скачать книгу бесплатно
Опухшее колено – это пустяк. Как-то в бою с эда?рсами солдат последней колонии Земли поймал плечом пулю. Если бы не навыки, которые он получил ещё на службе в армии, когда Тембра цвела и пела своими лесами, то, несомненно, его поджидали бы огромные неприятности.
Полагаться исключительно на медконцетрацию, недостаточно. В идеале необходимо принять лекарство, которое закончилось ещё пять лет назад. Но к сожалению, нет болеутоляющих таблеток, и противовоспалительных пластырей тоже нет, зато есть «живая» вода, которая стимулирует мобилизацию организма.
Сумман достал из кармана плаща, фляжку. Открутив пробку, смочил колено. Запас воды был на несколько дней. Солдат сделал пару маленьких глотков и перевёл взгляд на ребёнка.
Малышка отдыхала. Невинное дитя: хрупкое, нежное, чистое, словно капли горной росы, которые Сумман собирал в пещерах по ночам – спала, не замечая грохота урагана за бортом баржи.
«Откуда ты взялась в пустыне? – размышлял Сумман. – Если бы нас схватила буря, то это милое создание… об этом страшно подумать; но, чёрт возьми, кто она такая?»
Солдат поправил длинный подол плаща, устроившись удобнее. Уставший, но довольный спасением он позволил себе передышку; сделал глубокий вдох и медленно прикрыл глаза. Сумман заставил организм отдыхать. Это ещё один навык, который он получил в армии: спать, когда необходимо и отключать сознание, несмотря на физическую боль и душевную тревогу.
Ровное дыхание, сосредоточенность в районе надбровных дуг – умиротворяет разум. Сумман слышал осенний дождь. Капли бились в оконное стекло. Было свежо и прохладно. Дышалось глубоко, но свободно. Сон крепко обнял человека, словно порошок со снотворным действовал в его крови.
Вдох, выдох… вдох, выдох. Сердце солдата выбивало ритм всё медленнее… всё сдержаннее… всё покладистей, – и он уснул.
***
Сумман давно не видел детей. Однажды года три назад, он встретил в ущелье несколько семей. Это были беженцы: мужчины и женщины разных возрастов – их было человек тридцать. Они уходили вглубь материка в поисках новой жизни. Эти люди сказали, что за горами на севере сохранились озёра, что в них водится рыба, а на берегу растут поющие леса – всё, как прежде, ещё до войны. В отряде смельчаков Сумман заметил детей: трёх девочек и двух мальчиков. Парнишек он помнил отчётливо. Самому маленькому было три года, второму – шесть лет.
Мальчик постарше был щуплый, весь в конопушках и вечно хмурился. Для своего возраста он невероятно осмотрителен, словно взрослый часовой на посту. Жизнь научила оставаться внимательным к мелочам и безжалостно охотиться на тех, кого можно съесть. Хотя о какой жалости можно говорить на пустой желудок, потому мальчуган уверял, что неделю назад убил взрослого кабана в долине. Нынешние кабаны не чета прошлым медведям. Такие сами в могилу зароют. В доказательство мальчик показывал клык, который висел на верёвочке, на худенькой шее. Солдат помнил живые глаза ребёнка, разучившегося плакать, но умеющего стрелять из ружья. Интересно, что стало с ним? Из такого парня получился бы отличный солдат.
Сумману предлагали присоединиться к походу, но он был непреклонен. Его война не закончена. Долг солдата последней колонии Земли – быть верным клятве и сражаться, пока враг не будет уничтожен полностью. Сумман Фад отказался искать райское место. В глубине его закопчённой души ещё теплилась надежда, разыскать город врага, чтобы нанести решающий удар. Он не грезил победой, а желал мести: за боевых товарищей, за командира, за уничтоженный лес, моря и города. Но если удача будет к нему благосклонна, то он непременно выживет, и тогда можно задуматься о семье и отправиться на север, через горы, полные дикого зверя. Теперь Сумман точно знал, где собираются люди.
