Волшебная лавка Софи. Артефакт для наследницы

Она вошла в гостиную и остановилась напротив дивана, на котором сидел мужчина, обернувшись пледом и закинув ногу на ногу. Судя по всему, он пробрался в чью-то ванную – не исключено, что в комнате Софи, потому что только у нее была открыта дверь. Он отмылся от крови и грязи, и его внешний вид изменился почти до неузнаваемости. Длинные волосы оказались не просто светлыми – они были платиновыми, и с них на белоснежную кожу капала вода, поблескивая в лучах солнца. Он был удивительно красив, но что-то в нем казалось странным и вызывало эффект зловещей долины[1]. Черные бездонные глаза, тонкие черты лица и неподвижная поза делали его похожим на мраморное изваяние.

Он натянул плед на плечо, где до сих пор виднелся синий след, и Софи обратила внимание на его руки. Значит, вчера ей не показалось. Пальцы с острыми когтями были черными, а из-под серебристых волос выглядывали острые уши. Поставив кружку на кофейный столик рядом с диваном, Софи неуверенно помялась на месте, но решила не отходить.

– Люсьен, – коротко представился он. Его темные глаза с любопытством блуждали по ее лицу, словно что-то искали. – Ты до сих пор не прочла письмо.

Софи непонимающе уставилась на него:

– Какое письмо?

– Которое тебе оставила Агата. На ее столе, вместе с кольцом. Если бы ты прочла его сразу, всего этого можно было избежать.

Софи чувствовала себя виноватой, но не могла понять, в чем именно. В том, что открыла дверь незнакомому человеку? Или в том, что тот напал, когда она пыталась быть вежливой и доброжелательной? Клэр тоже ее отчитывала, но Софи казалось, что с момента приезда в Сент-Ивори с ней просто начали происходить какие-то странности, над которыми она не властна. Она ведь не может ни с кем не разговаривать и никому не открывать. И она совсем не понимала, причем тут письмо.

– Мистер Ригби сказал, что купил что-то у бабушки, – вспомнила Софи.

– Разумеется, – процедил Люсьен, подняв задумчивый взгляд к потолку. – Может, получится найти на земле его волосы.

Когда Софи ничего не ответила, продолжая озадаченно хлопать глазами, он снисходительно посмотрел на нее и жутковато улыбнулся:

– Никакая ведьмина порча не сравнится с проклятьем фейри. Достанется даже его потомкам, если они вообще появятся. Для ритуала мне нужно что-то от его тела. Лучше глаз или язык, но волосы тоже сойдут.

Софи вытаращилась на него, открыв рот.

– Это что, шутка?

– Шутка. – Люсьен прикрыл глаза и опустил голову, поэтому конец фразы получился приглушенным из-за пледа, но Софи все равно услышала. – Больно надо тратить силы на это ничтожество.

– Ладно… – она тряхнула головой, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. – Простите, но кто вы?

– Кажется, я уже представлялся. – Он насмешливо выгнул бровь, но все же ответил: – Я привязан к вашему роду как фамильяр. Да, обычно это животные, да, наш случай уникален, и ты еще не раз услышишь это от других колдунов, как и леденящие душу истории про фейри, – отчеканил он, словно заранее отвечал на вопросы, которые могли возникнуть у Софи. – Но можешь быть спокойна: как только мы пройдем обряд и ты наденешь кольцо, я буду заботиться о тебе до самой смерти. И о лавке, конечно.

Софи совершенно не представляла, как реагировать на подобные заявления. Она молча разглядывала этого странного мужчину, он так же молча смотрел на нее в ответ, и казалось, что молчание может продолжаться до бесконечности, но в коридоре вдруг хлопнула дверь, и через минуту в гостиную ворвалась Клэр, выйдя вперед и загородив собой Софи.

– Если я не ослышалась, ты собираешься тут задержаться. На твоем месте я бы на это не надеялась.

– Сейчас я сделаю вид, что не услышал, но в следующий раз дважды подумай, прежде чем обращаться ко мне в таком тоне, – процедил Люсьен, бросив на Клэр надменный взгляд из-под светлых ресниц.

Софи всем телом ощущала раздражение Клэр, и хотя она не видела взгляда подруги, нетрудно было догадаться, что в нем вспыхнул огонь.

– И тебе хватает смелости угрожать после того, как ты напал на Софи?!

