скачать книгу бесплатно
– Что-то они не спешили идти охотиться.
– Да, тварей было слишком уж много. Клиентура, собственно говоря, имеется. Ты за меня не переживай, лучше за себя поволнуйся!
Большинству из спасенных нами хиппи, как и остальному «беззубому» народу, только предстояло выйти на свет божий.
– У меня тут не ночлежка! Выметайтесь к черту! – горланил старик Карл.
Держа на плече любимое ружье, он распахнул настежь двери гостиницы.
– Давай-давай! Будут зубы, будет и ночлег! А пока проваливайте!
Помятые лица, израненные тела – лохматое разноцветное племя, мучимое отходняками после выпивки и наркотиков, выползало наружу, неся с собой облако гостиничной духоты, которая рассеивалась на свежем воздухе и выжигалась теплым солнцем. Радовались чудесному спасению и вышедшие следом потасканные светские барышни. Одна из них была облачена в шелковое платье с серебряным отливом. Поправив съехавшую со лба на глаз шелковую ленту, она старалась сотворить что-то с торчавшим из безнадежно испорченной прически фиолетовым пером, параллельно беседуя с Карлом:
– И куда же нам теперь идти, любезный?
– Ждите обозов и повозок, девочки, либо чапайте пешочком. На западе есть Таун, разросся у подножия гор, как гангрена. На востоке – деревушки язычников-наркоманов граничат со Странными землями. Можно еще пойти дальше Тауна и попытать счастье в горах! Правда, оттуда никто не возвращался. Может, там земля обетованная, а может, все просто передохли.
– Даже не знаю, что и выбрать! – сказала вторая девушка, облаченная в невесомое тонкое платьице нежно-розового цвета, поправляя пышное боа. – Вы, быть может, возьмете жемчуга Виолетты и приютите двух дам до выяснения обстоятельств? Мы, видите ли, не помним ничего о событиях, предшествующих нашему здесь появлению.
– Амнезия, видите ли! Погоди, с чего это мои жемчуга? – возмутилась девушка с фиолетовым пером. – Когда будет обоз, любезный Карл?
– Может через час, а может, через неделю. Хер его разберет. А жемчуга – это что такое?
– Это бусы! Драгоценности! У вас что тут, морей нет?
– Сама посмотри! Куда ни глянь, сплошное море. Ладно, договоримся, – сказал Карл, стараясь отделаться от барышень.
Из гостиницы вышла семейная чета азиатов вместе с маленьким мальчиком, целиком приковавшая к себе внимание Карла. Их явно не было на первом этаже с остальными. Благородного и ухоженного вида, все трое были облачены в аккуратные, идеально подогнанные по фигуре, темные одежды, настолько отличавшиеся от грязных шмоток седлавших своих железных коней байкеров, насколько доносившийся до моих ноздрей пряный, игривый аромат духов матери мальчика разнился с вонью деревянной туалетной кабинки. Пока Карл хлопотал рядом с люксовой троицей, байкеры умчались вниз по дороге, по пути к Тауну, еще долго напоминая о себе отдалявшимся ревом моторов. Один из хиппи рядом со мной сказал:
– Ну и ночь выдалась. Почти все погибли… а сколько выжило в деревнях? Оборотней было слишком много, давно такого не припомню.
– Да уж. Впервые за несколько лет ритуал превратился в кровавую баню, – ответил ему знакомый голос. – Надо было оставаться дома, и то безопаснее. Друг, можно твое полотенце? Карл одно на всех выдал?
– Точно, одно на всех, – сказал я Индире, заканчивая вытирать голову. – Держи.
В отличие от Макса, выходя из душевой, я все же потрудился надеть нижнее белье. И не зря, ведь манера рыжей хиппи ходить по пояс обнаженной при отсутствии опасности задействовала второй после жажды выживания базовый инстинкт.
– Я сейчас открою гараж и выгоню машину! – сказал Карл хорошо одетому семейству и отправился в нашу сторону.