Ему всегда хотелось, чтобы у ног крутились детки: маленькие, шустрые, как волчата, что подвывают своей стае в ночи. Сумман Фад защищал бы гражданских, прятал их от бури, охотился на зверей и приносил воду из пещер. Это идеальная жизнь, но только тогда, когда закончится сражение. Призрачной мечтой о семье его страдания наполнялись смыслом. Солдат последней колонии готов рискнуть, чтобы было о чём вспоминать в старости у огня.
Сумман остался в горах, чтобы быть ближе к соратникам по оружию; вдруг кому-то понадобится его помощь. Потому что были и другие бойцы. Но как бы странно это ни звучало, каждый солдат предпочитал воевать в одиночестве. Лишь не многие сражались группами. Жизнь человека невероятно быстра, но даже в короткое время люди забыли, что они граждане общего племени. И цель была у них одна, и враг один, но каждый боец считал себя лучшим воином. Все надеялись только на себя; а слабаки, только мешали и приносили смерть. У всякого солдата есть своя пещера. У Суммана Фада тоже была своя пещера.
Жить в горах и сражаться, это его призвание. Во всём виновата война. Ужасная катастрофа на Тембре развернула вспять просвещённую цивилизацию, отправив общество врачей, инженеров и музыкантов к нулевому циклу, оставив вместо скрипичного смычка и лазерной указки, оплавленные камни и ураганы песка.
Всё произошло настолько стремительно, что свидетелей почти не осталось. Семь дней планету трясло, как мистические маракасы, будто огромные руки безумного музыканта, схватили Тембру и, выбивая сумасшедший ритм, уничтожили цветущий мир. От содрогания проснулись вулканы и бурлящие пеной моря. А поверхность суши, рисуя новый ландшафт, превратилась в планету каменных гор и песчаных холмов. Всего за десяток дней, возможно, чуть больше – высохли реки, иссушились озёра, а океанские впадины опустели. Огромной воронкой Тембра впитала всю воду, пытаясь унять пожар в самом сердце. Выжили лишь единицы людей, из когда-то многомиллиардного населения планеты.
Иногда Сумман встречал уцелевших, но всегда это были взрослые люди или подростки. Вселенная прокляла жителей Тембры, оставив человечество без потомков. Так откуда взялась эта малышка? Может быть, она спустилась с небес? Но если пришла с небес, то, возможно, она маленькая богиня?
***
– Ураган уже стих. Вставай, человек!
Девочка толкнула в плечо сорокалетнего мужчину, казавшегося ей жутким великаном. Тонкими, как прутики пальчиками, она ухватилась за погон кожаного плаща и трясла солдата. Небольшого росточка девчушка с огромными, синими глазами и развивающимися ниже плеч русыми локонами, смотрела на своего спасителя и откровенно сердилась.
– Откуда ты только свалился на моё горе? Кто тебя просил, хватать меня, словно я разучилась ходить? Какой же ты глупый, человек!
Голос у неё был сердитый, будто солдат не спас малышку, а испортил ей праздник, растоптав сапогом утыканный свечками торт.
– Тебя как звать, девочка? – потянувшись, спросил Сумман.
– Моё имя, Веда. Я выполняю задание. Мне нужно учиться выживать на Тембре, набираться опыта и идти назад к своей маме. Зачем ты остановил меня, человек? Тебе нечем заняться, что ли? Сидел бы в своей пещере, доживал свои дни, но нет, он бегает по песку, и всё портит. Ты не представляешь, как подвёл меня.
– Веда… – протяжно, задумчиво повторил за девочкой солдат, не обращая внимания на вопросы. – Моё имя, Сумман. А фамилия, Фад. Я солдат колонии Земли. Сейчас живу в горах и сражаюсь с врагом. Видишь, я всё рассказал о себе. Теперь твоя очередь. Кто ты? Откуда в этом ужасном месте появилась такая красивая малышка?
Сумман Фад улыбнулся, протянув открытую ладонь, чтобы поздороваться.
