Предназначенная демону

Если свод очаровывал своей красотой, то от вида ритуально зала в жилах стыла кровь. Для ритуала было почти все готово, жрец заканчивал писать символы. В центре зала начертан магический круг. Внутри самого большого круга он нарисовал пятиконечную звезду. В ней —круг поменьше с такой же звездой в центре. На лучах большой звезды стояли на коленях опустив головы и скрестив руки пять мужчин-пленников, из одежды на них были только черные брюки. На их телах начертаны темные руны явно чем-то острым. Раны кровоточили, а сами символы источали черные блики. Сложно сказать живы они или под воздействием жреца, стояли неподвижно.

На внутренних углах звезд горели черные свечи. В центре, зловеще источая всполохи магии, словно наэлектризованный, возвышался паря огромный артефакт. Жрец заканчивал наносить символы по внешнему магическому кругу. Я не очень разбираюсь в магии, но отчетливо почувствовала, как от символов веяло чем-то древнем, темным и смертоносным. По коже побежали мурашки, маг писал их не чем-нибудь, а кровью.

Вслед за мной в зал ввели пленника, закованного цепями. Взглянув на него, мое сердце забилось чаще. Я узнала его. Мой суженный!

Глава 31

Демон! Высокий, широкоплечий, с мощным торсом, из одежды на нем были только тканые брюки, видавшие жизнь. Длинные, густые смоляные волосы, отливающие сталью, спадали ниже плеч спутанными прядями. В районе левой ключи красовалась татуировка, такая же, как на моем плече. В его глазах застыла безграничная боль, а их вишневый цвет притягивал. Я не могла отвести взгляда. Забыла, как дышать. Он слабо улыбнулся уголками губ всего на мгновение и отвернулся. Опустил голову.

От досады захотелось плакать. Глаза заволокла пелена слез. Почему он отвернулся? Я не понравилась ему? А когда Сельфида подошла к нему, томно смотря, душа заныла. Она нежно коснулась кончиками пальцев его щеки, подбородка, что-то нашептывая. Провела по шее, дошла до ключицы и резко отдернула руку, словно обожглась.

– Откуда? Ее раньше не было? – ее голос дрожал от ярости.

Она перевела взгляд на меня и посмотрела так, умей им испепелять, то от меня не осталось бы и мокрого места. Ее лицо исказилось, в мановение ока оказалась возле меня, нервно тыча пальцем.

– Ты! Ты! Ты его не получишь! Он мой! Слышишь? Мой!

Все же эмоции есть! Избирательно, но есть. Видимо она права, магия демона на нее действует так, что оживает рядом с ним. Никакая она не армида, просто бездушная стерва. Дочь убила из отчаяния. Это нисколько не оправдывает ее, но хотя бы теперь понятен поступок.

– Сельфида, успокойся!

Жрец тут же оказался возле нас, развернул ее к себе, хорошенько встряхнув.

– Но, дядя, посмотри, – вырываясь из его захвата рук, она указала на наши татуировки.

– Прекрасно. Тем лучше для нас.

Она хватала воздух ртом, не находя что ему сказать.

– Подумай. Она его пара. Когда ты овладеешь ее телом, душа умрет и ослабит демона. Мне легче будет подчинить его и завладеть им. Понимаешь теперь?

– Кажется да.

Глаза Сельфиды безумно заблестели, она ликовала. А вот я испугалась не на шутку. Мою душу собираются убить. Убить душу! Нет! Я не хочу умирать! Не так!

– Я закончил. Нам пора начинать!

Он взял меня под локоть и повел в центр звёздного круга меж коленопреклоненных. Перед нами из ниоткуда материализовалась невысокая женщина, также одетая в черное с капюшоном, прикрывающим ее лицо. На подносе, который она держала в руках, стояли два флакона из резного стекла. Один из флаконом жрец подал Сельфиде, а второй протянул мне.

– Пей! – приказал он.

Я, повинуясь его внушению, выпила содержимое. Жидкость обожгла мое горло, и я чувствовала, как медленно она растекается по венам. Досада от роли безвольной куклы душила. Даже не заметила в какой момент слезы потекли ручейками по моим щекам. Ну хоть что-то, что они не могут подчинить.

Сельфида залпом выпила содержимое своего флакона. От того как она скривилась, стало понятно ее зелье не менее противное.

– Умница девочка! – похвалил ее жрец, – Помнишь все?

– Да! У меня минут 30 на захват и подчинение ее души.