– Эй, зачем даешь ей полотенце, Айро?
– Вообще-то, Карл, Индира отдала тебе автомат. Так что она тоже оплатила проживание и пользуется привилегиями.
– Да, Карл! Автомат за одну ночь! Не жирно ли? Можно и воду не экономить и полотенца дать разные! – агрессивно заявила Индира, держа на бедрах согнутые в локтях руки.
– Глянь на нее! Да чтобы оплатить твои долги нужно танк пригнать, как минимум, – возмущался старик. – Подержала в руках оружие и теперь умничает!
– Ничего себе подержала! Знаешь, сколько я псов уложила этой ночью!
Я заметил, как мужчина и женщина в богатых одеждах, до этого беседовавшие с сыном, будто бы по команде обернулись в нашу сторону. Я постарался осмотреть их как можно незаметнее, женщина перевела взгляд куда-то в сторону, глаза отца семейства долю секунды не находили себе места, и он громко обратился к препиравшемуся с Индирой Карлу повелительным, но лишенным агрессии голосом:
– Друг мой, нельзя ли побыстрее открыть гараж!?
– Конечно, шериф Пурнама.
Индира наконец-то отправилась в душ быстрой и самодовольной походкой, а Карл скрылся за отелем. Шагая по покрытой гравием дороге, он оставил за собой последнее слово:
– Воду экономь!
Вскоре мы с парнями вернулись в темный холл гостиницы. Внутрь, сквозь распахнутую дверь, клином врезался поток света с улицы. Мы устроились за столиком у заколоченного окна, чтобы обсудить дальнейшие планы. Макс, воспользовавшись отсутствием Карла, вновь наполнял наши пивные стаканы. Четверка борцов с оборотнями ждала пятого члена команды. Индира тем временем смывала с себя «праздничный» окрас вместе с потом и кровью прохладной, застоявшейся в ржавом баке дождевой водой и размокшим куском серого мыла.
– Надо пожрать нормально все-таки, – сказал Макс.
– Индира знает владельца, – сказал я. – Часто, значит, здесь бывает. И что ей не сидится в ее поселении?
– Она не из местных, – сказал Сэт. – Индира из Тауна. Она уже давно наведывается к нам в обитель. Чокнутая.
– Почему ты не хочешь пойти в Странные земли? – спросил я Сэта.
– Потому что оттуда все бегут, Айро.
– Надо бы наметить план, – рассуждал Уолт. – Как будем действовать дальше? И еще я очень бы хотел понять, где я вообще оказался? Я уже несколько раз отправлял шифровку своим, но все без толку. Тут же черт-те что творится, верно?
Сэт по-прежнему сидел задумчиво. Его отстраненный взгляд блуждал где-то в параллельном измерении и лишь ненадолго переключился на большой, черный, блестящий автомобиль, появившийся перед дверью.
– Эй, Мирос! Шевелись давай! Твою работу, между прочим, делаю! – ворчал зашедший в холл Карл, проходя мимо столика, за которым пил кофе пожилой мужчина в фуражке и неплохом костюме.
Как и азиатскую семью, я бы точно запомнил такого персонажа, ночуй он внизу вместе с нами. Одним глотком этот Мирос осушил остатки напитка. Громко поставив кружку на стол, он поправил пиджак, головной убор и отправился на улицу со словами:
– Просто признай, что тебе нравится сидеть за рулем этого красавца, старый ты пень! Ха-ха, ладно, я поехал, передавай привет Маргарет.
Карл только спросил:
– Кто такая Маргарет?
– Да черт её знает, – прокричал водитель уже с улицы.
Если мне не изменяет память, Карл даже улыбнулся. Он подцепил пальцем кофейную кружку за тонкую фарфоровую ручку и побрел к бару. Водитель надавил на газ, и гулкий рев мощного двигателя унес автомобиль прочь от развалюхи гостиницы. Я прильнул к щели в заколоченном досками окне и наблюдал, как машина, подняв клубы пыли, понеслась в направлении Тауна, заставив тащившихся по дороге переселенцев разбрестись по обочинам.
