Это моя война

Поэтому Паркинс приказал спешиться всем, кроме механиков-водителей и наводчиков-операторов обеих машин. Все прочие в пешем боевом порядке должны были незаметно атаковать противника с тыла, а потом уже, не заходя на противоположную сторону, обстреливать противника.

– Бойцы, за мной, бегом марш! – Лейтенант взял автомат на полусогнутые руки и мелкой рысью начал движение в сторону предполагаемого противника. Оба отделения последовали его примеру, а оставшиеся в БМП солдаты ждали условного сигнала для начала движения.

Глава 30

Батяня внимательно вглядывался в фигуры, маячившие с обеих сторон моста. Судя по камуфляжу и грязным полицейским шевронам, это были маоисты. Они охраняли мост до подхода основных сил, точнее говоря, транспортных средств. Майор верно оценил диспозицию сил и начал что-то высматривать со стороны скалистого склона, к которому крепились столбы, держащие мост.

– Каков твой план на этот раз? – полюбопытствовал Варенцов. Он понимал, что в голове у Батяни вызревает какая-то рисковая идея, и хотел знать заранее, что за приключение ждет их на этот раз. Однако офицер не оправдал его ожиданий, отрывисто произнеся:

– Да так… есть тут одна мыслишка.

Когда майор говорил подобные вещи, это значило, что мыслишка, пришедшая ему в голову, сулила настоящий ад всем потенциальным участникам действия с противной стороны. Дипломат знал это качество Лаврова: когда тот попадал в ситуации экстремальные, майор имел привычку действовать как настоящий коммандос. Зачастую он не считался ни с чьим мнением. Впрочем, надо отметить и тот факт, что десантник до сих пор был жив: а это значило, что боевое чутье его еще ни разу не подводило. По крайней мере, до этого случая.

– Итак, какова моя роль в твоем плане?

– Сидеть и не мешать, – отрезал Батяня. Он был полностью погружен в какие-то только ему понятные размышления и очень не любил, когда ему в этом мешали. Из боевой амуниции у него имелся самый что ни на есть минимальный набор: штурмовая винтовка «М-16» с четырьмя магазинами, две «лимонки», уцелевшая после случая в лагере часть альпинистской экипировки, а также бесполезные на первый взгляд рыбацкие принадлежности, которые Лавров предусмотрительно прихватил из машины Варенцова.

Последний же после столь резкого ответа предпочел заняться наблюдением: он взял в руки бинокль, который по непонятным пока для него причинам не входил в необходимый Батяне боекомплект, и начал наблюдение за диспозицией противника. Надо отметить, что Варенцов предусмотрительно сменил официальную дипломатическую одежду на полевую форму английской армии. Не стоит забывать, что в «случае чего» срабатывала легенда об ирландских наемниках, а это могло помочь избежать ненужных препирательств с представителями местных властей.

Офицер еще раз внимательно изучил наличествующее у него снаряжение, собрал все в рюкзак и только после этого обратился к Варенцову:

– Сиди здесь и старайся особо не светиться, – давал он наставления своему невольному напарнику. Не сказать, что Лавров был безумно рад подобной компании, но в сложившейся ситуации лишний наблюдатель был только на руку.

– Я знаю, что у тебя с собой есть пистолет. Так вот, ты его лучше сразу вынь и положи рядом. Мало ли что может случиться.

Варенцов хоть и удивился тому, откуда Батяне известно о пистолете, но не преминул воспользоваться полезным советом профессионала.

– Удачи! – осторожно пожелал чиновник. Он понимал, что в такой ситуации от майора можно схлопотать и за лишний комплимент в его сторону.

– Спасибо, – десантник подумал, что этот парень, возможно, не такой уж и плохой человек, но на дальнейшие рассуждения у него не было времени. Быстро надев рюкзак и подвесив за крепежные крюки альпинистского пояса оружие, он потуже затянул лямки, еще раз пошарил по карманам, проверяя, все ли на месте. Убедившись, что он ничего не забыл, Батяня подмигнул на прощание дипломату и скрылся за скалой. Варенцов слегка улыбнулся, продолжая наблюдение. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что внизу сейчас должно было произойти что-то такое, что никак нельзя было пропускать!

