Луна, любовь и некромант в Академии Невезучих

4

Я почему-то думала, что ничего не жду, помимо собственного исчезновения. Эх, ну никак не получалось выветрить из головы слова старшекурсников о таинственных пропажах. Я даже, наоборот, заинтересовалась и захотела разузнать побольше. Зря, что ль в дождливые дни, когда работа была окончена, а встреча с Лео перенесена на более солнечный, от скуки глядела на ютьюбе документалки про серийников.

Но как оказалось, даже вчерашний ватный мозг был способен кое-что попросить. Кое-что важное и не очень.

Мне не привезли ни единой шмотки, зато доставили разрядившуюся мобилу без зарядника, – о да, я просто умничка, – и кипарис. Беднягу обернули в пупырчатую бумагу то ли для безопасности растения, то ли чтоб самим не уколоться.

Над последним сюсюкала и нежничала Жасмин, не уставая отвешивать корявому малышу комплименты.

– Какой чудесный, какой необычный, – разглядывала она растеньице, и я не могла с ней не согласиться.

Дурак долгое время рос возле денежного деревца и, судя по всему, решил, что тоже им является. Во всяком случае вместо одной он дал сразу три вершины, и ни одна из них не смотрела вверх, перекидываясь через бортики пластикового горшка, будто лиана.

– Как, говоришь, тебя зовут? – её личико вдруг вытянулось в недоверии.

– Он говорит?

– Да, назвался «Дураком». Ты не могла быть так жестока! Не могла? – соседка грозно зыркнула в мою сторону и тут же ласково на кипарис. – Ты что-то перепутал, милый. Она, наверное, называла так кого-то ещё.

– Ага, – не стала я её переубеждать, – Лео.

– Ну вот! Он согласен, что и это имя слышал часто-часто, – заулыбалась Жасмин, вновь глядя на меня с дружеской добротой. – Приятно познакомиться, малыш Лео.

Я только хотела возразить, что меня не так поняли, как дверь в нашу комнату распахнулась. Несколько гремлинов, не выше пятилетнего ребёнка каждый, внесли вещи Жасмин, среди которых оказался один плотно набитый чемодан и три горшка с растениями.

– Знакомься, Лео, – Жасмин обернулась к своим! Это Милли, надеюсь, вы подружитесь.

На подоконнике расположилось странное растение с зубастыми листьями и глазками на стеблях, которое моментально повернуло свою зелёную голову к хозяйке и щёлкнуло челюстями.

– Она кусается, но только если её плохо кормить. А это Арни, – добавила Жасмин, показывая на угрожающе шипящий кактус.

– Родственники, значит, решили, что лучшее место для тебя – академия? – пробормотала я, отступая на пару шагов.

– Да, ты представляешь? Они сказали, что только здесь я смогу получить образование под стать моим способностям, – Жасмин закатила глаза.

– Ну… бывает, – неуверенно сказала я, стараясь не встречаться взглядом с Милли.

– Не волнуйся, они тебя не тронут! Ты же моя соседка. А вот неудачникам, которые попробуют нас обидеть, достанется. Хе-хе, – Жасмин игриво приложила пальчик к губам, но по спине у меня побежали мурашки. – Так что не боись. Из нашей комнаты ни одна студентка не исчезнет.

После такого заявления я уже не знала, чего бояться больше: таинственных исчезновений или жасминовых растений? Да только долго размышлять на эту тему не пришлось. Суетливые гремлины, которые тут, судя по всему, выполняли роль домашних эльфов из знаменитой сказки, притащили тюки с формой академии. Мы с Жасмин бросились переодеваться, ведь сразу после обеда предстояло отправляться на учёбу.

Развязав свой тюк, я, честно скажу, удивилась. Оглядев нашу комнату с высоченным витражным окном, окованными дверями, двумя кроватями на чёрной металлической основе, громоздким шкафом, словно попавшим к нам прямиком из мультфильма Бёртона, я ожидала и наряды в том же духе. Скажем, что-то вроде чёрных платьев с высокими воротниками и рюшами по рукавам, или строгие костюмы с невероятно тугими корсетами а-ля да здравствует восемнадцатый век! Но, нет, нет, нет и ещё раз нет.

Нам принесли серебристые и невероятно лёгкие, словно сотканные из призрачной ткани, платья. Корсажи на них были разве что для виду и совсем не стесняли движений. К платьям прилагались подъюбники разной пышности и панталоны. Мы сами решали надевать ли что-либо из этого под платья и что именно. Также нам предоставили три вида обуви: лодочки на маленьком каблучке, аккуратные, словно взятые из гардероба Золушки; нежные туфли «Мэри Джейн»; а ещё то, удобнее чего в мире пока не придумали.

