За все, чем мы дорожим

От размышлений ее отвлекла желтая собачья морда, внезапно возникшая у самого плеча. Вот так песик, раза в полтора больше сомбрийских овчарок! Но с виду дружелюбный. Габриэль осторожно протянула руку – он обнюхал ее и лизнул.

– Фриц! – укоризненно произнес молодой голос за спиной Габриэль. Она обернулась и в который раз невольно напряглась, видя ярко-синюю униформу. Но на шевроне был не круг звездного неба, разбитый молнией, а золотой пес, точная копия того, что сейчас подбирался к блюдцу с печеньем.

Хундианец, веснушчатый парень примерно одних лет с Габриэль, что-то скомандовал по-немецки, потом перешел на пиджин:

– Фриц, как не стыдно приставать! Прошу прощения за моего напарника, он еще совсем щенок.

«Ого! Хорош щеночек! – изумилась про себя Габриэль. – Свет дневной, ну и громадина вымахает!».

Хундианец заметил ее удивление и пояснил:

– Я хотел сказать, что он еще молод. Намного больше он не станет. Простите, возможно, я не очень точно выразился. Да, мы не представились – это Фриц, а меня зовут Генрих. Мы следим за порядком на станции. Только что сменились с дежурства.

Говорил он с заметным акцентом, но понять его не составляло труда. Габриэль отметила, что сначала он представил пса, а потом себя. Да, капитан ведь рассказывал, что собаки здесь играют совершенно особую роль… Она протянула руку:

– Габи. Старший офицер сомбрийского космофлота. Медкорпус. Летала в отпуск в Старые Колонии. Обожаю путешествовать.

– Вот здорово! – не без зависти воскликнул Генрих. – Про Сомбру нам немного читали в академии, но сам я дальше «Валькирии» не был. Мы же закрытая планета. Сюда попасть – уже большая удача. Может быть, потом, когда выйду в отставку…

– Зато не придется ее бояться, – улыбнулась Габи. Генрих рассмеялся. Он и сам чем-то напоминал пса-подростка, такой же веселый и любознательный. Что, конечно, не значило, что в случае тревоги они с Фрицем не порвут нарушителя в клочья – под формой Генриха угадывались неплохие мускулы, а Фриц, от души зевнув, предъявил мощные белоснежные зубы.

Вскоре они уже перешли на «ты» и болтали совершенно по-приятельски, а Фриц стучал хвостом и требовал его погладить. Габи узнала, что Генрих недавно женился, и это, вкупе с блестящими рекомендациями, помогло ему получить назначение на «Валькирию» – туда старались посылать людей семейных, которые точно не пойдут искать себе счастья во внешнем космосе. Конечно, он скучал по дому, но вахты щедро оплачивались, отпуска были больше, чем у планетников, к тому же служить на этой станции было почетно. Но и требования предъявлялись соответствующие, в частности, отличное знание пиджина. Генрих еще несколько раз извинился за свой акцент, но Габи заверила его, что прекрасно все понимает, и он расслабился. Почти. Потому что, стоило ему в своих рассказах хотя бы приблизиться к информации не для всех – и в мальчишечьих голубых глазах словно вырастал стальной заслон. Даже Фриц как будто становился серьезнее.

Зато о несекретных вопросах Генрих был готов говорить бесконечно. Очень заинтересовался коммом Габи, посетовал, что Хунд не закупает инопланетную технику – впрочем, его собственный комм был вполне неплох, а что грубоват на вид – зато прочный. Впрочем, по словам Генриха, хотя он и рад был бы посмотреть внешний космос, Хунд он не променял бы ни на что. Он всей душой любил свою планету и говорил о ней взахлеб. Габи узнала, что хундианские собаки – это местный вид, господствовавший на планете до появления колонизаторов. Они очень умны, слова «хозяин» и «питомец» к отношениям с ними неприменимы, поэтому хундианцы предпочитают говорить «напарники». А в правящей семье – вскоре после объявления об изоляции Хунд провозгласил себя монархией – есть целый ритуал знакомства наследника и щенка. При дворце кайзера есть парк, там живут на воле несколько собачьих семей. И в период, когда у них подрастают щенки, наследник престола отправляется туда выбирать того, кто станет его напарником – срок жизни хундианских собак сопоставим с человеческим. Возвращается облизанным с головы до ног и вывалянным в листьях, торжественно неся на руках того щенка, который ему приглянулся – или, точнее, которому приглянулся он.

