Оружие для джихада

– За Королеву! – отвечает Норман за всех.

Метрдотель лично приносит меню и только собирается начать делать предложения, как к нему подбегает мальчик и, оглядевшись по сторонам, произносит:

– Мистер Фишер, пожалуйста, срочно ответьте на звонок!

– Извините, пожалуйста, я на минутку, – говорит Найджел, встает и идет к телефонной будке.

Когда Найджел берет трубку во второй кабинке и отвечает ворчливым голосом, он слышит, как Джордж Винтер нервно спрашивает: – Все в порядке, мистер Фишер?

Выслуживаясь, Найджел Фишер гордо отвечает: – Норман Стил и Томми Шелтер сидят со мной за столом леди Кенсингтон.

– Превосходно! – хвалит его голос на другом конце линии. – Спасибо, и я буду время от времени выражать вам свою признательность.

Чувствуя, что готов явиться к Винтеру даже в более поздний час, чтобы дать ему отчет о содержании разговоров, Найджел начинает говорить: – Надо ли вам сообщить о ходе вечера?..

Но Винтер тут же перебивает его:

– Нет. Напротив! Я прошу вас немедленно прийти ко мне.

Конечно, Найджелу это совсем не нравится, и он пытается переубедить Винтера: – Но я бы хотел…

Джордж Винтер опять перебивает Найджела Фишера, однако в этот раз довольно резко:

– Не будьте дураком, мистер Фишер! Вы всегда можете наверстать упущенное за хорошим ужином в компании красивой женщины. У меня для вас важное сообщение, причем крайне срочное. Так что выезжайте ко мне как можно быстрее, сигнальте, ждите меня и не глушите машину!

Найджелу стало любопытно. Должно быть, это что-то очень важное, раз мистер Винтер так реагирует. Поэтому он настойчиво спрашивает: – Может быть, вы хотя бы намекнете мне?..

Джордж Винтер знал Найджела достаточно хорошо, чтобы понять, как его поторопить, поэтому он делает ему одолжение и отрывисто произносит:

– Вам нужна приманка? Очень хорошо: это мисс Чепмен!

Найджел реагирует, как и ожидалось:

– Я сейчас приду, мистер Винтер!

* * *

Джек Уайлдер дает официантам в баре несколько указаний, а затем отправляется в свою квартиру.

Тем временем Ева и Джессика перешли из кабинета в гостиную. Войдя туда, Джек слышит заливистый смех, который, помимо ее внешности, делает Еву такой привлекательной.

– Как поживаем? – весело спрашивает он, входя в квартиру, и, налив себе виски в баре, садится к ним.

Увидев его, Ева сразу же становится серьезной. Но ее глаза загораются, когда она говорит: – О, я не знаю, как вас благодарить, Джек. За такое короткое время вы стали для меня настоящим другом!

– Ах, да? – спрашивает Джессика, ее яркие глаза сверкают озорством.

– И вас не меньше! – со смехом отвечает Ева.

– Мне казалось, я вас понимаю, – возвращается Джек к разговору со Скотти и говорит Еве:

– Вот почему я сказал Оливеру Скотланду, когда он прощался со мной, что, как мне кажется, вы внутренне на стороне Винтера. В конце концов, из первых слов Скотти я быстро понял, что вы узнали, на кого он работает. Я также подозреваю, что вы что-то замышляете с Винтером вместе.

– Да, – отвечает Ева с усмешкой, но затем снова становится серьезной: – Я хочу, чтобы он искал знакомства со мной, в расчете на использование меня против Нормана.

Джек удивленно поднимает брови:

– Зачем и для чего? К тому же, по-моему, это довольно смело, чтобы не сказать опасно!

Ева отвечает со спокойствием полной решимости:

– Да нет! Мы уже узнали следующее: Винтер – представитель и доверенное лицо компании «Ньютон Инкорпорейтед». Он исполнителен и обладает необузданной силой воли. Кроме того, он хитер и умен, но он, конечно, не преступник. Норман, напротив, умен, энергичен и жесток, и когда он понимает, что что-то правильно, никакая сила в мире не сможет помешать ему добиться своего. Но только до определенной степени, потому что ему не хватает беспринципности Винтера. Вот почему я беспокоюсь о нем. А еще он слишком открыт и слишком честен!

Брат и сестра слушают ее с любопытством.

– Пожалуйста, продолжайте! – ободряюще говорит Джессика.

