Графские развалины. Эссе

Говорится:

– Солженицын лихо ниспровергает коммунизм!

– Дак, мил херц, для того и ниспровергает, читобы у наз был повод иво ремонтировать-ь!

Как Штирлиц, без абсолютной боязни идет и даже не спешит в лапы Мюллера:

– Везде же ж наши люди дела-то подшивают. – Но:

– Деньги на ремонт благоустройства власти – тоже нужны, а без разбитого – что там было на съемке Ивана Грозного и другой Эйзенштейн-овской Мейерхольд-овщины – вентилятор или прожектор – уже тогда Перестройка:

– Ура, – как говорится:

– За этого козла все заплатите! – И:

– Издавали, и изучали, и кричали.

Тоже самое слова Андропова, что этот хулиганствующий элемент, Солженицын, разгулялся, развертелся на пупе – добавьте еще немного на ему противостояние.

Прием известный, как лечение подобного подобным:

– От нечего делать распространять такую дэзу, чтобы:

– Назад, бляди, у вас полезло! – А:

– Мы – как обычно – нечаянно победили.

И даже более того:

– Иначе-то и вообще нам делать нечего, так как все настолько пристрастились к коммунизму, что как мухи на мёд:

– Лезут и лезут, а нашим умнейшим в мире дрозофилам уже и даже:

– Пролету нет никакого! – Глаза красные уже начали расти у них на жопе, а всё мало.

Спрашивается:

– Кому иму?

Однако, далеко не пустому разглагольствованию. Обычное дело, сэр, чтобы ничего не делать в светлом будущем, а только отдыхать в Ялте:

– Сегодня делаем прививки, – так как все ЗА?

– А нам мало!

Ибо:

– Противоударные силы полностью слабеют на этом безрыбье.

Поэтому и решили сделать из Солженицына колбасу, хорошую – докторскую, чтобы так лечила от Нестояния:

– Все кушали, да только Наз и слушали.

Можно сказать, что только и прямо Из Этого и состоял Октябрьский Переворот 17-го года.

Как и привет: берите земли, сколько хотите – теперь она ваша, – а:

– То, что она УЖЕ была в собственности у деревень – как и не бывает никогда.

Что и значит:

– Дак ведь подавись, скотобаза!

И вот все и подавились Солженицыным, привезшим курьерским весть:

– Чацкий – если ишшо не спился, то очень-очень близок к этому, что значит, и ученым-моченым – даже За-ХГраницей:

– Никогда не был!

Ми – живем, как у ся дома. И даже преподаем ИМ Солженицына в их Ситетах.

Вряд ли количество наград участникам этой оперэйшэн ограничилось сотней – тысячи были награждены, – и:

– Правильно, да, правильно, так как чё-то делать надо.

Ибо: они не лезут, так полезут, а и:

– Прозевать можно!

Поэтому самим, самим всё надо делать, готовить Солженицыных.

Говорит Сол-н:

– Ле лучше знал Запад, чем Россию.

Может быть, но надо иметь в виду именно атаку с бэкхэнда. Что значит – как был случай в фильме с телкой Красные – Зеленые, золото-погонные – Бумбараш – Валерия Золотухина, которую чуть не засудили ни за что:

– Именно это и есть метод резервации-пропедевтики!

Поэтому Ле применил простой способ:

– Чтоб все! – что значит, сдали даже последние ласапеды, – т.к.:

– Твари! За козу мне ответите?

– Дак, разумеется, мил херц.

Как и было подытожено Владимиром Высоцким:

– Ему и знать ни-че-го не-на-до.

И, действительно, если все должны ответить за козу, которую к нашему приходу уже успели продать, а деньги нечаянно спрятали себе в личный сундучино, – то и:

– Нет никакого ЕСЛИ, – а уже так и было всё предусмотрено, как:

– Переводы и издания книг за границей, с которой непроворотицей так замучился Владимир Набоков:

– То воруют в Нью-Йоркере сюжет Лолиты, то денег нет, но читать – авось – и будем.

Здесь:

– Все читают, наперегонки переводят, но не затем, чтобы показать, кака она така Рассея, а чтобы, как и советовал Петр Первый опять и снова:

– Встала на дыбы.

Сама буржуазия нам ее и продаст, – говорит сейчас Сол-н.

