Тишина говорит

Власова

Тишина говорит

Глава 1 Первые тени

Санкт-Петербург дышал мартовской сыростью. Узкие улочки у Невского прятали в себе остатки зимы: подтаявший снег с грустными вкраплениями песка, капли с карнизов и редкие прохожие, втянутые в воротники.

Алёна Власова шагала по переулку между старой аптекой и кофейней, прижимая к груди папку с бумагами. Ветер цеплялся за полы её светлого пальто, а мысли уносились к не рассортированным фондам в подвале библиотеки.

– Десять ящиков газет за 1985-й, – пробормотала она. – Кто вообще это читал?

– Люди в 1985-м, очевидно, – прозвучал весёлый голос за спиной.

Алёна не обернулась – этот тон можно было спутать только с одним человеком.

– Катя, ты же сказала, что опаздываешь на маникюр.

– И что? Маникюр подождёт, если моя лучшая подруга выглядит как героиня фильма нуар. Где шляпа и сигарета?

Катя ловко догнала её, чуть подпрыгивая на каблуках. Её рыжее пальто броско выделялось на фоне сдержанной одежды Алёны, как и вся она – яркая, громкая, блестящая.

– Ты точно хочешь идти со мной в хранилище? Там пыль, мыши и книги, в которых записки пахнут временем.

– А вдруг одна из них – завещание таинственного графа? Или рецепт вечной молодости? – Катя театрально закатила глаза. – А вообще, мне просто скучно. И кстати, ты обещала кофе.

– Обещала. Но не сейчас. Сначала – работа.

– Ты скучна, как утренний дождь.

Алёна усмехнулась. На самом деле, она любила это спокойствие. Любила запах книг, шелест страниц, тишину, нарушаемую только щелчком переключателя лампы или каплей, падающей с труб. Библиотека для неё была не просто работой – убежищем. Здесь всё было на своих местах, в отличие от внешнего мира.

Катя болтала всю дорогу до здания библиотеки – невысокого, дореволюционного, с облупленным фасадом и чугунными оградами, которые криво держались на ржавых цепях. Внутри пахло воском, бумагой и капроновыми бахилами, которые никто уже не носил.

– Я всё же не понимаю, как ты здесь не сойдёшь с ума, -Катя критически оглядела высокие потолки и длинные коридоры с мерцающим светом. – Мне кажется, если бы я тут осталась одна – через десять минут начала бы слышать шорохи призраков.

– Призраки, скорее всего, тоже предпочитают уютные кофейни, – отозвалась Алёна и подошла к двери подсобки. – Помоги, пожалуйста, с ящиком. Только осторожно, он старый.

– Ящик или тот, кто его оставил?

– И то, и другое.

Хранилище находилось в полуподвальном помещении. Просторное, но захламлённое: коробки, стопки книг, старые каталоги, картотеки с жёлтыми ярлыками, переплёты, перевязанные бечёвкой.

Алёна присела на корточки у дальнего стеллажа и начала вытаскивать газеты.

–Вот смотри. «Ленинградская правда», март 1985 года. Пожар в общежитии, статья про дефицит сливочного масла… -Она листала с осторожностью археолога.

Катя смотрела с интересом, но довольно быстро её внимание переключилось на коробку рядом.

–А это что?

–Не трогай, пожалуйста, там бумаги без инвентарных номеров. Я пока не разбирала.

–Именно поэтому и интересно! -Катя приоткрыла коробку, достала что-то вроде альбома и… конверт.

–Катя!

–Да ладно! Просто кусочек бумаги.

Она поднесла конверт к свету.

–Пусто… Подожди. Что-то есть.

«Я знаю, что вы сделали. Это не конец».Катя высыпала на столик сложенный вчетверо лист бумаги. На нём чернилами было написано:

На секунду наступила тишина.

–Шутка? – прошептала Катя.

Алёна забрала лист. Чернила были выцветшие, но каллиграфический почерк оставался чётким. Никаких подписей. Бумага слегка пахла сигаретным дымом и пылью.

–Это могло быть личное письмо, -спокойно сказала Алёна. – Или сцена из пьесы. Или…

– Или предсмертная записка! Или угроза! Или загадка! Боже, это же гениально! – Катя зажглась. – Давай проверим, откуда оно! Найдём того, кто это написал! Пожалуйста, Алена, не говори, что сейчас снова скажешь «это не наше дело».

–Это не наше дело, – сдержанно ответила Алёна. – Но… если оно случайно упало из какой-то книги -я бы хотела знать, из какой.

