Графиня с изъяном. Тайна живой стали

– Стены нашей обители всегда будут открыты для вас, – произнесла она несколько пафосно. – Тут вы найдёте пристанище даже в самую сильную бурю.

Она протянула мне маленький свёрток, завёрнутый в ткань:

– Небольшой дар от нас всех. Ваши вещи и еда в дорогу уже в карете.

Простая, без украшений карета, запряжённая двойкой крепких лошадей, ждала неподалёку. Я, с помощью капитана, забралась внутрь. Когда дверца захлопнулась, и я осталась одна в полутёмном пространстве экипажа, слёзы снова покатились по щекам. Извозчик щёлкнул кнутом, и экипаж, скрипнув колёсами, тронулся с места.

Я не оглянулась и не посмотрела в окно. Так почему-то было проще.

Впереди меня ждала долгая дорога и жизнь, полная неизвестности.

Глава 11

Наш отряд покинул аббатство ещё до того, как рассвет окончательно развеял ночную тьму. Капитан Торбен ехал впереди, за ним следовало двадцать всадников в цветах дома Леваньер. Моя карета, простая и неприметная, двигалась в центре процессии, окружённая защитниками. Замыкала кортеж повозка с припасами.

Я, отодвинув дощечку, которой было закрыто маленькое окно, смотрела, как постепенно отдаляются серые стены аббатства, бывшего моим домом пять долгих лет. С каждым оборотом колеса я становилась всё дальше от прошлой жизни. Грусть закралась в сердце. Но светлая, с отчётливым шлейфом радости – я не стану послушницей, а после монахиней, я не проживу жизнь, полную ограничений. Моя душа хотела совсем другого, я пока точно не могла сказать, чего именно, но свобода в том списке занимала первое место.

Путь до столицы должен был занять около двух недель, если погода не подведёт. Северная дорога шла через земли нескольких баронств, прежде чем выйти к широкому Королевскому тракту, ведущему прямо в столицу Греймур. В первый же день, въехав в ничем не примечательную деревушку, капитан Торбен поравнялся с моей каретой и заявил:

– Миледи, – начал он, – если позволите дать совет… Вам следовало бы взять служанку. Путь долгий, а вы… – он замялся, очевидно, не желая указывать на мои физические недостатки.

Я и сама уже думала об этом. Одеваться, причёсываться, справлять нужду без посторонней помощи было крайне сложно в полевых условиях. Но кого можно было взять в этой глуши?

– Я спрошу у старосты, он подскажет, кто лучше всего подойдёт для сей роли, – кивнул капитан, перехватив мой взгляд и догадавшись, о чём я думаю.

Деревня Алдрестед состояла из двух десятков покосившихся домишек, расположенных по обе стороны разбитой дороги. При виде нашего отряда все местные жители попрятались, лишь испуганные глаза поблёскивали из-за неплотно прикрытых ставен.

Дом старосты отличался от прочих, куда большими размерами. Пока его супруга суетилась, размещая меня в хозяйской комнате, капитан переговорил с жилистым старостой и подошёл ко мне, чтобы доложить:

– У местной травницы недавно поселилась сирота. Ей лет пятнадцать. Ирмер говорит, девчушка работящая и смышлёная, она будет счастлива принять ваше предложение пойти к вам на службу.

– Хорошо, – кивнула я, – как я смогу с ней поговорить?

– Я пошлю за ней кого-нибудь, не волнуйтесь, – тут же поклонился воин и отправился на выход.

Не успела я доесть наваристый грибной суп, как в дверь постучали и в помещение шагнула высокая седовласая женщина, следом за ней шмыгнула тощая тень, но разглядеть её у меня не получилась – она спряталась за старуху. Суровое морщинистое лицо незнакомки было совсем непривлекательным. Чёрные глаза остановились на мне и прищурились – она явно оценивала меня по каким-то своим критериям.

– Я Астрид, – каркнула незнакомка. – Ты графиня? – без пиетета в лоб спросила она.

– Да. Гвендолин Леваньер, – кивнула я, медленно поднимаясь.

– Хм-м, – её цепкий взгляд пробежался по моей фигуре, явно подмечая то, что я всегда пыталась скрыть. – Ясно. Элла смекалистая, расторопная, два раза повторять приказы не придётся. Коли не будешь её обижать, сослужит хорошую службу.

– Обещаю, я не буду её обижать, – негромко ответила я.