И, знаете, почему? – только не добавил:

– Она так и так только родилась в Лондоне, а училась Здеся!

Так и получается, что ОНИ всегда только у нас:

– Учатся, – как ничего не делать, а всё было.

Интонация голоса у Солженицына о веревке, которую не все знают, где взять за бесплатно или по сходной цене – один в один – выступление на съезде народных депутатов, победившего социализма:

– Сдобно-радостная, пасхальная, – так как:

– Праздник!

– Какой, – спрашивается?

Дак, всё же ж получилось, как задумали:

– Наши луды почти в Голливу-дэ.

Как и сказано:

– Находчивый Ле.

Интересна откровенная мысль Ле, озвученная сейчас Сол-м про веревку:

– Если нам придется кончить Ничем – буржуазия должна быть уничтожена, – что значит:

– Или будем жить теперь так, как мы хотим – или конец света.

Как и расстреливали многих заключенных после начала войны с Германием:

– Не потому, что могут стать пособниками врага, – а не будет нас:

– Вы тоже не останетесь.

Похоже на идеологию жертвоприношения индейцев Майя:

– Жрец снял кожу с жены вождя племени в его отсутствие, хотя и понимал, что будет возмездие, – но:

– Если не Я – жрец – главный:

– Умрут все.

И все, действительно, умерли: отец этой казненной жрецом девушки загнал всех май-цев в море.

Можно только удивляться, что в России была ТАКАЯ идеология – конца света – еще до! Семнадцатого года. Ибо и Ле со товарищи прибыли не на пустое место.

– — – — – — – — – — —

15.12.18

Эссе – 4

Продолжение Солженицына в гостях у Гениса.

Если на пути благостного голоска Сол-на оказывался, какой-нибудь столб, как Владимиру Высоцкому – бывало – и Высоцкий с ним разговаривал:

– Солженицын тоже, но по-другому, а обращался сразу именно, как к противнику, – как-то:

– Ты Чацкий дурак и наглец, и сам – вот пока не пойму – имеешь ли даже личный намек на это своё всезнайство и неведение, что:

– Мы всё-то как раз знаем, ибо ты откель приперся?

То-то, что из далеко не нашей Азбуки Морзе – поэтому:

– Держи карман шире, чтобы мы тебе верили, – и, знаешь, почему?

Мы – по-другому сделаны.

И долго можно думать, что только Художественность и Наука с Теорией Относительности в фундаменте – есть тот предел:

– Стена, – через которую ход Солженицыным закрыт.

И тех пор, как стало заметно – после Перестройка-Ура и позднейших разработок Гайдара – чтобы, как в Польше:

– Всё Было, – а не только казалось, что есть, – но!

Именно по этому поводу и радость большая, что, – а:

– Говорить надо – и чем больше – тем лучше в школе:

– Прямо наоборот-т.

А то получается, действительно:

– О чем вообще говорить, – о, мама мия! – если ВСЁ – и на-Те ЕСТЬ.

Сразу начнут теряться нити не только замысла, но и самого смысла.

Вот причина, почему Чацкий с его сравненьицами, да по Теории Относительности нам нужен, если только приклеить еще на жопу.

– Зачем?

– Чтобы, когда мы будем в гостях, а за нами – естественно – будут шпионить, – уже без напряжения, так сказать, было им ясно:

– Нам про вашу теорию Носительности тоже давно известно, – и так, значится, прямо:

– Без слов, – чтобы потом говорили: мы не знали, мы думали, мы кричали.

Тихо и мирно:

– Шахер – махер – пошел на хер. – Смотри в оба и поймешь, что когда-нибудь мы наш мир-таки построим, – и:

– Пусть в нем будет немного народу, – но все люди, молча привыкшие смеяться над отсутствием теплых туалетов и тем более за смешной ненужностью нам вот этой самой туалетной бумаги, ибо вы и есть тот плакат на нашей жопе, которым подтираемся, когда лягаемся.

