Шарусси

В сон я провалилась, как только Роэн выключил свет. Вроде, я различила шорох снимаемой рубахи, но не могла точно сказать, когда маг устроился в отведённом ему углу у шкафа. Проснувшись поздним утром, я обнаружила лишь прилежно скрученный матрас. Может, он и не ложился вовсе, кто его знает.

Литака спала, и, надеюсь, видела красочные сновидения, способные перечеркнуть воспоминания о прошлой ночи. Стараясь не потревожить её покой, я испекла пирог с яблоками и пожарила сырники на нашу компанию. Вчерашний продавец сена не отказался пополнить свой кошель за счёт творога и молока и, как постоянному покупателю, отдал мне в дар пяток свежайших яиц.

К готовому столу так никто и не объявился. Я позавтракала в гордом одиночестве и пошла коротать часы в обществе Гуки, которую как раз предстояло помыть. Занятие это, увы, неблагодарное и результат не мог похвастать долговечностью.

– Прошу тебя, лошадь, не валяйся, – уговаривала я стоящую под струей воды из кинжала Гуку. – Побудь чистой хотя бы один день, сделай мне одолжение. Посмотри, какая красивая у тебя грива, как лоснится шерсть. Ты у меня не девочка, а картинка!

Чёрные глаза смотрели с пониманием и смирением, острые ушки трепыхались и благосклонно выслушивали похвалу. Но как только я отстегнула чембур от недоуздка, негодница тут же опустила шею и принялась выискивать удобное место на земле, чтобы побарахтаться.

– Не смей! А ну, не смей! – взвыла я.

Куда там, инстинкт взял своё. Гука подогнула ноги, смешно плюхнулась на бок и остервенело заелозила чистой спиной по траве, как будто её покусали блохи. Серая лошадь, видя такое развлечение, присоединилась. Я махнула на них рукой – пускай радуются, всё одно через пару дней снова мыть. Главное, навозом не несёт на версту.

Сегодняшнее небо хмурилось, пышные серые облака спускались к земле, закрывая солнце и двигались быстро-быстро. Прохладный ветер вздымал пыль и мелкий мусор, в воздухе разлился характерный предвестник – запах озона. К середине дня точно зарядит ливень, и мы с Роэном в него неминуемо попадём. Если повезёт, укроемся в соседней эрии, а нет, так придётся останавливаться в дороге, чтобы не измотать лошадей.

Я отвлеклась на пролетавшего над крышей голубя, и с наслаждением раскинула крылья. Это поистине успокаивало. Местный Хранитель мог запретить духам рассказывать мне что-либо, но он не контролировал птиц и их полёт. Поэтому я смотрела их глазами и запоминала. Дороги, леса, расположение эрий, их население. От птицы к зверьку, от зверька к птице. Удивительный мир тех, кого люди почти не замечают, при ком не стесняются говорить. Тайный мир множества свидетелей.

– Борна? Борна! Что с тобой?!

Картинка резко перевернулась, я распахнула глаза. Передо мной сидела испуганная Лита с давешним стаканом в отведённой в замахе руке.

– Это ещё зачем? – Я приподнялась на локтях и потрясла головой, окончательно возвращаясь в сознание.

– Ты же без чувств лежала! – уже спокойнее ответила девушка, но руку не опустила. – Я испугалась! Звала тебя, а ты не отзывалась.

– Дай лучше попью. – Я перехватила стакан и жадно впилась в него. Во рту напрочь пересохло от долгого полёта. Вылакав всё до капли, я кивнула девушке: – Ты сама как?

– А ты? – не унималась она. – Что с тобой было?

– Магический транс, – наспех сочинила с умным видом. Ответ полностью удовлетворил Литаку, и она расслаблено села рядом. Понятия не имею, что такое «магический транс». – Скажи лучше, как ты себя чувствуешь?

–Знаешь… очень хорошо, – легко улыбнулась она, словно мы вспоминали о танцах, ухажёрах и последующем отдыхе на воздушных перинах, а вовсе не о подлом покушении и стучащих от страха зубах. – Я оказалась крепче, чем думала.

– А не приукрашиваешь? – не поверила я, ведь последствия подобных происшествий обычно не проходят за ночь. Некоторые особо впечатлительные переживали потрясение несколько месяцев, каждый раз содрогаясь при напоминании о случившемся. И тут кроткая девушка оправилась за ночь? – А страх? Волнение? Учащённый пульс? – перечислила я наиболее вероятные последствия шока, которых, впрочем, действительно не наблюдалось.

