Юлка и Дикая охота

Но Юлка не могла сдаться. Она была нужна Чапуру.

Она наклонилась вперёд, прищурилась и старательно смела в сторону листья и стебли.

Что-то зашуршало в подлеске, нарушив её спокойную сосредоточенность, словно камешек, брошенный в пруд.

– Рух? – позвала девочка. – Ночекрыл?

В ответ раздался едва различимый смех, и между лопаток Юлки скользнул страх.

– Рух?

Юлка всматривалась в рваные тени под деревьями, медленно отступая назад.

Ей не следовало мешкать в такой близости от границы с фейри, но Юлка находилась на родовой земле, а это всегда было безопасно… Конечно, если паук-дикин мог пролезть за границу, а фейри могли пройти вслед за вороном… что ещё могло проскользнуть сюда?

И снова этот еле слышный смех. Уж не она нашла ли? Уж не у неё ли? Уж не она ли прячет? Слова были не громче, чем дыхание на ухе, вздох на ветру.

Юлка торопливо вытянула из косы прядку волос и завязала обережный узелок. Как бы ей ни хотелось повернуть к дому, она знала: чем дольше Чапур пробудет в царстве фейри, тем труднее будет его вытащить, и девочка боялась, что там ему может грозить опасность. Она обязана была поскорее найти остальные части лунных часов, и кто знал, когда ещё выпадет случай их поискать.

Юлка опустилась на колени и принялась ползком осматривать траву. Вот тут король упал… Девочка помнила, как лунные часы выпали у него из кармана и разбились вдребезги, но затем здесь пронёсся поток лошадей. Трудно узнать, как далеко могли быть отброшены или как глубоко затоптаны обломки.

Юлкина кровь бурлила от разочарования, и девочка тяжело вздохнула.

– Терпение – зачастую самый нужный инструмент, когда имеешь дело с чем-то заковыристым, – напомнила она себе. Это была любимая присказка деда Максима в паре с «Порой чем больше торопишься, тем медленнее поспеваешь». Ей нужно просто продолжать искать…

Но тут за спиной раздался новый звук, разом возвращая внимание Юлки к лесу.

Из зарослей папоротника и хурмы взметнулось облако мотыльков, поднявшись в воздух как бледный дым. Они вились и кружились – их было так много, что Юлка почти ощущала трепет их крыльев вокруг неё.

Она готова была посмеяться над собой. Нашла повод пугаться. Это всего лишь мотыльки.

Впрочем, таких мотыльков Юлка ещё никогда видела. К тому же средь бела дня, даже не в сумерках. И вдобавок было холодно. Слишком холодно для мотыльков, разве нет?

Девочка выпрямилась, смахнув с коленей смятые стебельки травы. Затем нахмурилась и наморщила нос. Постойте… это же. Да. Она глубоко втянула воздух, почуяв зелёный мускус магии.

О нет. Это были не обычные мотыльки. Это были дикины. Как тот паук.

Юлка не знала, говорил ли в ней здравый смысл или трусость, но она решила, что пора уходить. Пожевав губу в сомнениях, она пошла прочь от путевого камня, краем глаза наблюдая за парящим облаком, пока не вышла на тропинку, ведущую к дому, и там прибавила шагу.

Мотыльки подлетали всё ближе, пока не окружили её мерцающей дымкой из крыльев и мохнатых телец с тёмными усиками.

– Дикины или нет, – сказала себе Юлка, – но это всего лишь мотыльки. Мотыльки не опасны.

Но тут один сел на тыльную сторону её ладони.

Юлка попыталась его стряхнуть, но мотылёк уцепился за кожу на удивление хватко. Его крылышки были настолько бледными, белёсыми, что казались почти прозрачными, только были расчерчены чёрным узором изысканнее любого кружева. Они раскрывались и закрывались в странном завораживающем ритме – жутковатый ритм в точности вторил биению её сердца.