Ева продолжает с сосредоточенным выражением лица:

– При нынешнем положении дел неизбежно произойдет столкновение между Винтером и Норманом. Норман не боится его, но, на мой взгляд, он слишком недооценивает Винтера. Кроме того, ему будет неимоверно трудно, практически невозможно вовремя узнать о намерениях и планах Винтера и помешать ему. Он по-прежнему считает, что сможет остановить незаконные поставки оружия в страны, не входящие в альянс НАТО, опубликовав серию статей, призванных всколыхнуть общественность. Но только я против. На мой взгляд, сегодняшняя террористическая атака на Америку означает, что к этому вопросу нужно относиться очень деликатно, чтобы еще больше не испортить репутацию Америки в глазах всего мира. Хочет ли он рассказать всему миру, что после вывода советской армии из Кабула, наши секретные службы не только обучили правительство талибов, но и снабдили его оружием, которое сейчас используется против нас? Нет! Своей статьей он лишь подлил бы масла в огонь. Интуиция подсказывает мне, что в этой политической обстановке, как никогда ранее, необходимы осторожность и осмотрительность, а не миссионерское рвение. Как журналист, я бы сказала, что просвещение – это наша профессия, если не даже призвание, однако это не означает, что мы должны заниматься им любой ценой и в неподходящее время.

– Вы, наверно, правы. Но я все равно не понимаю! – вмешивается Джек.

Ева гордо поднимает голову и продолжает:

– Я любой ценой должна раскрыть лазейки в плане Винтера. Норман никогда не позволит мне помочь ему, во-первых, потому что будет чувствовать ответственность за меня, а во-вторых, потому что его мужская гордость сопротивляется мысли о том, что женщина, тем более девушка моего возраста и неопытная, как он думает, может добиться того же, что мужчина или даже он сам! Конечно, это подходит для многих американских мужчин, но не для всех. Некоторые только притворяются, потому что боятся противоречить большинству. У Нормана хватает смелости не соглашаться. Как я уже сказала, я хочу защищать его тылы и, если понадобится, против его воли, а еще я хочу умерить его чрезмерное мужское высокомерие.

Взволнованно встав, Джек подошел к креслу Евы, руками крепко потряс ее за плечи, чтобы подчеркнуть свои слова, и серьезно сказал: – Ева, все это не игра, а крайне опасное дело. Как бы вы повели себя, если бы я сказал вам, что Норман Стил может подвергаться серьезной, если не сказать, неминуемой опасности для своей жизни?

Вдруг Ева вскочила, как наэлектризованная, встала прямо напротив него, взяла его за руки и твердо посмотрела ему в глаза:

– Что вы хотите сказать? Опасность для жизни Нормана? В каком смысле?

Джек тихо смеется и сжимает обе ее слегка дрожащие руки, его напряженное до этого лицо расплывается в улыбке, когда он произносит:

– Значит, я был прав, когда сказал, что вы действительно его любите. Но это не значит, что вы должны делать такое испуганное лицо и так дрожать, Ева!

Ева, однако, выглядит крайне взволнованнойи беспокойно продолжает:

– Пожалуйста, никаких шуток в этом деле! Не отвлекайте меня! Лучше, расскажите мне подробности!

Он снова отпускает ее руки, садится в кресло, демонстративно расслабленно откидывается назад и серьезно произносит:

– Это не шутка, Ева! Поймите меня правильно! Я не говорил, что жизни Нормана угрожает непосредственная опасность, хотя считаю, что люди, стоящие за этими сделками с оружием, делают все возможное, чтобы защитить свои интересы. Один информатор передал мне, что Винтер договорился с леди Кенсингтон, которую вы не знаете, и что она получила от него указание лично познакомиться с Норманом Стилом и склонить его на сторону Винтера.

– Леди Кенсингтон, это кто? – вырывается у Евы, которая тем временем снова заняла свое место, непроизвольно испуская яростный вздох и, не дожидаясь ответа Джека, продолжает, вопросительно глядя на него:

– Я знаю, кто такой Винтер, от Нормана. Он местный представитель известной американской компании по производству оружия, адвокат и владелец детективного агентства.

