Шарусси

– Моё почтение Хранительнице, – медленно произнёс маг и с намеком посмотрел на мою не протянутую для приветствия ладонь.

Сдаётся мне, магам и подпись на лбу не нужна, чтобы узнать хранителя. Хорошо, учла и приняла к сведению.

– Добрый день, – я по очереди посмотрела в глаза мужчинам, так и не подав руки.

– Извиняюсь за прошлый раз, – шутливо отвесил поклон мой неудавшийся кавалер. – Я не знал, что вы такая важная особа. Хотел подка…

– Похоже, вы тут инкогнито, – перебил маг неучтивого спутника. – Не откажитесь ли отужинать со мной? От лица Унии магов для меня было бы честью выразить вам своё уважение.

– Благодарю, но у меня, как и у вас, есть с кем разделить трапезу, – сочинила я, не моргнув глазом.

С посетителями шинка и межевиком он вежливостью не блистал, а теперь распускает перья, об уважении треплется. Как говорила бабуля: «Убогий всегда чванлив перед слабым». Ещё ни разу не видела опровержения этой простой житейской мудрости.

– Тогда в другой раз. Удачной вам дороги.

– И вам. И, пожалуйста, перед тем как убивать разумных существ, сначала убедитесь в их опасности.

Не сдержалась. Не смогла. Не захотела.

Маг ничего не ответил, отвесил поклон с фальшивой улыбкой и, прихватив приятеля, двинулся прочь. Чуть быстрее обычного, как я заметила. Торопился.

Я ещё постояла на площадке, но за представлением уже не наблюдала. Думы отвлекли от кукольного представления и аплодисментов. Шарусси почувствовала угрозу. Не сиюминутную, не критическую, а такую, из-за которой надо держать ухо в остро и не упускать деталей. Необычное ощущение. Какое-то наполовину бестолковое. Посмаковав его и так, и эдак, не придумала ничего лучше, чем заняться насущными вопросами.

Голову я разыскала среди рядов. Похоже, он провёл здесь со своим блокнотом весь день, что-то помечая и записывая на желтоватых листах после тщательного обследования каждой лавки. Не иначе, как предвкушал налоги. Завидев меня, мужик свернул записи и выжидающе замер. Судя по загруженности, о прибывшем маге он не успел услышать. Я тоже упоминать о нём не собиралась, и, вообще, заняла мужика ненадолго: вернула документ и заверила, что нечисти на их поле больше нет, а если и заходила ранее, то вряд ли вернётся, в отличие от новых незапланированных жильцов. И в случае их появления строго-настрого наказала задобрить нечистых духов подношениями ради спокойствия всей эрии. Ни к чему враждовать с теми, кого люди не всегда и замечают. Нужно жить мирно.

Голова не умилился моей пламенной речи, с сочувственным видом опустил руку мне на плечо и направил в дом, где ведьма могла спросить подработку. Видно, совсем за блаженную принял. Я не огорчилась. Благодаря жизнь за ниспосланный заработок, отправилась по адресу на следующую встречу и неожиданно, с другого конца эрии, подошла к узнаваемому жилищу Литаки.

Рядом с покосившимся домиком на траве отдыхала серая кобыла Роэна, лениво пощипывая оставшиеся после качественной прополки росточки. У меня нервно дёрнулась щека. Ладно, будем считать все совпадения знаками. Я решительно отворила калитку с оберегающим узором от воров, пересекла двор, с опаской ступила на кривое крыльцо и, собравшись с духом, постучала в дверь. Литака появилась не сразу, но, когда вышла, не узнала во мне вчерашней ночной гостьи.

– Что такое? – вопросила она, просовываясь в щель.

– Здрасьте, – кивнула я, отбросив сомнения. – Вам услуги ведьмы не требуются?

– А вы ведьма? – Щель заинтригованно увеличилась, и я увидела девушку в полный рост.

– Да, так и есть.

Длинная шея Литаки извернулась, девушка бросила взгляд на дорогу у дома, как заправский сторож, проверяющий слежку, и посторонилась.

– Заходите. Маги, знаете, приезжают, да всё мужчины. А у меня чисто женский вопрос. Давайте в горницу? – спохватилась она. – Что это мы в сенях.

