Змей, поразивший филина

Император ухмыльнулся, закатив руки за голову.

– «Август» является лучшим кораблём Империи, адмирал-префект. Эти мятежники даже поцарапать его не смогут. Что есть у них? Крейсер среднего качества, поломанный и переделанный раз по десять.

– Я бы не недооценивала их, – Серана сложила руки, – особенно, если у меня нет уверенности в том, сколько кораблей явятся.

Герцогиня говорила данные вещи не просто так, а поскольку знала многих из рядов сторонников мятежа. Противники монарха-освободителя и его армии не были полностью уничтожены в ходе войны. Империя являлась государством крупным, и некоторые миры оставались её частью лишь за счёт того, что сотни лет назад знамя Империи Ютов было водружено на один из холмов. Из этого следовало, что остатки старой армии могли прятаться сколько угодно, перейдя к тактике саботажа и налётов. Тем не менее, они были вдали от сталелитейных цехов промышленных миров, и ресурсы их были ограничены. Компенсировали они свои недостатки боевым опытом, связями и денежными знаками, которые мятежники взяли с собой.

Потому, целью номер один являлось всяческое искоренение сил контрреволюции, и этим император не считал зазорным заняться лично.

– Почему вы все именно сейчас решили жаловаться? – поинтересовался Конрад, – Если надо, то взорву пару лишних посудин, велика проблема. Вам двоим нудно заботиться о том, чтобы прибрать, что останется. План мы уже обсуждали.

– Мы? – Серана усмехнулась, – Вы, Ваше Величество, со мной не советовались. А Эрлон хотя бы был в курсе?

– Я предлагал взять подкрепления, госпожа, – отметил адмирал-префект, – Где один мятежник, там и иная сотня, сидящая в засаде. Стоит помнить о данной стратегии, которой в своё время пользовались мы сами.

– И я сказал ему, что лишних жертв мы можем избежать, – Конрад проворчал, – Терять корабли и людей…мы не можем себе этого позволить. Учитывая, что над нами стервятники уже второй год кружат. В любом случае, я сейчас поднимусь, Эрлон.

Звонок был окончен, и император поправил свой собственный, чёрный мундир с серебряными пуговицами и эполетами, прежде чем направиться к двери. Серана последовала за ним, а незаданный вопрос повис в воздухе.

Коридор был несколько пустоват, от него, собственно, требовалось только быть пространством между важными комнатами. Серые стены и пол, по двум краям которого ползли две полосы белого света. Иногда на пути встречались интерактивные экраны, на которых отображались карты. В лабиринте внутри корабля длиной в шесть километров без карты было бы очень сложно. Если быть более дотошным, то можно было отметить, что точный размер судна равен пяти тысячам восьмистам семидесяти шести метрам. Неспроста же «Август» был гордостью Имперского Флота. Но каюта императора была недалеко от мостика, потому прогулка должна была занять около пяти минут. Серана нагнала Конрада, и он не промедлил с ответом.

– У меня хорошо поставлена информация, дорогая, – сказал он, – И я знаю, что их мятеж отличается от моего тем, что единого лидера у них нет. Стоит одному заносчивому дворянину нашептать, что его союзник захотел переметнуться ко мне…он серьёзно обидится. Но в этот раз я решил попробовать что-то новое. Один из подчинённых мне генералов сыграл роль перебежчика. Он назначил здесь встречу одному из старых лордов. Дариусу, насколько я помню. Этот помпезный, но невероятно осведомленный глупец попадёт прямо в нашу ловушку. Сказано ему было, чтобы он пришёл один, иначе генерал уничтожит всю информацию. Неплохо, а? Тахион мне эту идею подкинул, такой шантаж творит чудеса.

– Дариус? – пробормотала Серана.

– Ах да, вы же совсем не чужие люди, так ведь? – спросил Конрад.

– Это так, – кивнула Серана, – И что же вы собираетесь делать?

– Ничего, что оборвёт его жизнь. В конце концов, данный кладезь информации нужен мне живым.

– Мне не очень верится, что он настолько наивен, чтобы явиться сюда без охраны.

– Возможно, но если на борту «перебежчика» есть важная гостья…

Серана посмотрела на Мора с удивлением на лице.

– Ты солгал, что я хочу переметнуться к ним? – спросила она с возмущением.