Ее голос каждым словом становился все тише и тише. Она покачнулась, жрец ее подхватил и уложил с права от магического кристалла-артефакта.

– Дядя! Я умираю?! – ее глаза были расширены от ужаса, она явно не ожидала подобного.

– Да! Моя хорошая, не бойся. Все так и должно быть. Это тело тебе больше не понадобится.

Слушая их, я не сразу осознала, как меня уложили рядом с Сельфидой, по другую сторону кристалла. Жрец еще что-то говорил ей, но от появившегося шума в голове больше не могла различать слова. Он взял ее ладонь и с помощью атаме начертал на ней какой-то символ. Развернулся ко мне и проделал тоже самое. Соединил наши ладони и из кристалла потекла магия к нашим ладоням, заполняя наши тела.

– Девочка моя! Помни, я в тебя верю. Скоро встретимся, – в словах жрица звучала нежность и что-то более глубокое.

Перед глазами плыло. Я уже не различала их лиц, только размытые образы. Но сколько он вложил надежды в последнюю фразу расслышала. Кем бы не был жрец, он любит ее. По-своему, но любит. Она дорога ему. Видимо все зло, совершенное им, было и ради нее тоже.

До моего затуманенного разума стали доходить звуки суеты, борьбы. Я отчетливо услышала родные моему сердцу голоса. Ощутила их волнение. Возликовала. Меня освободят. Мне хотелось крикнуть во все горло, что я здесь. Как же я скучала. Как мне не хватало их сильного и надежного плеча. Стоило зародиться лучику надежды, как вдруг в районе солнечного сплетения появился мертвенно-холодный сгусток. Он стал растекаться по венам убивая все на своем пути. Поглощая меня.

***

Саргата́мас, собрав в кулак всю силу воли, отвел от Ады взгляд. Ему нужно свою тьму сдерживать, как можно дольше. Тьма окрепла раньше него, почуяв рождение на́ири. Потянулась к ней сквозь меж мирное пространство и поставила якорь-маячок на крохотном плечике девочки, чтобы впоследствии притянуть к нему.

Заковав в антимагические цепи Сельфида не учла одного, их блокирующее свойство постепенно иссякало. Я его, Тамаса, смирение было лишь игрой. Он ждал своего часа постепенно восстанавливая магическую силу.

Второй ошибкой Сельфиды было призвать его на помощь в спасении внука, Верлиана. На его удачу ее дядя отсутствовал, иначе бы раскрыл замысел и прервал ритуал, а она в панике за свою жизнь ничего не заметила. Тамас спас внука ненавистной ему женщины не из альтруистических чувств. Это была фантастическая удача, шанс от которого он не мог отказаться. Спасая Верлиана, он связал себя с ним узами братства. Сделал своим резервуаром, чтобы в один прекрасный день воспользоваться его силами.

Окрепнув после ритуала, Саргатамас стал отправлять тьму разведывать обстановку, накапливать силы, готовиться к нападению. Однажды тьма сообщила ему не очень приятную весть, Верлиан пара его наири. За что боги карают его так? Неужели он мало страдал? Почему связали ее ни с кет-то, а с ненавистным Верлианом? То, что у его наири есть еще один истинный Тамас понял еще много лет назад, коснувшись души Илейн. И эту же печать тьма обнаружила, коснувшись маленькой девочки. Он за это время успел смириться с тем, что будет не единственным у наири, но Верлиан это явный перебор.

Когда мерзкий прислужник Сельфиды совершил покушение на Аду, Тамас усилил ярость и отчаяние ненавистного побратима до абсурда. При этом стал вытягивать его магию и энергию, восстанавливая свои силы более ускоренно. Но подкосило его то, что мерзкий прислужник смел прикасаться к его единственной, обидеть ее. Так увлёкся своим восстановлением, что непростительно опоздал, пришел не вовремя. Да, он покарал мразь, причинившую боль его единственной, насильно забрал страдания у своей наири. Но, все же опоздал. Опоздал, и теперь, даже ценой своей жизни, просто обязан освободить ее. Жаль, не может время отмотать назад или хотя бы стереть память, чтобы уменьшить ее страдания.

Тамас не в силах изменить то, что было, но в состоянии вызволить свою наири. Сейчас, для начала, важно спастись самому. А то, что он будет делать с третьим лишним своей нареченной, решит позже.

