Тайное общество по борьбе с ненормальностью. Том 10

Постояв возле окна ещё немного, Серафима задёрнула штору и переместилась в угол комнаты, где уселась в кресло, подобрав под себя ноги. Девушка хотела вдобавок утеплиться пледом, но решила, что ей и так вполне комфортно. Во всяком случае – пока.

Рядом с креслом высился стеллаж, все полки которого были забиты книгами, а дополнительным украшением служили маленькие плюшевые игрушки в виде разноцветных дельфинов, полученные когда-то в кафе в качестве бонуса. Их было ровно тридцать штук – Серафима за короткий срок умудрилась собрать всю коллекцию и теперь ждала, когда же в её любимом кафе появятся новые игрушки. Она сама не понимала, откуда в ней взялась эта страсть к коллекционированию, наверное, здесь свою определяющую роль сыграла любовь к плюшевым игрушкам, коими комната девушки никогда не бедствовала. Зато не надо ломать голову, что подарить на день рождения.

Протянув руку и взяв с полки первую попавшуюся книгу, Серафима уставилась на обложку. На ней был изображён какой-то сказочный сюжет, где рыцарь в сияющих доспехах, держа двумя руками обоюдоострый меч, храбро защищал от зелёного огнедышащего дракона прекрасную рыжеволосую даму в красивом платье. Но выполненная на высоком художественном уровне картинка черновласку совершенно не интересовала, она просто хотела ощутить какую-нибудь тяжесть в руках. Её мысли по-прежнему витали далеко-далеко, голова была полностью забита воспоминаниями о событиях почти двухмесячной давности.

О противостоянии с сумасшедшим, который мечтой своей жизни сделал неуёмное желание уничтожить половину мира. Желание, несомненно, ужасное, и непонятно, почему оно раз за разом во всевозможных формах возникало у отдельных невменяемых личностей. На то они и невменяемые, чтобы хотеть того, чего нормальные люди хотеть не станут. Серафима не видела в этом ни малейшей практической пользы, не могла взять в толк, какое моральное удовлетворение можно получить от гибели всего живого. Ведь тот, у кого это всё-таки выйдет, сам перестанет существовать. Или он надеется, что ему удастся каким-то неведомым чудом уцелеть? Но тогда какой смысл остаться единственным человеком в полностью уничтоженном мире? Это же получится, что ему до конца своих дней придётся болтаться в пустоте, не имея возможности хоть чем-нибудь занять свой досуг. Унылое, серое существование, врагу такого не пожелаешь. Кто-то ударился в сомнительную философию.

Но нашёлся тот, кто пожелал подобного. Густав. Бородач с неустойчивой психикой и деструктивными стремлениями. Повезло, что его сила, которой он бахвалился, не позволила ему совершить задуманное уничтожение половины мира. Фактически, хватило одного прицельного удара, чтобы одолеть Густава.

Уничтожение половины мира – лишь первая ступень. Второй должно было стать возрождение на новых началах.

Эти слова бородача отчего-то сильно врезались в память Серафимы. Неужели доморощенный злодей хотел построить свой новый, чудный мир? Вопрос серьёзный, но ответ на него теперь получить не от кого.

Однако проблемы Густава, его безумие, не слишком-то сильно волновали Серафиму. Куда больше её заботила совершенно другая вещь. Те события, что произошли перед битвой с сумасшедшим адептом ордена «Платинового глаза», битвой, где участников оказалось больше, чем нужно. Да там статистов было выше крыши! Хотя, как знать, возможно, если бы не жители мира мёртвых, явившиеся совершенно неожиданно, то всё пошло бы по иному, более мрачному сценарию. За пару дней до этого Серафима при деятельном участии Лизы пыталась хоть чуток продвинуть свои слабые способности ясновидения, позволявшие ей заглядывать в недалёкое будущее. Черновласка хотела видеть немного дальше, чем на пару минут вперёд, поскольку от этого мог зависеть исход противостояния с Густавом.

