Тренер Култи

У меня отвисла челюсть, а сердце на мгновение остановилось. Я громко и отчетливо поперхнулась слюной.

Пиарщица бросила на меня быстрый взгляд. Она же была там. Видела, какой я выставила себя идиоткой.

– Я прослежу, чтобы его отредактировали. Мы как раз хотим пригласить пару операторов, чтобы поснимать тренировки для нашего сайта – уверена, им будет несложно заснять вас вместе, показать, как отлично вы ладите. Заодно сделаем пару рекламных снимков. Разместим их, и вуаля, – она усмехнулась и пошевелила пальцами, будто только что не высказала самую бредовую идею на свете, – проблема решена.

С минуту я обдумывала ее слова, поглядывая на Гарднера, и изо всех сил пыталась не материться.

Видеозапись пресс-конференции? Пет. Ни за что.

Съемки? Я покосилась на Култи и чуть не фыркнула: он ведь до сих пор никому из команды и слова не сказал, если не считать Грейс. И что, он согласится на съемки? Ха. Очень сомневаюсь.

Фотографии? Ну, еще куда ни шло.

Но…

Пресс-конференция. Страх, крадучись, на паучьих лапках пробежал по спине. Я сглотнула.

– Шина, – твердо сказала я, стараясь не показаться полнейшей стервой. Она пыталась исправить ситуацию; я это понимала и очень ценила. – Насчет той записи… – Я попыталась подобрать слова, но смогла только помотать головой. Затем, чтобы точно донести до нее свою мысль, помотала головой еще раз – очень настойчиво. – Может, не стоит ее выкладывать?

Гарднер даже не попытался приглушить смех.

– Все будет в порядке, – сказал он. – Мы вырежем все, о чем ты так беспокоишься. Обещаю.

Правильно интерпретировав мое опасливое молчание, Шина добавила:

– Правда, Сэл. Все будет нормально, просто поверь.

Просто поверить? По жизни я старалась доверять людям, если они не давали повода в них сомневаться. Когда регулярно играешь в футбол с незнакомцами, вверяя в их руки свое здоровье и безопасность, сложно оставаться циничным. Бывало ли мне страшно? О да. Но, как говорила сестра, «один раз живем».

– Ладно, – выдавила я, мысленно ругаясь на себя за то, что так быстро сдалась.

Шина радостно просияла.

Я улыбнулась в ответ. «Дура, дура, какая же я дура».

– А вы что думаете, мистер Култи? Согласны? – спросила эта милая женщина.

Он, подумав, кивнул. На слегка загорелом лице не читалось особой радости, но и откровенного отказа тоже, хотя прежний Култи бы наверняка отказался. Я даже не знала, расстроило это меня или нет.

– Мы быстро все уладим, Сэл. Не волнуйся, – добавила Шина.

Только она не знала, что совет не волноваться в моем случае равносилен совету не дышать.

Я успела поспать около часа, когда зазвонил телефон. Пару гудков я подумывала не отвечать. Нет, серьезно, кто вообще мог позвонить мне ночью посреди рабочей недели? Все же знали, что я рано ложусь.

На экране высветилось имя Марка, и я сонно сощурилась. Обычно по пьяни он не звонил – может, что-то случилось?

– Саламандра? – раздался в трубке голос скорее друга, чем начальника. Мы вместе росли: Марк с Эриком дружили сколько я себя помню, и в какой-то момент я начала воспринимать как брата и его тоже. В Хьюстоне он получал докторскую степень, а когда мне пришлось переехать из-за команды, сказал: «Слушай, а давай откроем собственное дело?» Неплохой вариант заработка для людей с безумными рабочими графиками, да к тому же с моим образованием и опытом. Да еще и без начальства, не понимающего, что на первом месте у нас совсем другие приоритеты.

Я зевнула и осторожно поинтересовалась:

– У тебя все нормально?

– Салями, – прошипел он немного пьяным голосом, но из-за громких голосов на фоне я практически ничего не расслышала.

– Да я это, я. Что случилось?

И снова: взрыв хохота на фоне, звон бокалов.

– Я не знаю, что делать.

Я тут же села и свесила ноги с кровати. Марк не знал, что ему делать? Чутье подсказывало, что он звонит не ради прикола.

– Так, не волнуйся. Ты как себя чувствуешь? Нужна помощь?

– А? Мне? Не, у меня все нормально. Извини. Я чего звоню-то… сейчас, погоди, дойду до туалета… – На заднем плане резко стало тихо, и в трубке снова раздался четкий голос моего друга: – Он здесь.