– При поступлении на службу все примерно так же, но не настолько… церемониально, – сказал Генрих и смущенно улыбнулся. – Конечно, если у кого-то уже есть напарник, то служат вместе. У меня не было. Фриц уронил меня в лужу, а я только впервые надел парадную форму. Вот скажи, Фриц, тебе не стыдно?

Фриц негромко тявкнул, что, видимо, означало «нет». Габи расхохоталась, но, видя смущение Генриха, не без труда приняла серьезный вид. Он предпочел сменить тему:

– Так ты, говоришь, с Сомбры? А у нас ведь были сомбрийцы с полгода назад! Правда, не у нас, а у пограничников, но нам вся информация от них идет. Представляешь, нашу же банду рецидивистов отловили и сдали практически в подарочной упаковке! Не знаешь, кто такие?

– Как не знать! Это ж наши и были. Фрегат «Сирокко». Эскортировали дипмиссию, а эти придурки возьми да и напади. Я на фрегате старший корабельный врач. Так что про саму эту свалку я мало что порассказать могу, разве что про ее последствия. При допросе была наготове, на случай, если этим деятелям пришлось бы химию колоть, но обошлось. И слава солнцу, а то потом еще медотсек бы после них драить пришлось – загадили бы весь. Наш старпом и без всякой химии так допросит, что эти пиратики минут пять кочевряжились, а потом сами рассказывали про свой рост, вес и размер ботинок, какого числа они родились, какого года… и какого хрена.

Генрих хрюкнул. Габи и сама невольно усмехнулась, вспомнив ту истерику, которую устроил один из пиратов при упоминании Снайпера. Другой подручный Крауса оказался морально покрепче и прикрикнул: «Подбери сопли! Он давно мертв, я сам видел, как он свалился!». На что присутствовавший там же Асахиро с убийственным спокойствием произнес: «Не дождетесь». Теперь в истерику впали уже двое.

– Ох, да. У меня же друзья в планетных службах. Тоже в лицах представили, как эти герои недоделанные им плакались про страшных-ужасных сомбрийцев, которые понабрали себе в экипаж диверсантов и обижают несчастных уголовников, – его окончательно разобрал смех, и он зарылся лицом в ладони.

– Они поначалу перли напролом, орали всякие гадости, – продолжала Габи. – Главарь на старпома решил наехать. Мол, чего раскукарекался, петушок, соблюдай давай свои конвенции, а дальше непечатно. А рядом кэп наш стоит, стенку подпирает, мол, я чего, я ничего, время на вас тратить, помощник справится. И так невзначай: «Он не петушок, он курочка», – сам понимаешь, такого поворота пират не ждал, а потому заткнулся. А кэп продолжает: «Будешь выступать – яйца тебе снесет».

– Ты меня уморить решила? – простонал Генрих. – Я, между прочим, представляю элитные части гвардии Хунда! Практически неприкосновенная персона!

Тут он уже не выдержал и расхохотался в голос. Габи, впрочем, и сама смеялась от души. Здесь хоть не приходилось следить за каждым словом, чтобы ни в чем не заподозрили.

– В общем, недолго они в крутых парней играли. А уж как им «железный снег» припомнили, так и вовсе сидели как крыса под метлой.

– Еще и «железный снег»? – возмутился Генрих. – Ну, красавцы! Он вообще-то запрещен как антигуманный! Где только запасы раскопали, такую бы энергию да на мирные цели. Ну ничего, ближайшую пару десятков лет им точно будет куда ее девать.