– Это не он! – воскликнула Софи, схватив Клэр под локоть. – Ты же видела, он… «…превращается в сову, а сова меня спасла» – даже в мыслях это звучало дико. Но Софи могла понять, почему Клэр так подумала. Она ведь не видела мистера Ригби, не видела ничего, кроме перепуганной Софи и совы, превратившейся в человека.

– Я не знаю, что я видела, но почти уверена, что эта неизвестная науке тварь сначала напала, а теперь пользуется твоей добротой и наивностью.

– На меня напал другой человек, – твердо повторила Софи, встряхнув Клэр и заглянув ей в глаза. – А это Люсьен, и он мне помог.

Взгляд Клэр немного смягчился, но она продолжала недоверчиво щуриться в сторону Люсьена.

– С чего ты взяла, что другой? Если он умеет превращаться в сову, то почему не может превратиться в кого-то еще?

Люсьен никак не реагировал, но что-то подсказывало Софи, что его спокойствие не может быть бесконечным. Она начала мысленно искать более убедительный аргумент для Клэр, но перед глазами вдруг поплыло, а за вспышкой режущей боли в голове последовала темнота.

Кажется, она открыла глаза сразу же, как только начала падать, потому что услышала шорох пледа и почувствовала, как Люсьен подхватил ее на руки, чтобы уложить на диван. Комната в глазах закружилась. Она повернулась на бок, нагнулась, и ее стошнило на ковер.

Перед глазами стояла пелена. Софи слышала причитания Клэр, но голос казался далеким, будто она находилась под толщей воды.

– Вот, выпей, – Люсьен сунул ей под нос стеклянную баночку, и Софи бездумно открыла рот, позволяя себя напоить.

Жидкость оказалась прохладной и кислой. Она поморщилась, но тошнота сразу же отступила. Осталось только чувство, что голову сдавливает железный обруч.

– Спасибо, – прохрипела Софи, прислонившись головой к подлокотнику. Люсьен стоял на коленях перед диваном и сжимал в руке пустую колбочку – их Софи разложила вчера на столе, прежде чем уйти в комнату. Хорошо, что не унесла обратно на чердак.

– Уйди, извращенец, – Клэр потеснила Люсьена и, аккуратно присев на диван, подала Софи кружку, которую та оставила на кофейном столике. – Пей. А ты оденься.

Софи вцепилась в кружку и поверх нее взглянула на Люсьена, который без стеснения поднялся на ноги и посмотрел на Клэр, сузив черные глаза.

– Моя одежда в ящике, а открыть его можно только с кольцом хозяйки. Я не рассчитывал, что с наследованием все будет настолько плохо.

Клэр вскинула брови и обернулась:

– Так ты и есть этот «Л», – утвердительно сказала она, подняв голову, но тут же поморщилась и отвернулась обратно к Софи.

Скинув с плеч свой бордовый халат, Клэр не глядя швырнула его за спину, оставшись в спальном комплекте из коротких шорт и топа, но ее это, кажется, ни капли не смутило, хотя на светлой коже кремовая одежда была почти незаметной.

Люсьен ловко поймал халат и, надев его, завязал пояс.

– Да, это я. И раз уж ты заговорила о правах, – он скривил губы, выделив последнее слово. – В отличие от тебя, я имею полное право здесь находиться.

Софи поставила кружку на пол и закрыла глаза ладонями, тихо застонав. Голову снова сдавило, на этот раз еще сильнее, чем раньше.

– Ох, милая, – диван рядом прогнулся, ее рук коснулись прохладные пальцы Клэр. – Сможешь встать? Я отведу тебя в комнату.

Щурясь от света, Софи приподнялась на локтях и попробовала подняться, но ее снова затошнило и повело назад.

– Ты можешь что-нибудь сделать? – Клэр повернулась к Люсьену, не выпуская трясущиеся руки Софи из своих. – Дать еще какое-нибудь лекарство? Хотя нет, забудь. Лучше я вызову скорую, а потом мы уедем.

– Не поможет, – ответил он, не двинувшись с места. – Ритуал наследования не завершен. Последствия достанут Софи где угодно.

– Наследования чего? Она ведь подписала все бумаги.

Люсьен помедлил перед ответом, будто подбирал слова.

– Сто пятьдесят лет назад род Ансуорт связал свою кровь с моей с помощью древней, сложной магии. Если новый хозяин не принимает договор, магия будет тянуть силы из… обеих сторон, пока не истощит их окончательно.

– Черт, вот это свобода выбора! – Клэр округлила глаза. – И что ты предлагаешь?!