Джек встает и, бросив быстрый взгляд на свою сестру, говорит:

– Пусть Джессика расскажет вам об этом потом! К сожалению, я вынужден отлучиться на минутку. Я могу и должен только попросить вас быть вдвойне осторожной и осмотрительной сейчас. С одной стороны, вы хотите помочь Норману, чтобы он не пострадал в этом деле, и я хотел бы вам в этом помочь. С другой стороны, я хочу поддержать его в производимых им исследованиях по причинам, о которых я не хочу сейчас говорить, и вы тоже должны бороться за его любовь. Однако, чтобы помочь вам в этом, я хотел бы узнать его самого и, прежде всего, лично. Теперь вы меня понимаете?

Ева встает и протягивает ему руку в знак согласия:

– Я вас, правда, не совсем поняла, Джек, но пока остановимся на этом. В любом случае, я обещаю быть осторожной. Вам этого достаточно на данный момент?»

Он на мгновение задерживает ее руку и открыто смотрит ей в лицо:

– Да, Ева, на данный момент достаточно. Я знаю, что вы очень ценный и цельный человек, И именно поэтому хочу, чтобы мужчина, которого вы любите, заслужил вас. И я буду счастлив помочь вам добиться этого, когда я с ним смогу познакомиться лично, как я уже сказал, если это вообще будет возможно!

Джессика молча слушала беседу и спросила, обращаясь к Еве:

– А сейчас, что?

Джек обратился к своей сестре:

– Я поговорю с тобой позже, малыш! А сейчас извини меня. Я скоро приду. А пока, Джессика, я попрошу тебя дать Еве самую полную информацию о леди Кенсингтон. Ты же знаешь, о чем идет речь.

Он добродушно кивает двум девушкам и уходит.

Джессика рассказывает Еве все, что знает о леди Кенсингтон. – А красива ли она, леди Кенсингтон? – с любопытством спрашивает Ева в конце.

– Говорят, она даже очень красива, – отвечает Джессика, и, заметив несколько тревожных морщинок на лбу Евы, добавляет успокаивающим тоном: – Не волнуйтесь! Вы можете соревноваться с ней в любое время, когда захотите, Ева. Нужно только захотеть! Но в связи с этим у меня вопрос: не кажется ли вам, что в прошлом вы слишком сильно принимали чувства Нормана как само собой разумеющееся?

– Я не кокетничаю! – гордо отвечает Ева.

Джессика задумчиво улыбается в ответ:

– Вам и не надо быть такой, Ева! Но многие пары совершают ошибку, будучи слишком уверенными в своей любви, они поэтому часто принимают ее как должное. Но для поддержания любви нужно постоянно что-то делать. Это как растение, которое засыхает, если его не поливать, – Затем ее лицо принимает озорное выражение, и она с усмешкой говорит:

– Знаете ли, что бы я сделала на вашем месте?

– Что?

– Я бы на вашем месте очень усложнила мальчику жизнь!

Ева раздраженно: – Чтобы он пошел к этой леди Кенсингтон…?

– Неужели это так важно? – улыбается Джессика, – Как мы все знаем, цель оправдывает средства. Разве не гораздо важнее сейчас по-настоящему проявить к нему любовь и защитить его от бед, даже если поначалу это будет делаться тихо и тайно? Будьте смелее, Ева! Если он одумается, то или вернется к тебе, или…

– Или? – тихо спрашивает Ева.

Джессика не может не заметить тревожного выражения ее лица. Поэтому Джессика продолжает твердо и четко:

– Или он недостоин вашей любви! И тогда лучше пусть все закончится быстро, чем вы будете таскаться с ним полжизни или всю жизнь! Вы же знаете, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца!»

В дверях появляется Джек, опрятный и явно в хорошем настроении:

– Вот я и пришел.

– Рада снова видеть вас, Джек, – серьезно говорит Ева. – Вернемся к текущему вопросу: Я не могу и не хочу разговаривать с Норманом в данный момент и, как я уже сказала, не хочу поддерживать его миссию, тем более что теперь я знаю, насколько она может быть опасна. Поэтому я иду в этом деле своим путем. Томми Шелтер, которого я также взяла под свою опеку, понимает меня и одобряет мой подход и, несомненно, поддержит его еще больше после сегодняшних выводов.

– Это также означает, что у вас есть одобрение и поддержка со стороны Джесси, – многозначительно улыбается Джек. – Я вижу это по глазам моей сестры. Имя Томми Шелтер, похоже, является для нее достаточной гарантией.

– Но, Джек! – пытается возразить Джессика, делая смущенное лицо.

– Все в порядке, Джесси! – успокаивает ее Джек. – Я не слепой. Твои глаза не блестят просто так!..