Помолчав, он продолжал:

– А вообще, я порой завидую космофлоту. На «Валькирии», конечно, почетно и круто, сюда направляют после кучи проверок, но зато и сидишь тут как сыч.

– Знаешь, Генрих, – очень серьезно сказала Габи, – это я вам в некотором роде завидую. У нас то терране возбудятся, лезут к нам доказывать, что мы им много всего должны, а они имеют право из нас делать вторую Деметру. То Лехана свои делишки мутит, потому что интереснее, конечно, не самим технику разрабатывать и специалистов обучать, а тырить у нас. Жить на одном из самых оживленных узлов сети туннелей – это всегда сидеть на здоровом таком ящике со взрывчаткой.

Генрих только понимающе кивнул. Тут наконец объявили посадку на рейс Габи.

– Ох, ничего себе мы заговорились! А я еще думала, как время буду коротать! Мне пора идти. И… спасибо тебе. Вам обоим, – поправилась она.

– Да я что… – смущенно проговорил Генрих. – Удачной дороги! И… если хочешь, вот мой здешний адрес. Переписываться нам можно.

– Обязательно напишу! – крикнула Габи, направляясь к выходу на посадку.

Как бы Генрих ни скромничал, им с Фрицем удалось почти невозможное – улетая с «Валькирии», Габи улыбалась, уже не думая ни про какую Сферу и ни про какого Нуарэ.

23.

18 февраля 3048 года

В космопорту Габи встретил Алек Враноффски. На ее смущение он лишь улыбнулся: «У меня выходной, и я люблю ездить на машине. Не запихиваться же тебе в монорельс с этим монстром!». Что правда, то правда, к той компактной сумке, с которой Габи улетала, теперь прибавился немаленький гравиконтейнер с подарками. Даже пришлось раскошелиться за перевес. Правда, странно, что не приехал сам Ари, кататься он любит не меньше отца…

– Ари решил помочь бабушке с обедом, – словно прочитав ее мысли, сказал Алек. – Остальные тоже уже должны приехать, так что будет тебе встреча по первому разряду.

– Вернуться к вам – уже праздник, – совершенно искренне ответила Габи.

Действительно, у Враноффски уже собрались почти все, кто смог приехать. Капитана, понятно, уже поглотили дела, значит, будет одарен после отпуска, как и Альберта. Леон и Жан, наоборот, исчезли на вьентосских прибрежных курортах и собирались наслаждаться отпуском до последнего. Деверо приехал один и передал тысячу извинений от Эжени, которая сдавала промежуточные экзамены на курсах. Асахиро тоже оказался один.

– Зои уже вышла из отпуска, и вчера у нее было сложное дежурство.

Он развел руками. Габи проследила за его жестом и нахмурилась:

– Так-так, вы руку-то не прячьте, дорогой друг. Я все равно увижу. Во что вы в отпуске-то ухитрились вляпаться?

– О, так ты еще не в курсе? – ухмыльнулся подошедший Ари. – У нас тут на Нордике вышла история в лучших традициях Алискиных сериалов! Собственно, почему я сам за тобой не поехал – что уж скрывать, мне там тоже досталось, – он коснулся правого плеча.

– Так! – Габи смотрела по-прежнему сурово, но про себя подумала: «Парни, во что бы вы там ни влезли, как же хорошо, что вы живы!». – Хватит кругами ходить, рассказывайте уже! На месяц нельзя без присмотра оставить!

Ари, Дарти и Асахиро, перебивая друг друга, принялись рассказывать, чем обернулся их отпуск на Нордике. Оказалось, эти трое ни много ни мало вмешались в попытку государственного переворота, отбив наследника престола у похитителей. И, разумеется, Асахиро рванулся в бой, не глядя на численное соотношение. Габи не знала, то ли восхищаться, то ли хвататься за голову, потому что выжил он, откровенно говоря, чудом. И ведь мало было схватки с похитителями и полученных ранений – дальше был длительный допрос.