– Вам – подождать, – Люсьен скользнул по Софи задумчивым взглядом. – Я знаю того, кто сможет помочь с ритуалом.

Софи в полусонном состоянии увидела, как Люсьен отходит к окну, открывает его и погружается в светящуюся дымку. Клэр воскликнула что-то про халат, испарившийся вместе с человеческим обликом Люсьена, но сова быстро исчезла из виду, выпорхнув под начинающийся дождь.

Глава 3

Отдаленный раскат грома разбудил Софи. На секунду ей почудилось, что она дома. Из кухни тянуло запахом вишневого пирога, и казалось, что отец сейчас подойдет и потреплет ее по волосам, чтобы разбудить, но наваждение быстро прошло. Комната была чужой. Оранжевый свет лампочки под потолком был слишком ярким, от него слезились глаза, поэтому Софи снова их закрыла, поддавшись усталости. Она сама не знала, почему, но чувствовала себя вымотанной.

В памяти всплывали смутные образы, похожие на сон. Они с отцом находились дома, и все было в порядке, пока не пришел человек в черном. Софи никак не могла вспомнить его лицо. Она запомнила лишь короткий момент тишины перед тем, как раздался стук в дверь. Отец сказал, что к нему пришел заказчик. Вручил ей свой дневник, попросил не выходить из комнаты и сказал, что Софи должна начертить один из символов, изображенных в дневнике, на двери. После этого события путались, и попытки сложить их воедино причиняли физическую боль. Софи сжала и разжала ладонь, ощутив стянутость.

Она, даже не глядя, поняла: ее руки крови, потому что… она пыталась схватиться за раму с торчащими из нее осколками, когда белый вихрь, ворвавшийся в окно, вынес ее из дома. Софи почему-то была уверена, что отец был в опасности, но как бы она ни пыталась вспомнить, у нее не получалось.

Где она? И, что волновало ее больше всего, хотя она до сих пор едва могла пошевелиться, где дневник? Глупо, но все, о чем получалось думать, это не обронила ли она кожаную книжицу по пути, не забрал ли ее кто-то. Отец расстроится, если Софи потеряет дневник. Возможно, это – самая ценная вещь, которая хранилась в его кабинете.

– Как только ты начинаешь действовать без приказа – все становится только хуже, – раздался грозный женский шепот. Он звучал отчетливо, но в комнате никого не было. Софи подняла голову и увидела деревянную перегородку, отделяющую комнату, похожую на гостиную, от другой комнаты – возможно, кухни. – Что, по-твоему, я должна ей сказать? Не представляю, как она себя чувствует после увиденного, а из-за тебя у нее весь мир встанет с ног на голову.

– Она не помнит всего. Скоро память вернется, но я слегка спутал последние события. Сейчас она внушаема, можешь сочинить любую легенду – она станет для нее новой реальностью на какое-то время. И ты прекрасно знаешь, почему я ее спас, – раздался в ответ мужской голос, прозвучавший куда громче. – Рано или поздно те, кто отправил охотника, тоже догадаются, кому Чарльз передал…

Очередной раскат грома помешал Софи услышать окончание фразы, и она попыталась прислушаться усерднее.

– Ты знал это до того, как попал туда? Почему же тогда не спас Чарли? И если ты не уверен в том, что увидел, зачем вообще вмешался?

– Ты бы хотела, чтобы я оставил ее там?! И еще говорят, что фейри – кровожадные монстры, не знающие пощады. Я уверен в том, что видел.

Женщина тоже повысила голос, и у Софи перехватило дыхание, когда она узнала в говорившей бабушку. Отец привозил Софи в Сент-Ивори всего один раз, когда ей было пять, но перепутать она не могла.

– Разумеется я не хотела бы, чтобы она осталась там, но ты не должен был тащить ее сюда! Фейри не кровожадные, а пустоголовые. Хотя, быть может, дело в тебе и твоей совиной форме. Глупые птицы. – Помолчав, бабушка продолжила: – Она скоро проснется. Не хочу, чтобы ты ее напугал, поэтому не появляйся, пока я тебя не призову. Возможно, это займет несколько дней. Мне многое ей нужно объяснить.

Что-то хрустнуло, и бабушка снова заговорила, раздраженно цыкнув:

– Почему ты не можешь выйти через дверь и превратиться на улице? Зачем каждый раз выбивать окна?

– Я могу починить, – кисло отозвался мужчина.