Я прошла в маленькую, чистенькую комнату с небольшим уклоном на бок, как и вся завалившаяся постройка. Села на предложенную лавку. Обстановка громко сообщала о сугубо женской руке, участвующей в оформлении жилья: кружевные салфетки, плетёные коврики, расписанная посуда, букеты полевых трав и снова кружевные салфетки. Очень много салфеток. И всё такое розово-зелёненькое, ажурное. Кукольный домик выросшей девочки. Я попыталась представить, как Роэн спал на лавке под лоскутным одеялом и на вышитой подушечке, и не смогла.

– Чаю хотите? – замялась Литака, неловко переступая с ноги на ногу, как если бы она была моей гостьей. – У меня и пирог с мясом готов, будете?

Припомнив оставленные котлеты, я с сожалением отказалась от еды. Стройнее буду.

– Воды, если не сложно.

– Сейчас, погодите.

Девушка откинула прозрачный тюль и юркнула за перегородку. Там она сняла металлическую с ведра крышку, черпаком набрала воду и с мягким звоном перелила её в чашку. Каждый звук возвращал меня домой. В утро, когда я, шатаясь ото сна, иду на крохотную кухню, чтобы напиться прямо из ковшика. Доски под ногами утром прохладные, и я прижимаю одну из стоп к голени, чтобы согреться. А Нерт порой назло мне мог окунуть голову в ведро и после, отряхиваясь, как собака, долго взбудоражено приговаривал: «Брр, хор-р-ошо!» и весь вытягивался, расправлялся. Я страшно ругалась за мокрый пол, за испорченную воду, за мой обесцененный труд.

Интересно, как он там?

– Так какое задание? – Я поставила пустую чашку на стол и приготовилась к обстоятельному разговору.

Отсутствие признанного статуса превращало меня в кого угодно, по желанию нанимателя, и даровало неопытной Хранительнице смелость. Я с внутренней усмешкой наблюдала, как выдуманная личина ведьмы позволяла мне быть самой собой. Не то, чтобы я раньше не замечала такого явления, прожитая жизнь многому меня научила. Но не думала, что когда-то поймаю себя на подмене личности из-за страха ошибиться под своим именем.

Девушка присела рядом, зажав руки меж коленей.

– Понимаете, – вздохнула она, набираясь мужества, – мне вот уже двадцать шестой год, а замужем я так и не была.

«Велика потеря», – хотелось ответить ей, но моего мнения никто не спрашивал, и в утешении она, вроде бы, не нуждалась. По крайней мере, за последнее ведьмам точно не платят.

– И какая помощь вам нужна? – участливо спросила я, обводя подушечкой среднего пальца тонкий ободок кружки. Когда за глиняный бок цеплялся ноготь, кружка пела громче.

– Не знаю, а что можно сделать? – Литака не отрывала глаз от моего пальца. —Приворот там, заговор?

Да, ведьмы могут навести и то, и другое, наслышана. Если, конечно, не смущает, что в итоге получаешь полные лжи чувства. По любви-то сложно сохранить отношения, что уж говорить о принуждении.

Я убрала руку от чашки, задумчиво побарабанила по столешнице.

– Литака… можно на «ты»?

– Ой, а ничего? Я не против! Мы, вроде, ровесницы. А откуда ты знаешь моё имя? – она сходу выкинула официальное обращение. Видимо, ей гораздо понятнее общаться на равных, пусть даже и с ведьмой. Простота меня подкупила и расположила к себе.

– Это я вчера тут крутилась. И имя родственник твой сказал.

– А-а-а, так это ты! Прости, я не узнала, темно было. Вы потом с магом же встретились?

– В каком смысле? – насторожилась я. – Недавно вот виделись.

– Так он не стал ночевать, ушёл. Оплату не забрал и лошадь оставил. Сказал, что задаток.

То есть, то, что я почувствовала его вчера перед сном через поле, это… Да нет, быть не может. Или может? У магов к хранителям однозначно трепетное отношение, кто знает, на что они способны. Но такое выглядит, по меньшей мере, чудаковато…

– Называй меня Борной. Будем знакомы?

– Будем знакомы, Борна, – протараторила Литака и мигом вернулась к оставленной теме. – А вы с ним вместе?

Какая похвальная целеустремленность и последовательность! Привлёк её маг – она только про него и спрашивает.

– Нет, не вместе.

– Он мне понравился, – с придыханием прошептала девушка, складывая руки в заклинающем жесте, который я отказывалась трактовать прямо.

– Не поспоришь, мужчина видный, – поддержала уклончиво.

– Поможешь?

– С магом-то? – пришлось «догадаться». – Это вряд ли. У таких завышенные запросы. И никакого приворота я не смогу сделать. Но у меня есть другое предложение.