– Ничего такого, – беспечно отмахнулась пострадавшая. – Возможно, я вчера много выпила? Всё, как в тумане.

Ага, и похмелья нет, судя по живости. Ну, здорово, раз так. Ей действительно повезло.

– Что с тем уродом? – Литака проигнорировала моё беспокойство и вернулась к причине наших бед.

Тут я приуныла.

Утром нападавшего сдали приехавшей из города страже. Но меня насторожило, что именно этой информацией духам природы разрешили со мной поделиться. Шаг влево, шаг вправо – ноль реакции. Однако же сцену передачи преступника из одних рук в другие мне показали подробно, в лицах.

Роэн лично провожал долговязого, стоя в одном ряду с Головой эрии. А вот лебезящий маг на утренней забаве не отметился. Или его там не отметили. В целом, картинка выглядела показухой. Роэн прав, чем-то я не угодила местному Хранителю. Знать бы ещё, чем.

– Утром его забрали в город.

Ответ получился коротким, а голос звучал расстроено. Лита решила меня поддержать:

– Трудная у тебя работа, – проговорила она с сочувствием. – И часто такое случается?

Зазорно получать поддержку от человека, перед которым виновата. Я оторвалась от изучения треснувшего носка на сапожке и повернулась к Литаке.

– Ты прости меня, ладно? Мне ужасно стыдно, что ты пострадала.

– Ты что, – зачастила руками девушка, – всё же обошлось! У меня столько приключений за всю жизнь не случалось, сколько вчера за один вечер!

– Это не те впечатления, что я хотела тебе подарить, – сконфузилась я, ужасно в себе разочарованная.

Лита с секунду обдумывала мои слова и вместо того, чтобы пуститься в новые заверения, что всё отлично, обвила мою руку и прильнула головой к плечу.

– Приезжай, когда будешь в наших краях, ещё куда-нибудь сходим, – задорно улыбнулась девушка, явно нарываясь на очередные напасти в моей компании. – У нас во второй месяц осени проходит карнавал. Всегда очень весело.

– Гм. Не могу обещать, – замялась я по целым двум причинам, хотя, чтобы не повторяться, озвучила только одну: – Я пока не знаю, что будет дальше. Сложно загадывать.

Литака отцепилась от плеча и порывисто обняла меня.

– Просто приезжай когда-нибудь.

– Договорились, – я неловко обняла её в ответ. – Ты уже поела? Я приготовила завтрак.

– Поешь со мной?

– Не получится. – Я поднялась на ноги и с удовольствием потянулась, разминая затёкшую от долгого лежания на земле спину. – Роэн сейчас придёт, нам пора ехать.

– Да когда он ещё придёт, – протянула девушка.

– Прямо сейчас, – определила я, за секунду до скрипа калитки.

Мы синхронно посмотрели на вошедшего хмурого мага.

– Ведьминские штучки! – восторженно ахнула Лита.

– Борна, седлайте лошадь, – без обиняков велел Роэн и прошёл мимо, двигаясь к сараю, в котором лежала наша амуниция. – Нам пора уезжать.

– Вместе? – дошло до Литаки, и её глаза понимающе сузились.

– Не выдумывай, – пресекла я, следя за тем, как Роэн отворяет хлипкую дверь и, пригибаясь, чтобы не задеть низкий наличник, заходит в сарай. Судя по всему, утренние заботы заставили его забыть о манерах. Ни тебе «здрасьте», ни «как дела?». Лита ждала ответа, и я закончила: – У нас всего лишь образовалось совместное дело.

Проводы не заняли много времени. Собрались скоро, упакованные вещи давно лежали в сенях. Оставались лишь повторные слова благодарности, но и с ними не затягивали.

– Жду на карнавал! – крикнула вслед Литака, когда мы уже миновали соседский дом.

– Не жди, – сказала я тихо и посмотрела в спину мага.

«Шарусси знает, где её сила нужнее. Шарусси приведёт тебя», – вспомнилось мне напутствие Аброра. Он повторял его так часто, что оно прочно обосновалось в памяти заученным постулатом, но реальность оказалась иной. Не такой простой и совсем не умещающейся по смыслу в короткие фразы.

Я находилась там, где мне полагалось, и сила природы трепетала под рёбрами, как магнитная стрелка в компасе, указывая верный путь. Часть меня растворялась в умиротворении от достигнутой цели, одной из многих, первой. Но другая рвалась прочь из плена, взбешённая тем, что её пытаются подчинить. Противоречия раздирали.