– И тут этот самоубийца отодвигает меня, как тумбочку, и лезет общаться с доблестной гвардией, – рассказывал Дарти. – Можно подумать, это не он пять минут назад пластом валялся! И такой, типа, вот он я, моих рук дело, все объясню. А держится-то на одном «тонике»!

Асахиро лишь пожал плечами:

– Дарти, ты преувеличиваешь. Между прочим, с твоей перевязкой хоть дальше в драку можно было. К тому же эта самая гвардия упомянула применение химии. Я в курсе про специфику Ариэля, а про себя я ничего такого не знаю. Ну и, в конце концов, положил тех деятелей именно я. При некотором содействии Ари, – он поклонился.

– Угробленного Враноффски им бы точно не простили, – заметила Габи.

– Только мне от этого было бы не легче, – хмыкнул Ари.

– Во-во, – Дарти говорил, как всегда, иронично, но Габи прекрасно понимала, что за привычной манерой он прячет серьезную тревогу. – И вообще, спасибо за комплимент, но я уже не знал, каким богам молиться, чтобы моя поделка выдержала. У меня, знаешь ли, опыта никакого, это вы, герои, подлатались и дальше в бой, а я, если уж огребу – сразу в отключку. Так что научиться негде было.

– Я могу научить, – сказала Габи. Дарти резко посерьезнел:

– Кроме шуток, я бы с удовольствием. Ненавижу, когда ничего не могу сделать. Тут-то ладно, меня Ари инструктировал, а вот чуть раньше… – его передернуло. – Асахиро может сколько угодно говорить, что все нормально, а вообще он же чуть не погиб тогда. А я видел, как он упал, а сделать не мог ничего. Полезь я в драку – сложился бы вместе с ним и Эйнара не вытащил. Но черт, как же мне паршиво тогда было, пока Асахиро того урода не отшвырнул.

Габи лишь понимающе кивнула. Асахиро положил руку на плечо Дарти:

– Стаффордширец – псина живучая. Меня так просто не грохнешь. Я же учился в первую очередь драться против нескольких противников, а уж с чем они там – вопрос десятый.

– Ни хрена себе «просто», три плазмы да ножи! – фыркнул Дарти уже с прежней интонацией. Габи засмеялась:

– Кого другого уже заставила бы не выпендриваться, но это же вы!

– Стараемся, – Ари пародийно раскланялся. – Ты лучше расскажи, как сама отдохнула! Хочется же знать, что хоть у кого-то был нормальный отпуск.

Габи удалось совладать с лицом, но не без труда. Все-таки она не готова рассказывать эту историю при всех… а некоторые детали вообще никто не должен знать.

– Вообще, на Эниме мне очень даже понравилось, – сказала она, стараясь говорить предельно непринужденно. – Прекрасная курортная планета, теплое море и вкусные фрукты. Вот только медузы, говорят, лютуют, но был не сезон.

– Ну так не зря там вся Сфера то и дело отдыхает, – подал голос до сих пор молчавший Снайпер. – Я не исключение.

Тут Габи, видимо, все-таки не справилась с собой. Хорошо еще, Ари окликнула Луиза и попросила сходить за вином. А вот Снайпер никуда не делся. Даже подошел ближе и вопросительно взглянул на Габи. Она жестом отозвала его в сторону и, понизив голос, проговорила:

– А вот тебе теперь это место лучше десятой дорогой облетать. Гордон Райт и Гай Флеминг шлют приветы. Даже не знаю, чьи теплее.

Снайпер чуть задержал взгляд на лице Габи. Да уж… при желании он даст сто очков вперед всей «Синей Молнии». Нет, она, наверное, все расскажет, ему можно доверять… но не сейчас, не при всех. Впрочем, Снайпер явно понял, что вдаваться в подробности Габи не намерена.

