Волшебная лавка Софи. Артефакт для наследницы

Софи не спешила вникать в дела магазина, решив дать себе хотя бы неделю отдыха; она и так работала почти без выходных, и сразу же нырять в новую работу не хотелось. Поэтому она спала до обеда, готовила и гуляла, наслаждаясь чистым воздухом и спокойствием провинциального городка. За несколько дней она успела изучить все близлежащие улицы, парк и даже нашла себе любимое место – скамейку на площадке заброшенной смотровой станции, откуда открывался чудесный вид на реку и рассыпанный по подножию горы лес. Несколько раз Софи пыталась познакомиться с соседями – это были такие же владельцы небольших магазинчиков, которые жили либо здесь же, либо поблизости. Но каждый раз, стоило им случайно пересечься, они спешили уйти. В лавку заглянула лишь хозяйка небольшой кофейни в самом начале улицы – возле нее все еще были расставлены невысокие столики и плетеные стулья, на которых, несмотря на погоду, время от времени кто-то сидел с чашкой дымящегося какао и ее фирменными печеньями. Упаковку этих печений она принесла Софи, но задерживаться не стала, как и отвечать на вопросы об Агате; лишь бросила встревоженный взгляд, когда они с Клэр попыталась разузнать хоть что-то.

К бабушке Софи не заходила до сих пор. Смотрела на дверь каждое утро – и проходила мимо. Клэр предполагала, что в комнате Агаты могут находиться важные документы, и это было логично, но Софи пока не могла себя пересилить, а Клэр старалась на нее не давить. Она понимала, что это глупо, но ей казалось, что если она войдет в эту комнату, то увидит что-то страшное. Была в этом и заслуга Клэр, которая справлялась с беспокойством весьма своеобразным юмором.

– Завтра разберем подсобку и вытащим оттуда этот огромный ящик, – сказала Клэр после ужина. Они обустроили на балконе в комнате Софи небольшую веранду, перетащив из гостиной маленький столик и пару деревянных стульев с подушками, и сидели здесь, наслаждаясь остатками осеннего тепла.

– Ты про морозильную камеру? – Софи сделала глоток ароматного кофе с кардамоном и поставила чашку на стол. – Мне кажется, ее лучше не трогать, пока не объявится владелец.

– С чего ты взяла, что он вообще существует? Твоя бабушка написала в завещании всего одну букву – кто так делает? А может, это и не она вовсе.

Софи растерянно моргнула:

– Что ты имеешь в виду?

– А то, – Клэр нахмурилась. – Этот нотариус какой-то мутный. Ты ведь еще не была на кладбище и не видела заключение о смерти Агаты. Кто знает, почему на этой морозильной камере висит замок…

– Не смешно.

– А я не шучу. Софи, я вижу, что ты приглядываешься, явно пытаешься найти какие-то плюсы, но мне здесь неуютно. Будто кто-то постоянно смотрит в спину. Давай откроем этот ящик. Если там ничего нет, я возьму свои слова обратно. Но если…

– Если что? – Софи устало прикрыла глаза и потерла переносицу. – Клэр, у Хейла даже нет мотива. Он мог переписать завещание на себя, и я бы никогда об этом не узнала. Зачем приглашать меня, если ему нужен дом? И тем более… Господи, не могу поверить, что поддерживаю это – но зачем прятать труп хозяйки в выключенной морозилке? Даже забальзамированные тела пахнут. Поверь, мы бы почувствовали.

«Если труп в морозилке, а не в комнате», – проскочила в голове непрошенная мысль, и Софи ощутила пробежавший по коже холодок. Сумерки больше не казались уютными, а чадящая на столе свеча потускнела, погрузив их в еще больший полумрак.

– Ладно, ты права, – фыркнула Клэр. – Но послушай! Ты всю дорогу о чем-то думала, зато я за ним наблюдала. Он дергался, постоянно смотрел на тебя в зеркало заднего вида и проверял телефон. Кому угодно это может показаться обычным поведением, но поверь: я вижу, если что-то не так. Ты видела, как он напрягся, когда я изучала завещание? Словно боялся, что я найду там нестыковки.

– Но ты ведь их не нашла, – резонно заметила Софи. – Не думаю, что мистер Хейл преследовал коварный умысел, отправив мне письмо. Он был очень добр, встретил нас в Огасте…

– Вот именно, – зашипела Клэр, перегнувшись через стол. – Зачем ему лично приезжать в аэропорт за клиентом, а потом еще рассказывать какие-то слезливые истории из прошлого? Похоже на попытку усыпить бдительность, расположив к себе подачками и улыбочками. Я не могу спокойно спать, зная, что у какого-то стремного мужика есть ключ от дома!

– Хорошо, мы откроем ящик, – согласилась Софи. – Только завтра. У тебя ведь сегодня еще были какие-то дела?

Удовлетворенная своей маленькой победой, Клэр изящно поднялась со стула, запахнула бордовый халат с широким шелковым поясом и задумчиво посмотрела вдаль.

– Мне нужно созвониться с Линдси. Работаю внештатно, даже сообщила, что уезжаю, а работы меньше не стало. – Вымученно улыбнувшись, она погладила Софи по плечу и ушла в свою комнату.

Софи придвинула к себе чашку с уже остывшим кофе и тяжело вздохнула. Чтобы отвлечься от очередного неприятного разговора, она стала разглядывать улицу. Деревьев в Мэне было действительно много. Воздух пах преющей листвой и прошедшим дождем, деревья шумели, заполняя тишину треском ветвей и шелестом редеющей листвы. Софи больше не видела сов, но порой на деревьях, примыкающих к заднему двору, можно было увидеть белок. С наступлением вечера вдоль домов вспыхивали фонари, освещая путь редким прохожим. Те иногда косились на красный дом и спешили пройти мимо, но один прохожий задержался, остановившись на тротуаре через дорогу. Софи заинтересованно скользнула по нему взглядом, и он вдруг в ответ посмотрел на нее.

Определить его возраст было сложно. Этот мужчина не выглядел юным, и назвать его своим ровесником Софи бы не решилась. Черная одежда делала его фигуру крупной и устрашающей, но точеные черты лица притягивали взгляд. Заметив, что Софи его разглядывает, он ухмыльнулся и помахал ей рукой в черной перчатке.

Софи вздрогнула и сползла по стулу вниз.

Боязливо выглянув из своего укрытия спустя минуту, она очень удивилась, никого не увидев. Улица опустела, лишь рыжие сухие листья с тихим шелестом разлетались по асфальту.

«Наверное, еще один клиент», – подумала Софи, поднимаясь с кресла.

Она взяла кружку и решила сходить на кухню допить оставленный на плите кофе. В шкафчиках у бабушки обнаружилось много напитков – чаи с разными чудными названиями, горячий шоколад, несколько видов молотого кофе. Сегодня она выбрала крепкий арабский кофе с кардамоном и воспользовалась туркой, которую нашла в том же шкафчике.

У нее словно сбились биологические часы. Голова болела каждый день, не давая ни на чем сосредоточиться. Софи много спала, а наутро не могла вспомнить, что ей снилось. Ей чудились ломаные тени на стенах, представлялись странные образы, и она уже могла понять, о чем говорила Клэр. Порой, когда она оказывалась одна рядом с ведущей вниз лестницей или шла по темному коридору, ее тоже преследовало странное ощущение чужого присутствия. Но сейчас было спокойно. В коридоре горела лампа, половицы тихо поскрипывали под ногами, а из комнаты Клэр доносились приглушенные звуки беседы по громкой связи.

Софи чувствовала неловкость из-за того, что Клэр тратит на нее свой отпуск. Обычно подруга предпочитала путешествия в более теплые и изысканные места, и захолустный городок в Мэне в их число точно не входил.

Дойдя до кухни, она налила себе оставшийся кофе и выпила его одним глотком, ощутив на языке несколько крошек гущи. Отставив кружку, Софи задумчиво поковыряла ногтем трещинку на столешнице.

После дневного сна ложиться не хотелось, но она могла заняться чем-то полезным. Например, спуститься и поискать журнал учета. Проще было сразу зайти в комнату бабушки – скорее всего, именно там и лежат все важные документы и папки, но Софи все еще оттягивала этот момент. Захватив фонарик – на случай, если все же решит зайти в подсобку, – она направилась в сторону лестницы, пока не успела передумать.

Лавка встретила ее тишиной и полумраком. Сквозь витражное окошко пробивался тусклый свет уличных фонарей, очерчивая прилавок, пустующие стеллажи и свисающие с потолка побрякушки. Софи заметила их не сразу. Лишь наутро второго дня, спустившись с Клэр, чтобы еще раз осмотреться, они увидели отражающие свет подвески – хрустальные, в медной и серебристой окантовке, с глиняными фигурками и декоративными камешками, медленно вращающиеся и отбрасывающие на стены слабые радужные блики. Кажется, их называют ловцами солнца. Наверняка они засверкают еще ярче, когда Софи отмоет окно – оно было достаточно большим и открывало обзор на крошечный дворик за домом. Забора у них не было, но высокие сосны и кустарники создавали иллюзию уединенности. Скорее всего, зимой здесь просто волшебно, хотя забор лишним не будет…

Софи с неожиданной для самой себя улыбкой подумала, что рассуждает так, будто уже решила остаться.

Она включила свет, подошла к прилавку и начала разгребать сваленный на него хлам. Записки, сделанные красивым ровным почерком, ничего не говорили об ассортименте, нигде не было чеков или этикеток. На бумажках были указаны названия трав, к которым чаще всего было приписано «морок», «огонь», «чешуя», «сон». Словно бабушка просто боялась забыть все, что приходило ей в голову.

Софи выдвинула ящик в тумбе под прилавком. Она надеялась найти там ключ от замка, но вместо этого ее ждал такой же беспорядок, как во всей лавке.

Разочарованно вздохнув, она покосилась на дверь, ведущую в подсобку. Заходить туда страшно не хотелось, особенно после теорий Клэр о содержимом морозильной камеры. Да и какой в этом смысл, если у нее нет ключа? На какое-то время она погрузилась в свои мысли, поэтому стук в дверь застал ее врасплох.

От трех резких ударов Софи чуть не подскочила на месте, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что стучат во входную дверь, а не из подсобки. Мысленно отругав себя за впечатлительность, она вышла из-за прилавка – но тут же замерла на месте.

За последние несколько дней Софи увидела много людей, странных даже для нее – а она прожила в Нью-Йорке половину жизни. Они приходили, стояли неподалеку от дома и исчезали так же незаметно, как появились. Порой, когда она шла по улице, за спиной раздавались шаги, но, оборачиваясь, она никого не видела.

Старик, которого Софи встретила на улице в первый день, спросил, можно ли сделать заказ. Вывод из всего, что она успела увидеть, напрашивался только один: очевидно, лавка была не совсем обычным магазином.

Софи все же подошла к двери и приоткрыла ее, крепко упершись правой рукой в стену – на случай если придется быстро ее захлопнуть. Увидев посетителя, она удивленно моргнула. Перед ней стоял прохожий, наблюдавший за ней с улицы.

– Я знаю, что вы пока закрыты. – Тонкие губы изогнулись в улыбке, которую сложно было счесть доброжелательной или очаровывающей, скорее, подозрительной. – Я работаю неподалеку, можно сказать, в смежной сфере, поэтому решил поздороваться. Вы новый владелец?

Софи расслабила руку и приоткрыла дверь немного шире.

Незнакомец отошел на почтительное расстояние от порога. У него был странный цвет глаз – серебристый, словно прозрачный хрусталь. Одежда исключительно темных оттенков пестрила деталями, которые хотелось рассмотреть повнимательнее: перчатки из тонкой черной кожи, а на лацкане пиджака под черным пальто что-то вроде металлической запонки с полумесяцем.

Этот мужчина выглядел не просто богато, а изысканно. Посмотрев ему в лицо, Софи столкнулась с выжидающим взглядом и поняла, что несколько секунд молчала, разглядывая гостя.

– Простите, я… Софи Ансуорт.

Мужчина хмыкнул и скривил рот, будто остался недоволен ответом.

– Ах, так вы унаследовали это место. – Он прищурился и слегка наклонил голову, глядя на Софи с нечитаемым выражением лица. – Что ж, в таком случае могу вас поздравить. Это большая честь, особенно для столь юной особы. И примите мои соболезнования.

Софи повела плечом. Она не знала, как принимать соболезнования. Когда умер отец, ее внутри будто выключили, и с тех пор она совершенно не представляла, как нормальные люди реагируют на смерть близких. К тому же бабушку она почти не знала.

– Спасибо. – Софи вышла на крыльцо и прикрыла дверь, чтобы в лавку не нанесло сухих листьев с пылью. – Вы сказали, что работаете в смежной сфере. Это ведь что-то связанное с оккультизмом, не так ли?

Мужчина посмотрел на нее с прищуром и вдруг улыбнулся. Густые брови взметнулись вверх, а губы широко и кривовато расползлись в стороны. Неужели ее предположение настолько нелепо? В Нью-Йорке было много странных магазинов, даже салоны оракулов. Не то чтобы она интересовалась подобным, но в таких местах был определенный шарм, и она порой покупала там что-то для дома – украшения или свечи.

– Простите, мисс Ансуорт. – Мужчина взял себя в руки, но уголки губ подрагивали, будто он еле сдерживал смех. – Вы действительно не знаете?

– Иначе бы не спрашивала, – пробормотала она.

– Думаю, по названию и ассортименту вы уже догадались, что ваша бабушка хорошо разбиралась в лечебных травах. Эта лавка… – Мужчина неопределенно махнул рукой, обводя небрежным жестом крыльцо. – Что-то вроде мастерской. Ваши предки несколько поколений оказывали помощь… разного толка.

Софи ничего подобного не знала, поэтому, невольно заинтересовавшись, сама не заметила, как подошла к мужчине немного ближе. Он был первым, кто заговорил с ней о бабушке и магазине, не увиливая и не бросая испуганные взгляды.

– Удивительно, что Агата не научила вас ничему, прежде чем завещать это место, – добавил он. – Очень интересно.

– Как я могу к вам обращаться? – невпопад спросила Софи, почувствовав себя неуютно от его пристального взгляда.

– Где мои манеры! – спохватился мужчина и протянул ей руку для рукопожатия, на которое Софи с некоторой опаской ответила. – Можете называть меня Ригби.

Шероховатая ткань перчатки едва коснулась ее ладони. Пальцы кольнуло током, и Софи отдернула руку резче, чем хотелось бы.

– Рада знакомству.

– Я тоже. – Ригби снова неестественно улыбнулся, прислонившись к деревянной балке плечом. – Признаюсь, я зашел не только из праздного любопытства. Несколько недель назад я приобрел у вашей бабушки один товар и не успел его забрать. Возможно, мы могли бы зайти внутрь?

– Ох. – Софи задумчиво нахмурилась. Как торговец, она имела право не обслуживать никого поздним вечером, ведь лавка к этому времени явно уже закрывалась, но все же решила найти дипломатичное решение. – Он может быть упакован и подписан, но я не уверена, что смогу принести его прямо сейчас. Мы еще не успели разобрать все вещи. Может, вы скажете свой адрес, и я отправлю его вам доставкой?

Ригби покачал головой.

– Вряд ли. Мне скоро придется уехать, и я бы очень хотел забрать свою покупку сейчас.

Он сделал резкий шаг вперед, и Софи отшатнулась, прижавшись спиной к двери.

– Ну хорошо, – пробормотала она. – Если вы готовы подождать, я поищу.

Ригби, стиснув зубы, вперил в Софи нетерпеливый взгляд.

– Если вы позволите мне войти, я смогу помочь. Не хотелось бы вас утруждать.

– Но почему вы не можете зайти завтра?

Ригби улыбался и был вежливым, но что-то в нем вызывало отторжение.

– Потому что, – он медленно стянул перчатку с одной руки, и Софи с тревогой проследила за этим странным жестом, – мне нужно войти, и ты поможешь мне это сделать. – Он коснулся пальцами ее запястья, и в голове Софи стало так пусто, словно там не осталось ничего, кроме холодного крючка, тянущего ее к цели. – Стирай печать.

Софи несколько раз моргнула, но странное ощущение не исчезло.

Она наблюдала за своими действиями словно издалека – как открыла дверь, опустилась на колени и отогнула край ковра. На дощатом полу обнаружился круг, исписанный витиеватыми символами.

Софи не понимала, откуда знает, что нужно делать, но это знание словно было частью ее самой, в голове звучал чужой голос, похожий на голос отца. Нужно найти что-то острое… Она покрутила головой и подумала, что можно было бы использовать нож для писем в ящике на прилавке. Нет, слишком долго. Печать нужно стереть прямо сейчас. Тогда она решила, что можно прокусить кожу. По-другому от печати не избавиться, это ведь не простая печать, а усиленная кровью. Но стоило ей занести руку, как Ригби разжал пальцы, и она качнулась вперед, едва не уткнувшись носом в ковер.

В голове, несмотря на боль, сразу же прояснилось. Софи почувствовала влагу на верхней губе и стерла ее пальцами, тут же окрасившимися в красный. Она поднялась на ноги, держась за дверной косяк и перешагнула через порог, безуспешно пытаясь позвать Клэр; язык во рту казался неподвижным камнем.

Сзади послышалась возня, и Софи быстро обернулась. Из-за боли глаза заволокло мутной пеленой слез, но она смогла увидеть силуэты.

Ригби отбивался от маленькой черной тени, которая кружила вокруг него, хлопая крыльями и издавая ужасный скрежет, будто кто-то с особым удовольствием водил гвоздем по стеклу.

Присмотревшись, Софи поняла, что над Ригби кружит сова, пытаясь схватить его когтистыми лапами за рукава плаща, которыми тот прикрывал лицо.

Вдруг прямо у дома взорвался фонарь, осыпав искрами Ригби, сцепившегося с птицей. Сова сделала неловкое движение крыльями, будто пыталась отряхнуться, и в этот момент Ригби схватил ее и швырнул в сторону Софи, замеревшей в дверях.

Сова влетела в дом, стрелой пронесшись над головой, и, судя по глухому звуку, упала на ковер. Ригби злобно взглянул на Софи, и лишь тогда она захлопнула дверь и стукнула громоздкой щеколдой.

Еще какое-то время на дорожке у дома раздавались шаги, хрустела стеклянная крошка под тяжелыми подошвами и слышались приглушенные ругательства. Спустя несколько минут звуки стихли. Софи села на пол, уткнувшись лбом в дверь, и почувствовала, как по щекам потекли слезы. Несколько минут она пыталась прийти в себя, а потом сзади раздался шорох, и Софи вздрогнула, тут же оборачиваясь на звук.

Влетевшая в дом сова поднялась, пошатываясь, сделала несколько неуклюжих шагов и, оттолкнувшись от пола, стремглав полетела вперед, с диким грохотом врезавшись в витражное окно. Оно тут же разлетелось на осколки, и Софи сжалась на полу, закрыв голову руками.

Словно сквозь глухую пелену она услышала на лестнице торопливые шаги.

– Боже, что случилось?! – заволновалась Клэр, лихорадочно оглядывая ее. – Ты в порядке? Надо в больницу?

Софи было тяжело сосредоточиться, но она нашла в себе силы ответить:

– В порядке. Там был… он… – Софи вдруг встрепенулась и вскочила на ноги, из-за чего ее повело в сторону. Под ногами хрустнуло стекло, и Клэр только теперь заметила разбитое окно.

Она тоже встала и с тревогой посмотрела на Софи.

– Кто «он»? На тебя что, кто-то напал?!

Софи задумалась, можно ли расценить случившееся как нападение. Не считая странного прикосновения, после которого у нее помутилось в голове, Ригби ничего не сделал.

– Там был мужчина, – выдавила она, пытаясь восстановить в памяти произошедшее. – Он сказал, что купил что-то у бабушки, а потом… не могу объяснить, все это слишком странно.

– Это он разбил окно?

– Нет. – Софи покачала головой, уже понимая, насколько дико прозвучат ее следующие слова. – На него напала сова, и он… швырнул ее в лавку. А потом она вылетела и разбила окно. Ей надо помочь!

– А мне кажется, что тебе нужно прилечь. – Выслушав с бесстрастным выражением лица бессвязный поток слов, Клэр взяла Софи за руку и потянула на себя, но та уперлась:

– Нельзя ее бросать, она же умрет!

За дверью раздалось шарканье, и Софи кинулась к окну, пытаясь сквозь дыру в стекле разглядеть происходящее на улице. Теперь там было совсем темно, но по крыльцу что-то точно ползло, царапая дерево.

– Это сова, – Софи жалобно посмотрела на Клэр. – Давай ты подержишь дверь, а я быстро ее заберу? Клянусь, там уже никого нет, а если есть, мы быстро закроемся!

Клэр какое-то время молча смотрела на Софи, и было видно, что внутри у нее происходит сложный аналитический процесс, но в итоге она поджала губы и кивнула:

– Ладно, давай. Помирать – так хоть с хорошей кармой. – Она еще раз посмотрела на Софи, будто хотела удостовериться в том, что они серьезно собираются это сделать, и быстро открыла дверь.

Там действительно никого не было, кроме копошащейся птицы, но Софи все равно опасливо оглянулась, прежде чем выйти за порог.

Бедная сова еле шевелилась и, широко раскинув крылья, пыталась отползти в угол прямо по осколкам. Софи подошла к ней и легко подняла маленькое тельце. Сова даже не сопротивлялась. Вцепившись когтями в пальцы Софи, она обмякла и опустила голову.

– Быстрее, не стой там, – поторопила ее Клэр.

Вбежав в лавку, Софи положила руку птице на грудь – она слабо вздымалась и опускалась, но сова хотя бы дышала.

– Надеюсь, она не заразная. – Клэр заперла дверь и брезгливо оглядела птицу. – Давай закроем ее в подсобке и поставим миску с какими-нибудь хлопьями. Если к утру не умрет – отвезем к ветеринару. Схожу наверх – только прошу, больше никому не открывай!