Но тогда произошла странная вещь, которая до сих пор вызывала у Серафимы дрожь. Она вдруг увидела далёкое прошлое, имевшее неприглядный чёрно-белый вид. Да не просто увидела, а в буквальном смысле перенеслась на добрые две-три сотни лет назад. Повинуясь скорее инстинктам, чем разуму, девушка решила пройтись по улицам Лесовска и осмотреться. Вскоре её стали окружать раздававшиеся со всех сторон голоса, молившие о помощи. Голоса привели черновласку к дому, который был охвачен пламенем. Вокруг никого не было, словно пожар нисколько не интересовал жителей Лесовска. Меж тем мольбы о помощи продолжались, становясь всё более отчаянными, но Серафима ничего не могла поделать, потому что участок, где находился дом, оказался окружён невидимым барьером, через который невозможно было пробиться.

Увидеть обрушение горевшего дома Серафиме было не суждено, картины прошлого пропали столь же внезапно, как и появились.

С тех пор минуло почти два месяца, но черновласка не переставала думать об этом. Неуёмное любопытство изо дня в день упрямо твердило, что надо бы заняться проблемой вплотную, узнать, почему вместо будущего появилось прошлое и почему голоса незнакомых людей звали на помощь именно её. Как ни странно, но Серафима не сидела сложа руки. Несколько раз она решительно направлялась к тому участку, который ныне был окружён высоким металлическим забором с угрожающей надписью, что данная территория является частной собственностью и нарушители будут сурово наказаны, но всякий раз поворачивала обратно. По необъяснимой причине при приближении к пункту назначения она начинала испытывать смутное чувство беспокойства, некий страх, который заставлял ноги буквально прирастать к земле. Вообще-то там уже давно вся улица заасфальтирована. Понять природу этого странного явления было решительно невозможно, сколько бы Серафима ни билась над разгадкой. Она хотела попросить помощи у своих товарищей по тайному обществу, но отчего-то так и не решилась на это. Удивительно, обычно чувство страха ей неведомо.

Тряхнув головой, словно сбрасывая наваждение, и вернув так и не раскрытую книгу на полку, Серафима встала с кресла и вновь подошла к окну. Несмотря на не самое позднее время, было уже темно. Потому что осенью всегда темнеет рано! Увидев, что снег наконец-то перестал идти, девушка достала из кармана шорт мобильник и полезла в интернет, чтобы посмотреть, сколько сейчас градусов. Термометр за окно вывесить было не судьба?! Соответствующий сайт любезно подсказал, что температура воздуха опустилась до минус пяти. Увидев эту цифру, Серафима невольно поёжилась. Всё, что было ниже ноля, она терпеть не могла, однако взяв волю в кулак, решительно направилась к шкафу с одеждой.

По прошествии десяти минут черновласка переоделась, сменив шорты и футболку на утеплённые джинсы и вязанный свитер с высоким воротником. Шерстяные носки на ногах решено было оставить. Убедившись, что так ей будет вполне комфортно и тепло, девушка выключила свет и вышла из комнаты, прошествовав в прихожую, где, как и во всей остальной квартире, царила непроницаемая темень. Сегодня был тот самый день, когда родители придут с работы ближе к полуночи; такие задержки у них случались один-два раза в месяц. Не стоит ли это считать корпоративным рабством? Подобный расклад даже немного обрадовал Серафиму, ведь ей не придётся объяснять, куда она собралась в столь поздний час.

Щёлкнув выключателем, Серафима с минуту просто стояла на месте и пялилась на входную дверь. Не слишком ли часто ты впадаешь в прострацию? Ей хотелось провести этот вечер так же, как и все предыдущие (читая книги, смотря фильмы, переписываясь с подругами в чате), но сгоревший дом из прошлого по-прежнему не давал покоя. Голоса незнакомых людей, просивших о помощи, прочно засели в голове и никак не желали исчезать. Серафима угрюмо вздохнула, осознав, что ей не будет покоя, пока она не выяснит все обстоятельства давней трагедии. Накинув зимнее пальто, обмотав вокруг шеи шарф и надев шапку, черновласка обулась и покинула квартиру.

Мороз на улице пусть и был не сильным, но щёки и нос Серафимы спустя буквально пару минут покраснели. Девушка натянула шарф повыше так, чтобы в нём спряталась половина лица, оставив открытыми лишь глаза. От этого стало труднее дышать, но тут выбирать не приходилось – обморозить лицо не было никакого желания. Хоть Серафима и понимала, что выглядит донельзя глупо и все прохожие будут обращать на неё внимание, но собственное здоровье ей было куда важнее, чем мнение каких-то совершенно незнакомых людей.

