скачать книгу бесплатно
Борис быстро разрядил обстановку, спросив, курю ли я. После утвердительного ответа пригласил пройти в другую комнату на балкон. Ася осталась на кухне, стоя прислонившись к кухонному шкафчику и разглядывая люстру на потолке.
«Идиот! – ругал я себя в мыслях, – Дурак косноязычный! Однозначно же обидел девочку на ровном месте. Она ведь, возможно, за советом хотела обратиться. Ей, наверное, огромных усилий стоило перебороть застенчивость, а ты ее с ходу обрубил. Она, небось, сейчас готова под землю провалиться…»
***
Мы миновали маленький коридорчик, прошли в гостиную, именно там находился балкон. В интерьер я в тот раз не всматривался, но если бы было там что-то примечательное, то, скорее всего, обратил бы внимание сразу.
Балкон, а точнее лоджия, тоже ничем особенным не запомнился: невзрачная отделка деревянной вагонкой, старые шкафы с плохо закрывающимися перекошенными дверцами, немного какого-то рыболовного хлама, столик; на столике старая щербатая хрустальная пепельница – такие раньше в Борисове делали. Все среднестатистическое.
– Сергей, вы извините, – закурив и пару раз глубоко затянувшись, тихо обратился ко мне Борис, – Но, если вы не против, пускай дочка с нами посидит. Она сама, скорее всего, постесняется, однако ей тоже есть что рассказать. Но и вы, пожалуйста, поведайте что-нибудь, что ей было бы полезно в ее работе. Может, какой-нибудь профессиональный совет…
– Конечно, никаких проблем…
– Понимаете ли, – продолжал он шепотом, оглядываясь на комнату, – Ася очень мечтала поступить на журфак, печатные СМИ, хотела стать журналисткой. Я хоть и не был в восторге от выбора ее профессии, так как понимал, что там все не так красиво, как кажется со стороны, но и препятствовать не стал. Поступила, отучилась, в газету по распределению устроилась. Казалось бы, мечта исполнилась, а она разочаровалась; пока еще не окончательно, но близка к этому. Приходится же писать обзоры сезонных ярмарок, про выставки продукции сельского хозяйства и прочее в том же духе. И никакого просвета… Хондрит она. А тут вы ко мне обратились, Ася сразу воодушевилась…
– А на чем она хотела бы специализироваться? – встрял я в монолог.
– Честно говоря, Ася сама, видимо, не знает. В этом-то и проблема. Когда выбирала профессию, то думала, что будет все иначе, будут интересные темы, какие-то перспективы для творческой реализации. На деле же столкнулась с рутиной. Понятное дело, что не все сразу, но сами же понимаете, каково это достичь чего хотел и не обнаружить в этом того, чего ожидал.
– Хорошо, я попробую с ней пообщаться. По возможности… Может, что-нибудь посоветую…
«Да уж, посоветую, – мелькнула мысль, – Посоветую, как для интернет-помоек гнилые статейки за гроши стряпать».
– Очень буду этому рад. А особенно она будет рада. Может, скажете ей про что и как сейчас писать лучше, куда с этим обращаться, где публиковаться… А вы, кстати, во сколько уезжаете? – вдруг спросил Борис.
– Так… – начал думать я вслух, – Последняя электричка в полночь с чем-то будет. То есть, чтоб гарантированно на нее успеть, мне от вас не позднее полдвенадцатого удалиться надо.
Глянул на время: не было и семи вечера. Сообразил, что до полдвенадцатого торчать у них будет неприлично, и, возможно, Борис наоборот рассчитывал, что я до ночи у них не стану засиживаться, в связи с чем добавил:
– Не хочется вас обременять, постараюсь раньше убраться…
– Не волнуйтесь, – остановил меня Борис, видимо поняв ход моих мыслей, – Я просто переживаю, что все не успеем обсудить, маловато времени… А вообще, можете и у нас заночевать, уехать завтра, когда вам удобнее будет…
Пообещал подумать.
***
Возвращаясь на кухню, в гостиной на полке в шкафу, я заметил черно-белое фото девушки. Остановился, всмотрелся: фото, однозначно, старое, такие раньше в фотоателье делали; девушка похожа на Асю, но не совсем – заметно больше азиатского во внешности, прическа другая.
– Это моя супруга Динара, – сообщил Борис, заметив мой интерес, – Мама Аси. Умерла в августе пятнадцатого. Вот, недавно вторая годовщина была. До сих пор не верится…
– Соболезную. Красивая.
