Дофамин

Уверенно прошёл к своему стулу, сел напротив Киры, и заметил, как она аккуратно разложила на столе всё, что я заказал: конфеты, булочки, две кружки кофе, и ещё много всякой вкусной еды. А все папки с документами – аккуратно сложены на полке. Всё-таки Кира неисправима. Умница.

– Как много у нас вкусного! – произнёс я с улыбкой. – Надо срочно приниматься, а то уже почти обед, и я голодный как волк.

Кира рассмеялась, глядя на меня с восхищением и лёгкой ноткой удивления. Она порезвилась с упаковкой конфет, протянула мне одну и спросила:

– Александр Владимирович, а что за изменения у нас такие? Вы сегодня совсем другой. Такой… настоящий! – Она искренне улыбнулась.

Я сделал глоток кофе, почувствовал его горьковато-обволакивающий вкус и, улыбнувшись, заглянул ей в глаза.

– Знаешь, Кира, иногда нужно очень долго идти по кругу, чтобы наконец-то понять, что самое главное – это не отчёты, встречи и планы. А вот такие моменты. Когда просто сидишь, пьёшь кофе с хорошим человеком и радуешься, что можешь быть здесь и сейчас. Сегодня я решил, что этот день будет особенным. Для меня, для тебя, для всех, кто рядом. И если вдруг что-то изменится – пусть хотя бы этот день останется в памяти как что-то светлое.

Я протянул ей чашку, чокнулся с ней, как с давней подругой.

– За настоящие дни, Кира. Пусть хотя бы сегодня всё будет хорошо.

Кира засмеялась, покачала головой и с притворной строгостью сказала:

– Ну вы, Александр Владимирович, и даёте! Обычно начальники только требуют и ругают, а вы тут вдруг – «выкладывай всё!» – словно мы с вами на каком-то дружеском пикнике.

Я улыбнулся, сделал ещё глоток кофе и развёл руками:

– А что? Мы с тобой ни разу не пили кофе, а ты уже почти два года у меня работаешь. Если честно признаться, я без тебя как без рук! Ты знаешь обо мне почти всё: моих детей, жену, привычки, даже как я люблю кофе. А я о тебе – ничего! Поэтому, Кира, выкладывай: учишься ли ты, если да – на кого? Есть ли молодой человек? Где живёшь? Я хочу знать всё! Потому что понимаю… нет, я знаю, что ты мой настоящий спаситель. И вообще – как в таком юном возрасте ты умудрилась так быстро подстроиться, чтобы понимать, что где и как расположить в этом хаосе?

Кира, смеясь, взяла конфету и с лёгкой театральностью отправила её в рот:

– Ну… учусь я на вечернем, на экономическом факультете. Работаю, чтобы самой оплатить учёбу – иначе просто вылечу, мама помогать не может, а стипендии смешные. Так что работаю и учусь – надо крутиться.

Она чуть смущённо улыбнулась и добавила:

– Молодой человек у меня есть, зовут Николай. Познакомились случайно в книжном, он меня спас от навязчивого продавца, – засмеялась она. – Уже год вместе, всё серьёзно, но без планов на свадьбу. Живу с мамой, коплю на свою квартиру, чтобы когда-нибудь жить отдельно и быть независимой.

Она посмотрела на меня чуть серьёзнее:

– А работа… не знаю, мне просто важно, чтобы вокруг был порядок. И мне правда приятно работать с вами, Александр Владимирович. Временами вы бываете строгим, но всегда справедливым. И… спасибо, что сегодня позвали просто выпить кофе. Для меня это необычно, но очень приятно.

Я сразу же стал расспрашивать Киру дальше – о её парне, о том, где живёт, как познакомились, чем занимается её мама, где отец, какие у неё мечты. Кира отвечала охотно, открыто, с тем удивительным доверием, которое редко возникает между начальником и подчинённым. Она делилась историями о Николае – о том, как он всегда поддерживает её в трудные моменты, как вместе строят планы на будущее и мечтают когда-нибудь накопить достаточно денег, чтобы купить собственное жильё. Она рассказывала, что отец ушёл из семьи, когда Кира была совсем маленькой, и с тех пор ей пришлось рано повзрослеть и научиться справляться со многими трудностями самостоятельно.

Я тоже начал делиться с ней своим прошлым: рассказал, как ещё в детстве торговал на рынке тапками, как сложно было пробиться, какие ошибки совершал, как менялись мечты и страхи с годами. Мы оба смеялись, иногда грустили, задумывались о чём-то своём.

Но вдруг Кире пришло уведомление на телефон. Я заметил, её глаза сразу стали сосредоточенными и обеспокоенными. В этот же момент зазвонил рабочий телефон, и она, не дожидаясь моего разрешения, быстро положила булочку на бумажку, лежащую на столе, и выбежала из кабинета к своему столу, чтобы взять трубку.

Оставшись один, под влиянием любопытства и тревоги, рука сама потянулась к её мобильному телефону. Мельком глянув на экран, я увидел переписку с мамой. Оказалось, что у Киры не хватает денег на обучение – большую часть своей зарплаты она отдавала матери на лечение, а себе оставляла самую малость. Я прочитал короткие, но пронзительные сообщения: «Мам, не переживай, я что-нибудь придумаю. Главное, чтобы тебе стало лучше. Я справлюсь. Просто немного денег не хватает до конца семестра, но я не вылечу, обещаю».