Я зевнула, потирая глаза тыльной стороной ладони.

– Он – это кто? – А потом до меня дошло: – Слушай, а ты чего не спишь? – У него же пары начинались в восемь утра.

– Профессор все отменил.

– Так…

– И я пошел в бар у дома. Помнишь его? – Ответить я не успела, но поняла, о каком баре он говорит. Мы пару раз ходили туда в межсезонье. – Тут Култи. Уже давненько. Бармен в какой-то момент отказался ему наливать, но он все равно отрубился. Бармен спрашивал, не знает ли его кто-нибудь, но я, походу, такой один.

Он шумно вздохнул и продолжил:

– Просто охренеть, Сэл. Я думал его сфоткать и продать фотографию, но это как-то совсем уж жестоко. Прикинь, если его узнают.

Меня передернуло от одной только мысли. Нравственность и семейные ценности оставались главным коньком Женской лиги. Если бы они узнали, что наш звездный тренер напился в баре до потери сознания еще до начала сезона… закончилось бы все плачевно.

– В общем, я решил, что ты мне поможешь, – закончил Марк.

Господи, ну и жесть. Мне даже лезть в этот бардак не хотелось. Мы с Култи не были друзьями, и он в целом не питал ко мне теплых чувств. Вот только он – часть моей команды. И как бы мне ни хотелось послать его на хрен, в душе я понимала, что не могу так поступить. Да и мама бы расстроилась, если бы узнала. Я не хотела в очередной раз ее разочаровать.

Подавив стон, я со вздохом поднялась и пошла рыться в ящике в поисках штанов.

– А ты не можешь вызвать ему такси?

Господи, ну пожалуйста. Умоляю.

– Я спрашивал бармена, который проверял его возраст, но у него в документах не указан адрес. Хорошо, что бармен не обратил внимания, кто перед ним. Иу или ему просто плевать, – пожал плечами Марк. – Ключей от машины у него тоже нет, как я понял.

Я представила себя на его месте: пьяной, знаменитой, очутившейся в чужой стране в одиночестве. Хотела бы я, чтобы непонятные люди рылись в моих карманах? Или снимали на видео, пока я в таком состоянии? Нет, вот уж точно.

Натянув штаны, я вздохнула.

– Буду через пятнадцать минут.

С усталым и слегка раздраженным вздохом я засунула телефон обратно в карман. Шина не отвечала, Гарднер тоже; да и чего я ожидала? Был почти час ночи, и только я, как последняя дура, не отключила звук на ночь.

При виде теплого желтого света, льющегося из дверей бара, я вновь вздохнула. Во что я ввязалась? Внутри ждал пьяный, практически незнакомый мне человек, которого никто не узнал только чудом. Я не наивная девочка: понимала, что если его вдруг заметят, то шумиха поднимется жуткая. В покое его не оставят – это не так работает. Я уже заранее могла представить, как кто-нибудь выложит видео, оно завирусится, и начнется ад.

Несправедливо? Еще как. Большинство людей когда-нибудь да напивалось, и никого это не волновало.

Блин.

Снова вздохнув, я распахнула дверь, не смущаясь своих дешевых треников и старой заляпанной толстовки, накинутой поверх мешковатой футболки, в которой я обычно спала. Марк, видимо, заметил мою машину, потому что ждал у входа. В футболке и джинсах я практически его не узнала: он умылся, причесался и нацепил модные очки. В общем, выглядел весьма стильно. И поразительно напоминал Рики Мартина, когда менял рабочую одежду на что-то другое. Темные волосы, темные глаза, загорелая кожа… хорош собой, что тут сказать.

– Сюда, – позвал он, махнув рукой в сторону столика в глубине зала.

Там, сгорбившись, сидел мужчина, которого я бы узнала из тысячи, – но, видимо, только я. За две недели я хорошо запомнила каштановый оттенок этих коротких волос. Это точно Култи. К счастью, на нем не было ничего, что бы связывало его с командой, например футболки, в которую он одевался ранее.

Свободная шапка, надвинутая на лоб, скрывала лицо, что тоже неплохо.

Только теперь в голову пришла мысль: с чего он вообще решил напиться в баре в «Оук Форест»? В этом районе жил преимущественно средний класс, который постепенно сменялся более обеспеченными людьми: маленькие дома сносились, а на их месте появлялись более крупные, больше похожие на особняки. В общем, семейный район – одинокие богатые мужчины здесь жили редко.