– Многие из мятежников желают в это верить. Они могут видеть в тебе предательницу и желать также смерти, однако твоя помощь для них весьма заманчивый куш. Особенно для человека, для юта, который видит в тебе родную дочь. И он уж точно не захочет поднимать шума. Уж прости за самоуправство, но иначе никак.

Серана также осознавала иное последствие подобных действий. Император окончательно подрывал её репутацию в среде мятежников, обеспечивая тем самым её лояльность. Её верность императору была по-большей части именно этим – единственной альтернативой гибели от рук её же сородичей. Усугублял ли он её положение намеренно, или нет, итог был один. Тем не менее, Конрад очевидно видел в ней нечто большее. Несмотря на спорную природу её лояльности, она оставалась дланью и близким наперсником монарха. Серана уже давно смирилась с подобным положением дел, благо те немногие симпатии, которые она имела, выглядели искренними.

Двери лифта отворились, и вдвоём они ступили на мостик. Солдаты тут же среагировали на их появление, вскочив с мест и отдав честь. Конрад сделал им жест вернуться к работе. Мостик был значительно переделан за время его пребывания в руках императора. Конрад, зная о новшествах, сделанных за пределами пропащего региона, в котором он правил, пожелал сделать нововведения. Так, мостик больше не выпирал, не находился на возвышенной конструкции, чтобы было видно всё перед ним, он даже не имел стёкол. Даже специальный сплав стеклостали был не столько прочен, чтобы выдержать залп орудий так же хорошо, как остальная обшивка. Мостик теперь был погребён под сотнями тонн металла, где шальной выстрел достать командный состав не мог. Через пару лет планировалось полностью переделать флот таким образом. Чтобы наблюдать за происходящим существовали сенсоры, камеры и радары, за которыми следили специальные операторы. Посередине прямоугольной комнаты был голографический стол, на котором отображался космос в радиусе многих километров. Следить за ходом боя с него было очень удобно. Подле стола и находился адмирал-префект. Заметив гостей, он повернулся к ним и слегка склонил голову. Конрад ответил ему кивком, прежде чем продолжить прерванный разговор.

– По-прежнему ничего? – поинтересовался император.

– Мертвенная тишина, Ваше Величество. Вы уверены, что именно в это время была назначена встреча?

– Третьего числа седьмого месяца в десять часов по стандартному времени, Эрлон, – Конрад постучал по трости указательным пальцем, – И если я лишний листок из календаря не вырвал, то сегодня как раз тот самый день. Может, Дариус решил сыграть роль невинной девчушки, что на свидание опаздывает специально.

– Ваше Высокопревосходительство! – солдат обратился к адмиралу, и все посмотрели в его сторону, – Мы засекаем появление гравитационной аномалии. По размерам – это крейсер класса «Победитель». Дистанция безопасная.

– Вот помянешь Дьявола, – медленно и несколько даже восторженно пробормотал Конрад, – Адмирал-префект, будьте любезны, я в вашей вотчине.

– Всем приготовиться, ионные орудия на полную мощность, гравитационный крюк на изготовку, – раздал приказы Эрлон, – Они нам нужны живыми. Ваше Величество, ваша гвардия готова к высадке?

– Несомненно, ждут приказа в ангарах. Утомились, видно, уже от ожидания. Серана, – Конрад бросил взгляд на свою подопечную, – убедись, чтобы они были наготове, я скоро подойду и потому хочу видеть их в кораблях десанта.

– Что вы задумали? – Серана поглядывала то на адмирала, то на императора. Взгляд последнего дал ей понять, что медлить ей сейчас было нельзя. Слегка поклонившись, длань затем поспешила покинуть мостик.

Конрад приказал дать изображение космоса снаружи. Металлические стены вдруг исчезли, а мостик оказался в вакууме. Неподготовленный человек мог испугаться подобной иллюзии, но на деле это было просто изображение, даваемое камерами снаружи и проецируемое на стенах. Вид, представший перед экипажем, захватывал дух. Туманности были одними из самых прекрасных достопримечательностей галактики, достойных того, чтобы только ради них проделать огромный путь. Эта туманность, в частности, называлась туманностью Улисса у ютов, туманностью Лор’сент’рама у паллидонцев и так далее, каждый народ стремился назвать крупнейший спектакль в этом краю своим именем. Она разделяла Империю и много прочих государств, больших и малых. Однако, если чёрная дыра была кирпичной стеной, туманность была скорее забором, через который перескочить не составляло труда.