Хотя уже и так всё сказано, но еще можно было думать:

– Все эти колкости касаются именно науки, как слишком сложной для кого-то даже – нет, не таблицы умножения – слава богу – уже выучили, что это те же – меже:

– Десять заповедей, – а Периодической таблицы Менделеева, – про которою хрен его знает, что можно сказать плохого, но так как нет и хорошего для подзора вдаль светлого будущего для одной страны, взятой в частности, – то и на-те вам:

– Этот субъект Менделеев ее спер, – а первооткрыватель сего умозрения, получил право и не только петь-орать, но и вести, практически курс неизвестно откуда взятого всеведения, прямо на телевизоре то сидя, то стоя.

С песней, разумеется, про добру нашу совейску власть в рукаве. Это раньше – сейчас уже не дезинформируется. Да и тогда – практически – лез на рожон назло всем умникам Чацким, как, однако:

– Солженицын делает.

Вот так получается до сих пор, и более того, перешел с центральных ТВ-каналов на Радио Свобода.

Пять Эссе уже написано по этим передачам, и не знаю, сколько еще возможно они промодерируются.

Так вот оказалось, что и этого мало – уже далеко не намедни начали выгонять, где можно нечаянно ругнуться матом, что детки – это, собственно, такие же котлетки, как пустая консервная банка, которая всегда попадается не на той дороге, где я хожу, – а

– Всегда именно на ней, – а, заметьте, ботинки и так, и так:

– Последние, – их жаль при ней столкновении.

Выгоняют – вывод – из высших учебных заведений. За что, собственно?

NB – Не очень понятно, действительно, что здесь больше атакуется:

– Обычная школа или высшая, то одно представляется, как более-менее то, что еще может быть, а другой уже нет, – то:

– Наоборот, – ладно из простых школ выгоняют за вольномыслие, но высших учебных заведений, за что?

Хотя, как раз про высших-то понятно: могут рассказать разницу между Ветхим и Новым Заветом. И, собственно, именно за это и выгоняют – хотя все по программе – говорят одно и тоже, – что одни:

– Мы осуждаем наших отцов, что они убили праведников между храмом и жертвенником, – всё урок окончен, – даже, если еще не прозвенел звонок.

Но нашлись вторые, которые и протрубили настоящую тревогу, выдав на свет божий слова Иисуса Христа:

– Вы называете их своими отцами – следовательно, и не отреклись от прошлого беззакония.

Что значит:

– Не за сами знания, или незнания начали увольнять преподавателей высших учебных заведений – как было рассказано про Петербург на РС – а за эту:

– Ими, умными слишком преподавателями, увиденную Логику мировой истории.

Христианские заповеди, может, и остаются, но без христианской логики Иисуса Христа – они могут так и лежать нетронутыми в сундуке Папы Карло. Ибо их даже некому разъяснить именно так, по: – НОВОМУ ЗАВЕТУ.

Солженицын, следовательно, встал против Чацкого не по пустоголовию разных речей и лозунгов, но именно, как Лев Толстой против Шекспира, – именно против:

– Нового Завета. – Против его логики, которую хотят представить точно такой же, как логика Ветхого Завета, но только суть-сють более приспособленной для нового времени.

Сложность Нового Завета только в одном:

– Видеть Невидимое, но логичное, – всё. Просто, кроме следующего из этой Посылки, видеть Невидимое, – оказывается жили-были – почти, как у бабуси:

– Три Кита, которые и так и продолжают держать нашу грешную землю до сих пор на плаву!

Так-то, можно подумать, да и хрен с ними, но и это не получится, любознательный Ле-Шева их заметил, но, увы, не благословил – тем более очень капитально:

– Гегель умный человек, но дурак, – и знаете почему? Стоит, как Король Лир до сих пор на голове, – что и значит, до сих пор имеет этих Трех Невидимых Китов – здравствующими!

Обращение к залу:

– Все почти дружно смеюцца.

И вот он закономерный, как раз для этого случая вывод:

– Над кем смеетесь – над собой потешаетесь!

Ибо не в Китах дело – для конкретных сапиенсов – а вся суть в том, что Гегель и Кант и провозгласили правду Невидимого, – как, однако, подножие пирамиды для:

– Существования Человека Разумного.

Что и было прямо-таки расписано, как по нотам А. С. Пушкиным Воображаемым Разговором с Александром 1 и:

– Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана. – Что:

– Только существование этого, выгнанного уже из некоторых учебных заведений, как низшего, так и высшего порядка ЧИТАТЕЛЯ, – там обучавшегося этим древним летописям, – не будет здесь больше вообще:

– НИ-ЧЕ-Во.