Маг, назвавшийся Роэном, ехал на расстоянии. Дорогая одежда смотрелась на нём идеально, и даже надменное выражение не портило красивое мужское лицо с большими, необычного цвета глазами. И его породистая серая кобыла вышагивала так, будто гордилась своим наездником.

Я почему-то подумала, что если останусь с ним, то моё место всегда будет здесь, позади. За его спиной. Такие, как он, вперёд не пропускают.

***

Длинные полосы лесов вдоль шляха сменялись полями, где мы делали непродолжительные передышки. Лошадей гнали почти на пределе их сил. Роэн не озвучивал причин избранной тактики передвижения, просил не задавать вопросов и следовать за ним. Маг выглядел обеспокоенным и то и дело поглядывал на темнеющее небо. Можно было подумать, что его волнует грядущий ливень, но вряд ли мы пустились наперегонки с осадками. Роэн стремился как можно скорее пересечь границу, это я понимала. Только как бы ни неслись лошади, до ночи нам было не успеть, в лучшем случае, на другую территорию мы попали бы к завтрашнему вечеру. При чём с изрядно вымотанными организмами, требующими длительного отдыха и сна.

– Я могу разогнать тучи, – я предложила, на мой взгляд, наиболее подходящий вариант, позволивший бы нам выиграть пару часов.

– Тогда преимущество будет у всех, – без раздумий отказался маг.

Мы перевели девочек на шаг, позволяя им отдышаться. Главный орган жизнеобеспечения животных нуждался в чуткой заботе, что в свою очередь означало плавный переход из состояния покоя к нагрузке и наоборот. С пригорка виднелось следующее поле, а значит, близилась остановка, до которой лошадей надлежало остудить. Тёмная шея Гуки покрылась белыми разводами, потник под седлом промок. Серая кобыла мага по имени Ава выглядела не лучше, правда, шагала пободрее моей.

– Мне кажется, вы излишне переживаете. Я могу справиться с наёмниками.

– Идея в том, чтобы не пересекаться с ними вовсе и не давать больше информации о себе. Давайте отложим разговоры на потом, – отрезал Роэн и достал из кармана сумки сложенную карту.

Я послушно примолкла, пока мужчина сверял наше местоположение.

Одно из двух: либо Роэн страдает паранойей, либо ему всё ещё есть, что скрывать. Если местный Хранитель задался целью узнать обо мне больше, то он с задачей давно справился, и тогда в побеге нет никакого смысла. Нас, без сомнений, встретят в Энрацу со всеми возможными «почестями».

Не то, чтобы я недооценивала обстановку – последние события с завидной регулярностью подтверждали самые неприятные догадки, – но я не видела смысла загонять лошадей, чтобы в итоге угодить в ловушку.

Хорошо, зайду с другого бока.

– А у соседей нам ничего не грозит?

– Я не знаю, – вздохнул маг и убрал карту. – Но здесь задерживаться нельзя. Многие наёмники не гнушаются нападать из укрытий, а учитывая, что духи природы перестают с вами общаться, то нападение может произойти неожиданно.

– Почему вы…– я запнулась и перестроила вопрос из личного в общий: – Почему маги так дорожат хранителями?

– Потому что хранители сильнее магов. Хранители – источник силы, а маги – проводники. Шарусси поставила вас выше остальных, и нам остаётся только примириться с выбором природы.

Ответ Роэна прозвучал предельно равнодушно, по-деловому, и я усмехнулась, вспоминая, сколько лет маги тратят на обучение в университетах. Сызмальства оттачивать искусство владения силой, зубрить заклинания, соревноваться с другими учениками, а что в конце? Тебя назовут проводником для человека, ставшим хранителем за одну ночь.

– Нечестно, да? – уколола я, подначивая мага на эмоциональный ответ.

– Может, и нечестно. Но мы над этим не властны, – Роэн обернулся и посмотрел на меня. – Когда я был мальчишкой и только начинал изучать магию, думал, что те, кого избрала Шарусси, особенные. Благородные, готовые оказать помощь и услугу без умысла и корысти. А потом вырос и увидел мир.

– И что в этом мире не оправдало ваших ожиданий?

– Подлость тех, от кого ждёшь защиты.

– Во всех нас живёт подлость, – деликатно заметила я, наблюдая за реакцией мага.