– Да, красивая, – грустно произнес Борис, глядя на фото покойной жены, – Мы в Казахстане познакомились, в девяностом году. Мне тогда тридцать было, а ей девятнадцать. Ее родители не одобряли нашего общения. Сами понимаете: традиции, ислам… Ее мать еще приемлемо ко мне относилась, так как сама не совсем казашка была, а наполовину русская… А вот отец ее, чистокровный казах и убежденный мусульманин, был категорически против меня. Ну и начало девяностых, напряжение нарастало, местные начали косо на приезжих поглядывать, уже витало что-то в воздухе. Отец мой тогда же примерно умер от онкологии, а здесь, в БССР, мои дедушка с бабушкой живы были – родители моей мамы. В общем, засобирались мы на родину. Я тогда, помню, очень переживал, понимал, что если уеду, Динару больше не увижу, решился там остаться. А мать моя, узнав про это, мне говорит: «Боря, ты дурак». «Почему это?» – спрашиваю. «Ну как это почему? А кто мешает для Динары билет купить? Она уже совершеннолетняя, имеет право». В итоге, уехали мы втроем, в декабре девяносто первого. Уже, получается, в независимую Республику Беларусь. Тут расписались почти сразу. А еще чуть меньше, чем через четыре года, Ася на свет появилась… Вот такие вот дела… Ладно, идемте на кухню…
Шагая вслед за Борисом, я высчитывал возраст Аси. Уже тяжело было цифры в уме вычитать и складывать. Вначале насчитал двенадцать, потом тридцать два.
«Почти ровесники, – подумал я, – На два года меня всего лишь младше… Хотя, стоп! Как такое может быть? Каких, на фиг, два года? Я ж восемьдесят третьего, а она, выходит, девяносто пятого…»
***
Вряд ли Ася с кухни слышала наш разговор – мы довольно-таки тихо беседовали, большей частью шепотом.
Застали ее сидящей на корточках и гладящей непонятно откуда взявшегося серого полосатого кота, плюгавенького и беспородного; лежал кот на стуле, на котором я до этого сидел; кот щурился от удовольствия, очень громко мурлыкал, так, что слышно было с приличного расстояния.
– О, вот и еще один член семейства вылез! – весело воскликнул Борис, – Знакомьтесь: это Маркиз!
Кот вздрогнул от громкого баса хозяина, резко оглянулся, выпучив желто-зеленые глаза, но тут же снова прищурился, отвернулся; на меня он даже не обратил внимания.
«Что-то этот Маркиз для маркиза слишком замухрышистый, – подумал я, – Больше на какого-нибудь Ваську похож».
– Так, Ася, – обратился к дочери Борис, – Давай, убирай Маркиза… Сообрази-ка лучше на нас всех какой-нибудь ужин – Сергей Сергеич, возможно, заночует у нас… Стоп, Аська, ты это, вначале подрежь еще сыра с колбасой, а чуть позже плов разогрей… Кстати, плов я сам лично готовлю, в Казахстане научился. Палау там его называют. Готовится примерно так же, как и узбекский, но, по тому рецепту, которым я пользуюсь, обязательно сухофрукты добавляются…
Ася молча, не глядя на нас, ссадила со стула кота, отправилась рыться в холодильнике. Борис пригласил меня жестом за стол. Я занял свое место, нагретое котом.
– Сергей… Можно на «ты»?
Я кивнул.
– Давай тогда еще по рюмочке, – предложил он, – А я потом еще за бутылочкой в магазин сбегаю. Ася, а тебе налить?
– Ну папа, ты ведь знаешь, что я не буду, – ответила она смущенно.
…Борис, развеселившийся, что-то еще мне плел, я только вид делал что слушал – мучило осознание того, что предстоит на некоторое время с его дочкой остаться наедине и что-то как-то ей говорить. Не молча же сидеть. Интересно, специально Борис все так подстроил, или спонтанно это вышло? До сих пор вопросом этим мучаюсь. Да, а еще создавало дискомфорт ощущение переполненности мочевого пузыря. Однако сходить в туалет я почему-то стеснялся, продолжал терпеть.
Ася к нарезке не приступала, только достала продукты из холодильника, стояла, прислонившись к кухонному шкафчику, делая вид, что тоже слушает.
«Специально, наверное, время тянет, – думал я, – Начнет нарезать, когда отец уйдет, чтоб занятой быть и, тем самым, снизить необходимость общения со мной; ну и нож в руке будет, безопаснее так все же – а то мало ли что у меня на уме? В принципе, разумно с ее стороны».