Внезапно руку кольнула острая боль, и крылья мотылька стали окрашиваться в глубокий карминно-красный. Краснота медленно расползалась среди вязи чёрных филигранных узоров.

Так, будто это растекалась кровь.

Растекающаяся кровь… её кровь.

Вскрикнув от ужаса, Юлка прихлопнула мотылька и бросилась бежать.

Рой мотыльков преследовал её, пока она не миновала развилку тропы и не вынырнула на лесной опушке, и лишь тогда снова исчезли в тени.

Рука Юлки пульсировала, капли крови то и дело падали на землю, но девочка не остановилась, пока не достигла ворот своего сада. Привалившись к столбу ограды, она опустила голову и попыталась отдышаться, хотя боль ползла вверх по руке.

Неужели мотыльки-дикины ядовиты?

– Юлка? – позвала ма. – Я велела тебе оставаться в доме, пока мы… Что случилось? – Она трусцой выбежала с конюшенного двора, озабоченно нахмурив брови.

– Я вышла в сад, и там были мотыльки… – Юлка подняла руку, показывая расползающуюся пурпурную отметину. – Один сел на меня и вроде бы укусил и всосал мою кровь в свои крылья, и… – её замутило, окружающий мир закачался из стороны в сторону.

– Мотыльки? – Ма схватила её ладонь прохладной сильной рукой. Осторожно повернув Юлкины пальцы, она вгляделась внимательнее и шумно выдохнула сквозь зубы. – Ох, милая. Это дурно выглядит. Заходи, я посмотрю, что можно сделать.

– Эти мотыльки-дикины, они… – пробормотала Юлка, но язык сделался слишком медленным и ватным, чтобы произнести слова, ворочавшиеся в её голове.

Она отравлена?

Ма обхватила Юлку за плечи и, подняв на руки, занесла в дом.

Сальвия уже зашла в дом и готовила полуденную трапезу.

– Что стряслось? – спросила она, бросившись на помощь ма, опускавшей Юлку в кресло.

– Мотылёк… – пробормотала Юлка неразборчиво. Перед глазами у неё вспыхнули крошечные чёрные и золотые искры, и она прикрыла веки.

– Беги за госпожой Зеленотал. Поторопись! – велела ма.

Юлка услышала, как сестра с грохотом распахнула дверь и выбежала наружу, а затем её голову заполнили ватные облака и она поплыла в мягком тонком мареве. Она бы и дальше дремала в этом мареве, но внезапно её ноздри наполнил резкий запах. Кто-то влил ей в горло горячий и гадкий на вкус настой. Едкий травяной привкус наполнил рот, обжигая язык.

Юлка принялась отплёвываться и открыла глаза.

Госпожа Рами Зеленотал откинулась на спинку стула и улыбнулась:

– Вот и молодец. Допей остальное. Скоренько, дитя! – Она сунула Юлке настой, так быстро наклонив кружку к её губам, что девочка едва не подавилась новым глотком.

Юлка забрала кружку и сумела проглотить остатки горького настоя.

– Хорошо. Покажи мне руку.

Юлка протянула ладонь. Под распухшей кожей пульсировало тепло, по венам злыми лентами катилась боль.

– Ох. – Госпожа Зеленотал прищёлкнула языком. – Твоя ма говорит, что это сделал мотылёк, да? Кровянка, дикин?

– Кровянки? Так они называются? – пробормотала Юлка.

Ма с целительницей обменялись мрачными взглядами.

– Рановато для мотыльков, да? – сказала госпожа Зеленотал, и ма молча поджала губы в знак согласия.

Рами Зеленотал суетилась вокруг посечённого кухонного стола, бросая в миску кусочки листьев и цветов. Сальвия тоже была при деле – она измельчила что-то ароматное в ступке и, закончив, к Юлкиному удивлению, добавила это в миску.

– Горячую воду, дорогуша, – скомандовала Рами, и Сальвия принесла чайник с чугунной плиты. Она налила кипяток в миску, и комнату наполнил сладковатый пар.