– Извини, – сказал Марк через плечо.

– Да нет, все нормально. Правильно сделал, что позвонил мне.

В последнем уверенности не было, но… если бы мне позвонила перепившая Харлоу и попросила подбросить до дома, я бы помогла не раздумывая. Черт, да я бы любой девчонке из команды помогла, если бы та настолько отчаялась, что мне позвонила. Мы были командой. Поддерживали друг друга. Тяжело играть вместе с людьми, которых недолюбливаешь.

О черт.

– Ладно. – Я посмотрела на Култи и прикинула, сколько он весит. Можно попробовать забросить его на плечо и вынести так, но тогда нас бы точно заметили. Я похлопала его по руке. Затем еще разок. Ноль реакции. Я потрясла его. Не-а.

– Просыпайся давай, – сказала я, встряхнув посильнее.

Ничего.

Я вздохнула.

– Помоги дотащить его до машины.

Марк и глазом не моргнул, просто кивнул.

Мелькнула мысль, что Култи мог не оплатить счет, но я отбросила ее. Утром сам разберется, когда протрезвеет.

– Готов?

Мы с Марком подтащили моего тренера к краю дивана. Присев на корточки, я подняла его тяжелую руку со стола и закинула себе на плечи. По другую сторону Култи Марк сделал то же самое.

Вот почему я вечно в такое влипала?

– Готов?

На счет «три» мы встали. Ну, мы с Марком встали, и господи ты боже мой. Я привыкла, что во время игры на меня постоянно прыгают сверху, но обмякшее тело я еще не тащила. Особенно когда это тело едва ли не на тридцать сантиметров выше меня.

Отдуваясь, я услышала, как натужно запыхтел Марк. А он привык таскать на себе мешки с землей, семенами и корой для покрытия дорожек, так что это о чем-то да говорило. Чудесным образом нам все же удалось развернуться и медленно направиться к двери, игнорируя остальных посетителей, наблюдающих за нами одновременно с неодобрением и интересом. Пусть смотрят. Меня больше интересовало, как бы так взять на себя побольше веса Култи, чтобы облегчить Марку жизнь. Открыв заднюю дверь машины, мы медленно усадили этого амбала на пассажирское сиденье, и он завалился на бок.

И так сойдет.

Вытерев лоб, я бедром захлопнула дверь.

– Я пыталась дозвониться до Гарднера, но он не отвечает, так что не знаю, в отель его везти или ко мне.

Марк задумчиво посмотрел на меня.

– Собираешься с ним оставаться?

Хороший вопрос. Я посмотрела на заднее сиденье и пожала плечами.

– Не знаю. Думаешь, стоит?

Марк тоже пожал плечами, заглядывая в машину.

– Если бы на его месте была ты, я бы остался. А если бы Саймон – притворился бы, что не услышал звонок, потому что он взрослый человек и не должен так надираться.

Я понимала, к чему он клонит. Каждый день ведь рассказывала, что практически не общалась со своим тренером.

– Ладно, что-нибудь придумаю.

– Помочь?

Он редко выходил выпить и расслабиться и своим звонком уже сделал достаточно. Я помотала головой.

– Не надо. Пристрою его куда-нибудь.

– Позвони, если понадоблюсь, ладно? – попросил он.

Подавшись вперед, я дернула его за рукав футболки.

– Позвоню. До завтра.

Он улыбнулся и отошел.

– Увидимся.

– Спокойной ночи, – крикнула я ему вслед, а потом села за руль и проследила, как он возвращается в бар.

Храп с заднего сиденья напомнил о сокровище, которое там лежало. Вот что мне с ним делать? Забрать домой?

Даже пяти секунд не понадобилось, чтобы понять: идея хреновая.

Я его не знала. Он не был моим другом. Вот бы он удивился, проснувшись на диване в квартире женщины, с которой за все время разговаривал один раз.

Немного поиска в Интернете, введенные данные банковской карты – и вот я уже ехала по темным безлюдным улицам в сторону ближайшего сетевого отеля. Пять минут на дорогу, пятнадцать – на регистрацию, потому что бронь со скидкой еще не успела пройти, и я, вернувшись к машине, оглядела девяносто килограммов веса, растянувшихся на заднем сиденье.

Господи, спасибо за приседания и становую тягу.