Сегодняшний день ознаменовался тем, что в кой-то веке был почищен от сугробов тротуар. Правда, на него уже успел улечься новый тонкий слой снега, но идти всё равно было достаточно удобно. Серафима двигалась быстрым шагом, надеясь дойти до нужного места за рекордно короткие сроки. Она не боялась, что её вылазка затянется и пришедшие домой родители не застанут свою дочь дома, сильнее переживала, что весь энтузиазм иссякнет на полпути. Подпитывай его чем-нибудь.

– Всё-таки надо было кого-то с собой позвать, – пробормотала Серафима.

Однако втягивать в это дело товарищей из «Тайного общества по борьбе с ненормальностью» не имело никакого смысла. Они не обладали способностью смотреть в будущее или прошлое, стало быть, всё, что они увидят на том огороженном участке, это занесённый снегом фундамент дома, сгоревшего много лет назад. Серафима же могла вновь попытаться заглянуть в прошлое, хотя её не покидали сомнения, что это не выйдет столь же удачно, как в предыдущий раз.

Сегодня была долгожданная пятница, поэтому народу на улице находилось неприлично много. В основном попадались компании молодых людей или подростков, которые весело о чём-то галдели. Серафима не обращала на их крики никакого внимания, сосредоточившись на том, что она будет делать, когда начнёт приближаться к конечной точке маршрута. Наверняка опять появится чувство смутного беспокойства, которое вполне может перерасти в панический страх. Удивительно, но в мире было не так уж много вещей, откровенно пугавших Серафиму. Да она сама на кого угодно страху нагонит! За последние два года она столько раз сталкивалась с потусторонним и ненормальным, что на прочие бытовые неурядицы легко закрывала глаза. Какое-нибудь жуткое чудовище, способное тебя сожрать за один присест, казалось менее страшным, чем неудовлетворительные оценки в школе. Ровно до тех пор, пока родители не заглянут в дневник.

На укутавшуюся в шарф девушку мало кто смотрел, чему Серафима несказанно радовалась. Да, она любила время от времени покрасоваться и побыть в центре внимания, но сейчас был не тот случай. Черновласка надеялась, что на той улице, где находится огороженный участок, вообще никого не будет, и она без проблем сможет перелезть через забор. Нарушение частной собственности противозаконно!

– Любопытно, а что именно я надеюсь увидеть?

Задавшись этим вопросом, Серафима слегка сбавила шаг. В самом деле – что? Она уже видела Лесовск, каким он был пару веков назад, видела тот двухэтажный дом, охваченный пламенем. Неужели планирует своими силами потушить пожар и спасти тех, кто находится внутри? Это было до ужаса нелепо, поскольку с того злополучного дня уже минули столетия. Нет возможности помочь, нет возможности предотвратить катастрофу, ведь прошлое безвозвратно ушло, а из будущего на него повлиять никак нельзя.

В конце концов остановившись и потоптавшись на месте, Серафима пришла к выводу, что всё равно желание разобраться в проблеме никуда не делось. Она не в силах изменить прошлое, но вполне может выяснить, почему случился тот пожар. Возможно, здесь крылась какая-то тайна, а уж ковыряться в тайнах и загадках черновласка любила как никто другой.

Кивнув, Серафима двинулась дальше – идти оставалось около пятнадцати минут. Праздно шатающихся прохожих, несмотря на довольно поздний час, с каждой минутой становилось всё больше, людские голоса доносились отовсюду. Кто-то сердито кричал, кто-то весело хохотал, а иные издавали совершенно нечленораздельные звуки. Возможно, по известной причине у них язык заплетается. Серафима испытывала лёгкое раздражение, попутно прикидывая, на какую бы улицу ей свернуть, чтобы пройти в тишине и спокойствии. Она даже подумала, что вылазку следовало совершить ночью, когда основная масса гуляющих разбредётся по домам. Но затем вспомнила, что в ночное время количество сомнительных элементов и асоциальных личностей на один квадратный километр гораздо выше, чем в другие часы, и попадаться им на глаза не очень разумно с точки зрения сохранения здоровья. К тому же не пристало приличной девушке шляться по ночам. Приличная девушка – это сильно сказано!