Закончив помешивать смесь деревянной ложкой, Рами Зеленотал нараспев произнесла целебный наговор, повторив его девять раз. Затем намочила в миске полоски чистого льна и принялась накладывать их поверх укуса на тыльной стороне Юлкиной ладони.

Сначала боль была свирепой, но, когда тёплая припарка смочила кожу, она стала утихать.

Юлка вздохнула с облегчением. Её плечи опустились, тело расслабилось. Она почти видела, как яд – или что бы то ни было – выходит из-под её кожи.

– Ох, спасибо, – вздохнула она. – Так намного лучше.

– Нисколько не сомневаюсь. – Целительница усмехнулась. – Сильно тебя скрутило, да? – Она сняла несколько льняных полосок и вернула их в миску, заменив свежими. – Где, говоришь, ты была, когда повстречалась с этим мотыльком?

– У путевого камня, – призналась Юлка.

Рами покрутила миску.

– И что ты там делала, дитя?

– Тебе было сказано держаться подальше от границы! – воскликнула ма резким от тревоги голосом.

– Я искала… Чапура, – запинаясь, пролепетала она.

Взгляд ма смягчился.

– Отважная глупышка.

Рами вновь подошла к кухонному столу и порылась в холщовой торбе, которую всегда носила с собой. Юлка смотрела, как целительница достаёт банку тёмного мёда, кульки с сушёными травами и пару маленьких бутылочек из кобальтово-синего стекла.

Начав смешивать мёд и травы в другой миске, целительница спросила:

– Ты видела ещё что-нибудь необычное в тех лесах, Юлка?

– Нет, – ответила Юлка. Тут она помедлила. Она не хотела раскрывать секреты Руха, но, если Охота не прогнала дикинов, нужно было всех предупредить. – Но я видела паука-волчка у себя на подоконнике. Он так странно себя вёл, что я думаю, он тоже был дикином.

Сальвия вздрогнула и уронила ложку в мойку.

– А мы тебе не поверили. Ох, прости, Юлка.

– Я сообщу старейшинам, – тихо сказала Рами ма. – Впрочем, они уже зажгли вещий фонарь у Дубовых врат, запрашивая вести о Чапуре, но леди Мара пока не ответила. Обычно она быстро откликается – никто не может понять, отчего такая задержка.

Юлка теребила края припарки. Может, старейшины не получают ответа, но ей самой не обязательно ждать официального отклика посланницы. У неё среди фейри был свой знакомец, верно? Что там говорил Рух… перо, чтобы связаться с ним?

В эту минуту дверь распахнулась и в комнату вошёл отец.

– Кто готов выбирать ткань на плащи для Солнцеворота? – воскликнул Лукис Шильце, внося рулоны роскошного бархата и тёплой шерсти. – Мне нужно скорее начинать, ведь в этом году Чапур мне не помощник. – Его голос дрогнул, и он прочистил горло, неубедительно кашлянув.

И тут он заметил, что Юлка раскинулась в кресле с обёрнутой льном рукой.

– Что стряслось, птичка? – Он бросил кипу тканей на стол и присел рядом с дочерью, взъерошив ей волосы.

Юлка пригнула голову и отмахнулась от его руки.

– Меня укусил мотылёк.

– Мотылёк? Средь бела дня? И он тебя укусил? – Нахмурившись, он повернулся к Рами и Ривице. – Госпожа Зеленотал, что же это такое?

– Очевидно, мотылёк-дикин…

– И не один. Их там были сотни, – перебила Юлка.

– Сотни? – Ма нахмурилась. – Тогда нам также следует сообщить удачедейкам. Пожалуй, нужно предупредить людей, чтобы они приняли дополнительные меры предосторожности.

Рами кивнула:

– Разумеется, из-за тенеродых ваша семья живёт ближе к границе, чем большинство, так что, возможно, это просто аномалия. – Она перевела взгляд с Юлки на Сальвию и сказала: – Скорее всего, беспокоиться не о чем.

