих глаза внимательно следили за пришельцами. С руками, сложенными за спиной, он сделал несколько шагов вперёд, заставив обоих собеседников напрячься.

– К сожалению, я не располагаю подходящим тестовым заведением для освоения навыка.

С каждым сказанным словом чёрная панель на месте его рта показывала голосовые октавы. Сам голос был немного низким, но динамик попутно издавал белый шум через каждые несколько слов.

– Кто ты? – спросила Серана.

– Имя отсутствует. Создатели имели задачи выше по приоритетности.

– Дай угадаю, – Конрад заслонил свою подругу, – они не сказали тебе ничего, только вопили, увидев тебя.

– Откуда вам это известно. Вопрос.

Его голосовой модуль был неспособен воспроизводить чувства, но то, что он знал, какие нужно проявлять, было крупным шагом в развитии.

– Мы видели надписи на стенах, – объяснила Серана, – и пока что ты создаёшь весьма отталкивающее впечатление.

– Мои голосовые модули не были завершены на тот момент. Я не мог объяснить ситуацию мягкотелым.

Видимо, спокойные изъяснительные предложения в пояснении не нуждались.

– Я был запрограммирован подчиняться каждому приказу главы исследовательского проекта. Я не располагаю причинами его последнего указания. Мне поступила команда избавиться от всех, кто был замешан в актах присвоения поступающих средств. Замешаны были все, однако не он.

– Серьёзно? – рассмеялся Конрад, – Что, даже уборщики?

– Персонал нижнего уровня был заменен роботами за три месяца, шесть дней и пять часов до выполнения алгоритма. Я могу сделать предположение, что исполнение желания моего хозяина было найдено неудовлетворительным персоналом и им самим. Через двадцать шесть часов замешанные в схемах были устранены.

– То есть убиты.

Робот кивнул.

– А что же твой хозяин? – спросила Серана, – ты и его прикончил?

– Ответ отрицательный. Он проявил явное недовольство, повысил голос. Однако моя программа воспрещает мне наносить урон хозяину. Я склонен полагать, что во время удара монтировкой он задел меня по чистой случайности. Хозяин попал по моему энергетическому ядру и был убит зарядом электричества. Я успел восстановить нанесённый урон до отключения благодаря запасной ячейке. Прошу разрешения задать ответный вопрос.

Серана посмотрела на Конрада с любопытством, вопрошая, собирался ли он поддерживать разговор. Внезапно она осознала, почему разговор изначально состоялся. Робот мог общаться на её языке, а если он располагал знанием, то и разумно было бы предположить, что и его создатели были на то способны. Конрад неосознанно пришёл к схожему выводу. Вспомнив, что владелец заведения по-прежнему терпеливо ждал ответа, не отводя от императора взгляда, Конрад вежливо дал своё согласие.

– Вопрос. Какова ваша цель в этом месте, – поинтересовался робот.

– Мы ищем зацепки. Исследовательская миссия, которую я послал на одну из планет Империи, не так давно нашла обелиск своего рода. Эта планета была указана, как ‘Колыбель перворождённых’. Название ужасное и полное ненужной бравады, но определённо несёт в себе потаённый смысл. Я решил, что этот кусок холодного камня является родным миром некой древней расы. Используя научный метод, умники из Имперского ТехБюро определили возраст обелиска. Ему около ста тысяч лет. В легендах всегда таится доля правды, этому меня научила жизнь, обо мне тоже есть парочка историй, – он гордо выпятил грудь, – немногие легенды дожили до сегодняшнего дня, спасибо технологиям сторонних рас, они примерно одного возраста. Но так вот, в легендах говорилось о ‘волшебной’ машине, которая могла…превращать энергию в материю и создавать армады кораблей и легионы железных солдат. Звучит многообещающе, я ничего не теряю, будучи здесь.

– Я не располагаю информацией подобного рода.

Конрад моргнул, его левая бровь устремилась вверх от недоумения.

– Но тебя ведь создали они, разве нет? – император скрестил руки.

