скачать книгу бесплатно
Мужики на пароме молча переминались с ноги на ногу. Никто и не думал спешить на помощь утопающему.
– Чего встали?! Скорее спасайте его! – закричал Уховёрт.
– Никто в воду не полезет. У хозяина реки добычу забирать нельзя, иначе беда будет, – прошамкала в ответ старуха.
– Вы что, с ума тут все посходили?! – разозлился Утопий. – Какой ещё хозяин?! Рыбу испугались?!
– Нельзя забирать. Точно, нельзя. Иначе – беда, – пробубнили в ответ мужики.
– Тогда ты прыгай! – толкнул Уховёрт Вегрика.
– Куда ж я прыгну?! – развел руками сапожник. – Я в латах! Потону сразу!
– А я плавать не умею! Вот проклятье! – сокрушался старик.
Несчастный Афафаль меж тем трепыхнулся несколько раз и скрылся под водой.
– Ну, пожалуйста! Прыгни! – взмолился старик. – Вот, держись за верёвку! Ты, главное, ухвати его под водой, а я вас обоих сразу вытащу!
«Прыгай! Не страшись!» – проговорил тут Корпус.
– Да что же это такое?! – возмутился Вегрик. – Ты ещё откуда взялся на мою голову?! Весь день молчал, а теперь объявился!
– Прыгай скорее! – уговаривал Утопий. – Иначе пропали наши ночлег и ужин!
– Ах, будь она неладна! – выругался сапожник, и обмотал конец верёвки вокруг запястья.
«Во славу Сияющих Чертогов!» – провозгласил Корпус.
Тут же забрало шлема захлопнулось, латная перчатка плотно сжала верёвку, и ноги сами выбросили Вегрика с плота. Брызги разлетелись в стороны. Сапожник едва успел набрать в грудь побольше воздуха, как пошёл на дно. Смастеренный Утопием плащ отвязался и уплыл по течению.
Вегрик быстро погружался, и зеленоватая вода вокруг становилась темнее, начинало закладывать уши. «А хватит ли у старика сил меня вытащить? – волновался сапожник. – Ведь на мне железа пуда два! И зачем я только прыгнул?!»
В водяной мути впереди появилась тень большой рыбы. Длиной она была чуть ли не с двух людей. «Ишь какой сомяра! – подумал Вегрик. – Пудов на десять, должно быть, потянет!»
Рыбина развернулась и двинулась к сапожнику, разевая пасть, усеянную мелкими зубами, по обе стороны которой свисали длинные усы. Вегрик поклясться был готов, что глаза у этой твари человечьи, и, вроде бы, даже нос есть, как у людей. Не успел он сообразить, что происходит, как его левая рука резким движением ухватила рыбину за морду. Та замотала головой, вырвалась и скрылась в толще воды. В латной перчатке остался лишь кусок её уса.
«Прости меня, Сияющее солнце! Мы его упустили!» – горестно воскликнул Корпус.
«Кого?» – не понял Вегрик.
«Водяного демона, разумеется»
От мысли, что Корпус собирался драться под водой с мерзкой рыбиной, сапожника передёрнуло. Слава Богу, эта здоровенная гадина успела уплыть!
Вегрик брезгливо выбросил склизкий рыбий ус и подумал, обращаясь к Корпусу: «Пропади он пропадом, этот речной дух! Нам хотя бы недотёпу спасти».
«Спасём по милости Владыки!» – заверил его шлем.
Сапожник чувствовал, что воздух в лёгких заканчивается. Ноги его упёрлись во что-то твёрдое. Он посмотрел вниз и увидел, что стоит на самом дне, а рядом лежит зацепившееся за корягу тело Апаписа. Вегрик схватил утопленника за ворот и начал что есть силы дёргать верёвку, подавая знак Уховёрту. Верёвка пошла вверх, но медленно. Очень медленно.
«Не сможет старик двоих вытащить да ещё вместе с латами! – с ужасом думал Вегрик. – Лучше брошу этого чихуна!»
Но рука, вцепившаяся в ворот камзола, не пожелала разжиматься.
«Терпи! – вещал Корпус. – Терпение – есть первая добродетель рыцаря!»