Пыхтя, отдуваясь, потея, хлопая Култи по щекам в надежде привести в чувство и матерясь каждые пять секунд, я забросила его руку себе на плечи и, поддерживая за пояс, потащила за собой в полубессознательном состоянии.

– Да просыпайся уже, – взмолилась я, когда мы добрались до лестницы, по ощущениям спустя полчаса, не меньше.

Я умирала. Умирала. И это о многом говорило, учитывая, что на меня не раз запрыгивали вполне себе крепкие женщины.

Трындец.

Раньше в одиночку я никого не таскала.

К счастью, хоть номер оказался прямо у лестницы.

Посмотрев на ничего не выражающее лицо Култи, я медленно усадила его на пол, придерживая, чтобы он не упал. Открыла дверь, просунула в щель ногу и за подмышки потянула его внутрь.

И, в общем-то, затянула, волоча по полу его длинные ноги. Отдышалась, дернула под руки, перетаскивая на кровать, а потом перевернула на бок, подогнув ему ногу к груди и вытянув руку вдоль тела. Приподняла ему веко, чтобы проверить… что?

Сама не знаю. На всякий случай подержала палец под носом, но он дышал ровно. А потом уселась в кресло у кровати и так полчаса и просидела, пялясь на Култи. За свою жизнь я повидала немало перепивших людей, и он явно не собирался захлебываться в кровавой рвоте.

Так, и что дальше?

Оставаться – сомнительная идея. Я не знала, как он отреагирует утром, и, честно говоря, узнавать не хотела. Вздохнув, я поискала блокнот, который предоставляли некоторые отели. И да, действительно обнаружила его на тумбочке у кровати.

«Уважаемый Култи…»

Я вырвала лист.

«Култи…»

И снова.

Да хрен с ним. Нацарапав неожиданно длинную записку, я достала из лифчика сорок баксов и оставила блокнот с деньгами на тумбочке.

Потом обреченно оглянулась на кресло. Попасть домой мне не светило, и я это знала. Если бы я ушла, то просто бы волновалась всю ночь. Поэтому оставался один-единственный выход: посидеть с Култи в гостинице пару часов, а потом сбежать, пока он меня не заметил.

Совесть шептала, что я поступаю правильно, но чутье подсказывало валить отсюда к чертовой матери.

Вот блин.

Глава 6

– Паршиво выглядишь.

Я фыркнула на замечание Харлоу и согласно кивнула.

Есть два типа людей: прирожденные жаворонки, которые высыпаются за пару часов и радуются жизни, и такие, как я. Я вставала рано, потому что у меня не было выбора, но сначала минут семь валялась в кровати, а потом садилась и еще минут пять тупо смотрела в пол. Потом, если день был хорошим, я два часа ни с кем не разговаривала, потому что утренние сборы не подразумевали человеческого контакта. А в плохие дни мне приходилось открывать рот в первый же час после пробуждения, потому что что-то пошло не по плану.

В общем, назвать меня жаворонком язык не повернется, а прибавить к этому бессонную ночь – и утренняя пробежка превратилась в легкую трусцу, приправленную зевотой. Естественно, я переволновалась из-за Култи. Сто раз посмотрела на телефон, ожидая от него звонка или сообщения, но он так и не написал.

И до сих пор не явился, хотя до тренировки оставалось пять минут. В шесть, когда я уходила, он крепко спал. От ночи, проведенной в кресле, шея болела, а тело затекло от веса туши, которую я вчера таскала. Но Култи хотя бы жив.

Так что…

– Ты не заболела? – спросила Харлоу, продолжая втирать солнцезащитный крем в плечи.

Вяло моргнув, я помотала головой и с приглушенным стоном присела. Поясница ныла просто ужасно.

– Не выспалась. – Я слишком сильно выпрямилась, и спину прострелило болью. – Зар-р-раза, – прошипела я, сглотнула и оглянулась на Харлоу, которая приподняла бровь. – Я спину потянула.

– Чем это ты занималась?..

Я посмотрела ей прямо в глаза, чтобы она не подумала, будто я что-то скрываю:

– Таскала на себе пьяного знакомого.

Она невнятно замычала.

– Бросила бы его, Сэлли.

Ах, если бы.

В следующую секунду она уже пихала мне в руки обезболивающее:

– Держи.

– Спасибо, – сказала я, забирая таблетки, забрасывая их в рот и запивая водой из бутылки.

Кто-то пощупал небрежный пучок, в который я собрала волосы.

– Ты живая? – раздался бодрый и жизнерадостный голос Дженни.

Она слишком хорошо меня знала.

