Жибек

Конечно, этот дом не идет ни в какое сравнение с ее домом, но в нем тоже есть свое очарование. К тому же на его содержание не требуется такой уймы денег ,это тоже говорит в его пользу. Это она служит дому, а не он ей. И с этой точки зрения хорошенький маленький домик с просторными комнатами был просто замечательным. Он не требовал от тех, кому он давал кров и тепло, бессонных ночей в думах о том, во сколько обойдется ремонт или бесконечные починки….

Арлан просто не знает, как ему повезло. Он жил бы здесь, в этом прекрасном крае, который находился в такой гармонии с ним самим. Она настолько увлеклась этими размышлениями, что уже почти жалела, что не может здесь жить.

Покончив с посудой, Жибек решила подняться к себе. Из разговора за ужином она поняла, что дядя с племянником давно не виделись, и решила дать им возможность обсудить свои дела наедине.

Она повесила полотенце на крючок, сняла импровизированный фартук и пожелала мужчинам спокойной ночи. Мальчик улыбнулся и пожелал ей приятных сновидений. Арлан едва взглянул на девушку и рассеянно бросил:

– Спокойной ночи.

Глава 11

За день до того, как самолет Арлана совершил посадку в аэропорту города Шымкент, маленькая гостиница, в которой остановилось счастливое семейство, сгорела до основания, и все трое погибли в огне. По дороге домой Арлан проехал мимо обугленных развалин, не подозревая, что здесь покоится прах его родителей.

Он приехал в дом, где его ждал Бактияр ага, чтобы сообщить ему ужасную весть.

– А где все? – спросил Арлан, бросив на пол свою сумку, и быстро обошел дом, заглядывая в пустые комнаты. Его алабай был единственным, кто встретил его дома, – с сумасшедшим лаем он ворвался в дом и замер у ног Арлана. Ақтөс – это имя он получил за светлое пятно на груди. Алабай показывал свою безграничную преданность хозяину, которого боготворил с щенячьего возраста.

– Я тоже скучал по тебе, малыш, – сказал Арлан, ласково потрепав пса. – У меня есть для тебя подарок.

Собака терлась головой о его ноги, прижимаясь к его боку, и не отрывала от лица хозяина своих умных внимательных глаз.

– Арлан, – с болью в голосе сказал Бактияр ага, и, уловив в одном том слове страдание, Арлан оглянулся, и рука, гладившая собаку, замерла. Потом он медленно выпрямился, и собака повернулась вместе с ним и встала рядом, глядя на Бактияр ага с тем же напряженным вниманием, что и ее хозяин.

Со всей мягкостью, на какую был способен, он рассказал Арлану о гибели его семьи и, хотя ему не раз приходилось утешать убитых горем людей, никогда раньше он не видел такого сдержанного проявления скорби, какое продемонстрировал Арлан. Арлан не плакал и не бранился, он весь словно окаменел, спасаясь от невыносимой боли, которая могла испепелить его. В тот вечер, когда Бактияр ага уходил, Арлан стоял у окна и смотрел в темноту, его собака была рядом с ним.

– Возьмите ее с собой и отдайте кому-нибудь в ауле, – сказал Арлан тоном окончательным, как смерть.

Бактияр ага, не зная, как реагировать на это, в растерянности остановился в дверях.

– Кого взять с собой?

– Собаку.

– Но ты же сказал, что останешься здесь, по крайней мере, на полгода, чтобы привести все в порядок.

– Возьмите ее с собой, – отрезал Арлан. Бактияр ага наконец понял, что делает Арлан, и испугался за него.

– Арлан,балам ,қой бұл не дегенің. Ақтөс сені өлердей жақсы кореді. Ит болсада тірі жан, қасына серік.

– Отдайте ее, – отрывисто сказал Арлан, и Бактияр ага забрал с собой упирающегося алабая. Им пришлось надеть на него ошейник, чтобы увести из дома.

На следующей неделе Актос прибежала с другого аула. Бактияр ага в это время был там и с комом в горле наблюдал, как Арлан решительно отказался признать ничего не понимающего алабая. На следующий день Арлан поехал вместе с Бактияр ага в Арыс и собственноручно передал собаку новому хозяину. Когда Арлан вышел во двор и сел в машину. Актос бросился бежать за ним, но он развернулся и резко прикрикнул на нее.