– Ты же ведьма! И женщина. Должна понять, – настаивала девушка, судя по всему, собираясь уговаривать меня устроить этот невозможный союз.

– Я не умею делать привороты, – пришлось остудить её пыл. – А если бы и умела, не взялась бы.

– Плохо это, знаю, – согласилась засидевшаяся в девках Литака, перемещая ладони к груди. – Но надежды уже никакой. Годы-то идут, и всё впустую! Соседки уже вторых малышей нянчат, а моё сердце до сих пор не занято.

– Так уж и никакой? – прищурилась я в ответ. – Есть у меня идея.

– Какая? – заворожённо потянулась ко мне Литака, словно я произнесла слова заклинания, способные в мгновение ока разрушить венец безбрачия и нагнать ей во двор годных для благого дела мужчин.

Увы, волшебства тут ни на медяк. Я отставила вставшую меж нами преградой кружку.

– Говорить буду прямо. Видимся мы в первый и в последний раз, потому не обессудь.

– Ладно, – поникла она, готовясь к неприятному продолжению.

– Смотри, – я указала на окно, вернее, на происходящую жизнь за пределами стен. —На улице второй день торговой недели, гулянья, гостей валом, в том числе из других эрий, из городов приехали. А ты дома сидишь в застиранном платье. Ты думаешь, муж с неба свалится или из-за печки выскочит? Раз уж он тебе нужен, то приложи немного усилий.

– Ну, так судьба же своё найдёт, – несогласно пробурчала в своё оправдание девушка, но тихо и не так уж, чтобы убеждённо. Я страшно не любила перекидывание ответственности за свою жизнь на непонятную судьбу. Под моим насмешливым взглядом, она стушевалась и нашла другую причину: – Да хотела бы я, но не одной же идти. Засмеют, да и боязно.

– А подружки где?

– Замужем уж все.

– Ну, коли дело за этим, то пойдём? Побуду твоей компаньонкой, как в кэпитах принято. Это бесплатная услуга.

– Ну, не знаю, – засомневалась Литака, рассматривая натёртый до блеска пол. – Мы и не знакомы почти.

– Я и не навязываюсь. Ты можешь отказаться и дальше сидеть дома, выглядывая из окна в ожидании любви.

– А ты точно ведьма? – засомневалась она в моих методах работы.

Чтобы не врать в очередной раз, я достала кинжал и начертила в воздухе огненный круг, подтверждая свою благонадёжность. Сойдёт? Сошло.

Однако, собраться на прогулку оказалось той ещё задачей. Весь цвет достался убранству комнаты, а в шкафу висела серо-чёрная тряпичная масса, не пригодная для выхода в свет. Литака в угрюмом молчании рассматривала нажитый гардероб, похоже, начиная догадываться, что восхищение с таким арсеналом вызвать будет сложно. Стоя за её спиной, я прикидывала дальнейший план действий и, недолго думая, уговорила девушку потратить двадцать серебряных монет на обновки. Я сильно рассчитывала на то, что голубое платье ещё не нашло своего покупателя. Оно идеально бы подошло светловолосой девушке и сэкономило бы нам кучу времени.

Литака колебалась, но в итоге сдалась, пролепетав что-то о том, что в рядах можно и поторговаться. Совесть меня не мучила – на услуги ведьмы она, наверняка, отложила гораздо больше. Мы отправились за покупками.

Я с наслаждением окунулась в празднество, не меньше Литаки нуждаясь в обществе. Мы легко сошлись на общих темах и без умолку болтали о какой-то бессмыслице. Беседа не прерывалась ни на миг, даже когда мы нашли нужную лавку с готовой одеждой. Даже когда вышли из неё и отправились подбирать обувь. Я дико истосковалась по простому человеческому общению, по шуткам, по историям, по смеху. Литака расслабилась и раскрылась. Девушка искрилась, парила, очаровывая всех вокруг. В голубом платье она походила на волшебное создание, и я не понимала, как до сих пор её не замечали, как не разглядели?

С наступлением ночи зажглись огни. Из шинков на улицу вытащили столы. Барды и музыканты сменили репертуар на залихватские, потешные мелодии и песни. Я увидела ту же картину, что застала по приезде сюда. Начался праздник окончания второго дня торговой недели. Хмельное полилось рекой. Мы выпили по стакану привозного сидра у одной лавки, по стакану пива у шинка, и вместе с безумствующей толпой пустились в пляс, сбивая ноги. Меня переполняло ликование и опьянение. Я была так счастлива прожить этот день и встретить прекрасного человека. Нам обеим пошло на пользу случайное знакомство. Я не знала, какой Литака будет завтра, но, надеялась, что её мир немного да изменился. Как и мой.

Эй, приятель, что за встреча!

Вновь на старом месте!

Я возьму тебе сивухи,

Раз уж били по рукам.

Хей, полегче, не буянь!

Я мастак в прямом ударе,

Ты со мною не шути!

Слышишь, девка, что ты встала!

Притащи скорее дрын,

Чтобы этого верзилу отучить от ерунды!

Музыка становилась всё громче и громче, мы танцевали всё быстрее и быстрее, увлекаемые в разные партии. Сегодня вечером я снова превратилась в беззаботную эричанку, и никакое притяжение в воздухе не могло этого изменить. Хочет маг наблюдать – пусть наблюдает. Я без стыда пью, флиртую, дразню и не считаю мелькающие лица. На завтра ничего из этого не будет иметь значения. А теперь есть только сухой, тёплый воздух и хмельная свобода. Мне она нравилась. И я не могла её отпустить, пусть и на милость Шарусси.

– Да ты сбилась со счёта! – хохотала я и мягко подталкивала девушку. – Ты только что говорила о четверых, а уже – о троих.

– Ой, или пятеро? – веселилась Литака. – Не помню! Подожди, сначала подошёл рыжий, – она принялась загибать пальцы, – потом каланча, потом с родимым пятном, а за ним… кто там был?

– В красной рубахе, – подсказала я, припомнив интересного мужчину.

– Точно!

Смех прорывался наружу и становился заразным. У нас никак не получалось остановиться, и мы хохотали друг над другом, над ситуацией, над тем, что не можем вымолвить ни слова. От самого смеха становилось ещё смешнее.

Гука раздражённо поводила ушами и терпеливо ждала, когда мы, наконец, соизволим двигаться дальше. За полночь перевалить не успело, и многие веселящиеся не спешили расходиться по домам, но мы до того утомились плясать, что решили отправиться на боковую. Девушка предложила воспользоваться её гостеприимством, раз маг всё равно отказался от ночлега. А я и не возражала, хотя наёмников разумно опасалась. Утешало, что за сутки никто не объявился с покушением. Стало быть, на постоянной основе членовредительство меня не ожидает.

И как только я позволила себе расслабиться, Шарусси всколыхнулась, предупреждая об опасности.

– Я та-а-ак давно не веселилась, – осоловело протянула девушка. – Спасибо, Бо-р-рна!

– Тебе спасибо, – вернула комплимент кружащейся от переизбытка чувств Литаке. – Я пре-прекрасно провела время. Подожди. Что-то не так, – я замерла, фокусируясь на тропинке. – Лита, подойди.

Но девушка так увлеклась раскрывающейся солнцем юбкой, что не услышала моих слов. Из-за поворота тенью выскользнул высокий мужчина, и Литака, естественно, не заметив преграды, врезалась в него.

– Ой! – вскрикнула она и отпрыгнула.

Шарусси обожгла огнём, мгновенно отрезвляя. Я выхватила из-за пояса кинжал, на кончике лезвия угрожающе заиграло пламя. На тропинке стоял давешний долговязый и хамски улыбался, рассматривая оружие в моей руке. Он за секунду прикинул, до кого из нас проще дотянуться и выкинул руку вперёд, клещом впиваясь в подвязанный лентой хвост Литаки и притягивая визжащую девушку к себе.

– Рот закрой, – пригрозил он ей и подставил к рёбрам острие ножа.

Бледная, как полотно, Литака перестала кричать и затряслась от страха.

– Брось кинжал на землю и подними руки над головой, – процедил мужчина. Смотрел он прямо в глаза, не выпуская меня из виду. – Делай, как говорю, иначе девке не жить.

Не отводя взгляд, я отбросила оружие и продемонстрировала поднятые ладони. Мысли суетливо прыгали, пытаясь найти выход из положения и не задеть при этом заложницу. Но нападавший внезапно сам упал к нашим ногам без каких-либо усилий с моей стороны. Литака всхлипнула и робко обернулась.

Появление Роэна стало полной неожиданностью. Его приближение никак не отразилось на природе, и это привело меня в абсолютное замешательство.

– Идите в дом, – велел он, присаживаясь рядом с павшим ниц мужчиной, – я закончу и приду к вам. – Поскольку я медлила, маг безупречно вежливо добавил: – Борна, девушку надо увести, понимаете? Я справлюсь один.

– Да, – спохватилась я, признавая правоту Роэна.

Литака едва держалась на ногах, её колотила крупная дрожь, и без моей помощи она бы точно не осилила и десятка шагов. С очередной попытки девушка смогла не скатиться с лошади и сесть в седло. Я потихоньку повела нервничающую Гуку под уздцы к нужной постройке, поглядывая на всадницу. Та раскачивалась, но стойко продержалась до самого конца.

Как я себя корила, словами не передать! Невыносимо безответственно было пренебрегать безопасностью Литы. Я совершила огромную ошибку, когда, получив предупреждение Шарусси, позволила себе увлечься праздником. Я не имела на это права. Полученный урок чуть не стоил жизни девушки.

Войдя в дом, я бросилась к собранной Аброром сумке в поиске успокоительных настоев. Механически, почти бездумно я разбирала запасы зелий. Дотошный Хранитель на каждой склянке указал шкалу силы действия средства. Выбрав баночку с меткой «пять из десяти», я осторожно, чтобы не расплескать, откупорила её. В нос ударил концентрированный запах травяной смеси с отчётливыми нотками мяты, настоянной на спирту, из чего следовало, что указанные на бирке тридцать капель лучше смешать с водой. Потом посмотрела на девушку и вспомнила, что в нетрезвом виде лекарства принимать запрещено. Угрыц8 вместо мозга. Борна, соберись! Я метнулась за тюлевую занавесь, сходу нашла полку с посудой и налила в стакан обыкновенной воды.

– Пей, – я сунула Лите стакан под нос. – Короткими глотками, а то подавишься.

Выглядела она паршиво, будто нахохленный воробей с пустым взглядом. Зубы послушно застучали по жестяной стенке.

Ещё в прошлый визит я не обнаружила в горнице дополнительных дверей, ведущих в соседние комнаты. И ничего похожего на кровать, кроме лавки, здесь не водилось, но хозяйка дома на ней спать не могла.

– Ты на печи спишь? – Я взялась за шнуровку её сандалий. Девушка находилась в оцепенении, но постепенно дрожь отступала, напряжённые мышцы расслаблялись. Литака начала худо-бедно реагировать на разведённую мной суматоху.

– Да, – кивнула она, отрешённо наблюдая за разуванием. Воду она допила и стакан поставила рядом на лавку.

– Хорошо. Я помогу тебе раздеться, ты должна лечь.

– А ты? – Девушка ухватилась за мой рукав, интуитивно считав намерение исчезнуть.

– Я уйду. Не думай обо мне. Я так перед тобой виновата…

– Не уходи.

– Ты не понимаешь. Ты пострадала из-за меня.

– Я умру от страха, если останусь одна. Не уходи, – упрямо повторила девушка.

Вот же глупая какая. До чего же глупая! Смотрит так жалобно, а сама ничегошеньки не соображает.

– Не уходи, – бормочет Лита и почти не сопротивляется, когда я стаскиваю с неё платье и помогаю забраться на печь. – Обещай, что не уйдёшь?

– Лита.

– Нет, обещай!

– Хорошо, – сдалась я, проклиная себя за слабость.

Не прошло и пяти минут, как дыхание девушки выровнялось, и она глубоко задышала во сне. После нескольких кружек хмеля и пережитого стресса она проспит не меньше двенадцати часов. Я тихонько задвинула плотную шторку над печью.

Чтобы занять себя до прихода мага, вернулась во двор, расседлала Гуку и взялась осматривать остатки травы. На двух кобыл еды точно не хватало, пришлось пройтись по соседям с заманчивым предложением купить сена. Лошади – это не те существа, которых можно не покормить. В противном случае лошадь станет мертвой. Поэтому, в каком бы я состоянии ни была, как бы мне ни хотелось забиться в угол и пострадать, сначала я обязана решить вопрос своего четвероногого друга. А заодно и друга мага, раз уж так сложилось.

Самого мага, к слову, на улице не обнаружилось, как и долговязого проходимца. Мне пришлось обойти пять домов в поисках сена на продажу, но знакомых фигур поблизости не наблюдалось.

Соорудив ночной запас сена и воды, я вернулась в дом. Прислушалась – тихо.