Выйдя на одну из главных улиц города и миновав здание школы, в которой учились Велеока Панфилова и Голуба Федотова, Серафима свернула на улочку поменьше, где было довольно-таки темно ввиду отсутствия фонарей. Вернее, они были, но ни один из них по неизвестной причине не работал. Она как раз-таки известна: отвратительное выполнение своих обязанностей администрацией города. Не желая бродить в потёмках, черновласка достала мобильник и включила встроенный в него фонарик. Яркий луч света тут же выхватил из темноты усыпанный снегом тротуар, который никто не удосужился почистить. Поглядев назад и убедившись, что никакое транспортное средство не движется в её сторону, Серафима вышла на проезжую часть, где была относительно чистая и ровная поверхность, и быстро побежала вперёд. Ни в коем случае не повторяйте подобное в реальной жизни! Через сотню метров она наконец-то запрыгнула на тротуар, который всё-таки в этом месте освободили от снега, и дальше уже пошла размеренным шагом.

Фонари по-прежнему не горели, вокруг царил жутковатый полумрак. Серафиме казалось, будто она находится не в родном Лесовске, а каком-то городе-призраке с вымершим в следствие ужасного катаклизма населением. Этому в немалой степени способствовали одноэтажные деревянные дома, выглядевшие запущенными. В их окнах не горел свет, а участки, где они стояли, так и вовсе поросли высоким бурьяном, который торчал из-под снега. Глядя на всё это «великолепие», Серафима инстинктивно сжала кулаки. Не то чтобы она чего-то сильно опасалась, но атмосфера здешней улицы мало способствовала душевному спокойствию.

Через несколько минут, на протяжении которых на глаза не попался ни один пешеход, вдалеке замаячил знакомый серый металлический забор, освещаемый одиноким уличным фонарём. Серафима точно знала, что необъяснимое чувство тревоги появится именно здесь, как уже не раз бывало. Она не ошиблась в своих предположениях, знакомые по предыдущим походам сюда неприятные ощущения не заставили себя ждать, явившись без опоздания. Девушка невольно замедлила шаг, а вскоре и вовсе остановилась. Ноги отказывались двигаться, норовя повернуть свою хозяйку на сто восемьдесят градусов и понести назад, а спрятанные в карманы пальто и сжатые в кулаки руки затряслись.

– Почему это происходит? – пробормотала Серафима, не ожидая услышать ответ. От кого, хотелось бы знать, ты тут одна. – Просто возмутительно, что меня не слушаются собственные конечности!

Кое-как уняв предательскую дрожь, черновласка всё же сумела заставить ноги двигаться дальше, хотя продвижение нельзя было назвать быстрым. Она шла медленно, каждый шаг давался с трудом, словно идти приходилось по дну моря через толщу воды. При этом чувство тревоги никуда не делось, наоборот, оно возрастало по мере приближения к заветной цели. Серафима не могла понять, как ей в первый раз удалось просто так подобраться к огороженному участку. Она ведь не испытывала ни страха, ни тревоги, ей двигало чистое любопытство.

Вновь застыв на месте, Серафима внезапно осознала простую истину. Тогда, почти два месяца назад, она ведь мысленно находилась в прошлом, очень хорошо и отчётливо видела его, пусть и весьма своеобразно. Возможно, чтобы не возникло никаких проблем, надо обратиться к своей необычайной способности и опять заглянуть в прошлое. В тот раз всё получилось спонтанно и неожиданно, как знать, вероятно и сегодня повезёт. Везение – крайне ненадёжная штука.

Убедившись, что на улице никого больше нет, Серафима аккуратно прикрыла глаза. Нижнее веко почти соприкасалось с верхним, между ними оставался маленький просвет, через который тем не менее ничего не было видно. Черновласка несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь и настраивая себя на нужный лад. Следовало усиленно думать не о том, что случится в ближайшие пару минут, а о давно минувшем. Как следует сконцентрироваться не давал холод, который Серафима старательно пыталась не замечать. Он не должен стать помехой, не должен ей помешать осуществить задуманное. В конце концов, не для того она протащилась через половину города, чтобы всего лишь постоять на одном месте, а затем вернуться ни с чем. Не такие уж сильные трудозатраты, к тому же свежим воздухом смогла подышать. Сегодня прошлое непременно предстанет перед ней во всей красе, она увидит то, чего так долго желала.