И Актос остался, потому что не мог ослушаться приказа своего хозяина. Когда через несколько часов уехал и Бактияр ага, собака все еще сидела во дворе, не отрывая взгляда от поворота дороги. Свесив голову набок, она ждала, потому что не могла поверить, что Арлан действительно бросил ее навсегда.

Но Арлан так никогда и не вернулся за ней. Тогда Бактияр ага впервые понял, что при желаний Арлан мог задавить в себе любые чувства. Он бесповоротно решил избавиться от всего, что было ему дорого, чтобы больше никогда уже не испытать боль утраты. Он сложил в сундуки все портреты родителей и сестры и все принадлежавшие им вещи и убрал на чердак, так что теперь единственным, что могло напомнить ему о них, был дом. И воспоминания.

Вскоре пришло письмо от его деда. Через двадцать лет после того, как он отрекся от своего сына за то, что тот женился на матери Арлана, он предложил внуку все, чего он был лишен. Его письмо пришло через три дня после пожара. Арлан прочитал его и выбросил в корзину, так же он поступал со всеми письмами, последовавшими за этим. Арлан стал таким же безжалостным как волк делающий набеги на его скот, и таким же неприступным, как его родные горы среди которых он рос.

Это был самый непреклонный человек, которого знал Бактияр ага. Еще мальчиком он приводил родителей в замешательство своей спокойной уверенностью, блестящим умом и своенравным упорством. Его отец однажды пошутил: "Арлан позволяет нам с матерью воспитывать его только потому, что любит нас, а не потому, что считает нас умнее. Он знает, что умом превосходит нас, но не говорит этого вслух, чтобы не задеть нашего самолюбия.

Зная, как Арлан бесповоротно отрекается от тех, кто обидел его, Бактияр ага не надеялся, что он изменит отношения к деду. Дедушка значил для Арлана куда меньше, чем его Алабай.

Погрузившись в эти размышления, Бактияр ага набрал абонента, спутниковой связи с зоной покрытия – вся территория земного шара.

– Салем Арлан, я получил сообщение от твоего деда. Он просит меня уговорить тебя встретиться с ним. – Начал Бактияр ага и почувствовал, как располагающая улыбка исчезает и лицо Арлана превращается в каменную маску.

– Вы зря теряете время, – стальным голосом ответил Арлан.

– Но ведь он твоя семья, – тихо произнес Бактияр ага.

– Вся моя семья в этой комнате, – горько отозвался Арлан. – И никакой другой я не признаю.

– Ты его единственный наследник, – безнадежно продолжал Бактияр ага.

– Это его проблема.

– Он умирает, Арлан.

– Я не верю этому.

– А я верю ему. И знаешь, Арлан, если бы твоя мать была жива, она умоляла бы тебя помириться с ним. Она всю жизнь мучилась от мысли, что из-за нее твой отец лишился семьи и наследства. Я думаю, тебе не надо напоминать, что твоя мать была моей единственной сестрой. Я любил ее, и если я смог простить этого человека за ту боль, которую он причинил ей, то, наверное, и ты мог бы это сделать. Говорю тебе, он умирает.

– А я говорю, что мне плевать на это! – четко выговаривая каждое слово, отрубил Арлан.

– Даже если наследство не нужно тебе самому, прими его хотя бы ради своего отца. Это принадлежало ему по праву, так же как будет принадлежать твоему сыну. Это последняя возможность одуматься, Арлан. Твой дед дал мне еще две недели на то, чтобы уговорить тебя. По истечении этого времени он назовет другого наследника. Одумайся пока не поздно….

– Поздно было еще одиннадцать лет назад, – с ледяным спокойствием ответил Арлан и попрощавшись отключился.

Все вышло так, как он и ожидал: Арлан мысленно захлопнул дверь перед своим дедом, и ничто уже не могло изменить его решения.

– Арлан ага, можете сходить в сарай и посмотреть Жибек, я попросил ее минут пятнадцать назад принести яйца, – спросил Дастан, ловко переворачивая жарившуюся на сковороде колбасу.

Арлан бросил у печи охапку дров, отряхнул руки и пошел искать потерявшуюся гостью. Сцена, которую он застал в сарае, заставила его застыть в немом удивлении. Уперев руки в бока, Жибек сердито смотрела на сидящих, на насесте кур, которые хлопали крыльями и яростно кудахтали.