Демон выругался сквозь зубы, стоило Сельфиде подойти и коснуться щеки. Гадина, державшая столетьями в плену, так и не утратила надежду заполучить его. Ее ласки обжигают, кожа горит от прикосновений ненавистной женщины. Он вынужден изображать покорного и безмолвного, лишь бы не спугнуть удачу, но каких усилий это ему стоит.

– Мой! Уже совсем скоро, всецело будешь мой! – томно прошептала она.

Ее пальцы собственнически прошлись по подбородку, шее и остановились на ключице. Она с воплем отдернула руку.

– Откуда? Ее раньше здесь не было? – яростно возмутилась.

Тьма! Опять своевольничает. Мало того, что скинула морок с татуировки, так еще и обожгла гадину, давая понять, что больше не будет подчиняться ни демону, ни ее терпеть. Тьма сделала свой выбор – наири!

– Ты! Ты! Ты его не получишь! Он мой! Слышишь? Мой! – угрожает мерзавка наири.

Тьма хотела было вырваться из-под контроля демона, но он удержал ее. Справился. Не сейчас. Время еще не пришло. Нужно понять замысел гадины и ее покровителя. Они слишком осторожны. Вынашиваемые планы держат в строжайшей тайне. Что? Что он говорит?

– Подумай. Она его пара. Когда ты завладеешь телом, ее душа умрет и ослабит демона. Мне легче будет подчинить его. Понимаешь теперь?

Ах, вот оно что! Не бывать этому никогда. Демон понял, настал его час!

До заточения, путешествуя по мирам, Саргатамас знакомился с новыми народами, постигал их знания и обычаи. Попав в плен к Сельфиде, понимал, она не настолько сильна в магии, чтобы удержать такого, как он. Его, одного из сильнейших демонов, мог пленить только такой же сильный маг. Джалрес, ее дядя, был именно таким, а еще коварным и дальновидным.

За более семьсот лет он сменил ни одно имя, завладев телом очередного несчастного. Удивительно, Джалрес до сегодняшнего дня всегда выбирал своего ближайшего родственника. Что же изменилось? Зачем ему Сельфида в новом обличии?

Глава 32

Саргатамас, путешествуя по мирам, однажды имел счастье попасть в одну из древнейших библиотек. Там он читал в манускриптах о магии захвата и подчинения чужого тела, чтобы жить вечно, не умирая.

Маг готовит в течении нескольких лет снадобье, состоящее из эликсира жизни и смерти. Чтобы их приготовить нужно погубить не одну живую душу. Чем сильнее жертва, тем выше будет проводящая сила эликсира. Маг должен испить эликсир смерти, а его цель эликсир жизни. Тело мага умирает, освобождая душу. Душа по энергетическим каналам попадает в новое тело, которое всего лишь временно парализовано. За определенное время нужно найти душу-жертву, захватить и убить. И все, тело подчинено.

У демона мало времени. Больше медлить нельзя. Нет смысла рвать цепи, они для него сейчас не более чем пустые куски металла. Пока Джалрес отвлечен ритуалом, демон осторожно установил полог тишины и направил на одного из стражей свою тьму, а на горло второго накинул цепь и затянул со всей силы. Стражи, не ожидая нападения, вначале не оказали отпор, но довольно быстро пришли в себя и оказали сопротивление.

Тамас чувствовал, как его тьма ликовала, расправляясь со своей жертвой. Долго, очень долго она бездействовала. Тьма, как порождение хаоса, привыкла быть свободной и своевольной. Не всегда подчинялась даже хозяину, требовала считаться со своим решением даже его. Заточение угнетало тьму. С каким же упоением она отправлялась на разведку, когда выдалась такая возможность. При этом всегда была осторожна и проявила несвойственную ей покорность, не желая привлечь внимание к демону. Приворовывала страхи и страдания, питаясь как низшее порождение, но теперь с этим покончено. Она свободна!

Пока демон боролся со своим противником, тьма своего выжигала изнутри. Заставляя за доли секунд пережить все страхи, мучившие жертву, испытать всю причиненную при жизни им боль. В агонии стражник кричал громко, истошно, постепенно затихая, его стоны становились все слабее и тише. При этом тьма насыщалась и восстанавливала свою мощь. Справившись с порученным заданием, тьма покинула обмякшее, бездыханное тело и направилась на помощь хозяину.

Демон почти справился со стражем, но позволил тьме завершить начатое, утолить многовековой голод. Он сбросил мешающие цепи и медленно направился к Джалресу, а тьме приказал убрать помеху в виде адептки.