Между тем, отопительные системы работали на пределе своих возможностей. Серана устроилась в мягком кресле, предпочтя наблюдать за диалогом со стороны. Обычно при совместных встречах Конрад сам решал вопросы, и попытки переубедить его были сродни разговору с кирпичной стеной. Учитывая нынешние обстоятельства, шансы привести императора к её точке зрения сводились к абсолютному нулю. Серана облокотилась на ручку кресла, приложив свою голову к ладони, выказывая тем самым её полную заинтересованность происходящим. Жаль только, что остальные в данный момент не обратили на неё внимания.

Робот покачал головой.

– Я был создан для помощи исследовательской группе, которая преследовала те же цели, что и вы. Серпентитам были дарованы знания о технологиях, дарованных более развитой цивилизации, вернее, не знания, а направления. До того, как я услышал ваше предположение, я не имел понятия, что это была за технология.

– Так, попридержим коней, – прервал его Конрад, повернувшись к своей подруге.

Недолго длилось её одиночество.

– О серпентитах я ни разу не слышал, – признался он, делая очевидный намёк, – Я пока не настолько сведущ в истории этой части галактики.

Серана ухмыльнулась. Хоть что-то могло унять надменность монарха, – С чего мне начать… – она медленно откинулась в кресле, – Они досаждали моему народу достаточно давно. Стоило нам впервые встретиться, эти змеи тут же нас атаковали, разрушили половину нашей столицы, прежде чем мы смогли загнать их обратно в их дыру. Видя в них угрозу мы начали бомбардировку их единственной оставшейся планеты. Нынче серпентиты чрезвычайно редки, это лишь те, кого карающая длань пяти божеств не коснулась. Живут по всем уголкам региона небольшими сообществами. И ютам к ним на милю лучше не подходить, хотя тебя они, я чувствую, полюбят.

– Старый добрый геноцид, – Конрад умилённо улыбнулся, будто ребёнок на его глазах делал шаги к взрослению, – Можно, конечно сделать скидку на наше местоположение и то, что каждый первый пришелец хочет нас побить, испепелить и низвести до атомов…Скажи мне, когда это вы перебили столь дружелюбных соседей?

– Века три с половиной назад. Это многое объясняет, например, почему наш железный друг знает ютский язык. Наша война длилась почти пятьдесят лет, за такое время и пустынная мышь говорить научится.

– Полностью согласен, – кивнул Конрад.

– Вы могли бы спросить и я бы дал ответ, – заметил робот, – Вся информация, найденная исследовательской группой прежде, чем они отправились в мир иной, хранится у меня на жёстком диске. Вы можете найти её полезной в ваших поисках.

– Как мило с твоей стороны, – поблагодарил его император, – Вот только я чую подвох. Выкладывай сразу, не то наше сотрудничество быстро кончится.

– Вы перебиваете меня. Всё, что мне нужно – это путь с этой планеты. Я нахожусь здесь очень долго, мне хочется познать мир снаружи. Если позволите, я пойду с вами, и даже буду служить вам, как будет угодно. Но также предупреждаю: если вы меня отключите насильно, я удалю все данные, резервных копий нет.

– Ах, зараза, а он смышлён, – Конрад даже не выглядел обиженным, напротив, ему определённо нравилось своеволие машины, он даже похлопал его по плечу, – До этого, надеюсь, не дойдёт, мой цельнометаллический друг. Если ты действительно исполнишь своё обещание, я буду только рад использовать твои навыки.

– Я бы на вашем месте не торопилась, – вмешалась в разговор Серана, – мне стоит напомнить, почему этот комплекс вообще пустует? Он же дефектный! Дай ему приказ помыть пол, и он нас всех перебьёт шваброй.

– А у нас есть выбор, герцогиня? Мне нужна эта информация, да и навыки свои он проявил достаточно…наглядно. Заниматься он будет работой непыльной, мне как раз нужен был человек его навыков. От пары соседей я бы с радостью избавился.

– Я лишь модифицированный робот-бухгалтер, – несколько гордо ответила машина.

– Не надо принижать свои заслуг, пожалуйста, – Конрад поднял руку, – вот, сидит уже секретарь мой. Рынок труда безликими бюрократами и без тебя переполнен. Но и герцогиня, и ты, вы оба обладаете способностями и возможностями, которые мне и требуются.