– Не нужны мне твои починки. Из-за тебя к дому и так слетаются темные твари, а в прошлый раз пришлось покрыть окно темными рунами, чтобы никто не пролез. Возвращайся в Бостон. Выясни, что там происходит, и собери немного ее вещей. Думаю, ей будет нелегко… все то время, что она здесь пробудет. Возможно, Эрика заберет ее совсем скоро.

– Как будет угодно, хозяйка, – ответил мужчина издевательским тоном.

Софи закрыла глаза, когда шаги из кухни переместились в гостиную.

– Не ерничай, когда мне надо прибирать за тобой. Ты уверен, что там был охотник? – спросила бабушка. Софи с трудом выровняла дыхание, чтобы не выдать, что уже не спит. – Я давно не слышала о них. Оставшиеся вне инквизиции охотники – просто фанатики, которые вряд ли способны проникнуть в дом к заклинателю. Особенно к Чарли.

Шаги замерли, и мужчина приглушенным голосом ответил:

– Я его не рассмотрел, но это точно был человек. Не колдун.

Софи не могла понять, о чем они говорят. В ушах шумело с такой силой, что она не могла слышать даже свои мысли. Поэтому она не сразу поняла, что голоса стихли. Какое-то время было совсем тихо. Раздался шумный выдох, по ковру зашуршали шаги, и на ее макушку опустилась ладонь. Резко открыв глаза, она увидела присевшую рядом с диваном бабушку.

Агата выглядела очень молодо. Собранные в тугую косу каштановые волосы были не тронуты сединой, едва заметные морщинки в уголках васильковых глаз – таких же, как у Софи и отца, – не казались возрастными, словно она просто сощурилась. Поверх клетчатого желтого платья был повязан коричневый фартук, испачканный мукой.

– Как ты себя чувствуешь? Что-то болит?

Софи привстала, потерев лицо ладонью, но тут же отдернула ее, вспомнив про засохшую кровь.

– Я была дома, – пробормотала она. – И мне снился странный сон. Там был отец и человек в черном костюме, с размытым лицом…

«Как я здесь оказалась?!» – хотелось выкрикнуть ей, но язык не слушался. Что-то было не так, а Софи казалось, что все в порядке. Это была не ее мысль. Это неправильно, неправильно! Она должна помнить.

– Можешь встать? – так же мягко спросила бабушка, и Софи неуверенно кивнула. – Идем, поможешь мне с пирогом. Я сделаю чай.

На глаза почему-то наворачивались слезы. Она медленно поднялась и последовала за бабушкой на кухню. На большом столе была рассыпана мука, у самого края лежало сито и пакетик с пудрой, а посередине, на деревянной подставке, стоял румяный пирог. На бумажном календаре отмечена та же дата, которую она видела в кабинете отца. Сент-Ивори ведь находится в Мэне. Как она могла попасть сюда так быстро?

Все вокруг казалось ненастоящим. Бабушка взяла ее за предплечье и подвела к раковине, вручив кусок мыла и губку. Софи тут же схватилась за них и начала намыливать руки, словно это как-то могло помочь ей избавиться от странных ощущений. Царапины защипало, одна из них оказалась достаточно глубокой и снова начала кровоточить, когда она прошлась по ней твердой стороной губки, но ни одна из них не выглядела плохо. Через несколько дней заживут. На раскопках, куда Софи ездила с мамой, бывало хуже. Ей вдруг вспомнилось, что она должна была поехать с ней в экспедицию и в этот раз, но… почему не поехала? Кажется, она осталась дома, но события последних дней сливались в одно мутное пятно.

Она обернулась, собираясь спросить бабушку, но та протянула ей фарфоровую чашку с чаем, от которого поднимался дымок с насыщенным ароматом черники и мяты, и заговорила сама:

– Тебя сюда отправила мама. Чарли работает, а ты не была в Сент-Ивори с раннего детства. Ты побудешь здесь какое-то время. Может, неделю, а может, несколько месяцев. Зависит от того, когда Эрика вернется. Ты споткнулась на входе и поцарапала руки, но мы их подлечим. Все в порядке. Ты в безопасности.

Софи раскрыла перед собой правую руку и взглянула на царапину, тянущуюся прямо поперек всех линий на ладони до большого пальца. Да, так и было. Но что-то все равно не давало ей покоя.

– Дневник, – тихо сказала она. – Папа отдал мне свой дневник. Не помню почему, но… я ведь привезла его с собой?

Агата вскинула брови, будто вопрос ее удивил. Она молча кивнула, и Софи снова заговорила, так и не притронувшись к чаю:

– Мне снилось еще кое-что. Там был…

– Не нужно, – прервала ее бабушка. – Некоторые вещи не следует вспоминать. Что-то мы должны отпустить.

Все вокруг пошло рябью, словно в спокойную воду бросили камень.

– Надо проснуться, – сказала бабушка чужим голосом.

– Что? – растерянно спросила Софи, пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чем-то, но предметы расплывались, теряя очертания. Вдруг дом содрогнулся, как от землетрясения, а голос зазвучал громче и настойчивее:

– Просыпайся!

Софи вздрогнула и открыла глаза. Над ней склонилась Клэр, легонько похлопывая ее по щеке.

Взгляд невольно зацепился за деревянную перегородку. Сон был таким реалистичным, будто… все это происходило в действительности.

Софи обратила внимание на то, что Клэр успела одеться и забрать волосы в хвост и теперь выглядела так же аккуратно, как всегда. А вот Люсьен, который обнаружился сидящим на подоконнике, до сих пор кутался в бордовый халат и казался вымотанным и осунувшимся. Софи ощутила неловкость. Наверное, превращение в сову и полет под дождем отняли у него накопленные за ночь силы: он ведь еще не поправился, но снова рисковал здоровьем ради нее. Рядом с Люсьеном стоял незнакомый мужчина в сером поношенном плаще и с не очень приветливым лицом, будто Люсьен оторвал его от важных дел. Мужчина ничего не говорил, лишь задумчиво разглядывал Софи, почесывая щетину. Помятое лицо сероватого оттенка – почти в цвет плаща – выражало невероятную усталость, и он слегка покачивался, словно с трудом удерживая равновесие. Софи отстраненно подумала, что из всех, кого она видела за последние сутки, включая собственное отражение в зеркале, Клэр самая здоровая. Даже тот офицер из Службы отлова диких животных едва держался на ногах.

– Познакомьтесь, – Люсьен поменял позу и болезненно поморщился. – Алистер Икабод. Еле вытащил его из грязного шотландского паба, так что считайте, вам выпала редкая честь лицезреть великого магистра.

Клэр с брезгливостью покосилась на незнакомца, на что Алистер лишь кривовато улыбнулся, изобразив шутливый поклон. Софи не знала, как относиться к новому знакомому, но Люсьен был спокоен и даже подшучивал, и это показалось ей достаточным основанием для доверия.

– Познакомимся, – хмыкнул Алистер, не дожидаясь, пока кто-то представится в ответ. Они с Люсьеном переглянулись, и Алистер вскинул бровь, переводя взгляд на Софи. – Значит, ты и есть преемница Агаты.

Софи молча кивнула. Не спрашивая разрешения, он бросил плащ в кресло и одернул жилет. Он был в сером костюме-тройке и мятой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами. На ключице виднелась часть татуировки, состоящей из символов, похожих на огамические[2] руны, но Софи не могла сказать наверняка, не взглянув поближе.

Алистер подошел к дивану и, не обращая внимания на Клэр, не сдвинувшуюся с места, положил теплую шершавую ладонь на лоб Софи, отчего по коже у нее словно пробежал легкий разряд тока. От его пальцев пахло сигаретным дымом, в тяжелом дыхании угадывалась смесь нескольких видов алкоголя – явно не самого дорогого, а от белой манжеты с засохшим оранжевым пятнышком исходил едкий запах чеснока. Софи была слишком вежлива, чтобы поморщиться, а вот Клэр свою реакцию на повисшее в воздухе амбре даже не скрывала. Спустя несколько секунд Алистер покосился на Люсьена и отвел руку, потирая пальцы.

– Мои способности скрининга сейчас очень ограничены, но на тебе много занятных чар, – его лицо стало очень озадаченным, и Софи не могла понять, сочиняет он на ходу или просто страдает от похмелья. – Ты подвергалась магическому воздействию в последние сутки?

Она до сих пор не могла внятно объяснить даже самой себе, что случилось на пороге дома, поэтому лишь пожала плечами.

– Может, лучше объяснишь, что за история с кольцом? – спросила Клэр, скрестив руки на груди.

Алистер мазнул по ней безразличным взглядом и повернулся к Софи.