Внезапно, будто имела место телепортация, из ниоткуда появился столь ожидаемый корабль. Длиной в два раза меньше, чем «Август», крейсер создавал весьма жалкое впечатление. И пусть император преувеличивал, говоря о плачевном состоянии многих кораблей мятежа, крейсер всё равно был потрёпан, даже что-то столь маловажное, как краска для символики, было облезлым и едва видимым даже при приближенном изображении. Но, в общем и целом, судно было почти новым. Корабль имел ромбовидную форму, однако угол, который можно было обозвать кормой, был настолько тупым, что ромб был больше похож на треугольник. В толщину судно достигало пятисот метров. Крейсеры класса «Победитель» были вооружены тяжёлыми батареями: на бортах, на донной части и на поверхности. Однако истребители и бомбардировщики были погибелью подобных посудин, ведь малых лазерных орудий крейсеры почти не имели, они были больше как рудимент, а не полноценная часть вооружения. Когда что-то ставишь, чем-то приходится жертвовать – это одно из правил военной инженерии. Были и прочие находки в дизайне, со своими плюсами и минусами. Мостик, например, был у всех на виду. Однако не это привлекло внимание императора.

– Название класса как-то не очень, не находите? – Спросил он адмирала, – Надо будет сделать заметку. Ну да ладно, чтобы их поймать нужно подобраться поближе, но их посудина быстрее.

– На таком расстоянии крюк только замедлит их. Достаточно, чтобы мы могли их догнать, их двигатели до сих пор не отошли от прошлого прыжка.

Гравитационный крюк был достаточно дорогим устройством, требующим много места и энергии, потому стоявший только на исключительных кораблях Империи. Что любопытно, даже сами юты не знали, по каким принципам оно работало, имея на руках лишь чертежи и инструменты для его создания. Юты считали, что данная технология была божьим даром, которого у других рас не было, и в последнем они точно были правы. По сути, корабль с включённым крюком начинал притягивать к себе космические объекты, наделясь увеличенным притяжением. Он не позволял врагу убежать, но при неосторожном использовании может привести к сильному столкновению, превратив любой космический мусор в таран. Также кинетические орудия, то есть те, которые не стреляли лазерами, ионами и взрывоопасными газами, сталкивались с трудностями: при стельбе снаряды не могли покинуть гравитационного поля, а те, что летели в сторону корабля, били больнее. Таким образом, технология могла быть залогом победы в правильных руках. В плохих – смертным приговором.

– Мы получаем сообщение, – объявил один из операторов, – оно приходит с корабля мятежников. Прикажете принять его?

– Адмирал-префект, сделайте всё возможное, чтобы мы этот крейсер поймали, – приказал император, – мы переговорим с нашим опальным патрицием.

Пока Эрлон раздавал указания, голографическое тело возникло перед императором. Ют этот был невысокого роста, Конрад был на пол-головы выше. Каштановые волосы были аккуратно зачёсаны влево, лицо было круглое, цвет глаз из-за небольшого цветового искажения передачи казался то ли серым, то ли чёрным, стоило посмотреть на него с разных сторон. Держался ют стройно, тотчас выдавая своё происхождение. Раньше Конрад с этим конкретным противником не встречался лицом к лицу, но насолить ему успел так, что ненависть к незримому врагу-иноземцу пылала лютым пламенем, стеснённым, заточённым в широкой груди господина Дариуса, облачённой в алую робу. Сама роба доставала до носков чёрных туфель.

Завидев императора, который спокойно ждал, пока его собеседник заговорит, Дариус сначала замер, пока его разум не осознал через пару мгновений, с кем он повстречался по воле случая и желанию самого монарха.

– Какого чёрта тут происходит? – ошарашено спросил Дариус.

Конрад невинно улыбнулся, – Добрый день, Ваше Превосходительство, – он размеренно и вежливо обратился к нижестоящему даже по старым порядкам аристократу, – какое невероятное совпадение, что мы встретились.

Во взгляде юта читалось осознание, он издал грустный смешок и посмотрел в сторону.

– Это была западня, должен был знать.

– Ну-ну, не стоит так дуться, по крайней мере мы наконец познакомились, – Конрад даже не надулся сам по своему же обычаю, – однако готов вас уверить, пришли вы сюда не зря.