– Живая. Просто спина немного болит.

Между ее бровей залегла складка: мое состояние удивило ее не меньше Харлоу, и не без причины. Обычно мы все так заботились о здоровье, что травмы вне поля были чем-то невероятным.

– Хочешь, разотру после тренировки? – спросила она, бросая вещи рядом с Харлоу.

Мы с Харлоу коротко переглянулись, и я без раздумий ответила:

– Да нет, Дженни, спасибо. Не надо.

– Уверена?

Уверена ли я, что не хочу испытать на себе безумную силу рук Дженни? О да. Я привыкла к болезненным массажам, но Дженни творила просто нечто невероятное. С ее геркулесовой мощью можно идти в ЦРУ выпытывать у людей ответы.

Так что… не, не надо.

– Да, – осторожно ответила я, чтобы не ранить ее чувства. – Сейчас начнем разминаться, и станет получше.

– Ну ладно. – Она пожала плечами.

– Куда он пропал? – донеслись до меня слова новой девушки, проходившей мимо.

Он.

Мне даже не придется оглядываться, чтобы понять, о ком речь. Гостиничный будильник я завела на семь утра – достаточно времени, чтобы добраться до стадиона.

Я поглядела на телефон, но новых пропущенных не было.

Ну что ж.

Через несколько минут началась тренировка, и отсутствие Култи пришлось выбросить из головы. Но сразу после пробежки меня подозвал к себе Гарднер.

– Все в порядке? – спросил он, встав в сторонке от поля, пока помощники устанавливали необходимый инвентарь. – Я спал, когда ты мне звонила.

Черт, точно.

– А, да. Прости, я случайно тебя набрала. – Достаточно туманно? Как отмазка пойдет?

Гарднер, не раздумывая, просто пожал плечами.

– Я так и подумал.

Не успела я уточнить, что он имеет в виду, как заметила знакомого человека, бредущего по полю.

Култи.

Сглотнув, я почесала бровь и ткнула большим пальцем за плечо.

– Пойду я.

Мой давний тренер согласно кивнул.

И я сбежала к чертям собачьим.

По крайней мере, попыталась, но по пути к команде зачем-то обернулась через плечо.

Глаза цвета мшистого янтаря, которые все детство наблюдали за мной со стен спальни, смотрели прямо на меня. На. Меня. Не сквозь меня, не поверх меня. Просто на меня.

И хотя лицо его ничего не выражало, взгляд был пристальным, цепким. Я такой уже видела. Такой взгляд у Култи проскальзывает во время игры, когда он в шаге от срыва.

И вообще, он… срет.

Расправив плечи и сделав глубокий вздох, я спокойно на него посмотрела.

Разве я плохо поступила? Нет.

Я подобрала практически незнакомого пьяного человека, оплатила ему номер в гостинице, отвезла, оставила деньги на такси и записку. Чего еще ему нужно? Я никому ничего не сказала и не скажу. Даже Дженни.

Так, ладно, как минимум последнее он не знал.

Я отвела взгляд, мысленно напомнив себе, что не сделала ничего плохого. Помогла как могла. Я ведь не виновата, что он проспал. Все равно уже ничего не исправить, не могу же я отмотать время вспять. Может, стоило утром ему позвонить, но с ним же ничего не случилось.

«Держи себя в руках, Сэл. Думай о тренировке. Не беспокойся заранее о том, что еще не произошло».

Точно.

Я сосредоточилась на футболе.

И все было хорошо поначалу. Два часа спустя, под самый конец тренировки, мы с девочками отыграли короткий матч три на три и победили. Я дала им пять, задыхаясь и радостно ухмыляясь, мы перевели дух, и на этом нас отпустили.

Я успела собраться, дойти до машины, убрать вещи в багажник и вытянуть руки над головой, потягиваясь, как вдруг кто-то схватил меня за локоть.

И уж чего я точно не ожидала – так это обернуться и увидеть перед собой высокого загорелого шатена. Култи. Култи. Опять. Совсем близко. Вчерашний вечер вышел таким суматошным, что я заметила только размер и вес его тела. Зато сегодня… Передо мной стоял знаменитый, – но все еще способный какать, – немец в полосатой футболке лазурно-синего и очень нежного зеленого цвета, – как мне сказали, официально он назывался «морозной мятой», – и смотрел прямо на меня.

Я сглотнула.

И запаниковала. Достаточно сильно, пусть и умудрилась не выдать себя.