Веда в ответ лишь вздрогнула, словно увидела перед собой грязную крысу. Выставив вперёд тоненькую ручку, она остановила незнакомца.
– Мне не нужна твоя забота, человек! Я уже взрослая. Не надо со мной разговаривать, как с ребёнком. И прикасаться ко мне тоже нельзя! Это тебе понятно?
– Хорошо, хорошо, – рассмеялся Сумман, – Я разве против? Нельзя, значит, не буду. Но сколько же тебе лет, взрослая Веда?
– Мне тринадцать лет. Я будущий микробиолог и скоро спасу Тембру. А ты бесполезен. Ты прошлое этой планеты. От тебя мало толку, потому что ты слаб и еле ходишь на своей хромой ноге. Но так и быть, я помогу тебе. Если пообещаешь не спорить, я отведу тебя в город, где ты получишь еду и ночлег. А затем тебя переоденут и вылечат. И не только ногу.
Сумман не верил своим ушам. В трюме ржавой баржи стояла малюсенькая девочка лет семи и напористо отстаивала свою правду. Невероятный ребёнок защищался, обещая помочь взрослому мужчине.
– Я здоров, Веда, и не голоден. В горах можно раздобыть много еды и наполнить флягу водой по самую крышку. Скоро закончится буря, и это прекрасно. А знаешь, что будет после бури?
Веда приподняла удивлённо тонкие бровки, смешно качнула головой и лёгкая улыбка, похожая на усмешку, мелькнула на её лице.
– Ой, напугал. Я совсем не боюсь песчаного урагана, и ты думаешь, я страшусь тьмы? Человек, ты наивен и глуп, как все старики на Тембре. Почему вы не можете жить спокойно и вечно лезете к нам? А я знаю почему. Потому что ты и твои солдаты – ходячие мертвецы, у которых отсохли мозги. И не спорь со мной. Моя мама не обманывает, когда рассказывает о мертвецах в форме и плащах – таких, как ты.
Что было на Тембре ужаснее бешеного урагана? Все люди на планете, знали, что страшнее безжалостных бурь – это звериная ночь. Уцелевшие после трагедии животные ушли высоко в горы – туда, где остались озёра с пресной водой. Звери адаптировались к радиоактивным лучам и приспособились к вечному пеклу и голоду. Животные эволюционировали каждый день, каждую минуту. Они росли или уменьшались, погибали безвозвратно или, умнея, находили способ продолжить свой род. Звери менялись с такой скоростью, что не каждый быстрый писарь успеет записать в журнал перемены, происходящие прямо на его глазах.
Ночью горы оживали, пробуждаясь от дневной спячки. Из глубоких пещер с хрипом и зловещим рыком выходили стаи огромных, диких собак – с разумными, почти человеческими глазами. Глазами голодными, полными ненависти ко всему живому. Хищники от самых маленьких до гигантских медведей рыскали по камням в поисках пропитания и совсем не без интереса заглядывались на людей, если двуногие существа попадались им на пути.
Были и другие животные, которые ещё несколько лет назад умели только пастись на лужайке да щипать ароматные цветочки. Космическая энергия и хитроумная эволюция изменили травоядных до неузнаваемости. Домашние животные обзавелись клыками и, словно заправские альпинисты – бывшие бычки, козлики и свинки скакали по горам, спасаясь от волчих свор, не чураясь самим перекусить органической плотью.
А растения? Обычные травы, злаки, кустарники и деревья? Все они так быстро приспособились к изменениям на Тембре, что сегодня достаточно одной ночи, чтобы взрасти окрепшим древом, расцвести плодами и дать семена для завтрашней поросли. Весь жизненный цикл природа уложила в несколько часов. И эта бурная ночь, насыщенная визгом жертв и лютыми тварями, представляла смертельную опасность для Суммана и для других выживших людей. Что говорить о девочке – пусть ей уже и тринадцать.