Эрлон сразу понял, что Конрад не собирался уговаривать мятежников сдаться, он лишь тянул время. Между тем, гравитационный крюк был приготовлен, и, по команде, был запущен. Единственным, что говорило об использовании устройства, был Дариус, который едва удержался на ногах. Его корабль, словно схваченный невидимой рукой, определённо тряхнуло достаточно сильно. Конрад ухмыльнулся и похлопал.

– Поздравляю, Ваше Превосходительство, вы были удостоены чести стать сегодняшним эпизодическим антагонистом. Никуда не уходите, мы только начинаем, – сказал Мор, пока Эрлон раздавал приказы офицерам.

– Чего тебе нужно, мальчишка? – воскликнул Дариус.

– Разве это не очевидно? – удивлённо спросил Конрад, вновь обратив внимание на оппонента и улыбнувшись, – Я не остановлюсь, пока вы все не окажетесь на свалке истории, где вашему брату и место. Задам, всё же, глупый вопрос: сложите ли вы оружие, господин Дариус, второй герцог Мерийский? Как и вашим союзникам, я лично гарантирую вам жизнь и безопасность. Если же вы откажетесь, солдат ваших ждет, вероятно, смерть, и ничего я с этим сделать не смогу.

Герцог в ответ фыркнул, – Верить Змею как минимум глупо, как максимум – безумие. И я лучше умру, чем сдамся тебе, мальчишка.

– А они учатся, – едва слышимо пробормотал Конрад, – И всё же, госпожа Флавия настояла на вашей сохранности, так что повремените с цианидом, будьте добры.

На мгновение лицо Дариуса переменилось, и герцог смягчился, однако тут же он напомнил себе, что Флавия на данный момент была его врагом, и разговор герцог вёл с её господином. И Конрад уловил эту реакцию, чем не преминул воспользоваться.

– Она тоже на борту, к вашему сведению. Куда я пойду без длани, – император пожал плечами, – скоро мы увидимся с вами лично, господин герцог. Если ваши люди готовы умереть из-за вашего упрямства, так пусть сделают это достойно, – заявил Конрад и отключил связь.

Операторы «Августа» запустили двигатели корабля на полную мощность. Все сопла на корме: большие, малые, начали изрыгать пламя под яростным напором. Реактивные двигатели на корабле такого размера были не самым удачным решением, именно им судно было обязано своей малой скоростью. Но альтернатив было немного, ибо большую часть энергии потреблял гравихват, и ставить ионные двигатели было просто глупостью. Но и слабых реактивных двигателей было достаточно, как и обещал Эрлон. «Август» постепенно сокращал дистанцию между двумя кораблями. Крейсер уносился прочь, но слишком далеко он убраться не мог, и чем меньше было расстояние, тем сильнее более мелкое судно притягивалось ближе. Император повернулся к адмиралу, и тот сложил руки за спиной, прежде чем дать совет.

– Как только мы подойдём близко, гравитационный крюк будет отключён, и мы попытаемся остановить герцога ионными орудиями. Если их технику удачно закоротит, он никуда не сможет убежать. У десантных кораблей есть шанс прорваться, однако орудия крейсера могут нанести серьёзный урон нашему кораблю, поэтому «Август» остановится в десяти километрах от врага. Но что конкретно вы имели ввиду, говоря «увидимся лично»? Вы решили высадиться с остальными солдатами?

Конрад пожал плечами, – Всегда приятно посмеяться в лицо врагу. Может, не совсем этично, очень самонадеянно, но весьма увлекательно.

Он развернулся и направился к выходу, связь оборвалась.

– Я сам нанесу ему визит вместе с моими людьми. Можете действовать, как пожелаете, адмирал-префект. Главное – сделайте всё возможное, чтобы мы добрались до места назначения в сохранности.

Парой секунд позднее Конрад уже был в ангаре. Титаническое по своим размерам помещение было ярко освещено плеядой ламп на потолке, с высоты тридцати метров. Заполненный маленькими, юркими истребителями, большими и неповоротливыми бомбардировщиками, крупными и имеющими острый наконечник десантными кораблями ангар был в состоянии боевой готовности. Пилоты сидели на крыльях своих боевых машин, кто-то был уже в сиденье. Конрад прошёл мимо одного их истребителей, его едва не задели искры от электродуговой сварки. Только закончили починку этого маленького судёнышка. Император вышел на свободную площадку, где выстроились его гвардейцы. Они были всё так же облачены в броню из полуметаллического материала фериния, названного так по имени бога ютского кузнеческого мастерства, который защищал от пуль в подавляющем числе случаев. В боях с иными расами, не имевшими лазерного оружия, фериний был незаменим, однако биться в этот раз предстояло с ютами, поэтому полагаться стоило на дополнительный слой керамики. Солдаты с чёрными хламидами носили также закрытые шлемы. Они были разных рас, размеров и физической силы, но они все были одинаково способны к использованию своих инструментов для исполнения своих обязанностей.