Фигня какая. Вообще ерунда. Он какает. Какает, какает, какает.

– Только попробуй разболтать кому-нибудь о вчерашнем, и пожалеешь, – раздался его низкий голос с жестким акцентом, такой тихий, что если бы я на него не смотрела, то и не подумала бы, что это произнес он. Но кто же еще?

Райнер Култи стоял возле моей отчаянно нуждающейся в мойке «Хонды» и… что?

– Э-э-э… что, прости? – спросила я медленно, осторожно. Обычно я не страдала слуховыми галлюцинациями.

– Если ты, – повторил он таким тоном, будто разговаривал с полной дурой, – расскажешь кому-нибудь о том, что вчера было, весь сезон проведешь на скамейке запасных.

Я могла по пальцам пересчитать, сколько раз попадала в неприятности по собственной дурости, если не считать желтые карточки за излишнюю грубость на поле.

Один раз во втором классе попалась за списыванием домашки.

Дважды врала родителям о том, где была.

Еще, конечно, влипла в национальной сборной, но там я никого не обманывала, просто сглупила.

Короче, суть в том, что я не любила нарочно расстраивать людей. Мне сразу становилось ужасно стыдно и плохо, и я это чувство искренне ненавидела. За всю жизнь меня неоднократно называли паинькой, потому что я предпочитала не лезть в неприятности. Мне и без этого было чем заняться. Грубая игра не считается – на поле все действовали одинаково и могли постоять за себя.

Поэтому подозрения Култи показались абсурдными, а как только удивление схлынуло, я разозлилась. Очень сильно, черт возьми, разозлилась. На скамейку меня отправит?

От негодования, клокочущего не хуже сраного вулкана Кракатау, сердце истошно заколотилось, а грудь сдавило.

Мне стало сложно дышать. Дыхание сбилось. Сбилось же?

Лицо пылало, а в горле встал ком.

На мгновение я забыла, кто передо мной.

Этого хватило, чтобы успеть сжать кулаки, в ярости вздернув подбородок, и выплюнуть:

– Ты… – Я даже не знала, что хотела сказать, потому что так – так! – разозлилась, что плохо соображала. Но когда уже дернулась врезать немцу по роже, то краем глаза заметила Гарднера и пару игроков, идущих к машинам.

И здравый смысл, пересиливший шепот, не дающий мне вырваться из этого забытья, велел подумать о том, что я делаю.

Воздуха не хватало, будто меня ударили под дых. На виске пульсировала вена. «Не надо. Не смей». Волосы на руках встали дыбом.

Я медленно опустила руку и захлопнула рот.

Не собираюсь пропускать сезон из-за этого урода.

Не собираюсь.

Желание послать его прямиком на хрен так и зудело, но я сдерживала его, медленно и неуклонно, хотя оно рвалось из меня барракудой, борющейся за жизнь. Но я справилась. Спрятала глубоко в сердце и заперла на замок.

Я не лишусь из-за него дела всей жизни.

Мне еще никогда не было так тяжело держать средние пальцы согнутыми, а колено – подальше от паховой области Култи, но в итоге я отвернулась и села в машину. Ничего не говоря, просто закрыла дверь, убедилась, что никого не задавлю, и выехала с парковки.

Не посмотрела даже в зеркало заднего вида. Слишком уж злилась.

И только на светофоре по моей щеке скатилась слеза. Всего одна. Как он мог угрожать мне после всего, что я сделала? Это не укладывалось в голове. Глубоко судорожно вздохнув, я решила, что не буду тратить на него свои слезы. Какая разница, что их вызвало: унижение, обида или просто-напросто злость. Меня не волновало его идиотское мнение. Я себя знала.

А Култи мог пойти соснуть член.

Чтоб он им подавился.

* * *

– Ты в порядке?

Я завязала узлом большой черный мешок, в который только что вытряхнула травосборник газонокосилки, кивнула и устало улыбнулась Марку.

– Да. А ты?

Он стянул с головы кепку и провел рукой по коротким черным волосам.

– Небольшое похмелье, но бывало и хуже. – Забросив мешок на плечо, он пошел за мной следом. – Как, эм, вчера все прошло? Нормально?

– Ага. Он был сегодня на тренировке, – ответила я так непринужденно, что можно сразу получать «Оскар». – Еще раз спасибо, что позвонил.

Пожав плечами и отмахнувшись, Марк подобрал с дорожки ручную косилку.

– Что он вообще забыл в баре? – тихо спросил он.