скачать книгу бесплатно
– «Тайный» – то же, что «относящийся ко двору». Хочешь сказать, Тайные Отряды занимаются чем-то, связанным с дворянами? Это имеет смысл, учитывая, что не так давно вы убили моего отца.
Что же, Вероника, в любом случае, не могла бы сдерживаться вечно, так что капля пассивно-агрессивного яда все же просочилась в ее речь.
– М-м-м, ты права. Но у нас есть некоторое разделение, поэтому существует два Тайных Отряда. Все дело в разных… компетенциях. Первый Тайный Отряд – дворяне, наблюдающие за настроениями в светском обществе. Они вербуют наших потенциальных сторонников. Их работа относительно чистая. Касаемо Второго Отряда, мы отвечаем за грязную сторону вопроса и осторожно подчищаем свет, если так можно выразиться. Честно говоря, я думал отправить тебя в Первый, но наш Командир решил иначе.
Несмотря на то, что в данной ситуации это было совершенно неуместно, Денис отчего-то рассмеялся. Для себя Вероника уже точно решила, что когда-нибудь одарит его такой мощной пощечиной, что звон в его ушах будет как минимум в два раза сильнее ярости, что кипела в ней в тот момент.
– Мне действительно интересно, я буду жить в одном доме с убийцей отца? Или, может, обезглавливанием занимался лично Рогов? – в ее саркастичном тоне явно скрежетнул металл.
– Я лучше воздержусь от ответа. У тебя, знаешь ли, довольно страшное выражение лица сейчас. Ха-ха-ха, прости, прости, молчу.
Как уже упоминалось, Вероника давно знала Дениса. Она также прекрасно помнила его характер. Всегда веселый, легкомысленный и невозмутимый – таким он был человеком. Когда девушка впервые увидела его спустя столько лет, она даже успела обрадоваться. Встретить именно этого человека – такая удача для нее, тряпки, которую вместо моли изъедало одиночество. Тем более что он совсем не изменился! Позитивные люди же всегда привносят какой-то кусочек своей радости в жизнь окружающих, не так ли?
«Но, черт возьми, почему он совсем не изменился? Любой бы поменялся, оказавшись в этой грязной среде убийц и предателей. Опуская вопрос о том, как он вообще оказался в этой среде, можно ли сказать, что он сумасшедший? Более того – всегда был сумасшедшим. Одним из тех психопатов, которые вечерами с улыбкой расчленяют детей, чтобы отварить их кости; которые на самом деле не чувствуют ничего, и любая их эмоция – лишь имитация; для которых раскаяние – не более чем лишенное всякого личного смысла слово из девяти букв… Наверное, стоит приостановиться. Да, это кое-что объясняет, но я, кажется, слишком увлеклась».
Девушка все еще путалась в собственных мыслях. Некоторые события прошедшего дня так ярко горели в сознании, что затмевали даже очевидное – тот факт, что она осталась в живых лишь благодаря ему. Кроме того, нельзя было забывать и о произошедшем четыре года назад. Кстати, касаемо последнего:
– К этому вопросу мы еще вернемся. Но ты мне так и не сказал, что случилось с Пашей.
– Насчет этого не волнуйся. Он сейчас с одним из наших. Ты увидишь его, как только они вернутся со своего дела. Не удивляйся, но он ужасно полезен в нашей деятельности. Я должен поблагодарить тебя за это, – и снова улыбка.
– Как ты помнишь, это был всего лишь эксперимент. Я спросила из любопытства, и только. Если бы что-то действительно пошло не так, это было бы исключительно твоей проблемой, – нахмурила брови Вероника.
– Да, да, конечно, я понимаю, – Денис лукаво взглянул девушке в глаза. – Впрочем, сейчас ты ведь наконец сможешь возобновить свои исследования, не так ли?
– Ты слишком много себе позволяешь.
Вероника постаралась, чтобы ее голос прозвучал грозно, и даже нагнала немного соответствующей атмосферы, выдержав паузу перед тем как ответить. Все потому, что молодой человек подступился к крайне щекотливой теме. Щекотливой в том отношении, что он был прав, но признать это – означало согласиться с той циничной частью своей натуры, которую девушка искренне презирала. Что же, его выражение буквально подразумевало: «Признайся, в том, что твой отец умер, есть и положительные стороны». Согласись она с ним… Нет, конечно, она была совершенно не согласна, но чисто гипотетически она бы признала, что в ее чувствах и в помине не было того, что должна была бы испытывать любящая дочь к любимому отцу. А это гнусно и неправильно.
Пока в карете царила тишина, Денис вернулся к созерцанию видов за окном. Не то чтобы это доставляло дискомфорт или раздражало, но определенно вызывало некоторые вопросы. «Неужели так выглядит его способ уйти от разговора, или он действительно увлечен этими однообразными мрачными пейзажами? Все те же поля, грязь и серость».
Краем глаза молодой человек заметил движения Вероники. Она с немым вопросом взглянула на горизонт, потом бросила взгляд на него, затем опять в окно. И все это время так недоверчиво и с таким сомнением хмурилась, что без смеха на это действо глядеть было ну просто невозможно. Тем более что он был не из тех, кто стал бы сдерживаться.
– Ха-ха-ха, что ты там высматриваешь?
Девушка даже опешила от такого вопроса. «Вообще-то это были мои слова», – пронеслось в голове. Впрочем, выражение лица у нее было соответствующее.
– Не тебе об этом спрашивать, сам всю дорогу к Рогову и даже сейчас что-то высматриваешь. Просто стало любопытно.
– Ты чуть-чуть ошибаешься в выражениях. Я не высматриваю, а вижу. Вот ты ничего не видишь, только высматриваешь.
– Что за софистика, – скривилась в гримасе Вероника.
– Тогда скажи, что ты видишь?
– Поля, немного дальше – деревенские дома. С той стороны лес, перед ним овраг. Небо пасмурное, закат, – без энтузиазма перечислила Вероника. Ей определенно не нравилось находиться в позиции глупенькой студентки перед профессором. Особенно учитывая, что роль профессора взял на себя это человек.
– Не знаю, как так выходит, но этот гад каждый раз оказывается прав. С другой стороны, это что-то вроде нашего менталитета, поэтому неудивительно, – пробормотал про себя молодой человек. – Когда-то Рогов спросил у меня то же самое. И знаешь, что мы с тобой пропустили? – похоже, Денис получал искреннее удовольствие, задавая вопросы и самостоятельно отвечая на них. – Это не маленькая деталь, но мы постоянно упускаем ее из виду. Верно, я о крестьянах. Не то, чтобы мне действительно было интересно наблюдать за ними, но это помогает в понимании текущей ситуации. Удобно воспринимать их существование как должное, не правда ли? Но именно от этих людей будет зависеть судьба революции.
Веронике было нечего сказать. Конечно, крестьяне попадали в ее поле зрения, но каким-то странным образом она сочла их ненужными упоминания. Жестоко и несправедливо, но, похоже, это была позиция истинной дворянки.
– Вот еще интересное наблюдение: понятно, что с родом Гордеевых покончено, но ты ни слова не спросила о том, что станет с вашими людьми. Заранее отвечу, Юрий Макарович перед смертью был вынужден дать им всем вольную и даже отпустить с наделами. Рогов, как видишь, довольно предусмотрителен, – Денис закончил в несколько снисходительной манере.
После этих слов девушка совсем смешалась. Она почувствовала смущение, ей захотелось что-нибудь возразить, но в конечном счете стоящих опровержений у нее так и не нашлось.
Так уж вышло, что Вероника считала себя передовой дворянкой. Она неплохо управлялась с поместьем в отсутствие отца, втайне выписывала книги новейших авторов из-за границы и имела даже некоторое представление о плачевном состоянии своей родины. Про себя она критиковала нынешнего царя и консервативные круги дворян, к которым, кроме прочих, относился и ее отец. Но сейчас, весь этот день, разве не вела она себя точно так же? Подобно тем, о ком в заграничных книжках писали «закостеневшие верхи». Обличить себя перед собой таким образом было стыдно. Словно всех предыдущих унижений дня было недостаточно, ей пришлось столкнуться и с этим.
На какое-то время в карете снова стало тихо. Девушка копалась в своих мыслях, будто это не от них она так старалась убежать еще в начале поездки.
– Поэтому в том поместье совсем не было прислуги? – внезапно спросила Вероника.
Между прочим, молчание в карете тянулось уже где-то четверть часа, если не больше, а потому ее слова казались странно вырванными из контекста. Впрочем, Денис сразу понял, о чем говорила девушка:
– Он использует только наемный труд. Прислуге не нужно быть в поместье все время. В Феевке ты тоже не увидишь много слуг.
– Вот как… Я начинаю понимать.
Казалось, Вероника говорила сама с собой. Смешно. Когда-то она верила, что встретит любые изменения с высоко поднятой головой. Теперь же, на пороге долгожданных перемен, оказалось, что все ее силы были брошены лишь на то, чтобы сохранить эту голову на плечах.
Оставшуюся дорогу они ехали во все той же заглушаемой мыслями тишине.
Глава 5. С новым именем
К поместью подъехали, когда в небе уже давно правила глухая ночь. Первым, что ощутила Вероника, выйдя на парадный двор, был сладковато-кислый аромат залежавшихся яблок. Он неспешно поднимался от земли, чтобы надолго зависнуть в прохладном осеннем воздухе. Где-то вдалеке слышалось карканье ворон. Было туманно и как-то жутко.
Девушка не особенно всматривалась в окрестности. Она чувствовала себя подавленной и уставшей. Денис же уже успел расплатиться с кучером и теперь небрежно игрался с серебряной монетой, перекатывая ее между пальцами, словно какой-то фокусник-шарлатан. В таком настроении они приблизились к зданию.
И вот, в момент, когда молодые люди уже поднялись на крыльцо, двери неожиданно с шумом распахнулись, чудом не задев их. «Ну, второй раз меня этим уже как-то не удивишь», – с опозданием подумала Вероника.
– Пришли!
На пороге их встречала девушка с ослепительной улыбкой.
– Ой, вот и вы. Приятно познакомиться! Меня зовут Альбина Егоровна Карпова, но вы можете называть меня просто Аля. У вас же пока имя Вероника, да? Ну ничего. Я помогу выбрать новое. Меня, например, раньше звали Алина. Удобно придумано с Алей, правда? Считайте, и не меняла ничего. Ой, что это я. Заходите скорее, вы же с дороги.
Девушка говорила с большой радостью и волнением, смущая при этом на время ушедшую в себя Веронику. Словно суетливая белочка, она приблизилась, резко обхватила своей маленькой ладошкой ее руку и уверенно провела в светлую прихожую поместья.
– Ой! – каждый раз произнося свои «ой», она прикрывала рот ладонью, совсем как это делают дети. – Вы босиком! Как же так! Подождите, я принесу совсем новые туфельки. Секундочку, секундочку.
Снова засуетившись, Альбина скрылась, убежав куда-то в левый коридор. Послышались шум и возня, а после девушка вернулась с парой нежно-розовых домашних туфель.
Вообще, Альбина была очень занятной фигурой. От нее ото всей исходил какой-то странный дух активной деятельности. Будто каждую секунду ее глаза куда-то смотрели, руки что-то делали, а ноги куда-то шли. Это была девушка лет двадцати – двадцати пяти на вид, с двумя очаровательными косичками такого насыщенного светлого оттенка, который обыкновенно приобретает пшеница в самые последние дни сбора урожая.
На лице ее мелькали едва заметные веснушки. Одетая в нежно-зеленое легкое домашнее платье, она вызывала такое странное ностальгическое чувство по лету, которое сложно было бы передать словами. Словно какой-то лучик солнца потерялся и светил сейчас в этой прихожей, хотя на дворе стояла глубокая ночь.
– Пойдемте в столовую, ужин сейчас накроют. Затем я покажу поместье. Ой, сейчас же ночь, тогда лучше завтра утром. Да, точно. Здесь направо, коридор и столовая. Вы же знаете, что столовая – самое главное? Командир тоже так говорит, хотя он мало что понимает.
Девушка стремительно вела Веронику по поместью, при этом постоянно оборачиваясь и проверяя реакцию новой знакомой. Может быть, она ожидала, что та поддержит ее непрерывный разговор, но вставить даже единственное слово в этот стремительный поток фраз было натурально невозможно. Тем более для кого-то настолько сбитого с толку, как Вероника. Так и дошли до большого светлого помещения с длинным столом посередине – очевидно, столовой.
– Альбина, ничего другого я от тебя и не ожидал. Ну да и ладно, тут ничего не поделаешь. Скажи лучше, где папиросы? – послышался откуда-то сзади голос Дениса.
Тут выражение лица девушки мгновенно изменилось. Она на секунду закатила глаза, остановилась и резким голосом крикнула:
– Ну что за человек? Только недавно говорила: нижний ящик в прихожей. И только попробуй курить на террасе! Иди подальше в сад, а лучше в лес и вообще не возвращайся. Надеюсь, тебя загрызут волки.
– Ха-ха, очаровательно. Что же, не скучайте, скоро вернусь.
– Катись к черту! – прокричала Альбина вслед закрывающейся двери.
И без того сбитая с толку Вероника теперь, похоже, совсем потерялась.
– Ой, присаживайтесь. Я сейчас скажу Сашеньке, это наша горничная, и она накроет на стол, чувствуй себя как дома, – нежно улыбнулась Альбина и вернулась к своему солнечному выражению.
– Да, м-м-м, приятно познакомиться, спасибо за такой теплый прием, Альбина, вы…
– Ах, точно! – девушка внезапно вскрикнула и подняла правый рукав своего платья. На коже выступало бугристое, розового оттенка клеймо. – Я, как и вы, состою во Втором Тайном Отряде. До вас здесь кроме меня были одни только раздражающие мужчины да молчаливая Сашенька, поэтому я сейчас так счастлива. Прошу, извините меня заранее.
Светлые щеки Альбины слегка заалели, а Вероника тем временем напряженно размышляла, какую реакцию ей было бы уместно показать в ответ на это заявление.
Еду принесли действительно быстро, несмотря на то что работала всего одна горничная. Альбина называла ее Сашенькой, но это была женщина с непроницаемым и даже несколько строгим лицом, которую скорее хотелось назвать Александрой. С волосами, собранными в тугой пучок, и деревянной осанкой, она была словно ожившая статуя, которую зачем-то совсем некстати нарядили прислугой.
– Приятного аппетита! Если что-то не так, говорите сразу, я все передам нашему повару.
– Спасибо, приятного аппетита и вам, Альбина…
– Вероника, вы так смотрите, кажется, у вас есть что спросить?
– Да, я хотела узнать, в чем будет заключаться моя служба.
– Стойте, стойте, стойте, – быстро перебила девушка. – Кто же говорит о делах за столом, а тем более на ночь? Это обсудить мы еще успеем, но только не сейчас. Тем более вы, наверное, так устали после всего. Нет, дела точно подождут.
– Ну раз вы так говорите, – Вероника с подозрением сощурилась, но упираться не стала.
– Говорю и совершенно точно, – уверенно произнесла Альбина. – Тем более, наш Командир еще не приехал, а команды мы получаем только от него. Ах, почему команды? Он бывший военный, знаете ли, а они все люди специфические. Вот даже, например, есть у нас самовар очень красивый из красной меди, просто чудесный. Так он никого к нему не подпускает, всегда сам заваривает, еще и сапогом. Чай хороший, не спорю, но нам-то почему заварить нельзя? Да я бы даже и с сапогом управилась, а он все сам да сам. Еще ворчит, как старик; говорит, толку от нас мало. В общем, своеобразный человек, но в целом терпимый. До тех пор, пока не выпьет, разумеется. Скажу заранее: его к рюмке не подпускайте ни на метр. Подробности я потом как-нибудь расскажу, но пить ему строго запрещается. Ой, может, мне как раз всех вам назвать? Хотя тут и рассказывать нечего, одни мужчины. Впрочем, ладно, есть у нас еще Егор. Мы зовем его Гошей. Он ужасно мнительный, еще и придирчивый до невозможности. Это что-то врожденное, мне кажется. Денис его постоянно выводит из себя, не знаю, не специально ли. Да чего это я, Лихачев всех выводит из себя – это вроде как очень важная часть его характера. Мне вот до сих пор любопытно, как вы, такая милая девушка, оказались с ним знакомы.
– Мы учились в одной гимназии.
– Неужели? И это все? Ой, я не сомневаюсь, – осеклась Альбина. – Просто сколько ни пыталась понять этого шута, никогда у меня не выходило.
От последних слов Веронике стало как-то легче. Все-таки проблема не в ее способности понимать людей, а в том, что это Денис такой странный. Одной головной болью меньше.
– Ой, Вероника, нам же нужно обязательно подумать над вашим новым именем!
А все-таки, нет. Одной головной болью меньше – одной больше. Очередной момент, от которого становится неуютно на душе.
Девушка знала – с ее семьей уже покончено. Гордеевых больше не было, и даже то, что ее до сих пор называли Вероникой, было не более чем временным решением. Графская дочка Вероника Юрьевна в действительности уже погибла. Впрочем, может, она никогда не существовала? Была чем-то вроде выдуманной мечты для девушки, что сидела сейчас за столом. Та Вероника Гордеева никогда бы не променяла идеалы семьи на жалкую жизнь предателя. Так думать даже проще. Если Вероники никогда не существовало, значит, отказываться не от чего.
– Вы же понимаете, это довольно серьезно. Как насчет Веры или Ники? Оба имени такие хорошие! Если будете Верой, сможете даже отмечать именины в один день с Надеждой и Любовью. Я никаких Надежды и Любови не знаю, но, по-моему, очень романтично. Ника тоже отлично звучит. Мило и воинственно.
Казалось, это была шутка, но она в самом деле была предельно серьезна.
– Тебе еще повезло с выбором. Мне Альбина не давала вариантов. Шут, и все тут. Не жалуюсь, конечно, – я все-таки тогда в обсуждении не участвовал. Она это как-то сама с собой решила.
Это Денис только что вошел в столовую. Взглянув на него, Альбина демонстративно закатила глаза и цокнула языком. Он же спокойно прошелся и сел за стол. Что примечательно, на место прямо напротив раздраженной девушки. Казалось, это ее настроение его очень веселило.
– Денис, ты ничего не воспринимаешь всерьез, поэтому даже не пытайся – твое мнение не учитывается. Вот опять скажешь сейчас какую-нибудь глупость, ну давай, только попробуй, – Альбина вызывающе подняла голову вверх.
– Ну что ты, я всегда предельно серьезен. Мне вот кажется, Вера совсем не подходит.
– И почему это?
– Вера без веры – это тебе не шутки.
На этих словах он обернулся, чтобы посмотреть на притихшую Веронику. Она никак не отреагировала.
– Я так и говорила – глупость. Звучит совсем несерьезно, – резюмировала Альбина.
– Я сказал, что предельно серьезен, но предел у всех разный. Откуда ты знаешь, может быть, для меня предел – половина того, что для тебя норма?
– Тут не половина, а четверть от силы. Все остальное – пустая провокация.
– Ха-ха-ха, думай как хочешь. По мне, Ника лучше.
– Прежде я бы согласилась, но после твоих слов уже как-то сомневаюсь.
– Тогда решай ты, Вероника. Что скажешь?
Денис все не отрывал от нее своего насмешливого взгляда. Но девушка не хотела отвечать. Все, чего она желала, – поскорее убежать от этого неприятного разговора и лечь спать. Чтобы закончить все как можно быстрее, она произнесла:
– Не имеет значения. Можете оставить последний вариант.
– Значит, Ника, неплохо.
– Угомонись ты, – прошипела Альбина и отвернулась. – Ника, да? Хорошо, что так быстро решили. Я вижу, вы очень устали. Может, стоит проводить вас в вашу комнату?
– Я бы хотела прежде принять ванну.
– Конечно, Сашенька вас проведет, – Альбина активно закивала, и горничная тут же появилась рядом.
Ника с радостью дала себя увести из этого шумного места. Однако прежде чем покинуть столовую, она обернулась, чтобы встретиться с Альбиной взглядом:
– Спасибо за ужин.
На секунду другая девушка показалась удивленной, но после ответила с мягкой улыбкой:
– Не за что. Я передам повару, что вам понравилось.
После того, как дверь закрылась, за столом остались двое. Словно по какой-то немой команде, они одновременно встали.
