Предназначенная демону

– Нет! Жива. Этот идиот изнасиловал ее!

– Ты уверен в своем информаторе?

Наконец-то Ингрантэр остановился и посмотрел на Сельфиду.

– Зачем ему врать? Очень надеюсь он ее не покалечил. Мне нужно ее тело без повреждений. Не люблю изъяны. Они меня раздражают. Кстати, все готово к ритуалу?

Под пристальным взглядом дракона Сельфида поежилась и от страха вжалась спиной в спинку кресла, в котором сидела.

– Ты меня боишься?

–Я всегда боялась тебя, дядя, – нехотя призналась.

–Почему? Не я ли всегда приходил тебе на помощь?!

–Да и я признательна тебе. Но я видела, как ты безнадежно поглощён своим пристрастием. Меня это пугает.

Игрантэр медленно подошел ближе и нависнув над ней произнес:

– А ты мне лгала! Все время! Ты говорила, что хочешь помочь мне. Но это не то, что ты хотела на самом деле. Правда?

–А что я, по-твоему, хотела? – Сельфида занервничала так, что от волнения сбилось дыхание, вспотели ладони.

–Чувства! – Игрантэр не отводя взора отошел, наслаждаясь моментом, – Узнать, что это такое. Каково чувствовать так глубоко, чтоб пробирало до дрожи. Но ты эмоционально слепа, как армида. Ты используешь верные слова, имитируешь правильное поведение от того, как это требует ситуация. Но… чувства не приходят.

– Это не правда!

–Правда, Сельфида! Правда!

–НЕТ!

–Ты начитанна. Умна. Из писаний знаешь определения всех эмоций. Наблюдательна. Но… Что такое тоска? Радость? Горе? Любовь? Сострадание? Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что при этом чувствуют.

Он наслаждался ее внутренними метаниями.

–Ты ошибаешься! У меня есть чувства… к тебе.

–Ложь! Ты только жаждешь этих чувств! Это всего лишь импульсы. Не более.

–Прекрати! Достаточно!

–Примитивные реакции сиюминутных потребностей.

–Хватит уже!

–Ты знаешь слова, но не слышишь их музыки.

–Прекрати! Прекрати! Не говори так!

Если быона умела плакать, то, наверное, разрыдалась от досады и обиды. Как не приятно признавать, ее разоблачили! Но ей действительно не знакомы эти чувства. Она так привыкла их имитировать, что иногда казалось – вот они, они настоящие. Но, нет! Игрантэр прав.

–Сельфида! Неужели ты до сих пор не поняла? Я такой же как ты! Мы идеальные! Мы выше чувств и страстей. Четкий расчет. Мы вдвоем сможем добиться многого.

Глава 29

Эшерон уже больше часа стоял в своем кабинете с отрешённым взглядом направленным в никуда. Точнее в помещении, которое еще утром было рабочим кабинетом, а сейчас это стены и груда сломанной мебели.

Когда сообщили о похищении Ады он постарался взять свои эмоции под контроль. Он не осуждал Верлиана за вспыльчивость и отчаяние. Мог только догадываться, какую боль он испытал при потере первой истинной и понимал, что похищение второй его подкосило. Поэтому обуреваемые чувства загнал глубоко внутрь. Он старался не поддаваться эмоциям. Не имел на это права ради Аделии.

Когда он почувствовал по связи эмоции истинной, вначале обрадовался. Это шанс настроится на нее и найти. Но тут же был оглушен шквалом ее отчаяния. Он физически ощутил все, что испытывала Ада. Он метался по кабинету, был дезориентирован. Не понимал, где находится, что делает и как прекратить ее мучения. Душа разрывалась на части от бессилия и отчаяния. Он не знает где Ада и как ей помочь. Он готов вынести все, что угодно лишь бы она не страдала.

Когда настала парализующая тишина в связи с Адой и пустота, его это сбило с толку, оглушило. Не понимал, что произошло? Почему? Что с ней и жива ли она?

Он не слышал, как в кабинет вошли Ишхаан и Вейданир. Они ему что-то говорили, но смысл слов не доходил. Да и вообще, что они от него хотели, зачем пришли. Из транса вывело слово «мертвы». Он вцепился в Ишхаана и нервно стал трясти.

– Мертвы? Кто?

– Слава создателям! Очнулся! А то мы уже начали думать, что ты под чьим-то воздействием.

– Кто «мертвы»? – ирлинг проигнорировал хранителя, он желал знать о ком шла речь, все остальное может подождать.