– Я не говорил, что отказываюсь.

– Это плохо кончится, – вздохнула Серана.

– Мой голос разума с тобой полностью согласен, – неожиданно ответил ей Конрад, – вот только слушать его у меня сейчас желания нет никакого. Иногда вещи надо просто делать, и чем больше ты думаешь, тем больше времени тратится впустую, на вопросы ‘а что, если’ или ‘зачем’. Потом ведь сожалеть будешь, что ответ в задачке подправила, а он оказался неверным.

– Уж лучше так, чем обречь всех на смерть по беспечности, – проворчала длань.

Конрад пожал плечами, прежде чем улыбнуться роботу.

– Тебе понадобится имя. Назови-ка свой серийный номер.

– ТА-930Х380Н

Пробормотав номер себе под нос, император пришёл к решению.

– Буду звать тебя Тахион. Мне лично нравится. Ну что же, добро пожаловать на борт.

Глава 4

Тахион определённо прижился на новом месте. Во дворце он много места не занимал, ему, машине безо всякой нужды в еде и сне, нужна было только каморка, в которой он мог заряжать свои батареи, и другая комната по соседству, где он мог хранить свои рабочие инструменты – лучшие, которые Империя могла ему предоставить. Император определённо ставил много на робота, невзирая на то непродолжительное время, которое они были знакомы. Но есть определённая грань между уверенностью и надменностью. Конрад, не будь дураком, не отправил Тахиона на слишком важное задание. Но и исполнено поручение было в наилучшем виде: быстро, тихо, а главное – показательно. Никто не подозревал августа в скором уходе из жизни главного интенданта сектора Цезарея. Император имел доказательства измены интенданта, тот сам признался при допросе, учинённом его будущим убийцей. Получив всё, что нужно, Тахион выбросил изменника в окно, вскоре покинув место преступления.

Дело нарочито замяли верные слуги Империи, обвинив во всём мятежников. Из них получался первоклассный козёл отпущения, чтобы создавать атмосферу верности делу императора. То было не первое ложное обвинение, но между террором реальным и ложным неискушённому глазу было трудно найти отличия. Император был доволен результатом, но пока спесь следовало поумерить. Бунтовщики теперь были настороже, надо было снова выждать удобного момента, когда они дерзнут прикрыть изнурённые нескончаемым дозором глаза.

Обо всех новостях, пусть Конрад и мог предсказать их появление, он узнал из утренних газет. Его самодовольству не было конца и граней. Передняя страница газеты крупными буквами давала понять читателю, что это событие имело чрезвычайную важность для каждого подданного императора, и не важно, что думает подданный на этот счёт. Читатель должен знать, что враг пусть и разбит, но не уничтожен и не будет в будущем, пока каждый не сделает свой вклад. Император сделал свой, так что на плечах обывателей лежит остальное.

От чтения газет Конрада прервал гулкий звук, громкий звон чайной ложки, бьющейся о кружку, который пронёсся по всей гостиной, и трясущийся стеклянный стол. Император отложил газету в сторону. Название условное, но дешёвое стекло, на котором поблёскивали изображения, назвать нельзя было чем-то более достойным. Конрад немедленно обратил внимание на кипу бумаг перед ним и его помощницу, которая и принесла их. Лицо его не показало ничего, помимо досады. Он пилил листы бумаги взглядом, словно надеясь, что произойдёт их самовозгорание. Конрад посмотрел на Серану, поправившую очки и просматривавшую документы на верхушке, проверяя, закралась ли ошибка. Если ей и можно было приписать какую-то черту, то это была дотошность.

– Ты помнишь, о чём я просил не так давно? – спокойно поинтересовался император.

– Еда отдельно, работа отдельно, я помню, господин, – пробормотала задумчиво длань, слишком занятая опечаткой в тексте. Поэтому она предпочитала держать всё, что можно, в электронном виде, – Но с этими стоит поторопиться. Я привела решения Совета и пару сторонних документов в удобоваримый вид, и они должны вступить в силу как можно скорее. Поставьте подписи и я продолжу.

Конрад глупо улыбнулся.

– Как непринуждённо называет меня господином, как мило.