– Я не виновата в этом! – восклицала она. – Я вообще не люблю яйца. И даже запаха курятины не выношу. – Она начала красться на цыпочках к насесту, и голос ее звучал умоляюще. – Если вы только разрешите мне взять четыре штуки, обещаю вам, что сама не съем ни одного. Послушай, – добавила она, протягивая руку к кудахтающей курице, – я побеспокою тебя только на одну секунду. Я только просуну туда руку и… а-ай! – закричала Жибек и замахала рукой, которую больно клюнула курица.

– Тебе не требуется получать у нее разрешение, – сказал Арлан, приближаясь к ней. Жибек в ужасе обернулась. – Нужно просто показать ей, кто здесь хозяин. Ты должна решительно подойти – вот так…

И без всяких церемоний он вытащил из-под курицы два яйца, причем курица даже не сделала попытки клюнуть его, то же самое он проделал с двумя другими курами.

– Ты что, первый раз в курятнике? – спросил Арлан, беспристрастно отметив про себя, как она прелестна с этими спутанными волосами и пылающим от гнева лицом.

– Да, – коротко ответила Жибек, – здесь очень плохо пахнет.

Он засмеялся.

– Ну тогда все ясно. Они чувствуют твое к ним отношение – животные и птицы всегда это чувствуют.

Она быстро взглянула на него, и сразу ощутила какую-то необъяснимую перемену – он улыбался ей, даже шутил, но его глаза ничего не выражали. До сих пор она видела в них иногда страсть, иногда злость, иногда холод – но это было проявлением чувств. Сейчас же в этих глазах не было ничего.

Жибек не знала в точности, какого отношения к себе ей хочется, но она была совершенно уверена, что не желает, чтобы на нее смотрели, как на забавную незнакомку.

–НеужЕли! – сказал Дастан с сильным казахским акцентом, когда они вошли в дом. – Если вы не хотите, чтобы колбаса, горела, посидите пока за дастархан и не отвлекайте меня, пока я не закончу. При произношений длинных выражений, акцент его только усиливался.

– Мы с Жибек предпочитаем подгоревшую еду, – пошутил Арлан.

Жибек слабо улыбнулась в ответ, но тревога ее возросла еще больше.

– Как вы относитесь к картам? – спросил ее Дастан, когда они заканчивали завтрак.

– Я знаю некоторые карточные игры, – ответила девушка.

–Когда вернутся Бота әпше и Жомарт ага, мы могли бы сыграть в «белку». Ты присоединишься к нам, Арлан?

Арлан, который в этот момент, стоя у плиты, наливал себе чай, оглянулся и со смехом сказал:

– Ни в коем случае. – И объяснил Жибек: – Он мухлюет. Абсурдность предположения, что мальчик может мухлевать, вызвала у Жибек смех, который музыкальным звоном разнесся по комнатам.

– Я уверена, что Дастан не может делать ничего подобного.

– А во что вы еще умеете играть? С не поддельным интересом спросил Дастан

Жибек сначала на секунду задумалась, а затем начала перечислять – Шахматы, тоғыз қумалақ, гольф, теннис и это не весь список. Закончила она с обворожительной улыбкой.

– На случай, если ты не догадался, Дастан, Жибек – девушка из богатой семьи. – Этой фразой он охарактеризовал Жибек как избалованную барышню, привыкшую к тому, что любое ее желание всегда с готовностью исполняет целая армия тренеров.

Жибек напряженно выпрямилась, неуверенная, намеренно он нанес ей оскорбление или же это вышло у него случайно, а Дастан сурово посмотрел на Арлана, видимо, тоже не одобряя если и не смысл фразы, то, во всяком случае, тон, которым она была сказана.

Арлан невозмутимо встретил его взгляд, но в душе разозлился на себя за несдержанность. Вчера вечером он дал себе слово не испытывать к Жибек никаких чувств, и это решение было окончательным. Из чего следовало, что ее моральный облик и образ жизни не должны иметь для него никакого значения. И, тем не менее, сейчас он нарочно обидел девушку, хотя она ничем этого не заслужила, если не считать того, что сидит тут, такая возмутительно хорошенькая в этом светло- розовом платье с растрепанными волосами. Арлан был настолько недоволен собой, что даже упустил нить разговора.

– А в какие игры вы играли со своими братьями и сестрами? продолжал расспрашивать Дастан.

– У меня только один брат, но и тот почти все время проводил вне дома. Он учился в Лондоне. В основном я играла с работниками дома, – ответила Жибек.

– А сейчас, часто играете в настольные в игры?

Жибек сделала глоток чая и покачала головой.