Тем временем ни о чем не подозревающие маоисты монотонно патрулировали мост. Они были малоопытными людьми в ведении реальных боевых действий на пересеченной местности и поэтому в полной мере не ощущали всей угрозы, которую таили в себе особенности окружающего их ландшафта. Они о чем-то вполголоса переговаривались. Видимо, им уже порядком надоело курсировать по этому дряхлому мосту, и они решили развлечь друг друга шутками и смешочками. Они по очереди рассказывали один другому какие-то байки, а потом оба тихо хихикали. Видимо, в этом было что-то смешное. Однако их веселье мигом бы прекратилось, знай они, что творилось в этот момент за их спинами…

План Батяни был следующим: незаметно пробраться за спиной у охранников, пролезть под навесным мостом, установить там гранату, а затем одним нехитрым движением поднять этот хилый мостик на воздух.

Первая часть задания являлась самой опасной в плане обнаружения. Майор пытался ступать как можно тише, аккуратно обходя всевозможные веточки и прочие посторонние предметы. Даже видя беспечность охраны, он все-таки не решался на пробежку по открытому пространству, прекрасно понимая, что в кустах или за поворотом может прятаться еще одна пара глаз, которая быстро выведет десантника «на чистую воду». А вот этот пункт в план совсем не укладывался.

Батяня осторожно пробирался сквозь сухие кусты. Через пару шагов открывалась почти трехметровая полоса чистого гравия, за которым следовал скалистый обрыв, который и являлся конечной целью данного отрезка пути. Лавров как можно более тихо крался среди хрупких веток и мелких камней, не создавая практически никакого шума. Достигнув конца зоны кустарника, он еще раз глянул в сторону патрульных. Они беспечно прогуливались по деревянному мосту, перетирая какую-то очередную байку. «Тупоголовые дилетанты», – злорадно подумал про себя Батяня. Эта беспечность в скором времени должна была стоить им жизни.

Десантник уже было собрался быстро перебежать от линии кустов до крутого скалистого обрыва, как вдруг услышал еще чьи-то шаги. Он затаился и стал ждать. Через полминуты перед ним браво прошагала еще пара маоистов.

«Смена, черт побери!» – недовольно скривился Батяня. Однако промедление было чревато нежелательными последствиями, поэтому он решил действовать немедленно. Как только спины в камуфляже исчезли из поля видимости, майор ползком выбрался на дорогу. Он быстро глянул направо – там двое боевиков с плохо скрываемым удовольствием передавали второй паре боевое дежурство.

Поняв, что другой шанс представится ему еще очень нескоро, офицер решил действовать без промедления. Чтобы не поднимать пыль, он немного привстал, оперся на предплечья, подобрал под себя левую ногу и стал ждать подходящего момента. Когда одна пара перекрыла другой возможность обозревать пространство того отрезка, который должен был по плану пересечь Батяня, последний что есть силы оттолкнулся и почти прыжковыми шагами побежал к краю обрыва. Долго не думая, он с ходу прыгнул в пропасть, успев зацепиться руками за скальный карниз. Один их охранников, кажется, заметил какие-то передвижения и обратил внимание своих напарников на небольшую полосу пыли, столбом вставшую там, где только что пробежал Лавров. Однако новоприбывшие, видимо, решили, что эта пыль – результат их собственных передвижений, и только посмеялись над своим товарищем.

Тем временем Батяня уже прикидывал, стоя на каменном карнизе, каким образом он может добраться до середины моста. В принципе, у него на уме вертелся только один план – зацепиться за веревочные крепления, а потом постепенно перебраться на дощатое полотно, просовывая руки в расщелины. Собственно, именно это он и сделал. Коротким и точным прыжком он достиг одной из веревок и через мгновение зафиксировал свой акробатический успех второй рукой. Риск падения был достаточно велик, но офицер имел полную уверенность в своих физических качествах, а это постоянно играло ему на руку.