Некоторым людям свойственно преподносить личный опыт в качестве неоспоримой истины. Ничего дурного в этом нет, каждый из нас составляет о жизни собственное суждение. Я же хотела чуть больше узнать о Роэне и о его способе мышления. И Шарусси точно не имела к этому отношение.

– Жестокая подлость, жадность, ненасытность. Не все хранители блюдут баланс, Борна. Но и об этом я хотел бы поговорить позже.

Я закусила губу. Любопытно. Из нашего разговора можно сделать следующие выводы: во-первых, мне дали прямой намёк на причастность хранителей к наёмникам, во-вторых, Роэн считает, что иные хранители не стоят магов. Точнее, одного конкретного мага, если говорить совсем честно.

– Надеюсь, вы такой не станете, – поставил точку в диалоге Роэн и спешился. – Давайте поедим, а то обед мы пропустили.

– По вашей милости, – благодушно напомнила я и сползла по боку Гуки.

Маг пренебрёг справедливым замечанием и откинул крышку сумки, туда он сложил купленный в последний момент провиант.

– Я взял мясо и варёный картофель. Будем греть?

– Да ну к лешему! Давайте так съедим.

– Вы – настоящий гурман, – не мог не отметить маг.

– Я с утра ничего не ела, – обаятельно оскалилась я и потянула руки к вожделенной пище. Для пущего эффекта начала сгибать загребущие пальчики, как бы подманивая замерший в нерешительности свёрток. – Знаете, что хуже голодной женщины монстров не бывает?

Роэн впервые за день улыбнулся. Ничего себе, наконец-то.

Дабы не испортить настрой, я поскорее скинула с лошади седло, перекрутила под шеей уздечку, чтобы та не болталась под копытами, и села на траву. Не нарушая установившейся тишины, молча впилась в выданный кусок буженины. Мамочки!.. Что за дивный вкус. В меру специй на свежем мясе, идеальное соотношение жира и безукоризненная степень пропечённости.

– Вы всегда мычите, когда едите? – с плохо скрываемой издёвкой осведомился Роэн.

– Обалдеть, как вкусно! Попробуйте.

– Можно я не буду при этом мычать?

– Можете отдать свой кусок мне, если не голодны, – рявкнула я и потянулась к лежащему на траве свёртку.

Брать я его не собиралась, так, пошутить над воспитанным горожанином. Маг забавы не разгадал и мгновенно перехватил мою руку. Рывок вышел быстрый, чёткий. Хорошие у него рефлексы.

– Я бы не стала отбирать вашу еду. Простите за неудачную шутку, – я опасливо потянула на себя запястье из ослабшей хватки. Капкан разомкнулся.

– Я отдам, если попросите.

– Не выдумывайте. Хорошего обеда.

Роэн ел красиво. Это всё, о чём я могла думать, глядя на него. Насколько же я была сама не своя в шинке, что не заметила плавных, завораживающих движений? Он умел наслаждаться пищей, откусывал небольшими порциями и отламывал хлеб от крупного ломтя вместо того, чтобы вгрызаться в него. Я ни разу в жизни не видела, чтобы обед превратился в эстетическое действо. А когда вспомнила, как быстро заглотила свою часть, мне сделалось немного стыдно. Самую малость. В конце концов, я родилась и выросла в эрии, у нас этикетом не озадачивались. Бабуля научила меня разбираться в сервировке и некоторых тонкостях поведения на людях, но в жизни я эти знания почти не использовала, негде их было применять.

– Через час дождь нас нагонит, – я откинулась на спину и уставилась в небо.

До заката оставалось не менее шести часов, но уже сейчас туманные серебряные сумерки заволокли землю, отрезали замутнённое солнце, накидывая на поле вуаль мрачной тени. Низко летевшая ласточка присела на моё колено и, склонив чёрно-красную головку, с любопытством посмотрела, как я сую себе в рот шапку клевера. Уж больно кобылы аппетитно их обрывали, не удержалась.

– Останавливаться не будем, но пойдём шагом, – предупредил маг и тоже растянулся на зелёном ковре неподалеку от меня. – Через полчаса выдвигаемся.