Так, под непонимающим взглядом Жасмин, надевшей самый пышный подъюбник и второй вариант туфелек, я завязывала шнурки белоснежных кроссовок.

Так как в наших платьях были карманы, я по привычке запихнула в один смартфон. И только сев в столовой за стол поняла, какую глупость совершила. Но, менять что-то было поздно, и я уплетала тыквенный суп-пюре за обе щеки, ощущая на бедре тяжесть безжизненного прямоугольника.

Жасмин щебетала о том, как она ждёт не дождётся первых занятий, а я оглядывалась по сторонам, ища Родолита. Он говорил, что тоже на тёмном, но на обед не пришёл. Переоценивает свои силы? Ведь в комнатах держать еду запрещалось, как и перекусывать в неположенное время.

Соседка несколько раз поинтересовалась, кого я ищу, и пришлось включить пояснительную бригаду. Однако вместо обычной дружелюбной заинтересованности, подруга вытянулась в лице и пролила суп мимо рта.

– И не найдёшь, – задумчиво пролепетала она, то ли погружаясь в пучину страха, то ли поражаясь моим знакомствам. – Судя по имени, он не из наших.

– Да нет, как раз наоборот. Сказал, будем вместе на пары ходить.

Жасмин фыркнула и вернулась к еде, сильно сомневаясь в моих словах.

И лишь по пути на линейку Жасмин вернулась к обсуждению Родолита, убеждая, что я что-то перепутала.

– Ну не мог вампир поступить на тёмное отделение. Это ж академия Хаоса, в конце концов. Ты знаешь, как нас в народе называют? – качала соседка головой. – Академия Невезучих. Здесь всё шиворот навыворот.

***

Замерев перепуганной птицей, я косилась на Родолита, вставшего на самое солнечное место в актовом зале и беззаботно вертящего в руках головку чеснока, висевшую у него же на шее. Это он-то вампир?

– Это ты-то вампир? – недоверчиво повторила я вслух, пододвигаясь к юноше. – Вампир, который пьëт кровь и превращается в летучую мышь?

– Вампиры не превращаются, – Родолит как-то сразу поник и выпустил из рук чеснок, позволив тому свободно болтаться на шерстяной ниточке. – Солнца и чеснока мы тоже не боимся, а кровь, – он покраснел от щëк до ушей, – да. Кровь мы пьëм.

– И за что ты тут? – поинтересовалась Жасмин, уже поделившаяся с ним своей особенностью.

Родолит, красный как помидор, опустил взгляд на свои ботинки и замолчал. Я думала, он так и не ответит, но время шло, прозвенел башенный колокол, оповещая о начале линейки, а преподаватели всё ещё шушукались между собой, не торопясь знакомиться со студентами. Был среди них и Эдгар Артано, уставший и осунувшийся, с трудом сдерживающий зевки. Стоял низенький лысый мужичок с обвисшими ушами, который запугивал меня в приёмном отделении. Были и другие, но во главе всех боролся с собственными усами – один синий, а другой красный – старичок в полосатом костюме. Я с любопытством глядела на то, как он ловил усы руками и уговаривал их перестать, грозя пальцем то правому, то левому. Усы не переставали. Первый пинал второго, а второй щёлкал по первому.

– Я влюбился, – тихо сказал Родолит, возвращая к себе моё внимание, и добавил, что это в прошлом.

Он полагал на этом и закончить, но мы с Жасмин стали пинать Родолита локтями в бока, подобно взбесившимся усам некого преподавателя.

– В человека. Она не отвечала взаимностью, и я решил привлечь еë магией, но моих сил не хватило. Тогда я, – голос Родолита застенчиво дрогнул, – нашëл иной способ сделать еë своей девушкой.

– Тоже не вышло? – сочувственно вздохнула Жасмин.

Расслабившись и обрадовавшись, что о подробностях не расспрашивают, Родолит благодарно кивнул.

– А чеснок-то тебе зачем? – не выдержала я.

– А ты, Алиса, сама не видишь? – повернулся он ко мне лицом.

И я увидела. Увидела усталые глаза, распухший от простуды нос, красноту не только на щеках и ушах, но также на лбу. Да этот дурашка припëрся на линейку с температурой! Мне стало искренне жалко Родолита, который едва ли не покачивался от плохого самочувствия, но ничего сказать я не успела.