– Я в курсе, что в личные враги меня теперь записала вся Сфера, – тихо сказал он. – Сейчас моя команда здесь. А там пусть думают что хотят.

Габи благодарно улыбнулась ему. Он коротко кивнул и отошел. Тут, на счастье Габи, Враноффски принес бутылку вина, и она, к его большому удивлению, попросила себе бокал. И даже потом еще один. «Полегче, дорогая, не надо устраивать вторую серию попойки». Но, по крайней мере, вино помогло расслабиться и рассказать про обворожительного Лусиано Мартинеса, неосторожный заплыв Альваро и музыкальный фестиваль. В конце концов, она действительно неплохо провела время. В основном.

Тем временем Деверо собрался уезжать, Луиза уже отправилась спать, и в целом вечер подходил к концу. Враноффски пошел проводить Деверо, а рядом с Габи тут же возник Асахиро:

– Вы не захотели рассказывать при всех, – не спросил, а просто констатировал он. – «Синяя Молния» – очень опасные оппоненты. Я надеюсь, с вами ничего не случилось?

Он чуть сжал кулаки – обычный его жест, говорящий, что если все-таки случилось – он лично готов свернуть оппоненту шею.

– Нет, что вы. Все целы. Да, в этой истории я оказалась не одна. Слушайте… может быть, поедем к вам? Тем более, я давно не видела Зои. Вы простите, что я так напрашиваюсь, но…

– Все в порядке, – Асахиро жестом показал, что объяснять ничего не нужно. – Зои будет рада, просто куда-то ехать сегодня уже была не в состоянии. Сейчас я ее предупрежу.

– Уже уходишь? – поинтересовался Ари.

– Угу, решила все-таки Зои проведать. В конце концов, у меня подарки.

– Ну ладно, передавай привет!

24.

Во флаере Габи с облегчением убрала с лица дежурную улыбку. Пожалуй, Асахиро можно рассказать все.

– Вы можете мне пообещать, что все останется только между нами? – спросила она, хотя и сама знала ответ.

– Никому ни слова. Иначе не умею.

Габи вздохнула с облегчением:

– Я в вас не сомневалась. Просто… тут действительно не та история, которой я готова делиться со всеми.

– Я ценю ваше доверие, – Асахиро коротко склонил голову.

Габи принялась рассказывать. Асахиро слушал молча, но с явным интересом. Когда она дошла до появления Нуарэ, он чуть усмехнулся:

– Не могу, конечно, не оценить храбрость коммандера. Полезть с голыми руками на бойцов Чертовой Дюжины – это чистое самоубийство. Но я вас прекрасно понимаю. Сам за непрошеную поддержку обычно как минимум посылаю очень далеко и очень надолго.

– И если бы еще в поддержке дело! – тут Габи прорвало. Она высказала все, что думала о выходках Нуарэ, не особенно стесняясь в выражениях. И даже процитировала сказанное на причале.

– Говорить такое… вышестоящему офицеру. Как я ему в глаза смотреть теперь буду? Повела себя как истеричный подросток.

– Вас можно понять, – Асахиро как будто бы так же невозмутимо вел флаер, но в его голосе была тревога. – Но… как вы теперь на «Сирокко»?

– Как-как… как все добрые люди летают. Выполняя свою работу и не разводя неуставных отношений. Я вот умею. Коммандер, надеюсь, тоже.

– Я уверен, коммандер сумеет принять верное решение, – после некоторой паузы проговорил Асахиро. – Я чувствую себя в некотором роде в ответе за эту историю – мне надо было вас предупредить. Хотя вероятность такой встречи была почти нулевая. Правда, мне ли говорить о вероятностях, после недавнего. У вас, похоже, тоже своеобразное везение. Ладно еще, мое имя не всплыло… или всплыло? – быстро спросил он, услышав страдальческий вздох Габи.