Катя победно вскинула руки.

–Я так и знала. Инстинкт включился. Всё, я объявляю сезон охоты открытым.

Алёна покачала головой. Но в глубине души она уже знала -она всё равно не сможет оставить эту странную записку просто так. Что-то в ней не давало покоя. Как будто она выдернула ниточку – и что-то в тени зашевелилось.

Катя продолжала осматривать коробку, но новых находок не было. Алёна аккуратно развернула письмо и пригляделась к бумаге. Плотная, слегка шершавая. Бумага точно не современная – похоже, из тех, что использовались в 70–80-х годах. Почерк -уверенный, с сильным нажимом, явно мужской.

– Думаешь, это отрывок? Или самостоятельная фраза? -спросила она, больше обращаясь к себе, чем к Кате.

– Ну… по логике – если бы это была часть чего-то, вторая половина где-то рядом. Но здесь ничего. Значит, это самостоятельное письмо.

– А кому?

– А вот это и интересно! – Катя присела на край стола. – Алёна, ты понимаешь, насколько это кинематографично? Тайная записка. Таинственный автор. Ты – библиотекарь с тайным даром видеть то, чего не замечают другие. Я -невыносимо красивая напарница с отличным стилем. Всё как в кино.

–Только без убийств, – пробормотала Алёна.

–Ну, это как пойдёт.

Они вернулись в читальный зал. Алёна разложила газеты на большом дубовом столе и принялась сравнивать почерк в старых статьях -вдруг удастся найти хоть какую-то связь. Катя тем временем листала каталог, ища упоминание фамилии, которую удалось разглядеть на обороте одной из бумаг: «Трушин В.М.»

–Слушай, – вдруг сказала Катя, – у вас же здесь был Трушин, да? Старик такой, в клетчатом пальто. Он всё время запрашивал газеты из 80-х. Я его пару раз видела.

Алёна замерла.

–Когда ты его видела в последний раз?

–Недели две назад. Он уходил с каким-то альбомом под мышкой. Я подумала, он ворчит что-то себе под нос, но потом поняла -он говорил с кем-то по телефону. Кажется, ругался.

–У нас его номер остался?

–Если он был постоянным читателем -должен быть. Погоди, я проверю.

Через минуту Катя вернулась с тонкой картонной карточкой.

–Вот. Адрес есть. Телефона -нет. Но, глядя на почерк, я готова спорить, что он и есть автор этой записки.

Я знаю, что вы сделали. Это не конец.Алёна взяла карточку и снова посмотрела на лист.

Не похоже на слова человека, просто интересующегося архивами. Это -как закрытие круга. Или начало чего-то.

Катя словно прочитала её мысли:

–Ты ведь собираешься к нему домой, да?

–Сначала – попробовать узнать, дома ли он вообще. Потом, может быть, зайду. Просто убедиться, что с ним всё в порядке.

–Влад тебя убьёт.

–Влад не узнает.

Катя хитро улыбнулась:

–Тогда я иду с тобой.

Квартал, в котором жил Трушин, находился на Васильевском острове – один из тех районов, где дореволюционные дома соседствуют с бетонными пятиэтажками. Под окнами стояли облезлые машины, почтовые ящики держались на честном слове, а дверь в подъезд открывалась с характерным скрипом.

– Я всё ещё считаю, что нам нужен Влад, -шепнула Катя, поправляя шарф. -Или хотя бы перцовый баллончик. Ты уверена, что он не маньяк?

– Маньяки не читают советские газеты.

– Вот ты недооцениваешь жанр.

Поднявшись на третий этаж, они остановились перед квартирой с облупленной табличкой «32». Алёна постучала. Тишина. Ещё раз. И снова -никакого звука.

– Может, он просто не дома, – сказала Катя. – Или не слышит.

Алёна уже собиралась уходить, но в этот момент по лестнице поднялся сосед – мужчина лет шестидесяти, с авоськой в руке.

– К Трушину? – спросил он, заметив девушек.

–Да, – ответила Алёна. – Мы из библиотеки. Он давно у нас не появлялся.

–И не появится, – буркнул сосед. – Увезли его. Скорую вызывали. Сердце, вроде как. Дней десять назад.

–В больницу?

–Не знаю. Я только слышал, как медсестра с кем-то спорила. Говорила: «Вы или скажите, что он вам кто-то, или оформляйте как безродного».

Алёна побледнела.

–Он был один?

