Пролив Измены. Часть вторая. Большая волна

Правда, японцы осознали необходимость защиты курильских ресурсов сразу после «обменного договора». Уже в 1875 году колониальное управление в Хоккайдо организовало патрулирование акватории Северных и Центральных Курил. Однако толку было мало: капитаны иностранных зверобойных судов либо бежали с места преступления, либо отказывались признавать незаконность промысла. А если у них было некоторое время до появления японских инспекторов, то просто сбрасывали за борт добычу.

В 1884 году в поездку по Курилам отправилась группа офицеров императорской армии. Задача у них были специфическая – определить оборонный потенциал островов. Но и они поразились наглости иноземцев, грабящих природную кладовую, доставшуюся Японии по договору 1875 года. В записке императору военная комиссия предлагала объявить Северные Курилы запретной территорией и значительно усилить патрулирование остальных островов. То же самое предложил потом и секретарь кабинета министров Канеко Кентаро, когда по заданию императора проверил соответствие записки офицеров курильской действительности. В результате и его доклад оказался под сукном.

А в конце XIX века проблема защиты курильской фауны потеряла актуальность. Не потому, что браконьеры ощутили ответственность перед Богом и человечеством, а потому, что на островах не осталось морского зверя. Катастрофическое сокращение фауны островов зафиксировали Россия, Япония, Англия и Соединённые Штаты, когда в 1911 году подписали договор о запрете котикового промысла.

И вот эту неспособность защитить природные ресурсы, которые достались по «обменному договору», тоже можно внести в список хозяйственных «достижений» Японии за 70 лет владения островами. Не знаю, смогли бы русские защитить природные ресурсы Курил, если бы острова продолжали находиться в юрисдикции России. Но мы сейчас говорим о японском периоде…

Более весомыми оказались успехи японцев в освоении Курил, как не покажется парадоксальным, когда они начали работать в содружестве с русскими. Опорным пунктом для них стала компания «Нитиро», которая закрепилась на Камчатке в тяжёлые для Советской России годы Гражданской войны. Отсюда флотилии рыболовных судов уходили на промыслы к северным Курилам. «Нитиро» получала от них огромную прибыль, не забывая получать и политические дивиденды.

Сначала процитирую статью «Цуцуми Сэйроку, Хирацука Цунэдзиро – двое рыбопромышленников, ставших политиками». Автор знакомит читателей с двумя друзьями и соратниками, «ушедшими в большую политику ради осуществления мечты об участии Японии в освоении богатых ресурсов России. Они призывали к налаживанию связей с Россией и СССР вне зависимости от политического строя, а во время холодной войны через свои личные связи на деле развивали отношения с нашей страной. Оба понимали, что только поддержание мира сможет обеспечить процветание Японии и России».

Особенно умиляют «мечты об участии Японии в освоении богатых ресурсов России». Но одними мечтами дело не обошлось. Цуцуми Сэйроку был тогда одним из руководителей компании «Нитиро». Его называли «королём Камчатки», а в Японии знали как крупнейшего налогоплательщика. Он оказывал влияние на внешнюю политику Японии вплоть до 1950-х годов. После установления дипломатических отношений между СССР и Японской империей в 1925 году «Нитиро» пришлось поумерить аппетиты, потому что русские ввели квотирование выловленной рыбы и заставили всех рабочих, которых нанимала компания, получать визы. Цуцуми Сэйроку, большой сторонник русско-японской дружбы, придумал, как обойти ограничительные меры друзей. Компания запустила у границ советских территориальных вод плавучие рыбоконсервные комбинаты. Теперь нельзя было контролировать ни объёмы вылова рыбы, ни перемещение иностранных рабочих.

В 1930-е годы японцы вообще отменили все запреты на лов рыбы. Причем они «подчищали» ресурсы не только у советских «друзей», но и в курильской акватории. Кроме плавучих заводов, открыли стационары на Шумшу и Парамушире. Каждое лето на северокурильских предприятиях работало до 30-40 тысяч сезонных рабочих. В основном, это были крестьяне из северных префектур Японии, но хватало и корейцев, с которыми обращались как с рабами. Впрочем, корейцев не очень тянуло на голодную и униженную родину – они умудрялись оставаться на островах и в межсезонье от путины до путины.

Ещё большее значение имели промыслы на Южных Курилах. Итуруп и Шикотан славились, например, королевским крабом, консервы из которого экспортировались во многие страны. Однако большая часть населения Южных Курил занималась ловлей трески, которая в сушеном виде хорошо шла на экспорт. На островах также собирали морские водоросли для нужд пищевой промышленности и фармацевтики.

Таким образом, постоянное население с 1875 по 1945 год было только на Южных Курилах. В конце 1930-х годов из 18 тысяч жителей всех Курил около 80 процентов находилось на Кунашире и Итурупе – чуть больше 14 тысяч человек.