Ещё один странный, будто проникающий в самую душу взор антрацитовых глаз. Как у вороны. Неприятный, колдовской.

– Будь по-вашему, – непонятно кому фыркнула начавшая меня пугать старуха. – Я отдам тебе свою Эллу, графиня. Береги её. Выходи, – оглянулась травница. – И представься как положено.

Из-за широкой спины опекунши медленно шагнула невысокая худенькая, как тростинка, девчушка с копной русых волос, заплетённых в толстую косу. Курносое приятное личико осветилось робкой улыбкой, серые глаза смотрели прямо и без страха.

– Леди Леваньер, я Элла Бобби, – девушка изобразила подобие книксена, и до того забавно у неё вышло, что я не сдержала улыбки.

– Приятно познакомиться, Элла, – ответила я. – Мне нужна служанка для путешествия в столицу и после, когда я вернусь на свои земли, личная помощница. Пока могу предложить пятнадцать медников в месяц, столько же зарабатывает подмастерье в городе за целую неделю тяжёлого труда. А как только вступлю в права графини, повышу жалованье до полного лунника. И конечно, еда и одежда за мой счёт. Согласна?

Глаза Эллы расширились от удивления – такое жалованье было целым состоянием для деревенской девчонки.

– Да, миледи, – ответила она всё так же негромко, но чётко. – Я многое умею: плести косы, следить за чистотой в комнате, шить. И считаю до десяти.

Я кивнула. Этого должно быть достаточно для начала.

– Меня всё устраивает, а тому, чего не знаешь, научу, – на том и договорились.

Рано утром Элла, собрав свои скудные пожитки в узелок, стояла подле моей кареты, готовая к долгому путешествию. Как только она устроилась рядом со мной, скромно замерев в углу, мы снова тронулись в дорогу.

С появлением Эллы моё путешествие стало не таким унылым. Она оказалась не только работящей, но и на удивление тактичной для простолюдинки. Помогала мне с переодеванием и туалетом, не выказывая ни малейшего отвращения к моим физическим недостаткам, расчёсывала мои волосы, не причиняя боли, и рассказывала забавные деревенские истории, что скрашивали долгие часы пути.

С каждым днём погода становилась всё хуже. Приближалась осень, и хотя пока ещё не было холодно, частые дожди превратили тракт в грязное месиво, замедляя наше продвижение.

На пятый день стало ясно – ночевать придётся под открытым небом, поскольку до следующей деревни добраться до темноты не успеем. Ехать ночью никто не рисковал, лошади просто-напросто могли повредить ноги.

Солдаты разбили лагерь в роще неподалёку от тракта, развели костры, поставили для меня небольшой шатёр. Элла помогла мне умыться подогретой на костре водой из ручья. Ужин состоял из вяленого мяса, хлеба и разбавленного водой тёплого вина.

Ночью я долго не могла уснуть, лёжа в шатре на импровизированной постели из лапника, поверх которого накинули неважно пахнувшие шкуры, думала о разном. Элла тихо сопела рядом, свернувшись калачиком, а я смотрела на свод шатра, размышляя о том, что ждёт меня в столице.

Следующие дни слились в однообразную череду: подъём с рассветом, завтрак остывшей кашей, или чёрствыми сухарями, долгие часы тряски в карете, ночлег то в придорожных гостиницах, то в деревушках, то прямо на обочине дороги. Дважды нашим приютом становились монастыри, где монахи предоставляли нам кров и пищу в обмен на новости и скромное подношение в несколько медников в качестве благодарности.

На десятый день, наконец, выехали на Королевскую магистраль – широкую дорогу, вымощенную камнем. Здесь движение стало оживлённее: мимо проезжали купеческие караваны, одинокие всадники, повозки с товарами и сельскохозяйственной продукцией. Встречались и другие аристократы в сопровождении вооружённых отрядов.

За день до прибытия в Греймур капитан Торбен снова обратился ко мне:

– Миледи, завтра ближе к обеду мы будем в столице. Его Величество, скорее всего, примет вас на следующий же день. Хочу предупредить: королевский двор… сложное место. Я служил вашему отцу последние три года, и приходилось с ним бывать в столице… В общем, люди там с гнильцой, – его заявление сильно меня удивило, вообще мне начинал импонировать этот суровый, немногословный человек, заговаривавший со мной лишь по делу.