«Тебе хорошо говорить! Тебе дышать не надо!» – со злостью думал Вегрик.
Он зажмурил глаза, сжал зубы и всеми мышцами в теле пытался удержать лёгкие от вдоха. Верёвка тянула его вверх со скоростью улитки. «Тащи же, старый пень! Тащи, чёрт бы тебя побрал!» Чернота перед глазами краснела, в ней начали мельтешить сотни искорок. Жажда воздуха била изнутри в грудь, в горло, просилась наружу, как рвота.
«Пусть я утону, – решил Вегрик. – Говорят, это не больно. Не могу больше. Вот только досчитаю до трёх – и всё. Раз. Два». На третьем счёте он почувствовал, как вода отступает от лица, стекает через щели забрала. Сапожник открыл глаза, увидел солнце, перепуганную физиономию Утопия и с хрипом вдохнул.
– Ты нашёл Апаписа? – первым делом спросил Уховёрт.
Рука сама приподняла тело господина Афафаля над водой. Старик тут же подхватил его и потащил через бортик. Немного отдышавшись, Вегрик вскарабкался на паром. Там Уховёрт уже колдовал над бездыханным Апаписом. Коленом он давил юноше в живот, а обеими ладонями хлестал его по щекам. Остальные пассажиры сгрудились на дальнем краю плота и с ужасом наблюдали за этими операциями. Лицо Апаписа было синим, как лепестки цикория. Несмотря на все старания Утопия, признаков жизни он не подавал.
– Видать, зря я прыгал, – изрёк Вегрик, усаживаясь на настил плота.
Уховёрт ещё пару раз ткнул юношу коленом, потом встал и отёр руки о рубаху.
– Видать, зря, – согласился он.
Вдруг Апапис открыл глаза и сказал, как ни в чём не бывало:
– Итак, господа, вы меня спасли! Премного благодарен! Думаю, матушка щедро вознаградит вас за самоотверженность. Кстати, господин рыцарь, можете внести это спасение в список своих подвигов. Много ли вам ещё осталось до тридцати шести?
После этих слов Апапис сел и ехидно засмеялся. Мужики на пароме попятились в испуге. Казалось, если бы не вода вокруг, они пустились бы врассыпную.
***
Плот уткнулся в берег. Паромщик кое-как побросал сходни и поспешил на корму – подальше от утопленника. Спускаясь, Апапис заметил ведро с привязанной верёвкой.
– Сколько стоит эта вещь? – спросил он паромщика.
– Берите так, – просипел тот. – Мне от вас ничего не надо.
Апапис отвязал верёвку и оставил её на плоту. Перегнувшись через бортик, он зачерпнул полное ведро воды, сошёл на берег и зашагал по направлению к городу. Вегрик поспешил за ним. Обещанные ужин и ночлег всё ещё волновали сапожника. Да и вопрос награды за спасение хотелось бы обсудить подробнее. Утопий, немного провозившись с тачкой, вскоре догнал товарища.
Апапис вопреки обыкновению шёл молча, даже не оглядываясь на своих спутников.
– Господин Афафаль! – окликнул его Уховёрт. – Не скажите ли, для чего вам ведро с водой?
– Для дела, – ответил Апапис, потом помолчал немного и добавил. – Мне кажется, эта вода целебная. Вы заметили – после купания я совсем перестал чихать.
– Похоже, он свихнулся, – шёпотом сообщил Уховёрт. – Такое бывает от страха.
– Свихнулся он или нет, а нам с него кое-что причитается, – прошептал в ответ Вегрик.
– Кстати, господа, насчёт награды за моё спасение я говорил совершенно серьёзно. Конечно, странствующие рыцари не берут денег за подвиги, но, наверное, господин ухочист не откажется от золота.
Сказав это, Апапис противно захихикал и добавил:
– И, конечно, приглашение на ужин и ночлег в силе. Принимать таких гостей – большая честь.
До города они добрались к самому закату.
У ворот стражники посмотрели на прибывших с подозрением. Молодой человек в промокшей одежде с ведром воды, босоногий рыцарь в латах и старик с тачкой сена – странная компания. Впрочем, судя по всему, стражники знали Апаписа, поэтому всех пропустили без задержки.