Серана сохранила нейтральное лицо. Он опять старался опять залезть к ней под кожу. Зачем Конрад это делал, почему это доставляло ему столь непомерное удовольствие – вопросы эти оставались безответными. Эта детская игра, ребячество длиною в жизнь, которое перевоплощалось от беседы к беседе: то он бросался в огонь обиды, огрызаясь на собеседника и бурча себе под нос, то на него находила беспечность, из-за которой пятилетний ребёнок при встрече посоветует ему взять себя в руки…Она делала его несносным. Но обманываться, как при первой их встрече, Серана была уже неспособна. Было ли всё это напускным или нет, Конрад точно был или самым везучим человеком, которого галактика носила на своих плечах, или тем, чьё коварство и вероломство не знало себе равных. Она уже видела подтверждения последнего.

– Сейчас рабочее время, – объяснила она, – позже такого удовольствия вы не дождётесь.

Конрад поднял бровь, руки свои сложил, откинувшись в кресле, и оно ответило ему мягким скрипом.

– Не самое лучшее оправдание. Сказала бы, что оговорилась, я бы и поверил, а так, с чего бы тебе обращаться подобным образом, если никто, кроме ваших божков нас не слышит? – он взял кекс с тарелки и начал активно его жевать, – Ну ладно, не бери в свою прелестную головку. Своё эго я хотел потешить за твой счёт, настолько я ужасный человек, – извинился Конрад, посмотрев в иллюминатор, занимающий всю стену справа от него.

Алая туманность лежала перед его глазами, нити бесчисленных газов переплетались в единое полотно, коим должна была стать новорождённая звезда. Лампы в императорской каюте были выключены, и, несмотря на полумрак в некоторых частях комнаты, вести деятельность в таких условиях было можно. Само помещение было небольшим, если не считать спальню и душевую как части жилого помещения Его Величества. Побывав в кабинете императора во дворце, гость вполне мог представить, как выглядела комната Конрада внутри его собственного корабля, в своё время украденном у уже давно почившей правительницы Империи. И если не смотреть в окно, можно было подумать, что ты находишься на твёрдой земле, а не в безжалостной хватке космоса. Конрад и Серана находились в углу напротив окна, где можно было потонуть в кресле и перевести дух. За письменным столом, что был отделан по краям чистым золотом, было сложнее расслабиться, в конце концов.

– Неважно, – покачала головой Серана, – просто давайте уже займёмся делом. Мне тоже не охота заниматься этим, так что чем раньше закончим, тем раньше освободимся. Оставлять страну без присмотра нельзя, вы сами так говорите.

Вздохнув изнеможённо, Конрад отодвинул сервиз в сторону, подтащил к себе листы сверху и начал их читать, безо всяких знаков вовлечённости в процесс. Не то, чтобы он терпеть этого не мог, судьбы сотен решались росчерком его пера, а, вернее, ручки. Чувство власти над чужими жизнями, дававшееся простым набором букв на бумаге, было и вовсе непередаваемо. Одно движение руки – и чья-то жизнь оборвётся, ещё подпись – и жизнь будет спасена. Серана просто подобрала худший момент, когда Конрад был занят своими делами. Пока он водил рукой по листу бумаги, она заметила кольцо, лежащее на столе.

Император нашёл его в комплексе, который они посетили. Эта безделушка мешала его перемещениям, отчасти подавляя его способности. Кольцо было сделано из зелёного металла и не имело притязаний на роскошества: не было в нём ни драгоценного камня, впивающегося в закрученный кусок неизвестного сплава, ни резьбы, которая за годы давно стёрлось. Чем-то кольцо напоминало обручальное. Но не красотой своей привлекло его украшение. Конрад не мог объяснить причину, по которой кольцо ему мешало, он принялся активно его изучать. Пока безрезультатно. Но, чтобы не потерять находку, Конрад пока носил её с собой. Но не надевал, ведь если кольцо мешало ему на дистанции, то и надетым ничего хорошего не даст.

– Весьма любопытно, – пробормотал он, прервав тишину и задумчиво прикрыв ладонью рот, так, чтобы он мог говорить и дальше, – с чего это беспорядкам взяться на Мее-7? Мы им платим достаточно, пару лет назад они лишь паёк бартером купить могли.