– Хотите сказать, что мне, как калеке, там будет тяжко? – вслух уточнила я.

Торбен досадливо поморщился:

– Для того, кто не привык к придворным интригам. Будьте осторожны. И… – он замялся, словно не решаясь что-то сказать.

– Говорите прямо, капитан, – подбодрила я, устало вздохнув.

– Ваша одежда, миледи. Она… не подходит для появления перед Его Величеством.

Я опустила глаза на своё простое, выданное в аббатстве, серое платье, такое же сменное лежало в сумке. За пять лет, что я провела в монастыре, у меня не было нужды в пышных нарядах или украшениях.

– Вы правы, для встречи с королём я одета неподобающе, – согласилась я с очевидным. – Что вы хотите предложить?

– Не побрезгуйте моей помощью. Во дворце у меня есть знакомые, они способны решить этот вопрос, – уверил меня капитан.

Глава 12

Столица королевства показалась на горизонте внезапно: большая, окутанная туманом, обнесённая высокими каменными стенами. Даже сквозь утреннюю дымку можно было разглядеть многочисленные башни, шпили церквей и, конечно, расположенный на холме королевский замок, возвышающийся над всеми постройками.

– Ух ты-ы! – восторженно прошептала Элла, глядя в окно с благоговейным трепетом. – Никогда не думала, что увижу Греймур.

Путь через город был долгим: узкие улочки, заполненные повозками, людьми, животными; дома, настолько тесно прижатые друг к другу, что можно было перепрыгнуть с одной крыши на другую, с одного балкона на другой; запахи – смесь навоза, гниющих отходов, свежеиспечённого хлеба, дыма и чего-то сложно определимого.

Вверх, вниз, снова вверх по мощёным улицам, мимо рыночных площадей, где торговцы громко расхваливали свой товар, мимо мастерских, где ремесленники стучали молотками и работали мехами, мимо таверн, откуда даже в утренние часы доносились пьяные голоса.

И, наконец, подъём к Королевскому холму. Крутая дорога, ведущая к массивным воротам замка. У ворот нас остановила стража в сине-серебряных цветах королевского дома.

– Кто такие? – грубо спросил начальник караула.

– Капитан Генри Торбен из дома Леваньер. Сопровождаю леди Гвендолин Леваньер по приказу Его Величества, – ответил Торбен, протягивая свиток с королевской печатью.

Стражник внимательно изучил документ, затем кивнул:

– Проезжайте. Мажордом проводит леди в гостевые покои.

Внутренний двор замка оказался весьма внушительных размеров, вымощенным серым камнем, с колодцем в центре. Площадь была полна народу. Карета остановилась у широкой лестницы, ведущей к главному входу.

– Миледи, – капитан помог мне выйти, поддерживая под локоть. – Позвольте представить вам мастера Годвина, королевского мажордома.

Высокий худой мужчина в тёмной одежде с серебряной цепью на шее поклонился, но его глаза, скользнувшие по моей фигуре, выдавали плохо скрываемый скепсис.

– Леди Леваньер, – произнёс он сухо. – Следуйте за мной. Ваша служанка может идти с вами.

Он повёл нас через анфиладу просторных залов, украшенных гобеленами, оружием и охотничьими трофеями. Коридоры были полны людей: снующих слуг, придворных в богатых одеждах, рыцарей, пажей. Все они бросали на меня любопытные взгляды, некоторые откровенно шептались, указывая на мою хромоту и искривлённую руку.

Наконец, мы достигли восточного крыла, где располагались гостевые комнаты. Мне выделили небольшое, но прилично обставленное помещение с узкой кроватью, столом, двумя стульями и сундуком для одежды. Окно выходило на внутренний двор, откуда доносились многочисленные голоса. Для Эллы была лежанка, которая выкатывалась из-под моей кровати.

– Его Величество примет вас завтра после полудня, – сообщил мажордом. – До тех пор вам следует оставаться в своих покоях. Еду принесут через час.

Мужчина вежливо склонил голову и вышел в коридор, где его ждал капитан Торбен. Пока дверь не закрылась, я услышала часть разговора:

– Годвин, леди Леваньер пять лет провела в аббатстве. У неё нет наряда, который бы соответствовал её новому статусу.

– Хм-м… Наша портниха всегда занята сверх всякой меры, сам понимаешь, при дворе заказчиков очень много, и если бы ты не был кузеном моей жены, я бы не стал напрягаться…

Створка захлопнулась, и мужские голоса превратились в невнятный бубнёж.