Ева в ужасе прижимает руку ко рту и говорит: – Боже правый! Томми Шелтер передает вам привет, Джессика! Я забыла вам это сказать.

Джек обращается ко всем:

– Уверен, вы заметили мое хорошее настроение и захотите узнать, что мне удалось выяснить за это время. Что мне не удалось выяснить, или, по крайней мере, пока не удалось, это то, как оружие перевозится из США в Африку и на Ближний Восток. У меня сложилось впечатление, что за этим стоит огромная организация. Но я слышал два имени, которые важны в этом контексте: месье Куртье из Парижа, которого мы уже знаем, и месье Астикроса, левантийца, живущего в Танжере. На данный момент это не так много, но уже кое-что. Надо подождать и посмотреть. – Вот, смотри – мистер Шелтер! Какими судьбами?

Дверь открывается, и в нее входит Томми Шелтер, злобно рыча:

– Я из «Блэкфрайерса». Норман – … Дайте мне сначала глоток виски, мистер Уайлдер, чтобы я мог смыть свой гнев!

* * *

Что случилось? Чтобы это узнать, нам надо возвратиться в ресторан «Блэкфрайерс».

Найджел Фишер совсем не рад, что теперь ему предстоит встреча с Джорджем Винтером. Но, по его мнению, у этого человека большие связи и значительное влияние, и мистер Фишер уже научился благодаря ему многим вещам, журналистская оценка которых сделала его лучшим репортером американской прессы в Англии. Manus manum lavat!, – говорили древние римляне. «Рука руку моет!» Именно поэтому Найджел Фишер выполнит желание Винтера и отправится в Хэмптон-Корт. Кроме того, и это кажется очень важным для Найджела, Винтер говорил о Еве Чепмен.

– У меня разбито сердце, – обращается он к леди Роуз и двум своим коллегам с печальным выражением лица, когда возвращается к столу из телефонной будки. – Мне очень жаль, но я должен покинуть вас немедленно и не могу остаться даже на глоток вина. Срочное дело. Так, знаете же, в нашей профессии иногда бывает плохо, почти как у врача: всегда в движении и никогда не отдыхаем, как того заслуживаем. Мы просто несчастные рабы своей профессии, не так ли, Норман?

– Конечно, – соглашается Норман. В данный момент он очень рад, что Найджел уедет. Тогда он сможет уделять гораздо больше времени прекрасной леди Кенсингтон.

Найджел Фишер явно недоволен тем, что ему приходится покинуть компанию раньше времени, и продолжает говорить двум друзьям:

– Я завидую вам, что вы имеете радость поужинать в компании с миледи.

Затем он поворачивается лицом к леди Кенсингтон, с сожалением смотрит ей в глаза и говорит: – Вы извините меня, пожалуйста, леди Кенсингтон! Но работа есть работа!

– Но, пожалуйста, мистер Фишер! Вам не нужно извиняться. Я все прекрасно понимаю. Не пренебрегайте своими обязанностями! Благодаря вам я нашла очень приятную компанию До свидания!

Она протягивает ему руку, на что он галантно наклоняется и намекает на поцелуй. Затем он делает шаг назад и оглядывается:

– До свидания, миледи! До свидания, друзья! – И направляется к выходу своей неподражаемой походкой.

– Странный тип, ваш коллега! Я встречалась с ним некоторое время назад, – говорит леди Роуз и облегченно вздыхает, когда он уходит. Теперь она может полностью посвятить себя работе по налаживанию связей с Норманом.

– Но он очень умный, хороший и порядочный коллега! – отвечает Томми.

– Не могу не согласиться, – добавляет Норман и продолжает с любопытством: – А откуда вы, собственно, его знаете, миледи?

Она быстро преодолевает свой первоначальный шок от этого вопроса и через мгновение отвечает:

– Я познакомилась с ним случайно через доверенное лицо моего шурина, который сейчас находится в Южной Африке. Вы когда-нибудь были в Африке?

– Да, но только на севере, – отвечает Норман, навострив уши. Леди Кенсингтон, которая, вероятно, заметила его интерес, продолжает:

– Мистер Фишер раньше был корреспондентом в Йоханнесбурге и много знает о Южной Африке. Естественно, это было особенно интересно для меня, потому что там живет мой шурин.

– Ваш шурин? – перебил Норман.

– Да, нынешний лорд Кенсингтон, младший брат моего покойного мужа. Я намерена навестить его в ближайшее время. Он приезжает в Лондон очень редко, и то лишь на короткое время.