– Выходит, что спас тебя зря, – пожал плечами Сумман, наблюдая за реакцией малышки. – Тебе не страшна буря, ты не боишься хищников – значит, нам можно расстаться. Ты пойдёшь к своей маме, набираться опыта, чтобы в будущем возродить Тембру, ну а я останусь в горах, со старыми, безмозглыми дикарями, каким являюсь и сам. Так и поступим. Ну что, будем прощаться?
Сумман попытался встать, будто послышалась команда командира. Он оттолкнулся руками от пола и тут же рухнул назад, подняв облако ржавой пыли. Его колено распухло и выдавало в солдате некую браваду. Крепкий, вполне разумный мужчина не понимал, что Веда не обманывает его. Ей действительно тринадцать, и если бы человек знал, кто Веда на самом деле, то можно не сомневаться – говорил с ней совершенно иначе.
– У тебя растяжение и надрыв связок. Куда ты пойдёшь, человек? Тебе ни за что не сбежать от псовой засады. Скажу по секрету: ты очень сытный ужин для хищника. И если старость иссушила твои извилины, то можешь идти куда вздумается. Не буду сдерживать твой безрассудный порыв.
Веда смотрела прямо в глаза мужчине, демонстрируя недетский характер. Её взгляд настойчиво сверлил разум солдата, а слова были въедливее речей политиков прошлого, цепко щипая самолюбие даже такого сильного гражданина Тембры, как Сумман Фад.
– Та-а-ак, бунт на корабле перерастает в восстание малышей? – изумился солдат, постучав огромным кулаком по железной стене трюма. – Ты интересная девочка, Веда. И пожалуйста, перестань называть меня, человек. Моё имя, Су-умма-ан.
– Я помню твоё имя, Сумман Фад, но какой в том прок?
После вызывающих слов Веда гордо вскинула подбородок и расправила порядком замаранное платье.
Солдат ещё раз увидел, насколько она мала. Девчонка такая худенькая, почти игрушечная, но такая дерзкая. Почему кроха называет его, человек? Может быть, оттого что Веда, сама не человек? Но тогда, кто она?
– Хватит спорить. Я помогу тебе добраться до твоей мамы. Только давай пока не стемнело, поднимемся в горы. А утром, когда рассветёт, мы отправимся искать твою семью. Хорошо?
– Хорошо. Мне нравится твой план, человек. Потому что поход в горы – одно из моих заданий.
– Вот и прекрасно, – вздохнул солдат последней колонии. – Только зови меня, просто Сумман.
– Я поняла – просто Сумман. Мы идём в горы, как обещала. Ты держись за моё плечо, я помогу тебе карабкаться по камням. Надо быть осторожным, вдруг ты повредишь второе колено.
3
До наступления тьмы оставалось не больше часа. Солдат следил за движением солнца, взвешивая шансы добраться до пещеры, пока не настал полный мрак. Хромая, Сумман Фад шёл впереди, Веда следом. Солдат из прошлого и храбрая малышка, которая обещала исправить всё в будущем, забирались всё выше и выше. Уже можно разглядеть вход в пещеру, где обитал Сумман и остаётся всего несколько сот метров, чтобы затаиться в каменном мешке на ночь.
Солдат поражался детской стойкостью. Девочка с достоинством преодолевала сложный подъём. Веда не плакала, не просила помощи, она лишь изредка задавала вопросы.
– У тебя есть оружие, Сумман? – спросила она.
– Да, Веда, у меня есть пистолет.
– Где ты берёшь патроны для своего пистолета? – продолжала расспрашивать Веда; затем она прищурилась и деловито по-взрослому ответила на свой же вопрос: – Ты убиваешь эда?рсов и забираешь боеприпасы у поверженных машин. Эда?рс – в переводе с древнего языка Ига означает паук. Это роботы-убийцы, созданные военными. Шарообразные машины наделены искусственным разумом и способны принимать решения самостоятельно. Эдарс заряжается солнечной энергией, которой на Тембре более чем достаточно. Но во время климатических изменений космическая радиация сбила электронные настройки, увеличив интеллект боевых роботов. Теперь каждый встречный эдарс так и норовит убить глупого человека. Машины охотятся за людьми и не только за солдатами. А когда-то роботы были на твоей стороне, Сумман. Они убивали ненавистных тебе мятежников, которых ты считал врагами. Ты пополняешь запасы оружия, сражаясь с роботами. Вот откуда у тебя патроны. Не правда ли, Сумман Фад?