– Где-то у Агаты должен храниться древний письменный договор с Конгрегацией, разрешающий вам приторговывать магическими товарами в мире людей. Кольцо – это тоже своего рода договор, который связывает тебя с фамильяром, а вас вместе – с источником очень сильной и древней магии. Ваш случай, можно сказать, уникален. Из-за затворничества Ансуортов изучить природу этой связи никто так и не смог. Единственное, что я знаю, – печать, лежащая на этом кольце, довольно заковыристая, и после смерти хозяина она начинает поглощать силы и наследника, и фамильяра. Эта печать даст тебе сильную защиту, и любой, кто в будущем применит к тебе какие угодно чары без твоего согласия, столкнется с крайне неприятными последствиями. Кольцо передается от хозяина к хозяину, добровольно или принудительно – в случае смерти, так что избежать этого не выйдет.

Клэр громко фыркнула:

– Ну это же бред! Мы что, в сериале «Зачарованные»? Надеюсь, ты объяснишь все это нормальными словами, иначе у меня закипит мозг.

– О, не сомневаюсь, – Алистер ухмыльнулся, а Клэр, глядя на него, недобро прищурилась. – В любом случае давайте не будем тратить время на разговоры сейчас. Чем быстрее начнем, тем скорее ты почувствуешь себя лучше, а твой фамильяр сможет прикрыть срам, отперев свой драгоценный ящичек. – Он бросил на Люсьена насмешливый взгляд. – Без колечка-то, поди, не открывается. Агата что, наказала тебя и специально заперла все вещи, чтобы ты не мог менять наряды каждые полчаса? Когда мы виделись в последний раз, ты был одет, как Дэвид Боуи на вечеринке поехавших косплееров Толкина.

– Меня долго не было, – процедил тот. – Я всегда прячу свой сундук, когда отлучаюсь больше чем на неделю.

– Как-то это странно, – задумчиво протянула Клэр. – Если Агата умерла внезапно, какого черта твои вещи оказались заперты… – она поджала губы, прежде чем выдавить из себя следующее слово, – магией в морозильной камере, которая вписана в завещание?

Алистер искоса взглянул на Люсьена:

– Хороший вопрос, но предлагаю вам обсудить это после ритуала. Желательно бы еще промочить горло, и я не имею в виду чай…

– Притормози, – жестко оборвала его Клэр. – Этот ритуал не опасен? А вдруг ты обманом заставишь Софи заключить какой-то магический контракт, условия которого окажутся невыгодными? И правильно ли я понимаю, что у этих ваших договоров не существует письменной расшифровки?

Алистер закатил глаза.

– Думаешь, если узнала два термина, то сразу начала разбираться в магии? Во-первых, никакой магический контракт я заключать не собираюсь. Во-вторых, ритуалы безвредны, если в процессе не совершаются жертвоприношения. Но даже с жертвоприношениями они не обязательно опасные, просто… – Потерев точку между бровей, Алистер зажмурился и шумно выдохнул. – Нет, никакой лекции. Я один слышу шипение?

Клэр бросила осуждающий взгляд на Люсьена.

– Я бы этому алкоголику даже колбы мыть не доверила, не то что проводить ритуалы. Ты не мог найти кого-то другого?

– А с чего ты взяла, – прищурился Алистер, – что ритуал буду проводить я? Я здесь для того, чтобы помочь, а не делать за вас всю работу. К тому же у мисс Ансуорт нет выбора. Если она собирается жить и работать в этой лавке – придется учиться.

– А… – Софи открыла рот, растерянно глядя на Алистера снизу вверх. – Как? Я никогда не колдовала.

Произносить это всерьез было очень странно. Софи до сих пор не была уверена, что все это не продолжение сна, который она видит в горячке.

– Это несложные чары, – заверил ее Алистер. – Тебе не нужно ничего делать – просто встать на сигил[3] и подержаться с ним за ручку, – он кивнул в сторону подоконника.

Софи искоса взглянула на Люсьена, мысленно прокрутив услышанное уже несколько раз слово «фамильяр». В голове не укладывалось, что фамильяром может быть не животное. Хотя было сложно понять, кем Люсьен является изначально, ассоциировать его с крошечной совой не получалось.

Софи осторожно спустила ноги с дивана, приняв сидячее положение. После эликсира ей стало лучше, хотя спазмы в горле до сих пор мешали глотать. Она опустила взгляд на ковер и увидела там мокрое пятно от воды.

– Я прибралась, не волнуйся, – тихо сказала Клэр, присаживаясь на диван рядом. – Если тебе плохо, можешь отказаться.

– Нет, все в порядке, – Софи улыбнулась и взяла ее за руку. – Спасибо. Не представляю, как бы справлялась со всем одна.