– В том и проблема. Имен я не называла, но я же рассказала, с чего началось наше знакомство. Этого хватило, чтобы опознали Снайпера. А дальше у меня было несколько неприятных часов. Я вспомнила, как работают наши почти коллеги из сомбрийской контрразведки. Так вот, эти ребята приняли бы Гая Флеминга как родного. Я чего-то блеяла, как будто стою у доски и урок не выучила. Сроду себя такой дурой не чувствовала. И ведь говорю же правду, а никто не верит. Ладно еще, Нуарэ куда крепче меня и знает, что и как отвечать. Но свет дневной, как же стыдно…

– Мне, по счастью, личное знакомство с «Синей Молнией» свести не довелось, – произнес Асахиро как будто в пространство, – потому я до сих пор и жив. Но я более чем наслышан и о самом Гордоне, и о его помощнике. Опаснейшие противники не только в бою. Про Гордона говорят, что он запредельно импульсивен и вспыльчив, но просто безбашенный подросток не удержал бы сильнейшую команду Сферы. Гай – его, так сказать, здравый смысл, дотошен и подозрителен, как десять ищеек. То, что вы смогли в разговоре с ними провести свою линию – уже достижение.

– Спасибо на добром слове, – снова вздохнула Габи. – Но чего мне это стоило… Впрочем, Гордон в конце концов все же поверил, что мы не новый альянс Снайпера.

– В здравомыслии ему иногда не откажешь, – криво усмехнулся Асахиро. – Впрочем, не тянет проверять – я в поле зрения любого из «Синей Молнии» не проживу и минуты.

– Вот и не надо вам туда попадать. Что вы, что Стив нам тут нужны живыми и невредимыми. И не только как контракторы Республики, но и как наши друзья.

– Я и сам не рвусь, – ответил Асахиро, и Габи заметила, как блеснули его глаза на слове «друзья». – На родной планете мне семь лет как объявлен смертный приговор, так что здесь мне точно спокойнее. Кстати, мы почти приехали.

Зои выглядела усталой после дежурства, но видеть Габи была искренне рада. А Габи, в свою очередь, была рада наблюдать спокойную домашнюю обстановку, которая царила у них дома. Она хихикнула про себя, вспомнив, как незадолго до отпуска случайно встретила миссис Крэнстон. Та все никак не могла успокоиться после переезда Зои. «Да-да, приличная девочка связалась не пойми с кем». «Не пойми кто» притворно ужаснулся, что сейчас его задавят медицинской терминологией, и демонстративно зарылся в свою коллекцию чаев. Пожалуй, не зря – вскоре Габи и Зои завели разговор именно о нем. Было видно, что рука у Асахиро еще не пришла в норму, а ведь до конца отпуска осталось совсем немного, кто знает, когда придется срываться и нестись на другой край Галактики… Понятно, сам он никогда не подаст виду, что с ним что-то не так, но Габи нужно было твердо знать, что в ее экипаже все будет в порядке, поэтому к Зои она пристала, как на экзамене. Но та и рада была поделиться.

– Думаю, эта схема оптимальна, – сказала Зои, изложив свои соображения. – Совещалась с реабилитологом, он одобрил.

– Еще бы не одобрил! – буркнул Асахиро, колдуя с чайником. – Я в медицине мало что понимаю, но меня прибрал к рукам личный врач императорского семейства. Еще и в лучшем стиле доктора Картье в три этажа разъяснил, что я совершенно неправ, что полез общаться с безопасниками в таком состоянии. А что делать, время дорого, наиболее полные показания дать мог только я.

– Неисправим, – подытожила Габриэль и впервые за вечер безмятежно рассмеялась.

Интермедия. Союзники.

1.

– Командир, ты в порядке?

– В полнейшем. Даже скучно.

– Да ну тебя! Между прочим, я говорил, что и без тебя справимся.

