скачать книгу бесплатно
– Понятно. От меня помощь какая-нибудь потребуется?
– Наверное, нет.
– Значит, предлагаю следующий план. Поскольку на церемонии прощания с твоим отцом мне присутствовать нежелательно…
– Почему? – не дала она мне закончить предложение.
– А ты подумай, какие мысли и домыслы могут появиться у друзей и родственников твоего отца, когда они увидят, что ты на похороны явилась в компании со зрелым мужиком, которого никто, кроме тебя самой, не знает. Зачем тебе лишние проблемы в виде слухов и сплетен?
– Мне, в принципе, это до лампочки, но как хочешь, – ответила Ася, при этом я понял, что на самом деле мой довод ее убедил, просто открыто с ним согласиться было бы неприлично с ее стороны по отношению ко мне.
– Так вот, слушай дальше. Я завтра утром уеду домой, за день-два соберусь, кое-что доделаю – и махну в Спаси один на своей машине. Разведаю там обстановку, попытаюсь решить вопрос с жильем, а ты уже после приедешь. Ты машину водишь?
– Нет.
– Тогда тебе правильнее будет ехать в Борисов или в Крупки, решим, куда лучше, а там я тебя уже встречу. Как тебе такой план?
– Нормальный. Наверное, так и поступим.
– Ты вообще как? Не передумала? – решил я уточнить, услышав некоторую неуверенность в голосе Аси.
– Нет-нет-нет! Ни в коем случае! – ответила мне она, – Я уже не смогу от этой затеи отказаться, даже если захочу. Просто мне страшно. И я не совсем понимаю, что мы там хотим найти, с чего начинать, вообще…
– А я уже кое-что придумал…
И я ей поведал о своем открытии в отношении того, что первая смерть произошла ровно на сороковой день после поездки ее отца с другом на рыбалку в Спаси.
– В общем, – подытожил я, – нужно будет выяснить, что там случалось восемнадцатого июля. Могу предположить, что именно тогда произошла первая смерть, о которой мы не знаем. В этом случае, и жертв – состоявшихся и потенциальных – становится в сумме девять; если это не так, то, возможно, именно я девятый.
– Вряд ли, – задумчиво произнесла Ася.
– Не исключено. И вообще, я хоть в это все и не верю, но, наверное, нужно будет пообщаться с каким-нибудь знахарем или хотя бы попом. В общем, с человеком сведущем. Я совсем от этого далек.
– Я тоже.
– Есть у тебя знакомые шаманы? – решил я немного ее развеселить, но не получилось.
– Нет, ни одного, – с абсолютной серьезностью ответила она на мой глупый вопрос.
– Жаль, у меня тоже. А кто ты, кстати, по вероисповеданию, если не секрет? – решил я поинтересоваться.
– Никто. Атеистка. Меня родители в религии не посвящали.
– И меня, – доложил я, потом добавил: – Бабушка хотела крестить, когда мне уже семнадцать лет было – я наотрез отказался…
Когда она приблизилась ко мне, подавая завтрак, я почувствовал еле уловимый запах спиртного.
«Ах вот откуда у нее этот румянец!» – воскликнул я мысленно. Резко встал, подошел к холодильнику, открыл его. Подозрение подтвердилось: водки стало незначительно, но меньше; однозначно меньше – у меня в этом деле глаз наметан.
– Ася, – с укором обратился я к ней, – Ну зачем ты это? Этим проблемы не решаются…
– Я знаю, прости, – виновато проговорила она, опустив глаза, – Я совсем чуть-чуть.
– Больше так не делай, пожалуйста. Это очень быстро в привычку входит. Особенно, когда втихаря выпиваешь.
– Не буду, обещаю.
Вид у нее был, как у ребенка, уличенного в проступке. Мне ее стало невыносимо жалко, захотелось обнять. Сдержался.
«И все-таки, – мысль посетила, – Особенно тяжело, когда тебе чего-то нельзя, но хочется этого значительно больше, чем тому, кому это можно».
– Ладно, – решил я сгладить ситуацию, – Ничего страшного, не оправдывайся. Лучше расскажи, какие планы на сегодня.
– Не знаю, – протянула она.
– Тогда, предлагаю тебе уже собрать некоторые вещи, я бы мог что-то прихватить уже, чтобы тебе потом легче было.
– Хорошо, я подумаю, что взять.