– Они добывают уран и гелий-3. Первый достаточно радиоактивный, поэтому они требовали повышения оплаты. Директору шахтёрских предприятий не повезло родиться иностранцем. Переросло всё в резню по расовому признаку и погибло около сотни шахтёров и охранников. В итоге директор убит, но служба безопасности в итоге толпу усмирила. Последнее решение за вами.

– Прости, я прослушал тот момент, где это становится моей проблемой. Обращайся к главе Службы безопасности.

– Погибли люди на государственном предприятии. Будучи бессменным автократом, вы также владеете всеми этими заводами. И каждый такой инцидент – ваша ответственность, и с вас будут спрашивать. Я молчу про то, что они также ваши подданные.

– Да, да, да, – пробурчал Конрад, – Ты не так поняла мой вопрос. Я не судья, я монарх. Я подписываю приговоры, не выношу их, за редкими исключениями. Последнее слово пусть и за мной, но столь мелкие дела обычно проходят мимо меня.

– Оно не мелкое, столько смертей не могут остаться незамеченными.

– Население Империи насчитывает триллионы, сто человек – это даже не точка на радаре. Лишь песчинка в чёрной дыре забвения, на которое я могу их обрести, – Конрад вздохнул, оставив примечание, – Зачинщиков на плаху, семьям мёртвых мы возместим ущерб. Всё чинно и благородно. Но проследи, чтобы достоянием общественности этот инцидент не стал. Планета – это ещё позволительно.

– Боюсь, поздно.

Серана подобрала газету и быстро провела пару раз пальцем. Изображения были весьма…графические. В один миг всё любопытство её господина переключилось на чтение материала. Аккуратно подобрав плоское, невероятно лёгкое стекло, Конрад резво пробежался глазами по статье, и вид его был невесёлый.

– Это меняет дело. С редактором мы переговорим, главное, чтобы по каналам была тишина. Мы же не хотим поднимать панику, – тут он обратил внимание на то, как Серана на него смотрела, одобрения в её голубых глазах он не увидел, – Ой, не будь такой наивной. Мне нужно, чтобы они были тише воды, ниже травы, хотя бы пока мы не решим вопрос. Если сказать сейчас, то остальные решат, что мы их только убивать можем. Посмотрят они первую новость, а вторую удобно пропустят мимо ушей или что там у них. Ты этого хочешь? – не дождавшись ответа, Конрад фыркнул и вернулся за работу, отвлечённым голосом он продолжил разговор.

– Так и быть, решу вопрос сам, можешь не переживать из-за этого. Перегибать ничего нельзя, Серана. Нельзя быть мягким или жестоким. Возьми большую пригоршню песка, сожми кулак слишком сильно, и песок полезет из всех щелей. Но если ты будешь держать ладонь открытой, малейший толчок заставит всё посыпаться на землю. Человек по имени Махатма Ганди относился ко второй категории, и он был убит. А император Орион, который посчитал, будто место человечества на галактическом Олимпе и который не гнушался истреблять всех, кто от кроманьонца не произошёл, также сыграл в ящик с лицом, выжженным дешёвым бластером. Стрелял в него человек, как ни странно, и достаточно высокого сословия. Какой запал, какая страсть, какая муха его укусила! Мне неведомы порочные интересы, я видел лишь фасад, страстное желание покончить с тиранией. С тем же рвением, как что-то творит правитель, многие люди будут рады его прикончить. Ведь это заложено самой природой – мы столь нетерпеливы. Вот причина всему, я так считаю.

– Многие просто не верят в эти вещи так, как это делает правитель, я понимаю. Но ведь убивает всегда лишь кучка заговорщиков, разве нет? Вы немного преувеличиваете.

– Не всегда, но я вижу, куда ты клонишь. Но лучше в этот раз не прогадать и сделать так, как надо, не думаешь? Я буду держать нашу страну железным кулаком, одетым вот в такую шёлковую перчатку, – Он показал сжатый кулак, – Я не позволю ей откатиться назад, у меня на неё большие планы.

Неожиданный вопрос возник у его помощницы.