Гордон лишь досадливо отмахнулся. С одной стороны, Гай, как обычно, прав, его личное присутствие совершенно не требовалось. С другой – а что еще делать, безвылазно на корабле сидеть? И так затишье. Но и интересных боев что-то давно не было. Измельчал Черный сектор, точно измельчал. Так, а это еще кто?

Невысокий подросток в серой форме, совсем мальчишка, осторожно пробирался вдоль стены. Увидев и узнав Гордона, он замер и опустил руку с пистолетом. Гордон усмехнулся про себя – вот так же в свое время на него вылетела Женя, «почетная военнопленная». Но она, что характерно, без особых раздумий в него выстрелила (другой вопрос, что не попала), этот – даже не пытался. Гордон шагнул к мальчишке – тот выронил оружие и вжался в стену, заслоняясь рукой, как от удара. Судя по его лицу, он сейчас вспоминал все байки о «Синей Молнии», которыми Сфера любит пугать новичков, и не сомневался, что все это произойдет прямо сейчас и именно с ним.

– Уж если ты меня знаешь, должен бы знать, что мелких я не трогаю, – проговорил Гордон. – Тебя как сюда принесло вообще? Ты ж нейтрал, что ты в Черном секторе забыл?

Мальчишка не отвечал, только смотрел очень большими глазами. Гордон чуть тряхнул его за плечо:

– Эй, никто тебя прямо сейчас убивать не собирается. Звать-то тебя как?

– Фрэнсис, – наконец выговорил мальчишка. – Я не из этой команды. И я… ничего не знаю… о том, что тебе нужно.

Гордон, уже собиравшийся отпустить мальчишку, снова сжал пальцы:

– А с этого места поподробнее. И что же, по-твоему, мне от тебя нужно?

2.

Запись с коммуникатора Гордона Райта, командира «Синей Молнии»

– Я полагаю, мне представляться незачем. Дэвид Лайонс, группировка «Кошачий Глаз», ранее Черный сектор?

– Ну и чего спрашивать, если сам все знаешь? Все равно больше ничего не скажу.

– Выдохни, парень. Это не допрос, и ты не пленный.

– Мда? По твоим мордоворотам что-то не похоже.

– Сам виноват, кто тебя просил в драку лезть? А дерешься ты неплохо, вот ребята и перестарались.

– Да уж, перестарались! Это так нынче переговоры ведутся? Руки чуть не переломали, пистолет отняли…

– Повторяю, нечего было в драку лезть с порога. Кстати, если ты заметил, я тоже без оружия.

– Офигенное утешение.

– Короче, верну я тебе твой трофей, не волнуйся. Я понимаю, дорог как память.

– Эй, ты это к чему?

– Дэвид, я немного в курсе, что творится в моем секторе. Жана Дестикура я никогда особо не любил, но это не значит, что я не помню его эмблему.

– Так, Гордон, я не знаю, куда ты клонишь и чего надеешься от меня добиться, но я ничего тебе не скажу, делай что хочешь.

– Нарываешься, парень.

– Я не боюсь. Можешь меня убить, но сотрудничать я не буду.

– Вот еще герой на мою голову! Так, объясняю на пальцах: было бы мне нужно тебя убить – я бы весь этот треп не разводил. Ты, в общем-то, прав, оружие мне для этого ни к чему.

– Особенно при твоей своре.

– Сказал бы «не хами старшим», да старший я, пожалуй, разве что по рангу. В общем, живым ты мне сейчас нужнее.

– Я ничего…

– Это я уже слышал. Бортовой информатор заело?

– Да иди ты…

– Так, ты меня достал.

– Уй… Ё… Чтоб тебя…

– Спокойно, жить будешь, стрелять тоже. Так что ты там говорил про «делай что хочешь»?

– Ничего… Все равно…

– Дэвид, если я всерьез решу применить силу, надолго тебя не хватит. Это не угроза, это факт. Ты очень старательно косишь под Снайпера, но возможности у тебя с ним, уж извини, разные.