Они целительнице не поверили.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил па, сжимая Юлкино плечо.

– Почти в норме, я бы сказала.

Рами похлопала девочку по колену и убрала льняные бинты. Зажав в руке ладошку Юлки, она осторожно надавила на кожу вокруг укуса. За исключением крошечного пурпурного пятнышка в форме звезды, там не осталось никаких следов злополучной встречи.

– Подай-ка мне вон ту банку, – сказала целительница Сальвии, и та поспешно повиновалась. Рами подняла склянку, показывая её Юлке. Она была наполнена вязкой смесью мёда, пчелиного воска и сушёных лепестков. – Слушай внимательно, дитя. Наноси чуток – эдак с яблочное семечко – на эту отметину три раза в день и втирай. Втирай противосолонь – против часовой стрелки, так? – пока мазь не закончится и укус не исчезнет. Я зайду тебя проведать попозже вечером.

– Ты не останешься поесть с нами? – спросила ма.

– Я бы рада, но мне лучше скорее сообщить о случившемся старейшинам и удачедейкам.

– Тогда, если позволишь, мы собёрем для тебя кое-что, – сказал па, махнув рукой Сальвии. Та послушно взяла корзину возле плиты и аккуратно завернула в ткань тёплые ломти хлеба, мягкий сыр, маленькую баночку ежевичного варенья и хрустящие полоски жареного бекона.

– Спасибо, что пришла так быстро, – сказала ма.

– Да, спасибо, госпожа Зеленотал, – подхватила Юлка, не сводя глаз с отметины на тыльной стороне своей ладони.

– Рада, что смогла помочь. Не забывай про мазь, да?

С улыбкой и словами благодарности целительница взяла у па корзину и вышла. Как только дверь закрылась, Юлкины родители бросились к ней с одинаковым выражением страха, досады и гневного разочарования.

– О чём ты только думала? – кричала ма.

Папа запустил пальцы в волосы:

– Разве мы не говорили тебе оставаться в доме? Зачем ты бродила возле границы? Ты же знаешь, это запрещено, и уж тем более теперь, когда твой брат пропал!

– Я искала способ помочь Чапуру, – сказала она и разрыдалась. Неудача саднила сильнее, чем укус мотылька-кровянки.

Ма прислонилась бедром к столу и скрестила руки на груди.

– Сама попав в беду, ты делу не поможешь! Ржа и разруха, Юлка, сколько раз мы говорили тебе не задерживаться у путеводного камня? Раз тебе нельзя доверять, видимо, мне придётся попросить Шорею присмотреть за тобой, как она делала, когда ты была ещё малышкой!

Щёки Юлки вспыхнули.

– Я не младенец!

– Тогда помни об ответственности за свои слова и поступки! – отрезала ма.

– Ривица… – успокаивающе сказал па, а затем повернулся к Юлке. – Мы понимаем, ты беспокоишься о брате. Мы тоже. Но меньше всего ему нужно, чтобы ты бросалась вперёд головой в неприятности. Давай подождём и поразмыслим немного, птичка. Старейшины подтвердили, что он жив, а это главное, верно?

Юлка кивнула, вытирая глаза рукавом.

– У него должна быть веская причина отправиться на Охоту ни с того ни с сего. И… кто знает? Может быть, эта причина завязана с тем, отчего он теперь на Иной стороне.

– Ты думаешь, он оставил нас умышленно? – воскликнула Юлка.

Сальвия начала накрывать на стол.

– Я видела, как он разговаривал с одной из фейри как раз перед тем, как мы выехали. Мне показалось, они знали друг друга на редкость хорошо… – Она замолкла, глубоко задумавшись.

В памяти Юлки вдруг всплыл образ золотоволосой фейри, улыбнувшейся брату, когда тот протянул руку Королю Урожая, но девочка отмахнулась от этого воспоминания.