– Ильссор и его личные хтару. И отпусти меня наконец. Я и так все расскажу.

Эш разжал пальцы, прокручивал в голове информацию, но ее смысл ускользал от него.

– Еще утром здоровью наставника ничего не угрожало. Насколько помню, за ним установлено круглосуточное наблюдение. Не понимаю, что с ним могло, – ирлинг запнулся, поймал на себе изучающие взгляды, – почему вы на меня так смотрите?

– Ильсор подождет, его уже не вернуть. Намного интересней, что с тобой произошло, – Хранитель обвел руками комнату, – и твоим кабинетом.

Эшерон осмотрелся и увидел, что его кабинет словно после нашествия бизонов или торнадо. Уцелели только окна и стены. Условно. Последние были покрыты мелкой сеточкой трещин, а штукатурке не позволяла сыпаться магия.

Он сел посреди развалин и сжал голову ладонями.

– Я не помню, как крушил кабинет. Ада. Я почувствовал ее по нашей связи…

Он рассказал все, что чувствовал по связи и как она опять бесследно оборвалась. С надеждой посмотрел на хранителя.

– Есть шанс, что это воздействие на меняи с ней все хорошо.

– Боюсь, что нет. На тебя никто не воздействовал, ты чист. А вот охранный контур кабинета подвергся изменениям. Я заметил только потому, что стал всматриваться в него. Больше скажу, приди мы позже не заметил бы вообще – артефакты настроены на самоуничтожение. Скоро и следа не будет поэтому нет смысла их искать.

Вейданир активизировал артефакт перехода в свой кабинет.

– Пойдем в более удобное место, – обратился он к ирлингу, – и продолжим разговор там.

Эшерон не спешил подниматься с колен, ему все равно где он и что с ним. Ада. Его волновала только она. Хранитель и Ишхааном не сговариваясь помогли ирлингу подняться и повели в портал. Перейдя в кабине, они усадили его в кресло. Вейданир налил бокал вина и протянул его Эшу.

– Пей. Не повредит.

– Я проверил тебя и согласен с хранителем, на тебе нет следов внушения. – проговорил наг после пристального изучения друга. – У вас есть предположение, зачем и кто изменил защитный контур? – обратился он к Вейданиру.

– Как ни странно, да. Чтобы ты, Эшерон, не мог выйти из кабинета, но при этом чувствовал связь со своей парой. Единственный кто мог объяснить зачем все это, к сожалению, уже мертв и ничего нам не скажет.

– Ильсор? – ирлинг не хотел верить, что их наставник, почти отец и предатель.

– Да, Эш, хранитель прав. На Ильсоре и его помощниках, как и на двух предыдущих стражниках обнаружены следы от ашиа.

– Смысл от этого дара! – ирлинг пришел в ярость.

– Он не может предотвратить, а покарать обидчиков может, – наг не согласился с ним.

– Лучше бы защитил и не позволил всему этому случиться с ней, а покарать и я сам могу.

– В тебе говорит обида и злость. С даром ашиа у твоей жены есть шанс справиться наилучшим образом. Не гневи создательницу! Не без ее ведома цветок принял Аду. Но яд ашиа не единственная причина смерти Ильсора и его подельников.

– Что вы хотите этим сказать? – ирлинг не понимающе устремил взор на хранителя.

– А то, что охранники, напавшие на Аду, умирали в агонии более трех суток. А Ильсор и его оба хтару, хоть и были поражены ядом ашиа, умерли от неизвестной нам магии. Смерть была медленной и мучительной. Они были в сознании и чувствовали, как их кости дробятся и лопаются сосуды, при этом не могли ни двигаться, ни издать звука. Тот, кто их казнил, а я уверен, что это была именно казнь, не знал, что они по любому обречены.

Ирлинг не сочувствовал предателю. Сожалел лишь об одном, не он сам наказал обидчика.

– Маги сейчас тщательно исследуют коридоры на тайные проходы, – хранитель перешел к не менее важным вещам, – чем скорей они их обнаружат, тем быстрей мы найдем Аду. Сельфида подозрительно безучастна, не покидает свое крыло уже несколько дней. Вот только Игрантэр зачастил к ней, можно сказать безвылазно проводит время с ней.

Ирлинг отставил пустой бокал и молча направился к выходу.

– Мы еще не закончили, – хранитель громко возмутился.

– Закончили! Я закончил!

Ирлинг остановился и посмотрел на Вейданира и Ишхаана.

– Я не могу сидеть тут и бездействовать. Я должен найти Аду. Понимаете должен, и вы меня не остановите.