Жрец взял ладонь наири и с помощью атаме начертал на ней символ врат для перехода души-захватчика. Соединил ладони двух женщин и из кристалла потекла магия по ним, заполняя их тела.

Раньше Джалрес с помощью артефактов вытягивал магию из демона и напитывал ею кристалл-активатор. Он видел, что магия иномирца уникальна и удивительна. Только с магией Тамаса наконец-то смог совершить свой первый переход в новое тело, она оказалась прекрасным проводником при захвате нового тела. Усиливала действие эликсира жизни.

Джалрес заметил приближающегося демона, но инферналы преградили ему путь. Они никого не впустят и не выпустят из круга без приказа создателя. Жрец направился к Тамасу, покидая магический круг. Здесь он сделал все, от него зависящее до конца. Теперь Сельфида должна оправдать возложенные на нее надежды. Только от нее зависит исход, сможет справиться с душой объекта или нет.

– Я не ошибся в тебе! Так даже интересней. Победить равного себе – это истинное наслаждение!

– А не рановато говорить о победе, Джалрес?

– О-о-о! Ты даже помнишь мое настоящее имя? Не скрою, польщён. Как же давно меня так никто не называл.

– Не жаль сына? Внука? Кто еще был?

– Нет! Они были слабы и отдали души во имя высшей цели.

– Отдали? Ты их убил! Любовь и доверие, по-твоему, слабость?

– А ты считаешь иначе? Если бы не появились чувства к той девушке, истинной? Как ты ее называл? Наири?

Демон до сих пор хранил в душе хрупкий образ Илейн. И только мысль о возмездии вернула его в реальность, породила жажду мести, даровала силы бороться за жизнь.

– Каким она тебя сделала? Поверженным! Слабым! А помнишь каким был до нее?

– Ее вины нет в том, что вы с Сельфидой оказались подлые и бездушные твари!

– Рядом с ней ты стал слепцом. Отключились инстинкты борца, утратил осмотрительность и внимательность, за это и поплатился. Вот спустя столькие года заточения ответь мне, она стоила этого?

Демон не ответил. Слишком хорошо узнал соперника за годы заточения. Больше не позволит загнать себя в ловушку, тем более тьма уже благополучно покончила с адепткой и потихоньку подбиралась к жрецу. Но что это?

– Молчишь. Сожалеешь, – по-своему истолковал жрец нежелание отвечать, – По мне любовь и истинность сильно переоценивают. Влечение, чувства, порывы, излишняя эмоциональность, страстность ведут к жертвенности, драматизму, уязвимости и слабости. Мне это совершенно не нужно. Разум, прагматизм и четкий расчет – вот залог успеха в достижении цели.

– Боюсь в этот раз ты просчитался. Не до оценил истинность. Своими руками убил ту, что все годы была предана тебе.

– Нет! Сельфида сильна, ей ничего не стоит уничтожить какую-то девчонку.

– Эта девчонка теперь не одна. Она под защитой моей тьмы и с даром богини.

Джалрес проследил за самодовольным взглядом демона. Фигуры двух женщин окутала черно-золотая дымка, словно в кокон. Сельфида на глазах стала меняться. Из красивой молодой женщины за пару минут высохла до неузнаваемо-обезображенной морщинистой старухи. Еще пара мгновений и только горсть праха да тлеющее платье остались от нее.

Сквозь дымку стали появляться золотые лозы с черными шипами. Они росли, тут же удлинялись до самого кристалла, возвышались и сплетались, образуя под ним купол вокруг Аделии.

– Что это такое? Как ты смог пройти сквозь контур?

Джалрес испытал ужас и не смог его скрыть. Сельфида. Его Сельфида мертва. Тела никогда ранее не превращались в прах.

– Я? – демон наигранно удивился, при этом не скрывал удовольствия, – Здесь я совершенно не причём. Да и когда бы? Мы ведь с тобой сейчас мило беседовали. Вот этих, каюсь, я, – попытался изобразить сожаление, смотря на обезображено-искореженные тела стражей, – а вот тварь хотел придушить самолично, жаль не успел, – процедил сквозь зубы.

– Смеешь издеваться надо мной ублюдок! – взревел жрец.

Он, в нескрываемой ярости, обезумевший провалом, бросил один, следом другой мощные энергетические заряды в демона, но они не долетали до цели. Словно мыльные пузыри лопались искря, всего лишь от легкого движения пальцев.

– КАК? – он был обескуражен, ошеломлен догадкой, – КОГДА?