– Да я почти все время занята – нужно следить за домом.

– Наверное, вы очень любите свой дом. Каждый раз улыбаетесь, когда говорите о нем.– мягко сказал Дастан.

– Да, – Жибек не смогла удержаться, чтобы снова не улыбнуться им обоим – и Дастану, и Арлану. – Это чудесное место, и куда бы ни взглянуть – везде красота.

Арлан взял свою кружку и встал из-за стола.

– Я так понял, у вас большой дом? – осведомился Дастан.

–Да и в нем …– начала она, но Арлан перебил ее.

– Готов спорить, что все они убраны персидскими коврами и дизайнерской мебелью, – сказал он, ставя свою чашку в таз для грязной посуды. Затем отвернулся к окну, сердито глядя на свое отражение в темном стекле.

– Конечно, – ответила Жибек с наигранной веселостью, упрямо глядя в застывшую спину Арлана. – На стенах висят картины в золотых оправах, а обои от «Versace». Ковры, в самом деле, были персидские. – «Когда-то это было правдой, – сказала она кольнувшей ее совести. – Пока мне не пришлось все распродать, чтобы расплатиться с долгами».

Арлан неожиданно обернулся с каким-то странным выражением на красивом лице и, встретившись с ее грозным взглядом, неожиданно отступил.

– Прости, – глухо проговорил он. – Мое замечание было неуместным.

И на этой удивительной фразе он закончил разговор и вышел, сказав, что отправляется на охоту.

Жибек отвела недоумевающий взгляд от закрывшейся за ним двери, но Дастан еще несколько секунд продолжал смотреть на дверь. Потом перевел взгляд на Жибек, и задумчивая улыбка медленно озарила его лицо и зажгла веселые огоньки в глазах.

Перемыв посуду, Жибек занялась уборкой и полировкой мебели, невзирая на отчаянные протесты Дастана. На это занятие она потратила почти весь день, прервавшись только на время обеда. Работа подняла ей настроение, и, закончив ее, Жибек встала посреди комнаты, любуясь на плоды своих трудов.

–Керемет, – сказал Дастан. – Но теперь-то уж отдохните.

Жибек была бы счастлива, принять ванну, но, при Нынешних обстоятельствах это было невозможно. День был ясный, над головой ярко-синее небо. Жибек с наслаждением вдыхала воздух, напоенный ароматами трав. Она с тоской посмотрела вниз, на быстрый ручей. Как только Арлан вернется домой, она пойдет туда и искупается. До сих пор Жибек мылась только в уединении своей спальни. Надо дождаться возвращения Арлана, иначе есть риск, что он наткнется на нее, когда она будет купаться.

Жибек побродила по двору, любуясь окружающим видом, но без Арлана все ей казалось каким-то скучным. В его присутствии обострялись все чувства, сам воздух казался наэлектризованным. Сегодня уборка его дома – дело, за которое она взялась отчасти от скуки, – неожиданно обернулась для нее чем-то интимным и даже приятным.

Девушка обхватила себя руками и, глядя вдаль. Она подумала, как бы это было, если бы она была за ним замужем и жила в этом маленьком уютном доме, среди великолепной живописной природы. Жибек попыталась представить, какую женщину Арлан мог бы назвать своей женой и привести в этот дом. Она вообразила себе их вместе, сидящих на топчане, – они о чем-то разговаривали и мечтали.

Очнувшись от грез, она заставила себя встряхнуться. Она ведет себя как сумасшедшая! Ведь именно себя она сейчас вообразила сидящей рядом с ним. Отогнав эти мысли, Жибек попыталась занять свой ум чем-нибудь другим. Бесцельно оглядевшись, она подняла голову и вдруг… увидела огромное старое дерево. Заинтересовавшись, она подозвала Дастана, который прогуливался неподалеку.

– Как ты думаешь, ничего, если я залезу туда и посмотрю? Наверное, вид оттуда открывается изумительный.

Дастан с сомнением посмотрел на дерево.

– Я думаю, это может быть небезопасно,

– Мой брат всегда говорил, что я лазаю как обезьяна. Бойко сказала Жибек.

Дастан посмотрел в сияющее лицо Жибек и не смог противостоять ей в таком маленьком удовольствии.

Жибек сбросила обувь и несколько минут кружила, поднимаясь по дереву, а потом исчезла в вышине. Дастан был поражен, когда понял, что она взобралась на дерево. Он стал кричать, чтобы она была осторожнее, но вскоре понял, что в этом нет необходимости – Жибек уже достигла середины дерева.