Немного раскачавшись, он совершил третий, и последний в своем плане рискованный прыжок. Он должен был зацепиться за одну из досок правой рукой, а левой – за веревочную вязь, шедшую по левой стороне моста. Лавров напряг свои мышцы и совершил мощный рывок. К его огромному облегчению, кинетической энергии от раскачки оказалось вполне достаточно для того, чтобы он смог достичь своей цели. Ветер, который раскачивал мост, оказался верным помощником Батяни – маоисты, увлеченные очередной беседой, практически не заметили увеличения амплитуды раскачки моста. Однако расслабляться было рано – перед десантником лежал нелегкий путь до середины моста, где он должен был закрепить лимонку. Он начал аккуратно, но так же крепко работать руками, стараясь свести к минимуму раскачивания своего тела. Наконец двое боевиков, которые закончили дежурство, распрощались со своими камрадами и направились к ущелью. Россиянина это не слишком-то обрадовало: эти гады прошлись прямо по его рукам, причем один из них на некоторое время зафиксировал ступню на судорожно сцепленных пальцах, видимо, бросая какую-то колкость в адрес своих товарищей. Батяня сжал зубы и ругнулся про себя. Это был не самый приятный момент. Казалось, еще несколько секунд, и рука рефлексивно разожмет хватку. Однако маоист, видимо, так и не получив ответа, сплюнул и убрал ногу с пальцев. Лавров понял, что плевок угодил ему прямо за шиворот.

«Ну, сволота, я вам устрою!» – теперь, кроме государственного долга, в Батяне заиграло чувство личной мести к этим паразитам.

Варенцов, наблюдавший за всем происходящим сверху, пару раз чуть не получил сердечный удар. Мягко выражаясь, рисковые трюки Батяни заставляли обливаться его холодным потом. Однако он понимал, что этот человек слишком опытен для того, чтобы допускать глупое бравирование в подобной ситуации. Поэтому «наблюдатель» был где-то в глубине души уверен, что все пройдет гладко, хоть и жалел, что не захватил в поездку пару таблеток валидола.

Вдруг его внимание привлекло какое-то передвижение на противоположной стороне обрыва, через который был протянут мост. Дипломат с ужасом констатировал, что со стороны обсерватории к мосту приближается группа вооруженных солдат в английской форме. Он не знал, как предупредить об этом майора, поэтому ему не оставалось ничего, как устроиться поудобнее и продолжать наблюдение. Развязка была предсказуема: как только британцы увидели патрульных, они скрытно рассредоточились по склону и по команде начали массированный обстрел патруля. Оба маоиста были убиты почти сразу, так и не поняв толком, что произошло. Зато их товарищи, отчетливо услышав стрекотание пулеметов, поспешили вооружиться и начать ответную пальбу.

Через каких-нибудь двадцать секунд воздух трещал от пулеметных и автоматных очередей, время от времени его разрывали крики раненых и отчаянные команды непальцев. Те уже поняли, что попали в засаду, но, видимо, отвергали саму мысль о том, чтобы прекратить сопротивление. А под всем этим фейерверком на веревках и досках болтался Батяня. До начала масштабной бойни он успел добраться до середины моста, где веревка ближе всего опускалась к деревянному полотну моста, и теперь ему нужно было осуществить свою основную задачу – закрепить фугас. Делать это под мостом не имело смысла – веревки наверняка остались бы целы, и полного разрыва покрытия не произошло бы. Майор принял единственно верное, но с тем же довольно рисковое решение: он быстро подтянулся на веревках и, закинув одну ногу за верхние перила, перекувыркнулся на мост. Обе стороны заметили нового участника игры, но не проявили к его персоне должного интереса. И только когда Батяня достал гранату, несколько человек со стороны маоистов под прикрытием огня своих напарников поспешили нейтрализовать угрозу.

Застрелить десантника было весьма непросто: пальба по фигуре на раскачивающемся мосту, в ситуации, когда по тебе самому без перерыва ведут огонь в лоб с противоположной стороны, теряла всякую эффективность.

Тем временем Батяня не терял даром времени: он быстро прицепил альпинистскую страховку к одной из несущих веревок и ловко прикрепил гранату к деревянному полотну. Один из маоистов подбежал совсем близко, попробовав схватить россиянина, но получил увесистый удар ногой в солнечное сплетение. Батяня, использовав боевика как опору для толчка, мастерски соскочил с моста и, схватившись за страховочный карабин, начал скользить по тросу вниз. Маоист быстро оклемался и тут же увидел гранату. Он хотел было схватить ее, чтобы бросить вслед ускользнувшему десантнику, как вдруг заметил сверкание лески, привязанной к чеке гранаты. Через три секунды мост вместе со всеми находившимися на нем боевиками взлетел на воздух, а обе стороны, участвующие в перестрелке, сочли за лучшее на время уткнуться носами в каменное покрытие склонов. Дикие крики маоистов, сорвавшихся в пропасть, в бурлящий горный поток, стали достойным сопровождением всей картины апофеоза.