Шагом некоторое время мы шли, но больше из упрямства. Как я и говорила, дождь нас нагнал через час, да такой сильный, что на аршин вперёд ничего не видать. Лошадей пугали звуки бушующей стихии, они зажимались, козлили – всячески демонстрировали своё нежелание двигаться дальше в этом страшном мире воды и раскатов грома. Я бесполезно крутила проводником над головой, сколько могла. Кинжал потоком ветра рассекал струи, но те прорывались отовсюду. Косая стена превращала ливень чуть ли не в горизонтальный поток. Я быстро сдалась. Удерживать одной рукой лошадь, а другой сражаться с природой – задача не для одного человека. Да и откровенно не имеющая смысла. В поисках укрытия нам пришлось отойти под кроны деревьев в сопровождавший шлях лес. Для меня это обернулось кошмаром.

Я провалилась в вой и стоны страдающих от ливня животных, как под лёд. Ноги свело судорогой, в глазах поплыли цветные пятна, и меня повело. На мгновение даже, будто выключило. Сочувствие схлестнулось с внутренней болью и слабостью, какая возникла несколько дней назад, перед встречей с магом. Ощущения спутались, и я слабо соображала, чтобы вникать в суть и пытаться разобраться в разнообразии ощущений. Схватившись за ближайшее дерево, я медленно по нему сползла, не в состоянии удерживаться на ногах, и заскулила. Природа не щадила слабых, и я ничем не могла им помочь, кроме как остановить дождь. Поэтому я его остановила. За пару секунд потоки воды перестали смывать всё и вся, гром стих, и меня начало постепенно отпускать. Крики животных не смолкли, но, по крайней мере, перестали нарастать. Наши лошади тоже успокоились.

Прерывисто дыша, я смотрела в испуганные глаза мага. Зашедшееся в бешенном стуке сердце постепенно замедлялось, но вернуться к здоровому ритму ему не грозило. Роэн держал моё лицо в своих больших ладонях.

– Видите меня?

Я кивнула одеревеневшей от боли шеей. Маг находился очень близко. Видеть его перед собой было совсем не так, как подглядывать глазами духов, зверей и птиц. Внешне я изучила его раньше: крупный нос, вертикальную морщинку между широких бровей, чуть ассиметричные губы и глаза – всё это я рассмотрела утром, когда следила за передачей нападавшего властям. Но по визуализации, насколько бы идеальной она ни передавалась, невозможно было ощутить его притягательность, под воздействие которой я попала.

В ушах фоном ещё звучал вой пострадавших животных, а я плавала где-то в смешанном запахе мужского и конского пота, притупленного мылом и дождём. Назвавшийся Роэном не обладал классической красотой в понимании юных девочек, падких на тонкие черты лица и выразительный изгиб губ. Я видела в нём иную красоту, возмужалую, закалённую, лишённую нервного позёрства, каким не пренебрегают юноши, и это пленяло гораздо сильнее.

– Что с вами такое? В прошлый раз упали в обморок, теперь вот это.

– Побочные эффекты для избранных, – сипло выдавила я пересохшим горлом.

Маг, убедившись, что я больше не теряю равновесие, убрал поддерживающие объятия и прояснил:

– Встать можете?

– Нет, ещё посижу.

– Не стоит, земля мокрая.

Я усмехнулась. Нас обоих можно было выжимать. С волос на лицо стекали струи воды.

– Простуда мне не светит, – я удобно устроила потерявшую опору голову на стволе дерева. – Знаете, тоже эффект для избранных. Должны же быть привилегии к этому коварному набору из принуждений. А штаны всё равно мокрые.

– Вижу, вам с каждой секундой лучше, уже и на жизнь жалуетесь, – едко подбодрил маг, наперекор выводу, продолжая рассматривать меня.

Внимательный взгляд мне не понравился, чересчур оценивающий, проверяющий, я бы сказала, разбирающий на составные части. Я поёжилась.

– Вам, наверное, сотни раз говорили, что вы красивый?

– Тысячи, – бесстрастно поправил Роэн ошибку в подсчётах.

– Вы и правда красивый.

– Я думал, так только мужчины уходят от разговора.

– Отчего же? Часто приходилось говорить женщинам об их внешности? – брякнула я.

Язык прикусила поздно. Маг смотрел с красноречивым немым укором.

– Держу пари, вы тот ещё повеса, – я завершила своё падение попыткой пошутить и рассмеялась в каменное лицо Роэна.

– Хочу уточнить: вы насмехаетесь или вам правда интересна моя личная жизнь?

– Интересна мне только причина вашего внимания ко мне. Но о ней вы собрались говорить позже.

– Рад слышать. Надеюсь, впредь всё так и останется, – припечатал он, закрывая тему.

Да как бы не так! Ишь, какой шустрый! Небось, привык, чтобы всё по его было.