***
Дом Афафалей был хорош. Длинный особняк в три этажа с мраморным крыльцом и колоннами – такой роскоши Вегрик никогда не видел. Видимо, производство пеньки – дело очень выгодное.
У входа их поджидала грузная женщина с пышной прической. Едва завидев Апаписа, она всплеснула руками и вразвалку засеменила ему навстречу.
– Ах, мой дорогой! Ничего не говори – я уже и так знаю! – затараторила женщина. – Мальчишка прибежал с переправы и всё рассказал садовнику, а он – горничной, а горничная – уже мне. А я и не знаю, кому ещё рассказать об этом несчастье – все и так всё знают. Ужас! Ужас! А это, наверное, те господа, которые тебя спасли? Очень приятно! Очень приятно! Прошу пожаловать! Милости просим! Но как же тебя угораздило упасть в реку?! Этот дрянной паромщик не может сделать нормальное ограждение! Я подам на него жалобу в магистрат! И зачем тебе ведро?
– Да, матушка. Это, действительно, те самые господа. Распорядись, пожалуйста, выдать им награду за моё спасение. Думаю, тридцати гульденов будет достаточно. Хотя, нет. Дай пятьдесят! Они действительно рисковали, бросаясь за мной в воду.
Вегрик чуть не подпрыгнул от радости. Пятьдесят гульденов за недотёпу! Вот так удача!
– Я пригласил их остаться у нас на ночлег, – продолжал Апапис. – Большие гостевые комнаты свободны? Скажи, чтобы их приготовили. А я пойду к себе. После таких событий надо пораньше лечь спать.
Не выпуская ведра, он пошёл в дом. На мраморе за юношей оставались мокрые следы.
– Тебе нездоровиться? Может быть, позвать лекаря? – взволновалась госпожа Афафаль.
– Нет-нет. Просто надо выспаться, как следует. Вот этот пожилой господин оказал мне врачебную помощь. Кстати, он чистильщик ушей. Помниться, ты искала такого мастера.
Госпожа Афафаль повернулась к Утопию.
– Правда? Вы, действительно, чистильщик ушей? Хотя это и так видно по вашему головному убору. Какая удача! Представляете, в этом городе не осталось ни одного мастера! Последний умер лет десять назад. А у меня правое ухо слышит всё хуже и хуже. Боюсь, как бы не оглохнуть совсем. Вы ведь не откажетесь провести хотя бы один сеанс?
– Это большая честь, – поклонился Уховёрт, – Если у вас есть подходящие инструменты…
– Инструменты мы найдём! – заявила госпожа Афафаль. – Сейчас же пошлю за ними слугу. А теперь проходите в дом! Скоро будут подавать ужин, а ведь надо ещё привести себя в порядок с дороги. Вам принесут чистую одежду. Боже мой, господин рыцарь! Почему вы без обуви?! Я прикажу выдать вам башмаки. А вашу тележку поставят в сарай.
Комнаты Вегрика и Утопия оказались в разных концах длинного коридора. Взглянув на свои апартаменты, сапожник присвистнул от изумления. Тут легко разместилась бы конюшня лошадей на десять. И кругом кресла, зеркала, разные гобелены. Широкая кровать была устлана такой мягкой периной, что Вегрик тотчас же завалился бы спать, если бы не приглашение к ужину.
Слуги принесли одежду, таз для мытья и воду. Особенно обрадовали сапожника начищенные до блеска крепкие ботинки, которые пришлись как раз впору. Вегрик поспешно снял латы, оставшись в одном шлеме, и переоделся в чистое. Мыться он не стал, рассудив, что уже достаточно сегодня барахтался в воде.
Когда Вегрик спустился к ужину, Утопий уже был за столом и беседовал с госпожой Афафаль о различных приёмах чистки ушей, восхищая её своими блестящими познаниями. Принесли еду, и сапожник, не дожидаясь особого приглашения, принялся набивать рот. Госпожа Афафаль хотела что-то спросить у него о тяготах рыцарского быта, но Утопий рассказал ей про обет молчания. Впервые Вегрик порадовался этой выдумке, поскольку не надо было отвлекаться от еды на глупую болтовню.