– Нет. Мы же говорим о Чапуре. Чем бегать за девушками, ему интереснее шить, или пускать камешки по воде, или ловить рыбу, – сказала она. – И потом, отношения с фейри запрещены.

Хотя… она же завязала нечто вроде дружбы с одним из них?

Па обменялся с ма взглядами, которые Юлка не смогла прочесть.

– Как бы то ни было, у тебя не должна об этом болеть голова. Позволь нам с твоей матерью разобраться с этим вместе со старейшинами и удачедейками, хорошо? А теперь давайте есть… На сытый желудок всё кажется не таким дурным.

7

Медные кольца и жёлуди

Следующим утром Юлка проснулась с пульсирующей болью в руке и удивительным чувством, будто она слышит, как боль постукивает по её костям. Только через мгновение она сообразила, что звук эхом доносится с лестницы оттого, что кто-то колотит во входную дверь.

Девочка села и протёрла глаза. Видимо, во сне она плакала, потому что ресницы стали жёсткими от соли, а стоило сглотнуть, как в горле, пересохшем от рыданий, начинало першить. Устроив больную руку на коленках, Юлка услышала, как па открывает дверь внизу.

– Доброе утро, старейшины, – услышала Юлка. И думать забыв про укус кровянки, она выскочила из постели, накинула шерстяной свитер и натянула мягкие вязаные лосины.

Старейшины! Здесь, в её доме! У них должны быть новости о Чапуре.

С заходящимся сердцем Юлка сбежала по лестнице, не удосужившись даже заплести спутавшиеся волосы в косу, и запнулась в дверях кухни.

За столом сидели все трое старейшин в своих форменных чёрных шарфах. Берека Падера и Фликтис Латунник сжимали в старческих руках кружки с тёмным кофе, а Амалия Камень потягивала из чашки травяной чай.

Старейшина Латунник повертел в руках свою кружку, хмуро глядя на поднимающийся пар.

– Мы получили несколько довольно странных сообщений от следопытов, Лукис, но ни одно не указывает на то, где именно твой мальчик пересёк границу.

Разочарование лопнуло пузырь надежды в Юлкиной груди. Выходит, её брата они не нашли.

– Странные сообщения? – переспросил па.

– Ничего серьёзного, как в случае с Юлкой. Просто пара упоминаний о встречах с дикинами, а также вороны и другие птицы ведут себя странно… – Старейшина Латунник помедлил, а потом спросил: – Как думаешь, почему Чапур решил отправиться на Охоту в этом году, хотя прежде его никогда не интересовали ни тенеродые Майренов, ни фейворы? Он ведь взял твоё имя, верно? Он Шильце, твой ученик?

Па отпил немного кофе, прежде чем ответить:

– Да, он учится на портного, но ты же помнишь, что такое молодые люди. Вдруг взыграет охота сделать что-нибудь дерзкое.

Фликтис рассмеялся и хлопнул по столу.

– Мы оба были такими, а, Лукис? Лишь бы произвести впечатление на девчонок. – Но затем он посерьёзнел. – Но в том-то и дело, что… – Он потёр подбородок и закашлялся, как будто слова застряли у него в горле.

Старейшина Падера подхватила:

– Он потому спрашивает, что несколько Охотников сообщили, что видели, как Чапур разговаривал с золотоволосой фейри, которую он, похоже, уже знал. Возможно ли, что он намеревался остаться на Иной стороне? Он не упоминал о…

Юлка застыла. Она не могла поверить, что её брат мог последовать за фейри через границу и бросить свою семью, не сказав ни слова. Разве что он пытался защитить Короля Урожая? Чапур уже спас его однажды, и Юлка знала силу братовой преданности. Если Чапур полагал, что королю всё ещё грозит опасность, он бы его не покинул.

Может, поэтому он остался в царстве фейри?

Вопросы роились в Юлкиной голове, а тревога ворочалась в животе, как гусеница. В какую беду угодил Чапур?