Солдат с грустью смотрел на малышку, не переставая удивляться осведомлённости странного ребёнка.
– Всё правильно говоришь, Веда. Я охотник на монстров. Всё так и есть.
Вместе с риском попасть в песчаную бурю или быть съеденным дикими животными, на Тембре существовала ещё одна проблема, не менее опасная – это эдарсы.
Боевые роботы быстротой перемещения и внешне напоминали паучье племя. Бронированный шар не меньше метра в диаметре стоял на гусеничном ходу, развивая приличную скорость при движении по равнине. При сложном рельефе робот выпускал из корпуса восемь металлических лап. С помощью гибких и очень цепких конечностей он эффективно передвигался по горам, штурмуя самые крутые склоны. Сколько Сумман уничтожил машин, точно вспомнить нельзя, но каждый раз выводя из строя железного монстра, солдат удивлялся его начинке. Боезапас механического убийцы всегда был полон. Кто заряжал, кто ремонтировал после боя эдарсов – эти вопросы не давали покоя.
Партизан и повстанцев Сумман не встречал никогда. В горах были только верные присяге солдаты. Иногда попадались боты из прислуги: жалкие, искалеченные, но научившиеся получать энергию от солнечных лучей. Именно слуги говорили, что войну спровоцировали суператы, которые живут на Земле. Но правду о войне никто не знал. Прошло всего пятнадцать лет после потрясений на Тембре, а свидетелей, кто был близок к прежней власти, совсем не осталось.
Большая часть солдат подтверждала слова ботов, уверяя и себя и других, что на планету обрушился астероид, изменивший траекторию благодаря проискам суператов. Кто-то из религиозно настроенных бойцов восклицал в вечерних молитвах, что гибель цивилизации, это божий промысел. Сумман Фад настаивал на другой версии.
Солдат колонии убеждён, что во всех бедах, случившихся на Тембре, виноваты восставшие машины. Безусловно, это люди изменили интеллект боевой техники. Эдарсы, ракеты, самолёты и космические крейсеры – все ополчились на человека. Они применили неизвестное оружие, против которого не было защиты. Теперь роботы добивают последних выживших граждан. Но Сумман Фад – верный солдат последней колонии Земли, и пока он в строю, его война не закончена. Сумман жаждал найти и уничтожить центр боевых роботов – взорвать к чёртовой матери штаб безжалостных монстров, чтобы отомстить за всех людей Тембры.
Миллионы воинов погибли, выполняя сакральную миссию возмездия. Солдат на Тембре почти не осталось; а сегодня Сумман встретил малышку. Он понимал, что Веда, знает нечто особенно важное. Девчонка говорит, что, где-то рядом находится место, в котором живёт её мама, а, значит, есть и другие люди. Веда покажет ему дорогу в неизвестный город, который, возможно, и есть та столица зла, разрушившая его планету.
С помощью Веды или без её согласия – солдат непременно найдёт и уничтожит город предателей, заряжающих эдарсов патронами. Если в бедах Тембры повинна мать девчонки, Сумман Фад убьёт и её.
4
– Знакомься, Веда, это моя пещера, – пригласил солдат юную принцессу в свой горный замок.
Вход в пещеру был узок. В такой расщелине можно установить обычную дверь, если, конечно, раздобыть материалы для этой двери. Зайдя внутрь укрытия, вся обыденность и жаркий воздух планеты исчезали, словно открывался портал в другой мир.