В молчаливом напряжении прошла минута, следом вторая, третья… Серафима мысленно представляла Лесовск, каким он был века назад. Деревянные домишки, мощёные булыжником улицы, люди, одетые по моде тех лет. Девушку окружала пронзительная тишина, складывалось впечатление, будто кто-то поставил жизнь на паузу, разом отключив и все звуки заодно.

Все, кроме стука сердца. Но и он постепенно затихал, а промежутки между ударами были всё продолжительнее и продолжительнее. Испугавшись, что её сердце может остановиться, Серафима открыла глаза.

– Получилось…

Она вновь увидела это. Чёрно-белое прошлое с кучей серых вставок, без единого намёка на иные цвета, более яркие и жизнерадостные. Серые дома, серые деревья с серой листвой, серое небо и плывшие по нему облака. Единственными, что имели цвет, были сама Серафима и её одежда. Девушка внимательно поглядела свои руки, казавшиеся чужеродными на общем фоне, склонила голову и осмотрела зимнее пальто – всё такое же бордовое, ни капли не поблекло. Странно, но это послужило слабым утешением и помогло зарядиться небольшим энтузиазмом. Улица, на которой Серафима находилась, претерпела ощутимые изменения. Во-первых, напрочь исчезло асфальтовое покрытие, сменившись голой, хорошо утрамбованной землёй. Во-вторых, сама улица стала намного шире, и теперь Серафима стояла почти посередине. Подумав, что в любой момент может из ниоткуда возникнуть повозка, запряжённая лошадьми, черновласка поспешила переместиться в сторону.

– Так, теперь меня должны звать на помощь… или нет?

Почувствовав, что больше ей не холодно, Серафима вынула руки из карманов пальто и двинулась к уже знакомому дому. Его крыша и второй этаж виднелись из-за дощатого забора, но пламени почему-то не было. Подойдя ближе, черновласка поняла, что дом не охвачен пожаром, он спокойно стоял на обширном, с кучей плодовых деревьев участке и выглядел так, словно его построили совсем недавно.

– Хм, неужели я заглянула слишком далеко?

Подобную вероятность нельзя исключать. Если в случае с будущим Серафима имела возможность примерно просчитать точное время, то с прошлым было намного сложнее. Она запросто могла очутиться как за триста, так и за пятьсот лет. Пребывая в неуверенности, Серафима всё же решила немного подождать, возможно, пожар начнётся с минуты на минуту.

Никого из местных жителей по-прежнему не было видно, хотя в прошлый раз они встречались регулярно. Тем не менее Серафима ничуть не боялась их появления, поскольку её – пришельца из будущего – всё равно не могли ни увидеть, ни почувствовать. Стало быть, опасаться совершенно нечего. Девушка храбро прошлась вдоль забора сначала в одну сторону, затем в другую. Когда она разворачивалась, чтобы совершить новый проход, то обратила внимание на калитку, которая была слегка приоткрыта. Остановившись перед ней и повертев головой туда-сюда, Серафима ладонью аккуратно толкнула калитку. Та беззвучно открылась полностью.

– Добрый день! – довольно громко произнесла черновласка. – Разрешите войти? Почему проявляешь вежливость не там, где она действительно нужна?

Разрешения ни от кого не последовало. Повторная просьба также осталась без ответа, что Серафима истолковала по-своему. Раз не прозвучало запрета, значит, по умолчанию доступны любые действия. При судебном разбирательстве подобные отмазки никто принимать не станет! Хмыкнув, она просто шагнула в раскрытую калитку, оказавшись на участке. В памяти тотчас всплыл прошлый эпизод, когда проникновению сюда помешал невидимый барьер. То ли он исчез, то ли ещё не появился, но по результатам недолгих размышлений Серафима пришла к выводу, что барьер окружает участок не полностью, а имеет брешь в районе калитки. Отметив про себя, что пока всё продвигается довольно-таки неплохо, девушка твёрдой походкой пошла вперёд по узкой, выстланной какими-то глиняными черепками дорожке, которая вела непосредственно к дому.