В общем, осушили мы бутылку до конца, тогда только Борис ушел собираться за догоном. Хлопнула дверь в прихожей – мы остались вдвоем, если кота не считать.
Как я и предполагал, Ася тут же начала резать сыр-колбасу, повернувшись ко мне спиной. Я сидел молча с минуту, искоса поглядывая на ее спину, точнее, на то, что ниже спины. Затем резко встал из-за стола и сообщил:
– Пойду ото… (запнулся, чуть не ляпнул «отолью») …отойду в уборную, извините…
В туалете долго мучился, никак не мог начать. А когда, наконец-таки, полилось, мне не удалось сразу соблюсти правильную траекторию, в итоге часть попала на сиденье, часть на пол. Некоторое время провозился, затирая туалетной бумагой следы своей неудачи. С особой тщательностью затем мыл руки.
«Блин, слишком долго! – думал я, возвращаясь на кухню, – Она, наверное, решит, что я срал».
Пришел. Ася как раз закончила с нарезкой, тарелка уже стояла на столе, а на плите грелась высокая сковорода. Нет, я прекрасно знаю, что это казаном должно называться, но конкретно то приспособление для готовки казаном назвать язык не поворачивался – только если с приставкой «недо-» или «мини-». Сама же Ася, закончив с поручением отца, сидела за столом.
Схема рассадки получилась следующая: мое место с одной стороны, с противоположной – место Бориса, Ася – сбоку, с широкой стороны стола, по правую руку от меня, причем ко мне ближе. На мгновение я застыл, но быстро совладал с собой, с красной от смущения физиономией, уселся на свой стул.
– Сергей Сергеич, – первой обратилась ко мне Ася, вроде и без стеснения в голосе, – А расскажите, пожалуйста, про что вы как журналист пишете?
– Про политику больше, аналитические материалы, – ответил я, – Про экономику могу, если в общих чертах.
«Так, сейчас еще заподозрит меня в том, что я липовый писатель; решит, что я аферист какой-нибудь», – проскочила мысль, но потом всмотрелся в ее большие карие, слегка по-азиатски раскосые глаза – недоверия в них не рассмотрел.
– Сейчас в интернете работаю только, – продолжил я, – Вряд ли вам мои статьи будут интересны, да вы их и не найдете – исключительно под псевдонимами все. Сами понимаете: у нас можно и под статью об экстремизме попасть. Поэтому про политику – только анонимно.
– Ну да, понимаю…
– Другие свои книги вам тоже советовать не стану, – начал я уже откровенно заливать, слетая с катушек, – Там, скажем так, литература специфического характера – эротика. Да что уж тут греха таить – порнуха откровенная, что по содержанию, что по качеству. Тоже под другим именем.
– И в жанре «Ухода» так больше ничего и не написали?
– Написал, но не издал, – продолжал я, – Понимаете ли, «Уход» денег не так уж много принес. А жить на что-то надо, поэтому и приходится писать то, что востребовано, а не то, что хочется.
– Понятно. Но «Уход» мне очень понравился, честно говорю. Вот только местами как-то наивно написано.
– Например? – насторожился я, понимая, что сейчас нарвусь на критику.
– Ну, скажем, сразу понятно, что автор никогда лично не сталкивался с некоторыми вещами, о которых пишет; например, я ощутила, что вы ни разу даже не помышляли о самоубийстве, и в целом, далеки от этой темы… Вы уж простите, если я вас чем-то обидела…
– Нет-нет, все нормально. Тем более, вы правы, – сказал я и сжал левую руку в кулак, ощутив, как тяжело дается это действие из-за плохо сшитых сухожилий на запястье, – Прошу, продолжайте, мне интересно.
– Да вроде бы все остальное нормально. Может местами слишком много рассуждений, и они тоже немного наивны. Но в силу юного возраста главного героя, от имени которого ведется повествование, так и должно быть.
Здесь я уже действительно согласился, однако стоит отметить, что по сюжету главный герой был на год старше Аси. Ну да ладно, рассуждения его действительно были наивны.
– Я вас, кстати, иначе себе представляла, – сменила тему Ася.
– Интересно, а как? – пробурчал я.
– Ну, не знаю… Думала, вы еще выше будете, с моего папу ростом где-то. И в очках обязательно. И одеты будете по-другому – в вязаный свитер с высокой горловиной…
«Что к чему?..»
– А почему именно в свитер? – спросил я недоумевая.
– В нем теплее, – сказала Ася и прыснула от смеха; кот испугался и утек.
Я тоже поулыбался немного ради приличия, смысла шутки не уловил.