– Вы столько говорите о Земле, о людях. Вы родились там и знаете достаточно. С чего вдруг вы решили строить новый порядок здесь? Империю ещё надо развить, чтобы исполнить ваши стремления.

– Ждать развитости я могу долго. Не думай, что я не рассматривал предложенную тобой возможность. Но, увы, – Конрад пожал плечами, – люди автократов не очень любят, а в остальных странах власть везде сейчас держится крепко. Они бы немедленно обрушились на меня всем галактическим сообществом, как стая стервятников или коршунов. И набросились бы эти хищные птицы, даже не дожидаясь моей смерти. Здесь же для меня целый океан возможностей, я могу разбомбить целую планету, пока та не станет безжизненной пустошью, и никто за рубежом бровью не поведёт. Но революция моих нынешних подданных кое-чему научила. Она их научила тому, что если что-то не нравится, то они могут восстать. Это и хорошо, и плохо.

– Вы сами загнали себя в кабалу, – Серана закатила глаза, – грех жаловаться, вы же сами говорили, что «не будет больше страха и его орудия-кнута». Мои предки этим самым кнутом приучили этих людей повиноваться, вот только вы его выбросили.

– Знаю, что выбросил, но иначе было никак. Рабам нужно было что-то, к чему стремиться. Но теперь они и меня не боятся, а если нет страха, нечего и пытаться его насаждать, если бы я даже хлестал их так, чтобы душа выпрыгивала из тела. Вместо этого я буду купаться во всенародной любви, которая у меня и так есть. Теперь надо им показать, что их проблемы должны решаться не погромами, как мы сейчас видим, – он потряс газетой, прежде чем аккуратно положить стекляшку на стол, – а цивилизованной апелляцией.

– Хорошо, что нас никто не слышит, – пробормотала Серана.

– Хорошо? Да пусть слушают! – Конрад вскочил с места и нажал на кнопку, – слуга, подойди сюда, пожалуйста.

Безымянный, тонкий, но хорошо одетый и здоровый член прислуги зашёл в комнату. Кожа его была синяя, и он едва смог пройти под дверью. На вид он был неказист, но не всем же слугам быть симпатичными дамами, люди неправильно поймут. Серана покачала головой, ожидая спектакля.

– Скажи мне, мил человек, предпочёл бы ты меня боятся или любить?

– Р-разумеется, любить.

– А боялся бы ты меня, – Конрад обошёл слугу по кругу, – если бы я, скажем, приказал тебя кнутом выпороть?

– Нет, – уже с долей опасливости, медленно и неуверенно ответил слуга.

– Вот, видишь? – император посмотрел на свою подругу, – он не боится, с чего остальным так делать? Вы свободны, добрый человек, прошу прощения за беспокойство.

Слуга покинул комнату в невероятной спешке. Серана не выглядела убеждённой.

– Он так ответил, потому что ты его до смерти напугал. Значит он боится того, что император выследит его и чёрт знает что сделает. Да и держу пари, он подслушивал нас до этого.

– Значит, чистота эксперимента нарушена, – Конрад пожал плечами, – В любом случае, семя уже посеяно. И если оно даст ростки, то люди уже сами не допустят возврата старого мира. Может через пять лет или десять, всё будет решено.

Через десять лет или через пять, но с оставшимися бумагами он управился за семь минут. Однако не успела Серана собрать их всех, как они оба услышали слабое пиликание. С превеликим любопытством Конрад нажал на кнопку, встроенную в стол. Полупрозрачное изображение адмирала Эрлона предстало перед ними. Он был всё так же одет в белый, аккуратный и чистый мундир. Встав по стойке смирно, он кивнул головой.

– Ваше Величество, мы прибыли к месту назначения. «Август» достиг нужных координат.

Конрад вскочил со своего места, будто под ним распрямилась пружина.

– Ну наконец-то! Я уже думал, что навигатор пора поменять. Есть контакт? Хоть какой-то? Клянусь, если всё это будет напрасно…

Эрлон покачал головой.

– Боюсь нет, господин. По радиочастотам абсолютная тишина. Если я могу ещё раз отметить, насколько опрометчивым является ваш шаг, то я вдобавок попрошу вас отдать приказ разворачиваться.