– Я ведь брежу, не так ли, парни, – фраза Уолта прозвучала без вопросительной интонации, да никто и не торопился ему отвечать.
– Меня, наверное, просто убили. Иначе откуда взяться всему этому в нормальном мире? – продолжал говорить Уолт, Карл прислушивался.
Оказавшись за баром, он бросил кофейную кружку в таз с мыльной водой.
– Какие-то странные люди бредут в место под названием Таун, – продолжал Уолт, – такого во Франции в помине нет. И это я еще молчу про оборотней. Можете не отвечать, мужики. Я не верю в загробную жизнь. Наверное, на самом деле я сейчас умираю, истекаю кровью на поле боя или в лазарете, а это все – просто бред в моем мозгу.
Уолт улыбался. Веселее не становилось. Мы с Максом переглянулись, его взгляд как бы спрашивал: обойдется? Слова вертелись у меня на языке, но никак не хотели вырваться на волю, а внутри Уолта все сильнее укоренялось и крепло нечто темное, монстр, вырвавшийся из темницы морали, стены которой оказались бессильны сдержать натиск жесткого откровения, осознания абсолютного конца.
– Эй, вы как, ребята? – в гостинице, выйдя из света, появилась Индира.
Проникнув в полумрак, она, словно пропитавшись солнцем, принесла к нашему столику его частичку. Впервые я увидел веснушки Индиры, ранее скрывавшиеся под красками.
– Ну что, спасители мои, какие планы? – спросила она.
– Думаем, может, двинуть на запад, – сказал Макс.
– Это кто думает? – спросил я.
– И кто еще тут спаситель! Ловко ты тогда подоспела с автоматами и патронами! – сказал Макс.
– Спасибо, что оценил, дружище. Здорово, если соберетесь на запад, подбросьте меня в Таун, а?
Индира повязала на голове полотенце, ее свежее личико призывало покинуть провонявшую потом, табаком и кислым пивом гостиницу. Грудь Индиры прикрывала бандана, подаренная одним из байкеров и ловко завязанная между лопаток на изящной спине. Уолт, молча встав из-за стола, медленно зашагал к Индире. Я, Сэт и Макс подскочили со своих мест, Индира хотела выскочить на улицу, но Уолт, оказавшись на удивление проворным, успел схватить девушку за руку, на нас он наставил пистолет, ловко и быстро вынутый из кобуры.
– Ну, к чему сопротивление? Ясно же, это просто сон или бред от лихорадки, – сказал Уолт.
– Очень похоже на твою теорию, – зачем-то сказал я Максу.
Лицо Уолта остервенело, на лбу надувались вены.
– Я что, даже умирая, не могу обуздать собственное воображение? Не рыпайтесь, парни! Честно говоря, убийства отвратительны. Ненавижу проклятую войну. Пусть даже во сне. Не хочу портить последнее, что вижу. А мы с леди пойдем наверх.
Индира старалась вырваться изо всех сил, но Уолт так сильно сжал ее запястье, что девушка скорчилась от боли и опустилась на четвереньки. Полотенце упало с ее головы, влажные, волнистые, рыжие локоны коснулись своими кончиками грязного пола.
– А изнасилование во сне не отвратительно? – спросил Уолта бывалый Карл, уверенно сжимавший цевье своего ружья.
Стало заметно, как лицо Уолта стало наливаться кровью, глаза округлялись, и я могу поклясться, что видел, как увеличивались его клыки, а кожа покрывалась шерстью. Уолт скалил зубы в бесноватой улыбке. Он отпустил руку Индиры, но схватил ее за волосы и потянул к себе. Вскрикнув от боли, Индира стала живым щитом для обезумевшего вояки, руки Карла напряглись невероятно сильно, сжимаемое ими ружье должно было вот-вот выстрелить… Тела Индиры и Уолта теперь тесно соприкасались, Сэт вытянулся, словно струна, но рядовой вдруг произнес: «Живая. Настоящая! Он отпустил Индиру и, словно подкошенный, упал на колени. Тело рядового тряслось, сквозь него словно пропускали электрический ток, Карл убрал оружие, а из груди Уолта вырвался вопль отчаяния. Одна за другой, слезы падали на земляной пол, вытекая между пальцев рядового, струясь по его шее и подбородку.