«Как же ее жалко, – крутилось в голове, – Она и боится, и стыдится, и грустит. И я еще тут, с нравоучениями своими. Вроде, правильный такой…»
– А у тебя, Ася, родственники какие-нибудь остались? – зачем-то я еще масла в огонь плеснул.
– У отца двоюродный брат в Молодечно.
– И все?
– В Казахстане, наверное, есть кто-то. Я даже и не знаю. Родители моей мамы от нее отреклись и категорически не желали общаться.
– Понимаю. Двоюродный брат отца, кстати, уже знает что произошло?
– Да, конечно. Приедет завтра с семьей.
Она была как в воду опущенная, отвечала на автомате.
– Ася, – не выдержал я, решил хоть как-то утешить, – Прости меня, если я что-то лишнее ляпаю…
– Да нет, Сереж, все нормально… – попыталась она вставить.
– …Я просто не знаю, что сказать и как, – перебил я, – Прекрасно понимаю, как тебе тяжело сейчас.
У Аси потекли слезы.
«Да, – корил я себя, – Утешил, называется. А ведь полчаса назад она шутила и даже смеялась».
Решил, что правильнее будет помолчать. Начал есть.
– Сергей, – обратилась вдруг ко мне Ася, неуверенно, справившись со слезами кое-как, – А твои родители как? Живы?
– Отец жив, наверное, точно не знаю, – ответил я спокойно, жуя.
– А мама?
– А мама погибла, скажем так. Давно уже, когда мне было шестнадцать. Меня бабушка воспитывала с того времени. Ее тоже уже давно нет, четырнадцать лет как.
– Так, а с отцом что? – продолжала она расспрос.
– Не знаю, – отвечал я, стараясь не проявлять эмоций, – Он с нами не жил никогда. Алименты платил более-менее исправно некоторое время, а потом просто пропал. Жив он, или нет – не имею понятия. Но думаю, почему-то, что жив…
– А ты был с ним знаком?
«Зачем ей это? – начинал я уже немного раздражаться, – Может, мстит? Я ее донимал, а теперь она меня?»
– Нет, ни разу не видел, – с показным равнодушием проговорил я, – Вообще про него ничего не знаю. Только, со слов матери. По ее словам, он был эгоистом, негодяем и алкашом.
«Прямо-таки, как я сам», – подумалось.
– Пойду на перекур, извини, – не выдержал я и вышел…
***
С матерью отношения у меня были натянутые. Из-за тяжелого финансового положения ей приходилось много работать, так что времени на воспитание и на контроль моего пространства и поведения практически у нее не оставалось; таким образом, я целыми днями был предоставлен сам себе. Выпивать, и сильно, я начал уже лет с четырнадцати, курить тогда же; школу чаще прогуливал, чем посещал.
Мама же очень любила жалеть себя и винить других в своих неудачах; ну а самым ужасным было мое интуитивное понимание того, что одним из виновников, ответственных за ее разрушенную жизнь и не состоявшееся семейное счастье, она видела именно меня (она – разведенка с прицепом, а я – прицеп).
Но стоило и отдать ей должное: мать не скинула меня на бабушку, не принялась отстраивать свою личную жизнь; вместо этого всего, она, как могла, до последнего старалась хоть как-то сделать из меня человека; у нее получалось плохо, я ее постоянно разочаровывал, возможно и ускорил тем самым ее преждевременный добровольный уход из жизни.
Вот такие у меня замечательные гены, в общем.
Кроме некоторого имущества – движимого и недвижимого – мать мне оставила в наследство чувство вины перед ней – мерзкое такое, неприятное, не сильное, но постоянно свербящее где-то там, на глубине подсознания. Сам я ее тоже виню во многом, до сих пор и сильно. Стараюсь меньше думать, меньше вспоминать – тогда легче.
Зато, после ее смерти, я на некоторое время остепенился, даже учебой плотнее занялся. Бабушка моя настояла, чтобы я обязательно получил высшее образование, мол, без него в наши дни никуда. Я не стал перечить и сопротивляться, тем более, имел хорошие льготы при поступлении, являясь сиротой; в итоге, даже на бюджет влез, несмотря на скромный аттестат и невыдающиеся результаты экзаменов. Специальность выбиралась методом тыка…
***
После перекура вернулся на кухню – Аси там не застал. Прислушался – она шуршала в одной из спален. Я очень быстро запхал в рот недоеденную и уже остывшую яичницу, прожевал второпях, тарелку вымыл за собой.