Дополнительные скрутки матрасов лежали в сенях, их я притащила в комнату по одному на себя и мага, если тот всё же соизволит наведаться. Не раздеваясь, устроилась у стены и попыталась заснуть. Спустя час тревожного ожидания, пришлось признать поражение и выйти на воздух. Звуки веселья уже стихли, эрия погрузилась в мрак и тишину ночи. Не знаю, почему мы говорим, что ночью тихо. Птицы поют свои песни, жуки стрекочут, уличные кошки устраивают бои под брехню псов. Людей, конечно, не слышно. Поджидая мага, я лениво протаптывала новую тропинку в палисаднике. Двенадцать шагов от начала и до конца. Кобылы сонно бродили рядом, готовые вот-вот сдаться и подогнуть колени.

– О чём думаете? – шёпотом спросил маг, со скрипом отворяя калитку.

На этот раз я почувствовала его на подходе, но обернулась лишь после прозвучавших слов.

– О том, что люди самые шумные создания.

Роэн покосился на калитку, а затем с укором – на меня. Да ладно, я же не старую железяку имела в виду.

– Я отвёл наёмника к Голове, с ним разберётся вызванная из города охрана.

Маг сел на крыльцо и с наслаждением вытянул ноги.

– Знаю.

Захотелось присоединиться к мужчине, но я продолжила протаптывать тропинку со сложенными на груди руками.

– Понятно.

– Духи природы много, о чём могут рассказать. Но здешние духи почти перестали отвечать на мои вопросы. Вы им запретили?

– Это не в моих силах, – заверил маг. – Похоже, вы не нравитесь местному Хранителю. Встречались с ним?

– Нет. Думаете, надо познакомиться?

– Наоборот. Я успел оценить политику здешних земель и настоятельно рекомендую в сам Кэпит не заезжать.

– Плохо встретят?

– Вроде того.

– Что вы об этом знаете? – Я остановилась и уставилась на Роэна, ожидая услышать развёрнутый ответ. Он точно осведомлён куда лучше меня. Не только же ради моей сохранности он предлагал пятнадцать золотых. Тут явно кроется что-то ещё.

– Притормозите. Ничто из того, что мы с вами обсуждаем, не укроется от местного Хранителя. Вы должны знать, что по границам Кэпитов глаза и уши духов – всё во власти его хранителя. Будьте осмотрительнее.

– Так вы же можете скрыть разговор. Разве я не права? Себя вы скрывать умеете.

– Вот так? – Роэн в несколько пассов создал вокруг нас едва различимую пелену магического купола. – Вы не смогли меня почувствовать сквозь купол? Я не знаю, защищает ли он от хранителей Кэпитов или нет. Не хочу рисковать. Борна, – губы Роэна тронула пугающая, шальная улыбка.

–Что? – заволновалась я, чувствуя в затянувшемся молчании очередной подвох. А, как показала практика, прошлые опасения мужчина полностью оправдал. Не ошиблась я и на сей раз, меня обескуражили очередным фортелем.

– Как вы меня чувствуете? На что это похоже?

Вопрос показался мне провокационным, поэтому я без предупреждения сменила тему разговора:

– Я дождусь, когда проснётся Литака, так что на рассвете выехать не получится.

– Отправимся, когда будете готовы, – без тени раздражения согласился маг. Он даже как будто пребывал в хорошем настроении вопреки последним событиям. Что ни говори, странный он. Может, все маги с причудой вместо мозга?

– Вы не торопитесь?

– Тороплюсь. Но оставлять вас здесь одну не хочу.

– Слишком опасно? – привязалась я.

– Да, – кивнул он.

– А вы решили посвятить всю свою жизнь моему спасению? – Я внимательно ловила ответ. Похоже, моя прямота его ни капли не волновала.

– Не совсем. У меня есть для вас кое-какое предложение. Озвучу его, как только пересечём границу. Прошу проявить терпение.

Это, чего доброго, он так повадится меня завтраками кормить. Сегодня не может, завтра не захочет. И… будь оно неладно, я всё равно хочу с ним поехать.

– Безрассудно вам доверять, – тяжело вздыхаю, – но Шарусси верит.

– Похоже, сила куда сговорчивее вас самой. Положитесь на неё.

Да если бы могло быть иначе! С Шарусси не работало правило о пережитых временах, что сплотили бы и примирили нас – она просто ставила перед фактом, даруя лишь иллюзию выбора.

– Я с вас глаз не спущу, – предупредила я и ступила на крыльцо. – Я спать. Для вас там тоже матрас есть.

– Какая трогательная забота, – почти что умилился состоявшийся-таки наниматель.

– Без белья, – добавила не без удовольствия. – И без подушки.

– Спасибо, что не на голом полу, – не менее желчно отозвался он и поплёлся следом.