Уолт не оказывал сопротивления, когда Сэт за шиворот вытащил его вон из гостиницы, но на крыльце нога бармена провалилась в злосчастную дыру. Рядовой Уолт скатился с крыльца. Пока Сэт старался высвободиться, Уолт даже не стал подниматься с земли и остался сидеть с подогнутыми ногами. Взгляд рядового был совершенно безжизненным. Из гостиницы медленно вышла Индира.
– Постой, друг, я все понимаю, – обратилась она к Сэту, – но видишь, он раскаивается!
– Да что ты такое городишь, Индира? – недоумевал Сэт, вытаскивая занозы из исцарапанной икры. – А если бы он вдруг не передумал? Если бы нас там не было?
– Вы и так ничего не сделали! – усмехнулась Индира. – Конечно, легко колошматить парня, когда тот уже не опаснее мешка картошки.
Очередная, еще не познавшая гнев Карла компания мигрантов из Странных земель, устроивших себе привал у колодца, с интересом наблюдала за представлением. На крыльце прохлаждались мужчины в тюрбанах и какой-то ковбой в видавшей виды шляпе с открытой, обтянутой коровьей кожей флягой в руке. Этот лихой парень нахваливал иноземцам самодельный виски, пока Сэт не выволок Уолта за шиворот на всеобщее обозрение.
– Да я уже собирался броситься на него!
Индира кивала, собрав губы бантиком, а пьяный ковбой сказал:
– Да! Как же!
Сэт отказался от оправданий, как и от избиения Уолта.
– Делайте с ним, что хотите, – сказал он нам с Максом.
Смерть Сэта
– Она не может быть мертвой! – говорил Уолт чуть позже.
Многократно извинившись за свое поведение, он даже нарвал где-то для Индиры букет диких цветов. Карл сбацал для нашей четверки в здоровой сковороде яичницу из двенадцати яиц с бобами, кукурузой и соленым мясом, которую все заточили вместе с сухо-сырым хлебом. После обеда Макс с Сэтом принялись отдирать доски от оконных проемов, а я снова заделался проповедником и, сидя на бочке, объяснял Уолту, что к чему было в той странной реальности. Макс работал на втором этаже, а все еще хмельной от виски Сэт – снизу.
Немногим ранее ковбой в поношенной шляпе задирал Сэта, специально усевшись рядом с ним за барной стойкой. Есть такая категория пьяниц – не выносят вертикального положения. Если не срубил спирт, это сделает чей-то кулак. В итоге ковбой оказался на земляном полу, схлопотав от Сэта крепкий удар в челюсть. Карл устало вздохнул.
– Не наклоняйся за ружьем, старый! – сказал Сэт, придвинув ближе к Карлу стакан с недопитой водой. – Пожалей поясницу. Я сваливаю и никогда больше не вернусь. Говорят, что счастье не за горами, но мое точно там.
– Ружье? – удивился Карл. – Этот парень – ходячее пособие по тому, как выхватить по морде, ему не помешает проспаться. А тебе – снять напряжение.
Карл разбавил воду Сэта хорошей порцией виски.
– У меня же нет денег!
– Тебе одному не выжить в этих краях. А тем более в горах. Странные у тебя спутники, но с транспортом. Держись их. Помогите мне отодрать доски от окон и дверей, а я вас накормлю, накидаю в машину провианта и снаряжу в дорогу двумя литрами такого пойла. Дерьмо отменное, да что говорить, попробуй!
– Когда я прикоснулся к Индире, я почувствовал, как жизнь буквально пульсирует в ней! – спорил со мной рядовой Уолт.