Серана стояла перед рядами, насчитывающими в общем пятьсот воинов, и сразу заметила появление монарха, незамедлительно приблизившись к нему.

– Превосходно, Серана, – прошептал Конрад, – можешь вернуться на мостик, я продолжу отсюда.

– Только не умрите там, – она мягко предостерегла его. Но даже так доля пренебрежительности в её голосе была, она никогда не уходила.

– Им придётся очень постараться.

– Не сомневаюсь, – пробормотала герцогиня, оглядываясь по сторонам, – в таком случае, могу я попросить вас быть осторожным и с его Высокопревосходительством? Вы сказали, что хотите взять его в плен.

Конрад улыбнулся, – Я сделаю для этого всё возможное. Он гордец, я уверен, что пистолет он никогда не наставит на себя.

Серана медленно кивнула, в глазах её проблеснула благодарность, тогда как она уже направилась в сторону выхода. Мору хотелось верить, что беспокойство за его жизнь было столь же искренним. Император откашлялся, прежде чем повернуться к солдатам.

– Господа, сегодняшний бой может показаться вам куском пирога по сравнению с битвами прошлыми, и я не буду пытаться убедить вас в обратном. Однако это ничуть не умаляет важности сегодняшнего столкновения. Каждый такой крейсер, находящийся по-прежнему в их строю, – это сотни смертей на нашей совести. Каждый их выстрел – это приговор нам, не сумевшим остановить их жалкие потуги. Это жалкий мятежник мог бы упасть замертво вместо невинного жителя нашей Империи, это они могли трястись в страхе. Мы не должны останавливаться, пока вокруг шеи каждого из них ни будет обмотана верёвка, и потому вы здесь, и потому я с вами. Под моей защитой вам нечего бояться, так заставим же их наложить в исподнее при одной мысли о встрече с нами! – Конрад улыбнулся от уха до уха, с задором, рьяностью, которая не могла не передаться слушателям.

Его небольшая воодушевляющая речь была встречена радостными возгласами со стороны солдат. Они были ветеранами множества боёв, где плечом к плечу со своим повелителем эти воины штурмовали укрепления и мёрзли в окопах. Он сам не страдал от холода, но тем не менее находился с ними, и этого было достаточно для его подчинённых. Император не преминул отдать приказ на начало погрузки. Он зашёл внутрь корабля класса «Трирема», который вмещал до двухсот человек. Расслабленным, прогулочным шагом он вступил на борт одного из них, последним. Солдаты занимали сиденья, не выпуская блестящие чёрные ружья из рук. Некоторые везунчики сидели в рядах по две стороны корабля, остальным пришлось стоять и держаться за поручни над головами. Достаточно свободного места, и если что, толчея не появится, не застопорит движение и солдаты пулей сумеют вырваться из корабля и захватить плацдарм. На потолке, который при желании можно было стукнуть головой, сияли ряды лампочек, показывающих направления. Император направился в небольшую кабину пилота, дожидаясь отправления там.

Он поморщился от запаха дешёвых сигарет, ведь пилот решил до этого насладиться доступным воздухом, испоганив его густым дымом, который с трудом выгонялся прочь системой вентиляции. Конрад тут вспомнил старые времена, когда на Земле ему в руки попал табак. Никогда это занятие ему не нравилось, ещё с того момента, когда он в первый раз вдохнул серый смог. Тогда табак ещё был в диковинку, а сам Конрад был тогда, пусть человеком взрослым и опытным, но гораздо более наивным, желающим всё опробовать. Но наивность и разум необязательно противоречат друг-другу. Первое является ребёнком надежд и девственных стремлений. А разум существует, чтобы после наивной пробы табака он понял, что эта дрянь была не для его лёгких. Разум дополнял наивность, давал ответы на непостижимые для своей спутницы вопросы, а не противоречил ей.