– Приветствую, дорогие мои, – заговорил препод с усами. – Рад видеть столь много новых лиц в нашей чудесной академии Хаоса! Как вы знаете, наша академия – лучшая из худших!

Говорил он, довольно выпятив грудь и завязав усы под подбородком. Весело и самозабвенно этот странный мужичок представлял нам преподавателей одного за другим, желал счастливого нового учебного года и просил в аудиториях не плевать через плечо. Когда же он, улыбаясь от уха до уха, готовился сойти со сцены. Женщина размера плюс-сайз, названная Любовью Амуровной, развернула его обратно и что-то шепнула.

– Ах да, – пролепетал мужичок, потянув себя за усы, словно те помогали ему сосредоточиться. – Меня зовут Садрал Напалов. Я ваш бессменный и бессмертный ректор. Приятно познакомиться! Всем удачи, и не обижайте наших монстров, они и так наполовину мёртвые. А теперь марш по аудиториям, время занятий пришло!

Как по команде за спиной бессменного и бессмертного ректора поднялась тень. Она развевалась, как старый, рваный флаг. Подняла руки, словно хотела схватить его и разинула пасть с острыми, тёмными, но слегка прозрачными зубами.

– Жрать, – услышали мы скрежет тени и дружно шагнули назад.

Садрал Напалов обернулся. Усы его развязались, и тот, что был синим, щёлкнул по тени, рассеивая её.

– Всё под контролем, – заверил ректор, будто только что доказал, что здесь ничто никого не пытается съесть. – В нашей академии совершенно безопасно.

Тогда вперёд выплыла Любовь Амуровна и окинула всех томным взглядом.

– А конкурс «Ночная ведьма» начнётся уже через две недели, – предупредила она и послала студентам воздушный поцелуй. – Намёк о первом задании готовьтесь услышать уже этой ночью.

– Готовьтесь, – пробормотала я, поднимая упавшую сумочку, – но не рассчитывайте выжить.

Я слышать ничего не готовилась. Наклонилась за брошенной под ноги сумочкой со всеми учебными принадлежностями и получила дружеский, или не очень, шлепок по плечу, едва выпрямилась. Это были Жасмин и Родолит разом. Оба, видимо, так решили поддержать будущую участницу.

***

Нет ничего скучней на свете, чем пары по неинтересному предмету.

Ко второму такому уроку я беззастенчиво засыпала, упокоив голову на плече Родолита. Красавчик убедил, что он не кусается, а мой мозг так распух от ненужной информации, что я готова была заснуть даже на крокодиле. Тем более что предпоследнее занятие на сегодня вела Любовь Амуровна, битый час медленно и томно рассказывала о том, что не каждому из нас удастся открыть в себе силу инкубскую да суккубскую. Даже отличные любовные зелья она обещала не всем.

– Этот бегемот считает, что она-то великий суккуб, – недоверчиво хмыкнул Родолит, посмешив нашу компанию.

– А вот и тот, на ком я сумею показать свою силу, – улыбнулась «бегемот» и обратила взор ярких глаз на вампира. – Встань, мой мальчик.

Всё ещё смеясь, Родолит поднялся и замолк. Выпятив губы, словно для поцелуя, Любовь Амуровна попросила вампира подойти. И тут мы с Жасмин поняли, что он и вставать не собирался. Будто на деревянных, негнущихся ногах Родолит неуклюже зашагал прямиком в необъятные объятия нашего педагога. Та улыбнулась, провела подушечкой большого пальца по своим губам, отчего они непостижимым образом стали совершенно красного цвета, и оставила след на лбу Родолита.

С этим следом он ходил ещё дня три, вызывая бесконечные насмешки. Но рассказываю я вам не про него, а про себя – Землякову Алису. И потому вернёмся к ночи первого учебного дня.

Отужинав, мы поплелись на последнюю пару.

Урок превращений начался многообещающе. Сначала нас запустили в аудиторию, напоминающую смесь химической лаборатории, кухни сумасшедшего учёного и ведьмы, причём последние явно находились в многолетнем браке. Котлы шипели, пускали пузыри, и казалось, что ещё немного, и они зарычат. А потом появился наш преподаватель. Людвиг Кролев. Низенький, лысый, с длинными ушами. При ходьбе он пружинил, размахивал указкой и зычным голосом командовал:

– Внимание, юные бездари! Добавляйте жужелицу, пока она свежая. Только осторожнее, а то снова взорвётся.