Ибо только Он – Человек – освещает путь в снежной степи Емельяну Пугачеву – по этим летописям Царю:

– Настоящему.

Увидеть Сие можно только по Новому Завету.

Вот почему Солженицын оказался наградным человеком:

– Пусть поставит себе трибуной наши обломки, точнее:

– Некоторые обломки Архипелага Гулаг, – но нанесет еще один удар по Новому Завету, – отстаивать который и послал Александр Сергеевич Грибоедов Чацкого пред московской публиценцией, состоящей, как в кино Квентина Тарантино:

– Случай на границе, – нет на этот раз не Турции с Пакистаном, – а Мексикой, – или в оригинале От Заката До Рассвета, где люди добрые в Западне на этой границе оказались вампирами.

Лев Толстой хоть разбираться вознамерился целые пятьдесят лет, чтобы иметь время одуматься – не получилось. Что, действительно, подчеркивает полную зрелось России для этой прохиндиады:

– Противостояния богу. – С маленькой буквы, что противостоять:

– Богу нельзя.

Только что:

– Идет спектакль со смертельными номерами.

Хотя:

– Как знать.

Люди исчезнут, жаль, что исчезнет и что-то еще, что является следствием их здесь, на Земле, жизни. Что-то такое, как иголка в яйце Кощея Бессмертного. Но такая маленькая-маленькая, что и видимая – как показал Иисус Христос в примере с праведниками, убитыми между храмом и жертвенником.

Что эту Разницу не видели те, кто хотел ей оправдаться.

Сейчас Понаровская в 1997 году говорит:

– Звание – Заслуженного Артиста – дается, как подарок с утра пораньше:

– Глаза протерла – он тута, – своею собственной рукой добиваться не буду!

Да, так пели в 17-м году, что именно выступим против:

– Бога, – без бога. – Но!

Вот, как Понаровская, имели в виду, что самой всё равно ничего не дадут, – так как:

– И была построена вместо Нового Завета:

– Иерархия Пирамиды, – чтобы не повторяться, щас, – нет, не жертвоприношения для этого случая, именно, – а:

– Лицемерия, как фундаментальной лжи, – но и это неточно.

Главное, что человек лично, каким был Дубровский у А. С. Пушкина – здесь сделать уже ничего не может.

Далее, по звучащему тексту передачи – до буквенного – не добраться, как легко это было раньше.

– Я достаточно говорил в Советском Союзе – теперь помолчу, – говорит Сол-н 100-не западных корреспондентов – в России говорил много, – что и значит:

– Нести ахинею, – надо морально подготовиться.

Хотя, конечно, это не ахинея, а сознательное противостояние, но в форме именно:

– Ахинеи. – Что значит, говорятся очевидные противоречия, но есть что-то, во что они упираются лапами.

Идет опять с речи Ленина-Солженицына, что:

– Когда нам будет совсем плохо, мы дадим буржуазии веревку, на которой она сама и повесится.

Фраза интересна тем, что не совсем понятна ее логика:

– Идеологии противостояния разуму будет плохо и, именно в это время:

– Дадим им веревку, – но:

– Могут и не взять, – почему такая уверенность, что именно Дадим, – а не просто-напросто, повесим их сначала?

Предполагается, значит, что вся мировая буржуазия будет жить, да, но только в концлагере, где от добровольных пожертвований не отказываются.

Страшной логикой, идущей – что можно и так думать – не от него лично:

– Начинает Сол-н свою западную карьеру.

Что и делалось в некотором масштабе: при начале войны по некоторым тюрьмам начались расстрелы.

Даже неважно в какую сторону, приводятся страшные примеры, страшные именно для мирного процветающего Запада.

Многие говорят о разочарованиях в Солженицыне после его возвращения в Москву. Что слишком разговорился с П.

Разочарование было не только потому, к какой стороне – антидемократической – которая его, само собой, и послала лечиться за границу – он присоединился, но ужас перед его еще:

– Дошкольной логикой, – вышедший только намедни из леса бабушки, которая и не жалела, что так и жила:

– Все сорок лет только с сороками на посылках.