Он покинул кабинет, не дожидаясь одобрения или порицания. Его тянуло к действиям.

******

Время тянулось медленно и монотонно, а наши тюремщики все не появлялись. Сколько прошло времени день или два? А может больше? За нас забыли или мы утратили свою ценность? Не то чтобы я желала их видеть, но они единственный наш источник пропитания. Желудок неприятно скрутило от голода и ужасно хотелось пить. Губы стали сухие и шершавые, даже слюна стала вязкой. Нам и так приносили настолько мало еды, что одному было бы недостаточно. К тому же она была не самого лучшего качества, а сейчас мы и того лишены.

Раньше доносились звуки со стороны коридора, а сейчас только гнетущая тишина. Она настолько давила, что мы с Кларисой просто сидели прислонившись друг другу. Боялись пошевелиться, словно могло произойти что-то страшное. Мое дыхание стало глубоким и сиплым. Не смотря на нарастающую паническую атаку, старалась дышать ровно и поверхностно. Грудная клетка тяжело вздымалась. Сейчас мы перекидывались лишь редкими фразами и почти не двигались, стараясь хоть как-то сохранить жизненную энергию. Не знаю как у эльфийки, а у меня от оков начали неметь руки и ноги. Силы медленно покидали мое тело.

Артефакт, освещающий камеру, медленно угасал, как и надежда на спасение. Мысли были хаотичными и все меньше оптимистичными. Единственная позитивная – я же феникс! В случае чего я должна возродиться. Очень надеюсь, не в этой камере. Но все же умирать мне не хотелось. А вдруг что-то пойдет не так?

Из круговорота мыслей меня вырвал звук ключа в замочной скважине. Дверь со скрипом отворилась и меня ослепило он внезапного яркого света.

– Она здесь! Еще жива. С ней еще эльфийка.

Голос был незнаком. Я не могла сконцентрироваться на говорящем, перед глазами плыло. В дверном проеме появилась еще одна фигура. Высокий мужчина. Его лица не видела.

– Забирай эту.

Голос второго незнакомца был повелительно-надменным, не предвещающим ничего хорошего. Сердце бешено заколотилось от испуга, дыхание участилось и стало прерывистым, свистящим. Начинался приступ панической атаки. В висках застучало, кровь прилила к лицу. От сухого кашля горло начало гореть. Увеличилось чувство стеснения в легких и от нехватки воздуха появилась сдавленная боль. Бросило в холодный пот.

Первый подошел ко мне и начал снимать оковы. Я настолько обессилила, что ни помочь себе, ни дать отпор, в случае опасности, не смогла бы.

– А со второй что делать?

– Ничего. Она нам не нужна.

С меня наконец сняли оковы. От звона падающих цепей я вздрогнула. Неужели я свободна? А Клариса? Из-за приступа в теле появились слабость и вялость. Я напряглась и в надежде ухватилась за край одежды моего освободителя.

– Пожалуйста. Не оставляйте Кларису, – прохрипела осипшим голосом из последних и отключилась.

Я очнулась. До моего слуха доходили приглушенные голоса. Один голос мне уже знаком. Надменно повелительный. Второй был женский. Решила не оповещать о своем пробуждении, прислушаться и, если повезет, понять кто мои освободители.

Еще ощущала слабость в теле, но дыхание стало ровное и не затрудненное. Я не чувствовала больше боли в груди и сухости в горле. Губы суховаты, но не были шершавыми. Получается меня лечили? Но тут же осознала – я не могу пошевелиться. Я чувствую свое тело, но оно мне не подчиняется. Это что же получается меня не освободили? Я сменила одних мучителей на других?

– Девочка! Не нужно притворятся, что ты спишь. Твое сердце так колотится, что выдает тебя.

Я, не смотря на обуреваемый страх, открыла глаза. Возле меня были двое. Мужчина высокий, суховатый, черноволосый. Его можно назвать красивым, миндалевидные карие глаза, прямой нос, высокие скулы. Но красота была холодной. Во взгляде сталь, что кровь стыла в жилах. Губы сжаты. Явно чем-то не доволен. На вид лет тридцать пять, не больше. И то, земных лет, сколько ему на самом деле сказать сложно. От него веяло многовековым опытом, как от Аурики. Но она богиня, а кто же этот мужчина?

Женщина тоже красивая и такая же холодная. Высокие скулы, чувственные губы, длинные каштановые волосы и голубые глаза, она больше походила на красивую восковую куклу. На вид дала бы ей столько же лет, но вот, в отличии от мужчины, у нее не было ауры опыта. Я всматривалась в них и меня что-то напрягало. Но что именно? Не могла понять, ускользало.