Известный американский исследователь Дальнего Востока Джон Стефан пишет: «Не один японец бежал отсюда, истосковавшись по цивилизации. Несмотря на радиосвязь Южных Курил с Японией, другие средства связи развивались медленно. Пароходы нерегулярно доставляли из Нэмуро товары и почту. С ноября по апрель плавучие льды полностью сковывали судоходство. Сибирские ветры сопровождались мощными снегопадами, в результате которых затруднялось сообщение даже между соседними поселками. Страдая от вынужденного безделья по четыре месяца в году, островитяне изощрялись в изобретении лекарства от скуки. Некоторые находили утешение в алкоголе».

Некоторые – это мягко сказано…

Любопытно, что в советскую эпоху Курильские острова пережили поэтапно всё, чем отличалось японское владение. Но об этом – в своё время.

«Вторая империалистическая»

В китайской историографии началом Второй мировой войны считается нападение на Китай Японии 7 июля 1937 года. Для китайцев Вторая мировая началась на два года раньше, чем в Европе, и продолжалась восемь лет! Исследователи называют и более раннюю точку начала Второй мировой. Вот мнение В.А. Никонова:

«Многие историки считают – и не без оснований, – что Вторая мировая война началась вовсе не нападением Германии на Польшу, а еще в 1931 году нападением Японии на Китай. В самой Японии нередко говорят о 15-летней войне, начавшейся в 1931 году. В Китае официально началом Второй мировой считается июль 1937 года. В СССР с середины 1930-х говорили об уже шедшей «второй империалистической войне».

Упрощенный взгляд на советско-китайское сотрудничество во время войны с Японией сводится к огромной помощи Мао Цзэдуну и вооружённым силам коммунистов. Во всяком случае, так десятилетиями подавала наша историография отношения с Китаем. Русский с китайцем – братья навек… А другой лидер, Чан Кайши, заслужил славу головореза, клятвопреступника и вообще «очень плохого человека». На него было принято вешать всех собак за поражение в войне с японцами и за гонения на коммунистов. Впрочем, каковы без революционной ретуши китайские братья-коммунисты, мы с огромным изумлением узнали во время «культурной революции» и жлобского похода НОАК на остров Даманский.

Немного предыстории. В 1927 году Чан Кайши, сосредоточив в своих руках военную, а потому и политическую власть, решил объединить страну, для начала заключив союз с коммунистами. Про китайское гуляй-поле мы уже говорили. Чан начал великий поход на север, по сути, решив полностью включить в орбиту политического влияния Гоминьдана всю Маньчжурию. Однако методы объединения у коммунистов и гоминьдановцев оказались разными. Не по степени жестокости, а по лозунгам, под которыми эта жестокость осуществлялась. Чан быстро разругался с коммунистами и решил отставить их насильно от великого дела объединения. Однако коммунисты к тому времени уже нарастили мускулы и сумели достойно ответить Чану.

В Китае началась гражданская война, которая с небольшими паузами на зализывание ран продолжалась 23 года. За это время японцы сумели создать марионеточное Маньчжоу-Го, провели несколько столкновений с Советским Союзом, напали на США и проиграли войну. А в Китае Чан Кайши и коммунисты всё объединяли родину. Пока у коммунистов не остался весь континентальный Китай, а у Чана – Тайвань.

К 1931 году, к моменту создания Маньчжоу-Го, то есть к моменту фактического вторжения Японии, коммунисты контролировали 10 районов страны на юге – в основном, с сельским населением. Здесь создавались органы власти, аналогичные советским, и вооруженные части Красной армии Китая. В небольшом городе Жуйцзине (провинция Цзянси) с 1931 по 1934 год находилась столица Китайской Советской республики, работало Центральное рабоче-крестьянское правительство. В эти районы и были направлены карательные удары Гоминьдана, так называемые «походы». За три года войска Чана совершили пять таких походов. Шестого коммунисты не стали дожидаться – тоже ушли в поход. Впоследствии он был назван Великим и Северным и оброс пропагандистскими мифами и легендами.

5 июля 1934 года председатель Центрального правительства Китайской Советской Республики Мао Цзэдун выпустил Манифест рабоче-крестьянской Красной армии Китая о походе на Север «для отпора Японии». О сопротивлении Гоминьдану было сказано только, что Красная армия Китая отражает его пятую карательную экспедицию. В основном, повторю, речь шла о борьбе с японцами. Вот какие задачи ставили коммунисты перед китайским народом.

Решительно выступать против передачи правительством Гоминьдана территориальных прав Китая, протестовать против китайско-японских переговоров, против признания марионеточного Маньчжоу-Го.

Немедленно объявить о разрыве дипломатических отношений с Японией, аннулировать все китайско-японские соглашения; объявить всеобщую мобилизацию сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил для войны с Японией.

Вооружить весь народ Китая, создавать партизанские отряды для боевых действий против Японии, оказать поддержку рабоче-крестьянской Красной армии, отправлявшейся на Север для борьбы с Японией.

Конфисковать собственность японских захватчиков и предателей Родины, прекратить выплаты по китайско-японским займам.

Повсеместно создавать народные антияпонские организации.

Таким образом, коммунисты сосредотачивались в борьбе с японскими захватчиками, а гоминьдановцы – пока только в борьбе с коммунистами. И всё же в Советском Союзе в середине 1930-х реальной силой в антияпонском сопротивлении считали Гоминьдан во главе с Чан Кайши.