Веда очутилась в огромном, сказочном зале. Она вскинула голову и увидела, насколько высока эта пещера. Девочка живо представила волшебных мастеров-каменотёсов, которые, работая день за днём своими маленькими молоточками, создали из монолитной скалы это удивительное строение. Пещера напоминала дворец горного короля, хотя в её хоромах проживал лишь один человек, который не носил знатного титула. Вместо королевской мантии, у Суммана на плечах висел кожаный плащ: такой старый, потёртый, что хотелось подать горному королю монетку. Взамен короны, на голове важной особы сидела военная кепка с треснутым козырьком. Из символов монархической власти имелась лишь пузатая фляжка и острый нож. Сумман оказался совсем небогат, но его пещера поражала воображение.
Стены покрывали причудливые, резные узоры растений. Коричневый мох мягким покрывалом поднимался до самого свода. Если присмотреться, то можно заметить на стенах и другие растения. Одни были длинные, словно тропические лианы, другие маленькие и яркие – похожие на ромашки и васильки. Пещера казалась фантастическим творением, настолько прекрасным и невероятно роскошным шедевром, что Веда тут же простила Суммана Фада. Пещеры, это лучшее, что создано после трагедии на Тембре – решила малышка.
Девочка веселилась, будто не было бури, словно нет усталости в крохотном теле.
– Какая она огромная! – восхитилась Веда. – Я не могла и представить, что здесь так красиво! Мама рассказывала, что в пещерах живут злые люди, обитают дикие животные и плохо пахнущие растения. Но что пещеры такие нарядные, я не знала… – малышка сложила у подбородка ладошки и крикнула, вызывая эхо: – Эй-эй-эй!.. давай разожжём огонь, Сумман! Хочу греться у большого костра!
Девчонка хлопала в ладоши, бросившись собирать ещё утром опавшие, но уже высохшие колючие ветви растений.
Перед тем как спуститься тьме и погрузить горы в сумрак, Сумман всегда разводил огонь, а затем расставлял горящие факела возле входа. Он не вчера сплёл из прутьев высокую дверь, чтобы закрыть вход, создавая эфемерную, но вполне действенную защиту. Каждую ночь звери собирались у двери из шипастых прутьев, чувствуя, что внутри пещеры находится вероятный ужин. Собаки сообразительны: у них отличный нюх, и они жутко голодны, но свет огня, пробивавшийся сквозь плетёную дверь, отпугивал их. Все звери боялись света, отлично помня, что палящее солнце способно убить. И никогда ни одна тварь не осмеливалась перейти черту, отделяющую тьму от частички смертоносного огня. Они боялись даже приближаться к хиленькой преграде из хвороста и мха.
Сумман разжёг костёр. Из своих запасов предложил попробовать плоды: маленькие красные яблочки размером не больше вишни. Веда взяла одно яблоко, покатала на ладошке и отдала ароматную ягодку обратно солдату.
– Спасибо, Сумман Фад. Я хорошо позавтракала. Меня и других детей накормила мама. Я ещё не голодна.
– Позавтракала? Веда, может быть, ты хочешь пить?
– А вода чистая?
– Да, вода чистая и полезная. Вода живая! Она восстанавливает силы и быстрее любых лекарств излечивает от ран. Я собираю её со стен пещеры. Вода стекает тонкими струйками, когда приходит ночь.
– Это так интересно! Солдат старый, но голова у него ещё соображает. Скажи, Сумман, ты помнишь, как поёт лес?
– Я слышу песни деревьев во снах, Веда. Ты, наверное, знаешь, как с древнего языка Ига переводится Тембра?
– Конечно, знаю, – рассмеялась девочка. – Тембра, это поющее дерево. До Колониальной войны планета слыла зелёным раем, потому что деревья умели петь. Расскажи о музыке леса, Сумман Фад.
В горах резко похолодало. Скоро наступит пиршество злобных и умных тварей. Придёт время кинжальных зубов и острых когтей, рвущих плоть. Из кромешной тьмы поднимется злобный рык, и стоны поверженных животных только усилят страх ночи. Ужас перед хищниками остановит только огонь в пещере. Пора расставлять факела и запирать плетёную дверь на самую крепкую ветку.
Подкидывая в костёр сухой хворост, Сумман рассказал девочке о поющем лесе.