– Так, меня никто не видит, не слышит и не чувствует. Стало быть, ничего страшного не произойдёт, если я войду внутрь и немного осмотрюсь. Конституция подразумевает неприкосновенность жилища!

Зная, что никаких неприятностей и уж тем более физических увечий ожидать не стоит, Серафима подошла к двери и остановилась. Дверь была самой обычной и ничем не примечательной. Скорее всего, в прошлом она имела какой-то цвет вроде синего или зелёного, но нынче представляла собой невзрачный серый прямоугольник, единственным украшением которого была ручка, выполненная в форме двух цветков с переплетёнными стеблями. Серафима захотела сфотографировать этот дизайнерский изыск, но не стала так поступать, решив поторопиться, ведь неизвестно, как долго в прошлом ей получится побыть. Выбросить отсюда могло в любой момент без какого-либо предупреждения.

Черновласка взялась за ручку и потянула дверь на себя. Удивительно, но оказалось не заперто. Хозяева явно безрассудные люди, раз оставляют своё жилище открытым. Через дверной проём просматривался небольшой предбанник, за которым располагалась просторная гостиная, богато уставленная мебелью.

– Извините, есть кто дома? Нет? Ну и ладно… Ты даже ответа не дождалась!

Предбанник не представлял из себя ничего особенного. Здесь находилась пустующая настенная вешалка для одежды, маленькая табуретка в углу и огромное овальное зеркало на стене. Серафима невероятно изумилась, когда увидела, что в зеркале отражается всё, кроме неё. На этом месте могла быть шутка про твою неотразимость.

– Прям как вампир… – сдавленно пробормотала девушка и отошла от зеркала.

Из предбанника она перешла в гостиную. Беглый осмотр ничего интересного не дал. Мебель выглядела дорогой и вместе с тем архаичной, в современном мире подобную никто в здравом уме покупать не станет, разве что только те, кто пожелает почувствовать себя кем-то вроде аристократа из прошлого. На одной стене висели две картины. Первая изображала какую-то даму в пышном белом платье с кружевами и рюшами; она стояла на берегу пруда или озера, держа в руках букет из ромашек. Взгляд дамы был предельно холодным и отстранённым, словно она, когда позировала, не испытывала по этому поводу никакой радости, а художник не стал ничего приукрашивать. Вторая картина представляла собой пейзаж, состоявший из густого леса и протекавшей между деревьями не особо широкой реки. Отличительной деталью были два огромных валуна, высотой, наверное, в три-четыре метра, располагавшихся на разных берегах, но друг напротив друга. Могло сложиться впечатление, что их туда воткнули специально, но оставался неясным смысл данной инсталляции.

Полюбовавшись картинами, Серафима захотела получше осмотреть помещение, надеясь увидеть что-нибудь интересное. И опять хочу напомнить, что проникновение в чужое жилище – уголовно наказуемое деяние. Однако не сделав и шага, она повернула голову и вновь уставилась на портрет дамы и пейзаж. Удивительно, но обе картины имели цвет: каштановые волосы дамы, зелёные кроны деревьев, синие воды реки. Серафима догадалась, что это неспроста, но понятия не имела, почему эти два предмета так сильно отличаются от всего остального. Немного поразмыслив и придя к выводу, что в доме могут находиться другие цветные вещи, черновласка приступила к тщательному осмотру гостиной. Она проверила не только каждый выдвижной ящичек и внимательнейшим образом проглядела все полки, но даже встала на четвереньки и заглянула под диван и комод, ничего, к своему глубочайшему сожалению, там не обнаружив. Ой, какой нос любопытный! А глаза ненасытные!

Встав посередине гостиной и уперев руки в бока, Серафима посмотрела на лестницу, которая вела наверх. Похоже, пришло время пройтись по комнатам второго этажа. Девушка подошла к лестнице и поставила ногу на первую ступень, думая, что та сейчас протяжно заскрипит. Но та не издала ни звука. Всё выглядело так, что прошлое, каким его в данную минуту видит Серафима, начисто лишено не только ярких красок, но и любых звуков. Черновласка не слишком переживала по этому поводу, считая, что ей и в тишине вполне неплохо. Ровно до тех пор, пока кто-нибудь сзади не подкрадётся.