– Боюсь, это всё, что мы покамест можем сделать, – во всяком случае, пока удачедейки не закончат обходить границу, собирая отзвуки магии, – мрачно сказала старейшина Падера. – Хотя Давина Обережь обеспокоена тем, что магия продолжает просачиваться сквозь границу…

Подняв глаза, старейшина Камень заметила Юлку, маячащую в дверях.

– Доброе утро! Выглядишь немного потрёпанной, дитя. Садись и позавтракай. Твой отец приготовил яблочные оладьи и жареные колбаски.

Юлка пожевала губу, покосившись на па, чтобы убедиться, что давешняя гроза миновала. Но тот не глядел на неё – он смотрел в окно.

Амалия Камень похлопала по пустому стулу рядом с собой.

– Давайте поглядим на укус мотылька-кровянки, о котором говорила Рами Зеленотал.

Юлка села и протянула руку, показывая пурпурную отметину.

– Болит, наверное, – зацокала языком Берека Падера.

– Болит, – призналась Юлка, – но мазь, которую дала госпожа Зеленотал, помогает.

– И это тоже может помочь.

Она взяла с середины стола небольшой льняной мешочек и высыпала его содержимое себе на ладонь. Из мешочка выпали четыре медных кольца с выгравированными сигилами, которых Юлка раньше не видела. Старейшина Падера протянула девочке самое маленькое колечко со словами:

– Надень его и не трогай. Не снимай ни в коем случае, слышишь?

– Что это? – спросила Юлка, надевая кольцо на мизинец.

– Удачедейки и кузнецы потрудились вместе, чтобы выковать эти обережные кольца.

Старейшина Амалия Камень поспешила добавить:

– Это простая предосторожность. – Она передала Юлке тарелку с яблочными оладьями, а па поставил перед ней кружку какао. – Кстати, – сказала она, – я хочу ещё раз поблагодарить тебя за то, что ты собрала мою прялку после того, как Ромашка решила забраться на неё.

Юлка ухмыльнулась с полным ртом оладий. Лучшая коза старейшины Камень на прошлой неделе пролезла в её дом и оставила за собой разрушения почти в каждой комнате. Ма любила говорить, что козы – создания чистого хаоса, и, возможно, именно поэтому они так нравились Юлке.

– Была рада помочь, – сказала она.

Старейшина Латунник допил кофе и решительно грохнул кружкой о стол. Затем отодвинул стул и сказал:

– Ну что ж, Лукис, премного благодарны за горячий завтрак, однако нам пора идти. Нужно как можно быстрее доставить остальные кольца.

Па кивнул и сложил руки на груди.

– Спасибо, что заглянули. Возьмите на дорожку немного оладий и постарайтесь не замёрзнуть. Похоже, скоро пойдёт снег.

Когда старейшины ушли, Юлка сложила грязную посуду в мойку и накачала воду. Вопросы в её голове взрывались как переспевшие стручки недотроги, и мысли сами собой слетали с языка:

– Па, ты правда думаешь, что Чапур сам намеревался остаться на Иной стороне? И чего на самом деле боятся старейшины? У них это было на лицах написано. Что происходит?

Лукис сжал переносицу.

– Старейшин беспокоит отсутствие ответа от посланницы фейри, рост количества дикинов так скоро после Охоты, исчезновение твоего брата… Понимаешь, если эти вещи связаны, наш договор с фейри может оказаться под угрозой.

Юлка вытерла тарелку и поставила её сушиться.

– Что значит «договор может оказаться под угрозой»? Что не так с Уговорами?

Лукис покрутил в руках полотенце, похоже сожалея о сказанном.

– Ну, иногда договорённости следует пересмотреть, вот и всё.

От Юлки не могла укрыться его попытка уйти от ответа.

– Но, па…

Опустив руку ей на плечо, Лукис сказал:

– Большие страхи маленьким спинам бывает не вынести. Пока мы не узнаем больше, пускай всем занимаются старейшины и удачедейки. Учитель Бард приходит на этой неделе, верно? Тебе не пора заняться математическими задачками?