Что-то такое говорится о поддержке Сол-м политики Столыпина, – но:

– Если и было, то только для липы красного словца, а так-то – не может быть.

Просто используют имя Столыпина, как звук еще не пустой, но точно, что в лесу глухом.

Говорил о какой-то логической связи Солженицына и Столыпина его специально и нанятый биограф-идеолог Ричард Темпест, – оказывается. Ничего интересного за все время он так и не сказал.

Темпест говорит, что Сол-н пересмотрел некоторые свои взгляды, что нет большой разницы между Россией и Западом, что их многое объединяет.

Но! Это и есть всё та же самая идея, что мы – и знаете ли:

– Тоже хорошие. – Сначала – была приведена речь Сол-на – запад проклинался, как реципиент, который может сбросить атомную бомбу на кого хошь.

Поэтому:

– Солженицын, как и Темпест – измениться не могут априори, так как они и начали:

– Совсем не с того места, где еще можно было измениться, – а точнее, еще там и был завязан их союз – нет, не в России – еще раньше:

– Когда они вместе с той бабушкой еще бродили по лесам в 40-летье своей побывки на том свете еще.

Следовательно, вывод:

– Зачем там много родится сознательного балагана?

Вот для того, чтобы Цветаева – оказывается, это Ахматова – могла молвить русским языком из-под мойки в писательской столовой:

– Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда, – но не продолжение:

– Как желтый, одуванчик у забора,

Как лопухи и лебеда, – ибо они-то как раз и есть:

– Мы.

Получается, что Солженицын сначала продолжал про веревку для буржуазии и именно так, что можно не ошибиться:

– Она и лежит в его походном рюкзаке, – потом еще продолжил с помощью Темпеста, чтобы закончить про атомные бомбы для Запада, – а:

– Больше-то ничего и не осталось.

Но!

Это очевидно, что и есть Вся его правда:

– Хоть по отсутствию формы, либо по такому же отсутствию содержания.

Что же было? Так в том-то и дело, что никто не знает, что никто не поленился выбросить, не читая, все его книги на свалку за бесплатно.

Была биография Ивана Денисовича, но и ее полностью затмили личные Финти-Плюшки:

– Самого Солженицына.

Печально, тем не менее, что они фундаментальные. Процент их невелик среди народонаселения, но может ли его хватить, как:

– Заголовка, – на всех – так до сих пор и неизвестно точно.

Вот сейчас на пару минут включил канал НСТ – наше страшное кино, специально придумали, чтобы было, как можно веселее, и не только жить, но веселиться, – и:

– Похоже знают, что самое страшное во всех этих кино:

– Не американская Дрожь Земли – как это кино называется, – а:

– Перевод – Чтение перевода, – в котором, если так-то, чисто:

– По-старому-у, – и нет ничего нового, кроме сведения всего, что встречается на пути героев, вот к этому ново-старо-введению местной культурологии:

– К личному мнению любого придурка, – как Своему Мнения Каждого:

– ОБРАЗА.

Как вредные инопланетяне имитируют Лудэй:

– Они чё-то о себе думают, – а вся их доброта внутри точно такая же, как потряс Квентин Тарантино в фильме:

– Они были далеко не первыми, кого в этом Придорожном Заведении съели.

Думали, просто мясо.

– — – — – — – — – — – —

Сол-н – 5

16.12.18

13.12.18 – Культурный дневник: 100-летие Солженицына

3653 дня Шухова – читает Солженицын

Выставка в Петербурге:

– За образ мыслей – цитата из Круга Первого.

О каком же Образе мыслей идет речь – если так, просто по-простому?

Но не быть же, на самом деле, против советской власти, – ибо Сол-н и не был.

Чтобы не было войны, но всё остальное, как есть – так и пусть остается, – так получается. Но эта власть не только началась, как война, но и война лежит в ее фундаменте! Сама идеология Сол-на – это именно:

– Агрессия, – ибо просто так – как ему, так и ему подобным:

– Чацкого не взять.

– Это очень сложный человек! – восклицают сейчас, и даже так, что:

– Боюсь дальше рассуждать, ибо – значит – ничего не сойдется.

Но никакой сложности у Солженицына не наблюдается, кроме верности Ветхому Завету. Полная и очевидная Одномерность.