Жибек уже добралась до той ветки, где она могла сесть не сгибаясь. Отряхнув руки, девушка осмотрела вокруг, и у нее перехватило дыхание от открывшейся перед ней красоты -есть в бескрайней казахской степи нечто особое, стога сена, пасущиеся овцы, пахучие травы…

Она отвела от пейзажа восхищенный взгляд и снова осмотрела ветку, на которой сидела. Взгляд ее упал на надпись: «Частная собственность Арлана. Не залезать – опасно для жизни!» Но, видимо, мальчик посчитал словесное предупреждение недостаточным и потому ниже нарисовал череп с костями.

Жибек обнаружила на стволе дерева проем и подумала, что этот взрослый сильный мужчина когда-то тоже был ребенком и так же, как она, имел свои тайные сокровища и придумывал себе игры. В нем обнаружились несколько разноцветных камней и небольшой альбом для набросков. Жибек взяла его в руки и открыла. Глаза ее восхищенно расширились, когда она увидела мастерски выполненный набросок красивой молодой девушки на фоне гор, с длинными, развевающимися на ветру волосами. Девушка сидела на траве, подвернув под себя ноги, и разглядывала камешек, точь в точь такой же, какую только что рассматривала Жибек. Художнику удалось изумительно точно поймать позу, выражение лица и настроение девушки. Все детали были тщательно выписаны, Жибек даже смогла разглядеть украшение на ее шее.

Кроме этих двух, были еще и другие рисунки – не только девушки, но также мужчины и женщины, которые, видимо, были родителями Арлана, встречались изображения автомобилей и даже собаки. Породы Алабай, с первого взгляда узнала Жибек, и снова заулыбалась. Собака выставила вперед уши, склонила набок голову, весь вид ее выражал ожидание зова хозяина.

Жибек была настолько потрясена мастерством художника и глубиной чувств, выраженных в рисунках, что долго стояла, пытаясь свыкнуться с этим новым, незнакомым ей образом Арлана. Наконец она очнулась от задумчивости и решила рассмотреть единственный оставшийся в проеме предмет – маленький кожаный мешочек. Жибек чувствовала, что не имеет права без спроса вторгаться в личную жизнь Арлана и что ей не следует развязывать этот мешочек. Но соблазн узнать что-то новое об этом загадочном человеке был слишком велик, и она не смогла устоять. Распустив тесемки, Жибек перевернула мешочек вверх дном, и ей на руку упало тяжелое кольцо. Не веря своим глазам, Жибек поднесла его к свету: в центре массивного золотого перстня сверкал огромный бриллиант. Она не была знатоком драгоценностей, но и без этого было ясно, что перстень был изумительной работы. Жибек бросила перстень обратно в мешочек и крепко затянула тесемки. Очевидно, в детстве Арлан придавал этому перстню не больше значения, чем своим серым камушкам, но она не сомневалась, что если бы он увидел его сейчас, то осознал бы его ценность и положил бы в более надежное место. Девушка поморщилась, представив, как он разозлится, когда узнает, что она рылась в его вещах. Но даже зная о предстоящем выговоре, она не могла не сказать ему о своей находке. Альбом с набросками она тоже решила захватить с собой. Эти рисунки достойны того, чтобы заключить их в рамки и держать на виду, а не на улице, чудо что они не испортились от сырости.

Жибек еще раз улыбнулась при виде черепа с костями. Ее сердце смягчилось от мысли о мальчике, который спрятал свои мечты в «сокровищницу». И тот факт, что мальчик вырос в холодного и недоступного мужчину, никак не мог повлиять на вспыхнувшую в ее сердце нежность. Сняв с головы тонкий шифоновый шарф, Жибек обвязала его вокруг талии, потом засунула за него альбом с набросками и надела перстень на палец, за неимением места, куда его можно было бы спрятать на то время, пока она будет спускаться вниз.

Арлан, возвращавшийся с западной стороны дома, издалека видел, как Жибек покрутилась вокруг дерева, а потом исчезла. Оставив дичь в сарае, он направился к дому, но потом изменил направление и пошел к дереву.

Положив руки на бедра, он встал под деревом, и задумчиво посмотрев на сломанную ветвь, нахмурился, не представляя, как ей удалось здесь спуститься. Однако очень скоро сомнения Арлана были развеяны, когда над его головой раздался сильный хруст веток. Он посмотрел наверх, но сначала ничего не увидел. Когда же разглядел, то принял увиденное за обман зрения. Из ветвей высунулась длинная стройная обнаженная нога, ища под собой опору, затем к ней присоединилась другая нога, и обе они повисли в воздухе.