– Но, может, я смогу помочь. Раз дикины пробираются через границу, там, видимо, есть бреши, через которые и Чапур мог бы пройти. Я могу их поискать. Мы с бабулей так часто ходили по грибы и за орехами, что я знаю лес немногим хуже следопытов…

– Нет! Нам и без того нелегко смириться с тем, что Чапур пропал в царстве фейри. Мы с матерью не хотим, чтобы и вы с Сальвией угодили в неприятности с фейри, слышишь? Избегай леса, держись поближе к дому и носи кольцо не снимая.

Юлка покрутила медное кольцо на пальце и сжала руку в кулак.

– Я буду осторожна, обещаю.

Девочке и самой не хотелось возвращаться в лес, рискуя вновь повстречаться с дикинами, но она должна была отыскать недостающие детали лунных часов. Неважно, по какой причине Чапур выехал с Дикой охотой; неважно, почему он не вернулся. Рух сказал, что лунные часы помогут Чапуру, а фейри не умеют лгать.

– Ты должна пообещать мне, что не станешь совать в это нос, Юлка. Фейри и в лучшие времена лукавы и ненадёжны. А уж теперь… – Лукис вздохнул и провёл рукой по волосам. На висках они уже серебрились, и морщины на лице, прорезанные печалью, вдруг стали глубже. – Просто держись поближе к дому. Я ухожу в город на пару часов, чтобы заняться плащами для Солнцеворота, Сальвия с твоей матерью на конюшне. – Он надел самое большое медное кольцо себе на палец и подбросил на ладони оставшиеся два. – Я занесу им кольца по дороге. Делай уроки и не попадай в неприятности.

Юлка наморщила нос и хотела возразить, но поняла, что толку от этого не будет. Вместо этого она пошла к себе в комнату, намазала мазью укус кровянки и послушно вытащила математику из шаткой стопки книг и бумаг на столе у кровати. Но её сосредоточенность быстро перегорела в огне досады и разочаровании, сделав девочку беспокойной и суетливой.

Она жалела, что нельзя рассказать отцу о лунных часах и о фейри, который сказал, что они помогут Чапуру.

Только па, пожалуй, не поверил бы ей. Он бы сказал, что она попалась на уловку фейри. Он бы пересказал всё старейшинам, и те нашли бы Руха и наказали его. Они наверняка обвинили бы его в злых кознях против смертных, хотя Юлка не думала, чтобы он сделал что-то дурное. И тогда её шанс спасти Чапура был бы упущен навсегда.

Может, потому Рух и взял с неё обещание никому не говорить о лунных часах. Держать всё в тайне было, пожалуй, надёжней всего.

Отодвинув странички с заданием, Юлка достала фрагменты лунных часов и затарабанила пальцами по письменному столу. После краткого раздумья она открыла ящик и достала перья, которые нашла на подоконнике. Рух вроде сказал, что ими можно воспользоваться, чтобы передать ему весточку, но как – объяснить толком не успел.

Что же, Юлка была в отчаянии. Она хотела спросить, что Рух знает о причинах Чапура выехать на Охоту, и ей нужно было забрать оставшиеся детали часов.

Понадеявшись на авось, девочка открыла окно, просунула под створку чёрное воронье перо и снова опустила, прижав его. Оставалось надеяться, что Рух это заметит и поймёт, что Юлке нужно с ним поговорить.

Три дня спустя, когда она вываливала навоз в компостную кучу за сараем, из набрякших снегом облаков спикировал ворон и сел ей на плечо.

– Ночекрыл? – прошептала Юлка. Его повреждённое крыло уже совсем зажило.

Он покивал головой, встопорщил хвостовые перья и, открыв клюв, уронил ей на варежку маленькое грязное колёсико. Затем прокаркал: «Жди!» – и улетел.