Кстати, про очки она в некоторой степени угадала, но только чуть-чуть. У меня действительно примерно за полгода до тех событий резко развилась дальнозоркость, причем я связывал это не с какими-то возрастными изменениями, или последствиями частого чтения и долгого сидения перед монитором, а с разовым принятием некачественного алкоголя, предположительно, содержавшего метанол. Как-то раз, я приобрел водку с рук у таксиста (в магазинах бухло не продавали в связи с выпускными в школах; таксисты же всегда, сколько помню, фарцевали, спекулировали и барыжили, в том числе и алкоголем); выпил ту водку, естественно. Не помню, что было после, но утром, когда проспался, я испытал самое страшное похмелье из тех, что мне приходилось испытывать за всю свою жизнь: тело онемело, встать не мог, от головной боли слезы сами собой текли, блевал кровью, искренне был уверен, что издохну. Но ничего, оклемался. Вот только после этого хронический гастрит сильно обострился и зрение ухудшилось, не сильно, но читать стало тяжело. В планах было идти к окулисту и заказать себе очки.
– А мне было бы интересно почитать ваши те самые книжонки, – справившись с приступом веселья, заявила Ася и ехидно подмигнула.
– Ой, не, не надо, зачем?..
– Мне просто любопытно: вы про «это» пишете так же, как и про суицид писали?
– …То есть, как про вещи, с которыми никогда лично не сталкивался? – спросил я, снова пристально вглядываясь в нее. Ася закивала, еле сдерживаясь, чтобы снова не рассмеяться. При этом, ни желания надо мною издеваться, ни, тем более, каких-то похотливо-пошлых намеков от нее не исходило – она искренне по-приятельски шутила, по-доброму дразнила меня.
– Про «это» я пишу, скорее, не как писатель, а как журналист; то есть опираюсь на полученную информацию от очевидцев и участников, плюс, на фото- и видеоматериалы, – ответил ей, и мы вместе рассмеялись, я уже по-настоящему.
За время отсутствия Бориса, беседуя с Асей, я успел выяснить, что было ей двадцать два года (почти, ровно через месяц, пятнадцатого октября исполнялось), полное ее имя Аиса (тюркское, означает «энергичная», «жизнерадостная», очень ей подходит), но все ее называли только Асей, изредка Аськой. Ее отец работал на заводе главным инженером. Уфологией занимался давно, еще и рыбаком был заядлым, но увлечения свои забросил после смерти Асиной мамы; а вот раньше, чуть ли не каждые выходные колесил по стране, собирал данные, опрашивал очевидцев, рыбу ловил. И дочку, и жену, кстати, тоже с собой брал регулярно, Ася ему помогала группировать собранную информацию и размещать ее в интернете в форме статей и отчетов. Ту самую статейку про Спаси, кстати, оформила именно она. Вообще, в планах у них было создание крупнейшего русскоязычного сайта, посвященного всякого рода загадочным явлениям.
Я, в свою очередь, поведал, что по образованию экономист, но по специальности проработал лишь три года. Да, и еще уговорил ее обращаться ко мне на «ты».
Ну а плов слегка подгорел.
***
Борис вернулся с точно такой же бутылкой коньяка, как та, что мы уже оприходовали. Еще и банку печени трески прихватил, попросил Асю открыть и сделать бутерброды.
– Ты, Сергей, не подумай, что я тиран какой-то, что мучаю тут Аську, гоняю по кухне как золушку. «Сделай то, принеси это…» Нет, я не такой. Просто она бы мне сама не дала ничего сделать, я ее знаю. Это у них, восточных женщин, в генах, наверное…
«Рекламирует что ли? – задумался я, – Нет, наверное, просто хвастается тем, что у него дочка исполнительная. Вряд ли возможно такое, что он во мне увидел перспективного потенциального зятя».
С полчаса мы ели, пили, говорили о пустом, пока, наконец-таки, Борис сам не вспомнил и не продолжил рассказ о своем, скажем так, знакомстве с неизведанным.