– Что он делает в Южной Африке?

– Насколько мне известно, он принимает участие в южноафриканских горнодобывающих проектах. Больше подробностей я не знаю. Но мне это интересно. Поэтому я хочу лететь в Йоханнесбург, как только у меня появится время. Я уже отправила сообщение лорду Фредерику, как его называют, и надеюсь, что скоро получу ответ.

Норман отпивает глоток вина из своего бокала и смотрит вдаль:

– Мне тоже очень скоро придется совершить небольшое путешествие в Африку, правда, не в Южную, а в Марокко.

– По делам?

– Да, надеюсь узнать там много новостей.

На лице леди Кенсингтон отображается беспокойство:

– Судя по тому, что я слышала, дела там обстоят неспокойно. Говорят, что исламские фундаменталисты несут ответственность за террористические атаки на европейские учреждения, а теперь еще и на Всемирный торговый центр. Разве это не ужасно? И разве не крайне опасно сейчас европейцам ездить в эти страны?

– Опасность – очень растяжимое понятие, миледи, – спокойно отвечает Норман. – Я знаю эту страну и не думаю, что путешествие может быть опасным для меня. Я американец, и нынешняя политическая неприязнь мировой общественности ко всему американскому очевидна. Тем не менее, Марокко – одна из самых безопасных и наименее политизированных африканских стран.

Леди Кенсингтон теперь смотрит на Нормана с чуть большим интересом. Что-то притягивает ее к нему, но она не знает, что. Главное, чтобы не возникло никаких чувств, думает она, и поэтому спрашивает с интересом, чтобы не выходить за рамки основанного на фактах и данных разговора:

– Я не так много знаю о Марокко. Не могли бы вы рассказать мне кое-что об этой стране и ее истории? Я уже достаточно знаю о Южной Африке, но маловато о Северной.

– Что ж, – отвечает Норман с улыбкой. – Я могу попытаться рассказать вам о самых важных вещах в нескольких ключевых словах. Прежде всего, общее: Марокко – самая западная страна Северной Африки. Море образует естественную границу на севере и западе, а горы и пустыни на юге и востоке образуют разделительную линию с соседним Алжиром. Марокко – страна, полная живописных контрастов: массивные горные районы и обширные пляжи чередуются с бескрайними пустынями; здесь есть зимние спортивные курорты, как в Центральной Европе, а также плодородные оазисы и винодельческие регионы. Исторически сложившиеся города с восточным колоритом придают Марокко особое очарование. Как вы, наверное, знаете, столица Марокко – Рабат. Среди других важных городов – Касабланка, Марракеш и Фес, а также Агадир, который сегодня особенно популярен среди туристов.

– Откуда, собственно, взялось название Марокко? – прерывает леди Роуз интересные объяснения Нормана.

– Арабское название Марокко – «Аль-Мамлаках аль-Магрибия», что означает «Королевство Марокко». а «Магриб» буквально означает не что иное, как «место, где заходит солнце», то есть запад. Это обозначение было введено с точки зрения восточного региона Средиземноморья. Страну Марокко, будь то ее история, культура, природа или традиции, невозможно описать в двух словах. Все это фрагменты или кусочки страны. Их едва ли хватит, чтобы передать красоту заката в сахарском оазисе или свежую, сочную зелень лесов Среднего Атласа.

Лицо Нормана приобретает слегка восторженное выражение. Видно, что он погружен в свои мысли.

– Какова там политическая ситуация? Вы же говорили, что сама страна безопасна? – Леди Роуз пользуется коротким перерывом.

– Марокко является парламентской монархией с 1972 года и управляется в соответствии с конституцией, которая была принята на референдуме в 1992 году и в последний раз изменена в сентябре 1996 года.

– А что было до этого? – прерывает она его.

Норман полностью в своей журналистской стихии. Он хочет доказать леди Роуз, что обладает не только общими знаниями в области журналистики, но и более специализированными, о чем мало кто из других знает. Он продолжает:

– Испания вела войну против Марокко в 1859-1860 годах и смогла захватить Тетуан. В апреле 1904 года Великобритания в обмен на признание Египта британской территорией признала Марокко французской территорией. В том же году Франция и Испания разделили Марокко между собой, причем Испания, как субарендатор Франции, получила значительно меньшую часть. Германская империя вскоре выразила протест против колониальной политики Франции, и в январе 1906 года в Альхесирасе (Испания) была созвана международная конференция, в результате которой Германская империя оказалась в изоляции в плане внешней политики. В июле 1911 года немцы направили в Агадир канонерскую лодку, пытаясь усилить сопротивление марокканского населения французскому господству. Этот инцидент привел к мобилизации французских войск и едва не стал причиной войны между Францией и Германией. Спор был урегулирован в ходе последующих переговоров, и Германия согласилась на установление французского протектората в Марокко. В марте 1912 года султан признал французский протекторат. Позже, в том же году, между Францией и Испанией был заключен договор, в котором обе державы разграничили сферы своих интересов.