Глава 31

Варенцов внимательно наблюдал за всем происходящим внизу при помощи мощного бинокля. После того как он увидел приближающихся «томми», его объективы курсировали преимущественно между левым и правым берегами обрыва. Заметив, как Батяня взобрался на мост и стал фиксировать гранату на деревянном полотне, дипломат не на шутку взволновался – под такими шквальным огнем майор вполне может быть ранен! Но это еще полбеды: вдруг к Батяне бросился один из маоистов, а за ним еще человека четыре. Они явно имели своей целью сбросить майора вместе с гранатой с моста. Вот один из них вырвался вперед, но тут же отлетел от Лаврова, который сам выпрыгнул с моста и, видно, при помощи альпинистского троса стал спускаться на дно обрыва. Почти сразу за этим последовал оглушительный взрыв, и даже Варенцов, находящийся в относительно безопасном месте, счел за лучшее укрыться от летящих во все стороны смертоносных осколков. Когда же он снова приложил бинокль к глазам, то перед его взором предстала следующая картина: взорванный и развалившийся на две части мост, причем Батяни нигде не было видно, а кусок троса болтался на одной из сторон рухнувшего перекрытия. Британские «томми» начали массированный обстрел совершенно деморализованных маоистов, которые пытались отступать, но валились, как подкошенная трава.

Эта бойня продолжалась недолго: большинство маоистов было уложено на месте. На руку британцам сыграл и тот факт, что взрывом выбросило часть моста в сторону боевиков, из-за чего у них было ранено несколько человек, и вообще на пару секунд они лишились возможности боевого ориентирования. В этой ситуации опытным английским стрелкам не составило никакого труда перебить всех маоистов, которые по тем или иным причинам оказывались в зоне их видимости.

Варенцов опустил бинокль и помассировал уставшие глаза. Что же случилось с Батяней? А что, если он погиб? Ну, нет, это было бы уже слишком. О таком не хотелось даже думать. Не стань майора, и весь план Варенцова полетел бы в тартарары. Дипломату больше ничего не оставалось, как сидеть и продолжать наблюдать за происходящим внизу.

Англичане уже прекратили огонь и начали визуально прощупывать местность в поисках укрывшихся боевиков. Они понимали, что из-за взрыва моста маоисты лишены связи с внешним миром и фактически отрезаны от своих главных сил. Бежать им некуда, так что они рано или поздно должны сделать свой выбор: либо сдаться подобру-поздорову, либо быть застреленными и навеки упокоиться на дне этого ущелья, как и большинство их товарищей.

Варенцов внимательно осматривал всю обозримую местность. Ни следа Батяни! Чем дальше, тем больше это его очень тревожило, и он раз за разом пытался найти хоть какое-то свидетельство присутствия Лаврова. И опять пусто. После безуспешных поисков и недолгого ожидания дипломат справедливо решил, что ждать здесь – бессмысленно. Тем более, у них на случай незапланированного разброса был разработан запасной вариант – они должны встретиться у машины в назначенный час, ближе к утру. Поэтому сотрудник посольства принял здравое решение о том, что на данный момент разумнее всего было бы ретироваться. Ведь если «томми» обнаружат его здесь, вооруженного пистолетом и с биноклем в руках, вряд ли ему удастся убедить их, что он – просто русский турист в английской форме. Тем более, дипломат являлся официальным представителем Российской Федерации в Непале, а значит, любые разборки с его участием – это вопрос престижа не только его как личности, но и целой страны, стоящей за его плечами. Поразмыслив подобным образом, Варенцов заткнул пистолет за пояс и начал быстро спускаться по пологой горной тропинке к условленному месту встречи.

Тем временем англичане, удостоверившись, что живых бандитов на противоположном берегу не осталось, приняли решение о возвращении к месту разборки завала с целью доклада вышестоящему начальству. Так как мост был разрушен, то их миссия по его охране теряла всякий смысл. Кстати, Варенцов тоже обратил внимание на этот факт: ведь из-за отсутствия моста маоисты не смогут осуществить план обходного отступления. Значит, им придется столкнуться с британской заставой. А это было ему только на руку.