В очередной раз проверяя громоздкий радиопередатчик из дерева и металла, он поставил его на капот внедорожника и, крутя ручки, слушал шуршание и лязг в наушниках. Уолт опять собирался передать шифровку, но я спрыгнул с бочки и сорвал наушники с бритой головы рядового.
– Уолт! Нет тут никакого радио! Ты хоть одну передачу поймал?
– Вообще-то поймал! Переговоры каких-то «чистильщиков» из Тауна, будь он неладен.
– Уолт, ты получил хоть один ответ от своих? Поймал хотя бы одну французскую, британскую или немецкую радиопередачу? Почему здесь, в конце концов, осень, а не лето, как было при Дюнкерке? – спросил я.
– Да знаю, я, Айро, знаю, что я не во Франции, а чёрт знает где! Отвяжись от меня! Что хочу, то и делаю со своим радио! Это мое радио!
– Уолт, это место – симуляция реальности. Индира живая, как и все мы, потому что наш дух – бессмертен. Но материя, все вокруг – это иллюзия! Прототип реальности! Поверь мне, я уже давно путешествую по таким местам, здесь все иначе, не так, как мы привыкли. В то же время здесь – ты больше, чем просто кусок мяса, поверь мне, ты не должен жить, как мясо! Главное – пробудить внутри себя энергию. Механика подобных миров такова, что, сделав это, ты сможешь испытать неописуемые, удивительные вещи, которые тебе при жизни даже не снились.
– Довольно! – раздался сверху голос Макса, работавшего на открытой террасе, на втором этаже. – Я не ученый, не мыслитель и не проповедник. Я понятия не имею, что нам делать и кто вы такие, но я – просто мертвый человек. И не надо трахать мне мозги своей философией, Айро. Я хочу просто спокойно отдирать ебучие доски, а потом выпить виски, можешь мне предоставить такую возможность? Я уже умер, зачем мне нравоучения?
– Я тоже умер, – добавил Сэт, с силой надавив на гвоздодер. Край толстой доски поддался, медленно, с хрустом и стоном она отошла от стены, после чего Сэт оторвал доску крепкой, жилистой рукой в хлопковой перчатке.
– Я не помню самого момента, я не чувствовал боли и не видел белого коридора, но помню, когда все прервалось.
– Война? – спросил Уолт.
– Да, – продолжил Сэт, в нашем городке война шла, сколько я себя помню. Рядом с домом у меня был парк. Днем парк, а ночью – джунгли, полные опасного зверья. С виду люди, а внутри – те же оборотни, жестокие и жадные, а плюс к тому еще и бухие да вмазанные. Но в тот вечер мне было плевать на весь мир, я возвращался со свидания, порхал, как бабочка, но жалить, как пчела, сложно, когда тебе в лоб тычут «береттой». Это как мутный и несвязный сон, в который мне до конца не хотелось верить. Я прошел мимо парковочной будки, посмотрелся в ее стекло – оно было тонированным и блестело, как зеркало. Сложно поверить, что это была моя настоящая жизнь. Воспоминания прерываются рядом с парковочной будкой, где я увидел знакомое авто – «мерседес» Альфонсо. Это был местный авторитет и мой прежний босс, от которого очень сложно было уволиться. Альф вышел даже из машины, представляете? Он сказал, что я снова работаю на него, что я ему должен. Слыхали? После свидания и офигенного секса, после первого нормального дня в жизни, я должен был только послать его на хер. Так и сделал. Я ушел из банды и впервые в жизни чувствовал себя свободным. Альф направил на меня пушку и спросил: «Ты уверен?» В такой момент начинаешь мыслить иначе. Не знаю, сколько я молчал. Знаете, какие у меня были последние слова? Ха-ха. О, да!
– Не томи! – сказала Индира.
Она появилась на входе в гостиницу с флягами и, застыв на месте, слушала рассказ Сэта.
– Я сказал: «Альфонсо, у тебя ка?тышек в стволе».
– Чего? – удивилась Индира.