Одеты оба в черные длинные мантии. У мужчины на шее был амулет с большим красным кристаллом, а у женщины такой же, но меньше. Жрец и помощница?

– Дорогая! – мужчина обращался уже не ко мне, – У этого тела прекрасная регенерация! А оно оказывается вполне изящное, не то, что было вчера. Теперь понятно этих юнцов, потерявших голову из-за нее. Тебе нравится?

– Не очень, – женщина брезгливо скривила губы, – оно слишком простовато.

– Дорогая моя Сельфида, оно постепенно трансформируется под тебя.

– Как долго мне быть серой молью?

– Ну не такая уж она и моль. – оценивающе заметил, – К сожалению, не так быстро, как ты желаешь, но достаточно чтобы окружающие не заметили подмену. Со временем привыкнешь. Поверь мне.

Что? Подмену? Тело? Они меня обсуждают и осматривают, как какую-то вещь на ветрине. Нравится. Не нравится. Стоп Ада! Сельфида! Это Сельфида! Та самая, которая прокляла меня в прежней жизни. Та самая, которая убила меня, свою дочь.

– Посмотри! Что это у нее? Татуировка? И ты предлагаешь мне с этим уродством смириться? – Сельфида презрительно смотрела на меня.

– Прекрати! Не я виноват, что Верлиан выбрал ее! Я для тебя готовил тело Лилианн. Теперь ничего не поделать.

Лилианн? Кажется, так звали невесту Лиана.

О! Опять ничего личного! Просто всего лишь оказалась невестой императора!

– Посмотри на эти крылья! – Сельфида не унималась, – Прекрасные золотые крылья драконицы и эти перья! Я буду чувствовать себя курицей.

– Не утрируй. Будешь Фениксом! Привыкнешь! Посмотри до чего довела Аду. Не пугайся, дитя. Ты ничего не почувствуешь. Страдать не будешь. Я не буду столь жесток, как Ильсор. Кстати, знаешь, почему мы так долго не могли тебя найти? Ах, да! Ты не можешь ответить.

Он еще и издевается надо мной. Не иначе, как сам наложил немоту, обездвижил и ликует от превосходства. Сволочь!

– Не буду томить – Ильсор мертв. Кто причастен к тому кровавому месиву, что осталось от него, не знаю. Но постарался от души. Не одного меня этот кретин достал своей тупой местью.

Мне не жаль Ильсора, но вот блеск холодных глаз нового мучителя пугал и то, с каким чувством, ценителя, он говорил. А самое странное, что-то в нем было знакомое. Меня привлекло то, как он покручивает перстень на пальце. Такой знакомый жест. Я видела его много раз.

– Вот и пришлось побегать, поискать тебя. Мне повезло больше, чем твоему ирлингу. Я оказался на шаг впереди него! Раньше нашел, – он ликовал, а мое сердце сжалось от страха, что еще меня ждет.

– И пока удача на моей стороне надо спешить. А твоя задача – восстановить телесную оболочку полностью. Не нужно плакать, Аделия. Не так все плохо. Жаль нельзя взять под контроль и эту бесполезную эмоцию. Пойдем, дорогая, – мужчина взял под локоть Сельфиду и повел к выходу, – нам больше нечего здесь делать. Нам многое нужно подготовить к ритуалу.

Звук их шагов постепенно удалялся и стих. Я снова пленница, сменившая оковы с цепями на магическое подчинение. Сейчас я лежу не на сыром каменном полу, а в кровати. Новая камера лучше освещена, рядом столик с целебными зельями, воздух чище, но это не радует.Что мне уготовано в этот раз, даже страшно представить.

Клариса! Интересно что они сделали с ней? Как она? Надеюсь, что ей повезло больше, чем мне и Эш успел спасти ее. Она такая добрая и хорошая. Она должна быть счастлива.

Глава 30

– Просыпайся! Ты достаточно восстановилась и набралась сил. Ритуал выдержишь.

Меня довольно грубо будила Сельфида повелительно-приказным тоном, презрительно тыкая пальцем в плечо. Проснулась на удивление быстро. Сон как рукой сняло, чувствовала себя вполне бодрой и отдохнувшей. Открыв глаза, увидела ее все в том же черном балахоне. Она сидела возле кровати и смотрела на меня. Или сквозь меня?

– Так не приятно мое тело или я сама?