–Всегда. Ни родни, ни друзей. Только книги свои таскал. Ночами свет у него горел. Странный был, но не шумный.

Мужчина пожал плечами и пошёл дальше, оставив девушек в растерянной тишине.

–Это… жутко, – прошептала Катя.

Алёна смотрела на дверь, как будто надеялась, что сейчас она распахнётся, и Трушин выйдет – живой, с уставшими глазами и ещё одной газетой под мышкой.

–Его просто забрали. И никто даже не знает, куда.

–А если он умер?

–Тогда это письмо – последнее, что от него осталось.

Они вернулись в библиотеку в молчании. Уже за закрытыми дверями читального зала, в глубине хранилища, Катя не выдержала:

–А если это не просто угроза? А если кто-то действительно что-то сделал? И он знал? Пытался предупредить?

–Или… – Алёна опустилась на табурет, глядя на конверт. -Или он сам сделал. И ждал, когда правда догонит его.

Катя присела рядом.

–Ладно, давай разберёмся. Есть письмо. Есть исчезнувший человек. Есть фамилия. Есть газеты. И, возможно, есть что-то, что он спрятал. Вопрос – что?

Алёна посмотрела на неё и кивнула.

–А ещё есть Влад, который нас точно убьёт, если узнает, что мы полезли в это без него.

–Влад узнает, когда мы уже всё раскроем. И у него не останется выбора – только восхищаться.

На следующее утро Влад Романов появился в библиотеке не по звонку и не по долгу службы -а потому, что Катя написала ему «СРОЧНО!!!» в мессенджере и добавила фото записки с подписью «тут что-то не так».

Он вошёл, как обычно – с прямой спиной, в тёмном пальто и с тем самым выражением лица, которое Катя называла «зря я проснулся сегодня».

– Где она? – сухо спросил он, даже не поздоровавшись.

Катя, которая в это время пыталась отобрать у фотозоны новый штатив, моментально оживилась:

– Прямо как в кино! Сержант прибыл на место преступления.

– Если вы в очередной раз играете в Клуэдо, я разворачиваюсь, – буркнул Влад.

Алёна вышла из боковой комнаты с аккуратно сложенной бумагой в руках. Влад взглянул на неё и – сам того не замечая – смягчился. Она всегда выглядела собранной, даже если ночь провела за книгами. Сегодня – в сером свитере, с заколотыми волосами и слегка уставшими глазами. Прекрасно осознающей, что он сейчас скажет.

–Ты что, серьёзно? – сказал он, забирая записку.

–Я не уверена, что это преступление. Но человек, который это написал, сейчас пропал. Его увезли, и с тех пор никто его не видел.

–Ты говоришь про Трушина?

–Ты знаешь его?

–По старому делу. Десять лет назад он был свидетелем, потом пропал с радаров. Странный тип. Любил рваться в дела, которые его не касались.

Катя хихикнула:

–У тебя, кажется, типаж повторяется.

Влад проигнорировал её.

–Хорошо. Допустим. Он оставил записку. Что дальше? Ты хочешь, чтобы я начал расследование из-за фразы, которую можно понять как угодно?

–Я хочу знать, кому он это написал, -спокойно ответила Алёна. -И почему.

Влад посмотрел на неё несколько секунд. Потом вздохнул:

–У тебя нет доступа к базам. Нет полномочий. Нет даже опыта. Ты библиотекарь.

–Я внимательный библиотекарь.

Катя вмешалась:

–Она нашла это. Она вспомнила, что он пропал. Она подняла архивы. А ты… пришёл, потому что я тебе написала в два часа ночи. Спасибо, кстати.

–Потому что знал, что вы вляпались в очередную чушь.

–Тогда проверь. Официально. И скажи, что это действительно чушь. Только не забудь – ты сам сюда пришёл.

Влад сжал губы, снова посмотрел на записку и убрал её в карман.

–Хорошо. Я проверю. Только чтобы после этого вы обе оставили эту тему. Договор?

Алёна кивнула. Но она уже знала – если Влад и скажет, что всё чисто, это ничего не изменит. Потому что что-то в этой истории… не давало покоя. И она собиралась докопаться до истины. Даже если её за это будут отчитывать.

Влад ушёл так же молча, как и появился, а Алёна, едва за ним закрылась дверь, достала с полки толстую, почти рассыпающуюся тетрадь – журнал посещений.

– Это было нарушением договора, – заметила Катя, подперев подбородок рукой. -Мы же вроде решили, что ждём результатов Влада.