Глава 32

Наверху еще тлели остатки подвесного моста, а внизу бесновались могучие воды глубоководной горной реки. Из бурного речного потока, протекающего по дну скалистого ущелья, неожиданно показалась рука. Следом наружу мигом выскочила и вторая, а за ней – и все тело. Это был Батяня, уже во второй раз за эти дни чудом оставшийся в живых. Несколько мгновений после взрыва он пребывал в полубессознательном состоянии, однако могучее здоровье не позволило ему утонуть. Майор быстро пришел в сознание после небольшого сотрясения, которое он, видимо, схлопотал от взрывной волны.

Он собрал все свои оставшиеся силы в кулак и начал грести к кромке скалистого берега. Через несколько минут отчаянной борьбы с мощным потоком десантнику все-таки удалось выбраться на берег. Он выполз на четвереньках из бурного горного потока и, почти отключаясь, растянулся на холодном камне, восстанавливая ослабевшие силы.

Прошло не меньше часа, прежде чем Батяня начал приходить в себя. По мере того как к нему возвращалось сознание, он начинал вспоминать все, что с ним случилось. Он вспомнил, как взрывом его буквально швырнуло в воду. Затем он вспомнил и то, как боролся с чудовищным водным потоком и в ходе этой борьбы, вероятно, потерял все свое оружие. Но все ли? Офицер медленно и осторожно ощупал свои карманы. Ведь что-то у него должно было остаться! Так и произошло – при нем все еще оставались стропорез, до ужаса бесполезный в сложившейся ситуации, и одна граната.

– О, вот это дело! – выдавил из себя Батяня. Он сказал это вслух по нескольким причинам: во-первых, чтобы понять, цела ли у него челюсть и насколько; во-вторых, чтобы удостовериться в том, что он до сих пор нормально слышит. Короче говоря, путем произнесения столь незамысловатой фразы он безошибочно диагностировал легкое сотрясение мозга без особых осложнений на челюсть и уши. И это не могло его не радовать! Он потихоньку перевел свое тело из лежачего положения в сидячее и стал вспоминать, что ему надо делать дальше. Да, сотрясение было весьма ощутимым. В принципе, долго думать ему не пришлось: ближайшими и самыми главными целями являлись уничтожение радиотелескопа и эвакуация астронома из обсерватории. Еще немного посидев на берегу, Лавров встал и направил свои стопы по направлению к предполагаемому выходу из ущелья. Мозг работал уже в более-менее приличном режиме, и теперь майор мог свободно соображать и просчитывать несложные логические операции.

Приходя в себя, он вспомнил, в какой стороне находится обсерватория, а некоторые естественные ориентиры помогали ему более точно ориентироваться по сторонам света. Благодаря своей замечательной фотографической памяти Батяня без проблем восстановил в голове виртуальную карту местности и теперь уже уверенно зашагал в том направлении, где совершенно точно находилась обсерватория. Он пока не очень-то задумывался над тем, каким образом ему удастся реализовать свой план диверсии, будучи вооруженным только стропорезом и гранатой. Однако не это было важно: важно было добраться до обсерватории. А уж там он что-нибудь да придумает!

Десантник довольно долго пробирался по скалам в выбранном направлении. Через пару часов он уже даже слегка засомневался, правильный ли он сделал выбор. Однако пути назад у него уже не было, и он уверенно продолжал карабкаться по горным склонам и выступам. Он каждую минуту сражался сам с собой, чтобы не сесть и не заснуть. Усталость, взрыв и прочее давали себя знать. Некоторое время ему казалось, что он вообще пребывает не в этом мире, а в каком-то другом, который находится выше поверхности скал и горных троп. Он как будто бы наблюдал за всем происходящим со стороны. Такое состояние обуславливалось дикой усталостью и небольшими, но многочисленными ушибами, которые он получил, сорвавшись в пропасть. Но Батяня не сдавался. Он понимал, что если сейчас остановится и поддастся своим слабостям, то все, что он пережил за эти часы, будет напрасно. А проигрывать он не привык. За всю дорогу он сделал только один привал. Да и то для того, чтобы потуже затянуть свою амуницию. Что-то ему подсказывало, что в обсерватории его поджидает немало сюрпризов, и Лавров предпочитал быть подготовленным к ним заранее.