Но полёт тёплых воспоминаний окончился быстро. Император получил сообщение, что они подходили на подходящее расстояние. Расстояние между двумя крупными судами стремительно сокращалось. Ещё немного, и они окажутся в зоне досягаемости орудий. Щиты «Августа» могли выдержать почти нескончаемый ливень взрывных газов и лазеров, но если у них завалялась ядерная ракета, то проблем потом не оберёшься. Лучше будет, если послать истребители и транспорты, вместе с бомбардировщиками, которые возьмут на себя огонь тех немногих лазерных батарей, что были у врага. Император приказал отправляться. Гудение двигателя побарабанило по перепонкам у него в ушах, и транспортный корабль оторвался от земли, метра на два. Затем, когда весь персонал покинул ангар, а каждый объект был крепко закреплён, двери ангара распахнулись, и вакуум поглотил всё, что было не прибито к полу, дав начальный импульс всем кораблям. Истребители, находившиеся у вызода, покинули ангар первыми, затем пошли бомбардировщики. Три транспортных судна были последними.

Пройдя через поле, эскадрилья двинулась вперёд. Второстепенной задачей было удержать врага от нападения. Эскадрилья вполне могла заставить противника не совершать продвижения на дистанцию выстрела.

Не будет чем-то новым сказать, что космос лучше в кино. Когда мятежники открыли огонь, солдаты и пилоты императора этого не услышали. Когда мимо проносились истребители врага, это происходило в полнейшей тишине. Только в пределах одного корабля звуки доходили до ушей, вместо того чтобы умереть в безмолвном космосе. Сопение двигателей, гудение корпуса, пиликание электроники. Император стоял рядом с динамиком, и когда разговоры о занятии позиций прорезались оглушительным криком, то Конрад подпрыгнул от неожиданности. Подправив серебряные волосы, сдвинутые набекрень, он повернулся к гвардейцам, в основном они молчали, но нашлись и болтуны. Император послушал ближайшую кучку, затем подошёл к иллюминатору, не отвлекая внимания пилота, который пристально следил за ходом боя и имел стойкое желание не быть подстреленным. Император заметил истребитель, который каким-то образом прорвался через заслон. Его тут же сбили орудия «Августа».

– Зря ты это, парень, – пробубнил Конрад.

Он невесело хмыкнул себе под нос, и в этом жесте читалась даже некая доля сожаления. Всё было слишком просто. Он занимался игрой, правила которой ему не нравились. Император решил оставить пустопорожние размышления, они были в пекле битвы, и не было на то времени. Команд пилоту он не отдавал, полагаясь на навыки последнего. Они дошли до самой сложной и в то же время простейшей части. Орудия не станут стрелять по кораблю, который вихляет между другими орудиями и выпуклостями в структуре крейсера. Опасность представляли именно эти же виляния, когда за секунду транспорт мог свернуть слишком рано ли слишком поздно, столкнуться с железной стеной, которую ты даже не разглядишь от того, насколько быстро коса смерти обрушится на твою шею.

Помимо транспорта там были и прочие корабли, которые сумели подобраться к крейсеру. Лазерные орудия отвернулись, стараясь отмахнуться от назойливых мух, которые нарочно прожужжали им все несуществующие уши. Было несколько путей внутрь. Можно было попасть туда через ангар, но там были или закрытые двери, или вакуум. Можно было взять врага на таран, прижаться магнитом к поверхности, отпилить дыру специальным устройством и нырнуть внутрь. Столько возможностей, и решение было за императором, он был во главе всей операции. Конраду пришлось сделать решение в пользу последнего. Пилот направил транспорт к бортам, в ту же секунду посыпалась плеяда алых лучей света, способных уничтожить весь экипаж и пассажиров. Конрад взялся за ближайший объект, прибитый к стене. Их корабль маневрировал из раза в раз, из стороны в сторону так часто, что стоять на ногах было невозможно. И вот «Трирема» прижалась к поверхности корабля, и, согласно тренировкам пилотов, под ними должны были быть помещения. В центре «Триремы» открылся люк, который, с помощью выдвигающейся трубы, вёл к поверхности судна, минуя вакуум. Дыру следовало пропилить специальным инструментом, находящимся на борту, однако Конрад сумел проделать её небольшим лазером, который исходил из его ладони. Один удар – и путь внутрь был свободен.