– Мы договорились, что он проверит официальные источники, – ответила Алёна, перелистывая страницы. – А я просто навожу порядок в картотеке. Вдруг наткнусь на что-то интересное.

Катя закатила глаза:

– Ты хуже любого шпиона. Шифруешься, как в «Агентах Щ.И.Т.а».

– Прекрати смотреть сериалы на работе.

– Сначала прекрати играть в детектива.

– Не могу. У меня талант.

Катя рассмеялась, но через пару минут уже тоже склонялась над тетрадью.

–Вот, – Алёна постучала по строчке. – «Трушин В.М. – 9 марта. Запрос: статьи за февраль 1986 года. С фондов: архив 3, ящик 11, том 4». Это всего за три дня до того, как его якобы увезли.

–И что он там искал?

–Надо проверить.

Они снова спустились в хранилище. Запылённые коробки, лампы на длинных шнурах, старые тетради и подшивки.

Алёна аккуратно достала нужный том – и сразу почувствовала, что один из номеров газеты внутри немного толще остальных. Она развернула его – и между страницами нашла ещё один лист.

На нём не было текста – только схема. Несколько прямоугольников, стрелки, цифры. Как черновик плана. Или карты.

Катя присвистнула:

–Ну всё. Теперь у нас есть тайная схема. Осталось найти на ней сокровища.

–Или след преступления.

–Или и то, и другое.

В этот момент сотовый Алёны завибрировал. Влад.

Она ответила:

–Слушаю.

–Ты была права, – сухо сказал он. – Трушин действительно пропал. В больницах его нет. В моргах -тоже. Заявлений о смерти не поступало. Формально – он просто исчез. И да, это письмо – часть материала по старому делу о шантаже. Но тогда улик не хватило, а он исчез до допроса. Случайный сбой? Не думаю.

Алёна молчала.

–Я не прошу тебя отойти. Я прошу -быть осторожной. Это уже не просто книги и загадки.

Она хотела что-то ответить, но Влад повесил трубку.

В хранилище воцарилась тишина.

–Он поверил, – сказала Катя. – Значит, всё серьёзно?

–Значит, у нас есть не просто записка. У нас есть дело.

Они разложили схему на столе. Катя сделала пару снимков на телефон – «на всякий случай». Алёна медленно водила пальцем по линиям. Что-то в ней казалось знакомым.

– Похоже на план квартиры? – предположила Катя.

– Слишком много входов. Это может быть склад. Или подвал. Смотри – здесь стрелка ведёт к крестообразной отметке. Может быть, место закладки?

– Или место преступления.

– Или просто чья-то фантазия.

Алёна встала и направилась к шкафу с газетами. Она не знала, что именно ищет, но интуиция – то самое чутьё, которое Влад называл «вредной привычкой» -шептала, что разгадка ближе, чем кажется.

– Что ты делаешь?

– В том номере, который он запрашивал, была заметка о пожаре в складском помещении на Лиговском. Фото здания. Оно мне показалось знакомым.

Через несколько минут она нашла нужную страницу. Снимок чёрно-белый, смазанный – но здание и правда напоминало очертания на схеме. Особенно задний вход с металлической лестницей.

–Это оно, – прошептала она.

–Подожди… Ты хочешь туда пойти?

–Я хочу понять, что он там искал. Возможно, именно там он оставил что-то. Или нашёл. Или…

–А если там опасно?

Алёна посмотрела на Катю. Глаза её светились тем странным внутренним огнём, который зажигался каждый раз, когда она чувствовала приближение разгадки.

–Тогда мы будем осторожны.

Тем вечером дома у Алёны было тихо. В её однокомнатной квартире на Васильевском стояла лампа с мягким жёлтым светом, на столе – стопка книг, чашка с остывшим чаем и тот самый лист со схемой.

«Я знаю, что вы сделали. Это не конец.»Она сидела, завернувшись в плед, и перечитывала фразу из записки:

Бумага хрустела под пальцами. Её глаза задержались на загибе в правом верхнем углу. Почти незаметный сгиб. Инстинктивно она провела по нему – и вдруг почувствовала, что лист слегка толще именно в этом месте.

С усилием развернула край – и из-под второго слоя бумаги выскользнул тонкий обрывок фотоплёнки.

–Что ты прячешь, Трушин? – прошептала она.

Снова взглянув на схему, она достала старую лупу и поднесла к плёнке. Контуры – едва различимые, как негатив – изображали силуэты людей. Один из них держал что-то похожее на кейс. В углу -табличка с номером здания.