Ибо ляпнуть по любому поводу можно, что угодно:

– И Так, и Наоборот, – как частный случай, как еще один частный случай.

1974 год Цюрих – Дм. Волчек включил Сол-на:

Уже тогда писал:

– Письмо американскому Сенату!

Говорится, что всё достаточно сложно, так большевики – когда были против власти в 17-м году – были правыми, а теперь, когда захватили власть:

– Какими они стали? – педалирует Сол-н, что, в этом уже и:

– Нельзя разобраться!

Ну и кино! Ибо разбираться надо не со словами, а с тем, о чем эти слова:

– Кумекают – Кука-река-ют-т!

Получается, что Сол-н – даже этого и то:

– Ни хрена не знал!

Ибо так, как он говорить мог говорить только Ле, и Тро с трибуны, – когда возразить:

– На-ка, выкуси, ибо вам, скотобаза, кто слова-то здесь разве даст!

– Мы должны отказаться от примитивных политических решений, – сейчас говорит Сол-н, – именно, как:

– Ле! – ибо аргументирует тем, чем только что ошибся.

Такие письма американскому сенату писать не только можно, и обязательно нужно, но только затем, чтобы он тут же и:

– Спятил от этой встречи с целиком и полностью инопланетным разумом.

Атака идет всё та же, простая, без закавык:

– Нахрапом именно не просто так, а целиком и полностью опупевшего разума.

Против Чацкого без этой нелепой – на первый взгляд – злобы, неизвестно откуда взявшейся – выступить бесполезно и невозможно. Поэтому тут один аргумент, как был, впрочем, у доброго Кинг-Конга.

Говорит:

– Коммунисты допотопные, – считает с этого именно балагана и началась история жертвоприношения лудэй.

Не исключено.

– Тут, на Западе, – говорит Сол-н, – так и осталось понимание левого и правого, а у наз:

– Меняетцц-а.

Ну, вот, действительно, если человек прилетел с другой планеты и лепит такого горбатого – чито иму сказать, так сказать? Но:

– Это здесь еще могут задуматься:

– Стоит ли отвечать, ибо нельзя. – Там – нет, не посмеются, а именно, как посланцу страны Советов – ужаснутся такому совету, просто на-просто, как имеющем быть-существовать.

В этом вся идеология – Я такой есмь! – Но!

– Так, пожалуйста, и будь, например, пожарным! – Ибо таких, как Сол-н, как раз и хватит на пожарно-спячковую команду, так как и непонятно точно даже почему:

– Больше-то и нет!

Вот тот мужик, из Собора иво Парижской мамы – постесняется так буянить людей, ибо:

– А вдруг среди них окажется Виктор Гюго, – стыдно же ж очень будет!

Жить не по лжи – программа нравственной революции – для того, чтобы:

– Найти контакт, как соприкосновение с Западом.

Точно, скорее всего, Солженицын и на самом деле инопланетянин, а только работает заодно в местном цирке воспитателем вот того своего противовеса, который часто пел, что, мол, да:

– Очень люблю домашних птиц, т.к. это очень даже в рифму:

– Заместо них хачу девиц!

И, следовательно, наверняка установится нравственная революция. Немало, немало опер-группников получили ордена и медали, а, скорее всего:

– Только ордена, – за, однако, найденного именно здесь:

– Снежного человека.

Хотя такое сравнение не проходит, ибо – как и было сказано в кино профессором Преображенским убитому этим горем Борменталю:

– Нет, в том-то и дело, что он уже человек-к.

– Мои общие выражения значат только одно, что они относятся и к западу, и к востоку.

– Люди должны сделать нравственный подвиг – прекратить поддерживать нравственную ложь.

Но по предыдущей логике Сол-на – это очень легко сделать, так как сложно отличить Правое от Левого – значит:

– Скажи я хороший, и уже даже вчерашним числом – будэшь.

Прием, используемый Сол-и довольно-таки фундаментальный:

– Врать так чтобы людям даже было стыдно возражать, – ибо тогда получается нелогичным:

– Зачем сюда и приперлись.

Если такую речь выдать на бумаге Крючкову, чтобы он вместо пляски показал ее засыпающему на ходу тракторному стану во главе с Петром Мартыновичем – все сразу однозначно записались в ударники труда, – ибо: