Это моя война

Внезапно на дороге появляется довольно представительный джип темной окраски. Офицер внимательно провел его взглядом по дороге, затем машина ненадолго исчезла за разлапистыми кустами на боковине трассы, но буквально через пару секунд опять вышла на видимое пространство. Когда джип приблизился на расстояние примерно полусотни метров, стало видно, что номера на нем дипломатические.

«Вот это фокус! – не без удивления подумал про себя лейтенант. – И какого черта в такое время дипломата занесло в столь неспокойное место? Ведь все посольства были проинформированы о беспорядках. Интересненько… Надо будет побеседовать о мотивах…»

Один из «томми» жестом указал водителю, что ему надлежит остановиться и припарковаться у обочины. Тот не стал сопротивляться, аккуратно исполнив требования вооруженного солдата. Тот подошел, вежливо представился, и тактично, но настойчиво попросил предъявить документы. Дипломат не упирался и не противился, тем более что за документы он мог не волноваться – право дипломатической неприкосновенности в этой стране никто еще не отменял. Тем более что постовой, судя по всему, был англичанином, а эти ребята никогда не станут лезть на рожон ради интереса.

– Благодарю, сэр! – произнес капрал, отдавая документы владельцу. После этого он бегло осмотрел салон и как бы виновато промямлил: – Сэр, разрешите осмотреть ваш автомобиль более подробно.

– Простите, но к чему такая педантичность? – Варенцов талантливо изобразил выражение недоумения в голосе. – Не стоит забывать о том, что я лицо дипломатическое и поэтому силой закона в любой стране мира освобожден от принудительных проверок моего багажа! Вы же обязаны знать такие простые вещи.

– Сэр, я приношу свои искренние извинения, но и вы поймите нас. В столице беспорядки, в стране повсеместно происходят провокационные выступление сепаратистов. Поэтому всем постам охраны было дано особое распоряжение на полный досмотр всех лиц, владеющих автотранспортом! – капрал явно врал, но ситуация располагала к тому, чтобы принять его слова на веру. После столь содержательного объяснения дипломат понял, что просто так ему отсюда не убраться. Идти на конфликт со стражами правопорядка было вовсе не в его интересах, но и проверить свой салон он тоже никак не мог им позволить. Тем не менее положение оставляло ему очень небогатый выбор.

– А это точно необходимо? – еще раз попробовал тянуть резину россиянин. Однако уверенность в положительном ответе таяла в нем с каждой секундой.

– Да, сэр. Вы сами видите – обстановка в стране не самая спокойная.

– И этот вопрос никак нельзя уладить…

– Прошу вас, сэр, не делайте глупостей, – тон военнослужащего не оставлял никакого выбора. – У нас есть четкие указания к действию, и я не могу отступать от приказа ни на шаг. Пожалуйста, позвольте нам проверить вашу машину.

Варенцов понял, что отступать уже некуда. Он нехотя вылез из машины и жестом указал британцу на кресло. Тот осторожно просунул голову с салон, но там не было больше никого. Капрал внимательно проверил содержимое бардачка и поклажу под задними сиденьями. Там было пусто. Поняв, что в салоне нет ничего необычного, солдат вылез из машины и снова обратился к дипломату.

– А теперь, сэр, откройте свой багажник.

– К сожалению, я не могу этого сделать, – тихо ответил россиянин. – Видите ли, у меня нет с собой ключей от багажного отделения, я случайно оставил их в гостинице.

Британец недоверчиво посмотрел на Варенцова. Его подозрения по поводу того, что этот человек что-то скрывает, все усиливались. Он подозвал к себе одного из «томми», который занимался ремонтом джипа.

– Генри, помоги нам, пожалуйста, открыть этот багажник.

– Без проблем, сэр! – Человек, которого проверяющий назвал Генри, извлек из монтажного пояска какую-то плоскую отвертку и начал внимательно изучать замок. После нескольких минут кропотливого труда в замке что-то щелкнуло, и крышка багажника немного отошла.

– Готово, сэр! – доложил солдат старшему по званию.

– Отлично. А теперь, сэр, откройте багажник! – Капрал не мог полностью пренебречь правом дипломатической неприкосновенности и настаивал на том, чтобы обыск проходил по правилам международного военного соглашения.

Дипломат неохотно направился к багажнику. Англичанин, чувствуя, что здесь что-то нечисто, на всякий случай позвал еще одного своего напарника. Они взяли оружие на изготовку, и стали позади на некотором расстоянии.

– Открывайте, сэр! – скомандовал «томми». Нервная обстановка продолжала сохраняться, и Варенцов поспешил удовлетворить любопытство проверяющих. Однако в багажнике не оказалось ничего подозрительного. Только тюк с альпинистскими принадлежностями и какая-то рыбацкая утварь. Солдаты облегченно выдохнули, и капрал снова обратился к чиновнику:

– Спасибо, сэр. Вынужден извиниться за то, что мы немного подпортили вам замок. Счастливой дороги!

– Ничего страшного. Я хорошо понимаю вас, – как можно более доброжелательно ответил дипломат. Он, в общем-то, и не сомневался, что обыск пройдет безрезультатно. Но такие процедуры волей-неволей заставляют любого человека несколько понервничать.

Капрал тем временем подошел к лейтенанту и доложил о результатах обыска. Офицер удивился, но виду не подал. Он был практически полностью уверен, что этот дипломат что-то скрывает, однако с фактами, как известно, не поспоришь. Уолш отдал приказ «ремонтнику» закрыть багажник и лично извинился перед дипломатом за доставленные тому неудобства.

Дипломат добродушно принял извинения, дождался починки багажника и не спеша тронулся с места. Он проехал несколько сотен метров, а затем свернул на повороте, после чего окончательно исчез из виду поста. Проехав еще пару метров, джип остановился. Из-за соседней скалы осторожно выглянул Батяня. Убедившись, что хвоста за Варенцовым нет и что вокруг, кроме них двоих, здесь – ни одной живой души, Лавров вышел из-за скалы и направился к джипу.

Дело в том, что, как только они заметили заставу англичан, Батяня понял, что ему лучше покинуть салон. Когда они на несколько секунд скрылись за кустами на подъезде к посту, Варенцов немного снизил скорость, и Лавров на ходу выпрыгнул из машины. Преодолев расстояние по скальному склону, он оказался в том месте, где, по его расчетам, должен был проехать Варенцов. И на этот раз Батяня не ошибся.

Майор снова сел в машину, и джип тронулся. Дипломат сразу же приступил к делу, то есть к разговору. Естественно, его волновало местонахождение Эйерс-Котовой, похитившей Лунина. Об этом знал и Батяня. Едва услышав о ноутбуке в титановом корпусе, Варенцов сразу же догадался, что встретившийся им в горах подросток был вовсе не тем, кем представлялся майору. Батяня напряженно прокручивал в голове возможные пути поиска. Через несколько минут пустого разговора он вдруг встрепенулся и предложил Варенцову вполне здравую идею.

– Если бы мы были на месте Эйерс, то куда бы мы направились? – задал риторический вопрос Батяня. Варенцов внимательно посмотрел на него, понимая, что ответа никто и не требует.

– Учитывая, что в ее руках пленник, она наверняка направится к трассе, – начал рассуждать десантник. – В поселки и вообще людные места она соваться точно не станет – было бы очень непредусмотрительно с ее стороны «светиться» в столь выгодном для маскировки месте. Тем более, в окружающих поселениях повсеместно происходят крестьянские восстания, за которыми стоят маоисты. А последние отнюдь не являются партнерами Котовой в этой опасной игре. – Варенцов слушал и попутно прикидывал применение теории Батяни на практике. Пока все сходилось. – Таким образом, единственное место, в которое она может податься, – это какая-нибудь нейтральная территория.

– Буддийский храм! – внезапно осенило дипломата. Ну, конечно же: ведь обитатели этих храмов вообще аполитичны, а если и питают к кому теплые чувства, так скорее к англичанам, чем к мясникам-маоистам.

– Именно, – подтвердил его догадку Батяня. Он разложил перед Варенцовым свою карту. – Смотрите: вот здесь находится ближайший к обсерватории буддийский монастырь. Следовательно, поиски нашей дамочки стоит начинать именно отсюда.

– Отлично! Значит, направляемся в храм? – Варенцов был определенно удовлетворен их общим логическим выводом. Больше всего на свете он ненавидел состояние неопределенности.

– Нет, не совсем, – немного остудил его пыл десантник. – У нас осталось еще одно незавершенное дело. – С этими словами он достал из папки с информацией фотографию Лаутона. – Этот человек – главный научный эксперт обсерватории. Его захватили в плен маоисты. И без него любые попытки работы с радиотелескопом – это впустую потерянное время. И маоисты это понимают…

Дипломат хоть и был немного разочарован, но возражать не стал. Астроном действительно являлся важной фигурой во всем этом предприятии, и его наличие могло бы служить довольно весомым аргументом для них.

Глава 26

Ингрид Эйерс, она же Котова, раздраженно продиралась сквозь густые джунгли. Монахи во главе с настоятелем следовали за ней, не решаясь встать на пути у разъяренной женщины. Как только кто-нибудь пытался обойти ее, брюнетка тут же осыпала смельчака градом угроз совсем нелицеприятного характера, и очередной смущенный монах покорно плелся позади. Обезьяны, укравшие ноутбук, проворно умчались куда-то в чащу, и поэтому догнать и отобрать у них добычу было не самым легким делом.

Вдруг девушка услышала пронзительные крики у себя над головой и увидела стаю макак, которые резвились в лианах. Они играли с ноутбуком, перебрасывая его одна другой, радостно вопя и дожевывая остатки пищи. Эти обезьяны отличались особым проворством и хитростью, они не боялись людей и часто вступали с ними в контакт. Но они также были осведомлены об опасности со стороны человека и за века отлично изучили человеческие нравы. А монахи, отличавшиеся своей любовью ко всему живому в связи с практикой перерождения, никогда не позволяли себе убивать или ранить животных. Поэтому обезьяны чувствовали себя в полной безопасности, играли и бесились, как могли. Одна из них, самая ловкая, перехватила ноутбук в очередном полете и устремилась в чащу леса по гибким лианам.

Ингрид уже порядком надоели эти глупые твари. Ее ужасно раздражало то, что их было практически невозможно достать. Но еще больше она нервничала из-за дикого обезьяньего крика, который напоминал ей смех больного мутацией связок человека. Обезьяны издевались над своими преследователями! Вдобавок они стали швыряться в монахов объедками, кусками лиан, щепками от деревьев. Некоторые особо находчивые макаки применяли в качестве артиллерийских снарядов даже жуков-короедов или пауков. И если для буддистов, привыкших к долговременному общению с дикой природой, эти существа не представляли опасности, то Эйерс страшно визжала, когда на нее попадало какое-нибудь большое насекомое, от чего в ее сердце с каждой секундой все жарче вскипал гнев.

Наконец она не выдержала. Увидев, что одна из макак захватила ноутбук в единоличное пользование, девушка мигом достала из-за пазухи кольт. Монахи попытались остановить ее, но вид этой дамы внушал им некоторые опасения, и поэтому они предпочли за лучшее ее не трогать.

Ингрид, аккуратно прицелившись, выстрелила в обезьяну. Пуля достигла своей цели, и животное с пробитой грудью шлепнулось куда-то в кусты на нижнем уроне джунглей. Эйерс злорадно ухмыльнулась – вот, мол, вам, твари! Не будете больше ржать надо мной! Но ее радость была преждевременной. Одна из макак проворно подхватила падающий ноутбук и в мгновение ока взлетела на одну из пальм. Широко скаля зубы, она что-то громко визжала. Обезьяны, явно недовольные гибелью своей товарки, начали массированный обстрел преследователей. В ход пошли даже твердые плоды, которые могли нанести человеку довольно ощутимую травму. Эйерс не стала долго думать и вновь прицелилась. Через какие-то пару секунд еще одно маленькое мохнатое тело безвольно покачнулось на ветке и с треском полетело вниз. Крик обезьян стал еще громче, однако и на этот раз Эйерс ждала неудача – ноутбук подхватила очередная макака. Только эта, в отличие от своих предшественниц, не рискнула оставаться на месте, а быстро рванула куда-то в чащу леса. Стая, напуганная выстрелами и гибелью двух самок, поспешила вслед удаляющемуся животному. На этот раз даже Эйерс стало понятно, что обезьян догнать не удастся. Она опустила пистолет и грязно выругалась. Вот это было совсем не то, чего она ожидала. Весь план ей срубили на корню какие-то глупые лесные уроды! Самое противное в этом было то, что и обвинить в пропаже было некого. Ну не будешь же ты винить в исчезновении суперсекретной информации стаю диких обезьян! Тем не менее эти мысли не доставили ей никакого утешения. Наоборот, они еще больше взвинтили Ингрид, которая теперь напоминала разъяренную пантеру. Она пыталась лихорадочно сообразить, что же делать дальше. Однако никаких конструктивных мыслей к ней в голову не приходило.

Настоятель монастыря был явно недоволен ее поведением во время преследования. Прадип Мулми принял выражение лица нравоучительное и почтенное и мелкими шажками засеменил в ее сторону. Приблизившись довольно близко, чтобы заглянуть в лицо девушке, он начал говорить:

– Что же ты наделала, дочь моя? Разве ты не знаешь, что убийство любого живого существа на Земле – это великий грех! Разве ты не знаешь, что это мог быть кто-то из твоих родственников? Или твой будущий ребенок? Будда запретил убивать любую жизнь, он призывал действовать согласно принципам добра и благодетели. А что сделала ты, дочь моя? Ты не только обрекла себя на мучительно долгую цепь перерождений, но и прервала линию жизни этих несчастных до срока!..

Однако настоятелю не удалось закончить свою нравоучительную проповедь. Ингрид повернулась к нему лицом, гневно смерила испепеляющим взглядом и, скрипя зубами, процедила:

– Старик, иди ты на хрен!

Мулми немного опешил от столь грубого обращения со своей персоной, но взгляд его упал на ствол «кольта», и он тут же передумал возражать. А брюнетка и не думала признавать себя виновной в чем-либо. Ее интересовали совершенно другие вопросы, ответы на которые она хотела получить как можно скорее:

– Чем читать мне ваши буддистские притчи, лучше бы ты поторопил своего гонца. Что-то я до сих пор не вижу здесь британских солдат!

– Не беспокойтесь, он не подведет. Он быстроног, и у него хорошая память. Я уверен, что солдаты будут здесь не позже завтрашнего утра.

– Очень на это надеюсь, – в голосе Эйерс сквозила не то угроза, не то ненависть. Ей ужасно надоели это вежливые монахи-недотроги, и ей хотелось поскорее убраться отсюда. Тем более, она чувствовала, что их будут искать. И скорее всего уже активно ищут.

Однако в джунглях уже начинало темнеть, а искать в этой чаще дорогу назад было непростым занятием даже при свете дня. Поэтому настоятель принял решение о немедленном возвращении. Тут уж девушка не стала спорить, потому как прилично устала и хотела бы уже перекусить. Да и оставлять Лунина в одиночестве, хоть и связанного, после недавнего происшествия было совсем небезопасно.

* * *

На горные склоны Гималаев уже ложились первые тени наступающей ночи. Солнце освещало верхушки джунглей багрово-желтым светом, а золотые купола буддийского храма горели священным пламенем Будды. Закат в горах был поразительно прекрасен, дикая природа как будто представала во всей своей красе перед тем, как на джунгли опустится кромешная тьма. Где-то далеко в лесу все еще орали макаки, раздавались хруст веток и посапывание какого-то крупного животного. Однако горстке людей, расположившихся в одной из комнаток гостевого домика, было не до предзакатных красот. На топчане под присмотром двух дюжих монахов лежал Олег Лунин. После своей попытки к бегству он больше не приходил в сознание. Одному Богу известно, что снилось ему все это время, но он был в полнейшей отключке. Если какой-нибудь дилетант взглянул бы на него со стороны, то скорее всего констатировал бы смерть.

Ингрид, присутствовавшая в этой же комнатке, не спеша наслаждалась нехитрым буддийским ужином. После всех приключений она была очень довольна фруктовым ассорти, которое добродушно предоставили ей монахи. Мяса они не ели, и это было, пожалуй, единственным фактом, немного омрачавшим трапезу. Однако непередаваемо красивый закат и великолепное небо значительно поднимали ей настроение.

Прошло несколько минут, и девушка взглянула на часы. Хоть ей и очень не хотелось оставлять свою трапезу, она все-таки вынуждена была прервать ужин. Оторвавшись от стола, Эйерс взяла в руки какой-то небольшой чемоданчик, судя по всему, медицинского предназначения. Подойдя к одному из монахов, она сказала ему:

– Пора делать инъекцию. Через несколько минут он уже должен проснуться.

Быстро вспомнив, чем обернулось предыдущее пробуждение столь опасного гостя, монах, не говоря ни одного слова, подхватил лежащее тело и привел его в сидячее положение. Второй его коллега, стоявший у противоположной стороны кровати, аккуратно высвободил из-под веревок правую руку Лунина. Девушка открыла несессер и извлекла из него ампулу с каким-то прозрачным веществом. Это был гидрохлорид морфина, применяющийся в фармацевтике для снятия сильных болевых ощущений, а также для успокоения рецепторов центральной нервной системы, что в ряде случае вызывало продолжительное нахождение человека, подвергшегося внутривенному введению морфина, в бессознательном состоянии. Это вещество было одним из медпрепаратов, который обязательно должен был наличествовать в составе военно-полевой аптечки.

Брюнетка мастерски отколола носик у ампулы, обмакнув туда шприц. Набрав полный шприц, она положила пустую ампулу на стол и приблизилась к связанному россиянину. Затем девушка аккуратно пережала шиной правую руку Лунина, чуть выше локтя, и осторожно ввела под кожу иглу. Выдавив содержимое капсулы в вену, она подождала несколько секунд, а затем сняла шину. Сложив все инструменты обратно в несессер, девушка обратилась к одному из монахов:

– Он будет без сознания еще примерно двенадцать часов. Возможно, после пробуждения его будет тошнить. Позаботьтесь о нем – он мне нужен живой и здоровый. – Закрыв несессер и завернув использованные капсулу и шприц в дезинфицирующий пакетик, она многозначительно добавила: – И не вздумайте его развязывать! Мне кажется, вам не стоит напоминать о последствиях…

Ингрид не спеша возвратилась к своему прерванному ужину. За окном догорали последние лучи солнца, и джунгли начинали постепенно затихать. Девушка думала о том, что скоро она покинет эти неприветливые места и весь кошмар закончится. Ей не давало покоя только одно – кейс со всей информацией и важнейшим программным обеспечением исчез. Как его теперь отыскать, она не знала. Англичане будут явно недовольны такой ценной пропажей, а на обезьян всю вину не повесишь. Какой она была все-таки дурой, что положила кейс на окно! Однако дурные мысли постепенно отходили и уступали место другим, более приятным. Горы исподволь погружались в сон, и буддийский монастырь засыпал вместе с ними.

Глава 27

Обсерватория тем временем кипела трудовой жизнью. Солдаты, как муравьи, копошились среди полуразобранной установки радиотелескопа, пытаясь как-то увеличить эффективность своей работы. Однако начало смеркаться, и занимавшиеся перегрузкой аппарата камуфляжники начали жаловаться, что в таких условиях продолжать работу они попросту не могут. Поскольку делать что-нибудь в такой темноте было действительно невозможно, Джунг принял решение об активации прожекторов, которые следовало подключить к дизель-генератору. Когда установки были включены, работа продолжилась с удвоенной энергией. Махарджан постоянно подгонял солдат, потому как промедление грозило им крупными неприятностями в лице целого взвода британских морпехов. А это никак не вписывалось в их планы. Мало того что маоистам преградили основной путь отхода, они потеряли значительное количество человек, а скорость их передвижения упала в несколько десятков раз. В горной деревушке боевики сумели раздобыть всего лишь дюжину лошадей, поэтому круг вывозимой аппаратуры постоянно сужался.

Китаянка, которая непосредственно руководила отбором наиболее ценного оборудования, тоже находилась в опасном стрессовом состоянии. Время от времени она подходила к Лаутону и, стараясь выражаться как можно более сдержанно, консультировалась с ним по поводу погрузки отдельных приборов. Тот охотно отвечал, и в его действиях не читалась вообще какая-либо встревоженность.

Сюе скрупулезно перебирала жесткие диски, на которых хранилась основная информация по работе телескопа. К ее глубокому сожалению, большинство дисков были покорежены Эйерс при отходе, и восстановить их структуру было довольно непростой задачей. Но все-таки это было возможно: она рассудила, что если заказчик выделил на проведение операции такую крупную сумму, у него хватит денег и на то, чтобы нанять группу специалистов и починить эти безделушки. Тем более у них в руках оставался астроном – далеко не самая последняя фигура в деле активации радиотелескопа. Стоило также захватить хотя бы часть образцов материала, из которого было сделано покрытие телескопа – конечно, не алюминиевую чешую, защищающую телескоп от перегрева и переохлаждения, а то, что являлось основой аппаратного взаимодействия всех частей установки. Была захвачена и пара стальных тросов – они вроде и выглядели обычно, но все-таки имели некую специфику: волокна этих тросов не просто сплетались из стальных ниток, но еще дополнительно прокаливались, пережимались и разбавлялись каким-то веществом, которое повышало их растяжку и упругость.

Но самым главным, естественно, было своеобразное «сердце» телескопа – облучатель. Эта деталь была основополагающей в работе аппарата, и в случае ее повреждения или утери замещению она не подлежала. Облучатели частично собирались в лабораториях при специализированных научно-исследовательских институтах, а дальнейший монтаж проходил на заводах оборонной промышленности. Каждый из таких облучателей имел свою определенную форму и размер, свои рабочие характеристики и потребности в конкретном количестве обслуживания и питания. В связи с этим, естественно, изменялись и рабочие характеристики облучателя. Конкретно этот представитель выделялся именно своими возможностями охвата волновых полей: эта характеристика играла решающую роль в системе тотального контроля «Эшелон». Будь этот облучатель хоть немного меньше, вся надобность в его транспортировке отпала бы. Его ценность заключалась в его феноменальной мощности.

По иронии судьбы, именно в облучателе и заключалась основная проблема. Дело в том, что он был слишком велик для того, чтобы поместить его разом на одного животного. Лошадь просто не выдержала бы веса этого аппарата. Хоть с виду он был и не то чтобы таким огромным, но весил гораздо больше, чем кто-либо мог себе представить, исходя из размеров этого агрегата. А оставить его здесь – значило создать себе огромную проблему, а фактически сорвать все предприятие.

Махарджан подошел к Сюе и поинтересовался, что же им делать дальше. Шэнь приблизилась к излучателю, бегло изучила его конструкцию и пришла к выводу, что самостоятельно разобраться в этом не сможет. Тут она начала вспоминать инструкции, которая она получила в центре на этот случай, но из-за сильной нервотрепки мозги отказывались работать в режиме воспроизведения. Китаянка вернулась к Джунгу и откровенно призналась:

– Честно говоря, я ничего не понимаю в этой конструкции. Тут нужен специалист, а его у нас нет!

Предводитель маоистов даже немного растерялся от такого заявления:

– Как это нету? А как же астроном? Он же у нас главный в этой области. Так пусть и разбирается! У него все равно нет выбора.

Шэнь залилась здоровым румянцем, что придало ей еще большую привлекательность. Она поняла, что только что выставила себя перед этим неотесанным солдафоном как тупоголовая клуша, которая не может найти адекватного решения насущной проблемы в нестандартной ситуации. Она просто молча развернулась и направилась к Лаутону. Непалец довольно ухмыльнулся: наконец-то эта мегера хоть как-то подставилась. А то ее правильность и профессионализм уже начинали здорово угнетать маоистов. Командир залихватски подмигнул своим молодцам. Тем временем китаянка стояла над Лаутоном, еще не до конца пришедшая в себя после осознания столь значительного поражения своего авторитета. Она тактично откашлялась, и старик, занятый своими мыслями, наконец обратил на нее внимание.

– Скажите, вы не могли бы нам немного помочь? – начала китаянка немного издалека; ей казалось, что лобовая подача информации вообще сведет этого старика с ума.

– В чем именно? – рассеянно спросил тот.

– Нам нужно погрузить облучатель, но мы не знаем, как его разобрать. Вы ведь уникальный специалист в этой области? – Лаутон положительно кивнул. Небольшая лесть даже в такой неоднозначной обстановке придала ему своеобразного оптимизма. – Вот и отлично. Тогда, я надеюсь, вы приступите к работе немедленно?