Арлан хотел было поддержать ее за бедра, к которым были присоединены эти ноги и которые, очевидно, находились где-то выше в листве, но затем передумал, решив, что она и сама неплохо справляется.

– Какого черта ты здесь делаешь? – недовольно спросил он.

– Спускаюсь вниз, конечно, – раздался из листвы голос Жибек. Наконец правой ногой она нашла прочную ветку, потом, как видел Арлан, готовый в любую минуту подхватить ее, передвинулась на руках немного в сторону, чтобы поместить на ветке и левую ногу.

Улыбнувшись ее ловкости и бесстрашию, Арлан уже хотел уйти и предоставить ей спуститься самой, как вдруг подгнивший сук обломился, и Жибек с криком «Помогите!» полетела вниз, где была подхвачена руками Арлана.

Стоя в его объятиях, она чувствовала спиной его твердое горячее тело. Страшно смущенная своим неловким падением, и тем, что рылась в его вещах, и теми ощущениями, которые испытывала, прижимаясь к его телу, Жибек прерывисто вздохнула и попыталась повернуться к Арлану лицом.

– Я рылась в твоих вещах, – призналась она, поднимая на него свои карие глаза. – Надеюсь, ты не очень рассердишься.

– А почему я должен сердиться?

– Я видела твои рисунки. – Сердце Жибек все еще было переполнено, какой – то щемящей нежностью к нему, и она восхищенно сказала: – Они замечательные, просто чудесные! Ты должен был стать художником! – Она увидела, как сузились его глаза, и, страстно желая убедить его в своей искренности, вытащила из-за пояса альбом и, сев на траву, раскрыла его. – Ты только взгляни! – воскликнула она, взглядом приглашая сесть рядом.

После секундного колебания Арлан присел рядом с ней на корточки, глядя не на рисунок, а на ее улыбающееся лицо.

– Ты не смотришь, – мягко упрекнула она и снова взглянула на рисунок с изображением девушки. – Я просто не могу поверить, что у тебя такой талант! Ты так точно сумел все передать. Я почти чувствую ветер, который разметал ее волосы, и этот смех в глазах…

Он, наконец, оторвал взгляд от ее лица и перевел его на рисунок. Жибек с ужасом увидела, как при взгляде на портрет его загорелое лицо исказилось от боли.

Каким-то чутьем она поняла, что эта девушка умерла.

– Кто она? – тихо спросила Жибек.

Арлан быстро пришел в себя и уже с совершенно невозмутимым лицом повернулся к ней:

– Это моя сестра.

Арлан замолчал, и на мгновение Жибек показалось, что больше он ничего не скажет. Когда он снова заговорил, его голос звучал странно, прерывисто, словно Арлан испытывал его способность говорить об этом.

– Она погибла при пожаре. Ей было тогда одиннадцать лет.

– Прости, – прошептала Жибек, вложив в свой взгляд все тепло и сочувствие, которые испытывала к нему. – Мне действительно очень жаль, – сказала она, думая о красивой девочке со смеющимися глазами, которая выглядела на рисунке старше своих лет. Отведя глаза от его лица, она попыталась поднять его настроение и перевернула страницу. Этот рисунок буквально искрился радостью и весельем. На топчане сидел мужчина и обнимал за плечи молодую женщину. Он смеялся, глядя в ее приподнятое к нему лицо, а она положила руку ему на плечо, и оба они, казалось, излучали любовь, распространяя ее на все, что их окружало.

– А кто эти люди? – улыбаясь, спросила Жибек.

– Мои родители, – ответил Арлан, и снова в его голосе прозвучало нечто такое, что заставило Жибек резко поднять голову.

– Все тот же пожар, – спокойно добавил он.

Жибек отвернула лицо в сторону, чувствуя, как слезы сдавили ей горло.

– Это случилось много лет назад, – сказал он и медленно перевернул страницу. Прямо на него глядел алабай. На этот раз голос Арлана а смягчился. – Если я всегда мог подстрелить дичь, то он всегда мог ее найти.

Восстановив душевное равновесие, Жибек взглянула на рисунок.

– У тебя удивительная способность передавать в рисунках самую суть. Ты знаешь об этом?