Лиговский проспект, 112.

Теперь у неё было не только место, но и время. Фото выглядело старым, возможно – сделанным в 80-х. Почему Трушин прятал его? Почему оставил схему? И кого он хотел предупредить?

Утро выдалось серым и влажным – классический петербургский понедельник. Влад сидел в машине у обочины, не включая двигатель. В руках он держал снимок, распечатанный с телефона Алёны. Схема, адрес, и подпись: «Я нашла то, что он, возможно, прятал».

Он понятия не имел, зачем вообще согласился на встречу. Вернее, знал – но не хотел себе в этом признаваться.

Алёна появилась с точностью до минуты. Как всегда, в длинном пальто, с прямой осанкой, в одной руке – сумка, в другой – конверт.

Она села рядом, молча протянула конверт.

– Тут?

– Оригинал фотоплёнки и копия схемы.

Влад не сразу заговорил.

– Ты понимаешь, что если в этом есть хоть намёк на незаконную деятельность – ты уже участвуешь в расследовании без разрешения?

– Я ничего не делаю, кроме как наблюдаю. Читаю. Думаю.

– И лезешь туда, где могут быть очень нехорошие люди.

– Возможно.

Он посмотрел на неё – пристально. Как будто пытался понять, где в этой спокойной девушке прячется тот огонь, что заставляет её раз за разом перешагивать границу.

–Ты ведь не остановишься, да?

–Нет.

–Даже если я скажу, что это может быть опасно?

–Скажешь?

Он стиснул челюсть, потом усмехнулся – устало.

–Да. Но бесполезно.

Алёна кивнула.

–Я понимаю. Но я не ищу опасности. Я ищу правду.

Влад посмотрел в окно. Двор был пуст. Вдалеке стучал мяч -дети играли, не зная, что кто-то рядом держит в руках ключ от чьей-то тайны.

–У меня есть доступ к делу 1986 года. Я просмотрю всё, что было связано с этим адресом. А ты… не делай глупостей. Пожалуйста.

–Глупость – это игнорировать, когда ты что-то уже знаешь.

Он молча забрал конверт и включил зажигание.

–Я позвоню, когда что-то будет.

–Спасибо, Влад.

Он не ответил. Только кивнул и уехал, оставив Алёну на тротуаре с лёгкой дрожью в пальцах. Не от холода – от того, что она чувствовала: теперь всё действительно началось.

Тем временем Катя устроила целый ворох сторис в инстаграме под хэштегом #детективывпитере. Она снимала «таинственную библиотеку», «подозрительные коробки» и даже уловила момент, как Алёна просматривала газетные вырезки.

–Ты превращаешь мою работу в сериал, -пробурчала Алёна, снова листая подшивки.

–Ты превращаешь её в саспенс. Я просто оформляю.

Катя присела рядом.

–Влад тебя отчитывал?

–Не совсем. Он просто очень обеспокоен.

–А ты?

–Я тоже. Но это ничего не меняет.

Катя улыбнулась:

–Ты же понимаешь, что всё, что сейчас происходит – это завязка. В любой книге это момент, когда читатель решает: читать дальше или нет.

–И?

–Я бы читала.

Через два дня, на закате, они стояли у заброшенного склада на Лиговском, под видом снимающих «городские руины». Катя носила с собой камеру и говорила всем, что делает проект о постиндустриальной эстетике Петербурга. На деле она прикрывала Алёну, которая, вооружённая копией схемы и фонариком, пыталась сверить бумагу с реальностью.

– Ну, если нас сейчас не арестуют, то мы хотя бы получим лайки, – тихо бурчала Катя, отгоняя голубей. – Я, конечно, поддерживаю твоё стремление к истине, но почему мы опять в полуподвале?

– Потому что стрелка на схеме ведёт к заднему входу, и потому что на плёнке был номер именно этого здания. И… – она остановилась, посветила фонариком на стену. -Вот это. Видишь?

На кирпиче, под слоем пыли, угадывалась потёртая металлическая табличка. «112-Б». Совпадает с тем, что было на снимке.

–Ладно. Допустим. А теперь ты объясни мне, что мы здесь ищем?

Алёна ничего не ответила. Она подошла к двери, приложила ладонь к ручке – та поддалась.

Внутри пахло пылью, сыростью и временем. Склад был давно заброшен, но кое-где сохранились ржавые шкафы, деревянные ящики, даже несколько старых офисных стульев. Всё покрыто толстым слоем грязи, как будто это место стояло в ожидании.