Я это произнесла вслух? С меня снято подчинение? Чтобы убедиться пошевелила пальцами. Получилось!

– Не радуйся. То, что ты можешь говорить и двигаться, это тебе ничем не поможет. Для ритуала уже все готово. Сбежать не надейся. Не получится.

Я села, свесив ноги с кровати, расправила сорочку, как-то не приятно лежать в ее присутствии. К тому же мышцы размять не помешает.

– И, да, мне не нравится ни твое тело, ни ты сама. А с чего вообще ты мне должна нравится? Своим появлением ты разрушила все мои планы! Мне должно было достаться тело Лилианн. Тело золотой драконицы, как и я.

– Извини. В мои планы тоже не входило перемещение в другой мир. Тем более неприятности с которыми пришлось столкнуться.

– Ты об Ильсоре? Так он больше никому не принесет проблем. От него ничего не осталось. Хотя нет. Осталось. Кровавая лужа.

Сельфида говорила ровным безэмоциональным голосом, словно сообщая, что затяжные дожди продлятся до конца недели. Я смотрела на нее и не могла понять, что я упускаю. Вот оно на поверхности и тут же ускользает.

– Вы, фениксы, мое проклятье! Я-то думала, что избавилась от вас всех. Но нет. Ты появилась.

Проклятье! Как иронично. Фениксы ее проклятье. Интересно о каких фениксах она говорит? Но тут же заставила себя вернуться к рассказу драконицы, а не углубляться в размышления. Обдумать все еще успею, нельзя ничего пропустить. Вдруг скажет что-то важное.

– Знаешь, моим первым мужчиной был феникс. Высокий, сильный, красивый, глаза янтарные и волосы, как твои. Я когда тебя увидела сразу его вспомнила. О нем не вспоминала более восьмисот лет. А за последние три дня не могу избавиться от наваждений. Они преследуют меня.

Она вначале изучающе смотрела на меня, а потом откинулась назад, уперевшись спиной в стену. Прошлое затянуло ее в свои сети.

– Ларус был приставлен охранять меня. Его идеальное накачанное тело сводило сума. Я хотела, желала его. Меня безудержно тянуло к нему, а его ко мне. В его объятиях познала страсть, одержимость, первый оргазм и… узнала кто я. Оргазм был такой сильный, что я не поняла, как выпила его, иссушила полностью. Не смогла остановиться. От него остался лишь пепел. Я вытянула из него всю магию, лишив шанса на перерождение. Я оказалась той, кого все презирают и избавляются.

– Ты не виновата! Ты же не знала. Была юна и …

Я осеклась на полуслове, поняв, что она погружена в воспоминание настолько, что просто меня не слышит.

– Я не хотела участи армид. Растерялась. Не знала, что делать, как поступить.

Точно армида. Как я сразу не сообразила, ведь Лиан мне о них рассказывал. Это объясняет ее без эмоциональность. Хотя, как бы он не описывал это надо увидеть самой. Очень точно дал определение – красивая кукла. Холодная.

– Дядя, сводный брат мамы, заметил, как я уединилась с Ларусом, а после его больше никто не видел. – Сельфида продолжала свое повествование, – Дядя догадался обо всем. Скрыл следы моего преступления, не задавая лишних вопросов, и сохранил мою тайну. Помог пристроить ненавистное дитя, напоминание о той ночи.

Дядя с тех пор стал самым близким. Общие тайны объединяют, как выяснилось. Он узнал мою и посвятил меня в свою. Он приводил незаконные эксперименты с темной магией. Она, знаешь ли, под запретом уже много столетий. Я была нужна ему, была находкой для него. Он ненужных экземпляров стало проще избавляться. Я на них тренировалась контролировать свои способности. При любом раскладе я их выпивала, оставляя горстку пепла. Кто они и откуда мне было не интересно. Они были всего лишь расходный материал, не более. А самые излюбленные были фениксы. Они такие вкусные. Фениксы и пепел, символично не правда ли?

Я слушала затаив дыхание и ужаснулась, как спокойно и буднично она рассказывает. Скучающе. Словно о ничего собой не представляющих событиях из своей жизни. Один всего лишь проводил запрещенные эксперименты, а другая выступала в роли чистильщика, попутно обучаясь скрывать свою сущность. Так ничего особенного, рядовая ситуация, не более. Я-то наивная в душе пожалела ее, сочувствовала ей, что она случайно убила возлюбленного, а ей по всей видимости все равно.