После ужина Уховёрт объявил, что готов прямо сейчас провести сеанс чистки, и удалился с госпожой Афафаль. Вегрик же до такой степени набил себе брюхо, что сомневался, сможет ли встать со стула. Впрочем, собравшись с силами, он дотащился-таки до опочивальни и завалился на кровать.
«Мы бы не спали на твоём месте, – заговорил вдруг Корпус. – Здесь может быть опасно».
– Да брось ты! – сквозь зевоту пробормотал Вегрик. – Что тут опасного? Мы в гостях у хороших людей. Шутка ли, пятьдесят гульденов пообещали! Ничего тут опасного нет.
Через секунду сапожник храпел.
***
Проснулся Вегрик оттого, что в рот ему запихивали мокрую тряпку. Едва он открыл глаза, как тут же лязгнуло железо. Сапожник понял, что это захлопнулось забрало шлема. Он хотел подняться, но не смог – руки, ноги и шею держали какие-то верёвки. Сквозь прорезь забрала в тусклом свете был виден лишь потолок. Прижатый тряпкой язык не шевелился. Вегрик замычал, задёргался. Проклятье! Да что здесь происходит?!
– Проснулся-таки, господин рыцарь! – услышал он знакомый голос. – Ну, ничего-ничего. Скоро пойдём к мамуле!
Над ним склонился Апапис с металлической воронкой в руках.
– Говорили же тебе, дураку, нельзя у мамули добычу отбирать, иначе поплатишься! – ухмылялся Апапис. – Так не послушал! Ещё и ус ей оторвал! Это уж совсем никуда не годится! Вот и пеняй на себя! Старик уже готов, теперь твоя очередь!
С этими словами Апапис попробовал поднять забрало, но безуспешно. Тогда он просунул узкий край воронки прямо в прорезь для глаз и попытался попасть им Вегрику в ноздрю. Сапожник отчаянно замотал головой.
– Трепыхаешься! – захихикал Апапис. – Это ничего. Сейчас мы ремешок подтянем.
Он зашёл за спинку кровати, повозился там немного, и путы сдавили шею Вегрика так сильно, что сапожник едва смог дышать. Кровь прилила к глазам, и под языком стало горько. Теперь Вегрик не мог пошевелить головой.
– Вот и хорошо! – одобрил Апапис, вставляя воронку в ноздрю своей жертвы.
«Чёрт возьми! Что надо этому выродку?!» – судорожно думал Вегрик.
«Судя по всему, он хочет тебя утопить», – ответил шлем.
«Зачем?!»
«Как мы и подозревали, демон успел захватить власть над юношей. Теперь из мести он хочет получить и твоё тело. Для этого тебя обязательно надо утопить в речной воде, чтобы его отродья смогли в тебе поселиться».
«Это рыба, что ли?! Так ведь не я, а ты ей ус оторвал! С чего бы меня топить?!»
«Думаем, сейчас ты не сможешь объяснить это речному демону», – изрёк шлем.
«А где ты был, когда меня связывали?! Почему не помешал?!»
«Когда ты во сне или без сознания, мы ничего не можем сделать. И мы предупреждали, что не стоит спать в этом месте».
Тем временем Апапис ковшиком зачерпнул воду и начал лить её в воронку.
«Вот дьявол! Сделай же что-нибудь! – взмолился Вегрик. – Давай! Во имя сияющих чертогов, или как ты там говоришь!»
Струя мерзким холодом обдала нос, потекла в сдавленную гортань. Сапожник старался глотать воду, чтобы она не попала в дыхательные пути, но это плохо помогало.
«Ты снял наших братьев. Сил, чтобы разорвать верёвки, не хватит. Мы можем лишь свернуть тебе шею, чтобы твоё тело не досталось демону», – мрачно проговорил шлем.
«Спасибо», – подумал в ответ сапожник, ощущая, как вода добирается до лёгких.
Апапис зачерпнул второй ковшик.
– Сегодня же отнесу вас мамуле, пока она ещё здесь, – приговаривал он. – И тебя, и старика. Мамуля будет довольна.