Я прошла вперёд и тяжело опустилась на кровать, чувствуя, как дрожат ноги от усталости и нервного напряжения.

– Всё будет хорошо, миледи, – тихо сказала Элла, вынимая из сумки мои скудные пожитки. – Вот увидите.

Я попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Завтра мне предстояло узнать, какая судьба меня ждёт. Плохие предположения я старалась гнать прочь, пока не очень успешно.

Портниха прибыла сразу после обеда. Невысокая миловидная женщина с цепким взглядом и руками, испещрёнными мелкими ранками от иголок или булавок. Её сопровождали две молодые помощницы, нагруженные свёртками тканей, и юноша-подмастерье, тащивший тяжёлый сундук.

– Леди Леваньер? – поприветствовала она меня, входя в комнату. Короткий книксен и дальше: – Я мадам Флора, королевская портниха. Мне поручено подготовить вас к аудиенции.

Она осмотрела меня с ног до головы профессиональным взглядом, задержавшись чуть дольше на моей искривлённой руке и короткой ноге.

– Хм, хм-м, интересно, – пробормотала она, доставая из кармана верёвку с узелками. – Раздевайтесь, дорогуша.

С помощью Эллы я сняла своё простое платье, оставшись лишь в нижней рубашке. Мадам Флора принялась быстро и деловито обмерять меня, при этом бормоча что-то под нос.

– Левое плечо ниже правого на один палец, – диктовала она светленькой помощнице, а та делала пометки угольком на клочке пергамента. – Левая нога короче на два.

Я стояла, стиснув зубы, чувствуя себя выставленной на продажу лошадью, которую внимательно изучают на предмет дефектов. Глаза предательски защипало.

– Не волнуйтесь, миледи, – вдруг мягко сказала мадам Флора, заметив моё состояние. – Правильно скроенный наряд может творить чудеса. Вы будете выглядеть восхитительно.

Она развернула передо мной несколько отрезов ткани: насыщенно-зелёный бархат, серебристый шёлк, тёмно-синий атлас.

– Для первой аудиенции лучше всего подойдёт зелёный, – рассуждала портниха. – Цвет дома Леваньер, если не ошибаюсь? К тому же он будет прекрасно сочетаться с вашими глазами.

Она сделала ещё несколько замеров, затем кивнула своим помощницам:

– Начинайте с основы. К вечеру всё должно быть готово для первой примерки. Что у вас с обувью? Только вот эти монастырские грубые башмаки? – не дожидаясь ответа, воскликнула она. – Ярви, бегом за мастером Хэйном, – обернулась она на своего помощника.

– Да, госпожа Флора, я мигом, – поклонился ей Ярви и выскочил наружу.

Весь день в моей комнате кипела работа: портнихи шили, кроили, прилаживали, подгоняли. Пришёл угрюмый, невысокий сапожник, осмотрел мои ступни, что-то прикинул в уме, и так же, не сказав и слова, ушёл. К вечеру, как и обещала мадам Флора, появилось первое подобие платья – основа из плотного зелёного бархата, к нему предстояло добавить отделку.

– Примерьте, миледи, – попросила портниха.

С помощью Эллы и помощницы швеи я облачилась в бархатное великолепие. Платье было тяжёлым, но сидело удивительно хорошо. Мадам Флора действительно знала своё дело: крой искусно скрадывал асимметрию моей фигуры, а высокий воротник и длинные рукава отвлекали внимание от искривлённой конечности.

– Превосходно, – кивнула портниха. – Завтра добавим серебряную вышивку и кружевной воротник. Вы будете выглядеть как настоящая графиня.

Я взглянула в небольшое зеркало из полированной бронзовой пластины. В отражении на меня смотрела не угловатая девочка в сером аббатском платье, а молодая леди с прямой спиной и гордо поднятой головой. Неожиданная метаморфоза. И чего уж, приятная.

Чуть позже пришёл помощник мастера Хэйна, вручил мне готовую новую обувь.

Я, не веря своим глазам, с трепетом провела пальцами по паре изысканных башмаков, созданных мастером специально для меня: левый с искусно скрытой в многослойной кожаной подошве дополнительной высотой, правый с особыми укреплениями для лучшей опоры, оба украшенные серебряной вышивкой. Кожа была удивительно мягкой и приятной на ощупь.