– Армиды носят блокирующие браслеты, не позволяющие питаться магией. – продолжала она, – Мне дядя подарил кулон, он не блокирует меня, а усмиряет. С ним мне легче контролировать себя. Я стала жить обычной жизнью и наслаждаться, не бояться, что после оргазма случайно выпью своего очередного любовника.

Мою жизнь перевернул иномирец. Демон. Он был самым прекрасным любовником и с ним я могла быть сама собой. С ним я забыла про контроль. Совсем. Я питалась его магией. Пила досыта, он знал об этом, при этом не испытывал никакого дискомфорта. Принимал меня такой, какая я есть. Мы словно созданы друг для друга. Я оживала рядом с ним. Но появилась моя проклятая дочь и отняла его у меня. Можешь себе представить, она оказалась его парой. Она! Почему? Почему не я?

В последние слова на долю секунды она вложила столько злости и ярости с примесью отчаяния, что я аж нервно сглотнула от страха. Так все-таки испытывает эмоции или это мое воображение их дорисовало? Она сжала свои кулаки, что побелели костяшки пальцев, а у меня появилась тупая, ноющая боль в спине, между крыльев. Стоп! Аурика говорила, что Сельфида убила свою дочь. Это что же получается у меня фантомная боль?

– Я избавилась от этой дряни, но Та́маса так вернуть и не смогла. Я уговаривала и даже угрожала ему, но он охладел и больше не желал меня.

– Ты убила ее? – неужели она настолько бездушна и не сожалеет даже о дочери.

– Да! Не надо так на меня смотреть! От этой проклятой девчонки надо было избавится раньше, но дядя не разрешал. Сначала наблюдал, как проходила моя беременность, а потом за ее развитием. Ему было интересно, почему я смогла забеременеть и выносить здорового и магически одарённого ребенка, в то время как все армиды бесплодны. Моя дочь оказалась обычной дрянью. Я не сожалею о своем поступке, – проговорила снова безэмоционально, словно отвечая на мои мысли.

– Убив ее ты не стала счастливей. Наоборот. Тебе не кажется?

– Не понимаю, о чем ты? Я счастлива. В моих руках была безграничная власть, доступ к закрытым архивам и возможности, о которых другие могут только мечтать. Благодаря своему дару по-прежнему молода и красива, а не то, что придумывают эти идиоты. А то, что я сейчас не у руля, так это временно. Я с твоей помощью верну свое и буду править вечно. Никто и ничто теперь мне не помешает быть с моим Тамасом.

– Ты так уверена, что я буду тебе помогать?

– Ну не совсем ты. Твое тело. Я займу его и в твоем разрешении не нуждаюсь. Дяде тоже пора сменить свое на новое, более сильное. Вот мы и будем править вместе.

– Ты собираешься убить Лиана?

В ней, что совсем ничего святого нет, сначала дочь, а теперь внук?

– Ну что ты. Пока он нам нужен. Он должен сделать меня женой, короновать и признать нового моего, нашего с тобой мужа. Вот потом – да. И Эшерона, если будет мешать.

– Как ты можешь так! В Лиане твоя кровь! Ты вообще любила кого-нибудь?

– Я люблю власть и… Довольно! Этот разговор начинает меня раздражать. Я не собиралась тебе исповедоваться. Это твоя магия? Ты применила ее ко мне?

Она подлетела ко мне и, схватив за горло, сдавила со всей силы. Она потянула из меня магию, но тут же отпустила и отошла на шаг, тяжело дыша. Ее трясло, глаза стали черны, лицо перекосило от гнева.

Все произошло настолько молниеносно, что я даже испугаться не успела. Мысли путались. От осознания того, что она хотела меня убить тоже затрясло. Что же ее остановило? Страх потерять мое тело? Оно ей нужно целым и невредимым?

– Вставай! – приказала мне, – нам пора на ритуал.

Не дожидаясь моего повиновения, она воздействовала на меня. Я подчинилась, встала и пошла к выходу. А что мне остается? Она сильней меня. Я так и не успела как следует обучиться магии. Если удастся выйти из этой передряги живой обязательно наверстаю упущенное.

Мы шли по длинным мрачным коридорам. Огоньки-артефакты загорались, указывая нам путь, и гасли позади. По винтовой лестнице спустились в огромный зал. Его свод, в отличие от коридора, просто утопал в огоньках. Походил на ночное небо, усыпанное звездами. Даже захотелось отыскать Кассиопею или Большую Медведицу. В зале было светло, как днем. Жаль, что в таком необычном и чарующем месте совершаются черные деяния.