– Аж до восемьдесят шестого года, – продолжал он, – Я этой темой не интересовался вовсе. Интерес проснулся, когда Нурик, я про него упоминал, вернулся из армии. Служить его забросили во Владивосток подводником. Я к тому времени уже отучился в техникуме, работал несколько лет мастером на заводе, а сам в армию не попал по здоровью – с позвоночником проблемы. Так вот, Нурик у меня спрашивает: «Помнишь, как мы странный огонек в детстве наблюдали?» Я сразу даже и не сообразил о чем он, но потом вспомнил. «Так вот, – продолжает он, – я такой же во Владивостоке видел, только он из-под воды вылетел; там это частое явление; а хлопцы с другого судна рассказывали, что даже радар его под водой засек». В общем, что это такое – никто не знал, обсуждали это аккуратно. Но тогда уже само понятие «НЛО» нашим людям было знакомо, так как и фильмы какие-никакие иностранные выходили, и в журналах всякого рода статьи появлялись. Ну я тогда и начал изучать это явление как мог. Потом и другими всякими необъяснимыми явлениями заинтересовался. Здесь продолжил это дело… Кстати, первый интересный случай, который я изучал уже тут, произошел именно в Борисове, может быть ты про него слышал даже, очень много про него писали и говорили тогда: «Полтергейст из Борисова», «Борисовский феномен»…
– Это про самопроизвольно выкручивавшиеся и вылетающие пробки из счетчика, да? – вспомнил я старую городскую байку.
– Именно! – воскликнул Борис, – Но там не только про пробки… Само явление происходило, если не ошибаюсь, в восемьдесят восьмом году, я тогда еще в Казахстане жил. В девяносто втором, уже тут, услышал про этот случай, съездил в Борисов, пообщался с некоторыми очевидцами. Хочу сказать, что это точно не выдумки, все даже было официально запротоколировано милицией, протоколы сохранились. Полтергейст там однозначно был. Очень жаль, что к тому времени все уже закончилось само собой и мне не удалось стать свидетелем такого редчайшего явления… Вообще, у меня уже архив целый скопился со всякими такого рода историями: вырезки из газет, журналов, фотографии даже. И все отсканировано, продублировано и хранится, в том числе, в цифровом формате… Ты это, оставь свой электронный ящик, я тебе скину кое-что, если интересно.
– Конечно, обязательно, – согласился я, – Я сейчас вам через СМС отправлю…
Отправил.
– Вообще-то, – продолжил Борис, – То, чем я занимаюсь – не совсем уфология. Уфология занимается исключительно НЛО. Я же изучаю разные явления. Скорее вообще-то не изучаю, а собиранию информацию о них. Чтоб что-то изучать, нужно какое-то представление о природе явления или предмета иметь. Я же, повторюсь, просто собираю информацию, систематизирую ее; могу какие-то предположения делать, гипотезы выдвигать, но не более. Надеюсь, что результаты моей работы будут кому-то полезны впоследствии.
– А все же, по поводу Спаси, – решил я перейти к основному вопросу, пока еще был способен соображать и запоминать, – Расскажите, пожалуйста, что там было, в подробностях.
– Ну то, что в статье было написано, я пересказывать, наверное, не буду…
– Если можно, то, пожалуйста, перескажите, – попросил я, – Все-таки, одно дело письменный отчет, а другое – непосредственно рассказ очевидца…
Борис пересказал. Ничего нового из его рассказа я действительно не извлек для себя. Да, волк в устном варианте не упоминался, видимо я не ошибся, и его действительно там не было.
«Черт, – думал я, – Из такой фигни я на книгу материала не наскребу. Тут только если на небольшую статейку».
– Так, а в вашей статье еще волк упоминался, – не удержался я и все-таки решил уточнить.
– …А, да-да, волк был, – после паузы ответил Борис, – Но, признаюсь честно, видели мы его только один раз, когда еще на рыбалке сидели – волк на противоположном берегу прохаживался… Это уже Аська про него написала, чтоб таинственности истории придать…
Я с наигранной укоризной посмотрел на Асю, которая как раз в тот момент вышла из-за стола, чтоб убрать лишнюю посуду. Она поймала мой взгляд и в ответ показала мне язык.
– А вы ведь потом еще туда ездили в составе группы. Расскажите, пожалуйста, что там обнаружить удалось.
Борис кратенько изложил то же, что я прочел в интернете, с некоторыми дополнительными подробностями.
Группа состояла из восьми человек: Борис с Асей и со своей ныне покойной женой Динарой, товарищ Бориса по имени Павел (тот самый, с которым Борис и побывал в том «временно?м кармане»), тоже со своею женой, сыном и невесткой, ну и некий Андрей Григорьевич, вроде местного краеведа, а по совместительству – глава сельсовета. Упомянутый последним участник группы постоянно с ними не находился, пару раз только подъезжал, консультировал, снабжал информацией.
«Да, стыдно немного, – проскочила мысль, – Ведь я думал, что они ездили туда пьяные оргии с девицами с пониженной социальной ответственностью устраивать, а оказывается, напротив, все чинно и благородно: выезд на природу с семьей и друзьями. Все-таки о людях нельзя только плохое думать».