– Примерьте, миледи, – мягко сказала мадам Флора, видя, что я застыла, словно загипнотизированная.

– Да-да, – очнулась я и, сев на стул, переобулась в новые туфли.

Встала.

Сделала первый шаг. Прошлась до двери и обратно, да, некая скованность всё ещё оставалась со мной, но я не переваливалась, как утёнок, а почти нормально ходила.

– Передайте, пожалуйста, мастеру Хэйну мою искреннюю, безграничную благодарность, – едва видя из-за пелены слёз лицо помощника сапожника, негромко попросила я.

– Да, миледи, передам слово в слово, – поклонился юноша и, вежливо попрощавшись, был таков.

Утро дня аудиенции началось с суеты. Мадам Флора и её помощницы прибыли на рассвете, неся готовое платье и множество аксессуаров. Элла помогла мне умыться и расчесать волосы. Затем одна из девушек портнихи умело и замысловато уложила их вокруг головы, украсив серебряными шпильками. Элла внимательно следила за всем, что та делала, пытаясь запомнить, чтобы потом повторить.

Настал черёд платья.

И оно превзошло все мои ожидания! Глубокий зелёный бархат расшили серебряными нитями, образовавшие затейливый узор. Широкий пояс из серебряной парчи подчеркнул тонкую талию, а воротник, отделанный кружевом, демонстрировал всем мой высокий статус.

– Вы выглядите великолепно, миледи, – прошептала Элла, глядя на меня с неподдельным восхищением.

– Безусловно, – кивнула мадам Флора, критически осматривая свою работу. – И это платье, как и башмачки, полностью принадлежат вам.

– Н-но… Я ведь не заплатила ни медника, – растерялась я, прежде полагая, что наряд после заберут.

– Почему же не заплатили? – удивилась портниха. – Насколько знаю, господин мажордом получил круглую сумму от капитана Торбена. Вы наследница графа, уверена, у вашего сопровождающего имеются средства обеспечить вас всем необходимым.

Я задумчиво кивнула и искренне поблагодарила портниху за её труд и талант.

Ровно в полдень явился мастер Годвин, чтобы сопроводить меня к королю. Его брови слегка приподнялись при виде моего преображения, но он ничего не сказал, лишь сухо кивнул:

– Идите за мной, леди Леваньер. Его Величество ожидает вас.

С колотящимся сердцем я направилась следом за ним, стараясь держать спину прямо. Элла осталась в комнате ждать меня.

Дорогие друзья! С праздником! С Первомаем! Пусть любая работа всегда будет в удовольствие и по плечу, а отдых – головокружительным и запоминающимся. Хорошего настроения, гармонии, энергии, вдохновения, веселья, только радостных событий, больших и маленьких побед каждый день!

Всегда ваша,

Айлин Лин.

Глава 13. Королевский двор

Путь до тронного зала казался бесконечным: длинные коридоры были полны придворных, которые откровенно меня разглядывали. Чем неимоверно смущали, но я старалась держать лицо.

Богато одетые дамы и их кавалеры, не стесняясь, переговаривались, обсуждая меня и тыча мне в спину пальцами. Уровень их воспитания во всей красе!

Если верить тому, что я услышала, их внимание привлёк мой наряд. Все они уже знали, кто я, – наследница рода Леваньер. А ещё калека, чуть ли не монахиня, серая мышь. Вдруг превратившаяся в видную девушку. И хромоты почти незаметно, и плечи гордо расправлены, и одеяние куда богаче вчерашнего.

Встречают по одёжке? Видимо, да.

Наконец, мы достигли небольшой приёмной перед кабинетом короля. Мастер Годвин попросил меня подождать и скрылся за богато украшенной дверью. Вернулся он через несколько минут.

– Его Величество готов принять вас, леди Леваньер, – сказал он, жестом приглашая меня следовать за ним.

Кабинет монарха представлял собой просторное, но строгое помещение с узкими стрельчатыми окнами-бойницами, через них внутрь проникал скудный свет. В неглубоких нишах в стенах, украшенных гобеленами с охотничьими сценами, горели масляные лампы. Большой стол из морёного дуба занимал центральное место, а вокруг него расположились тяжёлые резные стулья. В дальнем углу потрескивал большой камин, где на массивных кованых решётках горели толстые поленья, даря помещению не только свет, но и так нужное тепло.