– Достаточно давно, чтоб вернуть свою силу и дать тебе отпор. Ждал подходящего момента.

– Если подумать…

Жрец на некоторое время, размышляя, замолчал. Скрючился. Его фигура, не смотря на внешнюю молодость, и взгляд выдали сейчас в нем древнего старца.

– … есть пару способов, как ты мог вернуть силу, но как ты изменил ритуал?! – его глаза горели безумием и злобой, – Все давно отлажено и должно было пройти четко по плану. Даже больше скажу, мы подстраховались. Напитали артефакт душами истинных пар, чтобы новые мы были для всех истинными. Это должно было объяснить твое… нет, мое появление. У нас даже была заготовлена легенда, объясняющая нашу с Сельфидой гибель. Тела никогда не превращались в прах. Никогда! Понимаешь? Как? Как ты это провернул?

– Я же сказал уже – это не я! Твои марионетки, – кивнул в сторону инферналов, – даже мою тьму не пропустили через барьер.

– Не верю! Я знаю на что ты способен. Твоя сила безгранична. Если бы не твоя наири не стоял бы ты сейчас передо мной. Не раз видел, как Сельфида пила твою магию и ты не испытывал даже легкого недомогания, в то время другие становились, как она сейчас, горсткой пепла. Твоя магия не раз служила прекрасным катализатором.

– Я тоже питался ею. Ее гневом, злобой, отчаянием. У нее преобладали только такие чувства и то редко. Не было в ней ни капли любви, радости, нежности или сострадания. Только во время секса экстаз и упоение дополняли коктейль ее эмоций. Но мне этого было мало, моя тьма была на грани. Голод. Вот причина, по которой вы пленили меня.

– Так это ты разделался с Ильсором и его дружками? – догадался жрец.

– Я! – демон не стал отрицать, – Но их было бы мало для восстановления сил. Я подпитывался через Верлиана.

– А он то каким образом тут?

– Сельфида тебе не рассказала о своем промахе?

Тамас ликовал. Пока жрец сокрушался провалом ритуала, тьма питалась его чувствами, подпитывая хозяина, увеличивая магический резерв.

– О чем ты?

Джалрес, несмотря на привычную сдержанность и хладнокровие, не смог сдержать ужас того, что что-то упустил, не все прошло под его контролем.

– Она всего лишь неудачно провела ритуал разрыва связи своего внука с его истинной, и он был в шаге от бездны.

– Нет! Вот дрянь! Скрыла свой провал от меня.

Осознание, насколько давно все шло не по его плану, принятие провала, его подкосило.

– Дай угадаю! Эта дура обратилась за помощью к тебе, – нотки отчаяния все же вырвались.

– Да! – демон злорадствовал. – Я связал себя с Верлианом братской связью и питался им. Он в отличие от Сельфиды очень эмоционален, было чем поживиться, – издевательски протянул, добивая откровением.

– В отрыв, после похищения Ады, он по твоей милости ушел, – Джалрес не спрашивал, утверждал с отстраненно-потухшим взглядом.

– Да! – снова согласился демон, – через него я питался чувствами его жертв, его яростью и отчаянием. Он слишком слабым сосудом оказался, не на долго его хватило. Но мне этого достаточно, чтобы уничтожить тебя, – самодовольно заявил Тамас, направляя в жреца энергетический шар способный уничтожить нескольких.

Глава 33

Черный ядовитый сгусток медленно растекался по моим венам, обжигая и причиняя нестерпимую боль изнутри. Меня схватила неведомая сила и закружила в своем вихре. Я попыталась сопротивляться ей, но чем больше пыталась, тем сильней меня сжимало и затягивало, кружа вихрем. Потоками меня несло с невероятной скоростью. Внутри воздушного столба стоял такой гул, что заложило уши. Паника нарастала с не меньшей скоростью, стало трудно дышать. Вихрем меня сначала несло вверх, а потом резко с неимоверной силой стало затягивать внутрь потока.

– Вставай! Скорее, у нас мало времени! Ну, давай же!

– ОЙ!

Очнулась от того, что меня, откровенно говоря, кто-то больно клевал. Открыв глаза, я увидела Феникса и восхитилась, забыв о боли. Более прекрасное создание я даже представить себе не могла. Она была красива. Огромная, с человека ростом, изящная, лапы длинные, как у цапли. Окрас ослеплял своей красотой и невероятными переливами. Ярко-желтое оперение с огненно-красными крыльями. Глаза сияли словно два сапфира, изливая желтый свет. Прямой клюв.