«Снова?» – я даже не успела задать этот вопрос вслух, как от соседнего котла раздалось громкое шипение, и я вжала голову в плечи.

– Теперь ваша очередь, – скомандовал Кролев. Какую из баночек добавите следующей?

Жасмин засияла, будто мы были не на уроке, а на кулинарном мастер-классе по приготовлению волшебных пирожных. Она схватила баночку с каким-то подозрительным ярко-розовым порошком.

– Это точно сделает всё лучше.

Но остановить её было невозможно. Порошок мгновенно оказался в кипящей жиже. Котёл завыл, выпустил клуб зелёного дыма и угрожающе зашипел.

– Жасмин! Что ты наделала?

– Экспериментирую, – весело ответила она, глядя на котёл, как художник на своё полотно.

– Ненавижу розовое, – буркнул Родолит, лениво помешивая нашу смесь серебряной ложкой. – Но не думаю, что это варево ещё можно чем-то испортить.

Котёл рванул. Нас с ног до головы окатило зелёной слизью. Я открыла глаза, обтёрла лицо и поняла, что теперь кожа сияет… нет, не здоровьем, а цветом молодой травы.

– Жасмин, ты довольна? – процедила я, вытирая каплю со щеки.

– Очень! Это весело, – вместо неё ответил Родолит, с трудом сдерживая смех.

Я только закатила глаза. Зато Кролев был явно доволен.

– Прекрасный результат! – заявил он, оттирая зелень со своей лысины. – На первом уроке главное – не бояться экспериментировать!

– Да уж, не бояться, – пробурчала я, разглядывая свои руки, которые теперь выглядели как у салатного монстра.

– И помните, что зелёный цвет смывается… ну, не сразу.

Домашку нам благоразумно не задали, пожалев зелёных первокурсников. Однако юморок у лысоватого и длинноухого Людвига Кролева тот ещё. Мог бы и предупредить, что слишком близко к котлам подходить не стоит, а то окрасимся. И если так над нами шутили преподы, то что уж говорить о старшекурсниках с их байками про исчезновения!

– Куда это ты собралась? – поинтересовалась Жасмин, глядя, как я расправляю постель.

– А то не видно?

– А как же знакомства? – подскочила фея, хватаясь за моё одеяло и не позволяя укрыться. – Как же развлечения?

– Как же сон? – передразнила я.

– Ляжем в пять, как все нормальные тёмные. Иначе ж нас засмеют в первый же учебный день! – почти натурально перепугалась она. – Ты не можешь так со мной поступить.

– Так иди и развлекайся, – фыркнула я, перетягивая одеяло на себя. – Я не прошу ложиться вместе со мной.

– Но все уже видели, что мы подруги! Так нельзя. Вставай давай, – заверещала она так, что я едва сумела расслышать треск пододеяльника в наших руках.

Пришлось поддаться столь артистичным уговорам и отправиться в столовую вместе с Жасмин. Тем более что именно её местные студенты использовали в качестве комнаты отдыха.

Я плелась следом за Жасмин, с трудом держа глаза открытыми, а из комнаты отдыха уже слышалось бурное обсуждение. Жасмин схватила меня за руку и ускорилась.

– Давай, Алиса, – поторапливала она.

Я скривилась, но поплелась чуточку быстрее. Я никуда не торопилась, ведь давно позабыла о том, что этой ночью должна была получить первую подсказку к конкурсу «Ночная ведьма». И уж точно не ожидала встретить в столовой размером со страусиные яйца, шоколадные тыквы. Каждая из которых была подписана.

– Алиса, твоя здесь, – Родолит помахал мне рукой.

Жасмин оживилась, а я вдруг поняла, что пока вампир простужен, его пленительная магия улетучилась..

5

«Сомнительная лотерея», – решила я, разглядывая шоколадную тыкву. Жасмин и Родолит смотрели на угощение с интересом и нетерпением, будто получили огромный «киндер». Я их восторга не разделяла, пусть и надеялась, что шоколад вкусный. Потому я и разбивать тыкву не торопилась, а оглядывалась по сторонам, заодно отмечая, сколько же у меня соперниц.

Соперниц у меня хватало. На мягких пуфах над тыквой сидели явно представители того же вида, что и Родолит. На них была такая же форма, как и на нас, только в более мрачных тонах. Очевидно, студенты светлого отделения. Во главе вампиров сидела черноокая красавица с красноватого оттенка волосами. Она держала тыкву обеими руками, словно взвешивала, и принюхивалась, но открывать не торопилась. Краем уха я расслышала, как девушку назвали Яшмой.