Леди Кенсингтон использует короткий перерыв, на который Норман прервал свой рассказ, чтобы задать еще один вопрос:

– А что вы можете рассказать про войну за независимость?

Норман искренне рад ее интересу и теперь выглядит абсолютно спокойным, продолжая свой импровизированный доклад:

– В Испанском Марокко Абд эль-Керим, вождь племен региона Риф, организовал восстание против испанского владычества в 1920 году. К 1924 году он в основном вытеснил испанских оккупантов с марокканских территорий и теперь сражался с французской колониальной властью. Под командованием французского маршала Анри Филиппа Петэна более двухсот тысяч солдат приняли участие в кампании против повстанцев, которая закончилась победой французов в 1926 году. Однако на территории отступления берберов в районе горного хребта Высокий Атлас бои продолжались до 1934 года. Во время Второй мировой войны после захвата Франции Германией в 1940 году коллаборационистское правительство Франции (режим Виши) санкционировало участие Марокко в этой войне на стороне Германии. Однако в ноябре 1942 года американские войска высадились в Марокко и оккупировали страну. Таким образом, в последующем ходе Второй мировой войны Марокко служило важной базой снабжения для союзных войск.

В горле у Нормана постепенно пересыхает, и он делает большой глоток из своего бокала. Леди Роуз поощряет его продолжать.

– Это очень интересно! А что было дальше?

И Норман неустанно продолжает свой рассказ, с гордостью передавая свои знания:

– Франция признала независимость Марокко в марте 1956 года. Месяц спустя Испания признала независимость Испанского Марокко и единство султаната в принципе. Однако власть над некоторыми районами и городами бывшего протектората сохранилась. Танжер был вновь включен в состав Марокканского королевства в октябре 1956 г., а Ифни – в январе 1969 г. После смерти короля Мухаммеда V в 1961 г. трон перешел к его сыну Хасану II. Он издал королевскую хартию, которая после референдума в декабре 1962 года провозгласила Марокко конституционной монархией. Первые всеобщие выборы в стране состоялись в 1963 году. Однако в июне 1965 года король временно распустил парламент и взял на себя все исполнительные и законодательные полномочия, в течение двух лет исполняя роль премьер-министра. Хасан поддержал арабскую сторону в войне 1967 года против Израиля и впоследствии стремился сохранить арабское единство. На него было совершено покушение в 1971 и 1972 годах.

И снова Норман делает большой глоток воды. Леди Роуз хочет услышать еще больше:

– Насколько я знаю, была еще и печально известная война в Сахаре. Что вы можете рассказать мне о ней?

Норман бросает короткий взгляд на бесстрастное лицо своего друга Томми, который расслабленно сидит в кресле и смотрит на людей в непосредственной близости, и продолжает:

– В 1974 и 1975 годах Марокко оказывало сильное давление на Испанию с целью добиться деколонизации Испанской Сахары. Чтобы подчеркнуть это и документально подтвердить притязания Марокко на эту территорию, 6 ноября 1975 года Хасан II призвал около трехсот пятидесяти тысяч марокканцев совершить ненасильственный марш в Западную Сахару. В 1976 году, после ухода с территории, испанцы передали две трети бывшей колонии на севере Марокко, а Мавритания получила южную треть. На эту часть страны, где находятся значительные залежи фосфатного сырья, претендовала Полисарио, военно-политическая организация, стремившаяся создать независимое государство Западная Сахара. После того как в 1979 году бывшая мавританская часть Западной Сахары также была оккупирована Марокко, марокканская армия столкнулась с усилением атак со стороны Полисарио, которых поддерживали Алжир и Ливия. Несмотря на международные протесты, Хасан мобилизовал дополнительные войска и ресурсы для защиты фосфатных рудников и крупных городов от нападений. В 1984 году Марокко отменило свое членство в Организации африканского единства в знак протеста против участия делегации Полисарио.