–У меня нехорошее чувство, -шепнула Катя.

Алёна прошла вперёд. Сверилась со схемой. Шаг, два, поворот. Небольшой закуток между колонн. И в стене – вентиляционная ниша. Внутри что-то блеснуло.

–Нашла, – сказала она тихо.

Катя подскочила ближе.

Это был маленький железный пенал, вроде тех, в которых раньше хранили документы. Он был закрыт резинкой. Алёна вытащила его, осторожно сняла обмотку. Внутри – плёнка, фото, и… ключ. Обычный, квартирный.

–Ключ? – удивилась Катя. – От чего?

–Не знаю. Но кто-то оставил его здесь. И, судя по плёнке, не случайно.

–Мы уходим. Сейчас же. – Катя была бледна.

Алёна уже собиралась кивнуть, когда снаружи щёлкнул фотоаппарат.

–Ты это слышала?

–Это не я, – прошептала Катя.

Они замерли.

На секунду повисла тишина.

Потом – шаги.

Далёкие, но уверенные.

Алёна инстинктивно схватила пенал, сунула его в сумку. Они выбежали через задний вход, не оглядываясь. Только когда оказались на свету, под фонарём, и зашагали вдоль проспекта, Катя позволила себе вздохнуть.

–Кто-то был там. Кто-то знал.

–Кто-то следил, – подтвердила Алёна.

Поздно вечером она снова встретилась с Владом. Он молча выслушал её рассказ, взял пенал, изучил фото. Долго сидел молча, глядя в окно.

–У нас есть имя, – сказал он наконец. – Один из людей на снимке был в розыске с 1987 года. Дело не закрыто. Я официально открываю расследование.

–Значит, теперь это уже твоё дело?

Он повернулся к ней, медленно достал из папки другой снимок. Протянул.

На нём – женское лицо, вырезанное из старой газеты. Пожилая женщина. Снизу -подпись: Анна Войцеховская. Пропала в 1992 году. Связь с делом не установлена.

–Новое дело, – тихо сказал он. – Поможешь взглянуть по-своему? Мне начинает нравиться твой метод.

Алёна взяла снимок, почувствовав, как внутри всё сжалось -от волнения, от страха и от того сладкого предчувствия, когда загадка только начинает распутываться.

Она улыбнулась.

–Всегда.

Глава 2 Сумка на скамейке

Библиотека открывалась в девять, но Алёна пришла в восемь – раньше обычного. После ночи, наполненной мыслями, образами, схемами, её ум отказывался замедлиться. Обычная жизнь – утренняя каша, кофе, плед – казалась теперь чем-то слишком мирным, почти фальшивым.

Она открыла запасной вход, выключила сигнализацию, прошла мимо ещё тёмного читального зала и поднялась в кабинет архивов. В руках у неё был тот самый ключ, найденный в пенале. Простой, потертый, без каких-либо надписей. Алёна держала его, как реликвию.

– От чего ты, а? – пробормотала она, крутя его в пальцах. – Квартира? Камера хранения? Старая дверь?

Она уже составила список потенциальных замков – от адресов рядом со зданием на Лиговском до архивов, где когда-то числился Трушин. Влад пообещал подключить дежурного по розыску – но в его голосе звучал скепсис.

Катя появилась ближе к десяти, как всегда – с телефоном в одной руке и кофе во второй.

– Угадай, кто видел твою библиотеку в сторис и написал, что хочет прийти посмотреть на «живого детектива»?

– Кто-то из твоих подписчиков?

– Девушка по имени Нора, фэшн-фотограф. Говорит, у тебя взгляд как у агента ЦРУ и свитер в стиле ретро. Я в восторге.

Алёна только покачала головой.

– Ты сделала из моего расследования сериал. Люди будут думать, что у нас тут тайные комнаты и проклятые книги.

– А у нас разве нет?

Они не успели дойти до читального зала – на лестничной площадке Алёна резко остановилась. Внизу, у входа, на скамейке стояла тёмная кожаная сумка. Незнакомая. Слишком новая, чтобы быть вещью сотрудника. Слишком одинокая, чтобы не настораживать.

– Видишь? – указала Алёна. – Чья это?

– Не моя. Не твоя. Не охраны. Странно.

Алёна подошла. Внутри – несколько книг, папка с бумагами, и… ещё один конверт. Без адреса. Без подписи.

«Передать только Власовой А.Е.»На нём – аккуратный штамп:

Катя выдохнула:

– Ладно. Вот теперь – точно сериал. Только без титров.