– Не могу ручаться, – многообещающая улыбка заставила Роэна напрячься. – Если вы продолжите так же рьяно обо мне заботиться, мои чувства могут перемениться.

– Держите в уме: я делаю это, потому что вы Хранитель, а не женщина, – холодно ответил мужчина.

– Держите в уме, – передразнила его я. – Ваши намерения остаются скрытыми от окружающих. Подкиньте меня в седло, ноги ещё плохо слушаются.

Маг стиснул зубы.

Занятный он человек, к тому же прямолинейный, не как я, правда, но тоже неплохо. А какие у него глаза…

До эрии мы добрались лишь за полночь, но в той отсутствовали гостевые дома и нам не оставалось ничего, кроме как постучать в одно-единственное горящее окно из двух десятков потухших. Древняя бабуля, страдавшая бессонницей, пустила нас переночевать и разрешила разместить кобыл на заднем дворе. Старушка жила одна и очень обрадовалась гостям, с которыми можно поболтать да узнать новости о соседях. Она активно шаркала по небольшому дому, устраивая для нас спальные места на полу, накрывала на стол и без умолку шамкала беззубым ртом.

– Бабуль, у меня есть хорошая настойка для сна, – не выдержала я. – Попробуете?

Старушка намёк поняла, смущённо улыбнулась и развела сухонькими руками.

– Простите, милые, это всё от одинокой жизни, – присела она рядом со мной и грузно облокотилась на стол. – Дети мои разъехались, внуки навещают редко. А гостей к нам почти не заносит. А ты травница, что ль?

– Ага, – привычно соврала я, свободной рукой подпирая голову. Другой я методично набивала рот отварным картофелем в масле и зелени.

Маг в разговор не вмешивался, изобразив на лице до того недружелюбное выражение, что даже мне не хотелось обращаться к нему по пустякам.

– А я и думаю, что за странная вы парочка, – протянула бабуля, разом разочаровавшись в ночных постояльцах. – Маги да травники они такие, вольные.

Каждый имел право жить так, как ему хочется. Странствовать, растить детей, уединиться на вершине горы или пойти к дремлющему вулкану Городиж. В Нануэке не осуждали за выбор, и не имело значения маг ты или ещё кто. Дело не в профессии, не в крови или силе, все одинаково могли позволить себе распорядиться жизнью, но почему-то жители эрий оказывались тяжелее на подъём. Я и сама такой была. Вздох старушки не относился к магам, он относился к свободе как таковой.

Я молча развязала мешок и, немного поплутав в этикетках, извлекла нужный пузырёк. Не знаю, использовала ли хозяйка настойку, я провалилась в сон раньше остальных, как только коснулась головой подушки в свежей наволочке. Где-то на грани сна я почувствовала, как Роэн обнёс дом защитным контуром.

На утро бабуля согрела нам воду в бане и приготовила в дорогу пирожков. Заметно посвежевшие и похорошевшие, мы, согласно карте мага, с которой он не забывал сверяться на каждой остановке, двигались к цели. Эрий нам уже почти не встречалось, верстовые столбы выглядели один хуже другого, зато зелени и живности прибавилось. Я бы окончательно потерялась в нашем маршруте, если бы не использовала высоту птичьего полёта, чтобы осмотреться. Изначально Роэн хотел пойти прямым шляхом до Энрацу, однако ввиду последних злоключений пришлось пересмотреть планы и направиться к наиболее близкой границе здешних земель, а это на пару дней точно увеличивало общую протяженность до точки назначения.

– Чувствуете что-нибудь? – спросил маг, когда мы приближались к условной разметке территорий.

– Совсем ничего. Может, не всё так плохо?

– Не знаю. Выглядит фальшиво.

– Похоже, нас просто отпускают на все четыре стороны.

В зловещей тишине мы пересекли границу и, недоверчиво оглядываясь, продолжили шествие. До поселений мы так и не разогнались, опасаясь ловушек, заклинаний или наёмников. Но ни-че-го не происходило. Мы ехали дальше. Неслучившееся нападение повисло над нами грозовой тучей, с той лишь разницей, что от неё-то я не могла избавиться.

Говорить маг решился только на привале. Мы устроились в уютной березовой роще с запорошенным листочками и серёжками руслом реки. Ромашки белоснежным ковром укрывали землю почти до самого спуска к воде, и нам пришлось развести огонь на берегу, под небольшим пригорком. В последней эрии мы перехватили куриную тушку и свежий хлеб к имеющейся у меня крупе.