Я бы назвала девушку Белоснежкой. Бледная, но румяная, утончённая, но с округлыми щёчками. Притягательная Яшма одновременно умудрялась вызывать как умиление, так и уважение.

В другой части столовой, похоже, собрались потомственные ведьмы. Там собрались студентки разных курсов как со светлого, так и с тёмного отделения. Была среди них и та ведьмочка, которая долго-долго искала моё имя в списке. За её спиной каменным изваянием замер зомби-помощник.

Конечно, были и другие претендентки на звание «Ночной ведьмы», но их рассмотреть не удалось. Жасмин уже потянула меня за рукав и предложила тыкву оживить.

– Э-э-э… – затянула я в сомнении. – Это ж шоколад.

– Ничего, Греча раньше был резиновым, – не успокоила фея и высунула кончик языка, растопыривая свои пальчики.

– Лучше укусить её, – хищно глядя на угощение, сообщил Родолит. – Сразу раскроется. Мы, вампиры, в этом лучшие.

– Да щаз, – хмыкнула я, обнимая тыкву обеими руками и тем пытаясь защитить от друзей.

– Почему бы её не расколоть? – раздался тихий голос из-за спины.

Холодок пробежал по позвоночнику. Местный монстр? Да почему сейчас? Я не готова!

В голове уже нарисовалась картина: за моей спиной скалится призрачная тварь с десятью глазами, каждым из которых она оценивает, насколько я вкусная.

Дрожа всем телом, я оборачивалась, словно в замедленной съёмке. Хотелось посмотреть и одновременно не видеть.

А потом я увидела Элю. Пухленькую, смущённую Элю, протирающую круглые очки подолом своей юбки.

– Ох, это ты, – выдохнула я, чувствуя, как к щекам приливает кровь. – Решила до смерти меня испугать?

Она замерла с очками в руках, наивно хлопая глазами.

– Но я просто предложила расколоть тыкву.

– А я чуть сама не раскололась, – пробормотала я, прикладывая руку к груди, чтобы сердце перестало пытаться сбежать из неё. – Ты вообще знаешь, как тихо говоришь? Так говорят только призраки перед нападением.

Эля смущённо поправила очки и едва слышно добавила:

– Но ведь это всего лишь шоколад.

Я смотрела на неё, молча пытаясь решить, благодарить горе-целительницу за рациональное предложение или всё-таки закричать, чтобы выпустить напряжение.

«А ведь она права», – решила я, но раскрывать тыкву при всех не решилась.

Я схватила шоколадную красавицу в руки и скомандовав:

– За мной, – отправилась в свою комнату.

Дошли, увы, не все. Родолит просил выбрать другое место для вскрытия, но так как он всё ещё сопливил, то магия не сработала, и я уверенно тащилась к себе. «Разве есть место безопасней, чем своя комната?» – разумно полагала я, по пути попрощавшись с вампиром. Кажется, он так и застыл возле камня, не решаясь даже ступать в женскую часть общежития. Зато девочки отправились со мной. И Жасмин, и Эля.

Я стиснула тыкву в руках так, будто в ней была спрятана не подсказка для первого задания, а сам смысл моего пребывания в академии. Сердце било чечётку, а я старательно делала вид, что не чувствую этого возбуждения. Интерес? Ну уж нет, это просто… эм… академическая ответственность!

– Так, приступим, – сказала я, как только за нами закрылась дверь комнаты.

Я старательно не обращала внимание на методичный хруст, доносящийся со стороны подоконника.

Жасмин уже забралась с ногами на кровать и, потирая руки, с азартом предложила:

– Может, всё-таки попробуем её оживить? Ну, вдруг получится что-то миленькое?

Я глянула на неё, мысленно представляя, как вместо «миленького» у нас из тыквы выпрыгивает зубастая лиана и устраивает танец смерти прямо на коврике.

– Миленькое? Жасмин, твоя «миленькая» Милли прямо сейчас грызёт наш стол.

Эля тихонько хихикнула, но тут же закрыла рот ладонью, будто смеяться над феей было преступлением. Жасмин обернулась и долго глядела на зубастое и глазастое растение, чешущее зубы о столешницу.

– Ладно, признаю, Милли нравится не всем, – фея высунула кончик языка и, прищурившись, словно хищник, взглянула на тыкву. – Но эта-то шоколадная!

– Вот именно, – я взяла нож со стола, стараясь выглядеть как можно спокойнее, хотя внутри у меня плясала целая буря.