***
Одну половину Тембры занимали моря и океаны, другая половина принадлежала материкам и островам с белым песком у воды. Большую часть суши покрывали поющие леса. Дубравы, березняки и рощи, это не только лёгкие планеты, это её напевный гимн и бесконечная песня любви к ласковой родине.
Будь это хвойные или лиственные деревья, будь это кустарник или полевые цветы – у всех растений имелась одна уникальная особенность. У елей и сосен, у синих пихт или шипастого дерева ка?за – хвоя с раннего роста приобретали форму миниатюрной дудочки. Игла этих деревьев была тонкой и острой, а внутри имелась полость; через отверстие взрослой сосновой колючки можно впитать воды из чаши или ручья. Хвоя на одной ветке – это маленькие клавиши, десяток деревьев шпоровой породы – это духовой инструмент, а лес, состоящий из тысяч и тысяч растений – это целый оркестр. Чем сильнее дул ветер, наклоняя ветви, тем ярче и звонче пели иглы; а когда наступала ночь, то и лиственные деревья присоединялись к песне Тембры, потому что в темноте листья сворачивались в трубочки.
Песни леса, звучавшие днём, отличались от музыки ночного дуновения. А если с неба падали капли дождя и поднимался порывистый ветер, то мелодия становилась тревожной. Раскаты молний и гром, словно ударные инструменты дополняли музыку живого оркестра. И каждый человек на Тембре любил эти звонкие, гордые, а иногда и грустные песни. Сумман слышал лесные концерты во сне, зная слова этих песен, как помнил руки матери, её голос и нежные глаза.
Сумман Фад рассказал Веде, что в одну ночь весь оркестр Тембры был уничтожен. Больше нет тех песен, и не шумит листва на планете. Кто-то безжалостный сжёг концертный зал вместе с инструментами, музыкантами, композиторами и верными зрителями.
– Какая печальная история. Ты хороший человек, Сумман. Ты добрый человек, – с грустью произнесла Веда.
– Судить не мне, какой я человек, – улыбнулся солдат, – но я верю, что Тембра проснётся, и снова расцветут цветы и запоют леса. Ты знаешь, Веда, что сделало пещеры такими красивыми?
– Не знаю, – удивлённо ответила девочка. – Об этом мне мама ничего не рассказывала.
– После того как вулканы угасли и перестало трясти планету, зародилась новая жизнь. Появились бактерии, которые выедали камень внутри горы. Они сначала делали вход, а затем строили огромные залы. Я думаю, микроскопические зодчие отстраивали новые жилища для уцелевших животных и, конечно, для людей.
– А почему бактерии перестали уничтожать камни, Сумман?
– Не знаю. Наверное, появились растения, которые выделяли ядовитый сок, нейтрализуя бактерии. Посмотри…
Сумман Фад, хромая на одну ногу, подошёл к каменной стене. Из ниши отстроенной природой снял стеклянную колбу.
– Несколько лет назад я собрал со стен вязкую жидкость. Смотри, Веда, это те самые бактерии, что построили нашу пещеру. Я называю эту жидкость «мёртвой» водой. Ты сказала, что занимаешься биологией; так вот, я возьму колбочку с собой и когда мы придём к твоей маме, то подарю её тебе. Ведь ты будущий микробиолог, и тебе пригодятся микробы – для изучения.
Веда недоверчиво посмотрела на стекляшку с мутной жидкостью внутри и улыбнулась уже по-доброму.
– Мёртвой воды не бывает. Какой же ты глупый, Сумман Фад! – рассмеялась синеглазая девчонка.
Сумман смеялся вместе с Ведой. После знакомства прошло совсем немного времени, а грозный солдат и вдумчивая малышка подружились. Они находили что-то общее и единое в кошмарном мире хищников, эдарсов и ураганов. Из сурового, не по-детски взрослого ребёнка Веда волшебным образом превращалась в счастливую девочку. У испещрённых неповторимыми узорами стен она собирала сухие ветки и подкидывала их в костёр, а Сумман по-отцовски наслаждался нежданной встречей, наблюдая за крохой.