Батяня уже не помнил, какое расстояние ему пришлось прошагать, как вдруг окружающие его скалы начали приобретать какие-то более знакомые очертания. В однообразной горной гряде он, неожиданно для себя, начал выделять какие-то узнаваемые места. «Дежавю», – поначалу подумалось ему. Конечно, если нормальный человек пройдет такой путь без карты и компаса под рукой, да еще и находясь в подобном ему сомнамбулическом состоянии, ему вполне может причудиться, что его окружают какие-то знакомые места. Однако это впечатление не было обманчивым. Пройдя еще примерно двести метров, Лавров вышел к небольшому скальному карнизу. Он располагался метрах в двадцати справа от того места, с которого майор вел наблюдение в первые часы после высадки. Перед ним простиралась низменность, и невдалеке ясно угадывались очертания корпуса обсерватории.

«Ну, вот ты и на месте», – подбодрил себя Батяня. Но тут он заметил, что на базе творилось что-то невразумительное. По всей территории станции рассыпались маленькие угольки пожара, а ближе к зданию обсерватории находился, видимо, очаг возгорания. По цвету пламени офицер примерно определил, что температура горения этого материала схожа с температурой плавления металла, совершенно явственно понимая, что в его отсутствие здесь произошло много такого, о чем ему стоило бы знать. Поэтому его первоочередной задачей на данный конкретный момент было непосредственное ознакомление с ситуацией внизу. Именно тут майору и пригодился стропорез, который он приспособил под функциональный заменитель страховочного альпинистского ледоруба. Спустившись таким образом в долину, он осторожно пробирался к территории базы, с удивлением замечая, что усталость будто бы рукой сняло. Перед лицом неизвестной опасности весь его организм разом мобилизовался, и Батяня уже чувствовал здоровый тонус в своих мышцах.

Пробираться по этой местности ему было уже не впервой, так что к ограждению обсерватории он подошел совершенно незамеченным. Однако на этот раз майор не собирался лезть через забор: он отлично помнил, каким грандиозным фиаско чуть было не закончилась его прошлая попытка. Тем более что пропускной пункт обсерватории был еще в прошлый раз уничтожен его собственными усилиями. Помня примерное расположение огней, майор был уверен, что абсолютное большинство находящихся на базе людей было занято тушением пожара. К его счастью, все места возгорания находились на противоположной стороне от бывшего КПП, и поэтому он без особых проблем преодолел развороченный блокпост. «Неплохо же я его раздолбал!» – не без гордости подумал десантник. В глубине души он был человеком исключительно конструктивным, но иногда не пропускал узаконенной возможности сровнять чего-нибудь с землей или, на худой конец, просто взорвать какую-нибудь нехитрую постройку.

Проникнув на территорию базы, Батяня благоразумно залег недалеко от ограды, вне досягаемости источников света. Он успел ухватить краем глаза, что несколько прожекторов было выведено из строя. Видимо, здесь произошел взрыв. Однако, что именно взорвалось и кто был его инициатором, пока было неизвестно. По крайней мере, майору.

Тем временем вся обсерватория была охвачена предпаническим состоянием. Мало того что люди не успевали с погрузкой, так некоторых еще и пришлось откомандировать на тушение локальных возгораний. Облучатель, к великому разочарованию Джунга и китаянки, был разворочен и восстановлению, по всей видимости, не подлежал. Паника была вызвана тем, что ситуация со всех сторон грозила опасными осложнениями. Еще одна из множества задержек все уверенней и уверенней сокращала шансы маоистов на успешное спасение. Разведчики, которые недавно посетили район обвала и чуть-чуть не были застрелены снайперами англичан, доложили, что «томми» успешно продвигаются сквозь завал и в скором времени совсем его расчистят. Мало того, трое израненных боевиков из охраны моста принесли весточку, что объект их охраны полностью уничтожен, а весь штат охраны, кроме этой троицы, погиб при защите моста. Буквально через несколько минут один из них отошел в мир иной, а от оставшихся двух толку было мало, учитывая, что они уже и на ногах-то не стояли. Теперь у Джунга было двоекратное «превосходство трупов над живой силой». И это его, мягко говоря, совсем не радовало.