Эдвард Третий сидел в массивном кресле и, не мигая, смотрел точно на меня. Он был одет в простую, но богатую одежду тёмно-синего цвета, а тонкий золотой обруч на голове подчёркивал его статус. В комнате, кроме короля, присутствовали ещё трое: седовласый мужчина в богатом церковном облачении – Верховный Епископ; пожилой дворянин с тяжёлой золотой цепью на шее, и ещё один человек в тёмной одежде, он устроился чуть в стороне, под бойницей за маленьким столом, на котором стояли писчие принадлежности. Ясно, королевский секретарь.

– Леди Гвендолин Леваньер, – объявил мастер Годвин и, низко поклонившись, удалился, тихо прикрыв за собой дверь.

Я сделала глубокий реверанс, стараясь не потерять равновесие.

– Подойди, дитя, – голос короля был неожиданно мягким. – Нет нужды в церемониях. Сядь.

Он указал в кресло на другом конце стола. Я осторожно опустилась на краешек сиденья, чинно сложила руки на коленях, потупилась, при этом чувствуя, как гулко колотится сердце где-то в горле.

– Мы глубоко опечалены потерей вашего отца и младшего брата, – начал король, внимательно изучая меня. – Граф Эдмунд был верным слугой короны и доблестным защитником наших восточных рубежей, как и всё поколение Леваньер до него.

– Благодарю за добрые слова, Ваше Величество, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.

Пока отвечала, кожей чувствовала, как глаза не только собеседника, но и всех остальных, буквально ощупывают мою искривлённую руку, спрятанную в складках длинного рукава.

– Вы очень юны, леди Гвендолин, – заметил наконец король. – Но кроме этого вы, увы, не в полной мере обладаете тем здоровьем и силой, что необходимы для управления пограничным графством в это неспокойное время.

Я сидела, не поднимая глаз. Мне нечего было возразить, меня бы всё равно не услышали – эти люди уже всё решили, для них я лишь пешка в большой игре.

– Однако, – продолжил монарх, – род Леваньер заслужил нашу благодарность и глубочайшее уважение. К тому же ваша кровь весьма древняя и сей факт мы не можем не принимать во внимание…

Пауза.

– Мы не будем лишать вас законного наследства. Вы станете полноправной наследницей титула и земель вашего отца, – веско добавил король.

Я впервые подняла глаза на Его Величество, удивлённая его словами.

– Но, учитывая ваш юный возраст и… физические особенности, мы считаем необходимым найти вам достойного супруга. Именно он возьмёт на себя управление графством.

Моё сердце упало. Та маленькая надежда, что мне вдруг позволят самой править на моих землях, вмиг истаяла, оставив после себя лишь пустоту.

– В довесок, – продолжил самодержец, – мы являемся вашим опекуном до вашего замужества или восемнадцатилетия, поэтому мы жалуем вам так же баронство Каменный Дол на восточной границе. К сожалению, эти земли пострадали от недавнего набега кочевников, но с должным управлением они снова могут стать процветающими.

Я опешила. Где-то читала, что если древний род теряет единственного кормильца мужского пола, то опекуном становится сам король. Выходит, мой случай именно такой. У отца не осталось в живых ни братьев, ни дядек.

И тем не менее жест Его Величества – проявление неслыханной щедрости! Получается, земли Леваньер расширятся?

– Более того, – король сделал паузу, – вам будет предоставлено право выбрать супруга из тех благородных аристократов, что откликнутся на наше королевское предложение. Ваш будущий муж получит не только титул графа Леваньер, но и внушительную сумму из казны на восстановление пострадавших земель и оборону старых границ.

– Ваше Величество… – с плохо скрываемым шоком (видать об этом монарх ему не удосужился сообщить), начал было старик с золотой цепью на шее, но самодержец остановил его жестом.

– Три сотни королевских (прим. автора: королевская или корона – золотая монета высшего достоинства) должно хватить для начала, – объявил король, подпустив металла в свой ранее мягкий голос. Седовласый удручённо вздохнул, но кивнул, сделав пометку в своих бумагах.

Я молчала, не зная, радоваться мне или горевать. С одной стороны, Его Величество проявил неожиданную щедрость. С другой – мой титул и земли превратились в приз для жаждущих власти дворян. В этом случае претендентам станет совершенно неважно, какая у него будет жена: красавица ли, умница ли, или вовсе страшила и полная дура.