Под ложечкой приятно холодило от мысли, что я сейчас прикоснусь к первой загадке «Ночной ведьмы». Внутри тыквы наверняка что-то значительное. Что-то важное. Может, даже таинственное.

Я резала шоколад медленно, растягивая момент. Не потому, что боялась, а потому, что… ладно, боялась тоже. А вдруг внутри какое-нибудь заклинание, от которого вся комната взлетит на воздух?

– Алиса, – тихо сказала Эля, заметив мою нерешительность, – может, лучше я?

– Нет уж, – я мотнула головой. – Я сама.

Наконец, нож щёлкнул, и верхняя половинка тыквы легко поддалась. Мы замерли, как дети, которые впервые открыли сундук с конфетами.

Внутри был листок, плотно свёрнутый в трубочку. Я осторожно вытянула его двумя пальцами, как будто он мог укусить.

– Что там? – Жасмин подалась вперёд, чуть не упав с кровати.

– Подсказка, – прошептала я, развернув бумажку.

Слова были написаны каллиграфическим почерком, который выглядел нарочито изысканным, как будто автор подсказки хотел внушить нам трепет ещё до того, как мы поймём её смысл.

«Трансформация – искусство в мелочах. Ищите не очевидное, а скрытое».

– Ого, – прошептала Эля.

Жасмин нахмурилась, разглядывая текст.

– Значит, ты что-то будешь превращать. Только что и как?

Я пожала плечами, хотя внутри всё кипело от мыслей. Трансформация? Это же круто! Правда, обо всём этом вслух лучше не говорить, а то вдруг девчонки решат, что мне нравится всё это безумие.

– Ну, по крайней мере, нам не сказали, что надо кого-то заклинать, – сказала я с усмешкой, пытаясь скрыть своё воодушевление. – А значит, шансы выжить у всё ещё есть.

Жасмин серьёзно кивнула:

– Верно. А теперь давай есть тыкву!

Я только закатила глаза, но почему-то не могла перестать улыбаться.

***

Аудитория по некромантии находилась в самой глубокой части академии – там, где воздух напоминал запах старого погреба, а свет проникал лишь слабыми бликами от светильников, словно сам стеснялся освещать это место. Жасмин радостно щебетала, что наконец-то увидит величайшего некроманта современности. Родолит мрачно молчал, как будто уже предчувствовал катастрофу. Я же шла, борясь с желанием сбежать: мои представления о некромантии ограничивались голливудскими зомби и словом «мерзость», а воспоминания о прошлой встрече с преподавателем – Эдгаром Артано и его помощником по имени Ёрик радости не вызывали.

В аудиторию я шагнула без особого энтузиазма. Стены – чёрные. Потолок – чёрный. Даже котлы вдоль стен блестели, как чёрный мрамор, и, кажется, излучали тихое раздражение. Ощущение было, будто всё проглотила тьма.

Артано уже был в аудитории. Его вид соответствовал обстановке: высокий, с усталым взглядом, будто все соки из него уже давно выпили, и даже кофе не спасает. В руке он держал длинную костяную палку вместо указки, которая явно видала времена, когда динозавры ещё гуляли по земле.

– Садитесь, – бросил он, махнув рукой в сторону потрёпанных деревянных скамей.

Я плюхнулась между Жасмин и Родолитом, которые, кажется, были полны энтузиазма. По крайней мере, одна из них.

– Мой предмет называется «Поднимание и подчинение». Нет, это не то, о чём вы подумали, – Эдгар оглядел аудиторию с таким выражением, будто уже устал от нашего существования. – Мы будем изучать основы некромантии. Если кто-то думает, что это весело, можете сразу выйти.

Жасмин тихо захихикала, но под его пристальным взглядом тут же замолкла. Я же не смогла удержаться.

– Разве это не весело? – пробормотала себе под нос. – С таким-то названием ждёшь минимум фокус с танцующими зомби.

Эдгар резко повернул голову.

– Повторите, Землякова, что вы только что сказали, – его голос был настолько ледяным, что я бы с радостью испарилась, но, к сожалению, магией не владела.

– Ничего важного. Просто размышляла, как же это невероятно важно, поднимать и подчинять. Настоящее искусство.

Эдгар долго смотрел на меня, потом хмыкнул.

– И всё-таки первое впечатление обманчиво, – сказал он, склонив голову. – Я думал, вы просто не в своей тарелке. Теперь вижу, вы её ещё и раскололи.