Декорации к спектаклю

Ты продолжала рассказывать и при этом готовила ужин. А я просто сидел напротив и смотрел на тебя. Поразительно, как спокойно ты совмещала в себе успешную деловую женщину, отчаянную домохозяйку, любящую жену и заботливую мать. Ты делала всего отточено и быстро, хотя и не спешила никуда. Те же действия у меня заняли бы часа три-четыре, а, зная тебя ужин, ты закончишь минут за сорок. Любимая… Самое дорогое в моей жизни, самое лучшее, что могло случиться, и я благодарен, что случилось.

Неожиданно даже для себя я встал и аккуратно бесшумно подошёл к тебе, чтобы обнять и уткнуться носом в твою шею.

– Эй, щекотно!

– Прости, прости! – Я не собирался разжимать объятья и воткнул свой нос тебе в ушко.

– Так, ещё, щекотно ещё сильнее, но мне нравится! – я чувствовал губами, как твоя кожа покрывается за мгновение мурашками, но сразу же оттаивает под теплотой дыхания

Я продолжал стоять, обняв тебя, чувствуя, что мои руки непроизвольно сжимаются все сильнее и сильнее. Заставив себя расслабиться, я чуть ослабил усилия, но по-прежнему не отпускал тебя.

– Что-то случилось?

– Просто тяжёлый день! Прости! Мне просто нужна поддержка.

Ты развернулась в кольце моих рук лицом ко мне и тоже обняла меня в ответ. Я физически почувствовал, что из меня сейчас потоком. Стоп! Возьми себя в руки, Алекс! Держаться, не плакать, нужно держать в себе. Не стоит выпускать своих демонов на волю.

– Дети?

– Они у бабушки. Завтра же суббота, забыл? – ты попыталась отстраниться, чтобы взглянуть на меня, но я не ослабил объятья.

– Ах да, прости, совсем из головы вылетело!

– Ты много извиняешься сегодня. Точно всё в порядке?

– Да, не переживай, просто реально очень день тяжёлым выдался. -Я с трудом разомкнул объятья и вернулся на стул, а ты продолжила суетиться на кухне. Обычно я был рядом, и мы делали это вместе рука об руку. Но не сегодня. Меня не покидало ощущение, что всё будет валиться из рук, чтобы я в них не взял.

В таком состоянии лучше всего принять позу эмбриона в постели и постараться не делать вообще ничего, чтобы ничего не разрушить и никому не навредить.

Голова раскалывалась, словно томат, облитый кипятком, и всё плыло в глазах мелкой рябью. Как будто на приёмную антенну телевизора одновременно приходил сигнал с разных спутников – создавая помехи на экране. Я достал блистер из кармана и выдавил на ладонь две капсулы. Одним движением закинул их в рот, запрокинув голову вверх и в бок сглотнул их вместе со слюной.

– Что-то не так? Ты пьёшь таблетки? – я даже не заметил, как ты повернулась. Возможно, тебя привлёк звук лопнувшей фольги на блистере, а быть может, просто уловила тревогу.

– Всё хорошо, не переживай, просто голова болит. Не знаешь, что там с погодой и магнитным фоном на сегодня и завтра? – ты всегда меня чувствуешь, но также легко переключаешься на другую тему, если я перевожу на неё разговор. Я знал эту особенность и пользовался ей в таких вот случаях.

– Да, обещают очередную бурю. Что-то их много стало за последние два года, тебе не кажется? Или просто ты в это время через чур метеозависимым?

– Ага. Мне кажется, что в этом плане я весь в отца. Мама рассказывала, что он к сорока пяти также мучился от метеозависимости и мигреней. Скорей всего это что-то наследственное – да, отличная мысль. Стоило бы уточнить у мамы об этом.

Поужинав и расположившись вдвоём на диване, мы смотрели с тобой какую-то комедию. Картинки на экране мелькали смазанными кадрами, словно лес за окном машины, несущейся на высокой скорости. В голове было пусто. Я пытался думать, но ничего не получалось. Всё во мне крутилось только вокруг одной мысли: сколько ещё таких вечером вдвоём у нас осталось? Если каждые выходные мы будем проводить вместе, то это около ста двадцати дней. Немало.

– Может, в отпуск? – это не было каким-то выражением мысли, скорее спонтанное проявление чувств и эмоций.

– Что? – ты спросила вполоборота.

– Может, в отпуск уедем? Все вместе, как тогда?

– Куда? Как? Прямо сейчас?

– Не знаю. Куда-нибудь неважно куда. Давай я посмотрю билеты, ты заберёшь детей, а я как раз вещи упакую. И рванём куда-нибудь, да хоть в Антарктиду! Помнишь, как раньше? Наплевать куда, главное, что все вместе!

Ты выскользнула из моих объятий и развернувшись лицом, села передо мной на колени. Положила обе руки мне на бёдра и внимательно посмотрела мне в глаза. Я знаю, что ты делала – ты искала во мне правду. В глазах я увидел тревогу и заботу.

– Милый, точно всё в порядке? – я видел лёгкую влажность и тревогу в твоих глазах. Всегда знал, что ты чувствовала меня и моё состояние, иногда даже раньше меня, и от этого становилось сложнее прятать от тебя правду. И неприятнее. Я вдруг понял, что ещё секунда такого взгляда и плотину во мне просто прорвёт под натиском. Поэтому, чтобы хоть как то отвлечься, я просто потянулся к тебе и обняв, прижал к себе. Своего рода попытка переключить твоё внимание. Но это было и то тепло, что требовалось мне теперь постоянно. Жаль, осознал я это только сейчас.

– Алекс, ты как вообще? Выглядишь очень уставшим!

– Да, просто я по вам соскучился сильно, да и день этот дурацкий, я уже говорил. Прости, повторяюсь.

– А как же Варя? У её подруги завтра день рождения – она уже собралась и подарок купила. Да и моя мама ведёт Марка в аквапарк – они ещё неделю назад запланировали. Бегал по квартире и орал как дурной от счастья! – ты говорила мне куда-то в плечо, тоже обняв меня в ответ.

– Точно. Аквапарк. Совсем забыл. Ну тогда давай вдвоём? Маме я позвоню, договорюсь – она не будет против – я почувствовал, что буря во мне улеглась. Стало легче дышать, и я понял, что готов снова смотреть в твои глаза. Поэтому разжал объятия, позволяя тебе отстраниться, и продолжил разговор. Лицо Киры расплывалось, и я не мог сфокусировать взгляд. Размытое, почти бесцветное пятно. Оставалось только надеяться, что я в этот момент не плачу.

– Малыш, но у меня на следующей неделе…

– Да, точно… командировка, тебе же вылетать в воскресенье вечером, да? – я вклинился, потому что вспомнил обо всех планах. Наших планах, которые переставали постепенно становиться нашими и превращались в твои. Просто мы ещё об этом не знали. Точнее, я знал, а ты не могла и догадываться.