– ОЙ! – она меня снова клюнула, – больно же!

– А нечего тут лежать и меня рассматривать в то время, как, между прочим, тебя хотят убить. Да! Да! Нечего на меня так удивленно смотреть! Вставай! И поживее давай.

Я подчинилась ей. Или себе? Я же феникс?

– А почему я раньше тебя не видела? – спросила у нее, поднимаясь на ноги и отряхивая подол сорочки.

– Раньше, во-первых, нужды не было, а во-вторых, я часть твоей души, то есть тебя. Ты часто лицезрела свою душу?

Я отрицательно помотала головой.

– Вот поэтому и меня видеть не могла.

Птичка грустно вздохнула.

– В мире, где ты родилась, магии почти нет. И угораздило же создателям тебя туда отправить вместе со мной.

В ее глазах отразилась такая сильная боль, которая отозвалась и во мне.

– Это я сейчас такая, красивая, – она демонстративно расправила крылья, концы которых заиграли искрами пламени, – а раньше, без слез не вспомнишь, печальное зрелище было. Перья блеклые, реденькие, почти без оперения. Магии хватало только на существование в оболочке. Ну то есть в тебе. Я постоянно голодная была.

– Н-да. И если ты так всполошилась, я так понимаю, нас ждет что-то страшное. Ты что-то говорила, меня хотят убить?

– Все верно. Тебя – Душу.

– Подожди! Я что-то запуталась. Я – Душа?

– Боги! За что мне в напарницы столь бестолковая Душа досталась! – птичка закатила глаза, – Да! Да! Наша материальная оболочка совершила не поправимую глупость, выпила какую-тодрянь и сейчас она в отключке. Ее воздействие нацелено на тебя, Душа. Тебя хотят захватить! Но ты непростительно бездействуешь! – возмущенно, яростно на меня кричала Феникс. – Ты хоть и бестолковая, но добрая, светлая и чистая помыслами. Я не хочу с тобой расставаться. Та, что идет тебя захватить, другая. Она злая, грязная, черная. Посмотри вокруг. Что видишь?

Я огляделась. Сиренево-лиловая дымка стелилась, искря разноцветными огоньками. Сверху была лазурно-желтая дымка с белыми всполохами. Возле нас с Фениксом заметила фантастический цветок, как раз там, где я лежала. Он словно живое пламя, языки которого игриво подрагивают. Вместо листьев короткие, черные, но острые шипы. Вспомнила! Я однажды видела его!

– Вулканический цветок!

– Да! Ашиа! Дар богини. Это единственный наш с тобой шанс противостоять ей, – она кивнула в сторону.

Я проследила за ее взглядом и испугалась. К нам приближалась черная бесформенная масса, позади нее все меркло, становясь серым, блеклым и безжизненным. Я поежилась от страха и прижалась к Фениксу. Ее тоже потряхивало.

– Что будем делать? У тебя есть план? – поворачиваясь к ней, с надеждой спросила.

Птичка молчала, ошарашенно смотря на меня. Мне даже показалось, что у нее нервно дернулся глаз.

– Ты хочешь сказать, что заполучила цветок и не знаешь, – с натягом проговаривая слова, – как им пользоваться! – закончила она истерично крича.

Вздрогнув от такой резкой перемены, попятилась назад. Ай! Меня уколол шип ашиа. Ну что за день такой, то клюют, то колют.

– Да! Не знаю я, как им пользоваться. Не знаю! – от отчаяния тоже стала кричать на нее. – Мне еще проклятие предстоит снять. И снова – да, я не знаю как!

Слезы заволокли глаза. Это в сказках хорошо, иди туда не знаю куда, принеси то, не знаю что. И все само собой разруливается. А мне? мне что делать? Черная масса приближалась все ближе и ближе.

– Не реви! – пригрозила мне феникс, – Будь открыта. Все знания внутри тебя. Доверяй своей интуиции. Слушай свое сердце.

– Не верь глазам своим. Не верь словам. Смотри дальше, смотри глубже, – всплыли в памяти наставления Аркешхана.

– Все верно! Не такая ты и безнадежная, как вначале показалось. Справишься!

Мне б ее уверенность. Ну хоть капелюшечку.

– Подожди! Почему ты так говоришь? Ты меня оставляешь? Не поможешь? – догадка осенила меня.

– Прости! Пробудить тебя до прихода захватчицы – это все, чем я могла тебе помочь.

Феникс отвела взгляд от меня и понуро опустила голову.