– Кхе-кхе, можно? – подошел я к входу в комнату, где Ася копошилась, перекладывая одежду сидя на кровати.
– Да, конечно, я вот уже начала в дорогу собираться, – бодро она пролепетала, – Не знаю, купальник брать с собой?
«Интересно, как она так быстро умеет настроение с плохого на хорошее переключать? Плакала десять минут назад – уже шутит».
– Не бери, зачем? Я тебе свой, если что, одолжу.
Ася хихикнула.
Я осмотрел интерьер спальни: обои персиковых тонов, кровать, тумбочка, шкаф, полочки, стол, стул. На столе ноутбук, на полочках – книги и какие-то сувенирчики. Скромно, аккуратно, по девичьи.
– Если без шуток, – продолжила она, – Я вот не знаю, как быть с папиным оборудованием?
– А что за оборудование?
– Инфракрасная камера, дозиметр, рации,… – начала перечислять Ася, загибая пальцы, – Датчик низких частот…
– Я тоже не знаю, – ответил я, – Допускаю, что из оборудования нам понадобятся распятие и бутылка святой воды.
– Согласна. Тогда беру еще чеснок, а ты там на месте настругай побольше осиновых кольев.
– Обязательно.
Хотел я еще как-нибудь сострить, воспользовавшись созвучностью слов «осина» и «Ася», поиграв со словосочетаниями, скажем, «Асин осиновый кол», «осиновый кол для Аси», но ничего остроумного и непошлого на ум не пришло.
– Если серьезно, – сменил я тон беседы, – Рации на всякий случай предлагаю взять. Остальное, думаю, не надо. Тем более, я ничем пользоваться не умею из перечисленного.
– Хорошо, договорились.
– Вообще, Ася, – сообразил вдруг я, – Главное, чтоб ты подготовила походный инвентарь: спальники, палатки, что там еще, не знаю… У меня просто этого ничего нет, покупать специально не хочется – оно мне вряд ли еще пригодится когда-нибудь.
– Поняла, пошли на балкон, поможешь…
Спустя час в гостиной выросла немалая гора из всякого хлама, без которого вроде как и обойтись можно, но в то же время и не взять нельзя, когда оно имеется в наличии.
– Завтра с утра за мной Ксюша с Глебом заедут, – заговорила Ася, глядя на ту кучу, – На машине. Я с ними поговорю, чтобы они раньше заскочили. Загрузим все, отвезем тебя на вокзал вначале.
– А кто из них за рулем?
– Глеб.
В это время, у меня родилась кое-какая идея.
– Послушай, ты с Глебом и Ксюшей в хороших отношениях? – спросил я.
– Ну да. С Ксюшей мы с пятого класса дружим, с Глебом она уже четыре года встречается, естественно, как лучшая подруга Ксюши, я не имею ни права, ни возможности хорошо его не знать. А что?
Но тут я осекся. Дело в том, что я хотел предложить идею по доставке всех вещей и Аси непосредственно в Борисов на транспорте Глеба. Там бы мы переложили вещи из его машины в мою, Глеба отправили домой, а Ася и я рванули бы уже на моих колесах в Спаси. Глебу, при необходимости, заплатили б за бензин и сказали «спасибо». Однако я сообразил, что логичнее и проще не задействовать третьих лиц, а приехать мне самому в Минск на своем корче, забрать и Асю, и весь тот хлам; причем, это напрашивалось само собою. Ехать на своей колымаге в Минск я очень не хотел, поэтому решил соскочить, увести разговор в другом направлении.
– А насколько они осведомлены о твоих планах? – нашел я способ это сделать, – Они знают, куда ты собираешься, зачем? Кто я, вообще, такой?
– Ксюша с большего в курсе, а Глеб – не сильно, – задумалась Ася, – Хотя, наверное, и Глеб уже все знает. Сомневаюсь я, что Ксюша ему ничего не рассказала.
– Ну и как Ксюша отнеслась к этой затее?
– Покрутила пальцем у виска, – честно призналась Ася.
– Да уж… Я, кстати, считаю, что мы вдвоем заслуживаем такого же жеста, тут нормально. Но ты уверена, что только этим жестом все ограничится?
– Уверена, – твердо заявила Ася, но затем добавила: – Но ты, наверное, прав. Вызовем тебе завтра такси. Нет, ты не подумай, я им доверяю полностью. Просто решила, что не нужно лишний раз акцентировать их внимание на всей этой истории. Чтоб они, скажем так, меньше волновались.