Вернусь к Манифесту товарища Мао. Он вышел в 1934 году. Именно с этого момента можно считать идеологически оформленным антияпонский фронт. В Великом походе на Север (1934-1935) Красная армия Китая прошла с боями 12 провинций и остановилась у границ Монгольской Народной Республики. Здесь был провозглашён Особый района Китая, который стал базой и антияпонской борьбы, и сопротивления Гоминьдану. Поскольку Особый район находился вблизи советской территории, Советскому Союзу стало проще поставлять коммунистам оружие, боеприпасы, продовольствие и транспорт. Это снабжение стало ещё более актуально после 7 июля 1937 года, когда Япония уже официально вторглась в Китай и началась Вторая китайско-японская война.

Японцы отправили в Китай Экспедиционную армию – около 250 тысяч штыков. Ещё примерно 150 тысяч могла предоставить армия Маньчжоу-Го, состоящая из маньчжур, дауров и монголов. Теперь непримиримым врагам, коммунистам и националистам, пришлось объединяться. Чан Кайши 23 сентября 1937 года подписал соглашение с КПК о едином антияпонском фронте. У Чана было, по разным данным, от 300 тысяч до одного миллиона солдат, у Мао Цзэдуна – 150 тысяч. Гоминьдан организовал из партизан Мао 8-ю армию (свыше 40 тысяч человек) под командованием Чжу Дэ. Вооружённые силы Китая численно превосходили армию захватчиков, но техническое обеспечение китайцев оставляло желать лучшего.

Чан Кайши самонадеянно решил бить японцев силами китайцев. Чтобы никому не остаться должным. Однако народное хозяйство Китая оказалось не готово к длительной войне. 21 августа 1937 года Советский Союз и Китай подписали договор о ненападении. Заодно приняли соглашение о предоставлении кредита Китаю в 500 млн. долларов США. Поставки оружия начались уже в октябре. В Китай пошли танки, зенитные установки, другая техника. Советские лётчики-добровольцы с начала войны участвовали в боевых действиях против японцев. Только в феврале 1938 года наши бомбардировщики уничтожили японский аэродром Ханчжоу под Шанхаем и базу ВВС на Тайване. Сегодня в городе Ухани, печально знаменитом после вспышки коронавируса, стоит памятник советским лётчикам, погибшим за освобождение Китая.

В апреле в провинции Синьцзян завершилось строительство шоссе от советской границы. По ней сразу же было переброшено большое количество артиллерийских орудий и очередная партия истребителей – более 60 машин. В первой половине 1938 года Китаю было предоставлено два кредита на общую сумму 150 миллионов долларов.

Советские договорённости с Китаем о помощи, естественно, вызывали большое недовольство в Токио. Японцы усилили провокации на советско-маньчжурской границе. Они и так не прекращались с 1931 года, когда возникло Маньчжоу-Го. В конце июня 1937 года на Амуре японцы потопили наш бронекатер – погибло 7 членов экипажа. Затем обстреляли канонерку Амурской военной флотилии. При любых раскладах в те годы СССР не смог бы остаться в стороне – война в Китае сковывала японских агрессоров и мешала им вести полномасштабный захват советского Дальнего Востока.

Советскому руководству было ясно, что одной помощью Китаю не обойтись – надо было выстраивать и собственную линию обороны. 1 июля 1938 года вышел приказ Народного Комиссариата Обороны о создании на базе Особой Краснознамённой Дальневосточной армии (ОКДВА) Дальневосточного Краснознамённого фронта под командованием маршала В. К. Блюхера.

И в Японии осознавали, что если советско-китайское военное сотрудничество продолжится, то в недалёком будущем японским вооружённым силам на Дальнем Востоке придётся воевать на два фронта – причём со значительно усилившимися противниками. Поэтому, продолжая оккупацию Китая, по замыслу японских стратегов, необходимо было «отодвинуть» советские войска от границы как минимум. А как максимум – перемолоть в вооружённом столкновении силы нового фронта и надолго отбить у русских желание ввязываться в конфликты в Китае и Маньчжурии. Японские милитаристы ждали только предлога для столкновения.

Несколько замечаний по теме. Удивительно, с каким невероятным ожесточением, с какой смертной ненавистью японцы уничтожали китайцев, которые в своё время дали цивилизационную перспективу Японии. Тех самых китайцев, у которых японцы заимствовали письменность, язык, структуру государственного управления, технологии и культурные навыки. В новое время подобную ненависть в схожих исторических условиях демонстрируют украинские радикалы в отношении России, которая стала буквально колыбелью украинской нации…

Японцы своей колыбели отплатили чёрной неблагодарностью – они её просто сожгли. А украинская националистическая гадюка, удобно устроившись на российской груди, с шизофреническим упорством до сих пор грызёт эту грудь. Имя такому психологическому выверту – национальная зависть. И рационально объяснить этот запредельный феномен ненависти к собственным корням просто невозможно. Но урок истории состоит в том, что корни остаются и дают новые – здоровые – побеги. А больные – отсыхают.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.